Одной из важнейших составляющих национальной безопасности является государственная безопасность, в задачи которой входит выявление и устранение внешних и внутренних угроз государству, противодействие их источникам, защита государственной тайны, территориальной неприкосновенности и независимости страны.
«Не думай о секундах свысока…» — оперативный руководитель советской внешней разведки Борис Семёнович Иванов
Внешняя разведка как часть системы государственной безопасности направлена на добывание разведывательной информации о противнике с целью выявления внешних угроз государству и реализации мер, препятствующих ущербу национальным интересам страны, в том числе с использованием агентурной и оперативно-разыскной деятельности.
Эта незримая борьба с реальным противником, от успехов и неудач которой зависит жизнеспособность страны, государства и общества в целом, ведётся, не прекращаясь ни днём, ни ночью по всему миру — как легальными, так и нелегальными методами и средствами.
Оперативное руководство всем этим сложнейшим разведывательным организмом долгие годы осуществлял генерал-лейтенант Борис Иванов. До сегодняшнего дня личность этого человека, его жизненный путь и профессиональная деятельность скрыты грифами, покрыты туманом тайн и догадок.
Невольно окидывая взглядом вторую пол. ХХ века, мы видим его на совещаниях с руководителями СССР и на переговорах с президентами иностранных государств, на склонах Анд и в азиатских джунглях, во время дружеских бесед в Гаване и жёстких противостояний в Кабуле, горячих дебатов в Совете Безопасности ООН и на тихих улочках мировых столиц.
Работал Борис Семёнович Иванов и в контрразведке — во Втором Главном управлении МГБ СССР, перейдя затем в разведку, был резидентом в Соединённых Штатах Америки, в том числе и в период Карибского кризиса. После возвращения оттуда — заместитель, первый заместитель начальника Первого Главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР.
Слева направо: президент США Джеральд Форд, Леонид Брежнев, Борис Иванов, Андрей Громыко. Хельсинки, 1975
Чрезвычайный и Полномочный посол СССР, руководитель делегации СССР на Стокгольмской конференции по безопасности и разоружению в Европе Олег Гриневский, вспоминая о своих встречах с Борисом Семёновичем, пишет: «Сам о себе он ничего не рассказывал… Молчал, железный, видно, человек».
Борис Семёнович Иванов родился 24 июля 1916 года в Петрограде и был первенцем в многодетной семье. После революции семья переехала в Череповец. Борис с отличием окончил среднюю школу № 1 имени Максима Горького и поступил в Ленинградский институт инженеров гражданского воздушного флота (ЛИИГВФ). Как и многих его сверстников, воздухоплавание и самолётостроение полностью захватили его, отнимая всё свободное время.
10 августа 1935 года нарком внутренних дел СССР подписал приказ № 00306 «Об организации и комплектовании 1 набора 10-ти межкраевых школ по подготовке оперсостава УГБ». Приказом предписывалось сформировать специальные учебные заведения по подготовке оперативного состава для планового пополнения органов Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР.
В 1937 году Бориса Иванова пригласили в райком комсомола и направили в кадровую комиссию НКВД, где ему предложили связать свою жизнь с госбезопасностью. Программа обучения в Ленинградской межкраевой школе НКВД была сжатой — один год. Она включала специальную (чекистскую), агентурную, военную подготовку, освоение программы среднего юридического образования, изучение иностранного языка. Помимо лекций проводились практические занятия в учебно-боевых условиях, решались задачи, анализировались примеры из практики чекистских операций.
В том же году произошло ещё одно событие, во многом повлиявшее на судьбу молодого чекиста. 23 сентября 1937 года постановлением ЦИК СССР «О разделении Северной области на Вологодскую и Архангельскую области» была образована Вологодская область. Именно на работу во вновь созданное Управление НКВД по Вологодской области и направили в 1938 году Бориса Иванова.
Руководил УНКВД по Вологодской области капитан госбезопасности Пётр Кондаков. Впоследствии он работал начальником УНКВД по Ярославской области, Смоленской области, министром госбезопасности Крымской АССР (1948–1951 годы), членом Коллегии и заместителем министра госбезопасности СССР.
Его заместителем (а с 26 февраля 1941 года — начальником УНКВД по Вологодской области) являлся 30-летний капитан госбезопасности Лев Галкин, потомственный рабочий из Подмосковья, энергичный, волевой и общительный человек. В 1945 году Лев Фёдорович стал министром госбезопасности Туркменской ССР, а завершил свой жизненный путь в 1961 году в звании генерал-майора на посту начальника Управления КГБ СССР по Хабаровскому краю.
Занимая ключевое транспортное положение на Северо-Западе России, Вологда не могла не оказаться в центре деятельности спецслужб. В августе 1918 года западные дипломаты организовали заговор с целью свержения Советской власти («Заговор послов»).
Глава британской миссии Роберт Локхарт и резидент британской разведки Сидней Рейли (Соломон Розенблюм) при участии посла Франции Жозефа Нуланса и посла США Дэвида Фрэнсиса попытались подкупить охранявших Кремль латышских стрелков, чтобы арестовать заседание ВЦИК вместе с Лениным, денонсировать Брестский договор и восстановить Восточный фронт против Германии.
Два полка латышей, которым британцы помимо 5–6 млн рублей обещали содействие в признании независимости Латвии, должны были отправиться в Вологду, чтобы соединиться там с английскими войсками, высадившимися в Архангельске, и помочь их продвижению к Москве.
30 августа 1918 года было совершено покушение на Владимира Ленина и убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого. В ответ на это ВЦИК объявил красный террор.
Чекисты, имевшие своего осведомителя в латышской дивизии, штурмом взяли британское посольство в Петрограде и арестовали заговорщиков, убив британского морского атташе Фрэнсиса Кроми, открывшего стрельбу. Ночью 1 сентября у себя на квартире в Москве арестовали Роберта Локхарта.
Контрреволюционный мятеж, вовлёкший в свою орбиту Вологду, был подавлен.
В 1930-е годы значение Вологды как крупного железнодорожного узла, связывавшего Архангельск, Ленинград, Москву и Урал, продолжало расти. Обеспечение его безопасности легло на плечи чекистов.
Коллектив подобрался на славу — молодые, но вдумчивые и грамотные ребята, все отличные спортсмены, с удовольствием проводившие свободное время на волейбольной площадке или лыжне. На одном из таких соревнований и встретил Борис свою первую в жизни любовь и будущую жену. Антонина Иванова (Сизова), так же, как и он, родилась в 1916 году и работала в УНКВД-УНКГБ по Вологодской области.
УНКВД по Вологодской области, соревнования по волейболу, 1938 год. Стоят: Борис Иванов (седьмой слева), Антонина Сизова (шестая справа)
Приближалась Вторая мировая война. 26 ноября 1939 года правительство СССР направило ноту протеста правительству Финляндии и возложило на него ответственность за начало военных действий.
Сразу же после этого в Финляндию начали прибывать добровольцы из Швеции, Норвегии, Дании, Венгрии, Эстонии, США и Великобритании — в общей сложности 12 тыс. человек.
Борис Иванов перед отправкой на Финскую войну (первый слева), Антонина Иванова третья слева
Одной из особенностей финской кампании необходимо назвать ведение боевых действий по отдельным направлениям и наличие между ними значительных промежутков, достигавших 200 км и более. Важной мерой по прикрытию промежутков между операционными направлениями являлась активная и непрерывная разведка с целью обнаружения противника, определения его состава, состояния и намерений.
Для этого были сформированы сводные отряды НКВД, высылаемые на удаление 35–40 км от частей и подразделений.В задачу этих отрядов, в рядах которых сражался и 23-летний сержант госбезопасности Борис Иванов, входила не просто разведка противника, но и разгром его разведывательно-диверсионных групп, уничтожение баз, особенно на направлениях, где войска Красной армии боевые действия не вели или вели с ограниченными целями.
Лейтенант госбезопасности Борис Семёнович Иванов, 1940 год
В первый же день Великой Отечественной войны Вологодская область была объявлена на военном положении. Осенью 1941 года обстановка осложнилась. Часть Вытегорского района (бывший Оштинский район) оказалась оккупирована финскими войсками. 20 сентября начальник управления Лев Галкин сообщал по ВЧ командующему Архангельским военным округом генерал-лейтенанту Владимиру Романовскому:
«В Вознесенском районе Ленинградской области появилась группа войск противника в составе 350–400 человек с приданными ей двумя средними танками и шестью танкетками… В районе Вознесенья, Ошты и Вытегры стрелковых пехотных частей нет. Есть учебно-тренировочный отряд ВВС, обслуживающий персонал военных складов, мастерских и два стрелковых батальона, но нет оружия. В случае занятия противником Вознесенья, Ошты и Вытегры создается угрожающее положение для Петрозаводска».
11 октября 1941 года начальник Вытегорского райотдела НКВД докладывал Галкину:
«Есть сведения, что противник сосредотачивает силы… Сегодня из Вытегры в часть полковника Бояринова отправлено 180 человек из числа выздоравливающих и частей станции снабжения, находящихся в Вытегре. Вооружение — одни винтовки. Вознесенье горит».
19 октября 1941 года в результате действий частей Красной армии и истребительных батальонов положение на оштинском участке фронта стабилизировалось. Угроза прорыва противника вглубь советской территории была устранена.
При этом в своём служебном дневнике начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал: «Задачи на будущий (1942 год)… Овладение Вологдой — Горьким. Срок — к концу мая». По мнению Верховного главнокомандующего Финляндии фельдмаршала Густава Маннергейма, овладение Мурманском, Кандалакшей, Беломорском и Вологдой «имело решающее значение на всём фронте Северной России».
Поэтому в борьбу активно включились спецслужбы. Особое значение придавалось магистральным развязкам Северной железной дороги, которая питала Ленинградский фронт. При группе армий «Север» была создана абверкоманда-104 (позывной «Марс»). Возглавил её подполковник Фридрих Гемприх (он же Петергоф). Агентура вербовалась в лагерях военнопленных в Кёнигсберге, Сувалках, Каунасе и Риге. Углублённая индивидуальная подготовка агентов проводилась для их последующей работы в районах Вологды, Рыбинска и Череповца. Переброска осуществлялась самолётами с псковского, смоленского и рижского аэродромов. Для возвращения агентам давали устные пароли «Петергоф» и «Флорида».
С лета 1942 года в абверкоманде-104 работал советский контрразведчик Мелентий Малышев, внедрившийся туда под видом перебежчика. Именно благодаря ему советским чекистам становилась известной ценнейшая оперативная информация о разведшколе в эстонском городе Валга и забрасываемых в советский тыл диверсантах.
В январе 1942 года в районе Демянска советские войска перешли в наступление и окружили основные силы 2-го армейского корпуса 16-й немецкой армии группы армий «Север» (так называемый Демянский котёл).
Советское Информбюро поспешило сообщить о крупной победе. Однако в марте 1942 года в структуре внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА) для дестабилизации советского тыла был сформирован новый разведорган «Цеппелин» (нем. Unternehmen Zeppelin). Шеф СД бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг писал в своих мемуарах об этой организации:
«Здесь мы нарушили обычные правила использования агентов — главное внимание уделялось массовости. В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах вглубь русской территории. Их основной задачей наряду с передачей текущей информации было разложение населения и диверсии».
Один из учебных центров «Цеппелина» размещался под Варшавой и ещё один — под Псковом.
В результате действий «Цеппелина» советская операция по ликвидации немецкой группировки в «Демянском котле» потерпела неудачу. Дело в том, что немцы от своих агентов, проникших в тыл советских войск, получили сведения об их численности и предполагаемом направлении главного удара. Тогда же на территорию Новгородской области «Цеппелин» забросил 200 диверсантов. Они вывели из строя железнодорожные линии Бологое — Торопец и Бологое — Старая Русса. В результате были задержаны эшелоны с пополнением для советских войск и боеприпасы. В апреле 1942 года немцы прорвали окружение…
27 февраля 1942 года в 22 ч. с аэродрома в оккупированном Пскове поднялся «Хейнкель-88» и взял курс на восток. На большой высоте самолёт пересёк линию фронта. Достигнув Бабаевского района Вологодской области, снизился, сделав несколько кругов над чернеющим массивом леса, и повернул на запад. На лесную поляну спустились трое парашютистов. Закопав парашюты, все трое по-волчьи, след в след, зашагали по глубокому снегу в сторону железной дороги…
Начальник Вологодского управления НКВД Лев Фёдорович Галкин имел обыкновение работать до 5 утра. Но в этот день хотел уйти пораньше — всё-таки 8 Марта, праздник. Только выключил свет — зазвонил телефон. Начальник транспортного отдела сообщал, что на станции Бабаево при проверке документов задержан немецкий парашютист.
Вскоре Галкину принесли протоколы его допроса. Лев Фёдорович пригласил к себе начальника КРО (контрразведывательного отдела) Александра Соколова. В результате были пойманы все трое: Николай Алексеенко (псевдоним Орлов), Николай Диев (Кресцов) и Иван Лихогруд (Малиновский).
Из них лишь Алексеенко признали годным к работе в качестве «двойного агента». Остальные доверия чекистам не внушили, и 25 июня 1942 года по приговору Особого совещания их расстреляли.
Как показал Алексеенко, он должен был передавать немцам шпионские сведения по специально обусловленному лозунговому шифру, имея для этой цели ключ, позывной своей («ЛАИ» без Й) и немецкой радиостанций («ВАС»), часы работы — 12 ч. 20 мин. и 16 ч. 20 мин., а также длину волн.
С этих событий началась радиоигра «Хозяин», ныне признанная классикой «оперативных игр». Участником этой и ряда других игр стал и сотрудник Вологодского управления, будущий руководитель советской разведки Борис Иванов.
Информация, передаваемая Орловым в немецкий разведцентр в Пскове, являлась разнообразной и выглядела достоверной. В одной из радиограмм, к примеру, проходит сообщение о некоем штабисте 457-й стрелковой дивизии старшем лейтенанте Сергее Апполонове — большом болтуне и любителе выпить. В другой — содержится намёк на активизацию повстанческого движения: высланные в Вожегодский район украинцы «открыто говорят против советской власти и за возрождение Украины».
8 июля Орлов передал в эфир важнейшую дезинформацию: «С 1 по 3 июля через Вологду на Архангельск прошло 68 эшелонов, из них 46–48 с войсками, 13–15 с артиллерией и танками. На Тихвин перебрасываются пехота и танки. За 3 дня прошло 32 эшелона».
«Это значит, что снимать войска с нашего участка фронта для наступления на юге неразумно, — заключил начальник абверкоманды-104 подполковник Гемприх. — Русские концентрируют ударный кулак здесь, — и он обвёл на карте круг северо-восточнее Ленинграда. — Немедленно сообщить командованию группы армий «Север» и адмиралу Вильгельму Канарису, чтобы он доложил об этом в ставке фюрера…»
К концу 1942 года главная задача — дезинформировать противника о комплектовании и передвижении войск по Северной железной дороге — была выполнена. Гемприху ушло сообщение о том, что в Вологде в момент проверки документов члены группы якобы чуть не попались, а один из них получил ранение. Оставаться в городе опасно, поэтому принято решение уходить на Урал.
Вологодским чекистам удалось достаточно правдоподобно вывести Алексеенко из игры. В июне 1944 года Особым совещанием его приговорили к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Однако полковник Галкин смог добиться пересмотра приговора: срок наказания Алексеенко снизили до трёх лет. В 1946 году он проживал в Вологде на улице Кирова… О дальнейшей судьбе этого человека ничего не известно.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 сентября 1943 года Льва Фёдоровича Галкина и начальника КРО Александра Дмитриевича Соколова «за выполнение задания по обеспечению государственной безопасности в военное время» наградили орденами Красной Звезды, а начальника 1-го отделения КРО Дмитрия Даниловича Ходана повысили в звании. Борис Семёнович Иванов также значится в этом указе — он был награждён медалью «За отвагу», а чуть позже — знаком «Заслуженный работник НКВД».
Сотрудники УНКВД-УНКГБ по Вологодской области (слева направо). В 1-м ряду: Борис Корчёмкин, Лев Галкин, во 2-м ряду: Борис Иванов, Борис Есиков (крайний справа)
Продолжением радиоигры «Хозяин» явилась операция «Подрывники», проводившаяся ГУКР «СМЕРШ» и сотрудниками Вологодского управления против немецкого разведоргана «Цеппелин» в 1943–1944 годах. О намерениях немцев выбросить на линию железной дороги Вологда — Архангельск значительное количество диверсантов ГУКР «СМЕРШ» стало известно 20 сентября 1943 года из перехвата шифрованной радиограммы, направленной из района Пскова в Берлин:
«Курреку. Относительно северной железнодорожной операции. Планируем в 10-х числах октября провести операцию по саботажу в оперативной зоне «W». В этой операции будут участвовать 50 диверсантов. Краус».
Штурмбанфюрер СС Вальтер Куррек в главном штабе «Цеппелина» в Берлине отвечал за подготовку агентов, а штурмбанфюрер СС Отто Краус являлся начальником главной команды «Цеппелина» на северном участке фронта.
В ночь на 16 октября 1943 года на границу Харовского и Вожегодского районов Вологодской области сбросили группу из пяти агентов-диверсантов с задачей подобрать площадку для приземления основной группы, после чего приступить к осуществлению диверсионных актов на Северной железной дороге и организации повстанческих отрядов из антисоветского элемента.
Старший группы Григорий Аулин пришёл с повинной, а изъятую у него радиостанцию включили в радиоигру, в результате которой на нашу сторону были вызваны и арестованы 17 диверсантов «Цеппелина». Советские контрразведчики потом долго вводили в заблуждение и немецкое командование, и его разведывательные службы.
Промозглой осенней ночью 1946 года окна Лубянки погасли далеко за полночь, когда дежурному по МГБ СССР поступил звонок из Кремля: «Хозяин отбыл».
Но одно окошко мерцало до позднего рассвета. Начальник советской контрразведки 31-летний генерал-майор госбезопасности Евгений Питовранов, как рассказывает в своей книге «Внешняя разведка. Отдел специальных операций» (2006) генерал-майор Александр Киселёв, взял за правило время от времени приглашать в Москву работников территориальных управлений. Той ночью он принимал группу из Вологды. Прощаясь с ними, он попросил задержаться майора Бориса Иванова.
Познакомились они зимой 1941 года в вологодских лесах, которые немцы наводнили своей агентурой. Питовранов в качестве представителя оперативной группы при Главном штабе обороны Москвы специально прибыл на место, чтобы лучше ознакомиться с обстановкой, ведь отсюда до Москвы было рукой подать. Они нашли о чём поговорить:
— А помните, Борис Семёнович, как за Мурзой гонялись? Хитёр был, прохвост… И документы у него в полном порядке оказались.
— Помню, как Слепого брали, — продолжил разговор Иванов. — Нескольких ребят тогда положили, а того гада…
— Это который на допросе пальнул в вас? Только вот из чего, — переспросил Питовранов.
— В его протезе болт съёмный был, попросил ослабить — ну и шарахнул. Я-то увернулся… Зато как он потом «молотил» под нашу диктовку! Через него мы душ двадцать на нашу сторону перетянули.
— Ведь неплохо сработали? Есть что вспомнить! — подытожил генерал.
От воспоминаний постепенно перешли к текущим делам. В заключение разговора майор Иванов принял предложение начальника Второго Главка генерала Питовранова перейти в центральный аппарат госбезопасности и возглавить работу против «главного противника».
Резидент внешней разведки в Нью-Йорке Борис Иванов (крайний справа), помощник Постоянного представителя СССР при ООН Леонид Замятин (крайний слева). Нью-Йорк, лето 1955 года
Сам Борис Семёнович вспоминал:
«Несколько лет напряженной работы против американцев в Москве позволили уяснить особенности их почерка, чётко представить их сильные и слабые стороны как объективные составные части национального характера, то есть «почувствовать» их как в конкретных оперативных ситуациях, так и в жизни в целом. И для меня уже в разведке этот опыт оказался бесценным».
27 октября 1951 года Евгения Петровича Питовранова арестовали по «делу Абакумова». После освобождения в начале 1953 года он был назначен начальником ПГУ (внешняя разведка) МГБ СССР. С этого же времени американское направление разведки возглавил Борис Семёнович Иванов.
Первый заместитель начальника ПГУ КГБ СССР генерал-лейтенант Борис Иванов
В начале 1973 года генерал-лейтенант Борис Семёнович Иванов пригласил в свой кабинет полковника Александра Викторовича Киселёва и предложил ему в качестве своего помощника возглавить новую службу, подчинённую лично председателю КГБ СССР Юрию Андропову. Речь шла о специальном отделе в структуре нелегальной разведки — функции этого подразделения до сих пор остаются тайной.
В любом случае целью его являлось проникновение в высшие финансово-политические круги мира под прикрытием Торгово-промышленной палаты СССР, заместителем председателя которой (а затем и председателем) был… Евгений Петрович Питовранов.
Тем самым Борис Семёнович Иванов становился одним из самых информированных людей в мире, что устраивало, по-видимому, далеко не всех. 12 мая 1973 года в возрасте 57 лет на операционном столе умирает его супруга и верная спутница Антонина Геннадьевна.
А отдел специальных операций ПГУ расформируют уже в 1985 году, сразу после прихода к власти Михаила Горбачёва…
Как бы то ни было, Борис Семёнович во многом влиял на нашу историю и создавал её исходя из чекистских традиций и собственных представлений о справедливости и долге. Возможно, будущие поколения будут в чём-то лучше, в чём-то гуманнее.
Но они не испытают того груза многолетней борьбы, который постоянно давил на него, когда к руководству советской разведки пришли жёсткие прагматики, прошедшие суровую школу Великой Отечественной войны, чьё профессиональное становление выковывалось в смертельной схватке с лучшими разведывательными службами нацистской Германии.
Борис Семёнович Иванов с супругой Антониной Геннадьевной
