erohov

Картина Иллариона Прянишникова «В ожидании шафера» — отличная жанровая вещь конца 19 века. Картина живая, эмоциональная, динамично скомпонованная – то есть достаточно «французская» — но при этом сохраняющая еще и передвижническую повествовательность. Эта важная нотка с годами пропала, так как понимание повествования – а это как бы «разгадка» сюжета картины – требовало от зрителя нахождения в социальном контексте, который за 130 лет утратился полностью. И сюжет в целом, и многочисленные «пасхалки», спрятанные в картине, перестали быть понятными. Мой пост имеет задачей восстановить утерянный контекст и дать читателю возможность увидеть картину глазами зрителя 1891 года.

Сразу надо сказать, что мы реконструируем не замысел художника (прямого объяснения картины от автора не сохранилось), а впечатление зрителя. Как положено, в жанровой картине много что недоговорено, и мой текст является не более чем догадкой – а это и есть правильный ответ на послание художника, который провоцировал зрителя на догадки.

Сюжет

Сюжет картины прост. Чрезвычайно красивой юной девушке из обедневшей и деклассированной дворянской семьи, перешедшей от барского к мещанскому стилю жизни, удалось найти очень богатого жениха из иного социального слоя, и это было сделано через участие профессионального посредника – свахи. На картине мы видим утро перед свадьбой. Жених прислал за невестой карету и представительного лакея, и теперь все ждут появления шафера (роль для друга или родственника жениха), который поедет с ней в церковь. Сваха, выполнившая свою задачу с успехом, чувствует себя свободно и развлекается беседой. Отец невесты в восторге от происходящего и испытывает огромную благодарность к свахе, из–за чего держит себя перед ней несколько подобострастно. Мать, напротив, больше думает о неблагоприятных аспектах неравного брака и выглядит встревоженной. Невеста же не знает, что и думать, и находится в прострации. Впрочем, никто и не ожидает от невесты выражения собственного мнения, в этой брачной сделке она является объектом, а не субъектом.

Но это поверхностный слой. Интереснее будет покопаться в деталях.

Детали

1. У вас ощущение, что бедных родителей невесты не пригласили на венчание? Ничего подобного, православные венчаются без присутствия родителей брачующихся, так как Христос сказал: «оставит человек отца своего и мать, и прилепится к жене своей». А одеваться на свадебный обед им пока рано, в запасе есть несколько часов.

2. На груди у отца невесты Знак отличия ордена Св.Георгия 4й, т.е. низшей, степени («солдатский Георгий»), награда, которую давали нижним чинам за боевые отличия. Можно ли это считать признаком того, что этот человек окончил службу нижним чином? Нет, нельзя, более половины офицеров, родившихся в 1840–х годах, не обучались в военных/юнкерских училищах, а выслужили чин в армии (где они составляли особую группу юнкеров армии, а затем вольноопределяющихся). Некоторая часть этих кандидатов в офицеры попадала на войну и там могла заслужить награды, положенные для нижних чинов. Заметим, что орден св. Георгия любого достоинства (включая и его «солдатские» степени) было положено носить непрерывно, и многие отставники носили на штатском платье только его, игнорирую менее престижные награды. Так что, возможно, у героя картины есть еще кое–какие низовые офицерские ордена, но их уже неприлично носит на чем–либо, кроме полного военного мундира либо фрака.

Таким образом, скорее всего перед нами отставной военный. Его вислые усы, осанка, манера одеваться в узкую одежду, наличие прислуги при явной бедности — всё это указывает на отставного офицера, а тайминг событий (см. далее) – на то, что он вышел в отставку в возрасте около 25 лет, то есть в самых небольших чинах (прапорщик или подпоручик).

3. Где отец невесты получил свой орден? На вид ему 40 с небольшим лет (люди того времени выглядели старше, чем это кажется на наш вкус). Дочери 17–18 лет, то есть отец женился по минимуму 18–19 лет назад. Младшему офицеру жениться обычно не разрешали (да и не особо хотелось, при грошовом жаловании). Следовательно, он вышел в отставку где–то в 1872 году, а поступил на службу в середине–конце 1860–х. Единственная война России того периода – это Туркестанские походы, и, скорее всего, орден получен за взятие Самарканда в 1868 году. В более популярном взятии Ташкента наш герой поучаствовать уже не успел, иначе его дочь была бы моложе.

4. Слева за спиной свахи висит выпускная фотография женской гимназии. В больших овалах начальница и попечитель, верхний ряд – преподаватели, нижние ряды – гимназистки. То, что наша девушка только что окончила гимназию, существенно усилило ее позицию на рынке невест. Кстати сказать, редкое в ту пору у женщин высшее образование практически уничтожало их шансы выйти замуж.

5. Справа на переднем плане мы видим икону, вынутую из киота. Это так называемая «фамильная» или «семейная» икона, некоторый аналог семейной библии у протестантов. Это единственная из икон в доме, которая имеет сентиментальную ценность – она передается из поколения в поколение и ей принято благословлять новобрачных. Икона очень качественная, дорогая (в окладе с большим количеством жемчуга) и старая, написанная еще в допетровской традиции. Это, возможно, намек на то, что в предшествующих поколениях семья отца (икона передается по мужской линии) знавала лучшие времена.

Стиль жизни

Семья невесты существует где–то на границе между мещанским и барским жизненным укладом. С одной стороны, отец и мать (особенно последняя) одеты безобразно плохо. С другой стороны, они все–таки живут с прислугой, не марают руки черным домашним трудом, а это очень важная граница. С одной стороны, малоопределенная комната, в которой происходит действие, выглядит жалко – ни обоев, ни занавесей, случайная сборная мебель, и тут же хранятся тарелки и самовар. С другой стороны, мы явно в квартире с разделением на барскую и черную части, предположительно, в квартире есть еще кухня/хозкомната (там же спит прислуга), гостиная/столовая, где есть стол и диван, и либо общая спальня (кровать родителей выгорожена ширмой), либо спальня и детская.

Общее впечатление, что семья имеет следующие приоритеты: наличие прислуги и обучение детей в гимназии – квартира с разделением хозяйственной, спальной и гостиной зоны – минимально приличный костюм отца семейства, требуемый по условиям работы. Всё остальное финансируется по остаточному принципу, и как раз на это остальное денег остро не хватает. Мать семейства и дети плохо одеты, дом обставлен дрянью, можно предположить, что семья питается примитивно и не позволяет себе даже простейшие развлечения.

Так живут люди, имеющие детей и зарабатывающие на том нижнем пределе, который имеет «настоящий» барин (но живущий без семьи), одновременно являющемся верхним пределом для «не–барина» без среднего образования, работающего по–найму – это 800–900–1000 рублей в год.

Это зарплата ответственного, опытного старшего конторщика или бухгалтера, артельщика (это материально ответственное лицо – кладовщик, кассир, экспедитор), управляющего каким–то подразделением бизнеса (доходным домом, мастерской, небольшой гостиницей, магазином), агента на железной дороге (сегодня это называется логист), страхового агента. Кто–то из людей этого уровня пытается, как герои нашей картины, частично воспроизводить барский стиль жизни, хотя денег отчаянно не хватает, а кто–то радуется жизни, живя на те же деньги как богатый простолюдин.

Если начать фантазировать, увольнение отца из армии (конец 1860–х – начало 1870–х) и было временем, когда дворяне, поколениями проедавшие свои имения, были вынуждены массово деклассироваться. Причиной, разумеется, была крестьянская реформа – механизм выкупа земель и помещиков был придуман так, что слабые и задолженные дворянские хозяйства больше всех пострадали от реформы. Крестьяне вышли на выкуп, обедневший помещик (дед невесты) не получили ничего, потому при выкупе принудительно закрывали старые ипотечные долги дворян, остатки имения продали, дворню распустили (ведь теперь прислуге надо платить жалованье) – и тут отец невесты понял, что ему ничего не светит ни в армии (карьеру теперь делают те, кто учился в военном училище, а выслужил офицерский чин в войсках), ни в деревне. Отставка и постепенное превращение в мещанина.

Жених и его стратегия брака

О женихе художник намеренно не сообщает ничего определенного. Представительный лакей, шуба и роскошное свадебное платье намекают на то, что с деньгами у него всё в порядке, а также на то, что это человек светского (а не традиционно купеческого) стиля жизни – грубо говоря, человек, у которого такой лакей, сам носит фрак и цилиндр.

Зачем такому человеку жениться на девушке не из своего круга? Ответа, в принципе, два – либо у него нет своего круга, либо молодая красавица его круга не согласится выйти за него.

Если верен первый ответ, то наш жених заведомо не аристократ – для аристократов типична отличная социализация, у них масса знакомств, балы и званые обеды, им не особо нужны свахи, если они женятся вне своего круга, то на невестах с очень большими деньгами. Жених не высокооплачиваемый интеллигент – у интеллигентов своя социализация и привычка жениться на более интересных женщинах. Вряд ли он из слоя old money – серьезные миллионеры из семей с историей также предпочитают женщин своего круга и большое приданое.

Но и за пределом этих групп было полно не вполне социализованных людей, происходивших из всех социальных слоев и разбогатевших в первом поколении. Удачно чем–то поторговал – купил акции – продал акции – купил пароход – продал пароход – построил паровую мельницу – продал паровую мельницу – купил большой пакет акций страховой компании – попал в ее совет директоров. И вот теперь ты солидный господин с полумиллионом–миллионом рублей, а жены–то нет, а все знакомые – случайные разночинные люди, и невесту через них не найти. Вот тогда нужна сваха.

Второй ответ проще – жених не годится для любой невесты с хорошим социальным статусом и приданым. Это либо жалкий старик 50+ лет, либо инвалид.

В любом случае мы должны понимать, что объяснения типа «захотелось молодого тела» к нашему случаю не подходят. Брак для мужчины в ту эпоху – самый неподходящий и дорогостоящий метод получить доступ к сексу. Пожилой обеспеченный любитель секса с молодыми красавицами мог бы просто завести не менее эффектную «экономку», содержание которой обошлось бы дешевле при отсутствии неразрывного обязательства. И она бы еще была француженкой. Так что намерения нашего жениха явно почтенные, матримониальные, ему нужна именно жена, а может быть, еще и дети.

Невеста и ее стратегия брака

Для начала надо понимать, что перед нами стратегия не столько невесты, сколько ее родителей. Девушка закончила гимназию; куда ей теперь деваться? Вариант «сидеть далее на шее у родителей» отбрасывается, для той эпохи старая дева в семье это горе, даже если денег хватает. Брачный возраст (для первого брака) короток, прозевал окно, потом жениха не найти. Вариант с самостоятельным движением по жизни после окончания гимназии изображен на картине «Приезд учительницы в деревню», которой уже был посвящен отдельный пост. Если коротко, выражение оторопи на лице у молодой учительницы – которая, быть может, была одноклассницей нашей невесты – неотличимо от наблюдаемого на нашей картине. Поступление в высшее учебное заведение – редкий, опасный и эксцентричный путь, курсисток подозревают в том, что они шлюхи, революционерки, лесбиянки и никому не нужные уродины. Остается замужество.

Замужество по любви – роскошь для тех, кто женится на равных, имеет широкий круг семейных знакомств (юноша и девушка не могут познакомиться вне семейного круга, тиндер еще не придуман) и приданое, позволяющее выбирать между претендентами. Все остальные девушки среднего класса выходят за тех, за кого их просватали, и чем выше положение жениха, тем и лучше. Так что, в принципе, нашей невесте повезло и ее отец радуется не зря. Выдающаяся красота, дворянская фамилия (кое–для кого, прежде всего для недворян, это еще имело значение) и квалифицированная сваха сделали свое дело. Невеста куксится – это просто глупость и неопытность, лучшего варианта не будет.

Я хорошо разбираюсь в истории России периода Николая II. Устройство общества, политика, повседневность, законодательство, экономика. Если вас интересует что-то такое про эту интересную эпоху, что невозможно найти за пять минут в Википедии - не стесняйтесь спросить, а я постараюсь оперативно ответить.

Этот пост я уже делал год с небольшим назад, вот он, но я думаю, что появилось много новых людей, а еще больше проглядело мой старый пост, так что повторение будет интересно.

Все уже раз пять встречали в интернете омерзительные кадры, показывающие как бородатый поп мочит в чане ступню от трупака, а потом толпа православных зомби начинает толкаться, вычерпывая эту воду бутылками. Не буду повторять видео, вот оно.

Как всегда бывает, за этой малосимпатичной частью трупа спрятана достаточно интересная история.

Когда в 17 веке в России произошел церковный раскол, на сторону старообрядцев перешел только один епископ, да и тот вскоре умер, не успев рукоположить себе преемника. Старообрядцы остались без епископов, а епископы нужны для того, чтобы рукополагать священников. Постепенно, по мере вымирания ушедших в раскол священников, старообрядцы остались без духовенства. Что делать? Часть старообрядцев превратилась в беспоповцев, то есть научились обходиться без духовенства, адаптировав свои обряды, а часть стала беглопоповцами, то есть стала переманивать к себе священников из никонианской (то есть официальной) церкви.

В 1846 году беглопоповцам удалось переманить с свою церковь отставного сербского митрополита Амвросия, который начал рукополагать им епископов. Так у беглоповцев появилась своя церковная иерархия, и те, кто ее принял, стали называться Белокриницким согласием. Белая Криница – село в Буковине (на тот момент это Австро–Венгрия), где находился духовный центр липован – старообрядцев, очень давно, еще в эпоху Петра I, бежавших в Турцию, и осевших на тех территориях, которые затем политически оформились как Румыния, Бессарабия и часть Австро–Венгрии.

Вначале со старообрядческой иерархией происходили сплошные неприятности, первые епископы оказались ориентированными на получение прибыли лицемерными жуликами (ой, что–то это напоминает…) и не имели авторитета у верующих, их выгоняли, принимали снова и т.п.; но в 1853 году появился, наконец, искренне верующий и деятельный архиепископ Антоний (Шутов), ставший старообрядческим митрополитом Московским. В 1850–х годах это была очень опасная подпольная работа, старообрядческие иерархи жили на нелегальном положении. Только в середине 1860–х правительство прекратило персональные гонения на белокриницкое духовенство, и епископы перестали прятаться, хотя, разумеется, их сан власти не признавали.

Епископы у старообрядцев появились, но еще одна старая беда осталась – в их распоряжении не было святых мощей. Мощи в православной церкви не только привлекают и развлекают верующих, но еще и технически необходимы для организации богослужения. Дело в том, что литургию можно совершать только на антиминсе – большом платке, который кладут на церковный престол; в антиминс непременно должна быть зашита частица мощей. Их–то и недоставало.

Что было делать старообрядцам? Помогло то, что после капитальных ремонтов церквей их часто переосвящают, для чего епископы выдают новые антиминсы; старые же не выкидывают (это же вещь священная), а убирают навсегда в кладовку. Агенты старообрядцев разыскивали в старых храмах дониконовские антиминсы (ко всем дониконовским церковным принадлежностям, книгам и иконам у старообрядцев нет претензий) и негласно выкупали их. Но, разумеется, иметь свои мощи надежнее. Где же их взять?

Тут старообрядцам улыбнулась удача. Кавказская война закончилась, горские народы были усмирены, и по всей зоне бывшего конфликта терские и кубанские казаки сгоняли горцев с наиболее привлекательных земель, основывая новые станицы. В 1858 году на Сунже появилась станица Карабулакская (сегодня это ингушский город Карабулак). Станица была расположена на бывших землях карабулаков (орстхойцев), горского общества, которое ныне слилось отчасти с ингушским, отчасти с чеченским народами. Казаки обнаружили, что на горе рядом с городом стоит небольшая старинная гробница. Это была небольшая камера из тесаного камня, под которой располагалась маленькая (2.5х2.5 м) пещерка, заваленная костями. Среди костей были четыре мумифицированных тела, три мужских и женское; два тела были целыми, а два разрубленными на части.

Казаки, как и все русские люди, привыкли считать любую найденную мумию останками неизвестного святого. К гробнице потянулись болящие. Казаки принадлежали к белокриницкому согласию и поддерживали тайную связь с подпольным московским духовенством, которому и сообщили о находке. Архиепископ Антоний (Шутов) сразу догадался, что это за мумифицированные трупы. А вы–то сами еще не догадались? Нет? Очень стыдно. Это, конечно же, были мощи святых персидских мучеников Дады, Гаведдая, Коздои и Гаргала.

История персидских мучеников подробно рассказывается в «Прологе», ходовом сборнике житий святых. Жили они в конце 4–начале 5 века. Дада был крупным чиновником, ставшим христианином. Персидский шах Шапур II Сасанид (Сапорий) велел его казнить, поручив это дело Гаргалу. Гаргал, увидев мужество Дады, уверовал. Разбираться с этим отправили царского сына Гаведдая и его сестру Кобзою, которые, в свою очередь, уверовали тоже. В результате всех казнили.

Какой логикой руководился Антоний? Во–первых, нужны были восточные мученики. Было бы странно, если бы на Кавказе обнаружились мощи римских мучеников. Правда, исторический центр Персии той эпохи был в Южном Иране, находящемся в 1800 км от Ингушетии, но это мелочи. Во–вторых, нужен был комплект из трех мужчин и женщины. Таких комплектов в святцах немного, четыре персидских мученика как раз подходят. Идентификация неизвестных мумифицированных тел окончена. Не приходится говорить о том, что спросить карабулаков никому не пришло в голову. Это горское общество считалось самым агрессивным и непокорным на всём Кавказе; русские могли обмениваться с ним лишь пулями, а не историческими сведениями.

Мумии были вытащены из пещеры и осторожностью, по одной (черкесам очень не нравилось, что русские лезут в их склепы) отправлены поездом в Москву, а там архиепископ Антоний нашинковал их на множество частей и разослал по зарубежным старообрядческим монастырям в Румынии и Австро–Венгрии. До сих пор персидские мученики это единственные древние мощи, которыми располагают старообрядцы. Все антиминсы старообрядческих церквей содержат частицу от этих мощей.

Вся эта необычная история дала основание православным миссионерам (миссионеры той эпохи интересовались исключительно старообрядцами) упрекать белокриницких верующих в том, что они служат на засохших мертвых черкесах или татарах, что было не лишено резона и от этого чрезвычайно злило старообрядцев. В 1895 году старообрядцы послали двух священников в Карабулак, и те нашли свидетелей обретения мощей, вот их отчет. Отчет, скажем честно, выглядит очень неубедительно. В частности, свидетели прямо говорят, что имена персидских мучеников первым приписал неведомым телам местный богомольный урядник Горячев. Другие замечают, что разбойники обычно сбрасывали в склеп зарезанных путников. Вроде бы, были какие–то надписи на камне, но никто не умел их прочитать. Кто–то застал в пещерке также и свежие разлагающиеся трупы — видимо, карабулаки продолжали пользоваться склепом для захоронений.

Две ступни (не знаю от кого) попали в женский Славский Успенский монастырь в селе Слава–Русэ в Румынии, это один из духовных центров липован. Приблизительно десять лет назад старообрядческие духовенство решило возродить древний чин освящения вода мощами (обычно воду освящают крестом, но старые требники предусматривают и возможность использования мощей). В дореволюционной России такая служба совершалась один раз в году, и только в двух церквах – в Успенском соборе Московского Кремля и в Троице–Сергиевой лавре. Воду, судя по всему, верующим не раздавали. Ну а у современных липован всё получилось поживее, понароднее. Освящение на обсуждаемом виде совершает старообрядческий епископ Флавиан (Славский) (вот интервью с ним).

От гробницы в настоящий момент не осталась и следа. Надо думать, какой–то древний глава карабулакского тейпа (наверное, место в добротной каменной гробнице доставалось только почетным людям) не предвидел, какие приключения произойдут через сотни лет с его ступней. А если бы предвидел, то попросил бы похоронить его в другом месте.