Он сидел на мотоцикле. В руках у него было два шлема. Отдав один ей, мужчина надел свой и завел мотор. Девушка последовала примеру и села за ним. Они ехали молча больше десяти минут, наконец, остановившись возле припаркованного на обочине автобуса. Все проверки уже были позади, оставалось только переехать мост, и она в безопасности. Двери были открыты, встав на первую ступеньку, девушка развернулась. На несколько секунд повисла тишина, потом она тихо поблагодарила его и, дождавшись слабой улыбки, вошла в транспорт. Сев на предпоследний ряд возле окна, девушка набросила капюшон и уставилась в окно. Автобус тронулся с места, вновь увозя ее все дальше от дома.
Через какое-то время, волнение почти полностью прошло, но на душе скребли кошки уже по другой причине. Ной задумалась о том, что сказала Ляо. Лисица испытывала к девушке противоречивые чувства, которые никогда и не пыталась скрывать – какая-то часть до беспамятства любила, тогда как другая - люто ненавидела. Всему виной их связь с Алексом, чьи эмоции она нехотя впитывала.
Демон была польщена и благодарна им за чувства, но не знала, что ей делать. Ляо предупредила, чтобы она «не играла с ним», намекая, чтобы девушка ответила на признание, но… Если она откажет, останутся ли они друзьями? Почему-то была твердо уверена, что, если попросит оставить все, как было, он согласится, но… Сможет ли находиться рядом и улыбаться, смотря в глаза, понимая, что причинила боль? Причиняет боль каждую минуту, что проводит с ним, но ее сердце принадлежит другому. Ведь она прекрасно знает каково это. Конечно, Алекс нравится ей – он добр, внимателен, искренен, всегда старается ради нее. Возможно, рядом с ним она, наконец, обрела бы счастье, но…
Что же такое «любовь»? Так давно испытывает это чувство, что уже не уверена. Действительно ли это то, что она питает к Виктору? Если да, то взаимны ли эти чувства? Он никогда не говорит о своих прямо, всегда уходит от ответа, привык отшучиваться. Они друзья, семья, любовники, кто? Как бы она не пыталась охарактеризовать их отношения, этому просто не было названия. Слишком близки, но при этом очень далеки друг от друга.
Почему все так сложно? Хотелось свернуться калачиком и исчезнуть – пусть разбирается кто-то другой, только не она, только не сейчас…
Ной сняла ботинки, подобрала ноги и, практически вжавшись в сиденье, закрыла глаза, желая погрузиться в сон и ни о чем не думать, ничего не чувствовать, ничего не знать…
Ляо «вернулась» в кемпер, когда проверка уже ушла. Алекс сидел на краю кровати в одних джинсах, сжав записку в руке. Он был подавлен, но улыбался. Вроде ничего особенного не произошло, но почему-то казалось, они сделали шаг на встречу друг к другу. У него еще есть шанс, ведь она позволила быть рядом этой ночью, поцеловать себя, держать за руку – нуждалась именно в нем. Это именно то, чего он так жаждал все это время, верно? Почему же ему этого мало? Лисица села к нему со спины, прикасаясь своей, и смотрела через стекло окна, как по небу плывут облака.
- Поехали обратно,- через несколько минут молчания, сказала она, и стала толкать его, выгибая спину, после чего Алекс ответил ей тем же. Спустя несколько мгновений такого противоборства, сопровождаемого смехом, он встал, из-за чего Ляо упала на кровать, и, взяв футболку, нагло улыбаясь, пошел собирать вещи, оставленные на улице…
Снова бессонная ночь. Снова заполняет легкие табачным дымом, пытаясь вытеснить оттуда ноющее чувство, будто от этого станет легче. В другой руке небольшая квадратная коробочка темно-синего цвета, в таких обычно хранят украшения. Нашел ее, когда наводил порядок после ограбления. Повертев в руке, убрал с глаз долой – в карман плаща. Выкинув окурок в пепельницу, Виктор выпрямился и сделал шаг прочь. Неважно куда, лишь бы идти, сосредоточенно считая шаги.
На первом этаже оказалось оживленнее, чем обычно. Мимо Виктора пробежало несколько ребятишек, рассыпаясь в разные стороны, словно тараканы при включенном свете. Проводив их заинтересованным взглядом, развернулся и вошел внутрь. Волк держал за ворот свитера мальчика лет семи, рядом с ними стоял еще один постарше, пиная оборотня по ноге. Мужчина уже давно догадался, что у него подворовывают, но поймать с поличным смог только сейчас. Выглядели они, слабо сказать, неопрятно - одежда велика, не стирана, руки и лица в грязи.
Подавив желание засмеяться, ведь непонятно кому нужна была помощь больше – волку или детям, медиум помог Хэльсингу угомонить разбойников. Они перестали сопротивляться, когда поняли, что перевес сил не в их сторону. Азимов улыбался, глядя, как оборотень потирает покусанные и побитые места, и втихаря матерится, чтобы дети его не услышали.
- Так, и каким будет наказание пойманным воришкам?
Услышав это, мальчики посмотрели на хищно улыбающихся взрослых, и вздрогнули от страха, но были приятно удивлены, когда волк всего лишь заставил их подмести пол и съесть то, что они успели растащить по карманам. Каким бы устрашающим не выглядел, и как бы резко не реагировал, внутри он был слишком мягок. Они с удовольствием съели все, запивая горячим чаем.
Хэль вышел из-за прилавка и опустился так, чтобы быть с детьми на одной высоте, после чего показал содержимое большого бумажного пакета – там была другая выпечка, и кое-что посущественнее. Отдав его мальчикам, которые буквально засветились от счастья, мужчина поднялся. Виктор подошел и встал рядом, глядя, как сорванцы помахали им, а потом убежали. Волк слегка развернулся к нему:
- От них ничем не пахло, Виктор. Совсем, как от…
Медиум промолчал, и сделал шаг наружу, недослушав его. Он и сам все понял, когда разнимал их. Прежде чем выйти из помещения, мужчина вскинул вверх руку, что значило: «это не мое дело, но я разберусь». Волк проводил его взглядом, где читалось беспокойство – иногда… Нет, даже слишком часто… Виктор действовал безрассудно, не думая о последствиях, подвергая себя опасности, и хорошо, если в такие моменты Ной оказывалась рядом, чтобы спасти его, не дать зря рисковать своей жизнью ради других, сейчас же этого могло не произойти… И волк на долю секунды пожалел, что заикнулся об этом. Лишь бы все обошлось.
Виктор встал на светофоре, дожидаясь пока он сменится на зеленый, когда его привлек человек на другой стороне дороги. Лицо само расплылось в улыбке. Увидел ее и, считай, день прожит не зря. Сонный вид, растрепанные волосы, непривычная одежда. Она явно чувствовала себя не самой здоровой, как физически, так и морально, поэтому он решил не дергать ее. Девушка тоже заметила его, и какое-то время они просто смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Пока он, со всей решительностью, не сделал шаг, а она не последовала его примеру.
Когда они проходили мимо друг друга, Ной почувствовала нечто странное – что-то было не так, что-то внутри кричало, чтобы она не отпускала его, куда бы он не направлялся. Резко развернувшись, девушка остановила мужчину, схватив за рукав плаща.
- Куда ты идешь?.. Хотя неважно, я пойду с тобой,- сказала она.
Быстро сбросив с себя удивление, медиум улыбнулся и освободил руку, положив ладонь ей на голову.
- Все хорошо, Ной. Ничего важного… Тебе не нужно никуда идти. Я и сам прекрасно справлюсь,- она было попыталась оспорить это умозаключение, но он не дал ей сделать это, сказав, что она «слишком опасна», и тогда Ной протянула ему мизинец:
- Тогда обещай… Что вернешься,- он рассмеялся, парируя это тем, что они давно уже не дети, могла бы и поверить ему на слово, но все же протянул свой, а потом развернулся и ушел. Девушка какое-то время все еще стояла, смотря ему вслед, но, когда он скрылся в толпе, наконец, перешла дорогу и подошла к пекарне, откуда ее вышел встречать волк.
Виктор шел ведомый нитью, что была тоньше паутинки, но крепче каната. Один из ее концов он привязал к мальчикам, когда понял, что они нелюди. Столица славилась своей свободой. Многие считали, что здесь не было запретов, особенно, для людей. Но это было не так. Есть занятия, которые не приветствовались нигде. Некромантия была именно таким. Медиума это злило. Пришло ведь в голову – найти детей, погибших максимум пару дней назад, заставить их поверить в свои благие намерения, а потом заточить в каком-то сосуде, заставляя прислуживать себе, и все для чего – своего тщеславия, мелких грабежей? Черная, запрещенная магия, вуду, проклятья – все это требовало большого мастерства, ведь при любой ошибке ответная реакция будет моментальной, а духов лучше не злить. Любой, кого держат в плену, таит в себе злобу, даже если кажется, что это всего лишь дети.
Медиум дошел до здания, где нить обрывалась. Двухэтажное строение выглядело, словно в нем давно никто не живет. Окинув его взглядом, мужчина достал телефон из кармана плаща и набрал номер одной знакомой из Анти-магов. Ему ответили на удивление быстро, что показалось достаточно странным - когда-то он работал в отделе, но после смерти Рэй перестал выходить на связь. Кифе пришлось самой разбираться с последствиями его самоволки. И он не перестает удивляться тому, что она не плюнула на него, после всего, что он учудил, а, наоборот, взяла все обязательства на себя. Он благодарен ей за все, но эти чувства лишь бремя, что связывает его по рукам и ногам. Объяснив ситуацию и, сбросив трубку не дожидаясь ответа, он сделал шаг внутрь.
Там никого не было – все дети попрятались, стоило ему войти. По всей комнате были разбросаны различные вещи – дорогой антиквариат соседствовал с совсем уж откровенным хламом. Не успел медиум толком осмотреться, как его окликнул громкий мужской голос, вопрошающий «Какого черта ты здесь делаешь?». Повернувшись, Виктор еле успел среагировать, уклоняясь от удара. Гостей здесь явно не ждали и не приветствовали. Через несколько минут, в течении которых медиуму удавалось удачно уходить от атак, попутно пытаясь хоть как-то вразумить человека, который, казалось, его не слышал, тот достал нож и стал бешено размахивать им. Мужчина вел себя, словно зверь, которого загнали в угол. Чего он испугался? То есть, понятное дело, что его арестуют, если узнают, чем он промышляет, но это явно не стоит того, чтобы так бояться, и кидаться с кулаками на первого встречного, даже если застал его у себя дома. Такое чувство, словно он опасался за свою жизнь, но Анти-маги же не Дворняги - они не могут убивать без суда и следствия. Значит, здесь было замешано что-то другое.
Умудрившись отвлечься на собственные мысли, Виктор не успел вовремя среагировать – нож вошел в живот по самую ручку. По инерции его отбросило назад, и, столкнувшись спиной с каким-то старым комодом, он упал на пол. Первой почувствовал боль в висках, словно ударили по голове молотком, потом она распространилась по всему телу, особенно сильно это ощущалось внизу живота. Из-за крови рубашка неприятно липла к телу. От удара воздух застрял комом в горле. Времени на то, чтобы прийти в себя не оставалось. Мужчина, чье лицо теперь было обезображено самодовольной ухмылкой, начал медленно сокращать дистанцию между ними, смакуя каждый шаг, словно показывая свое превосходство, и получая от этого какое-то извращенное удовольствие. Внезапно, в их сторону прилетел какой-то предмет. Дети высунулись из своих укрытий и кидались тем, что под руку попадется. Пару раз даже умудрившись попасть в некроманта, который злобно глянул на них, пригрозив, после чего они вновь попрятались. Виктор никак не мог выровнять дыхание, кровь не останавливалась, как бы он не перекрывал ее рукой, гулом в перепонках отзывалась боль, оглушая его. Собравшись с силами, чтобы помощь маленьких бунтарей не прошла даром, медиум подобрал под себя ноги, встав на подошвы, и одним рывком повалил неприятеля на спину. От удара сначала о мебель, потом об пол, нож выпал у того из руки, и он потерял сознание. Медиум пнул оружие подальше и наклонился над нападавшим, чтобы проверить жив ли он – мужчина дышал, так что от сердца отлегло.
Если сказанное им дошло до знакомой, они должны прибыть в течении десяти минут. Но у него, похоже, нет времени ждать. Если он сейчас не уйдет, не сможет выполнить обещание…
Увидев, что их хозяин обезврежен, призраки снова выглянули наружу, а двое мальчиков подошли к медиуму, выказав беспокойство по поводу его состояния. Именно эти двое были пойманы Хэльсингом, и уговорили других пойти против воли заклинателя. Азимов слабо улыбнулся и встал, держась одной рукой за живот, другой он коснулся плеча одного из детей.
- С-скоро сюда придут те, кто поможет вам, а мне надо идти,- он сделал шаг к выходу, но ноги казались ватными и еле держали его,- Я обещал… вернуться.
Пройдя несколько улиц, опираясь на стены домов, под взгляды людей, которые не решались что-либо сделать, силы покинули его, и он потерял сознание в какой-то подворотне. Проснувшись через пять минут, чертыхнулся, поднялся лишь с третьей попытки, и, вновь опираясь на стену, побрел прочь…
Ной стояла возле пекарни, ожидая его. Иногда волк выходил к ней, предлагая зайти внутрь или принести чего-нибудь, но девушка лишь улыбалась и отказывалась. Она слишком беспокоится, чтобы пить или есть. Казалось, даже дышать или говорить стало тяжелее, а может дело было в последствиях «Волны», впрочем, неважно…
Ей хотелось все бросить и пойти его искать, но страх вновь сковывал, и она продолжала бездействовать и ждать. «Ты обещал! Пожалуйста, будь же в порядке и вернись побыстрее». Это была единственная мысль, что крутилась у нее в голове по кругу.
Наконец, когда толпа на светофоре рассосалась, она увидела его. Стоило подбежать, как он упал ей на плечо, из-за чего ноги подкосились, и девушка опустилась на колени. От неожиданности она несколько секунд просто смотрела перед собой, а потом медленно повернула к нему голову.
- Я вернулся,- сказал Виктор. Она несколько секунд молчала, пытаясь уловить смысл сказанного, а потом чуть слышно произнесла:
- Д-да… С возвращением,- услышав это, он улыбнулся, почувствовав, что, наконец, может закрыть глаза. Ной схватилась за плащ, чтобы удержать его, слезы потекли двумя струйками по щекам,- Идиот. Какой же ты идиот…
Она разразилась безудержным плачем. Волк, который подошел следом, сжал до боли кулак и зубы, проклиная себя за то, что ничего не сделал, чтобы предотвратить это.
Улица исчезла, уступая место безграничному полотну водного пространства, а потом тьма вновь поглотила все…
Они прошли мимо друг друга ничего не сказав. Чуть погодя Ной повернулась и посмотрела ему вслед. Казалось, его спина кричала: «не иди за мной». Возле пекарни ее встретил волк, поприветствовав и предложив кофе. Ной согласилась и вошла внутрь, сев за свой привычный столик возле окна, и глядя на дорогу. Странное чувство тревоги поселилось в груди. Конечно, это могло быть последствием Волны, но казалось что-то было не так. Через пять минут Хэльсинг принес ей кофе и отошел к другим клиентам. Когда девушка подняла кружку, то увидела под блюдцем записку. Прочитав ее, демон выбежала прочь под взгляд улыбающегося оборотня…
Виктор умело уходил от атак, пока их потасовку не прервала выбитая с шумом дверь, отлетевшая к стене. Пламя Эфира, горящее вокруг руки, облаченной в перчатку с печатью, медленно исчезало. Следующий удар был таким же неожиданным и молниеносным, как и первый. Мужчина просто не успел сориентироваться и был повержен.
- Скажи мне, что ты не пришел сюда только ради того, чтобы эти дети забрали тебя с собой..,- демон пылала злостью. Огонь танцевал у нее на волосах и одежде, впрочем, не причиняя им никакого вреда. Она оглянулась на него,- Если так не терпится, я собственноручно отправлю тебя к праотцам… Только помни, что после этого я спалю весь этот чертов мир, где не нашлось места даже для одного-единственного несчастного человека… И не будет тебе покоя, Виктор Азимов, даже после смерти, ибо все эти души будут проклинать твое имя вечно, во веки веков!
Она говорила это вполне серьезно. Впервые за последние два года, девушка словно бы нависала над ним. Ее вид устрашал. Это было слишком редкое зрелище, так что медиум на время замер. Но этот трепет моментально прошел, стоило ему разглядеть слезы в уголках ее глаз. Как бы то ни было, она остается самой собой. Он усмехнулся, и, издав нервный смешок, тихо произнес «Прости», а потом подошел к ней, снимая плащ и, набросив его на плечи девушке, потушив большую часть пламени, прижал к груди, как и всегда, когда нужно было успокоить ее. Сначала Ной надула щеки, ведь он обращался с ней, как с ребенком, но через какое-то время улыбка сама поселилась на ее лице, а на сердце успокоилось. По крайне мере, он был жив и здоров…
Дети повылезали из своих укрытий, стоило им понять, что некромант потерял сознание, и ничего больше не сдерживает их. Двое мальчиков подошли к парочке, из-за чего другие стали еще храбрее и окружили их. Ной отстранилась от Виктора. До этого ей не приходилось взаимодействовать с призраками, разве что с Ляо, но та была исключением из правил. Он опустился перед ними на корточки и заговорил. Для того, чтобы освободить их, нужно было избавиться от контракта, связывающего души с сосудами, но на это необходимо было время и содействие самого некроманта, иначе все могло плачевно закончиться, поэтому им придется еще немного подождать. Он уже связался с Анти-магами, они прибудут с минуты на минуту. Потом он встал и обратился к девушке, забирая свой плащ и набрасывая его. Ей незачем было здесь оставаться. Когда осматривался, медиум заметил веревку. Взяв ее, он связал мужчину, показывая тем самым, что опасность миновала и она может оставить его одного. Девушку это не убедило, но ей было нехорошо, она все еще не отошла от «Волны», и недавняя вспышка гнева сильно подкосила ее, поэтому все же согласилась уйти.
Ной шла домой, выбирая тихие улочки и проулки – те, где Эфир был спокойнее, потому что никто его не тревожил. Но в один момент ей преградили путь, явно проявляя враждебность. Демон узнала девушку, что стояла напротив, ведь все это время, словно одержимая, собирала любую доступную информацию, связанную с братом и его путешествиями. Это была феникс, Мэй Вон. В ее глазах читалась ненависть, а в руках она держала глефу, острием вверх.
Неожиданная атака. Ной успела отойти в сторону, и выхватить из пламени меч, после чего уже им отбивала новые выпады. Сталь, сталкиваясь друг с другом, высекала искры. Демон не желала сражаться, потому что не понимала причины, но она также осознавала, что с тем, чьи действия полностью пропитаны ненавистью, говорить бесполезно. Гнев, словно черная жижа, стекался в лужи, которые ее океан не хотел вбирать в себя, оставляя уродливыми кляксами, замедляющими движения никого иного, как своего хозяина. Ничего другого не оставалось, только парировать атаки и ждать, пока подвернется случай обезоружить противника, что и случилось спустя несколько минут, ведь ярость и нетерпение ослепили феникса. Глефа была выбита из рук нападающей, а сама девушка упала на землю, тяжело дыша. Ной тоже было не просто, она запыхалась, усталость давала о себе знать, ей повезло быть в трезвом уме и не поддаться панике из-за неожиданной атаки. Иногда пламя просилось наружу, проявляясь у нее на волосах, колокольчики звенели, стараясь выполнить свою работу.
Слишком рано расслабившись, демон еле смогла отпрыгнуть назад от прилетевшего в нее копья и устоять на ногах. Еще три человека появилось в проулке. Двое из них остались возле Мэй, помогая ей встать и поднимая глефу, а один вытащил из земли копье, и принял оборонительную позицию, пристально наблюдая за Ной. В его взгляде не было столько ненависти, но и добрым его назвать было нельзя.
Они заговорили. Из доносившихся до нее фраз, Ной еле смогла вычленить суть. Сначала парни выразили недовольство тем, что задумала девушка. На что та рассерженным тоном сказала, что они могут бездействовать и дальше, а она так больше не может. Двое из них переглянулись, потупив взгляд. И только один ответил, что это неправильно и точно не понравилось бы их Боссу. После упоминания брата, демон попыталась подойти ближе, но ей не дали, выставив перед собой оружие. Оставалось только молча слушать, ведь, судя по всему, уйти ей тоже никто не позволит.
- Хватит. Почему вы заходите так далеко? Ради чего?..
- Тебе не понять,- сказала Мэй, обращаясь к тому, кто спорил с ней. В ее взгляде промелькнуло нечто доброе, но вместе с тем грустное, словно она жалела о чем-то, и невольно завидовала ему.
- Почему это? Я такой же, как и вы. Один из вас.
- Тогда ответь… Зачем в тот день ты согласился пойти с нами?
- Я..,- начав очень решительно, глядя на девушку, в конце концов, парень замолк, не решаясь сказать, что хотел, а потом, выдохнув, продолжил,- Я просто не хотел оставаться там, где жил…
- Вот именно. Это называется «выбор». У тебя есть дом – место, куда можно в любой момент вернуться; и семья - люди, которые всегда примут. Но ты выбрал другую жизнь. Глен… «Маяк» – путеводная звезда для тех, кто потерял все. У нас не было выбора, кроме как пойти вслед за ней, и выйти из тьмы на свет. Потерянные, гонимые, здесь мы обрели «семью». Поэтому ты не поймешь на что мы готовы, чтобы защитить этот «свет». Ради него мы готовы на все…
Остальные молча стояли на своих местах. Она говорила за всех. Все, как один, разделяли с ней это мнение. Их верность Глену, и месту, которое приняло, была безгранична, но слепа. Особенно со стороны Мэй. Четыре долгих года, пока ходила за ним хвостиком и помогала в поисках, ей приходилось видеть эту картину: до нелепого сильное чувство, не дающее покоя ни на секунду, терзающее болью всякий раз после очередного пробуждения и не отпускающее до самой ночи, и так по кругу. Блуждания по миру. Вера в то, что однажды отыщется способ все исправить. В какой-то момент, она захотела того же; нет, того, что будет после – увидеть его счастливое лицо, когда все закончится. И вот, наконец, казалось, они нашли выход. До финала, возможно, осталось всего ничего. Всего-навсего, одна смерть. И ей было непонятно, почему, до этого всегда уверенный в себе, решительный Глен, готовый на все ради сестры, вдруг начал сомневаться? Да, она похожа, но разве до этого было не так же? И все же он не колебался, спуская курок, так в чем же разница? В чем бы ни была причина, если он не может, есть только один выход…
- Мы должны сделать это – ради нашего светлого будущего.
Повисла тишина, а потом парень сказал:
- И все же… Я не думаю, что это оправданно.
- Тогда просто не мешай. Отойди в сторону, мы все сделаем сами.
Она шагнула вперед, оставляя его позади, поравнявшись со вторым и забрала свою глефу – магическое оружие, которое Глен дал им. Если не ради этого, то ради чего?..
- Макс,- парень с копьем повернул к ней голову, не опуская оружие,- Покончим с этим поскорей.
Слабое подобие улыбки появилось на его лице, разворачиваясь назад, он произнес:
Ной, осознав, что они закончили свой диалог (из которого она ничего так и не поняла), сделала пару шагов назад и поудобнее перехватила меч. Парень крепче сжал древко и двинулся вперед. Первые несколько выпадов девушке удавалось избежать ранения, но постепенно становилось все тяжелее много двигаться, и тогда она решила все же закрыться Грамом, не зная, что именно этого и ждал противник. Колющий удар прямо в середину меча. Впервые демон почувствовала нечто подобное. Ее верный напарник - идеальная защита, как ей казалось, ни разу не получивший и царапины, прошелся трещинами, а потом раскололся на две половины, словно состоял из стекла. Ноги подкосились, и по инерции девушка упала назад. Меч, «выкованный» из ее пламени, сломался? Этого не может быть... Внезапно происходящее показалось ей чем-то совсем ирреальным, словно ночной кошмар. Действительность казалась где-то далеко, словно сузив реальность только до противника, приготовившегося к решающему удару. Охваченное страхом, тело перестало слушаться. Ее, правда, сейчас убьют? За что? Впервые она почувствовала реальную угрозу для жизни...
Внезапно вид загородила спина в зеленой куртке. Крашенные пряди волос, торчащие из-под банданы. На голове два лисьих уха. Его плечо проткнуло копье, наконечник торчал наружу весь в крови. Это зрелище выдернуло Ной из состояния зыбкости и ирреальности происходящего, словно она, наконец, вынырнула из бездны. Крик вырвался из рта, но, казалось, растворился в морозном воздухе. Первое же, что сказал Алекс было:
- Какого черта здесь происходит?- он схватил древко рукой, подняв взгляд, который отпугнул противника, заставив его отпустить оружие и выпрямиться, сделав шаг назад. Алхимик почти не ощущал боли из-за опытов, которые над ним проводили в семье Барбати, поэтому без проблем вытащил копье и отбросил его в сторону, а потом с сиянием плечо стало регенерировать, благодаря способностям лисицы к исцелению.
Бросив еще один короткий взгляд на Мэй и компанию, которые больше не двигались, парень повернулся назад к демону, которая, находясь в шоке, смотрела на него. Он опустился к ней, встав на колени.
Интонация и ласковый взгляд заставили в ее глазах выступить слезам.
- Идиот...,- тихо сказала она,- О себе подумай!
Ной с укором посмотрела на него, но в ответ получила лишь неловкий смех и дурацкую улыбочку, что заставило еще больше разозлиться. Но им пришлось прерваться, ведь противники ждать не стали…
На этот раз Алекс подставился спиной, закрывая ее от режущего удара. Придавленную к его груди, Ной снова обуял страх и парализовало – они и правда не остановятся ни перед чем. Даже если придется переступить закон или убить ни в чем не повинного человека. Почему? Она до сих пор не понимала, что происходит и чем заслужила такую ненависть с их стороны.
- Не бойся,- от его голоса она вздрогнула, поднимая голову,- Я защищу тебя, несмотря ни на что, клянусь.
Алхимик отстранился от нее. На его лице все еще красовалась улыбка. Та, которая обычно вселяет уверенность и спокойствие, сейчас вызывала только тревогу. Казалось, он даже чему-то рад. Неужели возможности защищать ее? Хотелось вновь разозлиться, но лишь слезы беспомощности бежали по щекам. Нежно прикоснувшись к её лицу, парень вытер их и встал, развернувшись к противникам.
- Видно, нет другого выхода… Я выбью из вас все ответы силой!
Вытащив из кармана кастеты, что были исчерчены алхимическими рисунками и письменами, Алекс закрыл глаза, медленно выдыхая воздух. Его зрачки сузились, напоминая звериные, а призрачные лисьи уши встали торчком.
Вынужденная на протяжении нескольких минут только смотреть за тем, как ранят близкого человека, которому было непросто противостоять троим, и еще прикрывать ее, Ной проклинала себя за слабость, за страх. Всего-то сломали меч, но и этого хватило, чтобы сделать ее такой беспомощной, не способной даже подняться на ноги, только смотреть и ждать. Для нее это было символом непобедимости, доказательством собственной силы.
В пылу схватки никто не услышал ее голос. «Вставай же», но ноги не слушались приказов. Тело дрожало, голова гудела. Сердце вторило «бежать». Казалось, так будет продолжаться вечность, но в один момент все изменилось, когда в проулке появился еще один человек. Нападающие застыли на своих местах. Глен медленно сокращал расстояние. Его позвал тот, кому не нравилась эта затея. Никто и не заметил его отсутствия. Уставший, Алекс упал перед Ной, но долго отлеживаться времени не было. Он встал на колени, спиной все еще закрывая ее, и внимательно наблюдая за приближающимся гостем...
