markusvannorlen

— Я… я не уверена.

— Тэсс!

— Встаньте плотно! — скомандовала владеющая. — Мне нужна минута.

Но минуты у нас не было. Я скинул рюкзак, выхватил райтшверт и замер у входа в галерею, отчётливо понимая, что кому-то нужно задержать тварей. Не иначе сам Создатель благоволил нам, вернув мой поток весьма кстати. Впрочем, изменённые могли объявиться раньше и тогда стоило бы сетовать на коварные происки беса. Людям свойственно искать скрытые смыслы в простых вещах, я же всегда полагался на удачу и пока она меня не подводила.

Но как бы там ни было, а о благородстве речи тоже не шло. Холодный расчёт. Займи моё место любой из отряда и наверняка погибли бы все, я же мог продержаться против изменённых какое-то время, благо спину прикрывал обрыв, а коридор был слишком узок — окружить меня тварям не удастся. Мальвик же и его длинный клинок в таком узком пространстве бесполезны. Мечник, кажется, разделял мои мысли — он снизошёл до скупого кивка, в знак благодарности и встал в круг, который уже проявился подле сгрудившихся путников.

Первый изменённый выскочил на свет и с ходу растянулся в длинном прыжке. Я усилил мышцы потоком и в последний момент резко сместился в сторону, отводя райтшвертом острые когти твари — изменённый промахнулся и рухнул со скалы. Его место тут же занял следующий проклятый, я повторил манёвр, и тварь сорвалась с обрыва.

«Два».

На этот раз я экономил поток и применял силу только в самый последний момент, совершая скупые движения. Твари действовали примитивно, гонимые лишь только инстинктами: они сменяли одна другую, норовя достать меня в прыжке, но всякий раз терпели неудачу, срываясь вниз. Сложно было поверить, что когда-то это были люди — ничего человеческого в них не осталось.

«Пять».

Одному изменённому всё же удалось как-то зацепиться за край скалы и мне пришлось отвлечься. Я мощным ударом отрубил твари несколько фаланг с острыми когтями, которые были способны впиваться даже в камень, и она сорвалась в пропасть. Этого замешательства хватило другим изменённым и на полку уже выскочило двое, но нападать они не спешили. Возможно, я поспешил с выводами и те твари, что неслись первыми были всего лишь молодыми и неопытными, если, конечно, можно было применить такое определение к ним.

Твари не нападали. Они стали кружить, ожидая подкрепления. Одна из них заметила людей, столпившихся у края полки, и стала коситься в ту сторону. Покосился и я: Тэсс была бледнее мела, но прозрачный купол наливался силой, местами испуская синие искры. Я не стал испытывать судьбу, проверяя находчивость изменённых и, поднырнув под лапу первого, ухватил второго за предплечье. Рывок и тварь рухнула с обрыва. Первый взвыл. Я пинком отправил его обратно в коридор как раз в тот момент, когда из пещеры показалась морда ещё одной твари. Изменённые столкнулись и кубарем выкатились на площадку.

«Двенадцать».

— Давай! — крикнула Тэсс. — Сюда, быстрее!

Я поверил, что смогу и даже попытался прыгнуть в сторону купола, но твари оказались проворнее и вскочив на лапы, перегородили мне путь.

«Перепрыгнуть их? Нет, велик риск промахнуться и самому сверзиться в пропасть».

Тэсс издала не то стон, не то всхлип, который утонул в шуме водопада, а после купол схлопнулся и отряд оказался на другой стороне разрушенного моста.

— Ну вот и славно… — усмехнулся я.

На полке уже было около пяти изменённых. Они попытались окружить меня, за что двое поплатились конечностями: руки тварей были защищены чешуёй только до кистей, а райтшверт рейтара явно сделали из качественной стали — клинок без труда отделял запястья проклятых. Я нырнул под очередную лапищу и сместился к центру полки, походя проделав трюк Мальвика: очередная тварь выскочила из коридора и опрометью ринулась на меня раззявив пасть, я сместиться правее и обратным хватом ударил широко, снеся твари верхнюю часть черепа. Райтшверт выдержал и это испытание. В удар я вложился от души, потому слегка провалился вслед за клинком и сохраняя инерцию встретил стопой следующего изменённого выскочившего из галереи — тот влетел обратно.

«Двадцать».

Твари наскакивали со всех сторон и к тридцатому счёту я понял, что глаза заливает не только потом, но и густой кровью, которая сочилась из глубокого пореза на лбу. Меховой костюм местами был разорван, а каждое движение отзывалось резкой болью в спине. Особо удачливому изменённому удалось достать пастью левое предплечье, но я вовремя спохватился и тварь смогла лишь вырвать кусок шубы, оцарапав кожу клыками.

«Сорок».

Казалось тварям нет конца, они всё прибывали и прибывали, и я с тоской подумал, что придётся снова выжигать поток без остатка.

Нырнуть. Встретить плоско когти, снова нырнуть. Отсечь лапу и выворачивая кисть уколоть в глаз. Отскочить. Пригнуться. Снова укол. Кувырок и всё сначала. Если бы братство Добрых Людей, заимело таких зверушек, то я бы определённо внёс предложение заменить одно из испытаний на подобную схватку. Никакие стычки с голодными львами в круглой клетке не шли в сравнение с боем на узкой полке, когда места для манёвра очень мало, а изменённые не знают страха и усталости.

«Шестьдесят».

Я увернулся от очередной порции острых когтей, плечом оттолкнул противника и выставил райтшверт перед собой как раз в тот момент, когда последняя из двух тварей растянулась в прыжке. Клинок глубоко вошёл той в пасть, а я ещё провернул для надёжности. Изменённый забулькал и стал заваливаться в пропасть увлекая клинок за собой. Пришлось разжать пальцы, чтобы не попасть под когти второго. Я отскочил, пропуская его вперёд, и он, замерев на краю уступа, стала махать лапами, пытаясь поймать баланс. Второго шанса я твари не дал и коротким тычком оправил в пропасть. Развернулся к тёмному коридору. Замер, но никто больше не пытался меня сожрать.

Раздосадованный потерей клинка, я с силой пнул кусок черепа, валявшийся на залитой тёмной слизью полке, и уселся на края обрыва, свесив ноги. На другом конце моста я заметил Мальвика, мечник беззвучно аплодировал.

«И на том спасибо…»

Мастер Ригго крутился на месте, впрочем, как и всегда, наводя суету. Я прислонился к стене и стал наблюдать. Чистый махал мне руками и указывал направление куда-то вдоль стены. Приглядевшись, я рассмотрел тонкую нитку моста, которая серпантином спускалась вниз и терялась в тумане. Мастер Ригго стал тыкать в мою сторону, затем привязал что-то к стреле, и жестами указал, что мне стоит уйти обратно в пещеру. Я, кажется, понял его замысел, но от навалившейся усталости впал в апатию, а потому не слишком спешил.

Вернувшись обратно в галерею, я отошёл на несколько шагов вглубь и стал ждать. С первого раза у чистого не вышло: стрела тренькнула о скалу над входом и рухнула в пропасть. Вторая стрела залетела точно внутрь, и я поспешил ухватить тонкий шнур, тянувшийся за ней, пока тот не сполз с обрыва. Выйдя на полку, я стал выбирать шнур, а с того конца моста мне выдавали верёвку, привязанную к другому концу шнура.

Мне передали две верёвки, связанные вместе, а чистый принялся тыкать пальцами вниз, жестами показывая, что я могу спуститься. Я в ответ показал, что устал и немного отдохну. На том и порешали. Группа ещё какое-то время крутилась на уступе, а после вышла на мост и вскоре скрылась за одним из водопадов.

Я посидел ещё какое-то время любуясь видами — не каждый день встретишь подобное чудо природы. На свежем воздухе после суток, проведённых в пещерах, дышалось легко, и я даже не обращал внимания на вонь, исходящую от пятен слизи.

Как я ни старался, а кроме нескольких шпилей ничего более разглядеть в тумане не смог. Порой порыв ветра доносил из пропасти противный запах, словно там внизу стухло ведро яиц — точно так же пахло в районе тёплых источников в цванийском Эрко. Это наводило на мысль, что снизу может быть гораздо теплее. Почему-то я представил себе горячую ванну.

Шуба пришла в негодность и теперь лохмотьями свисала с плеч, со стороны я должно быть походил на шелудивого кота, после ночных приключений. Штаны местами прорвались, а рюкзак и одеяло и вовсе пропали, должно быть в пылу схватки я не заметил, как изменённые стащили мешок за собой в пропасть. Тело ломило, но раны уже покрылись струпьями и к утру должны были затянуться.

Неровен час из пещеры вновь выползут изменённые — засиживаться не стоило. Я лёг на живот и выглянул из-за края уступа: чистый был прав и внизу оказался карниз с каким-то старым сооружением, похожим на подъёмный механизм. Два больших колеса истлели от времени, а сам постамент с устройством казалось дышал на ладан, но выбора у меня не было — иной возможности спуститься я не видел. Привязаться решил к стойкам сломанного моста — на вид они были боле-менее крепки и могли меня выдержать.

Я промерил длину верёвки и её хватило с небольшим запасом. После промерил тонкий шнур, и он так же коснулся постамента. Я быстро связал бегущий узел и накинул петлю на стойку, шнур завязал на свободную петлю узла, дабы иметь возможность стянуть верёвку. Обвязки у меня никакой не было, так что пришлось спускаться старым способом, пропустив верёвку под правой ногой и сверху левого плеча, предусмотрительно подложив обрывки шубы, чтобы уменьшить нагрузку и не протереть остатки одежды вместе с кожей до кости.

Спустился я довольно быстро. Осмотрелся. Постамент оказался крепче, чем я думал, а вот подъёмный механизм давно пришёл в негодность и там, где когда-то ходила площадка теперь зияла дыра в пропасть. Нитка далёкого моста всё ещё была различима, а шестеро путников уже успели обогнуть треть периметра цирка, снизившись при этом к границе молочной пелены. Я запомнил расположении водопадов, как ориентиры и примерно прикинул маршрут, где смог бы пересечься с группой.

На этом ярусе запах пропавших яиц усилился, а воздух стал тёплым и влажным. От мехового костюма пришлось избавиться, а вот унты менять мне было не на что, так как одолженные рейтаром сапоги канули в пропасть вместе с рюкзаком. Стянув верёвку, я снова закрепил её на мощной балке и в последний раз окинул взглядом цирк: группа уже успела скрыться в облаке, а значит и мне не стоило задерживаться.

Погрузившись в туман, я испытал давно забытое чувство страха перед неизвестностью, будто снова откатился в те далёкие времена, когда в свои неполные четырнадцать попал в лапы вербовщика братства. Но вскоре пелена рассеялась и взору моему предстал настоящий город, утопавший в обильной растительности куда глаз ни кинь. Я даже моргнул пару раз, не веря собственным глазам. Откуда в холодных заснеженных горах мог взяться настоящий сад с россыпью каменных строений и росчерками витиеватых улиц?

Сверху город походил на праздничный торт, разделённый от центра улицами-лучами на равные части, посреди же вздымалась громадная статуя женщины, вокруг которой раскинулся каменный бассейн с фонтанами и скульптурами меньшего размера. Но несмотря на обилие растительности город всё же был заброшен. Мёртвым его делало полное отсутствие какой бы то ни было активности живых существ: не пели птицы, не лаяли собаки, не стоял гомон сотен голосов, не толпились люди на центральной площади; был слышен лишь шум водопадов да лёгкий шелест ветра в кронах деревьев. Тем не менее город всё равно поражал застывшей красотой давно покинутого места.

Всё же мои страхи себя оправдали: длины верёвки не хватило, и я завис на высоте трёхэтажного дома. Прямо под собой я разглядел с десяток тел изменённых, поэтому прыгать вниз, усиливая мышцы потоком опасался. Стоило поискать иной путь. Я выбрал крышу близстоящего здания и стал раскачиваться на верёвке теша себя надеждами, что кровля выдержит вес моего тела.

На крышу я приземлился неудачно: встал ногой на кирпичный выступ, который тут же высыпался, пришлось отпустить верёвку раньше времени и цепляться руками за колючий плющ, затянувший строение до самой крыши. Боль я стерпел, а вот верёвку потерял, и подтянуть её обратно уже не представлялось возможным. Сев на краю крыши, я стал вытягивать впившиеся в ладони шипы, попутно бурча ругательства.

Худо-бедно справившись с колючками, я осмотрелся: шагах в трёхстах просматривался пруд, затянутый ковром кувшинок, туда со кал стекал шумный поток воды; вереница однотипных двух- и трёхэтажных зданий уходила к центру города от водоёма по обеим сторонам довольно широкой улицы. Я поискал взглядом тела изменённых в надежде отыскать райтшверт, но поиск результатов не дал. Я не сдавался. Судя по расположению тел, твари разлетелись на приличное расстояние и вполне вероятно, что какая-то могла рухнуть на крышу дома. Кажется, при спуске мне попадались дома с развороченными перекрытиями.

Я аккуратно прошёлся покатой крышей к слуховому окну и заглянул в него. На чердаке было темно и лишь одинокие лучики света проникали сквозь прохудившуюся кровлю внутрь. Изменённые отсутствовали, но забираться в здание я не спешил. Выбрался на конёк и стал внимательно запоминать ориентиры, выбирая направление. Древнее поселение не уступало размерами крупным городам Соединённого Королевства, а в диаметре было не менее лиги. Ближе к центру располагались здания повыше, крыши их скрывались в низком облаке, сквозь просветы которого иногда проглядывало синее небо. Вдали я разглядел нитку моста: вырываясь из тумана деревянный настил превращался в лестницу, которая терялась за крышами домов, путников видно не было — должно быть спустились. По закону подлости лестница спускалась диаметрально противоположно тому месту, где находился я, и как мне того не хотелось, а город придётся пройти насквозь. Первое, что приходило на ум — перемещаться по крышам: так я и ориентиры не потеряю и буду в относительной безопасности, но местами расстояние между строениями было существенным, а жечь поток понапрасну, преодолевая пролёты, глупо. Нужно спускаться.

В доме было абсолютно пусто, ни единого намёка на пребывание людей, только голые стены и каменные ступени, ведущие с этажа на этаж: ни истлевшей мебели, ни ложки-поварёшки, вообще ничего. Создавалось впечатление, будто кто-то вычистил дом, что называется, под метлу, а быть может тут не жили вовсе, но тогда для кого построили все эти сооружения?

На улице ничего не менялось. Изменённые не пытались воскреснуть, чего, признаюсь честно, я опасался, потому как помнил — тела тварей желательно сжечь. Переживших падение тоже не наблюдалось. Я трусцой перебежал улицу и заскочил в один из домов, который по памяти должен был быть с пробитой крышей и не ошибся: тварь обнаружилась на втором этаже и ещё была жива, череп её был треснут, а из ран сочилась густая слизь. Райтшверта не было. Изменённый, завидев меня стал клацать перекошенной челюстью и скрести уцелевшей лапой, пытаясь ползти.

— Живучая гадина, — процедил я сквозь зубы и опустил стопу твари на голову, поджигая поток. — Шестьдесят пять.

Изменённый дёрнулся и замер, а я поднялся на чердак и выбрался на крышу. Конёк этого здания немного возвышался над окружающими строениями, и я сразу приметил ещё несколько домов с дырами в кровле. Задумался на миг:

«Так ли нужен мне меч? Быть может, плюнуть и поспешить?»

Я всё ещё надеялся встретиться с группой засветло, но здравый смысл подсказывал, что без клинка уходить не стоило. Чуяло моё сердце, что основная схватка ещё впереди, а надеяться на один лишь поток, вернее, на его остатки, я позволить себе не мог. Да и сэр Тормик расстроится, узнав о потере меча.

Следующие несколько строений встретили меня пустыми комнатами и мёртвыми изменёнными. Райтшверта не было и тут. Отчаявшись, я решил проверить последние два дома, и удача мне улыбнулась: в двухэтажном здании с низкими потолками и лестничным маршем ограждение которого было выполнено в виде резных балясин с толстым мраморным поручнем, я обнаружил дохлую тварь. Райтшверт торчал у той из пасти, рукоять меча с виду была целой. Клинок завяз крепко между позвонков, поэтому пришлось снова тратит силу, дабы высвободить оружие.

«Бесов праздник…»

Рюкзак я, разумеется, искать не стал — поделом, да и не было в нём чего-то жизненно необходимого. Следовало спешить. Тщательно вытерев клинок крупными листьями, которыми был усеян весь пол — следствие падения изменённого сквозь пышную крону, укрывавшую собой низкое строение, — я собрался было спуститься на первый этаж и замер. Схожее чувство беспокойства охватило меня в Хранителе при первой встрече с проклятыми. Я прислушался, но шум воды заглушал все звуки. Подойдя к окну, я прижался к откосу и осторожно выглянул: из пруда пытался выбраться раненый изменённый, ещё двое стояли на берегу, один из них фыркал, втягивая ноздрями воздух.

Плохо дело.

Я решил не рисковать и посмотреть, что твари будут делать дальше. Меня они не чуяли, так как в комнате стояла одуряющая вонь от вывернутых наружу кишок разбившегося проклятого. Изменённые помогли выбраться раненному товарищу и втроём заковыляли в противоположную моему маршруту сторону. Я облегчённо вздохнул, про себя отмечая, что между ними всё ещё оставались слабые связи свойственные человеку, и помимо взаимопомощи, они скорее всего умели мстить, а также были жутко злопамятны, впрочем, как и большинство людей.

Выйдя из дома, я цепким взглядом изучил пруд и прилегающие окрестности — убедившись в отсутствии опасности, направился к центральной площади. Поначалу двигался короткими перебежками от дома к дому, стараясь держаться теневой стороны улицы, заглядывал сквозь пустые окна в пустые же помещения — в домах царили мрак и запустение. После ускорился, игнорируя брошенные здания: не было смысла тратить драгоценное время и отвлекаться на изучения преданного забвению города.

Улицы постепенно погружались в сумерки и туманное облако медленно ползло к земле. Когда я подошёл к площади, белёсая дымка полностью накрыла собою город, а видимость снизилась до шагов двадцати, но вопреки ожиданиям поселение не погрузился во тьму, а будто замерло во времени: солнце уже должно было скрыться за скалами, отдав власть тёмной ночи, но этого не происходило — казалось сам туман излучал слабое свечение, а быть может так оно и было.

Вскоре я расслышал звук журчащей воды, а ещё шагов через тридцать из тумана показалась статуя — женщина запечатлённая в камне была изображена в виде служительницы Храма Дейлы, но несколько отличалась от современниц: короткая стола едва доходила до колен, обнажая красивые ноги; пышные волосы волнами спадали на плечи, а голову её венчала тиара с неизвестным мне знаком; в руках женщина держала кувшин из которого вырывался поток воды, наполняя круглый бассейн. По периметру водоёма замерли другие скульптуры. Это были совсем юные девицы в длинных туниках: скульптор столь мастерски изобразил лица, что казалось ещё немного и статуи оживут, завертятся в танце, зазвучит лютня, а тонкий голос менестреля наполнит сердца собравшихся тоской. Я отогнал наваждение и попытался определить как этот фонтан работает на протяжении сотен лет? Но ни водонапорных башен, как у фонтанов Довура, ни каменных акведуков, коими славился Тимброл я не заметил.

Площадь мне следовало пройти насквозь, чего я делать не хотел: открытое пространство не внушало доверия, а потому я решил поискать иной путь, чтобы выйти к нужной улочке, ведущей к другому концу города. Выбор мой пал на высокий дом слева. Я предположил, что смогу пробраться на соседнюю улицу сквозь строение, а после к следующему дому пока не обойду площадь по кругу. Внутри очередного дома обстановка мало чем отличалась, за тем лишь исключением, что здесь в окно проросло дерево и мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось продраться сквозь густую растительность. Через окно я попал во внутренний двор. Здесь расположился небольшой сад с когда-то ровными рядами декоративного кустарника и широкими лавочками: кустарник теперь разросся и заполонил собой всё пространство дворика, а деревянные сидения лавок давно истлели.

Обход отнял у меня около получаса и, казалось, что это мера была излишней, но как бы там ни было, а площадь вызывала двоякие чувства, но уж лучше так — через кустарник и бойницы пустых окон, — чем очередная встреча с изменёнными или ещё какими сюрпризами Белых гор. Уж чего-чего, а этого тут было в избытке.

Выбравшись к нужной улице, я в последний раз окинул статую взглядом и, мысленно попрощавшись, направился прочь. Слева, возможно через пару улиц, раздался душераздирающий крик человека, голос знаком не был, поэтому я решил ускориться, более не таясь. Возможно, это был кто-то из отряда колдуна или сбежавшие разведчики — ни с теми, ни с другими я пересекаться не планировал, и очень надеялся, что на пути им повстречались изменённые.

Где-то на середине пути я заметил слабый отблеск вдали и юркнул в ближайший дом. Чем бес не шутит, а светиться могла чешуя проклятого. Через задний двор строения я вышел на широкую аллею с рядами фонарных столбов и коваными лавочками, фонари естественно не горели, как впрочем и не работали маленькие фонтаны, попадавшиеся порой на пути. На одной из развилок мне показалось, что я услышал голоса и свернул проверить. Подобравшись к трёхэтажному зданию, я прислушался.

— Тэсс, ты хоть понимаешь во что ввязалась?! — голос принадлежал Гариусу, мягкий тембр владеющего сложно было не узнать.

— Слушай, Гар, это моё дело, — Тэсс пыталась говорить тихо, но видимо от эмоций её голос дрожал. — У меня были на то причины.

Владеющие вели беседу на втором этаже. Я подпёр стену плечом и решил послушать.

— Тэсс! — не унимался Гариус. — Добрые Люди?! Ты в своём уме?

— Представь себе, в своём.

— Это же…

— Ну что? Что?! Ты веришь в дурацкие сказочки? Это братство ничем не отличается от ордена Верных или Союза Владеющих.

— Тэсс! Да за эти слова тебя сожгут на костре без суда и следствия! Вдумайся только о чём ты говоришь!

— Я знаю, о чём говорю, где и кому. И так же знаю, что ты…

— Да! — резко перебил владеющий. — Да, я тоже не веду праведный образ жизни, но это не одно и тоже.

— Смотря в чьи уши попадут нужные слова.

— Ты вздумала шантажировать меня, женщина?!

— Нет. Всего лишь напомнила, что у каждого есть свои тайны.

— Ф-ф… тайны, — фыркнул Гариус. — Нет, ну я, конечно, не настолько туп, чтобы верить байкам о Добрых Людях, но и не столь слеп. Тэсс, это самые настоящие убийцы. Понимаешь? Точно такие же как цеховые парни из Южной Алии.

— Ты достал уже своей Алией! В Алии то, в Алии сё…

— Ладно, — владеющий видимо обиделся. — Хорошо. Но мы на королевской службе. Как ты можешь…

Он запнулся. Повисла долгая пауза. Наконец Гариус спросил:

— И как давно?

— Ты приближаешься к очень тонкому льду, Гар, — предупредила Тэсс.

— Чтоб тебя… — выругался щёголь. — Делай, как знаешь. Но прикрывать тебя я не буду. Впрочем, болтать тоже.

— Разумное решение.

— Чистый с вами заодно? Или он не из ордена вовсе?

— Гар, лёд уже трещит под твоими ногами.

— Хватит мне угрожать, — буркнул владеющий. — Орден Чистых в последние время приобрёл невероятную популярность при дворе. Я должен знать, что можно ожидать от Ригго.

— Будь спокоен на его счёт.

— Снова поверить тебе на слово?

— Ручаюсь, твоя честь не будет запятнана. В Тизе мы расстанемся.

— Непременно, — согласился Гариус. — Но что я должен буду, по-твоему, сообщить Союзу о твоей пропаже?

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

Тэсс вероятно скорчила одну из своих многозначительных гримас, потому как Гариус выругался на заморском:

— Ho rotto le palle!

На этом разговор был окончен и владеющие покинули комнату. Я обернулся и тихо произнёс в темноту:

— Я надеюсь Гариус тебе платит достаточно?

— Не жалуюсь, — ответил Мальвик, выходя на свет, клинок он держал на сгибе локтя правой руки, но нападать не спешил.

— Молчание порой оказывается в разы дороже, — ухмыльнулся я.

— Не моё дело, — дёрнул он головой. — У меня к таким как ты личные счёты.

— Бывает, — пожал я плечами.

— Но твой сегодняшний поступок заставил меня иначе взглянуть на эту проблему.

Я молчал.

— Скажи, почему ты стал таким? — Он придвинулся на шаг.

— О, — отмахнулся я. — На этот вопрос тебе вряд ли кто-то сумеет дать ответ. Нас лишают памяти после обращения.

Никто бы из братства не смог уличить меня во лжи. Говорил я чистую правду, за одним лишь маленьким исключением — своё прошлое я помнил.

— Как удобно, — хмыкнул Мальвик.

Я кивнул.

— И что же, никаких угрызений совести? — не унимался он.

— Скольких ты отправил на встречу с Создателем? — задал я встречный вопрос.

— Я не убиваю по указанию. — Он многозначительно ткнул пальцем вверх.

— Ты решил прочитать мне мораль? — повёл я бровью. — Смерть — всегда смерть.

— Даже если это маленький ребёнок или невинный человек? — в глазах его появился нехороший блеск.

— Добрые Люди не убивают детей. А невинные люди? Ты действительно в это веришь?

— В чём был виновен плотник из Росарэ?!

— Плотник? — удивился я. — Не знаю о каком плотнике идёт речь, но это не моих рук дело. Да и не занимаются Добрые Люди плотниками. Для этих целей существуют цеховые братства.

— Я знаю о чём говорю, — он был непреклонен. — Душегубы Бровира обычные люди в отличие от тебя, — он ткнул в меня пальцем, — никто из них не может двигаться так же быстро.

— Ну давай повесим на меня всех собак, — развёл я руками. — Плотников, пьянчуг, схлопотавших перо под ребро в тёмной подворотне, обесчещенных девиц. Список можно продолжать до бесконечности.

— Росарэ. Двадцать два года тому. Третий месяц весны. — Мальвик придвинулся ещё на шаг. — Кто?!

— Ты действительно считаешь, что я бы сказал тебе, даже если бы знал? — ухмыльнулся я, не меняя позы. — У нас не принято делиться работой даже с коллегами.

— Ты мог что-то слышать! — настаивал мечник.

— Слушай, если ты хочешь скрестить мечи, то давай сделаем это. — Мне начинал надоедать этот разговор. — Если хочешь поделиться грустной историей, то я готов выслушать.

Он долго молчал, сверля меня взглядом. Затем прислонил меч к стене и выругался вполголоса. Я уселся прямо на холодные камни, а райтшверт пристроил на коленях. Мы молчали.

— Сколько драконов? — спросил я.

— Почему не мантикоры? — ухмыльнулся он.

— Потому что драконы, — настаивал я.

Мальвик не ответил. Впрочем, я и не надеялся. Но сомневаться не приходилось — на его кольце как минимум два дракона.

Где-то вдали громыхнуло, а туман пошёл волнами и от игры света заплясали причудливые тени на лице мечника. Мы переглянулись и не сговариваясь зашли в дом. В городе кто-то творил заклинания и судя по возмущениям светящегося облака, силы владеющий не жалел.

Мальвик, вопреки всем ожиданием, даже не пытался как-то меня зацепить или вывести на разговор — он лишь задумчиво глянул в мою сторону и ушёл с мастером Ригго на верхний балкон. Рейтар и де Мори пытались развести пламя в камине, выглядели они уставшими, а сэр Тормик шмыгал носом и часто кашлял. Разведя огонь, они уселись прямо на холодный пол и лишь разведчики крутились вокруг, вскрывая известные только им секреты. Откуда-то из-под лестницы они вытащили приличную поленницу и сгрузили дрова подле камина.

Я не заметил, как погрузился в дремоту, а проснулся лишь потому, что кто-то слабо дёргал меня за ворот шубы. Открыв глаза, я увидел Тэсс и вяло кивнул, в знак благодарности — владеющая пыталась осторожно снять мой рюкзак. Справившись с мешком, Тэсс постелила шерстяное одеяло и когда я улёгся, протянула кружку, исходящую паром. Запахов я не чувствовал уже несколько часов, поэтому не мог определить, чем меня пытались напоить.

— Что это? — хрипло спросил я.

— Разведчики заварили травы, говорят от простуды помогает, — пояснила Тэсс. — Сэр Тормик, кажется, заболел.

Я принял кружку и сделал несколько глотков — жидкость приятно согревала. Конечно, никакая хворь меня взять не могла, но объяснять что-либо не хотелось. Допив отвар, я лёг на одеяло и тут же забылся сном.

Ночью я часто просыпался от болей в коленях. Крутился с боку на бок и обильно потел. Очередной кошмар пришёл под утро: я снова был в горах, лез на скалы и срывался, а внизу меня поджидал человек в жёлтом плаще, окружённый воющими тенями. Владеющий улыбался и манил к себе, а я в ужасе лез на скалу и всё продолжалось сызнова.

Проснулся я резко от собственного крика. Сел ровно и огляделся. Со сна перед глазами всё расплывалось, и я часто моргал.

— Ты в порядке? — спросил кто-то, кажется де Мори.

— Кошмар, — привычно бросил я и направился к небольшому сугробу у двери.

Я не стал заострять внимания. Кошмары преследовали меня постоянно, и я точно не мог вспомнить, когда это началось, поэтому давно привык просыпаться и ловить на себе удивлённые взгляды путников. После особо трудной работы, когда приходилось сжигать поток полностью, я предпочитал коротать ночи вдали от людей, но сейчас был не тот случай.

Обтерев лицо холодным снегом, я окончательно пришёл в себя. У камина сидел де Мори, спал рейтар и ещё парочка разведчиков после дежурной смены в дозоре.

— Где все? — спросил я шевалье.

— Вышли туда, — он ткнул пальцем на дверь и поёжился.

— Что-то случилось?

— Нет. Решили осмотреться.

— Ясно.

Выходить наружу желания у меня не было. Чтобы они там не искали — справятся без меня. Я же решил позавтракать, а вернее всего — пообедать, так как по ощущениям сейчас был день, но сказать наверняка я не мог, потому что за стенами Стойкого всё ещё свистела пурга. В котлах ещё оставалась каша и отвар разведчиков, поэтому мне не пришлось особо возиться с приготовлением пищи.

Жандарм молчал, и я был благодарен ему за это, а вопросы у него наверняка имелись после вчерашнего представления. Сэр Тормик, кажется, просто спал. По крайней мере признаков горячки я у него не замечал — уж повидал бродяг, отдавших душу Создателю осенними дождливыми днями в безымянных трактирах Цвана и Нортима. Как сейчас помнил тот год, прозванный в народе Лютым, когда городские ворота держали закрытыми месяцами, не впуская и не выпуская людей.

Кажется де Мори думал о том же.

— Он поправится, — сказал жандарм.

Я молча кивнул. Если сэр Тормик не встанет завтра на ноги, то его песенка спета, как бы печально это не звучало. У нас теперь только один путь — вперёд через Белые горы.

Сверху спустился Мальвик, он струсил снег с шубы и подошёл к камину, потирая руки. Судя по его внешнему виду, ураган и не думал стихать, и я очень надеялся, что преследователи не сунутся в такую метель на перевал. Отогрев руки, мечник приложил ладонь ко лбу сэра Тормика, улыбнулся де Мори и уселся на скатанное одеяло. На меня Мальвик даже не посмотрел.

«Так бы всегда», — подумал я и решил вздремнуть.

К вечеру ураган стих. Снег конечно же сыпал, но хоть ветер перестал завывать. Отряд собрался возле камина и в ожидании какого-то «специального рецепта» от мастера Ригго занялся привычным делом — обсуждением политики.

— Всё же у меня в голове не укладывается, как де Кюги смог, извините за слово, просрать Тилербор, — начал Гариус в привычной манере.

— Я же объяснял уже, — насупился де Мори. — Передовой разъезд заметил войско ван Аудена как только те переправились через Суль. Капитан тут же приказал владеющей сообщить в Тизу.

— Кажется, в замки была Энни? — спросила Тэсс.

— Я не знаю, — пожал шевалье плечами, — светловолосая такая, с голубыми глазами.

— Да, она, — кивнула Тэсс.

— Я так понимаю, что у неё не получилось, — продолжил де Мори. — Тогда послали гонца.

— Которого перехватили солдаты де Биро, — вставил мастер Ригго.

— По всей видимости, — согласился жандарм. — Но мы-то тогда этого не знали. Де Кюги запер ворота и стал ждать помощи, а ван Ауден встал на расстоянии пушечного выстрела от замка. Вскоре в осадном лагере собрали бомбарды и вот тут началось. По нашим подсчётам, замок мог продержаться неделю.

— Так мало? — удивился сэр Тормик, к вечеру он выглядел лучше.

— Ну так замок-то старый же, стены хоть и толстые, но высокие, — стал оправдываться де Мори. — Строился ещё в прошлую эпоху. Это Тизу обнесли бастионами, так, что не подберёшься.

— На Тилербор, как обычно, ливров не хватило, — скривился мастер Ригго. — А ведь знали, что ван Ауден готовит новую кампанию!

— Да, — поджал губы де Мори. — Но мы и недели не смогли продержаться. Новые бомбарды ван Аудена давали до семи-восьми залпов в день и было их целых три штуки. К третьему дню главная стена пошла трещинами!

— И де Кюги, не нашёл ничего лучше, как бросить жандармов прямо на осадный лагерь? — с долей сарказма выдал Гариус.

— Не совсем так, — парировал шевалье. — С запада от замка есть узкая полоска леса, за которой течёт ручей. По нему можно выйти к северным воротам. По всей видимости ван Ауден этого не знал.

— Или знал, — не согласился чистый, — но решил оставить вам эту возможность.

— Быть может. Но тем не менее лазутчики доложили, что лес без охранения. Де Кюги лично повёл роту в атаку. Ночью по ручью мы вышли к лесу и на рассвете построились за холмом, который скрывал осадный лагерь. Там никто и глазом моргнуть не успел, как мы уже неслись с холма на полном скаку. Признаюсь честно, я верил в нашу победу в тот день. Стальным кулаком мы смели пытавшихся выстроиться в баталию пехотинцев и с наскока опрокинули обслугу бомбард, но за восточным краем лагеря начинался обрыв, и места для манёвра было очень мало. Мы потеряли темп и стали разворачиваться для нового построения, как во фланг нам ударили эти штуки…

— Мушкеты, — добавил сэр Тормик.

— Я не знаю. Но лично видел, как де Сэнно вылетел из седла после залпа. Строй рассыпался, а над лагерем так завыло, что лошади стали фыркать, идти боком и перестали слушаться. А потом… потом начался хаос, такой, что я и в глаза не видывал.

— Могу представить, — взъерошил волосы владеющий.

— Не знаю, как выбрался. Лошадь понесла и в себя я пришёл уже на южном тракте. Выскочить из лагеря удалось не многим, лишь около пяти десятков.

— А де Кюги? — спросил чистый.

— Не знаю. Капитана я больше не видел. По пути в Тизу мы посетили всего одну таверну и были там первыми.

— Почему не вернулись в замок? — чистый сменил тон и голос его звучал недобро.

— Потому что поганая сила, перекинулась на замковые стены. Вы бы вернулись?!

— Да уж… — нахмурился Гариус. — Эта Энни вам никак не помогла?

— Не могу знать. Она оставалась в замке. Возможно, гарнизону она и помогла.

— Сколько людей оставалось в замке? — спросил мастер Ригго.

— Сотни три, плюс ещё ополчение из местных. Но против той силы замок уже должен был пасть.

— Возможно ван Ауден не стал упираться в Тилербор и сразу направился к Тизе, оставив кого-то для осады. Кавалерию он выбил и теперь может не опасаться удара в спину или атак на пути снабжения.

— Даже если и так, Тилербору никто не поможет, — печально вздохнул де Мори.

В башне воцарилась тишина. Всем было ясно, что гарнизон замка обречён — он либо сдаться на милость победителя, либо будет вырезан.

— А что с рейтарами Нортима? — нарушил тишину Гариус.

— П-ф-ф… — фыркнул сэр Тормик, и добавил шёпотом парочку солдатских эпитетов.

— По пути в Тизу мы собирали с собой всех, кого могли в ополчение, так как понимали, что ван Ауден скорее всего разграбит всё, до чего дотянется. К Вольбе мы вышли на четвёртый день, после битвы у Тильрбора и нос к носу столкнулись с рейтарами де Биро, этих сложно с кем-то спутать. Герб Нортима у них выгравирован чуть ли не на каждом элементе доспеха. Пятьдесят жандармов и три десятка мужиков с вилами против восьми десятков конных стрелков, нам удалось бы проскочить, но с ними был колдун, который затаился среди всадников. Мы рискнули, но владеющий спутал карты в очередной раз. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Как только завыли те ужасные тени, мой конь ломанулся в подлесок, а я застыл в седле от ужаса и пришёл в чувства только уже в дремучем лесу в окружении десятка выживших. Кони тянули нас на восток к фортам Горного полка. Они чуяли следовавшего за нами колдуна и не желали останавливаться. Вскоре он нагнал нас.

— Ясное дело, — хмыкнул Гариус. — Вы ценные свидетели. И твоё счастье, что на вашем пути оказались мы.

— Уж не знаю, что хуже, — де Мори мотнул головой в сторону двери, — пасть смертью храбрых или быть сожранным этими тварями.

— Уверен, вам ещё выпадет такой шанс, — печально улыбнулся мастер Ригго. — Скоро любой меч будет на счету.

— Мне кажется, вы забегаете наперёд. — Тэсс не моргая смотрела на огонь, от игры света глаза её блестели. — Прежде всего, нам нужно перебраться через Белые горы.

Сэр Тормик сел ровно и, накинув одеяло на плечи, спросил:

— Резонное замечание. Сколько таких башен нас ждёт на пути?

— Это последняя перед главным перевалом, — сказал десятник.

— Не вижу радости на лицах?! — повёл бровью Гариус.

Валло не спешил отвечать, он переглянулся с солдатами и уставился в пол.

— Этот перевал называется Стылым, — вместо него ответил чистый.

— Что-то знакомое.

— Стылый? — спросила Тэсс. — Кажется так назывался форт, куда направили бригаду пропавших каменщиков?

Мастер Ригго кивнул.

— Ох… — выдохнул щёголь. — Это что же получается? Вы тащите нас в самое логово этих тварей?

Чистый зачерпнул ложкой из котла и, попробовав на вкус, одобрительно хмыкнул.

— Никто толком не знает, что произошло на перевале, — ответил он. — Каменщики могли пропасть где угодно.

— Но шестая рота! — не согласился Гариус. — Они же добрались до форта. Я лично присутствовал, когда капеллан опрашивал вернувшихся. Они рассказывали страшные истории.

— Я тоже их опрашивал. И вот как раз про Стылый они практически ничего не говорили. Сказали только, что никого в форте не обнаружили. К тому же, это единственный путь через перевал. Мимо форта нам не пройти.

— А если через пещеры? — предложил один из разведчиков.

— Мейк! — шикнул на того Валло.

— О чём речь? — нахмурился чистый.

Десятник одарил Мейка злобным взглядом, но всё же ответил:

— Есть западнее перевала какие-то пещеры. Я видел только вход. Не знаю никого, кто ходил ими. Эта, считай, легенда Старого форта. У нас любят новичкам байки травить всякие. Я бы не рассчитывал на эти тоннели.

— Ясно, — чистый задумался на миг. — Идём к Стылому.

На том и порешали. Я в разговор не вмешивался. Мне, что к Стылому, что к пещерам, что к лиху лесному — всё едино. Без потока я мало что мог против изменённых или владеющего в жёлтом плаще. С простым человеком я бы худо-бедно справился, а вот с теми, кто владел силой — нет. В любом случае ещё двое суток мне придётся держаться отряда, и лишь когда поток восстановится можно будет что-то планировать. Если удастся уговорить Тэсс, то вдвоём мы сможем спуститься с гор куда как быстрее. Впрочем, в одиночку я тоже готов был рискнуть, с отрядом же мои шансы стремились к нулю: слишком крупным он был для незаметного перемещения.

Мастер Ригго постарался на славу, и мясная похлёбка была съедена в считанные минуты. Всё-таки не простой у его был рюкзачок. Нужно при случае расспросить: где таким можно разжиться. С виду это был простой походный мешок, не более трёх вёдер в объёме, но внутри, казалось, можно спрятать целый погреб небольшого трактира. Тут была видна рука владеющих, и не каких-нибудь там армейских или орденских адептов силы, а искусных колдунов, сила которых в Соединённом Королевстве вполне бы сошла за ересь. В том, что чистый умеет пользоваться потоками, я сомневался.

Ночь прошла без происшествий. Я встал ещё затемно и решил сменить дежурившего разведчика. Благо буран миновал и на небе зажглись сотни ярких звёзд, а луна освещала бледным светом горные долины. Мороз был крепок, но в отсутствии ветра, казалось, не ощущался вовсе, а, быть может, я уже привык к холоду. С первыми лучами солнца снизу послышалась возня и я спустился с балкона, раздосадованный тем, что не встречу рассвета, а сегодня было на что посмотреть.

— Пока никого не видно, — ответил я на немой вопрос окружающих. — Но я бы не стал затягивать сборы.

— Согласен, — сказал мастер Ригго. — Сэр Тормик, вы как?

— Жить буду, — вяло отозвался рейтар, но глаза его были полны решимости.

— Тогда сборы. На завтрак время тратить не будем. Как видится, его у нас нет. В котле ещё остался отвар, так же есть запасы сушёного мяса, если кто-то желает.

Спорить с чистым никто не стал, хотя некоторые покосились в сторону Гариуса, так как формально в группе он был старшим на правах владеющего. Тэсс же перестала проявлять командный тон давно. Но щёголь не возражал, напротив — он скрупулёзно поковал свой мешок, жуя кусок сушёной зайчатины на ходу.

Перед самым выходом вернулся дозорный, которого послал десятник разведать обстановку. Лицо солдата раскраснелось на морозе, но выглядел он бодрым — улыбался.

— Никого, — выдал разведчик.

— Может они попали под лавину? — с надеждой в голосе спросил де Мори.

— Сомневаюсь, — покачал головой мастер Ригго, и запахнув шубу скомандовал: — В путь!

По сравнению с предыдущими днями сегодняшнее утро напоминало сцену из какой-нибудь цванийской сказки про Морозного деда: небо, куда ни кинь взгляд, сияло лазурью; горные пики венчали снежные шапки, а вокруг стояла такая тишина, что казалась было слышно, как тает ледник за перевалом; вся горная цепь как на ладони и просматривалась до самого горизонта, а от яркого снега слепило глаза. Я бы провёл здесь денёк другой просто наблюдая за неимоверной красотой.

— Как прекрасно! — воскликнул сэр Тормик.

— Не знаю, кому как, а я бы сейчас предпочёл оказаться на тёплых пляжах Восточной Алии. Вот где красота, так красота, — буркнул Гариус. — Девки полуголые, вино рекой, пальмы, бананы. Белый песок приятно обжигает ступни, с моря тянет лёгкий бриз…

— Вот уж, действительно, кому чего, — выругался в бороду Валло.

Череда крутых подъёмов осталась позади — сегодня наш путь пролегал вдоль пологого ската приплюснутой горы, чем-то похожей на таёжные сопки. Идти было легко. За эти дни мы привыкли к снегоступам и двигались почти с той же скоростью, что и разведчики, поэтому довольно быстро выбрались на хребет. По нему добрались к седловине и спустились в очередную долину с горными цирками. Стылый виднелся вдали — одинокая крепость с круглыми башнями нависала над единственным выходом из долины. Десятник Валло провёл рукой, очертя границу, и сообщил, что эта импровизированная линия когда-то разделяла Этим и Тизскую марку, а во время Великой войны Стылый трижды переходил из рук в руки. По легенде где-то в этой долине находилась могила Этьена де Риголя, де Таля, маркиза де Вильбо, павшего при осаде крепости.

На одном из привалов я подсел к чистому и спросил:

— Слушай, а вот не встреться нам отряд Валло, ты бы провёл нас через Белые горы?

— Будь уверен, — без тени сомнения ответил красноглазый.

— Бывал тут?

— В этой долине нет, но в горы ходил и не раз.

— А что насчёт тайных проходов?

— Может есть они, а может нет, — он пожал плечами. — Надеюсь нам не придётся проверять.

— Думаешь эхо Великой войны?

— Вполне вероятно, но ходы давно могли обвалиться, так что я бы не надеялся.

Когда мы подошли к форту было уже хорошо за полдень судя по расположению солнца. Десятник Валло потоптался немного на месте, а затем повёл отряд к одиноким скалам, которые возвышались над фортом, пояснив это тем, что не мешало бы осмотреться. У подножия скал отряд встал на привал, а группа разведчиков стала взбираться на высокий отрог, естественно к ним присоединился чистый. Ко всеобщему удивлению за группой увязался Гариус, не остался в стороне и я. Мальвик тоже порывался составить компанию, но владеющий запретил.

Подъём был не слишком крутым и отнял у нас не более получаса, даже не пришлось вбивать крюки и провешивать перилла. Сверху открывался неплохой вид на форт, хотя просматривался двор крепости не полностью, но нам хватило и этого, чтобы осознать — форт непроходим: всюду, куда ни кинь взгляд бродили жуткие существа, закованные в серебристую чешую. Изменённые были разных форм и размеров: некоторые походили на первых встреченных нами тварей у Хранителя, другие же перемещались исключительно на четвереньках, третьи ещё как-то напоминали людей, но движения их были скованными. С такого расстояния сложно было точно сказать о количестве изменённых, занявших форт, но точно не менее двух десятков.

— Porlca Trola! Ho rokto le pela! — выругался Гариус.

— Наверное, я соглашусь, — покосился на того десятник. — Плохо дело.

— Ну! Что я говорил! — не унимался щёголь. — Логово!

— Дело заключается в следующем, — сказал чистый, взъерошив бороду. — Там нам не пройти. Валло, есть ещё тропы?

Десятник окинул горы долгим взглядом, затем ответил:

— В принципе, мы могли бы перемахнуть через хребет, крюков у нас достаточно, правда с той стороны резкий обрыв, может не хватит длины верёвки. Да и не все из отряда способны на такое.

— А как же тайные тропы? — Гариус осмотрел предложенный десятником путь и лишь скривился.

— Да ерунда это, — отмахнулся Валло. — Только время убьём.

— Командир, вовсе не ерунда, — осторожно начал один из разведчиков, кажется Мейк. — Кирс проспорил мне два ливра в том году, что пройдёт через эти пещеры. Пройти он не прошёл, — расплылся в довольной ухмылке солдат, — но четыре дня провёл там. Говорил, что целый лабиринт скрыт в этих пещерах.

— Да трепло, твой Кирс, — упорствовал Валло. — Небось у входа отсиделся, и вся недолга!

— Нет, мы за ним посылали. Ребята пару лиг прошли вглубь.

— И всё это за моей спиной?! — рявкнул десятник. — Ну погодите у меня!

— Вниз, — коротко бросил чистый. — Обсудим с остальными.

В начале спуска я неправильно выбрал трещину и слишком поздно понял, что забираю правее: пришлось снова карабкаться вверх и там переместиться левее к нужной расселине. Подтянувшись к выступу, я заметил, что Валло и Мейк всё ещё оставались на вершине. Десятник прижимал Мейка локтем к скале и в сердцах что-то тому доказывал. Мейк вяло сопротивлялся и тыкал рукой в сторону форта. Долго я так висеть не мог, а слова заглушал ветер, потому решил спускаться. Валло скорее всего давал нагоняй разведчику, чтобы тот не болтал лишнего в присутствие чистого, но их поведение настораживало — что-то не так было с теми пещерами. Но о чём бы не спорили разведчики, а солнце уже клонилось к закату — отряду нужно было срочно принимать решение.

На общем собрании уже внизу долго спорить не пришлось. Против были только мастер Ригго и десятник, остальные в один голос твердили о пути через горные пещеры. Я воздержался — мне нужны были ещё сутки. Да и смысла не было в этом голосовании, так как прими я сторону десятника и чистого, чьё предложение мне нравилось больше, никто бы остальную часть отряда не бросил. К тому же наличие под боком целой своры изменённых не располагало к длительным беседам. Решение было принято.

Ко входу в пещеры мы добрались спустя несколько часов. Вечерело. Отряд преодолел очередной подъём и выбрался на широкую скальную полку, даже не полку — рукотворную площадку, будто кто-то в два удара исполинского меча откромсал у скалы громадный кусок. Шедший первым Мейк, вскинул руку, и разведчики тут же засуетились: те, что были со щитами, обступили владеющих, а лучники рассыпались в стороны. Мальвик обнажил меч и замер в низкой стойке. Чистый и десятник поспешили к Мейку, а я, скинув рюкзак, вооружился райтшвертом и встал рядом с рейтаром, который нацелил пистолеты в тёмный зёв пещеры. Де Мори нервно зыркал по сторонам, положив ладонь на эфес меча, но обнажать его не спешил.

Мейк и десятник осторожно подобрались ко входу и обступил его с двух сторон, чистый вскинул лук и замер чуть правее.

— Час от часу не легче, — прошептал де Мори и всё-таки выхватил клинок.

Валло осторожно выглянул из-за угла и тут же спрятался обратно, но ничего не происходило. Тогда он махнул лучниками и те переместили ближе ко входу, а сам скрылся внутри. Я замер в напряжении. Давно мне не приходилось влипать в подобные передряги с опустошённым потоком. Но чутьё подсказывало, что опасности нет. Вскоре из тёмной арки появился десятник и взмахом руки приказал опустить оружие.

— Фу-х… — выдохнул де Мори, и протёр рукавом выступившую на лбу испарину. — Кажись пронесло.

— Сомневаюсь, — нахмурился я и пошёл к разведчикам.

— Осторожно, — предупредил мастер Ригго. — Тут следы, не затопчи.

Я проследил за его взглядом и обнаружил вереницу припорошённых следов, которые обрывались у входа. Судя по отпечаткам, следы принадлежали людям. Валло присел на корточки и стал изучать примятый снег.

— Пятеро, — выдал он.

— Тут снегоступы, — Мейк подошёл к обрыву и разворошил сугроб.

— Две пары тяжёлых ботинок, — сообщил молодой разведчик, кажется он представился мне Лином в первую ночь дежурства. — Ещё один след нечёткий, либо это женщина, либо очень лёгкий мужчина.

Валло поднял взгляд и посмотрел на чистого, в глазах его играл нехороший огонёк.

— Думаешь это они? — спросил мастер Ригго.

— Больше некому.

— Как смогли нас опередить?!

На это разведчик лишь развёл руками.

— Кто?! — Гариус был хмур. — Кто они-то?

Мне ответ не требовался. Всё очевидно: отряд преследователей каким-то чудом обогнал нас и вошёл в пещеры.

Я вспомнил, что Тэсс так же упоминала шестую роту. Десятник, скорее всего, имел в виду то подразделение, которое отправилось на поиски пропавших каменщиков.

Внутри башня представляла собою каменный колодец с уходящей к потолку винтовой лестницей вдоль стены — по всей видимости сверху располагался наблюдательный пост. Никаких помещений внутри Хранителя не было, петли на массивных дубовых дверях давно превратились в ржавчину и теперь мощное дверное полотно, усиленное металлическими полосами, валялось на полу. Напротив двери у стены был организован камин, возле которого лежала добрая куча дров, но развести в нём огонь у разведчиков не выходило: дымоход оказался забит — тяга отсутствовала — весь дым собирался внутри башни от которого жутко першило в горле и слезились глаза.

Гариус хоть и вымотался за долгий переход, но духом не пал. Он с интересом наблюдал за вознёй солдат у камина, вскидывал брови и качал головой. И когда уже все отчаялись, а костёр предложили развести прямо на полу, владеющий подошёл к камину и взмахнул левой рукой — топливник тут же подёрнуло бледно-оранжевой пеленой. Затем щёголь взмахнул правой рукой и внутри камина вскипело пламя, а в дымоходе загудело. Чуть погодя Гариус развеял пелену, блокирующую пламя — в дымоходе засвистело, и дым из башни начало затягивать в камин.

— Надо бы двери подпереть. Сильная тяга, — довольный собою, произнёс Гариус.

— А если такой же барьер на проём, — предложил де Мори.

— А ещё бочонок алианской лозы, — буркнул владеющий.

— Не травите душу, — вздохнул сэр Толмик.

— Барьера не будет, — решительно отрезал Гариус. — Это нерациональное использование силы. Как я понимаю мы тут надолго?

— Пока не утихнет буран, — кивнул десятник Валло. — А ну-ка, ребятки, навались!

Разведчики обступили массивную дверь и с кряхтеньем прислонили полотно к пустому проёму. Для надёжности подпёрли двумя обтёсанными камнями, которые видимо остались внутри после очередного ремонта башни.

Когда в очаге уже краснели угли, а в котлах готовилась пища, наш отряд расселся подле камина. Двум разведчикам не повезло: солдаты тянули жребий и этим бедолагам выпала участь первыми нести дозор на верхнем ярусе, где завывал пронизывающий ветер, а через прохудившуюся крышу сыпался мелкий снег.

К моему удивлению, первым вырубился мечник. Мальвик закутался в шубу, придвинулся ближе к очагу и тут же засопел. Вскоре сдались и владеющие, а через какое-то время сон сморил и меня и только выносливые разведчики несли дозор.

Проснулся я, как мне показалось под утро, но на самом деле было уже начало дня. Буран всё не стихал, а солнцу не удавалось пробиться сквозь серые тучи и густой снег, который сыпал не переставая. Я подошёл к двери и выглянул в просвет: снега навалило на добрый метр и под дверью уже образовалась снежная насыпь внутри башни. У камина кучка дров уменьшилась вдвое и это было плохим знаком. Если буран продержится ещё пару дней, то мы наверняка «врежем дуба», большая часть из нас уж точно.

— Как долго здесь бывают бураны? — спросил я десятника.

— Когда как, — пожал тот плечами. — В это время года обычно недолго, а вот зимой и по несколько недель бушуют.

— К завтрашнему утру должен закончиться, — сказал мастер Ригго.

— Будем надеяться, — вздохнул сэр Толмик и подкинул очередное полено в очаг. — Иначе дров нам не хватит.

— Мы можем разобрать лестницу, — предложил Гариус. — Или стропила на крыше.

Валло одарил владеющего косым взглядом, но промолчал.

Весь день и почти половину вечера буран, казалось, только усиливался. Гариус, сэр Толмик и де Мори до хрипоты обсуждали политику, иногда к ним подключалась Тэсс. В тупиковых моментах в роли судьи выступал мастер Ригго, да и десятник Валло не падал в грязь лицом и выдвигал довольно занимательные теории. Я себе представил картину, как владеющие, чистый и, быть может, капеллан сидят у камина в Дубовом Щите и вот точно так же ведут беседы, коротая холодные зимние месяцы. Оба кавалериста легко вписались в местный клуб эрудитов. Лишь только я чувствовал себя не в своей тарелке, как, собственно, и Мальвик, но с мечником у нас сразу не возникло взаимопонимания, поэтому мы сторонились друг друга. Впрочем, я этим был доволен. Если опустить тот момент, что все мы были в одной лодке, то я бы мог сказать так: провожу очередной день в придорожной таверне, коротая зиму и слушаю байки купцов, да служивых.

Иногда я поднимался наверх и стоял вместе с дозорными, пока не коченели руки и ноги, тогда я снова спускался к камину. С простыми рубаками мне было спокойнее. Я даже познакомился с некоторыми из них, представившись вольным мечником Вальдо из[1] Браситора — так иногда представлялись мне охранники заморских купцов, потому как суеверно боялись раскрывать свои настоящие имена. В отряде я никому имени не говорил, так что проблем быть не должно, да и чистый скорее всего уже успел предупредить остальных, чтобы при разведчиках не болтали лишнего. Горы и непогода остудили пыл даже заносчивого Гариуса, потому как все понимали, что ближайшую неделю помочь нам кроме нас самих будет некому, а дополнительные проблемы никому не нужны. По крайней мере, я надеялся на это.

[1] Простолюдины Соединённого Королевства используют приставку из, которая обозначает откуда они родом. Представители знати сохраняли старые языковые традиции: в Рёсинаре — ван; в Цване — фон; в остальных герцогствах — де. Что по сути являлось тем же из, только на старых наречиях.

К позднему вечеру буря стала затихать, а к полуночи на небе проступили звёзды. Снег прекратился и только ветер никуда не пропал. Разведчики раздобыли в местном схроне помимо провианта снегоступы и железные крюки на шнуровке для ног, обозвав их кошками. Очень нужные и важные предметы, потому как снега намело прилично, хотя его по большей части выдувало, но местами сугробы могли достигать глубины в человеческий рост, в чем я лично убедился, выходя по нужде, когда отодвигали дверь.

Этой ночью я решил быть в дозоре и поднялся на верхний балкон, когда уже все давно сопели. Сегодня луна подсвечивала бледным светом одинокие пики и заснеженную долину откуда мы поднялись на перевал. Местность хорошо просматривалась, так что подобраться к башне с этой стороны незамеченным было сложно, хотя конечно я не мог быть наверняка уверен, что колдун не способен на какие-то сложные манипуляции с потоком.

Постояв немного, я решил обойти башню по кругу, благо балкон позволял это сделать. С противоположной стороны открывался вид на наш дальнейший путь. Он пролегал через относительно ровную местность к громадному леднику, который языком своим далеко выступал вперёд. Очередной перевал располагался в седловине между двух скал, откуда и спускался ледник. Я надеялся, что там нас поджидает очередная башня.

Когда снизу послышалось ворчание сменщиков, я отряхнул снег с шубы, спустился на несколько ступеней вниз по лестнице и в этот самый момент почуял неладное. Замер, прислушиваясь. Я привык доверять чутью и это спасало мне жизнь не раз и не два. К тому же мы никого не видели с балкона, а это только усугубляло картину.

— Бегом вниз! — приказал я напарнику и прыжками через несколько ступенек понёсся к камину.

Мы не успели. Дверь с жутким грохотом влетела внутрь башни и на пороге появились они — две громадные твари замерли у входа. Тэсс была права, когда говорила, что изменённые приобретают звериные черты. Эти двое могли потягаться ростом с бурым медведем, если тот встанет на задние лапы. Руки, а точнее — лапы, у обоих были вытянуты до колен, а кожу покрывала серебристая чешуя, в пустых глазницах клубилась тьма, а из клыкастых пастей капала слюна. У первого изменённого в области таза сбоку выступали части топора — древко и обух, — словно оружие вросло в плоть. У другой твари на стопах были остатки разорванных ботинок и гнилая верёвка, переброшенная через плечо. В причудливом свете огня чешуя тварей переливалась и словно искрилась, как снег на морозе. Резкий порыв холодного воздуха ворвался в башню и задул камин, погрузив Хранителя во тьму и лишь лунный свет, проникающий сквозь дверной проём, освещал участок у входа.

Наши сменщики даже не успели ничего понять. Изменённые кинулись на них с проворством лани. Первого разведчика тварь перекусила пополам, широко разинув пасть, и стала по-звериному трепать бедолагу из стороны в сторону. Солдат завопил, но сделать ничего не мог — изменённый в порванных ботинках переломил следопыту позвоночник и тот был обречён. Второй солдат из сменной двойки успел выстрелить всего раз, но стрела с металлическим звуком отскочила от бронированного тела изменённого, что нёсся на разведчика. Тварь даже не заметила этого. Ударом когтистой лапы она разбила солдату голову.

Райтшверт тут был бесполезен, да и оставлен он был у рюкзака, поэтому я зажёг поток и с размаху налетел на тварь, которая обезглавила следопыта. Я зачерпнул достаточны силы и вложился в удар, как говорят, от души. Моя нога пришлась изменённому в область паха и тот, опрокинувшись, вылетел обратно в дверной проём.

«Двадцать».

Я сплюнул со злости. Изменённые были куда как сильнее, нежели я предполагал и оценённый мною расход силы оказался гораздо выше. Нужно было импровизировать. Грубой силой тут не обойтись.

Первая тварь перестала трепать обмякшее тело разведчика и, отшвырнув того в сторону, бросилась было в мою сторону, но натолкнувшись на преграду, свалилась на пол. Тэсс уже была на ногах и безжалостно расходовала силу, а вокруг кистей её вспыхивали синие искры. Тварь снова предприняла попытку атаковать меня, но барьер Тэсс выдержал и на этот раз, владеющая же пошатнулась. Долго она так не продержится.

Выброшенный наружу изменённый снова появился на пороге, но в схватку вступили мастер Ригго и Гариус: чистый выстрелил, а владеющий что-то сделал с наконечником стрелы и когда та достигла цели, громыхнуло порядочно, так что в ушах зазвенело, а тварь снова повалилась в снег, но я успел заметить, что правая верхняя конечность у неё отсутствовала.

Второй изменённый, видимо сообразив, откуда исходит настоящая опасность, оставил попытки достать меня и бросился в сторону владеющих, но на пути того возник Мальвик: мечник ударил широко и клинок пришёлся твари точно в раскрытую пасть, отделив верхнюю часть черепа — изменённый сделал ещё несколько шагов и замер без движения. Я мысленно оценил находчивость Мальвика, мечник продолжал удивлять.

Раненая тварь снова возникла на пороге и шатаясь вломилась в башню. Гариус не стал церемониться, он вытянул руки перед собой и кисти его окутало пламя — изменённый тут же вспыхнул, словно факел и закрутился на месте противно визжа. Я подобрал топор мёртвого разведчика и, зачерпнув ещё толику силы, проделал трюк Мальвика. Клинок мечника явно был непростым, потому как даже усиленный потоком удар топора встретил изрядное сопротивление и лезвие всего лишь застряло в шейных позвонках изменённого, но твари хватило и этого, чтобы замереть навсегда.

Я выскочил из башни и осмотрелся. Стих даже ветер и гнетущее безмолвие повисло в воздухе. Я обошёл башню по кругу, стараясь огибать глубокие сугробы, но никаких следов так и не обнаружил, словно твари появились из пустоты. Вернулся ко входу и бросил взгляд в сторону долины, опасаясь разглядеть там фигуру в жёлтом плаще, но долина была пуста, и лишь лёгкая позёмка стелилась над снежным покровом.

Когда я вернулся в башню, то застал мрачную картину: разведчики складывали погребальный костёр из остатков дров и умерших солдат прямо посреди башни.

— Не прикасайтесь к ним голыми руками, — предупредил чистый.

Мёртвых уложили в центре и мастер Ригго полил тела тягучей жидкостью из флакона, а после покойных подожгли. Вторая тварь тоже полыхнула и теперь три костра освещали башню до самого потолка. Поскольку дверей в проёме больше не было, то образовавшаяся тяга выдувала весь дым на верхний балкон.

Костры прогорели с восходом солнца. Мрачные разведчики, не сговариваясь, принялись собирать пожитки и приматывать снегоступы к ногам. Никто не пытался завести разговор, но меня терзали тревожные мысли. Я уселся рядом с чистым, взял пару снегоступов и спросил:

— Как они смогли подобраться незамеченными?

— Это ты мне скажи, — насупился он. — Ты же был наверху.

— Я никого не видел. Разведчик, что дежурил со мной, тоже. Я специально вышел наружу и обошёл башню. Следов нет!

Мастер Ригго посмотрел на меня, взгляд его был уставшим, и снова опустил голову.

— Все, кто возможно встречался с такими, мертвы. — Он кивнул в сторону кучки обугленных костей у входа. — У нас нет информации на этот счёт.

— Погоди, — нахмурился я. — Больше года у вас тут проблемы с этой нечистью, и ты хочешь сказать ни церковь, ни ордены не заинтересовались этим вопросом?

Он замолчал, так как к нам подошёл один из разведчиков. Оценив мою привязку снегоступов, солдат одобрительно кивнул и ушёл помогать кавалеристам, у которых явно возникли трудности.

— Послушай, — тихо начал чистый. — Если мы сейчас потянем за эту ниточку, то крайним можешь стать ты. Когда выяснилось, что изменённые как-то реагируют на воздействия капеллана, то в дело вступили иные силы. Понимаешь о чём я?

Я понимал. Любое дело, в котором были замешаны Добрые Люди, за лигу разило политикой, а значит тут переплетались влияние, крупные суммы денег, интриги и конечно же проливалась чья-то кровь.

— Ладно, — согласился я. — Эти твари худшее, с чем мы можем столкнуться?

— Я надеюсь на это, — печально ухмыльнулся мастер Ригго.

— Надо торопиться! — Десятник Валло возник на пороге и призывно махал чистому рукой.

Мы вышли наружу и проследовали за командиром разведчиков. Он жестом приказал нам пригнуться, а сам аккуратно выглянул из-за камня. Я повторил его движение, надвинув белый капюшон на голову. На самом дальнем краю долины, там, где начиналась осыпь, двигалась пятёрка людей. Разглядеть их с такого расстояния не представлялось возможным, но этого и не требовалось: ярко-жёлтый плащ одного из путников сложно было спутать с чем-то ещё.

— Что тут у вас? — Гариус на корточках подобрался к камню и выглянул из-за него. — Мать твою! Небо смеётся над нами, право слово!

— Уходим. Быстро! — скомандовал мастер Ригго.

Мы вернулись в башню и разведчики, по приказу десятника, уничтожили остатки провианта, снегоступы и всё, что могло оказаться полезным для преследователей. То, что группа путников во главе с колдуном преследовала нас, сомневаться не приходилось: сложно было представить, чтобы кто-то пошёл в Белый Горы в такую погоду из праздного интереса.

Информация о преследователях придала решимости отряду. Ночное происшествие отошло на второй план. Собралась группа быстро, и мы выдвинулись в сторону ледника по старой схеме — в связке. В снегоступах передвигаться было непривычно, а кому-то даже неудобно, случались падения и тогда нам приходилось вызволять бедолагу из снежного плена. Конечно, это не касалось разведчиков, солдаты передвигались уверенно и задавали приличный темп, но всё же им приходилось задерживаться, пока выручали упавшего.

К полудню мы вышли на ледник и сменили снегоступы на кошки. С набором высоты стала проявляться общая усталость группы, а Тэсс пожаловалась на головные боли — верный признак горной болезни. Снова пошёл снег, и я в последний раз посмотрел в сторону Хранителя, но преследователи так и не объявились. На леднике мы изменили порядок: первым пошёл десятник, затем несколько разведчиков, после костяк нашего отряда, снова разведчики, потом я и Тэсс, а замыкали также разведчики. Вполне обоснованное решение, так как наличие связки не отменяло риска провалиться в трещину, а я сильно сомневался, что кавалеристы имеют представление о том, как выручать угодившего в расщелину. Я и сам был не силён в подобной науке, но при мне всегда был поток, поэтому я поставил Тэсс позади себя: если она сорвётся, я просто удержу её силой мышц.

Снег усиливался и в какой-то момент я понял, что не вижу больше начало и конец группы. Впередиидущий так же порой скрывался из виду, и мне приходилось останавливаться, дожидаться, когда верёвка натянется и только тогда ускорять темп. Я часто оборачивался, следя за тем, чтобы Тэсс не отставала — владеющая заметно сдала и темп её падал, но помочь я ей ничем не мог, разве что поджечь поток и взвалить её на плечо.

Когда я в очередной раз обернулся, то не увидел в образовавшийся просвет замыкающих и замер от изумления: за Тэсс тянулся следом лишь оборванный клочок верёвки. Я стал махать ей руками, потому что перекричать ветер не стоило и пытаться, но она не поднимала головы. Я рванул вниз и был резко остановлен верёвкой, которая уходила к впередиидущему.

— Бесов праздник, — выругался я и попытался высвободиться из петли, охватывающей пояс, но снег и наледь намертво приморозили узел.

Пока я возился с верёвкой обстановка позади Тэсс изменилась: четверо изменённых неслись по склону и уже были в каких-то тридцати шагах от владеющей, но она всё так же размеренным шагом преодолевала подъём и даже не подозревала о творившемся за спиной. Я набрал полную грудь воздуха и надрывая связки окликнул её, но должного эффекта не произвёл. Тогда я плюнул на всё, зажёг поток, прекрасно понимая, что с утра ещё не восстановился и есть риск выпить всю силу без остатка, а судя по ситуации ещё придётся брать взаймы.

Разорвав бесполезную верёвку, я побежал вниз, усиливая работу мускулов потоком. Тэсс заметила меня, когда мне оставалось сделать всего пару шагов, чтобы схватить её и отдёрнуть в сторону, но ей хватило одного взгляда, чтобы сразу всё понять. Надо отдать Тэсс должное: владеющая не растерялась и, резко обернувшись, выставила руки перед собой как раз в тот момент, когда одна из тварей уже завершала длинный прыжок и готова была приземлиться Тэсс на спину, но возникшая преграда помешала этому случиться и тварь, врезавшись в барьер, покатилась вниз по склону. Второй изменённый прыгать не стал, он замер перед прозрачным куполом и саданул лапой — Тэсс пошатнулась. Тварь нанесла ещё несколько ударов и защита, ярко мигнув, пала, но я уже был рядом и, схватив владеющую за петлю на поясе, оттащил назад, а страшная лапа изменённого вспорола лишь воздух. Третья тварь вытянулась в прыжке и Тэсс уже явно из последних сил оттолкнула изменённого в сторону. От четвёртого она по-детски закрылась руками, но твари не удалось совершить задуманное: я длинными прыжками разрывал дистанцию, волоча Тэсс за собой словно куклу, а массивные челюсти изменённого клацнули где-то далеко за спиной. Владеющая вцепилась в мою руку, и я почувствовал лёгкое покалывание от контакта с чужой силой, но не сопротивлялся. Скорее всего она сотворила какое-то простейшее заклинание, которое не позволит её пальцам разжаться.

«Тридцать!»

Я привычно считал про себя и не жалел силы, преодолевая одним прыжком десяток шагов. Кошки высекали ледяное крошево и глубоко врезались в тело ледника, так что мне приходилось нещадно тратить поток, чтобы выдернуть их обратно. Твари упорствовали и уверенно держались позади, не уступая мне в темпе, а я скрипел зубами от чувства собственного бессилия, но винить было некого — сам виноват. Не знаю, что на меня нашло, но то ли десятки безупречно выполненных заказов за последние годы, то ли недооценка противника привели к тому, что я как самый последний глупец сжёг прорву силы в башне и продолжаю сжигать её сейчас. Я напоминал себе ослеплённого охотниками пещерного тролля из сказки, который колотит дубиной направо и налево, и, судя по всему, меня ждёт ровно такой же незавидный конец, как того тролля: зверь выдохнется, а умелые охотники заколют жертву. Что самое смешное: на роль жертвы я определил себя сам. Но деваться было некуда. Останавливаться и принимать бой уже поздно.

«Шестьдесят!»

Я мчался на перегонки с ветром строго вверх по склону, в надежде нагнать отряд, но при отсутствии ориентиров запросто мог промахнуться и выскочить на трещины, которые видел с утра при хорошей погоде.

«Девяносто».

После ста я начну расплачиваться собственными жизненными силами и насколько меня хватит, я не знал.

«Пока бьётся сердце», — подумалось мне.

Создатель видимо не торопился забирать меня в свои чертоги, потому как не иначе само провидение вмешалось в ход событий и на какой-то миг ветер и снег стихли, а я сумел рассмотреть сгрудившуюся кучку людей у скал слева. Гариус что-то кричал и тыкал пальцами то в сторону перевала, то в сторону скал и как бы чертил линию, указывая мне направление. Выбора у меня не было, и я стал забирать левее к скалам, отмечая в памяти расположение трещин.

Погодное окно схлопнулось и на меня вновь накинулись ветер и снег. Справа сверху что-то ухнуло и ледник задрожал.

«Пятьдесят».

Теперь я считал уже шаги до скалы, надеясь, что память меня не подведёт. Сверху нарастал гул.

«Двадцать».

Позади с грохотом проскочило что-то огромное и тяжёлое.

«Пять».

Я увидел серое пятно камней впереди и успел скрыться за валунами в тот самый момент, когда лавина с шумом пронеслась в опасной близости от скалы. Тэсс была без сознания и все мои попытки высвободить руку не увенчались успехом, поэтому я подтяну её ближе и укрыл голову владеющей капюшоном шубы. Сердце билось в бешеном ритме, но в целом я чувствовал себя вполне сносно и занял у Создателя не так много силы, как могло бы показаться на первый взгляд. Но теперь я мог надеяться только на собственные навыки, и против Мальвика мне не выстоять, вздумай тот довершить начатое. Оставалось надеяться, что мечник этого не знал.

Наверное, я отключился, потому что когда открыл глаза, то снег уже забивался под капюшон, а Тэсс и вовсе засыпало. Я аккуратно очистил её лицо. Владеющая застонала и открыла глаза.

— Спасибо, — одними губами прошептала она и освободила мою руку от связывающего заклинания.

— Ну что я говорил! — из снежной пелены показался Гариус. — Вот они, голубки. Живы, здоровы! Нет, ну вы видели какого шороха я наделал?!

— Ты всё шутишь, — простонала Тэсс и, усевшись прямо, обхватила виски.

— А чего бы и не пошутить? В Алии, к примеру, по покойнику такой пир закатывают, что любая свадьба в Довуре позавидует!

— Гар, мы не в Алии…

— Да уж… — вздохнул владеющий и натянул рукавицы. — Не в Алии.

Я натолкнулся на хмурый взгляд десятника и отрицательно покачал головой. Он так же молча кивнул и отошёл к разведчикам. Я прекрасно его понимал: Валло за день потерял половину отряда и виной тому были мы.

— Я надеюсь желтоперого колдуна эта лавина задержит надолго, — сказал Гариус.

— Если эти твари не добрались до них раньше, — парировал де Мори.

— Что-то мне подсказывает, что изменённых он щелкает как белка орехи на завтрак.

Мастер Ригго хмуро покосился на владеющего и тот умолк.

— Дело заключается в следующем, — начал чистый. — Десятник, как далеко мы от перевала?

— Хм… мы у края ледника. Ранклюфты остались ниже, а бергшрунда мы ещё не достигли. Получается, что и половины подъёма не преодолели.

— А если человеческим языком? — Гариус повёл бровью.

— Это трещины. Первые образуются при таянии ледника у нагретых солнцем скал, а вторые при…

— О нет, — перебил Гариус. — Не стоит, благодарю.

Десятник пожал плечами и продолжил:

— Скоро метель должна стихнуть, тут всегда так. Будет окно, тогда смогу сказать наверняка.

— Тэсс, вы можете идти? — спросил владеющую мастер Ригго.

Та кивнула и опираясь о камни поднялась на ноги.

— Хорошо, тогда в путь.

— Когда я говорю, что лес любит тишину, то это означает, что в лесу слушаем птиц, ветер и прочие звуки природы, а не россказни друг руга.

Чистый зыркнул в сторону жандарма. Де Мори сделал вид будто его сильно заинтересовали топоры и принялся разглядывать оружие.

— Пришлось подчищать за вами, — продолжил мастер Ригго.

Я не стал интересоваться подробностями. За неполную неделю, проведённую на Крайнем Рубеже, я успел убедиться, что врагов тут куда больше союзников. Кто-то намеренно разворошил осиное гнездо, стравив кланы могги и теперь местные аборигены готовы были вцепиться в глотку любому.

Вернулся Мальвик.

— Там есть навесная тропа! — воскликнул он.

Мои догадки насчёт второго пути подтвердились.

— Мастер Ригго, какие сюрпризы нас ждут ещё? — спросил сэр Тормик. — Наши владеющие ещё не восстановили силы, как мне кажется. Возможно, нам стоит переждать тут несколько дней?

— Исключено. — Чистый снял котёл с огня и стал насыпать кашу в миски. — Отряд могги будут искать, а значит есть риск, что найдут нас. Нет. На плато будет безопаснее. К тому же там начинаются земли дружественного нам клана.

Я был согласен с ним — оставаться в пещере неразумно, а вот подготовится к горным переходам стоило. В углу рядом с бочками для стрел с потолка свисали не то шкуры, не то скатки одеял, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это некие одежды из серого меха: длинные шубы с белыми капюшонами, к рукавам пришиты варежки, так же имелась меховая обувь с подошвой из толстой кожи и плотным войлоком внутри, меховые же штаны. Такую одежду я встречал только в самых северных поселениях Цвана, где зима лютует больше полугода, что для относительного тёплого Этима было слегка странно. Это наводило на мысль, что в Белых Горах будет очень холодно.

Комплектов оказалось много, поэтому я без труда подобрал по размеру шубу и унты. Подумал и решил собрать комплект для Тэсс. Оружие меня не впечатлило, так как я не питал симпатии к армейским топорам, а приличного полуторника с правильным балансом в пещере естественно быть не могло, про стилеты и думать было нечего. Щиты я проигнорировал — лишний вес. Впрочем, один из топоров всё же приглянулся, но я отказался, так как понимал, что всё равно выброшу его после очередного крутого подъёма.

Тэсс мило улыбнулась, получив от меня комплект тёплых вещей, за что я тут же заработал гневный взгляд Гариуса. Возможно, между этими двумя что-то было, Я нарываться не стал и, кивнув владеющей, отошёл в сторону.

После завтрака мастер Ригго принялся расхаживать с важным видом и раздавать цельные указания: что и как укладывать в мешки, как упаковать тёплые одежды — они понадобятся только в горах; сколько провизии брать и кому что нести, а что и вовсе выкинуть. Я с интересом наблюдал за ним и у меня в который раз возникли подозрения: на самом ли деле красноглазый из ордена Чистых или умело маскируется? Он скорее походил на мастер-сержанта Горного Полка, чем на интригана, коими чистые и являлись по сути своей — ведь только Создатель знает, кого воспитывают за стенами замка в Оклоде.

Собирался отряд довольно долго, особенно это касалось жандарма, но в конце концов мастер Ригго одобрительно крякнул и когда все мешки были затянуты направился к выходу.

— Постой, — сэр Тормик задержал меня. — Возьми.

Рейтар снял перевязь с ножнами и протянул мне.

— Хочу быть уверен, что кто-то прикроен спину, — сказал он и похлопал по ольстре. — С пистолетами я лучше справляюсь.

Я принял ножны и вытащил клинок наполовину. Меч имел тяжёлое навершие и сложную витиеватую гарду, заходившую на короткий рикассо[1], на нём клеймо в виде двух пистолетов — крест на крест.

[1]  Рикассо — незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде.

— Красивый райтшверт, но тяжеловат, — сказал я.

— Таких выковано всего несколько штук. Сам капитан вручал после Поэнтье! — вскинул подбородок сэр Тормик. — Отличная сталь, работа лучших мастеров Цвана! Береги его!

— Премного благодарен, — я был с ним честен.

Вешать на пояс клинок не хотелось — не любил я болтающиеся железки, которые лупят по ногам, — поэтому приторочил меч к рюкзаку. Всё же лучше грубых пехотных топоров. На этом с приготовлениями мы закончили и поспешили к выходу. На полке стоял только де Мори, но вскоре и он исчез из виду.

На уступе я осмотрелся. При свете дня открылись интересные детали: справа от входа в грот виднелись вбитые в породу металлические скобы, которые уходили вверх и скрывались за нависающей частью скалы. Сэр Тормик тяжело вздохнул, и стал взбираться, а следом поднялся и я. Мы оказались на широкой площадке, а у её края брала начало навесная тропа. Маленькие круглые брёвна верхнего ряда прикрепили к стене на некотором расстоянии друг от друга: один торец зафиксировали скобами в рукотворных нишах, к другому была привязана верёвка, которая под углом крепилась к таким же скобам чуть выше, а снизу брёвна подпирали укосины. Снизу на высоте в человеческий рост тянулся ряд таких же брёвен с укосинами, только крайние торцы были подвязаны к торцам верхних брёвен, а между верёвками натянули перилла. На брёвнах, как снизу, так и сверху лежали доски. Тропа выглядела внушительно и оставалось только диву даваться, кто и когда это всё построил.

Сэр Тормик с опаской шагнул на настил и тут же вцепился в перила, но, сделав несколько шагов, осмелел и ускорил шаг. Я выждал, пока он удалиться на двадцать шагов и пошёл следом. В принципе, конструкция казалась надёжной, но я всё же старался быстро преодолевать пролёты между брёвнами и прислушиваться к скрипу дерева.

С подъёмом открывался живописный вид на ярко-зелёное море леса, раскинувшееся до самого горизонта, куда глаз ни кинь. Набрав ещё высоты, я смог рассмотреть вдали нитку южного тракта, над которым стояла пылевая завеса — это могло означать лишь одно: по тракту вереницей тянутся обозы. Мастер Ригго был прав и ван Ауден торопиться захватить Тизу до наступления холодов.

У самого края скального выступа тропа упёрлась в очередную полку, от которой вверх была протянута верёвочная лестница — настоящее испытание для нашего отряда: сэр Тормик сорвался на середине пути и, зацепившись мешком за один из крюков, к которым крепилась лестница, завис. Совместными усилиями мы сняли бедолагу с крюка и отряд благополучно вышел на плато.

— Вы это видели?! — воскликнул Гариус, тыча пальцем в сторону тракта. — Ван Ауден идёт маршем на Тизу!

— Нет, это скорее всего войско нортимцев, — парировал жандарм. — Мастер Ригго, что это за изгиб тракта вон там.

Он указал направление.

— Хм… — чистый почесал бороду. — Это, должно быть, перед таверной месье Буонорэ. Там когда-то стоял кордон охотничьих угодий де Вастов.

— Да-да, — закивал де Мори. — Точно так. Вон та полоска — мост через Руллу. А это значит, что мы видим войско Онорэ де Биро. Рёсинарцы должны быть южнее, они отстают на пару дней.

— Они ещё смеют устраивать пари, кто первым возьмёт Тизу?! — Гариус в гневе сжимал кулаки. — Ублюдки!

— Отсюда не видно, но вон там. — Мастер Ригго указал за горизонт, где скрывалась лента тракта и продолжил: — Стоит замок барона де Сэнотт и гарнизон там поболее тилерборского.

— Но Онорэ не сможет осадить замок, у него нет ресурсов для этих целей! — воскликнул жандарм. — Если только…

— Да, — кивнул красноглазый. — Проделать точно такой трюк как с Тилербором. Заставить гарнизон выйти в поле. Говорят, барон тот ещё задира. Он точно клюнет на провокацию.

— Они же ничего не знают! О Создатель! — взмолился де Мори. — Нужно срочно сообщить! Владеющая, прошу вас, попробуйте ещё раз!

Тэсс кивнула. Она отошла от края и, усевшись прямо на голые камни, закрыла глаза.  Хмурилась, что-то шептала, а у рук её вспыхивали синие искры. Это длилось минут пять, затем владеющая открыла глаза и отрицательно покачала головой, во взгляде её поселилась тоска.

— Diol clane! Stronzoe! — выругался Гариус на заморском.

— О! — оценил сэр Тормик. — Как грубо. Вы знаете алианский?

— Конечно, я знаю алианский! — буркнул щёголь. — Я там учился! Единственный орден, где изучают силу пламени, находится в Алии!

— Я не знал.

И я не знал этого тоже, хотя, что уж кривить душой — даже не интересовался. Выходит, я мог ошибиться насчёт Мальвика? Сиплый голос, низкие стойки. Ну, конечно, он из Алии! С толку меня сбила его нетипичная внешность, и я, грешным делом, принял Мальвика за рёсинарца. Теперь всё сходится.

«Бесов праздник!»

Мантикоры Рёсинара куда как уступают драконам Алии, потому что в школе Дракона помимо фехтования так же изучают азы управления потоками. Это я вчера ещё легко отделался.

«Мальвик опасен. Даже для меня».

— Мастер Ригго! — не унимался де Мори. — Неужели мы ничего не можем сделать?!

Чистый с минуту думал, затем резко дёрнул головой в знак отрицания и устремился быстрым шагом в сторону далёких Белых гор, которые просматривались у края горизонта. Я поспешил следом. Позади ещё какое-то время раздавались голоса Гариуса и де Мори, но вскоре ветер, поднявшийся над горным плато, поглотил их.

К вечеру мы пересекли долину и вышли к редколесью. Лагерем встали у небольшого озера с прозрачной, но жутко холодной водой. Группа так выдохлась за день, что некоторые повалились, не дожидаясь ужина. Лишь Мальвик, мастер Ригго и я оставались в форме и условились поделить дежурство. Первым вызвался я, так как спать мне совершенно не хотелось.

Я подкинул дров в костёр, закутался в тёплую шубу и стал просто смотреть на огонь. Что-то мне подсказывало — это один из последних дней, когда можно греться у костра на открытом воздухе. Ночью где-то ревел лось, я надеялся, что это был лось, так как звук был довольно жутковат. Старался не думать о предстоящем переходе и начинал сомневаться в правильности выбранного пути. Если ван Ауден и де Биро возьмут Тизу или осадят её, то какой смысл нам, нет, мне, идти в город? В мою задачу никогда не входили планирование и подготовка работы: я исполнитель — появился сделал дело и исчез. Обстоятельства сыграли против нас всех, в том числе и против Добрых Людей, но на руку епископу-коадъютору Арману де Битроль. Такое порой случалось, и работа вновь переходила на этап планирования: другое место, другие исполнители и методы. Я со спокойной душой и чистым сердцем мог доложить наверх, что задача невыполнима, и для этого мне не обязательно было переться в Тизу через горные перевалы. Я бы мог повернуть назад, выйти на южный тракт и, прикинувшись бродягой, уйти в Рёсинар. Но тогда до Ласвонга я бы добрался только к следующему лету. Ещё я понял, что мне не хотелось оставлять Тэсс: Гариус с Мальвиком могли легко бросить её, на мастера Ригго надеяться глупо, потому как у чистого были свои мотивы и задачи, жандарм и рейтар в данном случае мало чем отличались от бесполезного груза — этих бросят в первую очередь.

Я вздохнул и решил, что сперва нужно преодолеть Белые горы, а там видно будет. Потом и расстаться можно со спутниками. Не раньше.

Владеющие ворочались в тревожных снах, видимо сказывались последствия резкого выброса силы — по моим прикидкам, восстановиться они должны к утру следующего дня. Кавалеристы же спали как убитые, с этих станется: в регулярной армии подобные нагрузки не в диковинку, хотя благородные господа всё же были всадниками, а не пехотой — им так же должно быть нелегко. Мечник и мастер Ригго и вовсе лежали безо всякого движения, не издавая никаких звуков. Я подкинул ещё дров и уныло взглянул на заснеженные шапки пиков, которые слабо светились в лунном свете.

Вторым дежурил Мальвик. Он молча поднялся и сел у костра. На меня даже не смотрел. Ну вот и славно. Признаться честно, я тоже не испытывал никакого желания вести с ним беседу: следовало с пользой провести остаток ночи и хорошенько выспаться.

Мастер Ригго разбудил отряд, когда небо едва посерело.

— Сегодня длинный переход, — пояснил он.

— Что?! — Гариус пытался продрать глаза спросонья. — Ещё длиннее, чем вчера?!

Чистый благоразумно промолчал, так как привык уже к стенаниям щёголя.

В это утро отряд собрался на удивление быстро, и довольный мастер Ригго уверенно задал темп по направлению к ближайшему хвойному островку среди серых камней. За лесом начинался курумник, подпирающий первые скалы, среди которых, как я понимал, должен был быть какой-то проход к перевалам. Белые горы сейчас выглядели особенно зловеще, подсвеченные лучами восходящего солнца. Мне тоже не понравились слова чистого о долгом переходе, потому как картина складывалась такая, что ночь мы встретим уже на высоте, а ночевать под стылым ветром мне очень не хотелось. Но у красноглазого был план, и я был склонен доверять ему.

Солнце уже забралось высоко, когда мы вышли на лесную опушку с горным ручьём. Мастер Ригго сразу вскинул руку в предупреждающем жесте, и я замер, внутренним чутьём осязая опасность. Замер и Мальвик, по-видимому, он тоже что-то почувствовал. Кавалеристы держались расслабленно и только Гариус бранился на чём свет стоит.

— Ну что ещё?! Снова эти ублюдки?! Я спалю этот лес! Слышите?! Твари?! Только суньтесь.

— Гар! Умолкни. — Тэсс стукнула щёголя локтем в бок.

Мастер Ригго никак не реагировал. Он снял шапку, отложил лук, топор, тул со стрелами, затем поднял левую руку и направился к ручью. Из леса навстречу вышел мужчина в меховых одеждах, в руках он держал точно такой же лук, какой был у чистого — слишком крупный для низкорослых могги. Я слегка расслабился, так как воин имел светлую кожу и тёмную бороду. Он, скорее всего, один из разведчиков Горного полка.

Чистый быстро перекинулся с мужчиной несколькими фразами и тот добродушно похлопал красноглазого по плечу. А затем показались они: пятеро лучников и четыре воина со щитами и короткими топорами вышли из лесной чащи на поляну, причём все с разных сторон. Одеты они были так же, как и командир, а точнее — десятник. Двое появились позади нас. Я бы мог поклясться, что не чувствовал присутствия человека, когда мы проходили там. Маскироваться разведчики умели.

— Десятка Валло, — представил воинов мастер Ригго. — Лучшие следопыты Старого форта!

— Владеющая, мэтр, — склонил голову разведчик. — Десятник Валло, командир специальной отдельной группы четвёртой роты капитана Ромура.

— Расслабься. — Гариус небрежно махнул рукой. — Так значит это вам выпала честь сопроводить нас через Белые горы?

Щёголь явно шутил, но разведчик сошёл с лица и неуверенно покосился в сторону чистого. Тот почесал бороду и сказал:

— Дело заключается в следующем. Валло, как давно твой отряд вышел из Старого форта?

— Две недели как в дозоре.

— Тогда слушай.

Мастер Ригго вкратце пересказал десятнику события последней недели. Надо отдать должное командиру — не один мускул не дрогнул на его лице.

— Пресвятая Дейла, — выдохнул он под конец рассказа. — Это что ж за напасть пришла в наши земли?

— Ван Ауден, — скривился Гариус. — И иже с ним.

— Мы идём в Тизу, — сообщил чистый. — Идём единственным коротким путём через Белые горы. Я не могу требовать от тебя подчинения, но нам бы пригодилась ваша помощь.

Десятник запустил пятерню в кустистую бороду, покосился в сторону своих людей и тихо произнёс:

— Тут такое, значится, дело. Ребята не из робкого десятка, но то ли могги выслеживать или браконьера какого скрутить, то ли с силой поганой связываться. Страшатся ребятки изменённых, знаете ли. Вот если бы мэтр фокус какой показал, тогда бы воспрянули духом парни мои. В горы эти не ходим мы уже с год как, дела там скверные творятся…

— Еловый перец! — воскликнул щёголь. — Ну я вам, что? Шут гороховый? Фокусы им подавай! Да я…

— Гар! — Тэсс снова саданула напарника в бок.

— Чтоб вас… — сдался Гариус. — Фокус, говоришь? Ну на!

Владеющий хлопнул в ладоши и сухой кедр на краю поляны взорвался облаком пламени. Меня обдало жаром и слегка толкнуло волной от взрыва. Я стал искать укрытие от надвигающегося пламени, но Гариус развёл ладони и пламя с глухим хлопком опало.

— Пресвятая Дейла! — десятник снял шапку и протёр испарину на лбу.

Разведчики оживились. Они тихо перешёптывались и тыкали пальцами то в нашу сторону, то в сторону взорвавшегося кедра.

— Ну как? — Щёголь сложил руки на груди и приподнял бровь. — Хорош, фокус-то?

— Хорош, мэтр! — закивал Валло. — Ой как хорош!

— Значит решено? — спросил чистый.

— Пойду покумекаю с ребятушками, — кивнул десятник и отошёл к разведчикам.

Как я и предполагал, разведчики согласились сопроводить нас через перевалы и дело тут было вовсе не в представлении Гариуса. Авторитет мастера Ригго заслуживал уважения, а хитрый десятник просто решил приободрить своих ребят. Отказать чистому Валло вряд ли бы осмелился, а солдаты бы подчинились любому приказу. Насколько мне было известно, армейские недолюбливали владеющих, некоторые даже не верили в способности последних: ведь те не ходили среди простых смертных и не использовали поток по случаю и без, поэтому любая демонстрация для солдат было сродни грому среди ясного неба.

Хоть наш отряд и увеличился в численности, но этого заметно не было. Рядом с нами ступали только двое солдат с луками, остальные, включая десятника, скрылись в лесу и никак себя не выказывали. И даже когда мы выбрались из зоны леса и начали затяжной подъём по курумнику, то и тут я не смог обнаружить следопытов и лишь у подножия скал наш отряд собрался целиком. Как разведчики добрались на возвышенность раньше нас — для меня оставалось загадкой.

Дальше путь вёл прямиком на скалы, поэтому мастер Ригго объявил длинный привал, чем, собственно, я и воспользовался — растянулся на тёплом от припекающего солнца камне и попытался вздремнуть.

«Послушай, — услышал я голос Тэсс. — Без сфер Дейлы я мало что могу. Тот человек в жёлтом очень силён, он одним заклинанием разрушил полную сферу. Ты слышишь меня?»

«Да».

«Ментальная связь требует большей концентрации без сфер, а поскольку ты не способен воздействовать на пятую сферу, то я трачу в два раза больше. И если…»

«Тэсс! Я понял. Ментальную связь можно не использовать».

Она замолчала. Надолго.

«Я не знаю, что нас ждёт на перевалах, — наконец сказал она. — У меня плохое предчувствие».

«Держись меня».

Поспать мне так и не дали. То ли передалась тревога Тэсс, то ли неумолкающий Гариус, который о чём-то в голос спорил с де Мори, но сон так и не пришёл. Наконец мастер Ригго скомандовал подъём, и мы снова отправились в путь. Десятка Валло уже взбиралась на скалу, провешивая перилла, что не могло не радовать. Подниматься по верёвке всегда легче, нежели карабкаться полагаясь только на силу собственных рук. Да и вряд ли такой подъём осилили бы наши кавалеристы.

Хоть скала была и невысокой, но подъём отнял порядочно времени и сил. Сверху открывался замечательный вид на прилегающее плато и редкие зелёные островки леса. Вдали плыли тёмные облака, и я очень надеялся, что ветер не снесёт их в сторону гор, так как в дождь, который, скорее всего, на высоте превратиться в снег, попадать не хотелось.

— Нужно торопиться, — нахмурился чистый, подтверждая мои опасения.

Дальнейший путь пролегал по осыпи — мелкие камешки постоянно выскальзывали из-под ног, норовя утащить зазевавшегося путника вниз, а то и вовсе вызвать обвал обломков породы. Группа двигалась зигзагом. Первым шёл десятник Валло — замыкал мастер Ригго. Они следили чтобы отряд не растягивался, а держался как можно плотнее, мотивируя это тем, что если кто-то скинет крупный камень вниз, то шанс получить этим валуном по лбу меньше, нежели если бы отряд растянулся в длинную цепочку. Я счёл такой способ вполне логичным и даже вечно недовольный Гариус не стал возмущаться, мол, не к лицу ему придерживаться каких-то норм и правил.

Подъём мы преодолели, когда сумерки уже спускались на плато, а солнце стремительно клонилось к горизонту. Перед нами открылась горная долина с довольно крутым подъёмом вдали, а в лицо тут же ударил холодный ветер. Взлёт вёл к одинокой башне и, вероятно, там находился первый перевал. На хребтах вокруг долины местами просматривались снежники, которые не таяли даже летом.

— Хранитель, — кивнул в сторону башни десятник Валло.

— Вы всем строениям даёте названия? — ухмыльнулся Гариус.

— Этой башне сотни лет, — пожал разведчик плечами. — Неизвестно, кто её так назвал.

— И вы предлагаете лезть туда в темноте?

— Придётся. Там должны быть дрова, и от ветра можно укрыться. Уж поверьте, через час-другой вы меня ещё будете благодарить.

Гариус явно крутил на языке очередную колкость, но натолкнувшись на строгий взгляд Тэсс, решил промолчать.

— Я один это вижу?! — воскликнул де Мори.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел: снизу, как раз над тем участком леса откуда мы поднялись, клубилось тёмное облако, оно было столь неестественным, что думать о лесном пожаре не приходилось, а через мгновение я рассмотрел знакомые тени, которые вырывались из тёмной дымки и снова скрывались в ней, и мог бы поклясться, что слышал мерзкий вой, хотя это, скорее всего, было моё воображение.

— Ах ты ж… — выдохнул Гариус.

— Быстро переодевайтесь! — приказал чистый. — С наступлением ночи температура сильно упадёт. Нам нужно сегодня успеть подняться к Хранителю.

— Пресвятая Дейла! — ужаснулся сэр Толмик. — Он идёт по нашему следу?!

— Вполне возможно, — кивнул мастер Ригго.

— У меня волосы на руках шевелятся от подобного выброса силы. — Тэсс не мигая смотрела на облако тьмы. — Кто они такие? И сколько таких у ван Аудена?!

— Сомневаюсь я, что они подчиняются королю Рёсинара напрямую, — скривился Гариус. — Скорее они заодно, но преследуют какие-то свои цели. Иначе плохая дисциплина в армии ван Аудена, раз его наёмные владеющие бродят по тайге и сжигают прорву силы. Вот кого он там приложил таким мощным заклинанием?

— Возможно это могги, — ответил десятник. — Здесь земли лояльного клана. А возможно изменённые. С закатом солнца наступает их пора.

— Появились идеи? — Тэсс перевела взгляд на щёголя.

— Всего лишь предположения, — отрицательно покачал головой владеющий. — В Алии я слышал байки про Первородных или Первозданных. То ли древний орден, ныне запрещённый церковью Создателя, то ли новый орден из растущей на юге культуры материалистов, или как там они себя называют?

— Еретики! — буркнул де Мори.

— Они самые. Но, как по мне, так чушь несусветная.

— Эта чушь чуть не отправила нас на встречу с Создателем!

— Женщина, я заметил это! — развёл руками Гариус. — Но верить байкам не собираюсь. Пусть церковь разбирается с этой ересью.

— Кто такие изменённые? — вмешался сэр Толмик.

Никто не спешил с ответом.

— Что они из себя представляют, — спросил я у Тэсс.

— Я видела только начальную стадию в Дубом Щите. Сложно объяснить, они чем-то похожи на больных бешенством. Так же не могут сглотнуть слюну и пить воду, бредят. Но не умирают.

— Если не ускоримся, то у нас появятся все шансы увидеть окончательную стадию, — поторопил мастер Ригго.

— Что за дела творятся на Крайнем Рубеже?! — воскликнул жандарм.

— Идёмте скорее, я вам всё расскажу по пути, — сказал чистый с натянутой улыбкой.

Выражение лица красноглазого не внушало доверия. Я выругался про себя и стал натягивать меховой костюм.

Поговаривали, что на западе с давних пор стояли нортимские вольные города, где власть была в руках князей. Позже они организовали союз, дабы сплотиться против нападок южного соседа — королевства Рёсинар. Князья стали именоваться курфюрстами — князьями-выборщиками — и назначали короля посредством выборов. При заключении пакта, известного ныне, как «пакт Союзных Государств», король Нортима фактически стал герцогом Нортимским, а вольные города и близлежащие земли обрели статус графств. Но Онорэ де Биро сумел вернуть себе титул короля после удачной кампании и выигранной битвы при Поэнтье.

О севере всегда говорили так, мол, всему головой там династия Цван. Многочисленные серебряные рудники и, как следствие, выгодная торговля с соседями, позволили тамошним правителям создать сильную армию и сплоить разрозненные местные кланы под стягом вождя всех племён и народов — герцога Цванийского. Впрочем, даже после слияния государств в одну коалицию, власть герцога над северными землями нисколько не пострадала, чего не скажешь про Этим — восточного вассала короны.

На востоке жилось не сладко. Хоть герцогство и было самым большим в Соединённом королевстве, но земли там были бедны, да и большую часть территории занимали глухие таёжные леса, горы и скудные на урожай степи. Подписав пакт, тамошний король фактически потерял власть, а территории его были раздроблены на мелкие лены, которые Великий Король Густав I с лихвой раздавал своим фаворитам.

С югом всё было несколько сложнее. Ван Аудены — правящая династия Рёсинара — всегда посматривали в сторону вольных городов Нортима, а также «точили зуб» на восточных соседей — небольшой, но густонаселённой Тизской марки, которая по сути своей была таким же формированием, как и нортимские города-государства. Тиза, в отличии от Довура — богатейшего города-государства и нынешней столицы, где возвышался Храм Создателя, — всегда была лакомым кусочком, который с радостью отщипнули бы ван Аудены, впрочем, как и нортимские города-побратимы. С объединением положении юго-восточной марки только ухудшилось, а теперь, по всей видимости, ван Ауден и король Нортима решили поделить приграничные земли, пока Великий Король был занят войной на другом континенте за Средним морем. Архиепископ Довура, который по тем же слухам из таверн имел чуть ли не половину власти в союзном государстве, смотрел сквозь пальцы на будущее Тизы, потому как, исходя из тех же слухов, состоял в родстве с ван Ауденами.

Конечно же, это было сугубо моё представление, а в политику я никогда не вмешивался. Моя работа запрещала принимать ту или иную сторону: Добрые Люди не признавали ничьей власти и каких бы то ни было границ. Но политика политикой, а сейчас меня беспокоило иное — не потерять мастера Ригго из виду. Спина чистого маячила где-то впереди и темп он задал довольно приличный. Нога всё ещё побаливала и поспешать за красноглазым не применяя поток оказалось тем ещё испытанием.

Мы пробирались буреломом уже довольно-таки долго и солнце успело перевалить за зенит. Чистый вёл уверенно зверовыми тропами, огибал крутые пригорки, находил броды в стремительных горных реках — был в своей стихии. Я отметил про себя, что когда мы снова ввяжемся в передрягу, а думать иначе в силу последних событий было бы глупо, то в первую очередь я буду прикрывать спину красноглазому. За Тэсс я был спокоен: у них на пару с Гариусом был свой ручной гвардеец.

— Ты на удивление молчалив, — решил я завязать диалог.

— Лес не любит болтунов, — бросил через плечо чистый.

— И всё же, у меня есть ряд вопросов.

— Позже. Скоро будет крупный приток Су-Асу, там остановимся.

Как и обещал чистый, вскоре мы выскочили из влажного лиственного леса к шумной широкой реке, на противоположном берегу которой начиналась темнохвойная тайга. Берег круто забирал вверх и упирался в скальную гряду. Наш путь снова лежал через горы.

— Как много ты знаешь? — спросил я, когда мы расположились на привал. — Я, ты, Тэсс, Добрые Люди?

— Это не обсуждается, — отрезал чистый. — Меньше знаешь — крепче спишь.

— Снова на слово верить?

— Закрыли тему. Что скажешь по ситуации?

— Хреновы дела, что тут сказать, — честно признался я.

— Да уж…

Мы помолчали.

— Значится так, — сказал мастер Ригго. — В ста шагах выше по течению имеется утопленный канат. Он натянут от берега до берега. В нашем отряде никто про это не знает, так что тебе придётся остаться и подождать остальных.

Я кивнул.

— По моим подсчётам группа должна прийти сюда не раньше, чем через два-три часа. Так что за это время мы с тобой успеем перебраться на тот берег, затем пойдём к скале, и я покажу тебе очередное скрытое место, иначе его не найти. Там, — он кивком указал в сторону скал, — есть небольшой грот с запасами и костровым местом — зимняя лёжка Горного полка.

— Насчёт разведчиков. Сколько людей было в форте и сколько осталось? Должны же они были забить тревогу?

— Хм, — хмыкнул он. — Не хочешь же ты сказать, что весь полк стоял в Дубовом?!

— Ну я человек маленький, в военных премудростях не смыслю. — Я даже не соврал, так как на самом деле мало что знал о Горном полке.

— Оно и видно. Горный полк — это в первую очередь сеть фортификаций вдоль Южного хребта, а также нескольких сторожевых башен у перевалов и несколько крепостей у Тизы. Однозначно, кто-то заметил дым, но передали ли весточку в Тизу? Почтовых голубей в горах нет, а владеющих днём с огнём не сыщешь.

Он взял паузу, затем продолжил:

— Надеюсь ты уже пощебетал с Тэсс, и она ввела тебя в курс дела с перевалами?

— Да.

— Вот тогда и делай выводы. Я не знаю, есть ли сейчас владеющие в других фортах. Через Белые горы путь заказан, простая солдатня туда не сунется. Остаётся только вариант с гонцом через восточные перевалы, а это крюк в сотни лиг. Весточка в Тизу доберётся в лучшем случае к зиме.

— Как-то хреново у вас тут система сообщений устроена, — удивился я.

— Хреново, не хреново… — отмахнулся он. — Прогресс. Раньше-то, как было? Правильно, цепь сигнальных костров тянулась до самого крайнего форта на северных склонах, но по мнению местного барона — это не целесообразно. Дешевле будет отрядить нескольких владеющих и вот они-то и будут связь обеспечивать.

— Ну, вполне логично.

— Да. До недавних пор. Ты сам видел, что Тэсс не смогла ни переместить нас, ни передать весть. Нас тут как отрезало.

— И каков план?

— Идём через Белые горы. С таким отрядом, думаю, нам удастся прорваться. Ты же не боишься изменённых? — подмигнул он мне.

— В таком виде, — я указал на порванную одежду, — меня больше беспокоят снег, лёд и ветер.

— На этот счёт, я что-нибудь придумаю.

С этими словами чистый поднялся и пошёл вверх по реке. Привал был окончен.

Когда я нагнал красноглазого, то он уже вытягивал толстый пеньковый канат из реки. Вместе мы закрепили его, затем чистый, разворошив листву, вытащил из-под толстых корневищ широкого дуба лодку — плоскодонную долблёнку, — у кормы была привязана тонкая длинная верёвка, другой конец которой мастер Ригго привязал за ствол дуба. Затем спустил лодку на воду и сам залез в неё. Посреди лодки лежала верёвка поменьше, которая крепилась к корпусу долблёнки. Чистый перекинул её через канат и закрепил, тем самым обезопасив себя от срыва вниз по течению реки. Канат был натянут над спокойной водой без перекатов, поэтому мастер Ригго довольно быстро переправился на другой берег: ему оставалось только крепче держаться за канат и подтаскивать себя вместе с лодкой.

На том берегу мастер Ригго покинул долблёнку, и я подтянул её обратно за длинную верёвку. Отвязав её, я проделал туже операцию, что и чистый — переправился. Затем мы вместе втащили лодку на берег и послабили канат, погрузив его в воду.

— Запоминай путь, — приказал красноглазый и нырнул в тайгу.

Подойдя к отвесной скале, мастер Ригго покрутился с минуту в поисках видимых только ему ориентиров, и крякнув, довольный собою, стал отодвигать в сторону крупный валун. Я помог ему. Под камнем обнаружилась верёвка, закладные скальные крюки, раскладная трёхлучевая кошка, обвязка из толстого каната и ещё куча мелких шнуров.

— Так, дело заключается в следующем, — принялся пояснять мастер Ригго. — Вот это нужно надеть…

Я ухмыльнулся и аккуратно отпихнул его в сторону. Обвязка была так себе: подогнать её под размер не представлялось возможным, но тем не менее, выглядела она довольно надёжно. Я быстро изучил основную верёвку, связал схватывающие узлы из шнуров и попробовал на проскальзывание.

— Сойдёт, — резюмировал я.

Чистый поджал губы и с задумчивым видом кивнул несколько раз. Затем снял колчан с луком, пояс с ножнами и рюкзак. Закрепив обвязку, чистый перекинул бухту с верёвкой через правое плечо, затем, окинув взглядом скалу, он отмотал часть верёвки, а бухту закрепил узлом на обвязке. Взял небольшой камень в карман и полез вверх. Через несколько метров он вбил первый крюк и продел верёвку в спиральное ухо. Я подобрал свободный конец и встал на страховку.

Взбирался мастер Ригго довольно ловко и ни разу не сорвался. Выбравшись на полку, он помахал мне рукой. Длины верёвки хватило бы на две высоты, поэтому чистый снял обвязку и спустил её вниз, а середину верёвки закрепил где-то у себя. Я привязал к одному из концов его вещи и красноглазый вытянул их наверх. Всё. Мне следовало возвращаться обратно.

Через реку я перебрался довольно быстро. Переправу снимать не стал, и вернувшись к тропе, которой мы вышли к реке, стал ждать. По моим ощущениям минуло больше часа, а значит группу оставалось ждать недолго.

Я задремал.

Близкий крик, или скорее даже вопль, разнёсся по лесу распугивая птиц. Голос однозначно принадлежал де Мори. Мне даже послышались бранные слова, а затем прозвучал выстрел. Я вскочил и бросился на звук со всех ног. Не могу сказать, что проникся симпатией к спутникам, больше переживал за Тэсс, и то чисто из деловых побуждений, но владеющие были вымотаны после схватки с человеком в жёлтом плаще, а от рейтара толку было мало в пешем бою, шевалье же мог быть уже мёртв. Оставался лишь Мальвик, но мечник без поддержки Гариуса был лёгкой добычей для стрелков. Поэтому я больше не видел смысла скрываться и решил помочь спутникам.

Я помнил поляну, которую мастер Ригго предусмотрительно обогнул — лучшего места для засады не придумать. Поэтому я, не сбавляя скорости, вылетел на опушку и с ходу сшиб плечом первого противника — к моему облегчению им оказался всего лишь могги, и он не был похож на тех безумцев, с которыми мы столкнулись у развилки, где погибли братья. Абориген явно не ожидал чего-то подобного и никак не успел отреагировать: я был на голову выше и соответственно тяжелее — от удара в спину могги отлетел в сторону и, выронив лук, замер. Второй стрелок попытался пустить стрелу, но то ли замешкался от неожиданности, то ли его отвлёк очередной хлопок пистолетного выстрела, но мне вполне хватило этого мига, чтобы оказаться рядом и ударом кулака в челюсть отправить могги на лопатки. Он выгнулся и затих в глубоком обмороке, а я завладел его топориком. Первый абориген пришёл в себя и уже поднимался на ноги, когда я хладнокровно опустил ему топор на темечко. Затем вернулся ко второму и добил того.

Вынужденная мера, но шутки кончились: либо мы, либо они.

На поляне тем временем разразилась схватка: четверо низкорослых могги обступили Мальвика за спиной которого теснились владеющие. Сэр Тормик отбивался ещё от двоих нападавших. Пистолеты рейтара хоть и обладали шестью зарядными каморами, но досыпать затравку на полку и проворачивать барабан нужно было вручную, а могги ему этого сделать не давали, поэтому сэр Толмик сражался кавалерийским мечом.

Я оценил ситуацию: несколько могги лежали без движения, рядом с каждым валялся лук. Судя по ранам, двух застрелил рейтар, а третьего зарубил мечник. Мальвик сдерживал аборигенов половинными ударами клинка и у некоторых уже проступили пятна крови на рубахах. Выбор мой был очевиден — помочь рейтару, так как сэр Тормик начинал выдыхаться.

Подскочив к могги со спины, я хорошенько вложился в удар — абориген дёрнулся и замертво повалился на землю, а древко маленького топора переломилось. Пришлось откинуть бесполезную деревяшку. Второй могги увернулся от выпада рейтара, но я был уже рядом и ткнул того стопой под колено — могги оступился, и сэр Тормик заколол его.

Мальвик успел вывести из строя одного из своих оппонентов и тот скулил, зажимая кровоточащую культю. Мечник держал длинную рукоять меча перед корпусом: правая рука была под гардой, левая — близко к навершию. Обманный укол. Смена стойки с вращением клинка. Выпад. И вот уже второго повело в сторону. Я решил не вмешиваться, потому как могги были обречены. К тому же всегда приятно смотреть за работой мастера. Я не сомневался, что Мальвик где-то припрятал перстень с изображением, как минимум, одной мантикоры. Он мог носить его на шее, подвесив на цепочку — так часто делали мастера южных школ. Определённо Мальвик получил перстень в Рёсинаре.

Раздался выстрел, затем второй и бой был завершён: оставшиеся на ногах могги пали, сражённые пулями. Я обернулся. Сэр Тормик был весь окутан пороховым дымом. Мечник без каких-либо эмоций на лице заколол раненных и направился в мою сторону. Я напрягся, почуяв неладное.

Мальвик приближался, держа меч в средней стойке: клинок был направлен кверху и вперёд так, что кончик смотрел на ямку в основании моей шеи, а навершие располагалось почти у самого паха мечника. Хороший приём. Противнику при такой позиции сложно определить реальную длину меча.

Мальвик ударил резко. Я поджёг поток и сместился влево — клинок разрезал воздух над правым ухом.

«Один».

Мечник не провалился вслед за мечом, он сменил стойку и перевёл укол в режущее движение, пытаясь достать шею. Я выставил ребро ладони и заблокировал лезвие.

«Два».

Но Мальвика это нисколько не смутило. Он снова сменил стойку, взял клинок в «полумеч» и нанёс несколько быстрых уколов целя в лицо. Кроме потока мне было нечего противопоставь полутораметровой заточенной железке.

«Пять».

Я разорвал дистанцию длинным прыжком и не ошибся с расстоянием, так как меч вспорол воздух в восходящем ударе там, где я бы мог оказаться. Мальвик брал с упреждением. Он прекрасно представлял с кем имеет дело.

На десятом счёте я отбил клинок и попытался сократить дистанцию, войти в клинч и лишить Мальвика преимущества в длине меча, но он каким-то образом прочитал мой манёвр и просто выставил остриё перед собой за миг до того, как я начал движение.

«Пятнадцать».

Этот Мальвик не прост. На двадцатом счёте, придётся заканчивать. Сделать я, конечно, мог это и раньше, но мне стало интересно, как долго Мальвик продержится: он почти не уступал мне в скорости, хотя использовал лишь силу мускулов. Вероятно, гвардеец владеющих уже сражался с одним из нас, и вполне мог выйти победителем. Такое порой случалось. Но я так же понимал, что ещё остаются Гариус и сэр Толмик. Если с первым всё было понятно, и я старался не выпускать щёголя из виду, то насчёт рейтара я терялся в догадках — чью сторону он выберет. Тратить же весь поток на расшаркивания с Мальвиком я не собирался.

«Восемнадцать».

Я постепенно смешался к краю поляны и уже готов был одним ударов сломать клинок Мальвика, как в схватку вступили владеющие. Гариус скорее всего всё понял сразу, но, поскольку был истощён, не мог вмешаться в поединок. Наконец ему удалось совладать со своим потоком, и он вместо плевка огнём, что меня сильно удивило, создал вокруг мечника памятную защитную вуаль, которую Тэсс тут же развеяла.

— Тэсс! Какого хрена?! — Гариус в недоумении уставился на владеющую.

— Владеющая, — протянул сквозь плотно сжатые зубы Мальвик, — вы не понимаете кто перед нами. Не мешайте!

— Я знаю, кто он такой, — сказала Тэсс. — Опусти меч Мальвик.

— Вот ведь… ах… чтоб тебя! Тэсс! — Гариус беленился и гневно сжимал кулаки. — Что всё это значит?!

— Дело государственной важности, — без тени сомнения соврала владеющая.

— Что?! Ты совсем умом повернулась?!

Нужно было что-то решать: либо я сжигаю весь поток и на поляне добавится тел, а я на трое суток останусь без силы; либо Тэсс вразумит Гариуса, тогда Мальвик примет его сторону — в этом я был уверен. Ещё оставался шанс, что мастер Ригго услышал выстрелы и уже мчится сюда во весь опор. Чистый мог склонить чашу весов в мою сторону.

— Пресвятая Дейла, — сэр Тормик осенил себя крестным знамением. — Я точно не сплю?!

— Меня кто-нибудь снимет? Эй!

Голос шевалье звучал откуда-то сверху, но мне не было до него дела.

— Повесите пока, шевалье, — ответил тому Гариус. — Не видите, у нас серьёзный разговор!?

— Послушай, Гар. Всё очень серьёзно. Я не могу рассказать тебе большего, просто поверь, — Тэсс кивнула в мою сторону.

— Что значит просто поверь?!

— Я не могу говорить об этом, но мастер Ригго в курсе. Это серьёзное дело, Гар. Он не за тобой пришёл.

— Да ты рехнулась, не иначе.

— Мэтр, я не знаю, какие могут быть дела у государства с этим выродком, но если бы он пришёл по наши души, то вряд ли бы стал ждать так долго. — Мечник не сводил с меня взгляда. — Тут что-то не так.

— А ты не так глуп, как могло бы показаться, — криво ухмыльнулся я.¬

— Это ересь! — не унимался Гариус. — Тэсс, ты понимаешь, что он истинное зло?! Да нас только за разговоры с таким сожгут на костре!

— Пятьдесят лет назад нас бы тоже сожгли на костре.

— Это не одно и тоже!

— Он не опасен для нас.

— Но он помог нам, — вмешался сэр Тормик. — Кем бы он ни был.

Кажется, он выбрал сторону.

— Поверьте, — Мальвик вернул мне кривую ухмылку. — Знали бы вы знали кто он такой, вы бы и при смерти не попросили у него помощи.

— А я уже было подумал, что у тебя есть задатки разума, — я печально покачал головой.

Гариус взъерошил короткие волосы и поочерёдно посмотрел на каждого.

— Помог… — протянул он и умолк, задумавшись. — Я рассчитывал, что переведусь в Тизскую марку подальше от дворцовых интриг, буду гулять по лесу, слушать птиц, ловить рыбу… Чёрт! Ну снимите кто-нибудь уже шевалье, — сдался щёголь. — Мальвик, убери меч.

— Вы уверены?

— Да, шут тебя дери, я уверен!

Мальвик медленно опустил клинок.

— Ну вы там договорились уже наконец?!

Я поднял взгляд. Де Мори угодил в ловчую петлю и теперь болтался у кроны дерева. Его меч валялся на земле и самостоятельно шевалье выбраться из пут не мог.

— Может они идут на запах? — предположил я.

— На какой к чертям запах? — Гариус выудил флягу из кармана и от души приложился к горлышку.

— Три часа назад мы с мастером Ригго обогнули эту поляну вон там, — я указал направление. — У развилки могги тоже напали только с вашим появлением. Может они выслеживают кого-то из вас?

— Вздор, — буркнул щёголь.

— Может и так, — я не стал спорить, потому как версия была притянута за уши. Да и сказал я это по большей части чтобы разрядить обстановку.

Сэр Тормик нашёл верёвку, на конце которой болтался де Мори, и я вызвался ему помочь. Вместе мы аккуратно опустили жандарма.

— Благодарю, — улыбнулся шевалье. — А теперь поясните мне, кто вы такой? Впервые вижу, чтобы кто-то двигался столь быстро и мог остановить голой рукой меч!

— Убийца, — ответил за меня Мальвик.

— От убийцы слышу, — парировал я и для наглядности обвёл рукой труппы могги. — Только ты делаешь это за деньги.

— В отличие от тебя, я продаю только свой меч, но не душу.

Ничего иного услышать от мечника я не ожидал: уже давно привык к подобному отношению. Впрочем, в его словах была доля истины.

— Где мастер Ригго? — спросил Гариус.

— Должен ждать в гроте, — ответил я. — Но мне кажется, он несётся сюда со всех ног.

— Нет. — Тэсс перебирала в руках можжевеловую ветвь. — Он не двигается, если, конечно, такая же ветвь ещё при нём.

— Чтоб тебя! — выругался Гариус. — Если ты…

— Да-да, — перебил я наглым образом, — если я с ним что-то сделал, то Мальвик разделает меня на лоскуты и так далее…

— А ты оказывается тоже способен думать, — хмыкнул мечник.

Признаться честно, меня начинала бесить эта компания, но выбираться одному из глухой тайги, где бродят обезумевшие могги, владеющие, творящие жуткие заклинания, да бес знает кто ещё, я не хотел. Да и бросить Тэсс я теперь не мог.

— Мы в одной лодке, — развёл я руками. — У нас два варианта. Либо мы сцепимся как пауки в банке на радость всем тем, кто желает нашей смерти. Либо отложим этот разговор до лучших времён. Знаю, это прозвучит малоубедительно, но в данной ситуации — я вам не враг.

— Значит, меньшее зло? — нахмурился Гариус. — Как же я не люблю этот выбор! Но в силу последних событий проблемы с Добрыми Людьми действительно могут быть меньшей головной болью.

— Добрые Люди?! — воскликнул рейтар. — Это же миф. Сказки, которыми пугают детей.

— Ну, полюбуйтесь на миф, — ухмыльнулся Мальвик.

— Мы теряем время. — Я решил, что подобные разговоры ни к чему не приведут. — Нам ещё карабкаться на скалу, и я бы не хотел делать это в кромешной темноте.

Гариус ещё что-то бурчал себе под нос, но в полемику больше не вдавался. На том и закончили. К тому же велик был риск, что поблизости могли быть ещё аборигены, поэтому мы быстро покинули поляну.

К реке добрались без приключений, и я рассказал, как следует переправляться. Первым сел в лодку жандарм, за ним отправился рейтар, после Гариус, затем Мальвик. Мы остались с Тэсс наедине, и я решил не упускать возможности поговорить с глазу на глаз.

— Ты же понимаешь, что задача теперь невыполнима вовсе? — спросил я.

— Да, — вздохнула владеющая.

— И нам незачем идти в Тизу.

— Давай не будем забегать наперёд. — Она покрутила ветку можжевельника. — До Тизы ещё дожить надо, в любом случае у нас теперь только один путь — через Белые Горы.

— Мы можем уйти вдвоём, — сказал я и принялся выбирать верёвку, подтягивая лодку, которую освободил Мальвик.

— Не всё так просто. В отличие от тебя, я на королевской службе и не могу просто вот так исчезнуть.

— Значит с Гариусом будут проблемы?

— Нет. — Она смахнула прядь волос. — Он должен мне услугу, так что ерепенится скорее для порядка, играя на публику. Вот с де Мори и сэром Тормиком могут быть.

— Я надеюсь ты-то понимаешь, что мне не доставляет удовольствия убивать людей? — Я заглянул ей в глаза. — Сухой расчёт подсказывает мне, что оба кавалериста, мэтр и мечник должны сгинуть в снегах горных перевалов. Для работы я бы мог это сделать, но поскольку всё провалилось, то не вижу смысла в этих смертях.

Тэсс отвела взгляд.

— Признаться честно, я всегда считала, что такому как ты ничего не стоит отправить человека на встречу с Создателем.

Я промолчал. Знал, что говорят в народе о Добрых Людях: сборище убийц, поедающих младенцев на завтрак, что все мы создания Тьмы, поборники запретных знаний, что ночью превращаемся в демонов и похищаем юных дев и так далее и тому подобное. Венценосные до жути боялись нас, а потому плодили все эти несуразные слухи. Но суть, как, впрочем, и всегда, лежала на поверхности: любая сила, которая выбивалась из сферы влияния знати или церкви Создателя приравнивалась к опасной и вредной для населения, а потому становилась запретной. Но тем не менее ни те, ни другие не брезговали услугами Добрых Людей.

— Но ты знаешь, Гариус прав, — она решила сменить тему. — Скоро нам всем будет не до внутренних интриг, и появление этих странных владеющих тому подтверждение. Мы с Гаром не самые последние адепты силы, но и нам с трудом удалось справиться с одним таким.

— Не хочу показаться бестактным, но мне плевать на распри ван Ауденов с короной или церковью, — честно признался я. — Своих дел хватает.

Сказав это, я вспомнил про второе письмо на имя Тормина, виконта де Борэ. Следовало скорее перебраться через Белые горы, доложиться наверх о провале, а потом взять отпуск и махнуть в Ласвонг. Я не имел ни малейшего понятия, кто был способен подложить второе письмо, минуя круг, но в силу врождённого любопытства, я не мог проигнорировать весточку. Докладывать наверх о письме я тоже не спешил: имя получателя было смутно знакомым.

— … ты не слушаешь?! — воскликнула Тэсс. — Всё очень серьёзно!

Я кивком указал женщине на лодку, которую подтянул к берегу. Тэсс махнула на меня рукой и, забравшись в долблёнку, стала подтягивать себя на противоположный берег. Сейчас был тот самый момент, когда Гариус мог проявиться. Я ждал, что как только Тэсс переправится, Мальвик взмахом своей оглобли перерубит канат и я останусь на этом берегу. Но ничего такого не случилось.

К скале мы добрались быстро, но к уступу подошли уже к сумеркам. Стоило торопиться. Верёвки были на месте, а вот чистого и дух простыл. Я кое-как на пальцах объяснил спутникам принцип подъёма на схватывающих узлах и как надевать обвязку. Поднимались в таком же порядке, что и на переправе. Сверху никто не вопил, не стрелял и не лязгал металлом — видимо Создатель решил оставить нас в покое на сегодня.

Взобравшись на уступ, я затянул верёвку и огляделся: полка, на которой теснился наш отряд была природного происхождения, а вот тёмный провал в скале оказался рукотворным. Никто не спешил его исследовать.

— Говорят, что вы видите в темноте. — Мальвик сделал приглашающий жест в сторону пещеры.

— Люди много чего говорят, — буркнул я. — Тэсс, где мастер Ригго?

Она на мой вопрос лишь показала две можжевеловые ветви. Это плохо. Либо чистый выронил свою, либо выбросил. К тому же он должен был слышать выстрелы. Неужели красноглазый сбежал?

«Бесов праздник!»

Сэр Тормик скинул рюкзак и, покопавшись в нём, извлёк на свет маленькую свечку в стеклянной колбе без верха. Он так же достал огниво и попытался разжечь маленький костерок из сухой листвы, но Гариус опередил рейтара: щелчком пальцев, в свойственной ему небрежной манере, владеющий поджёг фитиль свечи, правда, не с первого раза.

— Святые угодники! — Щёголь закатил глаза. — Меня словно выпили досуха. Не чувствовал себя так с выпускных экзаменов.

Я проигнорировал его стенания и, взяв свечу из рук сэра Тормика, шагнул в чёрный зёв. В пещере было довольно узко и мне пришлось пригибаться, а иногда пробираться боком. Позади сопел Мальвик. Шагов через тридцать мы вышли в широкий зал с круглой дырой в потолке, через которую просматривались первые звёзды на закатном небе. Мастера Ригго нигде не было.

— Факелы, — сказал Мальвик и, подобрав с земли палку с промасленной тряпкой, поджёг её от свечи.

— Вернусь за остальными. Осмотрись здесь.

— Без сопливых разберусь, — буркнул мечник.

Чрез час мы уже сидели возле костра, дым от которого уносило через отверстие в «потолке». Мальвик нашёл с пяток факелов и закрепил их в специальных углублениях стены. Мастер Ригго не соврал, и в гроте на самом деле была чья-то стоянка: мы обнаружили запасы круп в мешках, подвешенных над землёй, комплекты тёплых вещей, некоторое количество армейских топоров, коротких луков и связок стрел, пару котелков и различную походную утварь.

За ужином в основном молчали, так как чувствовалась общая усталость. Да и голую пшённую кашу сложно назвать ужином — еле без охоты, чтобы только утолить голод. Когда отряд уже готовился ко сну в пещеру ввалился мастер Ригго. Выглядел он так, словно сцепился с медведем, хотя, чем бес не шутит, возможно, так оно и было. Стрел в его туле поубавилось, а на правой щеке красовалась глубокая царапина. От ужина чистый отказался и на все вопросы отвечал односложно.

Я лёг спать. Утро вечера мудренее. В охране смысла не было, так как по отвесной скале вряд ли кто-то осмелиться лезть ночью без крюков, которые я предусмотрительно вытащил, когда взбирался на полку. Как попал в пещеру чистый? Бес его знает, но красноглазый знал местность как свои пять пальцев и вполне вероятно на полку вёл ещё какой-то путь, быть может сверху. Я решил не морочить голову и попытался уснуть.

Спустя какое-то время мы выбрались к узкой, но быстрой горной реке и начали спуск вдоль неё. Местами она прижималась к отвесным скалам и нам приходилось бродить шумные потоки. Порой отряд спешивался и вёл лошадей на поводу: тропа местами буквально обрывалась в пропасть. Разговоров практически не вели. Каждый был занят, если не собственными мыслями, то уж точно выбором места куда поставить стопу или как провести коня. Мне же на правах «раннего» досталось место в седле на весь путь. Так же сэр Тормик расщедрился и выделил стоптанные сапоги из своего запаса, чему я был несказанно рад. Пускай они были для меня свободными, а портянку из обрывков старой рубахи так же любезно выданную кавалеристом я намотал кое-как, но даренному коню, как говориться, в зубы не смотрят — уж всяко лучше вонючих шкур.

Когда солнце стало клониться к закату, наш небольшой отряд выбрался из каньона, оставив заснеженные шапки горных вершин позади. В низине нас встретил смешанный лес, он был мрачен и плохо просматривался. Тут пахло гнилой древесиной и лишайником. Вскоре тропа раздалась вширь, и мы снова могли ехать верхом. Я сдвинулся на круп лошади, освободив седло для сэра Тормика.

— Проскочу вперёд, — сообщил мастер Ригго. — Разведаю.

Сэр Тормик дождался, когда красноглазый скроется из виду, затем пустил лошадь рысью, чтобы слегка отстать от остальных, животные которых бежали иноходью[1].

[1] Иноходь — аллюр лошади, когда она поднимает сразу две ноги какой-либо стороны. Быстрее рыси.

— Послушай, — тихим голосом произнёс рейтар. — Я, конечно, не знаю, насколько всё серьёзно с фортом, но с этими людьми у тебя только одни путь — в могилу. Они солдаты и готовы выслужиться при любом удобном случае. Наш мастер Ригго, один из чистых. Это ты понимаешь?

— Да, — я насторожился. — Но разве это делает его опасным?

Рейтар обернулся:

— Может ты прав, и тебя-таки приложили по голове?

— Может и так. А что такого-то?

— Про чистых всякое говорят, но мне они не нравятся. Приставили к нам как-то одного такого, глаза жёлтые, мол, в каждом эскадроне теперь будет свой чистый, по приказу власть предержащих и так далее и тому подобное. Но наш капитан быстро нашёл способ от него избавиться. В Цване ещё живы старые порядки.

Я был с ним полностью согласен, потому как Цвану разрешили чеканить собственную монету после Великого Объединения, а это говорило о многом. Ни Этим, ни Нортим, ни Тизская марка подобную привилегию не получили. Но в слух сказал иное:

—  Не бывал там никогда.

— Поверь на слово! — воскликнул сэр Тормик. — А вот про орден Чистых я мало что знаю. Он появился относительно недавно, вроде. Носятся по графствам, влезают в дела сеньоров. Зенки не как у всех. Поговаривают, что их цвет, это как шевроны у чёрных. Звания что ли?

Я промолчал, так как вопрос был риторическим.

— Я тебе так скажу, — рейтар обернулся. — То, что чистый возится с тобой ещё ничего не означает. Будь уверен, он сдаст тебя в Тизе экзекуторам и дело с концом. А там с тобой цацкаться не будут, загонят раскалённую кочергу в зад, и дело с концом!

Я бы мог поспорить с подобным утверждением, но решил сменить тему.

— А что владеющая и этот Гариус?

— А что с ними? — удивился сэр Тормик. — Армейские, что с них взять. Скорее всего только со скамьи университетской, не иначе. В такую дыру только молодых послать могут. Да ты и сам видел, как нас сегодня переправляли.

— Не похожи они на зелёных юнцов, — не согласился я.

Тэсс так уж точно не казалась мне таковой. Добрые Люди всегда тщательно отбирали посвящённых. Да и Гариус слишком колко смотрел на окружающих, будто имел за плечами десятки прожитых лет. К тому же наличие гвардейца в лице Мальвика говорило о многом: такой либо за увесистый кошель ливров пойдёт, либо по приказу.

— Ну, может, и твоя правда, — ретировался кавалерист, и добавил, словно прочёл мои мысли: — Мальвик-то не из простых. Его бретёрская бравада говорит сама за себя. Как он этих дикарей нашинковал, головы так и летели!

В сопровождение своих слов, рейтар сделал секущие движения рукой.

— А ещё он, похоже, не нуждается во сне, — вздохнул я, припоминая прошлую ночь.

— М-да… — протянул сэр Тормик. — Вот его бы тебе вообще стороной держаться. Такому, что вдоль, что поперёк. Разделает на части и не запыхается.

— Да понял уже, — насупился я.

— Так что, дружок, держись-ка ты лучше меня, — подытожил рейтар.

— Легко сказать.

— Дотянем до таверны, а там видно будет. — С этими словами кавалерист пустил коня быстрым аллюром.

К сумеркам мы выехали к небольшой поляне, окружённой зарослями орешника, где и разбили лагерь. Гариус нарочито небрежно, в привычной ему манере, щёлкнул пальцами и над поляной вспыхнуло маленькое солнце, за что тут же получил нагоняй от мастера Ригго.

— Ну и сидите в темноте, — недовольно проворчал щёголь и сфера потухла.

Я старался держаться сэра Тормика, отыгрывая свою роль, поэтому вызвался помогать тому с лошадьми, но разговоров мы более не вели. Рейтар скорее всего опасался красноглазого, а я помнил, какой у чистого острый слух. Впрочем, к диалогу я тоже не стремился и решил заняться собственными мыслями.

«Всё пропало», — прозвучал голос Тэсс в голове.

Я не мог понять, спрашивает она или утверждает, поэтому спросил:

«Что произошло?»

«Не знаю. Что-то разорвало поток, и я с трудом сдержала высвободившуюся силу».

«Провидение?»

«Что?! Нет! Церковь тут ни при чём. Мы покумекали с Гаром и пришли к выводу, что некие возмущения в сферах, а именно у четвёртой могли нарушить пути и потоки сместились относительно точки экстремума…»

«Прошу, — перебил я. — Оставь это для ушей владеющего. Простым языком?»

«Простым? Хм, ну возможно где-то рядом творятся мощные и очень странные заклинания».

«Значит в Тизу мы не попадём?»

«Так как я хотела — нет».

«Мне жаль, но похоже делу конец», — честно признался я.

«Нет! Ещё есть время! — она не сдавалась. — У нас три дня. Я буду пытаться снова! Только я и ты. Мастер Ригго прикроет».

«Тебе не кажется, что слишком много проволочек? Я привык доверять знакам судьбы».

«Суеверия? Странно слышать от такого как ты подобное!»

«Всего лишь банальный рационализм. Если мы исчезнем, то придётся убирать за собой».

Она молчала. Долго.

«Создатель, за что мне это?!»

Мне показалось, что если бы Тэсс произнесла это вслух, то я бы услышал сдавленный стон.

«Мы можем попробовать сделать это ночью, но Мальвик глаз не смыкает», — предложил я.

«Нет. Их убивать мы не будем. Буду пытаться забрать всех».

«Как скажешь».

За ужином мастер Ригго и Тэсс снова обсуждали политику. Владеющая никак не выказывала подавленного состояния и даже пыталась шутить. Я же, напротив, вымотался за день, задницу ломило от езды. Ускорившийся метаболизм, как следствие быстрого заживления ран, просто высасывал жизненные соки. Чувствовал я себя жутко уставшим, ещё этот Мальвик продолжал буравить меня взглядом, что начинало доставать.

— Что такое? — не выдержал я.

— Да так, — хмыкнул он, — присматриваюсь.

— Понравился?

— Разве что, как смазка для меча.

— Ну-ну…

— Сдался он тебе, — зевая, произнёс Гариус.

Я тоже зевнул. Глаза слипались. Смысла в продолжении беседы я более не видел, потому раскатал одеяла и улёгся поближе к костру.

— Мне-то он и в зад не впился, — проворчал Мальвик. — Я за вас беспокоюсь. Кто оплатит мои труды, если этот выкинет какой фортель?

Дальше я не слушал и провалился в глубокий сон. Этой ночью сновидений не было. Я проспал до рассвета так ни разу и не проснувшись, что заметно сказалось на бодрости духа и физическом самочувствии.

Когда я проснулся Мальвик уже раскладывал еду по тарелкам, а мастер Ригго что-то в деталях рассказывал Тэсс, при этом активно жестикулируя руками. Я уже подумал было, что случилась беда: сгорел очередной форт или красноглазый встретил могги в лесу, но одного взгляда на владеющую хватило чтобы отмести эту мысль сразу — глаза женщины улыбались. Я спохватился, поймав себе на том, что смотрю на неё слишком долго и поспешил на помощь рейтару. Сэр Тормик как раз кормил лошадей остатками овса.

Поляну мы покинули, когда солнце только-только показалось над макушками деревьев. Мастер Ригго сообщил, что, если ускориться, то есть все шансы сегодня выбраться на тракт, поэтому лошадей сразу пустили в галоп, благо широкая и ровная тропа позволяла это сделать.

Лес постепенно редел, а горы остались далеко позади, когда мы выехали на широкий луг. Тут же решили сделать привал, но шум и лязг металла с противоположной стороны поля изменил планы. Вскоре показался отряд тяжело бронированных всадников, которые неслись в нашу сторону. Кажется, я начинал привыкать к странностям последних дней, потому как встретить в тайге жандармов, было сродни той же встречи с рейтарами. Хотя кого я обманываю? Наверное, для полноты картины, не хватает только самого короля Густава верхом на единороге или хора послушниц Дейлы, исполняющих a'cappella походный марш чёрных: «Барабан бьёт и гремит».

— Эти-то что здесь делают? — выдохнула Тэсс.

— Жандармы. — Сэр Тормик встал в стременах. — Они будто в сшибку идут? Но я никого не вижу.

— Они бегут, — сообщил мастер Ригго. — Смотрите.

Я присмотрелся. С приближением всадников стали различимы детали: копья у трети отсутствовали, некоторые держали только тарчи[2], другие же и вовсе были безоружны, жандармы пришпоривали лошадей и часто озирались. Но мастер Ригго указывал не на это. В сотне шагов за всадниками из высокой травы показались шлемы спешенных кавалеристов, а ветер доносил отдельные выкрики, было там и что-то ещё — несколько неясных теней сновали над лугом. Внезапно одна опустилась прямо на голову бегущему, и тот с криком скрылся в траве.

[2] Тарч — четырёхугольный вогнутый щит кавалериста с вырезом в верхней правой части для упора копья.

— Пресвятая Дейла! — воскликнул сэр Тормик.

— Тэ-э-э-сс! — с натягом протянул Гариус.

Владеющая извлекла из седельной сумки сферы Дейлы, которые пульсировали яркими белыми вспышками.

— Против этого мой меч бессилен! — Мальвик обернулся, лицо его было напряженно.

Тени уже подобрались к всадникам и стащили одного с лошади, будто пушинку.

— Примем бой! — приказал Гариус. — От этого нам не уйти!

«Что это? Отвага, граничащая с глупостью или фатализм?»

Тэсс не стала дожидаться приближения теней и активировала одну из сфер — на наш отряд упала серая пелена защитного купола. Сделала она это как раз в тот момент, когда по полю пронеслась серая дымка. Она сначала волной ударила крайнему слева отряду всадников в спину — седоков вместе с лошадьми в мгновение ока развеяло серой пылью над лугом, — а потом врезалась в защитную пелену. В ушах раздался звук, будто лопнула струна лютни, купол разлетелся и опал хлопьями пепла на траву, а сфера в руках владеющей осыпалась бледно розовой пылью. Затем пали наши кони. Животные издохли, не издав ни звука, словно из них высосали жизнь в мгновение ока.

Поскольку я сидел без седла, то мне удалось просто сползти с крупа лошади. Огляделся — кажется, никто не обратил на меня внимания, но для надёжности я присел и схватился за «раненную» ногу. Сэр Тормик оказался прижат скакуном и пытался высвободится. Тэсс замерла без движения, а Гариус бранился на чём свет стоит, но был на ногах, а вокруг кистей его полыхало пламя, которое он, казалось, не замечал. Мальвик ползал на четвереньках и мотал головой — он был рядом с Тэсс в момент контакта волны со сферой и ему хорошенько досталось, но основной удар всё же приняла на себя владеющая. Мастер Ригго быстро подскочил к ней и попытался привести её в чувства.

На лугу царил хаос. Тени с воем кружили над головами оставшихся латников и буквально разрывали тех на куски вместе с доспехами. Пятёрка особенно везучих жандармов со всех ног неслась к нам, но двигались они медленно, так как пластинчатый доспех всё же имел определённый вес и сковывал движения.

— Тэсс! Мне нужна помощь! — Гариус обернулся. — Ты цела?

Владеющая отпихнула мастера Ригго и, вскочив на ноги, встала подле щёголя. На лбу её набухала шишка — должно быть приложилась о камень при падении. Откинув волосы, она оценивающе обвела взглядом округу. Гариус кивнул, сложил ладони лодочкой и резко распрямил: три огненных шара сорвались с его рук и устремились к воющим теням. Вспыхнуло. Грохнуло. Когда дым рассеялся, то теней больше не было, зато рыцари почти достигли конца луга.

Несколько мгновений стояла такая тишина, что был слышен лишь лязг доспехов жандармов, да тяжёлое дыхание сэра Тормика, который выбрался из-под мёртвого скакуна и теперь бешеным взглядом смотрел в сторону поля. Этот человек, вероятно, привык сражаться с двуногим противником, а не с эфемерными сгустками мрака. Он смачно сплюнул и принялся менять порох на полке пистолета, имеющего барабан с шестью зарядными каморами — крайне дорогое оружие. Мальвик благоразумно встал позади владеющих, он держал клинок хватом «полумеч» и был готов колоть подступающих латников.

Когда жандармы приблизились на расстояние в десять шагов, бежавший последним с чавкающим звуком лопнул изнутри, разметав в стороны кровавые ошмётки и элементы доспеха. Частички его тела тут же превратились в жужжащих ос, которые роем понеслись в нашу строну. Те жандармы, что были охвачены насекомыми стали вертеться, кричать и размахивать руками. Часть роя продолжала нестись вперёд — к нам.

— Не успеют, — выдохнул Гариус.

Он сделал широкий взмах руками и направил их к земле ладонями вперёд. Тут же стена бушующего пламени устремилась навстречу насекомым и последней паре рыцарей, один из которых уже был настигнут мерзкими тварями. Единственный жандарм, который всё ещё пытался пробиться к нам, завидев огонь прокричал отборную ругань, только и успев прикрыть забрало руками. Но огонь обогнуло его, а я заметил, что Тэсс держит последнюю сферу — без помощи владеющий жандарм наверняка бы спёкся изнутри, столь яростным было пламя.

Но радовался рыцарь недолго. Когда огонь достиг насекомых, то грохнуло так, что воина волной подкинуло на добрых пару метров, и он, вопя, приземлился недалеко от меня, перевернулся на бок и замер. Я не мог ему помочь, сам пытался скрыться от надвигающегося огненного шквала, но Тэсс снова всех выручила: она выставила сферу перед собой и пламя, словно уткнувшись в препятствие, раздалось в стороны.

Лес полыхал — древесина трещала. Жандарм пришёл в себя и теперь полз в нашу сторону. Я решил помочь ему. Не остался в стороне и мастер Ригго. Вместе мы подхватили рыцаря подмышки и потащили, как раз в тот момент, когда Тэсс вновь вознесла шар над головой: прозрачная пелена упала куполом, достигнув земли она отделила круп мёртвой лошади от туловища и укрыла нас от разыгравшейся стихии. Мы с красноглазым переглянулись, так как мигом ранее тащили жандарма через это место. «Чуть было не было», — как говорят в Довуре.

Дикий вой пронёсся по округе, а потом десятки теней стали кружить над куполом, атакуя его. Теперь тени не казались бесформенными сгустками, они имели вполне человеческую форму, но только от человеческого в них была лишь верхняя половина — половина скелета. В пустых глазницах плясало белое пламя, челюсти, лишённые мышц, каким-то образом шевелились и клацали зубами, а фаланги кистей были снабжённые острыми когтями, которыми тени пытались разрушить нашу защиту. Сфера Дейлы в руках Тэсс начала тускнеть.

— Это последняя! — в ужасе выкрикнула владеющая.

Тени продолжали биться о преграду и Тэсс, по всей видимости, стала накачивать сферу своей силой, так как свет внутри предмета разгорался, а женщина напротив — бледнела. Гариус же, казалось, не обращал на происходящее внимания. Он уставился на поле и всматривался в дым. Наконец и я разглядел человека, он медленно шёл через проплешины выжженной травы, скрестив растопыренные пальцы рук на уровне груди, на плечи его был накинут длинный жёлтый плащ, а голову скрывал глубокий капюшон.

— Тэсс, он не должен видеть начала, — тихо произнёс Гариус. — Дай мне три секунды.

Владеющая быстро посмотрела на вопящие тени, поджала губы и на выдохе что-то сделала. Защитная вуаль тут же померкла, и мы оказалась в непроглядной тьме. Вокруг Гариуса вспыхнули символы и стали сливаться вместе, образуя кольцо, которое тут же исчезло, а в ладонях щёголя вырос тусклый пурпурный шар.

— Давай!

Защитная вуаль лопнула. Гариус был к этому готов, он начал движение мигом ранее, и когда купол исчез, а Тэсс, бледнее мела, повалилась на землю, щёголь послал шар в сторону человека в жёлтом плаще. Тот явно ожидающей нечто подобное сместился влево с проворством лани, но сфера Гариуса всё равно неслась прямо на него. Тогда неизвестный выставил руки перед собой, словно пытался упереться в невидимую стену, и как бы подпёр её. Но и это его не спасло: шар с шипением пробил защитную преграду, превратив человека в кровавые ошмётки. С его смертью исчезли тени, а Гариус, глубоко вдохнув, встряхнул руками и пламя сошло с них в землю. Потух лесной пожар. Щёголь обвёл всех мрачных взглядом и уселся прямо на тушу мёртвой лошади, впрочем, сам он выглядел не лучше.

— Пресвятая Дейла. — Сэр Тормик опустил бесполезный в этом сражении пистолет и вытер лоб рукавом, размазав сажу по лицу. — Что за гадость?

Отвечать ему никто не спешил. Мастер Ригго склонился над упавшей Тэсс и поднёс к её носу горлышко фляги. Выглядела владеющая скверно: губы её посинели, а под глазами залегли тёмные круги. Я надеялся, что она не отправиться на встречу с Создателем — было бы жаль потереть столь ценный кадр. Непременно замолвлю словечку перед кругом старейшин — такие люди нам нужны.

Мальвик убрал меч в ножны, повернулся ко мне и вперился взглядом.

— Нога не болит?

— Нет, — честно признался я.

Он прищурил взгляд, но к мечу не тянулся, напротив — сложил руки на груди и внимательно изучал меня, затем криво ухмыльнулся.

— Мы вернёмся к этому разговору.

— Обязательно, — я вернул ему ухмылку.

Жандарм что-то бурчал и никак не мог справиться со шлемом: у армэ[3] заклинило штифт, соединяющий между собой половинки подбородника. Сэр Тормик стал помогать кавалеристу. Вместе они справились с заклинившими частями сложносоставного шлема и, когда наголовье было отброшено в сторону, перед нами предстал молодой мужчина — кареглазый, с аккуратно подстриженной бородкой и копной каштановых волос, которые слипшимися локонами спадали тому на глаза.

[3] Армэ — тип закрытого шлема с откидным забралом и подбородником, состоящим из двух частей.

— Слава Создателю, — выдохнул он. — Премного благодарен.

Стараниями чистого Тэсс пришла в сознание и теперь делала маленькие глотки из фляги. Мастер Ригго отдал ей сосуд и направился к лугу, бросив на ходу:

— Соберите пожитки. Я осмотрюсь.

Я решил, что обращался он ко мне, так как от владеющих толку было мало, Мальвик и с места не сдвинулся, продолжая сверлить меня взглядом, а сэр Тормик помогал жандарму выбраться из помятого доспеха.

Пожав плечами, я стал вытягивать седельные сумки из-под мёртвых лошадей.

— Почему все молчат?! — воскликнул рейтар. — Когда я проезжал этими местами последний раз, то самое страшное, что могло приключиться здесь — это впившийся клещ. За семь, о Создатель! Семь чёртовых дней, я успел побывать в трёх переделках! Даже при Поэнтье мне не доводилось влипать в неприятности с такой завидной частотой. А уж поверьте, там мы натерпелись!

— Вы сражались при Поэнтье? — удивился жандарм.

— Сэр Тормик, первый эскадрон первого полка фон Найта, к вашим услугам! — Рейтар отвесил скупой поклон.

— Шевалье Кресто де Мори, — жандарм в ответ вскинул подбородок. — Мой отец сражался при Поэнтье.

— О да! — снова воскликнул сэр Тормик. — Рота капитана де Сальвэ сильно потрепала нортимцев, это было как раз перед подходом туанских аркебузиров. Терции де Артена тогда прижали пушечным огнём к реке и во фланг им вклинился стальной кулак жандармов де Сальвэ! Наш эскадрон был тогда на другом фланге — трепал пехтуру де Нальдо!

— Вот я всегда поражался вам, кавалеристы, — с кислой рожей выдал Гариус. — Вокруг будут свистеть пули, рваться бомбы, шипеть заклинания, а вы всегда найдёте тему для бахвальства!

— Да что вы понимаете! — обиделся рейтар. — Право слово, не томите! Скажите наконец, что тут твориться?!

— Да, шевалье, — щёголь повёл рукой в сторону жандарма, — скажите, наконец, что вы делаете здесь? На вашей кирасе я вижу герб де Кюги, а насколько мне известно, рота капитана должна квартироваться у замка Тилербор.

Жандарм не спешил с ответом. Он скрупулёзно возился с многочисленными застёжками латного доспеха. В воздухе повисла пауза. Вернулся мастер Ригго.

— Он был один, — сказал чистый, нахмурился, почесал броду и добавил: — Владеющий был один.

— П-ф, конечно, один, — фыркнул Гариус. — Будь их парочка, то нас бы лишили возможности послушать байки сэра Тормика.

Пожилой рейтар лихо крутанул пистолет, одарив щёголя гневным взглядом, и отошёл к своему мёртвому коню. Гариус умел наживать врагов.

Кресто де Мори, так кажется представился жандарм, в недоумении смотрел на каждого по очереди. Я мог его понять, так как сам наслушался сальных шуточек Гариуса за прошедшие дни.

— Значит вы ничего не знаете?! Тилербор пал! Ван Ауден перешёл Суль.

— Твою мать! — воскликнул Гариус.

— Ах, как не вовремя, — нахмурился чистый. — Мы надеялись, что это случится не раньше весны. Значит ван Ауден решил сделать ставку на быстрый прорыв и до зимы закрепиться на юге.

— Если бы, — вздохнул шевалье. — С запада выдвинулось войско Нортима.

— Откуда у вас эта информация? — спросила Тэсс хриплым голосом.

— Нас разбили под Тилербором.

— Как это?! — удивился чистый. — Почему де Кюги вступил в бой, а не стал ждать за стенами замка?

— У ван Аудена новые бомбарды — каждая даёт до семи залпов в день.

— Создатель! — воскликнул сэр Толмик.

— Да, но нам он не помог в тот день. Замок, как нам показалось, осадили малыми силами, но это была ловушка. В осадном лагере были они, — жандарм кивнул в сторону выгоревшего поля, явно намекая на человека в жёлтом, — а в засаде сидели аркебузиры с какими-то новыми ружьями способными пробить кирасу.

— Мушкеты, — кивнул рейтар. — Я видел такие в Цване.

— Когда это случилось? — спросил красноглазый, проигнорировав комментарий кавалериста.

— Семь дней тому, — ответил шевалье.

— Всё равно не пойму. — Мастер Ригго мотнул головой. — Как вы оказались на Крайнем Рубеже, в лесах Эльхо? Ведь от Тилербора идёт южный тракт прямиков в Тизу!

— Вы не слушаете? — скривился де Мори. — Нортимцы двинулись с запада, возможно ещё раньше ван Аудена. Отступали мы не организованно, что тут сказать — кто в лес, кто по дрова. Собрали по пути некоторое ополчение, но у местечка, не помню название, кажется Вольба, мы нос к носу столкнулись с разъездом нортимских рейтаров. Второй раз нас разбили, — шевалье склонил голову, но продолжил: — Преимущество жандармов в слаженном ударе, в ближнем же столкновении пистолеты рейтаров способны доставить кучу неприятностей.

Сэр Тормик кивнул в знак подтверждения, но не удержался от комментария:

— Недостаточно облачиться в трёхчетвертной доспех и приторочить к седлу пару ольстр, чтобы зваться рейтаром. В Соединённом Королевстве есть только одни рейтары, и это рейтары Найта!

— Да-да, — отмахнулся Гариус. — Извечная песня Цвана. Только рейтары Найта могут зваться рейтарами, а настоящие баталии собираются только под знамёнами Чёрного полка.

— Позвольте! — надулся сэр Тормик. — Вы хотите сказать, что…

— Да ничего я не хочу, — снова махнул рукой щёголь. — Мир меняется, сэр Тормик. Да, Ивэ фон Найт первым придумал вооружить кавалерию огнестрельным оружием пол века тому, никто не спорит, что рейтары Найта лучшие. Но всё течёт и всё меняется. При Дастьэ баталии чёрных были на голову разбиты терциями де Пальбы. Сегодня вот у Нортима уже свои рейтары. А что завтра?

— Господа, — встрял мастер Ригго. — Кажется вы перебили шевалье.

— Прошу прощения, — согласился рейтар.

— Вы встретили рей… хм, кавалеристов из Нортима, — напомнил Гариус.

Де Мори кивнул и продолжил:

— Да. Выскочили на конный разъезд и сходу решили сбросить нортимцев в реку. Решили и потерпели неудачу, потому что с ними был этот, — он указал в сторону поля, — пришлось уходить восточнее, так как и дураку было ясно, что мост через Руллу занят противником. Мы, наверное, единственные, кто вышел из Талербора.

— Кажется, теперь я знаю, кем были те неизвестные, которых вы, мастер, выслеживали. — Гариус щёлкнул пальцами. — И кто помог сжечь Дубовый Щит! Всё сходится. Ван Ауден выступает с юга, Онорэ, прорывается с запада, перекрывая южный тракт, а эти ублюдки в жёлтом уничтожают форпост Горного полка. Всё! Finita la commedia, как говорят за морем. Если в Тизу и был послан гонец, то вряд ли мы об этом узнаем.

— Вот почему я не смогла нас перенести! Пути заблокировали намерено, — догадалась Тэсс. — Ван Аудену помогает кто-то сильный и влиятельный.

— Этот в жёлтом, кто он? — спросил чистый.

— Шут его знает, — скривился щёголь. — Я с такими не встречался.

— Тэсс?

Женщина отрицательно качнула головой.

— Т-а-а-к… — протянул красноглазый. — Дело заключается в следующем. Хм… нет. Так, ты, — он указал пальцем в мою сторону, — идёшь со мной. Мэтр, тут нужно всё сжечь.

— Попробую выдавить из себя последние крохи силы, — кивнул Гариус.

Чистый выудил из мешка можжевеловую ветвь и протянул её Тэсс.

— Так вы сможете не потерять нас. Справишься?

— Бабкины методы, — скривилась владеющая, но ветвь всё же приняла. — Справлюсь.

— Отлично. Тогда собирайте всё, что сможете и быстро уносите ноги отсюда. Надеюсь, господам кавалеристам не стоит сообщать, что доспехи нужно оставить?

— Могли бы не напоминать, — буркнул рейтар. — Между прочим, весь мой комплект стоит вашего годового жалования, будьте уверены! Но пистолеты я не брошу!

— Оружие может быть полезно, но тащить вам. — Мастер Ригго пожал плечами и устремился прямиком в лесную чащу. — Давай за мной!

Я захромал следом.