Глухая плеть. Часть 1⁠⁠

Серёга, прозванный в кругу друзей Сиплым за свой характерный скрипучий голос, проснулся резко. Он сел прямо и обвёл сонным взглядом полки плацкартного вагона. За окном занимался холодный осенний рассвет. У перрона под низкими свинцовыми тучами темнело одинокое строение, а за ним — густой еловый бор с редкими осинами и куцыми берёзками вдоль железнодорожного полотна. У здания сиротливо мерцал фонарь. Поезд не двигался.

В вагоне пахло плесенью и металлом. Гнетущую тишину нарушало лишь мерное гудение светильника под потолком, тусклого света которого едва хватало, чтобы вырвать пустые полки из темноты. Серёга протёр глаза и свесил ноги, пытаясь нащупать обувь. Ступни тут же угодили во что-то холодное, влажное и густое. Сиплый поднял ноги и провёл рукой по лодыжке. Поднёс руку к свету. На пальцах осталась красная густая жидкость. Запах железа усилился.

— Какого… — сдавленно прохрипел Серёга.

Кожа на предплечьях пошла мурашками, и Сиплый зябко передёрнул плечами. В плацкарте было холодно — изо рта шёл пар. Остатки сна улетучились, а на смену вязкой дрёме пришла тревога. В груди защемило, а желудок сжался. Серёга глубоко вдохнул, выдохнул, борясь с паникой, которая пеленой застилала глаза и толкала Сиплого броситься вон из пустого вагона.

«Прочь! Беги!» — набатом била мысль.

Справившись с эмоциями, Серёга вытер босые стопы о матрац, который лежал напротив, а пальцы о простыню. Наощупь отыскал свою куртку, а в кармане нашёл налобный фонарь. Включил его, выхватив из полумрака полки: матрацы раскатаны, поверх них белели простыни, лежали скомканные одеяла и подушки, забранные в наволочки — всё выглядело так, словно люди только-только покинули поезд. Но за окном не было ни души, лишь качался фонарь и накрапывал мелкий дождик. Шумел ветер в макушках деревьев.

На полу Сиплый заметил свои ботинки под столом, а чуть левее — блестящую лужу. Сглотнул. Субстанция очень походила на кровь, но проверять Серёге не хотелось. Обувшись, он перешагнул пятно и выглянул в проход — ни души.

— Эй! — позвал Серёга.

Тишина.

— Да какого хрена?! Есть тут кто?! — повысив голос, прохрипел парень.

Ни звука.

Сиплый вернулся. Снова перешагнул лужу, скомкал свою постель и перекинул на соседнюю полку. Водрузив фонарь на голову, Серёга поднял свою полку. Под ней лежал лишь его рюкзак, хотя Сиплый отчётливо помнил, что вчера вечером, когда туристы сели в поезд, то под эту полку друзья положили два рюкзака — Серёгин и Вовин.

Посветив внутрь поклажи и, убедившись, что все вещи на месте, Сиплый закрыл полку и сел. Соображал он всё ещё туго, потому как в голову продолжала лезть всякая ерунда. Достав флягу, Серёга напился, вытер тыльной стороной ладони губы. Покосился на блеснувшую в свете фонаря лужу.

— Ерунда какая-то, — сказал сам себе Сиплый.

И ведь действительно это пятно было весьма странным. Если это кровь, то пролилось её достаточно для того, чтобы человек почувствовал себя плохо. Почему нет следов в проходе? Почему нет на матрацах? Куда пропал раненый?

Серёга уже был готов поверить, что это друзья над ним подшутили: разлили какую-то гадость на пол, тихо собрались и сейчас ржут где-нибудь в тамбуре. Вовчик мог забрать рюкзак вчера, когда Сиплый отлучался из купе. Но тогда, где люди? Не могли же пассажиры все сойти ночью? Или могли?

Сиплый выключил фонарь и попытался открыть окно. Оно поддалось, жалобно скрипнув. Высунувшись, парень буквально задохнулся от порыва промозглого ветра, который с силой окатил его мелкими дождевыми каплями. Холод забрался под воротник и студил уши.

На перроне никого. У привокзального здания тоже. Выругавшись, Серёга закрыл окно, вытер лицо простынёй и полез в рюкзак за свитером. Подумав, Сиплый решил вооружиться маленьким складным туристским ножом. Ерунда, конечно, но так он чувствовал себя уверенней.

Зашнуровав ботинки и надев куртку, Серёга убрал нож в карман. Покосился на рюкзак, но решил пока оставить его тут. Что-то Сиплому подсказывало — вскоре всё встанет на свои места.

«Проводница!» — догадался Серёга, и вслух добавил:

— Она же не могла сойти.

Воодушевившись, Сиплый сменил режим фонаря на тусклый и пошёл в сторону купе проводника. Но по мере того, как он продвигался, запал его спадал. Серёга ещё надеялся застать кого-то спящим в вагоне и даже успел укорить себя за то, что сдуру громко кричал, — а ведь кто-то мог просто спать, — но и в первом, и во втором, и в третьем купе картина была одинаковой: раскатанные матрацы, мятые простыни, скомканные одеяла; ни вещей, ни людей, ни стаканов на столах. Будто пассажиры просто испарились. Ведь всегда же сдавали постель, убирали матрацы.

Паника вернулась внезапно, так что Сиплый подавился собственной слюной. По спине пробежала волна холода, и Серёга резко обернулся: ему почудилось, что огромная чёрная тень крадётся за ним по пятам.

Никого.

Нащупав в кармане нож, Серёга раскрыл его и тихо ступая, почти крадучись, пошёл дальше. Теперь он часто оборачивался, а в каждое новое купе заглядывал с опаской. Наконец он подошёл к закрытой двери купе проводника. Протянул руку к ручке и замер, закусив губу.

«А вдруг она спит?» — подумал Сиплый.

Потоптавшись на месте, Серёга всё же решил пока не заходить в это купе. Он вышел в тамбур и заглянул в соседний. Там тоже никого не оказалось, а дверь в следующий вагон была открыта, но идти туда Сиплый опасался. Он не мог точно сказать почему, но какое-то внутреннее чутьё не давало ему сделать шаг вперёд. Ноги налились свинцом и не слушались. Сердце колотилось в бешенном ритме.

Вытерев вспотевшую ладонь о штанину, Серёга решил проверить вагон с другой стороны. Тревожить проводника он всё ещё опасался, быть может, боялся обнаружить за запертой дверью что-то ужасное. От этой мысли Сиплый ускорил шаг и уже не таясь, часто оборачиваясь, добрался до своего купе. Тут его осенило, и Серёга полез в карман за смартфоном, но гаджет не подавал признаков жизни, словно его аккумулятор полностью разрядился. Но Сиплый помнил, что у него был повербанк и за время турпохода он разрядил его едва на половину.

Однако парня ждало разочарование: повербанк тоже не подавал признаков жизни. Ноги у Сиплого подкосились, и он обессиленно рухнул на полку.

— Это сон, — нервно хихикнул он, щипая себя за кожу. — Сон… дурной сон…

Но проснуться не получалось. Дождь за окном усилился. Тяжёлые капли застучали по крыше. Сиплый вжал голову в плечи, потушил фонарь, выставил нож перед собой и замер в такой позе, тяжело дыша. В монотонной дроби ему чудились странные звуки, будто кто-то сопел и скребся в соседнем купе.

Сколько Сергей так просидел, он не знал, но дождь затих, а сквозь просветы в низких тучах стало просматриваться голубое небо. Впрочем, оно тут же затянулось. Сиплый собрался с духом, включил фонарь и выглянул в проход.

Ни души.

— Ну попадись мне тот, кто это устроил! — гневно воскликнул Серёга.

Он закинул рюкзак на плечо, выставил нож перед собой, и, подбадривая себя руганью, направился к другому вагону. Заглянул в туалет — пусто. В тамбуре никого. Дверь заперта. Сиплый попробовал двери наружу — заперты.

— Да вы прикалываетесь?! — нервно хихикнул он.

Собравшись с духом, Серёга решил всё-таки проверить купе проводника. Проскочив вагон, он замер на миг у двери, прислушиваясь, а потом рывком открыл дверь.

Пусто.

Смятая простынь, пиджак на тремпеле, куча пустых стаканов в блестящих подстаканниках и никого.

Сиплый сбросил рюкзак на койку и выскочил в тамбур. Подёргал все двери — заперто. На смену страху пришла злость, и Серёга с силой пнул дверь. Та, естественно, не поддалась, так как открывалась вовнутрь. Он ударил ещё пару раз, выругался и вернулся в купе проводника. В голову пришла мысль — покидать вагон через окно, и Сиплый потянул за ручку, но рама открылась лишь на треть, как и в его купе.

Серёга подёргал окно ещё, навалился всем весом, но рама не поддавалась. Тогда он решил, что просто выбьет стекло. Сиплый стал закрывать окно, но вдруг замер. У самой границы леса он заметил тёмный силуэт человека. Мужчина в брезентовом плаще шёл между сосен. Голову его скрывал глубокий капюшон.

Сиплый обрадовался, крикнув:

— Эй!!!

Мужчина замер. Скинул капюшон и повернулся. Серёге показалось, что волосы и борода незнакомца были подёрнуты сединой. Путник замер, изучая парня. Отвечать не спешил.

— Эй! — снова позвал Сиплый. — Помоги мне. Я не могу выйти отсюда.

Седой лишь ухмыльнулся.

— Ты меня слышишь? — спросил Серёга. — Что случилось? Где все и как мне выйти из вагона?

— Ключи, — тихо сказал незнакомец, накинул капюшон и направился в лес.

— Стой! — крикнул Серёга. — Да стой ты!

Но седой и не думал останавливаться.

— Да что же это такое! — буркнул Сиплый. — Вот же хрень! Ключи… какие на хрен ключи?!

И тут до Серёги дошло, что в купе проводника должны были быть ключи. Такие — с трёхгранным пазом. Он точно видел связку вчера на столе, когда получал бельё.

Но на столе ключей не оказалось. Тогда Сиплый стал рыться в шкафчиках, открывал полки, но искомого предмета нигде не было. Седой тем временем почти скрылся. Отчаявшись, Серёга решил всё-таки высадить стекло, но тут на глаза ему попался пиджак на тремпеле. Сиплый потряс его — в кармане звякнуло. Выудив на свет заветную связку, довольный собою Серёга бросился в тамбур. Провернул замок и рывком открыл дверь.

Холодный воздух тут же ударил в лицо. Сиплый выключил фонарь и стал всматриваться вдаль, но незнакомца нигде не было.

— Ну и хрен с тобой, — зло бросил Серёга.

— Эй! — услышал он звонкий девичий голос.

Кричали откуда-то с хвоста поезда и голос показался Сиплому знакомым.

— Эй! — снова крикнула девушка. — Серёжа! Это ты?

Сиплый радостно улыбнулся. Это была Катя — девушка Макса. Впрочем, радость тут же сменилась разочарованием: лучше бы вместо Кати там оказался Вовчик.

Схватившись за поручни, Серёга высунулся из вагона.

— Катя?! — крикнул он всматриваясь вдаль. — Я тут!

— Слава богу! — услышал Сиплый радостный возглас, а потом через три вагона из окна показалась курчавая голова Максима.

— Серый?! — крикнул парень. — Какого хрена?! Это ваши шуточки?!

— Нет!

— Нас тут заперли!

— Сидите там! — приказал Сиплый. — У меня есть ключи! Сейчас приду!

— Давай!

— Вовчик с вами?!

— Нет!

— А люди есть?!

— Никого!

— Чертовщина какая-то, — пробормотал Серёга и громче добавил: — Короче, я иду. Ждите.

Голова Макса скрылась. Сиплый ещё раз окинул перрон взглядом, посмотрел в сторону леса — седого незнакомца и след простыл, — и решил от греха подальше закрыть дверь. Думать и гадать на тему: что за дичь тут творится, — Серёга сейчас не хотел. Он был рад, что нашёл друзей. Осталось только отыскать Вову, а потом уже толпой можно и седого этого изловить. Мужик Серёге не понравился.

Осветив фонарём вагон, Сиплый вздохнул, забрал рюкзак из купе проводника и открыл дверь тамбура. Замер на мгновение, задумавшись: идти через пустые вагоны ему не хотелось, он всем телом ощущал какую-то странную опасность впереди, но и выходить на улицу под холодный осенний дождь тоже желания не было. Да ещё этот странный мужик.

Поправив рюкзак, Серёга взял нож в одну руку, а ключи в другую и вошёл в тамбур.

Следующая дверь оказалась не заперта, как и дверь из тамбура в вагон. Сиплый приложил фонарь к стеклу и попытался рассмотреть что-то, но из-за бликов ничего видно не было. Однако Серёга понял, что за дверью после туалета света в вагоне нет. Даже тусклого. Ноги снова предательски дрогнули, а противные мурашки побежали по спине. Впрочем, Сиплый быстро справился с собой и шагнул в вагон, готовый сразу отскочить назад.

Но нападать на него никто не спешил. Здесь так же лежали матрацы на полках, бугрились мятые подушки и пустовали столы. Ни души. Лишь ветер колыхал занавеску у приоткрытого окна в середине вагона. У купе проводников на полу валялась порванная дорожная сумка и битое стекло. От котла всё ещё шёл жар, а термометр показывал семьдесят градусов, будто его не так давно топили. В купе никого.

Серёга заглянул внутрь и бегло осмотрел помещение в поисках чего-то увесистого, но не нашёл ничего стоящего. Плюнув, он пошёл дальше. Следующий тамбур оказался заперт и Сиплый долго возился с замком: трясущиеся руки никак не хотели слушаться. Страх усиливался, но что было тому причиной — Серёга не понимал.

В следующем вагоне свет горел, картина та же: матрацы, простыни, одеяла и никого. Серёга проскочил его быстро. Это был второй вагон, если считать от плацкарта, где проснулся Сиплый. Значит до ребят ещё оставался один вагон.

В купе проводников тоже ничего стоящего обнаружить не удалось. А вот страх усилился, словно кто-то хватал Серёгу за плечо и тянул назад, при этом нашёптывая:

«Не ходи туда… не ходи…»

Сиплый протёр вспотевший лоб. Посветил в тамбур — пусто. Открыл первую дверь и встал на перемычку между вагонами. Вдохнул свежего воздуха. И пусть от старых шпал несло креозотом, но дышалось тут гораздо легче, чем в тесных пустых вагонах.

На удивление вторая дверь тоже оказалась запертой, чего не встречалось ранее. Серёга посветил по углам и вдаль. Пусто. Выругавшись в голос и коря себя за трусость, Сиплый отпёр дверь и вошёл внутрь. И чуть не одурел от зловоний. Желудок сжался от тошнотворного запаха, а Серёгу повело в бок — ему пришлось ухватиться за ручку двери ведущую в вагон. Сам того не желая, Серёга открыл дверь и ввалился внутрь. Поскользнулся и упал на пол, больно приложившись плечом.

Зловонный запах усилился и Сиплый уже с трудом сдерживал рвотные позывы. Свет тут не горел, а пол был покрыт склизкой субстанцией. Серёга уже было собрался выскочить из вагона, но любопытство взяло верх, и он украдкой глянул через стекло в коридор. Тут же горько пожалел об этом: желудок скрутило судорогой, и Сиплый согнулся в приступе рвоты, снова поскользнулся и стал забирать руками и ногами, семеня к тамбуру, отплёвываясь и откашливаясь, но ватные ноги не слушались — Серёга снова упал на скользкий пол. А воспалённое сознание рисовало жуткие картины и, казалось, будто сама Смерть дышала Сиплому в затылок, а лезвие её косы холодной сталью прикоснулось к горлу.

Наверное, он отключился. А когда пришёл в себя, то обнаружил, что сидит в тамбуре предыдущего вагона. Дверь была заперта. Рюкзак валялся рядом, и Сиплый, дрожащими руками достав флягу, напился. Открыл дверь наружу и буквально вывалился из вагона. Шатаясь и борясь с новым приступом рвоты, он бегом проскочил жуткий вагон улицей, стараясь не смотреть в его сторону.

— Макс! — крикнул Серёга.

Курчавая голова друга высунулась из окна первого купе.

— Где ты ходишь? — спросил друг, скорчив гримасу.

— Давай к следующим дверям, — Сиплый кивнул на другой конец вагона. — Я дам ключи — откроете дверь.

— Зачем? — удивился Макс. — Тут же ближе.

— Я сказал: к следующей двери, — процедил сквозь зубы Сиплый и побежал вдоль поезда.

Станционный перрон остался за спиной. Началась крутая осыпь. Справа в канаве просматривалась затянутая ряской гладь воды. Серёга несколько сбавил темп, опасаясь сверзиться в трясину, но щебень всё равно уходил из-под ботинок, норовя сбросить парня в канаву.

Дождь усиливался, а холодный ветер, как назло, дул прямо в лицо, хлестал струями воды по глазам. В какой-то момент Сиплый поднял взгляд и увидел вдали на путях смазанные силуэты. Замер на миг, смахнув капли воды с ресниц рукавом. Тени исчезли. Впрочем, Серёга явственно ощущал на себе чей-то внимательный взгляд. По спине снова пробежал холодок.

Озираясь и стараясь держаться ближе к вагону, Сиплый подбежал к окну проводника, но никто не спешил открывать его.

«Они не врубаются, что это ни фига не шутка?!» — гневно подумал Серёга и стал осматривать дверь на наличие паза для ключа.

Трёхгранный выступ он нашёл быстро, вставил ключ и провернул — замок щёлкнул. Серёга открыл дверь, откинул люк и забрался в вагон. Обернулся. Бегло осмотрел тёмный лес и закрыл дверь. Смахнул воду с лица. Прислушался. По вагону кто-то шёл.

— Серый, это ты? — раздался голос Максима.

— Я, — облегчённо выдохнул Сиплый, убирая нож в карман.

Макс показался в дверном проёме и скептически оценил внешний вид друга.

— Ты где так уделался? — скривился курчавый. — Выглядишь так, словно в деревенский сортир провалился, да и несёт от тебя соответственно.

Сиплый проигнорировал вопрос, он заглянул в вагон, спросив:

— Где Катя?

— В купе.

— А ваши вещи?

— Там же.

— Надо уходить отсюда. — Серёга устало прислонился к стене плечом.

— Куда? — удивился курчавый. — Зачем? Это явно не наша станция.

— Ты не врубаешься?! — Сиплый бросил на Макса недобрый взгляд. — Тебя ничего не смущает?

— Ну, пока меня смущает только твой внешний вид.

— Нормально, — вздохнул Серёга. — И с этим чуваком я хожу в походы. Макс, обернись вокруг. Тут нет никого. Это нормально, по-твоему?

— Да хрен его знает, — курчавый пожал плечами. — Я вчера вообще туго соображал, так навпечатлялся с вами бабкиного пойла, что ничего не помню. Ну, а от вас с Вовчиком можно ждать чего угодно. Перебрались в другой вагон и ржёте там. Я угадал?

Серёга хотел было выдать очередную тираду, но осёкся: ведь он сам часом ранее думал точно так же.

— Короче, — сказал он. — Надо валить. Тут что-то не так. Следующий вагон похож на картину из фильмов ужасов. Там куча трупов.

— Гонишь, — отмахнулся Макс.

Серёга смотрел строго. Друг всё ещё улыбался, но пятна крови на штанах Сиплого, которые Макс теперь хорошо рассмотрел, заставили того нахмуриться.

— Трупы? — тихо спросил он, обернувшись.

Катя махала туристам рукой с противоположного конца вагона.

— Натуральная жесть, — кивнул Сиплый, вздрогнув.

Желудок его снова сжался в спазме, и парень закашлялся.

— Я говорю: валим отсюда, — прохрипел он.

— А как же Вовчик? — удивился Максим.

— Не знаю, но из поезда надо валить!

— У тебя телефон работает?

— Нет. И повербанк тоже сдох.

— И… у… нас… — растягивая слова, сказал Максим.

Кажется, до него начало что-то доходить.

— Я же говорю: хрень какая-то. — Серёга отодвинул Макса в сторону и заглянул в купе проводника. — Забирай Катю и дуйте сюда.

— Ладно, — кивнул курчавый и скрылся.

Серёга пошарил в ящиках и под полками. Сейчас бы топорик какой или лом, но в купе кроме мешков, набитых скомканным бельём, грязных стаканов и пары пачек рафинированного сахара ничего не нашлось.

— Говорил же, — буркнул Сиплый сам себе, — надо было топор в поход брать.

Серёга, вытерев волосы чистым полотенцем — благо этого тут оказалось навалом, — сел на полку. Адреналин потихоньку выветривался, а на смену ему пришла усталость. Парень прикрыл глаза и стал прикидывать дальнейший план действий.

«Найти бы Володю», — тоскливо вздохнул он.

От Макса толку мало — да, он весёлый парень, но в сложные моменты Сиплый полагался на крепкого духом Вову. Друг всегда имел на всё ответы и, кажется, никогда не унывал. А Катя? А что Катя — она девушка Макса, вот и вся Катя.

— Вот же засада. — Сиплый стукнул кулаком по столу.

О том, что Вовчик мог сейчас лежать в предыдущем вагоне, Серёга старался не думать.

— Ну, мы готовы. — В купе заглянул Максим.

Из-за его плеча выглядывала Катя. Серые глаза её излучали тревогу. Девушка собрала каштановые волосы в хвост и закрепила их резинкой. Поправила лямку рюкзака, и одарила Серёгу недобрым взглядом: мол, опять Серёжа твои дурные шуточки?

— Пошли, — приказал Сиплый, вставая.

Отперев дверь, он высунулся из вагона и осмотрелся. Вроде никого. Но ощущение чужого взгляда не исчезло: Серёга мог бы поклясться, что сейчас за ними кто-то наблюдает.

— Жутковато как-то, — сказала Катя, тоже почувствовав неладное.

— Куда? — спросил Макс.

— Идём на станцию, — Серёга запахнул куртку и спустился на щебень. — В поезде делать нечего.

— А если он поедет? — Катя повела бровью.

— Не поедет, — скривился Серёга. — А если так, то и хрен с ним.

— Что значит: хрен с ним? — девушка не унималась.

— Да то и значит. Короче, отвали.

— Серый! — Макс скорчил недовольную гримасу.

— Ну а хрена она прицепилась-то? — Сиплый развёл руками. — Поедет, не поедет. На, держи ключи, — парень протянул девушке связку, — пройдись по поезду, может, перестанешь задавать глупые вопросы.

— Серёга. — Максим несильно толкнул друга в плечо.

— Козёл… — обиделась Катя, показав Серёге неприличный жест.

Сиплый ответил ей тем же. Впрочем, тут же стушевался и отвернулся. Он и сам не понял, что на него нашло.

Глухая плеть. Часть 2