markusvannorlen

Сумрак шёл первым. Он взял приличный темп и хотел как можно быстрее взойти на перевал: ему требовалось время, чтобы разработать дальнейший путь. Дима сопел позади. О Виталике Лёха старался не думать. Скалолаза он практически не знал до похода, они лишь пару раз пересекались, но как бы там ни было — Виталик был участником его группы, и Лёха ответственность нёс за него. Не юридическую, так как Сумрак никуда не заявлялся, а статусом руководителя его наделили лишь формально — на добровольных началах. Но чисто по-человечески. Ведь, как ни крути, а это Лёха выбирал маршрут, турстоянки и прочее. Он завёл ребят сюда.

Перевал приближался. У осыпи Лёха решил сделать привал. Обливающийся потом Дима сопел, как паровоз, но не отставал.

— Ты как? — спросил Лёха.

— Нормально, — отдуваясь, ответил географ.

— Тогда короткий привал и в путь.

Двигаться по осыпи оказалось сложнее — темп значительно упал, но Лёха продолжал монотонно переставлять ноги. Иногда он останавливался, чтобы перевести дух и наблюдал за туристами, растянувшимися в длинную цепь. Приют, давший ребятам кров и отнявший две жизни — Лёха не верил в теорию Жеки, будто Машу подменили — виднелся вдали. Его красная черепичная крыша напомнила Сумраку о событиях ночи. Лёха отвернулся.

На перевал он взошёл обессиленным. Скинул рюкзак и привалился к камням спиной. Волдыри на ноге от трения о штанину лопнули, а термобельё прилипло к ране. Лёха вылил из фляги на повреждённый участок немного воды — боль притупилась. Снова ломило в висках, но анальгин у него кончился. Сумрак закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Нащупав в кармане крутки пару леденцов, Лёха закинул в рот оба — глюкоза должна придать сил.

Наверное, Лёха уснул: когда он открыл глаза — Дима уже почти поднялся. Группа всё ещё брела у подножия, хотя как первые туристы уже взбирались по осыпи. Где-то там была Алёна. Сумрак понял, что сильно привязался к девушке за эти недели и расставаться с ней теперь не хотел вовсе. Но долг, который Сумрак вновь взвалил на свои плечи, требовал от него решений: нужно изучить местность и найти путь для группы, прежде чем туристы взойдут на перевал.

Лёха нехотя поднялся с земли, закинул рюкзак и побрёл к сложенному из камней туру.

«Ты гляди, даже это сделать не поленились», — зло подумал он.

За туром открывался вид на обширную долину, стиснутую с боков отвесными скалами, которые устремлялись острыми пиками к небу. В низине висела дымка. Вдоль горной реки тянулась полоска леса, кажется хвойного. Она петляла среди курумов, убегая вдаль и скрывалась за покатой горой, покрытой растительность и усеянной отрогами. Невооружённым глазом рассмотреть детали оказалось трудно — мешала дымка. Из долины тянул тёплый влажный ветерок. Спуск с перевала тут выглядел более пологим, и Сумрак облегчённо вздохнул — ползать по верёвкам ему совершенно не хотелось.

Усевшись на рюкзак, Лёха стал ждать Диму. Зрелище завораживало. Если откинуть все те невзгоды, выпавшие на долю туристам, Сумрак мог бы с уверенностью сказать, что здесь ему определённо нравится и он вернулся бы сюда снова.

Дима сбросил рюкзак рядом и без сил растянулся на тёплых камнях.

— Пугающая красота, — выдал он.

— Да, — согласился Лёха. — Дай монокуляр.

— В рюкзаке, в верхнем клапане.

Отыскав прибор, Сумрак прильнул к наглазнику и покрутил кольцо диоптрийной настройки. Восьмикратного увеличения было недостаточно, но кое-какие детали Лёха смог рассмотреть. Вышку он обнаружил почти сразу: её построили на открытой поляне и строение возвышалось над лесным массивом. Людей не видно. Возможно, это была не та вышка.

Лёха посмотрел на компас, достал из нагрудного кармана приготовленную загодя ещё в приюте записную книжку и маленький карандаш, сделал пометку.

— Странно, что мы поймали их сигнал, — нахмурился Лёха. — Вышка стоит в низине, а мы были за перевалом.

— Ну ты сам видел какой там передатчик и антенна. — Дима сел ровно.

— Да, но на вышке я ничего такого не вижу.

— Думаешь не она?

— Не знаю. Надо дождаться Жеку, он в рациях больше понимает.

Дима полез рюкзак, покопался там с минуту и выудил на свет маленькое зеркальце.

— Попробую подать сигнал, — сообщил географ.

Лёха приник к окуляру. Пять минут Дима посылал солнечные зайчики в сторону вышки, но отвечать никто не спешил.

— Ничего, — вздохнул Лёха.

— Но проверить всё равно надо, — Дима убрал зеркало.

— Согласен.

Лёха переводил монокуляр с точки на точку, изучая долину: вдоль реки шла проторенная тропа, местами виднелись броды; чем дальше от перевала, тем мощнее становилась река и у отрогов уже неслась бурным потоком — там её не перейти; левый берег выглядел пустынным. Переводя очередной раз прибор, Сумрак заметил синее пятнышко, но тут же потерял его. Убрал монокуляр, и попытался определить место — кажется, это было на левом берегу. Снова прильнул к линзе. Долго переводил прибор, пытаясь поймать в узкий угол обзора камни и редкие деревца. Наконец ему удалось поймать контрастное пятнышко — одиноко стоящий рюкзак. Лёха изучил местность рядом и обнаружил четверых туристов. С такого расстояния разглядеть их одежду было сложно, но Лёхе что-то в них показалось знакомым.

— Взгляни туда. — Сумрак передал Диме монокуляр и указал направление.

— Вижу, — сказал географ. — Туристы? Думаешь это кто-то из группы той девушки с рацией?

— Нет. Мне кажется, это наши беглецы.

Дима оторвался от монокуляра.

— Ты уверен?

— Нет.

Географ снова прильнул к линзе.

— А может ты и прав, — сказал он. — Там три парня и, кажется, девушка.

— Ну вот меня это и смутило. С учётом того, что одна из них стала иной, то вполне может быть, что это наши беглецы. Они шли впереди нас, а маршрут тут один. К леднику они бы не пошли — у них нет нужной снаряги.

Дима покрутил монокуляром, изучая местность.

— Странно, — сообщил он минуту спустя. — Тропа идёт вдоль правого берега, а эти идут по камням слева.

— Весьма, — согласился Лёха. — Понаблюдай за ними, а я пойду подгоню наших. Придётся всё же разделиться на две группы.

Жека с Гавром почти поднялись. Туристы уже всей группой вышли на осыпь, а замыкал Андрей. Лёха был уверен на его счёт: случись что — альпинист сможет разобраться в ситуации. Да и не все ребята были новичками, так что нечего записываться в няньки и вести каждого под ручку. Уж на перевал они смогут взойти самостоятельно. Оставалась проблема с иными, но с этим справиться мог разве что Гавр: он каждый раз самоотверженно бросался в бой, что порой пугало.

Лёха призывно помахал ребятам рукой. Его заметили. Жека ускорил шаг, за ним поспешил Гавр. Мег с Алёной, которые были только на середине пути тоже оживились. Сумрак сел на камень и стал ждать. В висках пульсировало, а перед глазами плясали круги. Лёха в очередной раз подумал о высотной болезни, но если это была она, то почему ею страдал один он?

У камней ветра не было, а солнце припекало. Прежде чем Гавр с Жекой поднялись, Лёха успел сопреть в тёплой одежде. Мороз к полудню отступил, а со стороны пика небо стало затягивать тучами, пока это были куцые белые облачка, но в горах погода могла испортиться довольно быстро.

— Ну что у вас тут? — Гавр тяжело дышал.

— Идём, — Лёха поманил ребят за собой.

У тура всё так же сидел Дима, отмечая на листике азимуты и ориентиры.

— Они начали движение, — сообщил географ.

— Кто они? — Гавр скинул рюкзак рядом с остальными.

Жека просто сел на камни не снимая баула. Выглядел он неважно.

— Ты как? — спросил Лёха.

— Крутой подъём, — друг вяло улыбнулся. — Сейчас отдышусь.

Дима передал Гавру монокуляр и указал направление. Долговязый долго изучал долину, наконец он спросил:

— Это те, о ком я думаю?

— Вполне возможно, — ответил Лёха и добавил, поясняя Жеке: — Вероятно там наши беглецы.

— А вышка? — спросил блондин.

— Вышка тоже есть. — Сумрак указал рукой. — Вон. Но там, кажется, никого нет.

— Да, и она в низине, — Жека приложил руку козырьком ко лбу. — Портативная рация до нас не достала бы, а стационарной, вероятно, там нет. Впрочем, если передатчик мощный, то… В любом случае, надо проверить.

— Я бы предпочёл сначала изловить беглецов. — Гавр вернул монокуляр географу. — Они точно что-то знают.

Жека прикрыл лицо ладошками. Задумался.

— Надо разделиться, — предложил он.

— В кои-то веки я с тобой согласен, — осклабился Гавр.

— Тогда получасовой перекур. — Жека промокнул рукавом пот со лба.

Дождавшись всю группу, туристы разделились. С Гавром пошли Жека, Грэм и двое парней, возможно это были те самые смельчаки, о которых вчера вспоминал Лёха. Но головная боль на давала задерживать взгляд по долгу на одном месте, так что лиц их Лёха снова не разглядел, а одежда у туристов была практически идентичной — из ящиков в лагере.

Мег заметила состояние Сумрака и отвела того в сторону.

— Не проходит? — спросила она.

— Нет.

— Я дам тебе другие таблетки, но не пей их слишком часто, — Мег раскрыла рюкзак и, покопавшись в нём, украдкой протянула Лёхе пластинку. — Пей больше воды и, Лёша, тебе нужен нормальный сон.

— Он всем нужен, — печально улыбнулся Лёха, глотая таблетку.

Гавр с группой ушли. Свои рюкзаки они оставили тем, кто поднимался налегке, захватив с собой лишь самое необходимое. Лёха и Дима решили вести остальных туристов по тропе вдоль правого берега.

Спустившись с перевала, Сумрак умылся в холодном ручье. Головная боль отступила, а в глазах прояснилось, видимо подействовала таблетка. Туристы снова растянулись в цепь. Это было не очень хорошо — такая толпа заметна издали, — но спускаться малыми группами долго. Лёха не знал, есть ли за излучиной реки броды или какие-то переправы, а потому не хотел отставать от передового отряда. Солнце висело ещё высоко, и Сумрак надеялся воссоединиться с группой Гавра засветло.

— Никого, — сообщил Дима, изучая местность в монокуляр.

— Давай к вышке.

К строению туристы добрались спустя час. Тропа к ней отделялась от основной, и Дима задержался, чтобы оставить отстающим знак. Лёха же решил не тратить время — сразу направился к вышке.

В лесу пахло хвоей. Иногда Сумраку попадались кусты черники прямо на тропе, и он срывал ягоды на ходу: кисло-сладкие, слегка вяжущие, но невероятно вкусные после скупого двухнедельного рациона. В низине шумела река на перекатах, в лесу пели птицы. Лёха любовался видами, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей.

К вышке он добрался довольно быстро. Присутствия людей Сумрак не обнаружил: ни следов, ни свежих костров, ни примятой травы, которая обычно остаётся в местах установки палаток. Возле вышки стоял маленький домик с заколоченным окном. Дверь была не заперта, лишь подпёрта поленом.

Лёха подошёл к домику. Прислушался. Тихо. Тогда он снял топор с пояса, отодвинул палено и рывком открыл дверь, отскакивая в сторону. Ничего не произошло. Внутри царил полумрак, пахло плесенью. Сумрак посветил фонарём: развороченная печка в углу, труба отсутствовала; грубо сколоченный топчан в другом, рядом маленький столик; небольшая полка над ним, где стояла керосиновая лампа. Не густо.

Сумрак решил взобраться на вышку. Перекладины скрипели, но выглядели надёжно.

Как Лёха и предполагал — сверху никого не было. Тут стоял видавший виды стул и стол. Ни рации, ни каких бы то ни было припасов — просто место для наблюдения, которое давно никто не посещал. Но отсюда открывался неплохой вид на долину. Сумрак приложил руку козырьком ко лбу и посмотрел вдаль — на левый берег реки. Группу Гавра он обнаружил не сразу: парни уже успели продвинуться далеко и почти добрались к излучине, беглецов Лёха не видел.

— Ну что там?! — крикнул снизу Дима.

— Пусто, — отозвался Лёха и начал спуск.

Географ тем временем изучал домик.

— Старьё, — резюмировал он. — Один хлам.

— Идём назад, — сказал Лёха. — Наши уже у отрогов. Нужно разведать местность за излучиной: если там нет бродов, то стоит перебираться где-то раньше.

— Зачем? Ты видел тот берег? Там сплошные курума, а по нашей стороне идёт неплохая тропа. С рюкзаками по камням наша скорость упадёт. На худой конце мы сможем натянуть переправу ниже по течению. Верёвки-то у нас есть и снаряга имеется.

— Лады, — согласился Лёха.

У развилки отдыхали туристы. Настроение в группе оставляло желать лучшего. Алёна взглядом показала Сумраку, что с ней всё хорошо. Лёха хотел остаться с девушкой, но ситуация требовала от него активных действий. Он в двух словах обрисовал картину и, не дожидаясь общих сборов, ушёл дальше по тропе. Дима остался с группой.

Вдоль реки шла хорошо проторенная ровная топа. Лёхе даже попадались круглые белые метки на деревьях, что говорило о принадлежности этой тропы к маркированному маршруту. Но Сумрак не тешил себя надеждой встретить кого-то на пути. Кого-то из путешественников, а вот иные могли таиться за каждым деревцом. От этой мысли волосы на руках становились дыбом, и Лёха с силой стискивал рукоять топора.

Миновав несколько ручьёв, впадающих в реку, Лёха вышел к излучине. Здесь рельеф шёл под уклоном, а горная река набирала силу, шумя и разбивая свои воды об массивные валуны. На левом берегу начинался лес. Ниже по течению долина сжималась и начинала круто петлять. Правый берег всё ещё был пологим, а вот слева просматривались скальные прижимы.

Далее идти Лёха не рискнул и решил вернуться к группе, потому как скорость туристов оставляла желать лучшего. Уже на подходе Сумрак услышал громкие возгласы, будто кто-то ругался.

«Этого только не хватало», — подумал Лёха и ускорил шаг.

— Ты с ума сошёл?! — гневно воскликнула Мег.

Девушка спорила о чём-то с Риком.

— Нет, — крепыш стоял на своём. — Я устал бегать. Мы как собачки носимся по этим долбанным горам. А кто знает куда нам идти?

— Я, — сказал Лёха. — Я знаю.

— О да, — Рик рассмеялся. — Рыцарь печального образа. А не пошёл бы ты, Хмурый, куда подальше. Это, между прочим, всё из-за тебя. Бегаешь, суёшь свой нос куда не просят. Ищешь всё.

Сумрак слушал молча.

— Всё сказал? — спросил он.

— Да. Отвали!

— Паша. — Мег назвала Рика по имени. — А как же Гавр и Грэм? Ты предлагаешь бросить их?

— Да к чёрту этих уродов. — Рик в ярости сжимал кулаки. — Мне надоело метаться среди этих чёртовых сосен. Я не хочу ползать по стенам. Гавр заигрался в главного, вот пусть и тянет это сам.

Лёха изучал крепыша взглядом. Вместо недалёкого дуболома, сейчас перед Сумраком предстал вполне адекватный молодой человек. Странная метаморфоза. Возможно дело было в Гавре и Рик просто прикидывался. Впрочем, Лёха видел, что в глазах парня плескался страх или даже безумие.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дима.

— Идти назад, — Рик оживился.

— Куда, назад?

— Там есть дом, — крепыш указал в сторону перевала. — Еда, вода, камин и рация.

— Да! — воскликнул кто-то. — Точно. Ошибка выжившего. Мы бежим куда-то, а нужно оставаться на месте. Нас обязательно спасут.

— Кто? — Лёха сложил руки на груди. — Тут нет никого кроме нас, до вас не дошло ещё?

— Не слушайте его! — Рик гневно тряс кулаками. — Он предлагает гоняться за призраками.

— А как же та девушка и группа туристов, — спросила Мег. — Они ждут помощи.

— Да чёрт бы с ними! — Рик чуть ли не подпрыгивал. — Вон, у нас есть команда спасателей — пусть они и спасают.

Он ткнул рукой в сторону Лёхи.

— Паша, послушай, — Мег попыталась схватить Рика.

— Лена, иди-ка ты на хрен! — Крепыш вывернулся. — Бегай дальше за своим ненаглядным Санечкой, а мне надоело играть в бойскаутов. Всё!

Рик закинул на плечи рюкзак и обвёл туристов взглядом.

— Кто со мной — не отставайте, — сказал он, развернулся и зашагал прочь.

— Лёша! — Мег с надеждой посмотрела на Сумрака. — Останови его.

— Как? — Лёха развёл руками. — Приложить его топором?

— Но…

Туристы медленно поднимались с земли, паковали рюкзаки и уходили вслед за Риком. Ребята смотрели куда угодно, только не на Лёху. Витя вскочил и бросился догонять ушедших. Он схватил парня за рюкзак со словами:

— Это не твоё! Верните рюкзаки!

Ему на помощь подоспели Дима с Андреем. А Лёха стоял не двигаясь.

— Лёша, — вновь повторила Мег, но уже тише.

— Пусть идут, — тихо произнёс Сумрак.

Спустившись вниз, Лёха думал было развести огонь в камине, но заметил движение на ступеньках у входа. На ступеньках у входа кто-то сидел. Схватив кочергу, Лёха стал медленно продвигаться к двери, осторожно ступая на половицы, но доски под ногами всё равно предательски скрипели. Тень за окном пошевелилась, а потом вспыхнул слабый огонёк керосинки. В приглушённом свете Сумрак рассмотрел лицо — это был Витя. Молодой скалолаз тоже заметил Лёху и облегчённо вздохнул. Лёха покрутил у виска, а Витя на это лишь пожал плечами.

На улице было свежо. Даже слишком. Сумрак накинул капюшон, отложил кочергу, оперев её о дверной косяк и, сунув руки в карманы, сел рядом с парнем.

— Не спится? — спросил Сумрак.

— Не-а, — Витя мотнул головой.

Лёха окинул его беглым взглядом: раньше Сумрак как-то не задумывался, и только сейчас понял — Витя довольно юн.

— Сколько тебе лет? — спросил Лёха.

— Восемнадцать. А что? — парень вскинул подбородок.

— Ты молодец, — Лёха улыбнулся. — Держишься покруче других.

Витя на это лишь еле заметно кивнул. Лёха вспомнил, что хотел расспросить парня о том, что случилось у водопада.

— Слушай, — начал Сумрак. — Там на подъёме. Что всё-таки случилось?

— Всё так и было, — Витя шмыгнул носом — мороз крепчал. — Мег не соврала, если ты об этом.

— Ты сам видел?

— Да. Когда начался ливень, туман будто что-то толкнуло и это не был ветер. До этого же ничего такого не происходило.

Лёха кивнул, так как и сам помнил, что на порывы ветра туман не реагировал, словно и не туман это был вовсе. А быть может, так оно и есть.

— Но там же карниз немного выдавался в сторону, — Сумрак задумался, вспоминая тот день. — Можно было укрыться за скалой.

— Я не видел начала, — Витя передёрнул плечами. — Всё произошло так быстро. Когда я посмотрел вниз, то на верёвке уже болтался последний из нашей группы. Я… я не знаю, как его звали. Второй ещё был жив, но его ноги… они телепались двумя нитками на ветру, словно под штанами у него были одни кости.

Лёха тяжело вздохнул.

— А потом Гавр стал кричать Рику, чтобы тот рубил верёвку.

— Ясно.

Они помолчали. Где-то ухнула сова и Лёхе вспомнилась Катя. Само лицо девушки он уже забыл, но вот глаза её и звериный оскал до сих пор стояли перед глазами. Вспомнил Сумрак и Таню, которую тянул на плече по ночному лесу, когда лишь полная луна освещала ему путь. Вспомнил девушку, которой прокусил бедро иной и мрачную процессию с носилками. Лёха вдруг осознал, что смерть ходит где-то рядом и он вполне может быть следующим. До сего дня Сумрак старался не думать об этом: действовал, пытался быть полезным, вникал во всё происходящее и даже старался помирить Гавра с Жекой, предложить двум лидерам компромисс. А смерть других воспринимал как несчастный случай, как стечение обстоятельств, и подобное с ним никогда не случится, ведь он контролирует ситуацию. Глупо.

Лёхины мысли оборвал крик. Жуткий пронзительный крик. Кричала Алёна. Сумрак вскочил и бросился к дому, но был сшиблен выбитой дверью. Тяжёлый дубовый массив опрокинул Сумрака на спину, а сверху кто-то прыгнул, вжимая Лёху в землю. Он понял, что не может дышать.

В доме кричали. Раздался звон битого стекла. Керосиновая лампа разбилась. Вспыхнуло пламя. Но Лёха видел только стопы Вити: парень выкрикивал ругательства и носился вокруг двери, пытаясь отогнать то, что оседлало её. Сумрак понял, что сверху был иной или какая другая тварь.

Горящая жидкость побежала по земле и через миг правая штанина Сумрака загорелась. Пред глазами плясали тёмные круги, а в уши словно воска налили.

«Ну вот и всё», — с тоской подумал Лёха.

Однако старуха с косой сегодня явно пришла не за Сумраком. Тяжесть вдруг пропала, и Лёха сумел сделать вдох. Перевернулся на бок, выбираясь из-под двери, и стал кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Синтетическая ткань горела не хуже керосина. Благо Лёха поддел ещё одни штаны и кальсоны термобелья, но кожу всё равно обжигало болью.

Сбив пламя, Лёха вскочил на ноги и увидел её. Это была Маша, вернее то, во что превратилась девушка: большие янтарные глаза злобно зыркали из-под массивных надбровных дуг, а звериный оскал обнажил ряд острых зубов; волосы её, одежду и руки покрывала густая слизь багрового цвета — она тяжёлыми каплями падала на землю, окропляя тонкий слой снега красным. Кровь — понял Лёха. Дверь загорелась, а зловещие тени заплясали по кронам деревьев. Маша издала протяжный шипящий звук и по-звериному встала на четвереньки. Витя приготовился, стискивая в дрожащих руках кочергу.

Из дома загибая витиеватые ругательства выскочил Гавр с мачете наперевес и сходу рубанул иную клинком, но Маша извернулась — отскочила. Следом за долговязым выбежал Жека, обступая жуткую тварь сбоку. Лёха выждал момент, когда иная отвлеклась на очередной выпад Гавра, проскочил мимо неё и забежал в дом. В голове набатом звучала лишь одна мысль: «Алёна!»

Внутри царил полумрак. Одна керосинка стояла на столе у камина, вторая висела на стене возле лестницы. Туристы сонно озирались по сторонам. Лёха включил фонарь и бросился наверх. Столкнулся с какой-то девушкой, спешащей вниз. Мег. Голубые глаза её были полны ужаса.

Дверь в комнату, где разместился Лёха с друзьями оказалась сорвана с петель. Из помещения выскочил бледный Дима. Он согнулся пополам — географа вытошнило. Сумрак, набрав полную грудь воздуха, бросился в комнату ожидая увидеть там самое худшее — мёртвую Алёну.

Девушка сидела на кровати и смотрела в одну точку. Спальник и лицо её в крови, но кажется, она не пострадала. Видимых травм Лёха не заметил. Алёна прижала руки к груди и беззвучно что-то шептала губами. Кровать, где спали Виталик и Маша оказалась разбита в щепки. Кровь была повсюду: на потолке, на стенах, на спальниках в углу. От тошнотворного запаха у Сумрака перехватило в груди. Кислая слюна наполнила рот.

Поборов приступ тошноты, Лёха подошёл к Алёне.

— Она… она разорвала его на куски, — прошептала девушка. — Маша… она… она…

— Тише, — Лёха закрыл собой Алёну, перекрывая обзор жуткой картины.

— Лёша…

— Пойдём.

Лёха подхватил Алёну за локти и почти волоком вытащил наружу. Дима сполз по стене. Географ вытер рот, запрокинул голову, но, увидев Алёну, снова скорчился в приступе рвоты. Сумрак тянул Алёну вниз по ступенькам. Девушка с трудом переставляла ноги. Её бил крупный озноб.

Снизу возникла паника. Туристы метались из стороны в сторону. И лишь Мег, Андрей и Вика пытались как-то угомонить людей. Лёха усадил Алёну на чью-то кровать и внимательно осмотрел девушку. Кровь на её лице была чужой, каких бы то ни было травм, Сумрак не обнаружил.

— Отойди. — Мег бесцеремонно отпихнула Лёху в сторону.

Медик взяла ватный тампон и стала протирать лицо Алёны. Лёха беспомощно стоял рядом.

— Не стой столбом, — буркнула Мег. — Принеси аптечку. Она на втором этаже в дальней комнате.

Лёха взбежал по лестнице. Миновал свою комнату, стараясь туда не смотреть, перепрыгнул через Диму — географ всё ещё боролся с тошнотой, — и заскочил в дальнее помещение. Благо аптечка стояла на столе и выворачивать чужие рюкзаки не пришлось. В комнате кто-то был. Сумрак перевёл луч фонаря в угол и высветил из темноты перекошенное лицо Рика. Крепыш сжимал в руках мачете, направив его в сторону Лёхи.

— Хмурый, это ты? — хрипло спросил он.

Лёха ничего не ответил. Он схватил аптечку и поспешил вниз, краем глаза отмечая, что пламя на улице уже потушили, но ни Жеки, ни Гавра Сумрак не видел. Впрочем, как и Маши. Лишь Витя стоял у двери с кочергой в руке.

Передав Мег аптечку, Лёха спросил:

— Как она?

— У неё шок, — ответила Мег. — Я дам ей успокоительное.

Лёха встал сбоку, не зная, чем может помочь ещё.

— Лёша, займись чем-нибудь, — посоветовала Мег. — Найди Гавра. Он, кажется, выскочил следом за… за Машей.

Но Лёха не хотел покидать Алёну. Он взял одногруппницу за руку и попытался поймать её расфокусированный взгляд.

— Она его просто разорвала… — прошептала Алёна. — Голыми руками.

— Лёша! — позвал Витя.

— Иди, — повторила Мег.

Сумрак чмокнул Алёну в лоб, но девушка лишь слабо качнулась, находясь в прострации. Вздохнув, Лёха поспешил к Вите.

У дровницы перед входом лежал небольшой топорик и Сумрак походя сгрёб его. Просунул рукоять в старую петлю, которая всё ещё болталась на поясе. Витя ждал его у выбитой двери, сжимая кочергу.

— Где они? — спросил Лёха.

— Погнались за ней туда. — Парень ткнул рукой в сторону тропы.

— Идём. — Сумрак врубил фонарь на самый мощный режим, не жалея заряда аккумулятора.

На тропе никого не было, что вызывало опасения: неужели ребята решили преследовать иную в темноте и без фонарей? Лёха сфокусировал луч и стал водить им по зарослям, выхватывая из мрака куцые кусты и редкие деревья.

— Если хочешь остаться, то я пойму, — сказал Лёха.

Витя сглотнул слюну, но во взгляде его страха не было.

— Вон следы, — парень указал на тропу.

Лёха заметил их сразу, но удаляться от дома опасался. Он не мог взять в толк, что произошло? Почему Маша изменилась? А что, если это случится с кем-то ещё? От Димы проку сейчас нет, Рик и Грэм смелыми были только на словах, лишь Андрей и Вика, кажется, не потеряли самообладание. И Мег. Сумрак вспомнил ещё двух крепких парней, которые с копьями бросались на иных в лагере, но лица в памяти не задержались, и Лёха не мог точно сказать: были ли сейчас эти парни в доме или это они погибли у водопада. О Виталике Сумрак старался не думать — случившееся не укладывалось в голове.

— Я могу сходить один, — предложил Витя. — Если дашь фонарь. Я понимаю, что в доме сейчас нужен кто-то из лидеров.

— Лидеров? — Лёха кинул на парня быстрый взгляд. — Это ты точно подметил. Иди обратно и помоги Андрею с Викой. Нужно успокоить людей.

— Но я же…

— Давай! — слегка повысив голос, приказал Лёха и побежал вниз по тропе.

Себя лидером Сумрак не считал. Зря он затеял этот поход: руководство, видать не его. Ведь всё с самого начала шло наперекосяк. Нужно было сразу отказаться от этой глупой затеи идти без навигатора, быть может, тогда бы группа не потеряла столько времени и не встала бы лагерем на той злополучной стоянке с родником-бочкой.

Трусцой Лёха спустился к зарослям. Следы уходили в лес чуть правее тропы. Замёрзшие капли крови сверкали в бледном свете фонаря на примятой траве. Где-то в лесу ухнула сова или филин — Лёха не разбирался, — а затем раздалась приглушённая ругань. Лёха поспешил на помощь.

В лесу тонким слоем лежал снег. Метров через сто Сумрак обнаружил туристов: Гавр и Жека медленно шли ему навстречу, поднимаясь из балки. Блондин зажимал рукой шею, лицо его было покрыто царапинами.

— Хмурый?! — крикнул Гавр. — Да выруби ты свет!

Лёха перевёл фонарь в экономный режим и направил пятно света себе под ноги.

— Где Маша? — спросил Сумрак.

— Ты хочешь сказать: где то, кем она стала? — Гавр взмахнул мачете и с клинка в снег упало несколько алых капель. — В овраге.

— Зачем вы вообще за ней погнались? — удивился Лёха. — Вы видели, что она сделал с Виталиком? А дверь? Она же снесла её с петель!

— Хмурый, не нуди, — скривился Гавр. — Да, некоторые из них сильны, но медлительны.

— Но это не повод, кидаться за ней сломя голову ночью в лес. — Лёха всё ещё не понимал, что двигало Гавром.

— Хмурый, не учи отца детей. — Гавр убрал мачете в ножны. — Ты с нами не так давно. А первое правило лагеря гласит: убить и сжечь. Но второе здесь, — долговязый обвёл рукой лес, — уже не актуально. Напротив, нам только на руку: пусть твари стекаются к останкам, а мы к тому моменту уже скроемся за перевалом.

— Очень опрометчиво, — Сумрак покачал головой. — Она могла вас растерзать, как котят.

— Лёха, так надо, — подтвердил Жека. — Они всегда возвращаются. Часто не одни.

— Да, — нахмурился Гавр. — К тому же тут где-то бродит ещё одна, которую мы упустили вчера.

Леха покосился в сторону. Поднявшийся ветер шумел в кронах деревьев.

— Тут явно что-то не так, — задумался Жека. — Настоящую Машу подменили уже после выхода из лагеря. Иначе я не могу объяснить, почему она свободно проходила через барьер.

— Кто подменил? Солома, она же всегда была с нами.

— Ты что следил за ней? Ходили до ветру вместе? Ночью спал в её палатке?

— Ночью всегда кто-то дежурил.

— Но иначе, как ты это объяснишь?

— Не знаю. Тот хмырь, твой дружок, ну чудик, который, тоже свободно ходил через барьер, — криво ухмыльнулся Гавр.

— Я не думаю, что он иной, — Жека отрицательно мотнул головой, поморщился.

Блондин убрал руку, и Лёха заметил глубокую рану на его шее. Кровь медленно стекала на куртку.

— Рана выглядит не очень, — Сумрак приблизился. — Это Маша тебя так?

— Нет. Огромный филин бросился на меня с дерева. Эта тварь вцепилась когтями в шею и попыталась выклевать мне глаза. Гадина!

Жека хоть и бахвалился, но выглядел он скверно — филин мог бы и преуспеть: судя по ране, когти у птицы внушительные. Сумрак вспомнил, как Алёна билась в припадке отгоняя мнимую птицу. Слава богу, что тогда это всего лишь было видение.

— Не знаю как, но мы должны проверить всех, — Жека снова прижал руку к ране. — Должен быть какой-то признак.

— Будешь крестик к ним прикладывать? — ухмыльнулся Гавр. — Или молитвы читать?

— Не знаю. Но повторись подобное и…

В воздухе повисла пауза.

— Короче, дуем назад, — сказал Гавр. — Одной тварью сегодня стало меньше.

— Как и одного из нас, — парировал Жека.

— Маша тоже была одной из нас, — не согласился Лёха. — Так что счёт в пользу этого места.

Гавр окинул Лёху задумчивым взглядом.

— Уходим, — сказал он.

Обстановка в приюте была напряжённой, но общими усилиями Андрея, Вики, Мег и Вити удалось успокоить запаниковавших туристов. Лёха боялся думать о том, что случилось бы, если бы ребята разбежались по лесу: у страха, как известно, глаза велики.

Выбитую дверь приставили к проёму. Растопили очаг. Из комнаты, где случилась трагедия, вынесли все вещи, а само помещение закрыли шкафом. Алёна дремала на кресле-качалке у камина, завернувшись в спальник.

Вернувшихся ребят встретили горячим кофе. Лёха благодарно принял чашку из рук Вики и сел рядом с камином. В одной куртке поверх термобелья он продрог до костей, но понял это только сейчас, когда заметил побелевшие кончики пальцев. Впрочем, чувствительность к фалангам быстро вернулась. А вот нога болела. Лёха задрал прогоревшую штанину и обнаружил, что пламя прожгло дыру и в поддёвке — кожа покрылась волдырями.

Беспокоить Мег Сумрак не стал: голубоглазая обрабатывала рану Жеки, а блондину явно досталось сильней чем ему. Лёха приложил холодную флягу к ноге и боль сразу притупилась. Туристы не разговаривали: каждый был погружён в собственные мысли; лишь только Гавр скрежетал оселком по лезвию клинка, играя на нервах окружающих. От этого звука у Сумрака по спине бегали мурашки.

Так и просидели до рассвета. Утром Лёха с Жекой буквально заставили туристов готовить завтрак: по понятным причинам аппетита ни у кого не было, но впереди предстоял длительный переход, а на голодный желудок много не протопаешь. Блондин отправился наверх слушать эфир, а Лёха с Димой заняли террасу. Они сели за стол и стали рисовать что-то наподобие карты прямо на столешнице — так легче было запомнить ориентиры и расстояния. Бумаги в доме не оказалось, а на мелких листках из записной книжки сложно было отобразить округу в масштабе.

Ровно в девять на связь вышла Саша. Голос у неё был севший. Девушка сообщила, что за ночь они потеряли двоих.

— На вас напали? — спросил Жека. — Приём.

— Нет. Они просто ушли в ночь и не вернулись.

— Сколько вас?

— Двое. Я и Максим — он ранен.

— Оставайтесь на месте. Мы выдвигаемся.

С каждой новой локацией, которая волшебным образом появлялась на пути, Лёха всё больше укреплялся в мысли, что случившееся с ними — часть чьего-то замысла. Да, многое не поддавалось объяснению, но определённая логика всё же прослеживалась в отдельно взятых эпизодах. К тому же не стоило забывать о Мие и том деде-чудике: эти двое явно что-то знали, кем бы они ни были.

Обойдя дом, Лёха вышел к широкой тропе, которая, петляя, убегала вниз по склону и терялась в зарослях. Вдали виднелись белые скалы и седловина перевала. Следы отсутствовали, но дорожка читалась легко — она явно пользовалась спросом. Однако это ни о чём не говорило. Сумрак больше не видел смысла полагаться на свои туристские навыки: карты, компас, ориентирование — всё это, кажется, теряло смысл. Если из скалы торчит крюк, а за ним ещё один, то значит стоит держать путь наверх. Если на скале маячит дом — идём туда.  Если впереди есть тропа, то идти нужно по ней. Всё просто и незатейливо. А если заупрямишься, то тебя подтолкнут. О чём-то похожем говорил Грэм в пещере, но тогда Лёха счёл это нытьём.

Сумрак снял с шеи компас, глянул на стрелку. Скривился. Уже хотел было выбросить бесполезную более вещь, как услышал за спиной шаги. Обернулся. К нему приближались Алёна и Жека.

— Сумрак, ты уже думаешь над новым маршрутом? — усмехнулся блондин.

— Угу, — буркнул Лёха, вешая компас обратно. — Провожу триангуляцию. Осталось только найти карандаш и листок бумаги — буду карту рисовать. Мне же заняться больше нечем.

— Ты чего? — Жека с недоумением посмотрел на Лёху.

— Забей. — Сумрак качнул головой. — Есть что интересного в доме?

— Мы решили переждать вспышку снаружи. Гавр там бегло осмотрел всё: ни живых, ни мёртвых. Говорит, есть запасы какие-то. Похоже на горный приют экстракласса. Я думаю, такие только в швейцарских Альпах встречаются. Но мы явно не в Швейцарии.

— Ясно. Тогда ждём.

Сумрак посмотрел в сторону тропы, застегнул куртку и пошёл обратно в лагерь.

— Что это с ним? — спросил Жека, провожая друга взглядом.

— Он у меня ответственный, — улыбнулась Алёна. — Порой через чур.

— У тебя? — Жека повёл бровью. — Снежную королеву коснулся лучик солнца?

Алёна сложила руки на груди и бросила на блондина недобрый взгляд из-под бровей.

— Да ладно тебе, — отмахнулся парень. — А может вам стоит, ну это… того? Расслабиться, так сказать.

— Иди-ка ты, Женя, куда подальше, — Алёна сунула Жеке под нос вульгарный жест и пошла к дому.

— Да я-то что? — бросил блондин ей в след и чуть тише добавил: — Жизнь скоротечна, иногда через чур.

Он окинул округу взглядом, поправил мачете на поясе и пошёл следом за друзьями. Где-то в лесу ухнул филин. Сверкнули два жёлтых глаза, а затем птица сорвалась с ветки и устремилась к перевалу.

Лёха лежал на каремате у костра, закинул руки под голову и наблюдал как на небе проявляются звёзды, а месяц лениво выползает из-за горы. Следующая вспышка не случилась ни через девятнадцать часов, ни через двадцать, ни позже: хронометр показывал, что уже минуло больше двадцати двух часов.

Рядом спорили Дима и Виталик.

— Есть предположения, что следующая вспышка произойдёт через двадцать пять часов, — сказал географ.

— Это ты прибавил шесть — первую цифру из стиха? — спросил Виталик, подкинув дров в огонь.

— Ну, как вариант.

— А потом, значит нужно восемь прибавлять?

— Ага.

— А потом?

— Потом, не знаю.

— Превосходная логика, — хмыкнула Алёна.

— Я думаю, что больше вспышек не будет, — сказал Лёха.

— Это ещё почему? — удивился Дима.

— Ну, мы снова куда-то идём, — Сумрак пожал плечами. — Подгонять нас не надо.

— А как же тот лес, ещё до лагеря? — спросил Виталик. — Там-то вспышки были постоянные.

Лёха ничего не ответил.

— Короче! — воскликнул рядом Гавр. — Вы, как хотите, а я в дом. Там есть камин.

Останавливать долговязого никто не спешил. Туристы постепенно тушили костры и покидали полянку перед строением. Вскоре в окнах зажглись огни, а из трубы повалил дым. Лёхе никуда идти не хотелось. Чтобы туристы не обнаружили в приюте, а результат всё равно будет один — идти вперёд. От дома вела лишь одна тропа и что-то подсказывало Лёхе — шла она прямиком к перевалу. Благо подъём там был пологий, так что верёвки не понадобятся. Хотя идти к перевалу Лёхе тоже не хотелось.

Как Сумрак и предполагал, к вечеру с гор спустился морозный воздух. Трава покрылась инеем, а от земли стало тянуть холодом даже через каремат. Костёр давно прогорел, а тлеющие угли практически не давали тепла.

— Лёша? — Алёна подошла к Сумраку. — Ты не поверишь, что мы нашли.

— Что? Портал домой?

— Почти, — глаза Алёны сияли. — Рацию.

— Угу, — Лёха приподнялся на локтях. — И?

— Она работает. Женя пытается связаться со спасателями.

Лёха встал. Скрутил коврик и направился к дому. Свои мысли о бесполезности находки он озвучивать не стал, так как обещал Алёне держаться бодрячком. В данном случае, именно, что держаться, так как найти в себе силы и проявлять былую активность Сумрак не смог. К тому же снова разболелась голова, и Лёха украдкой проглотил пару таблеток анальгина.

В доме была просторная гостиная с камином и несколькими спальными местами в виде двухэтажных кроватей, несколько дверей и маленькая кухня слева, где на газовой плите исходили паром котелки. Возле плиты стоял старый потёртый баллон. Повсюду на стенах висели керосиновые лампы. Из гостиной наверх вела лестница к открытому коридору — Лёха насчитал ещё три двери. Центральная была не заперта — из проёма лился слабый свет. Оттуда доносились потрескивания и шипение вперемешку с Жекиными возгласами.

— Ты точно уверен? — раздался голос Гавра.

— Да, не мешай, — ответил Жека. — У нас такая же была на метеостанции.

— Ты, что, метеоролог? — хмыкнул Гавр.

— Нет. Не мешай, говорю.

— Ладно-ладно. Но оно только шипит, это нормально?

— Гавр, иди на хрен!

Алёна дёрнула Лёху за рукав.

— Они без тебя не справятся, — улыбнулась она. — Может поможешь?

Лёха кивнул, а девушка убежала на кухню. На лестнице Сумрак пересёкся в Виталиком, который сообщил, что занял для них комнату на четыре койки — дверь слева. Поднявшись, Лёха осмотрелся. Длинный коридор заканчивался выходом на террасу, где уже кто-то сидел за столиком и чиркал спичками, пытаясь развести огонь в керосинке.

«Да, этот домик — лучшее, что можно было бы тут встретить, — с досадой подумал Лёха. — Только остаться в нём нам не дадут».

— Ну что у вас тут? — спросил он, войдя в комнату.

За грубым столом сидел Жека и крутил ручки старой рации. Рядом стояли большие свинцовые аккумуляторы. В дальнем углу Сумрак заметил Грэма, который выворачивал из шкафа пожитки, но на первый взгляд среди них ничего толкового не было. У стены стоял потёртый кожаный диван и приставной столик с вазой. Из неё торчали сухие стебли — засохшие лепестки рассыпались по столу. Сумрак провёл пальцем по столешнице, смахнув толстый слой пыли — в домике давно никто не прибирался.

— Ничего, — наконец ответил Жека и отложил наушники. — Глухо как в гр… Г-хм, ну вы поняли. Оставлю рацию пока в режиме активного приёма. Аккумы вроде живые ещё.

— Ты думаешь в этом есть смысл? — спросил Лёха.

— Ну зачем-то она тут есть, — блондин кивком указал на рацию.

— Чтобы запудрить нам мозги. Зачем же ещё?

— Хмурый, я тебя не узнаю, — Гавр искоса взглянул на Лёху.

Сумрак пропустил его слова мимо ушей.

— Ладно, давайте обследуем дом, — предложил Жека. — Может тут есть лекарства, или снаряга какая.

— Тут вот шерстяные свитера есть и… я хрен знает что это, — сообщил Грэм. — Подштанники? Я в таких видел только братуху своего на старых фотках.

— Это колготы, Грэм, — усмехнулся Жека. — Аналог термобелья из СССР.

— Тебе бы пошли, — Гавр криво ухмыльнулся.

— Кому? Мне? Да идите вы в задницу.

Лёха дальше слушать не стал: тупые шуточки ему опостылели. Он вернулся в коридор и вышел на террасу. Отсюда открывался неплохой вид на низменность откуда поднялись туристы. Буковый лес с трёх сторон стискивали скалы, образую подобие горного цирка, только ничего похожего Лёха раньше не встречал: скалы выглядели неестественно — идеально ровные, — а верхушку словно кто-то срезал ножом. По логике, если выбраться наверх, то можно было бы с противоположной стороны обнаружить снизу лагерь, долину с озерами и горными реками, где туристы провели какое-то время. Но что-то подсказывало Лёхе, что там уже ничего нет — лишь километровая пропасть, а быть может молочно-белые клубни тумана.

Севернее сверкал ледник, который языком своим спускался в очередную впадину. Высились острые пики. Туда Лёхе совершенно не хотелось, но благо тропа от домика вела на восток.

— Лёша, ну что там? Есть новости? — окликнул Сумрака кто-то.

На террасе за столом сидели парень и девушка. Однозначно Лёха видел их в лагере, но имён не знал. Сумрака слегка смущало это: его узнают, а он их — нет.

«Хотел руководить, вот и руководи», — проскочила мысль.

— Пока ничего, — честно ответил Лёха.

— А куда нам дальше? — спросила девушка.

Лёха хотел было ответить: «Не знаю», но передумал.

— Туда, — он указал на восток. — Километрах в пяти есть перевал. Пойдём к нему. Тропа вроде хоженая, а перевал пологий, так что верёвок больше не будет. Ну на этот перевал точно.

— А как же спасатели? — удивился парень. — Может нам стоит остаться тут?

— Вряд ли рация проработает долго.

Лёха хотел ещё добавить, что ребята неисправимые оптимисты, раз продолжают верить в каких-то «спасателей», после всего того, что с ними случилось. Снова передумал: нечего заражать своим скептицизмом, или даже цинизмом других.

— Вы бы тут не сидели, — посоветовал он. — В доме есть какие-то тёплые вещи. Возможно, вам подойдут.

Гавр бы ответил: «То, что мне бы подошло — напялил ты». А ребята лишь поблагодарили Лёху. Сумрак поймал себя на мысли: «Не паранойя ли это?» Впрочем, уж лучше она, чем неисправимый оптимизм.

В камине весело трещали дрова. Туристы собрались полукругом за массивным столом в гостиной комнате. Ужинали и обсуждали дела насущные. Кто-то уже завалился на боковую, зарывшись в тёплый спальник. Градусник за окном показывал минус десять, но в доме было тепло и уютно.

Лёха сидел напротив камина и смотрел за игрой пламени. Рядом в кресле-качалке, забравшись в него с ногами, клевала носом Алёна. Дрова иногда стреляли искрами и тогда пламя металось в камине, а длинные тени плясали на дощатом полу. За окном висел месяц. Но Сумрака всё это не радовало: странная апатия сменилась тревогой. Лёха разворошил угли кочергой и подкинул дровишек в очаг.

— Слышали? — спросил Дима.

— Это ветер, — сонно отозвался Виталик.

— Нет, будто кто-то говорит по телефону.

— Рация! — воскликнул Жека и бросился вверх по лестнице.

За ним увязался Гавр и другие ребята. Лёха никуда идти не хотел: огонь завораживал, и наблюдая за ним Сумрак вспоминал охотничий домик деда — это помогало отвлечься.

— Лёша, пойдём, — позвала Алёна с лестницы. — Там кто-то вышел на связь.

Сумрак нехотя побрёл на второй этаж. Подошёл к дверному проёму и выглянул из-за плеча Виталика. Жека вращал крутилку на приборе, морща лоб.

— Ну, давай, — блондин стукнул рацию. — Работай, чёртова железяка!

— MAYDAY, MAYDAY, MAYDAY, — раздался женский голос из динамика.

— Терпим бедствие.

— Говорит группа туристов.

— Нужна помощь.

— У нас есть раненные.

Жека клацнул переключателем, выждал несколько секунд и поднёс микрофон к лицу.

— MAYDAY, — ответил он.

— Говорит… — Жека запнулся, изучая листы бумаги, приклеенные к рации. — Приют Восточный.

— Получен сигнал бедствия.

— Оставайтесь на этом канале.

Долгих тридцать секунд из эфира доносился лишь трест помех. Наконец динамик щёлкнул и женский голос ответил:

— О боже! Вы нас слышите? Мы не знаем где находимся…

Рация затихла. Жека ждал.

— … Нас пытаются убить…

— Не вас одних, — хмыкнул Гавр.

— Тихо, — шикнул на него Жека.

— … Приём.

— Говорит группа туристов с приюта Восточный.

— Мы не спасатели.

— Мы не спасатели.

— Приём.

Динамик снова умолк.

— Они далековато от нас, — сообщил Жека.

— Кто вы? Приём.

— Говорит группа туристов. Мы находимся в приюте Восточный. Сообщите ваше местоположение.

— Ну да, сейчас она возьмёт GPS и скажет координаты, — буркнул Рик.

Тут же получил пинок локтем от Гавра и умолк.

— Я не знаю, где мы находимся. Но у нас есть карта. Вижу приют Восточный. Приём.

— Пусть скажет, где она видит самый высокий пик. — Лёха протиснулся вперёд.

Жека передал.

— Северо-восток. Приём.

— Так, — Лёха закрыл глаза, вспоминая ориентиры. — Карта. Спроси, где они. Где рация? Что это: дом, вышка или они в лесу?

— Понял. — Жека кивнул и предал вопрос друга.

— Какая-то вышка. Приём.

— На твоей карте есть обозначения западнее приюта Восточный? Приём, — спросил блондин.

Долго не отвечали.

— Есть, но я не могу разобраться.

— Есть домик. Приём.

— Как тебя зовут? Приём.

— Александра, Саша, — девушка шмыгнула носом. — У нас садиться рация. Приём.

— Я Женя. Саша, сколько на твоих часах? Приём.

— Восемь, после полудня. Приём.

— Саша, нам нужно сориентироваться. Переведи рацию в спящий режим. — Жека схватил Лёху за руку и посмотрел на циферблат, — Конец связи до половины девятого. Конец связи до половины девятого. Приём.

— Поняла. СК до половины девятого.

Жека щёлкнул тумблером и отставил микрофон.

— Ты думаешь она поняла? — спросил Виталик.

— Поняла, — блондин кивнул. — Она подала сигнал бедствия в международном формате, значит разбирается.

— Очень странно, что в этом приюте нет карты, — сказал Дима.

— Нету, — Жека взъерошил волосы. — Мы всё обыскали.

— Солома, это попахивает западнёй, — Гавр плюхнулся на диван и закинул ноги на столик. — Зуб даю.

— Я твоего мнения не спрашивал.

— Что делаем? — спросил Виталик.

— Лёха?

Сумрак задумался.

— Отсюда идёт только одна тропа, — сообщил он. — К перевалу. Он восточнее. Так что, выбор у нас невелик.

— Рацию мы с собой не заберём, — сказал Женя, рассматривая аккумуляторы. — Слишком тяжёлая.

— Мы можем разделиться, — предложил Виталик.

— Плохая идея, — парировал Гавр. — Если будет вспышка, то мы потом друг друга не найдём.

— Согласен, — кивнул Жека.

— Тогда идём все, — предложил Лёха. — С рассветом.

Дима выдвинул ещё парочку предложений, но все они сводились либо к переговорам с Александрой, либо к разделению на несколько групп. Рация у другой группы садилась, так что первый вариант отметался сразу, а разделяться — опасно. В условиях непредсказуемых вспышек — опасно вдвойне.

— Ладно, — Жека снова щёлкнул тумблером.

Дождавшись назначенного времени, он передал в эфир:

— Женя вызывает Сашу. Приём.

— Саша на связи. Приём.

— Мы идём завтра к вам. Двигаемся на восток. Приём.

— Поняла. Остаёмся на месте. Приём.

— Рация протянет до утра? Приём.

— Я не знаю. Наверное. Приём.

— Выключи её. Сеанс связи через двенадцать часов. Приём.

Девушка долго не отвечала, наконец рация щёлкнула.

— Не бросайте нас.

Жека ждал.

— Они бродят рядом. В темноте.

— Приём.

— Держитесь, — Жека стиснул стойку микрофона так, что костяшки его побелели. — Приём.

— Конец связи до… Конец связи до девяти. Приём.

— Принял. СК до девяти.

Жека выключил рацию. В комнатке повисла гробовая тишина.

— Давайте спать, — наконец сказал Жека. — Я буду дежурить возле рации.

— Ну что они там застряли? — буркнул рядом Гавр.

Лёха обернулся. Виталик прощался с Машей: девушка повисла у того на шее и никак не хотела отпускать. Андрей тоже задержался, обсуждая что-то с Викой и Мег.

— Зачем нам вообще такая толпа? — спросил Грэм, натягивая шапку на лысую голову. — Там всего-то три чувака и две девки. Да я сам с ними справлюсь.

— Девки порой бывают куда опасней, — Алёна сверкнула глазами.

— И не говори, — осклабился Гавр. — Особенно метко бросающие камни.

— Так, — Лёха повернулся к Гавру. — Действуем, как договаривались. Вы двое сидите в засаде. Говорить с ними буду я, или Виталик. Вас они видеть не должны.

— Не дрейф, Хмурый, — Гавр подмигнул ему. — Всё будет пучком.

— Вот этого я и опасаюсь. — Лёха покачал головой.

К предполагаемому месту стоянки беглецов группа добралась довольно быстро. Снега на восточном склоне было больше и лес тут просматривался лучше. Туристы даже выключили фонари на подходе. С высоты лагерь и тёмный вход в пещеру просматривались идеально. Лёха видел даже снующих туда-сюда туристов.

— Они могли нас заметить, — выразил опасения Сумрака Виталик.

— Не уйдут, — отмахнулся Гавр. — У них рюкзаки, а мы налегке.

В принципе, он был права, но в Лёхины планы не входило ночное преследование предателей по незнакомой местности. К тому же угроза очередной вспышки висела дамокловым мечом, и уходить далеко от лагеря Сумрак опасался.

— Тут всё поменялось. — Лёха убрал бесполезный более компас в карман. — Надо искать следы.

Разделившись, туристы прочесали лес, но ни следов, ни палаток обнаружить не удалось. Лёха уже было приготовился к словесной перепалке с Гавром, как услышал сдавленный женский стон или какой-то похожий звук, словно кто-то тихонько плакал. Напрягся. В памяти тут же всплыли образы призраков, иных и прочих прелестей этого места.

Стон повторился уже громче. Теперь его услышали все. Гавр призывно махнул Лёхе рукой и побежал к источнику звука. Сумрак выругался, но поспешил следом. Алёна держалась рядом. Виталик с Андреем спускались с пригорка левее.

Когда Лёха нагнал Гавра, то стоны затихли. Долговязый замер и гневно зыркал по сторонам. Грэм переминался с ноги на ногу за его спиной.

— Саня, может ну его? — спросил он.

— Да что вы все ссыкливые такие? — Гавр обнажил мачете. — Вон там.

Долговязый указал куда-то клинком.

— Там кто-то есть.

— Да, я вижу, — подтвердил Виталик. — Кто-то сидит у дерева.

Лёха вытянул тесак. Напряг взгляд. У скрюченного ствола бука действительно будто кто-то сидел и раскачивался из стороны в сторону. Кажется, это была девушка.

— Лёша. — Алёна тоже увидела её. — Это девушка?

— Так, обступаем и ослепляем фонарями, — приказал Гавр.

Не дожидаясь подтверждения, он бросился вперёд. Лёха сжал потной ладошкой рукоять клинка, сглотнул подступивший к горлу ком и побежал следом. Ребята не отставали. Лишь только Грэм плёлся в хвосте.

Подбежав к дереву, Гавр издал протяжный рык и врубил фонарь на полную мощность. Сумрак клацнул тумблером своего, выхватывая из полумрака сгорбившуюся фигуру. Девушка медленно подняла голову и немигающим взглядом уставилась на них. Луч фонаря яркостью в две тысячи люменов её совершенно не смущал.

Лёха узнал девушку. Она была в компании сбежавших туристов. Беглянка медленно поднялась, всё так же продолжая смотреть в одну точку. Слева вспыхнул ещё один фонарь, а за ним другой. Позади чертыхался Грэм.

Девушка не нападала, но этого и не требовалось. Лёхе было достаточного того, что он увидел: босая, в рваной футболке и грязных штанах с оборванными карманами, но её совершенно не смущал мороз; беглянка либо не дышала вовсе, либо дыхание её было столь же холодным, как окружающий воздух; руки её покрывала чёрная паутина, доходившая девушки до локтей.

— Твою мать… — процедил сквозь зубы Гавр.

— Отмерит время шесть — в тот час настигнет месть. Ты к пику путь держи, иного не буди. Отмерит время восемь — и лето сменит осень. Ха-ха, — беглянка залилась жутким хохотом, зрачки её стали янтарными, и она прыгнула.

Гавр шагнул вперёд. Он ударил коротко снизу, метя лезвием клинка в горло, но промахнулся: девушка выгнулась словно кошка, пропуская мачете на головой, оттолкнула Гавра стопой и устремилась в лес.

Туристы светили той в спину, пока беглянка не скрылась.

— Мать моя женщина, — выдохнул Андрей.

Лёха сменил режим фонаря, покрутил им из стороны в сторону, вырывая из мрака ближайшую округу — никого.

— Странно, — Гавр задумчиво потирал подбородок. — Раньше они никогда не отступали.

— Странно другое, — Андрей обвёл туристов взглядом. — Что? Вас ничего не смутило?

— О чём речь? — Лёха нахмурился.

— Она иная!

— О да, ты гений, — долговязый криво ухмыльнулся.

— Не спешно, — Алёна скорчила гримасу.

— Нет, вы не поняли. Это Даша, я с ней общался в лагере. В тот день, когда Лёха и ребята ходили разведать долину.

— Ближе к делу. — Гавр крутанул мачете.

— Даша. Лагерь. Иная.

— Точно, лагерь, — догадался Виталик. — Она же прошла через барьер.

Гавр задумался.

— Это что получается? — Грэм с опаской покосился туда, где скралась беглянка. — Она типа уже тут стала иной? Но иные же часть этого места. Да, они могут прикидываться нами, но они — не мы. А мы — не они. Ведь так, Гавр?

— Не знаю, — Саша продолжал хмуриться. — Это уже не важно. Логикой это место не понять. Ту всё не так.

Туристы замолчали.

— А что за бред она несла? — нарушил тишину Виталик.

— Это похоже на тот текст, что был на табличке. — Лёха почесал небритый подбородок.

— Да, продолжение, — подтвердила Алёна.

— Вот бредятина-то, — сокрушённо покачал головой Грэм.

— Короче, надо посмотреть ещё следы. — Гавр убрал мачете. — Если эта тварь сожрала наших беглецов, то должны остаться их вещи.

Возразить долговязому было нечего — вещи и правда не помешают. Хотя Лёха бы предпочёл взять руки в ноги и без оглядки нестись обратно в лагерь.

Но беглецов туристы не обнаружили: ни тел, ни вещей, ни следов борьбы, даже не было следов ботинок на снегу, лишь отпечатки босых стоп у дерева, будто Даша появилась там прямо из воздуха.

Отчаявшись, ребята собирались уже назад, когда Андрей воскликнул:

— Смотрите! — он указывал вверх по склону, где у скального обрыва виднелось каменное строение. Лунный свет отразился в оконном стекле, а быть может, внутри горела свеча или какой-то слабый источник света.

— Высоко, — оценил Виталик. — Но думаю, я смогу туда забраться.

— Так, Хмурый, запоминай путь, ориентиры и всё такое, — приказал Гавр. — Вспышки ещё не было, а потому…

Голос его стал раздваиваться, а слова звучали словно из-под воды. Воздух пошёл рябью, а потом у Лёхи перед глазами вспыхнуло солнце. Сумрак зажмурился. Рядом ругался Грэм. Когда зрение вернулось, то, вопреки ожиданиям, вокруг ничего не поменялось, но Лёха мог бы поклясться, что произошла очередная вспышка, только какая-то странная.

— Ух… — Гавр потряс головой. — Думал ослеп.

— Засеките время, — посоветовал Андрей.

Лёха посмотрел на часы — получалось, что с прошлого раза прошло девятнадцать часов — и перевёл стрелки на двенадцать.

— Сколько? — спросил Гавр.

— Девятнадцать с копейками.

Долговязый на миг задумался, шевеля губами, будто считал что-то в уме.

— Бред же, говорю, — сообщил он. — Шесть и восемь — это из стишка — четырнадцать. Даже если как-то привязать к двенадцати — то не стыкуется.

— Возможно она рассказал не всё, — предположила Алёна.

— Да сдался он вам? — хмыкнул Грэм. — Осталось только верить идиотским стишкам.

— Ну, что-то в этом есть, — Гавр с задумчивым видом изучал домик на краю обрыва. — Когда тот чудик приходил в лагерь, ещё до вашего появления, то нам с Жекой он рассказывал нечто подобное. Стишки, блин. Ладно, топаем назад.

Лёха направил фонарь в сторону пещеры и подал три длинных сигнала. Ему ответили.

— Вроде всё хорошо, — сообщил Сумрак.

— Валим.

В лагере царила атмосфера уюта, если так можно выразиться. Туристы сделали из оставшихся палаток круг возле костра, постелили на земле карематы ближе к огню. Благодаря такому расположению можно было меняться и спать по очереди даже у костра на коврике, так как от углей шёл сильный жар.

Вспышка на этот раз ничего не поменяла: всё ещё стояла глубокая ночь, вокруг простирался редкий буковый лес, а трава хрустела под ногами. Но пещера пропала, вернее вход в неё. В кои-то веки Лёха был рад, что Гавр оказался с ними. Ведь логично же организовать лагерь в естественном укрытии — гроте, — это первое, что приходило на ум в условиях дефицита экипировки. Если бы не рассказ долговязого, то всё могло закончиться плачевно.

Лёха с радостью принял миску горячего супа и не заметил, как опустошил её. Попросил добавки. За ужином, или чем-то похожим на него, туристы собрали совет и приняли решение идти к домику. К тому же никто не знал куда им держать путь после подъёма. Строки из стишка про пик ребята решили проигнорировать, да и о каком пике могла быть речь? Тут бы в условиях низкогорья выжить.

Отужинав, Лёха решил не заморачиваться и улёгся прямо на каремате у огня, но общими усилиями Алёны и других туристов его всё же уговорили перебраться в палатку, которую освободили для него. Другим ребятам, участвовавших в походе за беглецами, а также альпинистам, которые прокладывали вчера маршрут, тоже выделили места в палатках. Сумрак не любил такого внимания к своей персоне, но сил спорить у него уже не было. А потому стоило ему прикоснуться носом к свитеру, подложенному под голову вместо подушки, как Лёха провалился в глубокий сон без сновидений.

Утром его разбудила Алёна.

— Вставай, лежебока, — девушка нежно провела рукой по его щеке. — Завтрак проспишь.

Лёха взглянул на часы — половина седьмого. Потом понял, что время он перевёл и прикинул в уме: на всё про всё у группы оставалось чуть больше двенадцати часов. Это, конечно, если следующая вспышка случится через девятнадцать часов.

Выбравшись из палатки, Лёха потянулся. Солнце стояло уже высоко. Мороз отступил, трава оттаяла, а с листьев капала вода. Слабый ветерок норовил забраться под ворот куртки, а влажный воздух сгустился в туман. Сумрак застегнул куртку, отмечая про себе, что морозная ночь ему нравилась больше.

Большую часть палаток уже собрали, а дежурные насыпали ароматную похлёбку в миски. Пахло кофе и пряниками. Туристская идиллия, иначе и не скажешь. Лёха улыбнулся Алёне и решил пройтись, размять ноги. У скалы он заметил Жеку, Виталика и Диму, которые о чём-то громко спорили.

— Смотри, не так. — Дима рисовал на камне углём. — Шесть плюс восемь — это четырнадцать, но четырнадцать нам тут ни к чему вообще, это только путает.

— Да ерунда всё, — Виталик не соглашался. — Ты там не был, а я тебе говорю эта девка бред несла.

— Постой, смотри. — Дима снова стал выводить цифры.

— О чём речь? — спросил Лёха.

— Да вот они тут решили высчитать время до вспышки, — ухмыльнулся Жека. — Забавно наблюдать.

— Лёха, ну ты хоть послушай, — обиделся Дима. — Смотри. Шесть плюс восемь — четырнадцать. Цифр, образующих это число две: шесть и восемь соответственно. Так?

— Ну, допустим, — Лёха скрестил руки на груди.

— Ну вот и всё, — географ триумфально воздел уголь к небу. — Четырнадцать делим на два и получаем семь. Семь плюс двенадцать — наше число. Девятнадцать.

— Кажется притянутым за уши, — Лёха скептически поджал губы. — Ты подогнал просто под результат.

— Ну допустим, но это говорит о том, что в тех строках был смысл.

— Быть может, — Лёха не хотел углубляться в эту тему. — Но проверить мы это можем только эмпирическим путём. А делать такое на скалах довольно рискованно. Ты дашь гарантию, что вспышка случится именно через девятнадцать часов?

— Типа вы меня хотите крайним сделать? — Дима отбросил уголёк. — Ну уж нет. Гарантию я не дам, конечно.

— Ну вот, — хмыкнул Лёха. — А сегодня нам снова на скалы лезть. Пусть там и не высоко, но если это, — Сумрак сделал зловещий жест руками, который, по его мнению, должен был символизировать вспышку, — произойдёт на скалах, и они исчезнут, то нам кранты.

— Лёха, ты опасный человек, — не зло сказал географ. — Я тут всё утро голову ломал, а ты одним предложением убил всю теорию.

— Ладно, — вмешался Жека. — Я высших образований не имею и на вещи смотрю проще. Какая там высота, примерно?

— Метров сорок, — Виталик покрутил рукой. — Темно было, так не скажу наверняка.

— В это раз я пойду первым, — сказал блондин. — Кто-то из вас последним. Гавра в середину.

— А он об этом знает? — спросил Лёха.

— А его никто спрашивать не будет. — Жека был серьёзен.

К скале туристы подошли, когда солнце уже перевалило за полдень. До вспышки оставалось пять часов, а потому времени на расшаркивание не было. Лёха предложил встать лагерем у подножия скалы и переждать, но его практически никто не поддержал. Все устали от ожиданий и хотели побыстрее забраться уже куда-нибудь. Дом манил ребят и Сумрак понимал почему: выбравшись из-под защиты барьера, туристы снова очутились в этом странном меняющемся мире, о котором у многих остались неприятные воспоминания. А домик на скале — это как ни крути кусочек цивилизации, что-то рукотворное, сделанное человеком. Впрочем, Лёха сомневался, что в этом строении они смогут остаться. Происходящее с каждым днём всё сильнее напоминало ему какую-то игру, шоу. Будто некто дёргал за невидимые ниточки создавая туристам препятствия или же напротив — выбрасывал спасательный круг. Но не играть туристы не могли: стоит остановиться, потерять бдительность или опустить руки, и тебя сожрёт иной, иссушит туман или задавит камнями.

Жека полез первым. Скальный рельеф на первый взгляд казался несложным и лишь на последних метрах имелось нависание, но блондина это не пугало. Альпинисты решили проходить в два этапа с одной промежуточной станцией. Лёха ещё не отошёл от предыдущего подъёма, а потому наблюдать за карабкающемся Жекой не стал — мышцы тут же сковывало судорогой.

«Нет, вот это точно не моё», — подумал Лёха.

Туман растянуло и показалось синее небо. Ни тучки. Ветер стих. Всё шло к тому, что этой ночью спустится крепкий мороз. Сумрак попросил у Димы монокль и решил рассмотреть далёкие пики и горную гряду, благо распогодилось. Впрочем, ничего интересного там не было. Горы, как горы: заснеженные перевалы, остроконечные пики, ледники и скальные осыпи. Определить местность нереально, к тому же Лёха не сильно-то и разбирался, так как в серьёзные горные маршруты не ходил.

Жека довольно быстро вылез на середину, собрал в удобном месте станцию и, дождавшись Виталика, снова вышел на маршрут, а скалолаз остался его страховать. Нависание блондин преодолел с первого раза, а вот на подходе к нему сорвался, что вызвало бурную реакцию снизу. Ну ещё бы, ведь большинство из собравших под скалой товарищей по несчастью подобное видели впервые: одно дело лезть по натянутым перилам, переставляя жумары и совсем другое — эти перила прокидывать.

Выбравшись наверх, Жека закрепил верёвку и Виталик быстро поднялся к нему. Вместе они соорудили несколько станций и сбросили две верёвки. Время не поджимало, но неуверенность в точном интервале вспышки гнала туристов наверх не хуже туманного облака, как тогда в долине.

Гавр, на удивление, спорить не стал и вскочил на верёвку чуть ли не в первых рядах. Выбравшиеся наверх туристы скинули ещё одну верёвку и стали поднимать рюкзаки. Пока всё шло свои чередом.

Лёха решил в этот раз лезть последним. Алёна осталась с ним.

— Они там не поубивают друг друга? — спросила она, намекая на Жеку с Гавром.

— Надеюсь, что нет, — печально улыбнулся Лёха. — А впрочем, чему быть — того не миновать.

— Лёша?

— Что?

— Что-то не так?

Сумрак задумался на миг.

— Я устал. Всё это, — он обвёл рукой буковый лес. — Не имеет никакого смысла.

— А я? — она внимательно посмотрела на него.

— Ты — это всё, что у меня есть.

— Тогда верните мне того Лёху, который в лагере совал свой нос в каждую щель.

Сумрак снова почувствовал, как уши его наливаются краской.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Тогда на перегонки!

Алёна, не ожидавшая ничего такого, слегка замешкалась, а Лёха уже взбирался по верёвке. Конечно, он ей поддастся, но это будет потом, а сейчас он активно работал жумарами, превозмогая боль в мышцах.

Лёха повернулся к Жеке лицом. Блондин тяжело дышал и не спускал глаз с Гавра.

— Жека, ты совсем рехнулся? — тихо спросил Сумрак. — Ты его чуть не убил!

Блондин зло посмотрел на Лёху.

— Убил? Скажи это тем парням, которых Гавр сбросил в пропасть. — Друг играл желваками, сжимая рукоять мачете.

— Жека, остынь. — Лёха отбросил шест. — Мег сказал правду. Когда я отправил вторую группу наверх, туман уже подбирался к пропасти. Его скорость увеличилась. Они вполне могли не успеть.

Жека смотрел не мигая.

— Какая тварь это сделала?! — прохрипел Рик.

Крепыш прижимал ладонь ко лбу и гневно зыркал по сторонам. Лёха заметил на его лице кровь. Алёна, не скрывая презрения, прошла мимо и направилась к Лёхе, украдкой улыбнувшись. Сумрак прикинул расстояние, возможную траекторию полёта и пришёл к выводу, что Рик схлопотал камень от щупленькой девушки.

— Забери. — Жека протянул Лёхе мачете. — От греха подальше.

— Не дури. — Лёха отвёл клинок в сторону. — Просто держи себя в руках.

Блондин уставился в пол. Замер. Наконец глубоко вдохнул и вернул мачете в ножны.

— Что за разговор? — спросил он.

Лёха наконец позволил себе расслабиться: Жека больше не скрипел зубами, а огонь ненависти в его глазах потух.

— Это, наверное, стоит слышать всем, — ответил Лёха. — Мы нашли беглецов.

Спустя час основной костяк группы собрался на месте пропавшего кострового места. Разговор не клеился. Ни углей, ни веток после вспышке в пещере не оказалось. Вместо выхода теперь красовалась каменная стена. Медная табличка исчезла. Спуск на скалы тоже закрылся, если так можно было выразиться, а верёвка теперь будто росла из стены. Туристы оказались запечатаны в гроте.

Чуть поодаль мелькали лучи фонарей. У одной девушки разыгрался приступ клаустрофобии: она стала задыхаться и лишь общими усилиями Мег и Вики ту удалось привести в чувства. Впрочем, забот у медика хватало и без этого: помимо парня с выбитым пальцем на подъёме травмировалось ещё несколько человек; кто-то заработал переохлаждение, а при отсутствии источника тепла это могло плохо закончиться. Туристы дружно искали в оставшихся рюкзаках тёплые вещи, спальники и каталитические грелки. В общем, дело нашлось каждому.

Алёна вызвалась помогать Мег.

— Короче, надо валить из этой пещеры, — Гавр стукнул кулаком в ладонь. — Хмурый, ты в лесу пробыл всего ничего. А я целый месяц.

— Да слышали мы уже твои байки, — отмахнулся Жека.

Гавр проигнорировал колкость.

— Укрылись мы группой в такой вот пещерке, — продолжил долговязый. — После вспышки лес изменился, и мы оказались у скал, а рядом был грот.

Лёха кивнул, вспомнив, как они с Алёной точно так же обнаружили грот, преследуя Таню.

— Ну и? — спросил Дима.

Географ подкрутил ручку газового фонаря, и сеточка внутри загорелась ярче.

— Ну и вышел я до ветра, — Гавр криво ухмыльнулся, — а пещера всё — пропала. Я двенадцать часов сидел у скалы, потому как все мои вещи остались внутри. А потом, когда снова вспыхнуло… короче, вещей я своих не нашёл, а парни в пещере превратились в груду мяса и костей, будто раздавило их чем-то.

— Твою мать, Гавр! — воскликнул Грэм. — На хрена ты это рассказал?

Бритый с опаской покосился в сторону куска верёвки, торчавшего из стены.

— Дела… — прошептал Виталик. — Это выходит нам ещё повезло?

— Выходит, что так — кивнул Гавр.

— Тише вы, — шикнул на них Жека. — Юлю только угомонили, а вы снова масло в огонь. Сейчас опять кто-то начнёт волосы на себе рвать.

— Короче, валить надо, — повторил Гавр. — Сразу, как только вход откроется. Кто-нибудь засёк время?

— Я засёк, — отозвался Дима.

Географ взглянул на циферблат наручных часов.

— Полтора часа уже, — сообщил он. — Часов десять у нас есть.

— Не думаю. — Лёха помассировал виски.

— Это почему ещё?

— Есть подозрения, что вспышки тут чередуются каждые шесть часов.

— Поясни.

Лёха указал вдаль пещеры, сказав:

— Там была медная табличка до вспышки. Текст кто-то стёр, но первая строчка осталась. Отмерит время шесть — в тот час настигнет месть. Ещё что-то про путь неразборчиво.

— Да чушь, — отмахнулся Гавр.

— Чушь не чушь, а проверить стоит, — Жека поддержал друга.

— Ну поставьте отметку, — согласился долговязый. — Через шесть — оно даже лучше, как по мне. А то мы тут и задохнутся можем.

— Нет, — Виталик указал на потолок. — Там есть трещины. Я проверял — тяга присутствует.

— Ладно. Хмурый, что с беглецами?

Лёха покосился в сторону Алёны, вспомнив её слова насчёт Гавра. Впрочем, сказал «А» — говори «Б»: нечего было заикаться тогда вовсе.

— Рядышком они тут, — ответил Лёха. — Поляна восточнее, метров семьсот, может с километр. Видели мы с Алёной одного. Пончо из ящиков. Нёс дрова.

— Попались! — Гавр щёлкнул пальцами.

— Так, — Сумрак поднял руку в предостерегающем жесте. — Вы двое первыми не пойдёте. Жека это и тебя касается. Иду я с парнями. А вы втроём прикроете.

— Хмурый, ты ничего не попутал? — Грэм набычился.

— Нет.

— Ладно тебе, — Гавр пихнул бритого локтем. — Лёха дело говорит: эти хмыри, как только меня или тебя увидят, то сразу по тапкам дадут.

— Сомневаюсь я, что они будут нас там ждать, — нахмурился Жека.

— Вот и поглядим. — Гавр поднялся. — Всё, кто может — спите, кто нет — смотрите на часы. Мне надо с Мег потолковать. Она что-то совсем в доктора заигралась.

Лёха спать не хотел. У него жутко разболелась голова и единственное, на что он нашёл силы — наспех перекусить консервой с ржаными хлебцами. От предложенной Алёной кружки кофе Сумрак отказался.

Уставшие после подъёма туристы залезли в спальники. Тем, кому не досталось мешков, пришлось лежать на корематах. Кто-то сразу выключился. Кто-то тихонько разговаривал. Жека с Виталиком бухтовали оставшиеся верёвки и раскладывали снаряжение. Гавр и компания сидели полукругом у газового фонаря, а Мег нянчила разбитую бровь Рика.

Лёха с Алёной забрались в спаренный спальник, который им любезно предоставил Андрей, и девушка почти сразу засопела, уткнувшись носом в шею Лёхи. Сумрак же глаз сомкнуть не мог. Помимо боли в висках, его одолевали тяжёлые мысли: поединок, устроенный Жекой и Гавром, из головы не шёл. Лёха не был до конца уверен, что Мег сказала правду, быть может, Гавр свёл счёты с кем-то из своих, но бросаться друг на друга с клинками — это уже перебор.

«Надо обо всём расспросить Витю, — Лёха вспомнил, что Виталик оставил молодого альпиниста с группой Гавра. — Он должен был что-то видеть».

О перспективе быть замурованным в толще горной породы Лёха старался не думать. Справиться с подобным Сумрак не мог. Он, конечно, не был фаталистом, но вот тут уж точно — от судьбы не уйдёшь. Из каменного мешка не выбраться, а рвать волосы на голове и биться головой о стену — ну это последнее, что Лёха стал бы делать.

Сумрак посмотрел на часы: до вспышки по шестичасовой схеме оставалось пятьдесят минут. Голова раскалывалась. Лёху это стало пугать. Он выждал момент, когда Мег отошла в сторону и, аккуратно выбравшись из спального мешка, поспешил к ней.

Девушка осмотрела его: посветила фонарём в глаза, пощупала за ушами, померила пульс и уточнила симптомы.

— Не похоже на сотрясение, — резюмировала она и всучила Лёхе пластинку анальгина. — Ты когда последний раз спал нормально?

Лёха пожал плечами.

— Начни с этого. А когда выберемся, обязательно сходи к врачу.

— Когда выберемся… — прошептал ей в след Лёха, удивляясь эдакому оптимизму.

Но таблетки помогли — молоточки в висках утихли.

Точного времени никто, конечно, не знал, так что Лёха стал готовиться загодя. Напряглись и остальные, те, кто был в курсе происходящего. Но ни через шесть, ни через семь часов ничего не произошло. Ребята сверили часы — время у всех было одинаковым.

— Не мельтешите, — сказал Гавр. — Туфта твоя табличка, я же говорил. Ждём двенадцати.

Лёха снова забрался в спальник.

«К чёрту всё! — зло подумал он. — Пусть сами следят. Надо поспать. Уж лучше быть задавленным во сне».

Алёна мерно сопела под боком. Лёха обнял её и закрыл глаза. Тут же открыл — так ему показалось, но в пещере всё стало иначе: Алёны рядом не было, кто-то громко спорил. Сумрак взглянул на часы и выругался: прошло уже пятнадцать часов. Лёха обернулся к выходу — там всё ещё стояла стена. Рядом с ней ходил Дима и простукивал породу скальным молотком.

— Сумрак, проснулся? — Жека присел рядом на корточки. — Хреновые дела, скажу я тебе.

— Да я уже понял, — Лёха протёр глаза. — Где Алёна?

— Пытается вместе с девчонками приготовить завтрак, или ужин… хм.

— Как обстановка?

— Тоже хреновая. Пришлось рассказать всем, что да как. Ну, без истории Гавра. Но и этого хватило — многие пали духом.

Лёха понимающе кивнул, садясь ровно.

— Вы хоть поспали? — спросил он.

— Так, пару часиков, — Жека покрутил ладошкой.

— Почему меня не разбудили?

— Мег запретила, — друг улыбнулся.

Сумрак прислушался к своему телу: вроде голова не болела. Быть может, Мег была права?

— Что Гавр?

— Машет клинком в углу, — Жека указал в сторону, где в приглушённом свете мелькали тени.

— На тебя когти точит?

— Вряд ли. Он парень ловкий, но с клинком обращается грубо, я бы сказал — топорно. Все на взводе. Я думаю, Гавр просто спускает пар.

— Дела… — протянул Лёха. — Шестнадцатый час пошёл.

— Да уж, — Жека хлопнул Лёху по плечу. — Ладно, ты просыпайся, а я пойду к Диме. Может он там что-то выстучал?

Лёха сомневался, так как даже отсюда слышал, что камни под ударами молоточка звучали звонко — пустот там не было.

Сумрак потянулся и скривился от боли: в мышцы словно песка раскалённого насыпали — сильная крепатура. Впрочем, удивляться тут нечему, ведь Лёха не готовился к сложным подъёмам по верёвке. Кряхтя, он выбрался из спальника, натянул сырые берцы и направился к Алёне, но по пути его перехватил Виталик. Скалолаз выглядел озабоченным.

— Ну давай, обрадуй и ты меня, — вздохнул Лёха, предвкушая очередную скверную новость.

— Вода, Лёха, — коротко сказал Виталик. — У нас её практически нет. Я нашёл пару мест, где она сочится из породы, но дебет там минимальный.

— Да что же, блин, такое? — обронил Лёха в пустоту. — Так, найди ХБ ткань и поставь кого-то туда — пусть выжимают воду в ёмкости. Если есть фильтры — фильтруйте потом.

— О! — Глаза Виталика засияли надеждой. — А это идея. Молодца.

Отыскав взглядом Алёну, Лёха направился к ней.

— Привет, — он улыбнулся девушке.

— Привет. Ты что будешь: лапшу или мюсли? — Алёна протянула два пакета.

— Давай мюсли. Только воды много не расходуй.

Одногруппница задержала на лице Сумрака взгляд, переваривая услышанное.

— Как мышцы? — Лёха решил сменить тему. — Не болят?

— Еле поднялась, — Алёна скорчила гримасу, изображая боль. — Всё плохо, да?

— Не так хорошо, как хотелось бы, но пока ситуация под контролем. Чёрт, я заговорил, как какой-нибудь киногерой из дешёвого сериала.

— Тебе идёт, — Алёна повела бровью. — Важность прямо из тебя и пышет.

— Хватит с нас Жеки с Гавром, — ухмыльнулся Лёха и, понизив голос, спросил: — Это ты вчера, ну или когда там, приголубила Рика?

— Ага, — хихикнула двушка.

— Ну ты даёшь.

— А не фиг лезть.

«Валькирия», — мысленно улыбнулся Лёха.

— Какого?! — услышал Сумрак голос Жеки. — Что ты сделал?!

— Да я не знаю! — воскликнул Дима. — Оно само…

— Назад!

Раздался жуткий скрежет, будто кто-то провёл исполинским кайлом по камню. Сверху посыпалась мелкая пыль, а мигом позже Лёха ощутил порыв свежего воздуха. И выход, и карнизная полка открылись, как в старых фильмах про «Индиану Джонса»: камень со скрежетом скрылся в толще горной породы. Сильный порыв ветра задул пламя горелки. Снаружи стояла ночь.

— Быстро! — приказал Гавр. — Бегом!

Лёха зажёг фонарь и высветил карниз. Кусок оторванной верёвки телепался на сквозняке.

«Рюкзаки не спасти», — с грустью подумал он.

— Так что, тряпки не нужны? — спросил кто-то.

— Ты идиот? Какие тряпки?! — Гавр гневно сверкнул глазами.

— Но мне сказали, что…

— Собирай манатки и быстро отсюда!

— Собираемся, — тихо сказал Лёха Алёне.

Туристы покидали пещеру с такой скоростью, будто за ними гнались иные: рюкзаки, верёвки, карабины, обвязки, спальники и палатки; всё, что было вывернуто из рюкзаков, выносилось наружу и сбрасывалось в кучу.

Ландшафт поменялся. Вместо горного плато с куцей растительностью за скалами теперь простирался буковый лес. На небе сверкали яркие звёзды. Серпом висел молодой месяц. Было морозно. Трава, покрытая инеем, хрустела под ногами.

— Так, кто с топорами — давай по дрова. Нам нужен большой костёр! — скомандовал Гавр.

— Безопасно ли это? — спросил Жека.

— В пень безопасность, Солома. Нам надо просушить вещи.

— На морозе, да в сыром шмотье мы дуба врежем, я за, — поддержал долговязого Грэм.

— Так, кто на ногах держится? — Гавр был в приподнятом настроении. — Надо изловить этих супчиков. Хмурый, ты как?

— Я иду, — кивнул Лёха.

— Я с тобой. — Алёна встала рядом.

— Тогда десять минут готовность! Собирайте сухие вещи, нам они нужнее. Остальным не спать! Ну ты, как тебя?

— Игорь, — отозвался парень, который всё ещё держал тряпку в руках.

— Тряпка тебе больше подходит. Не стой столбом. Делай что-нибудь!

— Я останусь тут, — Жека снял с пояса мачете и передал Лёхе перевязь. — Не лезь там никуда.

Сумрак принял тесак.

— С Гавром аккуратнее, ты понял? Возьми наших с собой.

— Дима мне нужен тут, — Леха подозвал жестом географа. — Здесь до вспышки было всё по-другому, а потому нужно чтобы хоть кто-то знал где нас искать, случись что.

— Не накаркай, — скривился блондин.

Объяснив Диме примерный азимут и ориентиры, на случай если случится вспышка и лес снова поменяется, Лёха выбрал из кучи вещей комплект зимнего термобелья своего размера, пару сухих носков, перчатки и шапку. Алёна последовала его примеру. Сумрак краем глаза отметил, что теплых вещей осталось мало. Тот, кто распределял личное и групповое снаряжение разделил всё так, что одни несли провизию, другие альпинистское снаряжение, третьим же достались котелки, газ и бензин. Лёха нёс палатки и кое-какие личные вещи. Не очень грамотное решение, но судьба сыграла с туристами злую шутку: альпинистское снаряжение они тянули на себе при подъёме; в первую партию пошли рюкзаки с едой и прочим групповым снаряжением. А вот часть палаток, спальников и комплектов тёплых вещей остались снизу у водопада. С одной стороны — провиант важнее, с другой — замёрзшим еда ни к чему. Сумрак ещё в лагере удивился: зачем ко всей прочей экипировке в ящиках лежали пуховки и высотные ботинки? Теперь, кажется, он понимал. Но унести это всё на себе туристы не смогли бы физически.

— Бери как можно больше тёплых вещей, — шепнул Лёха Алёне.

Да, это скотский поступок, что уж говорить, но выживает сильнейший. Тут Лёха был полностью солидарен с Гавром: если не двигаешься, не ищешь решений, а ждёшь, когда тебе всё принесут на блюдечке с голубой каёмочкой — велик шанс остаться не у дел. Печалило лишь одно, что такие товарищи, как Грэм и Рик, скорее всего, силой отберут то, что посчитают нужным у более слабых, и Жека, увы, помешать им не сможет, так как впору было позаботиться о себе. Холод и голод всегда вносят коррективы. Жёсткие коррективы. Впрочем, если туристам предстанет голодать, то Лёха бы предпочёл расстаться с Гавром и его группой к тому моменту.

Перекусывал Сумрак снова на ходу. О горячей пище приходилось только мечтать. В какой-то момент Лёха поймал себя на мысли, что может ну его, пусть Гавр сам ловит беглецов? Тут сейчас разведут хороший костёр, заварят крепкий кофе, просушат вещи. А что там? Снова ползать по пояс в грязи? Будто ему больше всех надо.

— Лёша? — Алёна взяла Сумрака за руку и аккуратно разжала его пальцы. — Ты в порядке?

Лёха только сейчас заметил, с какой силой он сжимал пустую консервную банку, так что кожа на пальцах лопнула.

— Да, всё хорошо, — улыбнулся Лёха, прикрывая рану перчаткой. — Задумался.

— Ну, группа захвата готова? — Гавр хрустнул костяшками. — Тогда умоем этих козлов! Хмурый, веди!

— Они же мокрые — гиблое дело, — Жека мотнул головой с укором во взгляде.

— Я бы завтра спустился и всё собрал, — сказал Виталик ни к кому конкретно не обращаясь.

— Какой ты простой, — буркнул Грэм, вытирая лысину полотенцем, которое отобрал у малознакомого Лёхе паренька. — Сам ведь первый полез, а мог бы и остаться с нами — верёвки тянуть.

Приспешник Гавра разделся чуть ли не донага и теперь переминался с ноги на ногу у костра протянув руки к пламени. Одежу свою он развесил на сучковатой ветке придвинув ту ближе к костру. Кажется, его совершенно не смущал тот факт, что своими действиями он вынудил отодвинуться других ребят.

Алёна хотела было сделать Грэму замечание, но Лёха взял её за руку: на вопросительный взгляд девушки Сумрак еле заметно качнул головой, мол, не лезь.

— Вы ходили туда? — спросил Лёха, указав в сторону овала в конце пещеры, за которым сплошной стеной лил дождь.

— Нет. — Дима отрицательно качнул головой. — Дрова были тут, да и место под костёр оборудовано.

— Ну да, — хмыкнул Грэм. — Оборудовано. Зуб даю — нас ведут как телят. Костерок вам — пожалуйте, ящики с экипировкой — будьте любезны, тушёнки и консерв — нате вам. А если идти вдруг не захотите, то вот вам туманчик… дождик ещё, чтобы не скучно было. Ублюдки!

Грэм окинул туристов хмурым взглядом.

— Ну а вы тут, как погляжу, хорошо устроились. Сидите, консервы лопаете. Да? Могли бы спуститься и подсобить парням.

— Я пойду гляну, что там. — Лёха решил развеяться.

Обстановка накалялась, а выслушивать стенания Грэма он не желал. Устали все. У Сумрака до сих пор тряслись руки, а ноги сводило судорогой, но ныть и винить кого-то в бедах, выпавших туристам, — пустое дело. Это уж точно не поможет решить проблемы.

— Я с тобой, — Алёна поспешила следом.

Верхняя одежда всё ещё была влажной, а в ботинках неприятно хлюпало, но Лёха старался не обращать на это внимания. К тому же кому-то всё равно придётся выйти наружу, так как дрова скоро закончатся, а костёр жечь туристам ещё долго. Вероятно, промокли даже те вещи, которые хранились в рюкзаках: гермомешков Лёха у туристов не видел, когда собирали экипировку в лагере. Сумрак в который раз пожалел о своём рюкзаке, оставленном снизу. Быть может, завтра получится спуститься за ним?

— А чём задумался? — спросила Алёна.

Лёха вытащил налобный фонарь из внутреннего кармана куртки и проверил его на работоспособность. Осветительный прибор у Сумрака был не из дешёвых и по заверениям производителя мог работать под водой на глубине до одного метра, но проверять это Лёха не решался, так как были сомнения — отзывы о товаре разнились. Вопреки опасениям фонарь работал исправно: Лёха высветил край пещеры максимальным режимом — на стене у входа что-то блеснуло.

— Думаю, что неплохо было бы вернуть рюкзаки, — ответил Лёха.

— Снова лезть туда? — удивилась Алёна. — А потом обратно?

— Ну если организовать грамотно станцию в пещере, собраться полиспаст, — Лёха задумался. — Да, это вполне реализуемо.

— Неизвестно ещё, что там произошло у Гавра. — Алёна зябко передёрнула плечами и застегнула куртку. — Он ведь кричал: руби.

Тянул слабый сквознячок. Лёха тоже запахнул куртку.

— Смотри, — он указал девушке на табличку, от которой в свете фонаря разбегались зайчики.

Подойдя ближе, туристы обнаружили, что на медной отполированный пластине была надпись на русском языке. Алёна прочитала вслух:

— Отмерит время шесть — в тот час настигнет месть. Ты к пику путь держи, и… Дальше стёрто.

Лёха присмотрелся: кто-то тщательно испортил выгравированный текст — царапины выглядели свежими.

— Это сделали намерено, — резюмировал Сумрак.

— Думаешь беглецы?

— Может быть.

— На зачем?

— Не знаю, — Сумрак пожал плечами и ещё раз прочитал текст. — Бред како-то.

— Да тут всё бредово, Лёша, — вздохнула Алёна.

Лёха выключил фонарь. Подошёл к выходу из пещеры. Выглянул. За плотной стеной дождя практически ничего не видать. Но кое-что удалось рассмотреть и Сумрак предположил, что за пещерой находится горное плато, поросшее редким кустарником, быть может какой-то пустырь.

«Негусто, — подумал он. — Дровами так просто не разжиться».

Всё же стоило выйти и осмотреться, ведь ветки в пещере явно были от большого дерева. Специально их бы вряд ли кто-то сюда приволок издалека. Впрочем, от этого места можно ожидать всякого.

— У кого-то может быть пончо или дождевик, — смекнул Лёха. — Я схожу. А ты смотри в оба, возможно, удастся что-то разглядеть.

Алёна кивнула, застёгивая куртку под самый ворот. Лёха прочитал ещё раз надпись, пожал плечами, и пошёл обратно во временный лагерь. Смысла в написанном Сумрак не видел. Что-то подсказывало ему: основная мысль, если таковая имелась, скрывалась в уничтоженных строках. Прокрутив варианты, Лёха пришёл к выводу, что надпись уничтожили не беглецы. Ведь весьма глупо затирать какой-то двусмысленный текст, а дрова оставлять на месте. Уж если бы они хотели насолить, то сбросили бы ветки с обрыва, что гораздо проще и эффективнее, чем царапать медную табличку.

— Ну что там? — спросил Дима.

— Надо разведать, — ответил Лёха.

Сумрак заметил новые лица: ещё два парня поднялись в пещеру. У одного их них оказался разбит нос, а указательный палец левой руки торчал под неестественным углом. Мег оказывала пострадавшему первую помощь.

— Дай гляну, — медик взяла парня за кисть и прощупала кости. — Где тебя так угораздило-то?

— Да там уступ такой, — гнусаво отозвался пострадавший. — Я перестёгивал жумар, а спусковуху заклинило, ну я…

Мег дёрнула резко. Парень подавился собственным криком, но палец его встал на место.

— Жёстко. — Лёха поджал губы. — Есть у кого-то дождевик или пончо?

— Да, где-то были, — отозвался Андрей.

— И тёплый свитер, — попросил Лёха.

— Сделаем.

Вика поспешила на помощь парню. Вместе они быстро отыскали нужные вещи и передали Сумраку.

— Я с тобой, — вызвался Андрей.

— Вы и так постарались, — Лёха улыбнулся альпинисту. — Отдыхайте.

— Да ну фигня, я…

— Андрюха. — Дима хлопнул туриста по плечу и подмигнул Лёхе. — Ну вот не сечёшь ты фишки. Дай молодым уединиться.

Сумрак почувствовал, как у него загораются уши. Он натянуто улыбнулся географу, забрал вещи и быстрым шагом поспешил прочь.

— Как пацан… — бурчал Лёха сам себе. — Вот ты не исправим. Совсем.

Алёна ждала его у выхода. Она переминалась с ноги на ногу и дула в кулаки.

— Держи. — Сумрак протянул ей шерстяной свитер.

— Спасибо, — Алёна лукаво стрельнулся глазками. — Ты мой герой.

— Да уж, герой, — хмыкнул Лёха. — Втянул тебя в этот поход.

— Не выдумывай. Мы ещё в том году решили, что идём.

— Да, но это же я вызвался в руководители, — Лёха не сдавался. — А могли бы пойти с Сергеем Ивановичем в троечку на Кавказ.

— Лёша, не вини себя, — Алёна серьёзно посмотрела на него.

— Ладно, — кивнул Лёха. — Я выскочу, осмотрюсь.

— Ну уже нет. Я с тобой.

Лёха спорить не стал. В компании с девушкой он чувствовал себя увереннее. Впрочем, Сумрак отдавал себе отчёт, что за пещерой их может поджидать опасность, а верный топор он потерял вместе с рюкзаком.

— Только не отходи от меня, — сказал Лёха. — И, если что, сразу беги обратно.

Алёна лихо козырнула. Лёха вспомнил, как они только-только прибыли в Солцегорск и собрались у вокзала на лавочке в ожидании похмельного Жеки. Тогда девушка отчебучила нечто подобное. Как же давно это было…

Однако Лёха отметил, что вопреки всему Алёна не падала духом. После подобного подъёма любой бы мужик поник — Грэм тому пример. И это если не учитывать всех невзгод, выпавших на долю туристам. Но вопреки всему Алёна проявляла волевые качества. Сумрак даже завидовал ей в некотором роде, так как сам с трудом держался на ногах и, по сути, суетился только ради неё. Не было бы девушки рядом с ним — Лёха скорее всего никуда бы не пошёл.

Сумрак пожалел, что сжёг стихи. Сейчас было бы самое время вручить их девушке. Он, конечно, знал строки наизусть, но вот декламация — не его конёк. Лёха полез в нагрудный карман и нащупал там нечто твёрдое. Обрадовался было, что быть может ему приснилось то, как он бросил записную книжку в огонь, но в кармане оказалась визитка. Сумрак про неё уже забыл.

«Мия Брэм. Адвокат, — вновь прочитал Лёха и убрал пластиковую карточку обратно. — Только её тут не хватало».

Запахнув дождевик, Лёха накинул капюшон и вышел из пещеры. Тяжёлые капли тут же забарабанили по накидке. Пахло озоном. На плато было ветрено и резкие порывы порой с силой хлестали струями воды по лицу. Лёха обернулся: Алёна ступала след в след, кутаясь в дождевик.

Отыскав компас, Сумрак стал лицом к пещере и запомнил азимут — нахватало ещё заблудиться.

— Пройдём на север пару сот метров и назад, — повысив голос, сказал Лёха.

Алёна согласно кивнула.

«И коня на скаку и в горящую избу», — подумал Лёха, улыбнувшись.

— Что? — спросила Алёна.

— Ничего. Идём.

Но ни через пару, ни через пять сот метров туристы ничего не нашли. Плато тянулось куда-то вдаль, и кажется немного под горку. В непогоду Лёха опасался двигаться дальше, да и подвергать риску Алёну он не хотел. К тому же к Сумраку вернулось то чувство, которое он испытывал в странном меняющемся лесу, будто за ним кто-то наблюдал.

По дороге назад в один из моментов, когда дождь немного слабел, Лёха заметил восточнее полоску леса и решил сместиться левее.

«Может удастся хотя бы мокрых веток собрать, не с пустыми же руками возвращаться».

— Смотри! — воскликнула Алёна, указывая куда-то рукой.

Лёха проследил за направлением. Среди буков и грабов виднелась проплешина, похожая на поляну, но из-за усилившегося дождя видимость ухудшилась, и просвет исчез.

— Думаешь стоит проверить? — спросил Лёха. — У меня появился скепсис относительно таких вот полян в лесу.

— Ну раз мы уже вышли, — Алёна развела руками.

— Ладно.

У кромки леса росла ежевика, но Сумрак проигнорировал ягоду и запретил Алёне собирать её. Благо провизии в группе хватало, даже с учётом потерянных рюкзаков.

На подходе к зоне леса, Лёха вновь испытал неприятное чувство беспокойства, но Алёна шла уверенно, а признаков опасности Сумрак не наблюдал. Впрочем, для уверенности он срезал пилой мультитула небольшой шест и заострил один конец. Это конечно не копьё, но всё же лучше, чем ничего.

Как бы там ни было, а силы потихоньку оставляли туристов: сказывался долгий подъём. Алёна вида не подавала, но скорость её движений заметно снизилась.

— Надо возвращаться, — решил Лёха.

— Давай посмотрим, что там и назад.

Лёха окинул её взглядом, задумавшись.

— Хорошо, только если крикну беги — убегай. Ты поняла?

— Да, поняла, — серьёзно ответила Алёна. — Сразу бежать.

Поднявшись на небольшой пригорок, Лёха обогнул заросли жимолости и почти сразу вышел на широкую поляну. Тут же шагнул обратно под прикрытие кустарника. Алёна, не ожидавшая от Сумрака подобной прыти, уткнулась носом тому в спину.

— Лёша! — воскликнула она. — Блин…

Сумрак обернулся и прикрыл девушке рот рукой. Затем присел на корточки увлекая Алёну за собой. И сделал это вовремя: на поляну вышел человек в пончо и с охапкой дров. Он быстро осмотрел кромку лесу и бодрой походкой направился к дальнему краю поляны. Лёха вжался в раскисшую землю. Алёна благоразумно последовала его примеру. Дождевики туристов имели яркий окрас и резко выделялись на фоне куцей растительности, но незнакомец, кажется, ребят не заметил.

— Кто это? — шёпотом спросила Алёна.

— Думаю, один из наших беглецов. — Лёха с прищуром наблюдал за удаляющимся человеком. — Пончо знакомое. Кажется, я видел такие в лагере, когда распределяли экипировку.

Незнакомец скрылся. Сумрак осмотрел поляну, запомнил ориентиры, а также примерный азимут. Что-то Лёхе подсказывало: беглецы встали лагерем где-то неподалёку. В такую непогоду куда-то идти — чистой воды самоубийство. Место они выбрали подходящее, резонно пологая, что преследовать их вряд ли кто-то решится в сильный дождь. То, что Сумраку и Алёне удалось их обнаружить — чистая случайность: если бы не Алёна, которая приметила просвет, то сам бы Лёха вероятнее всего туда не пошёл, ограничившись сбором веток у края леса.

— Лёша. — Алёна пихнула Сумрак локтем в бок. — Ты меня слышишь?

— Да. — Лёха вернулся в реальность. — Что?

— Это я спросила: что? Что делаем?

— Уходим. Я думаю, Гавр будет рад нашей находке.

— Ты уверен? Уверен, что стоит ему говорить? Он же психопат.

— Ну, изловить этих типчиков всё же стоит. — Лёха пожал плечами. — И задать им парочку вопросов. Но выходить к ним вдвоём — опасно. Вряд ли они встретят нас с распростёртыми объятиями. Идём обратно.

Уже на подходе к пещере Лёха расслышал гневные тирады: по голосам он узнал Жеку и Гавра. Нахмурился. Эта вылазка отняла оставшиеся силы, Сумрак с трудом передвигал ноги, и последнее, что ему бы сейчас хотелось — это выслушивать стенания Гавра. Алёна, видимо, думала о том же, потому как одарила Лёху недвусмысленным взглядом, мол, надоели эти разборки.

— Кто тебе дал право решать кому жить, а кому нет?! — услышал Лёха гневный возглас друга.

— Да иди ты в пень, Солома…

В пещере у костра друг напротив друга стаяли Гавр и Жека. Остальные туристы разделились на две группы и столпились у противоположных стен пещеры. В воздухе повисло напряжение.

— Ты там не был, — отмахнулся Гавр выкручивая мокрую футболку и демонстрируя мускулистое тело. — Если бы мы не обрезали верёвку, то они стянули бы со стены нас всех.

— Ты даже не попытался им помочь! Ты со своей паранойей сначала бьёшь, а потом уже спрашиваешь.

— Женя, послушай. — Мег сделал шаг вперёд. — Ты там действительно не был. Этот туман… он, он стал ускоряться. Мы бросились все на верёвку, но последних зацепило. Я видела это своими глазами. Парень высох в одно мгновение, а второму задело ноги.

— И ты хочешь, чтобы я поверил вам на слово? Как в тот раз, когда Гавр проломил голову топором Максу? С меня хватит. Сдайте оружие! Все! Быстро!

— Слышь, Гавр, Солома мента включил, — крепишь Рик криво ухмыльнулся. — Говорит, сдай оружие. Насмешил.

Долговязый отбросил в сторону футболку, сложил руки на груди и подошёл к Жеке вплотную.

— Отбери, — Гавр повёл бровью.

Друга Лёха знал давно, а потому сразу понял, что произойдёт дальше. Взгляд блондина говорил сам за себя. К тому же от Сумрака не укрылось, как напряглись Виталик и Дима. Но Лёха не успел.

Жека ударил хлёстко, метя боковым Гавру в скулу. Обычно подобные выпады от друга заканчивались глубоким нокаутом оппонента, но не в этот раз. Долговязый каким-то непостижимым образом увернулся, нырнув под правый крюк и впечатал кулак блондину в живот. Жека с хрипом согнулся пополам и рухнул на колени. Дёрнувшиеся было Дима с Виталиком встали как вкопанные. На пути у Лёхи вырос Грэм. Бритый положил руку на рукоять мачете, но взгляд его словно приглашал Сумрака попытаться.

Лёха замер, прикрывая Алёну рукой.

Жека тем временем встал на ноги, обнажил мачете и, сплюнув, шагнул к Гавру. Долговязый нарочито небрежно снял с пояса тесак, вытянул клинок и отбросил ножны в сторону.

— Ну давай, Солома. — Гавр крутанул мачете. — Закончим начатое.

— Жека, не дури! — крикнул Лёха, так как понимал, что если не остановить друга, то случится непоправимое.

Но блондин, кажется, его не слышал. Жека сделал ложный выпад и выкрутив кисть нанёс рубящий удар в область шеи. Гавр с трудом отбился, отскочив назад. В глазах его мелькнуло удивление. Лёха же испугался по-настоящему: в навыках друга он не сомневался, так как за годы проведённые среди реконструкторов Жека научился неплохо фехтовать; испугало Лёху иное — блондин с первого удара метил в шею. Не в ногу, не в руку, а бил сразу наверняка.

Долговязый попытался провести удар в ноги, но Жека легко парировал выпад и снова ударил в голову. Гавр уклонился лишь благодаря свей исключительной реакции.

Это нужно было прекращать. Лёха воспользовался моментом, когда Грэм отвернулся и, пнув того шестом под дых, побежал к костру. На перерез Сумраку бросился Рик и двое парней. Лёха сместился правее. Поднажал. Виталик с Димой уже спешили на помощь.

Жека в очередной раз парировал выпад Гавра, заставив того провалиться вслед за клинком и уже был готов нанести точный удар, как мир вокруг вспыхнул яркими красками, а спустя мгновение Лёха понял, что оказался в кромешной темноте. Ни костра, ни карниза, ни выхода из пещеры.

Кто-то упал. Стон. Женский вскрик. Мужской голос выругался. Лёха врубил фонарь и высветил туристов. Жека зажмурился, а Гавр прикрыл глаза рукой. Слева барахтался в пыли Рик. Алёна пятилась к выходу, вместо которого теперь была серая каменная стена. Виталик и Дима подбежали к Лёхе и встали с боков преградив путь двум туристам из группы Гавра.

— Какого… — вырвалось у Мег.

Это была вспышка — Лёха не сомневался — странное непонятное явление вернулось. А впрочем, что вероятнее, — это туристы вернулись в лес. Туда, где всё менялось и чуть ли не за каждым деревом поджидала очередная жуткая тварь. А вместе с тем к Лёхе возвратилось и его предчувствие, которое не раз выручало. Сегодня на плато он убедился в этом.

Но сейчас Сумрака беспокоило другое. Он сфокусировал луч фонаря метя поочерёдно Гавру и Жеке в глаза, а сам устремился к «дуэлянтам», встав между ними.

Успел.

— Кажется, даже это место против ваших смертей, — сказал Лёха. — Уберите тесаки. Есть разговор.