Маятник
- И ещё, Невски, - говорит министр.
- Да?
- Не злоупотребляйте наркотиками. От них дурные мысли в голове могут возникнуть. Безрассудные мысли. Если вы им поддадитесь, вас ждёт беда. Вы же не хотите попасть в беду?
Молча киваю и выхожу из кабинета. Стараюсь не думать о том, с каким удовольствием стёр бы ухмылочку с лица это пижона. Уверен, мне представится такая возможность. Причём, получится это сделать, не отвлекаясь от расследования.
По пути до дома я захожу в магазин. Долго брожу среди полок, пытаясь определиться с выбором. Нет, я не ужин себе готовить собираюсь. Я думаю о том, как поступить дальше. Патруль менторов ко мне не приставили, но этого и не требуется, чтобы предотвратить любое мое действие. Даже если я прямо сейчас сяду в машину и поеду к Тимигаси домой или в Ампаер-хаус (быстро или медленно, окольными путями или напрямик, не важно), База тут уже передаст заявку о моем потенциальном преступлении. Тогда в миг появятся и менторы, парочка как минимум. Если отряду десятку менторов не удастся со мной справиться – а им, вероятнее всего, удастся – на мои поиски отправят отряд вардов. Не тех, которые лавочки охраняют, а самых настоящих стражей Города. И если я останусь жив после того, как эти ребята со мной поработают, ко мне, возможно, прибудет ампаер. С очень малой долей вероятности, это будет Тимегаси. Но даже если мне повезет, удачей это никто не назовет.
Гляжу на одну из камер Базы. Объектив как будто направлен именно на меня.
Ну так и что мне остается?
Я беру с полки канистру питьевой воды и упаковку бира. Подумав, беру еще одну, и иду к выходу.
Через три часа заказываю еще одну упаковку бира. Курьера-оди встречаю пьяным взглядом, со второй попытки расплачиваюсь и отдаю ему две упаковки с пустой тарой. Закрываю дверь, открываю одну банку, делаю глоток и возвращаюсь в спальню. Там я пью и смотрю ви-протоклы, на которых зафиксирован Оливер Окт. А именно тот момент, когда он становится под камерой в доме Йорка и исчезает. Пытаюсь понять, что это за сияние попало в объектив. Если Окт сделал то, что я думаю, он меня еще больше запутал. Это ведь просто не имеет смысла!
Так и не определившись с окончательным выводом, я еще раз смотрю запись возвращения Йорка домой. Потом возвращаюсь к Окту. И следующие несколько дней чередую эти протоколы, щедро заливая себя биром. Курьер из магазина мой частый, но единственный гость. Мы обмениваемся банками из-под бира. Он отдает мне полные, я ему – пустые плюс сиеды. Ви-протоклы без остановки воспроизводятся на интиви. Иногда меня будит голос Марлы. Вечером пятого дня это случается снова. Я приподнимаюсь на кровати, когда на экране интиви Марла спрашивает у Йорка, все ли у того в порядке.
Йорк отвечает: «Все путем».
Я вспоминаю разговор в кабинете Пекина и слова министра. Злоупотребление биром как борьба с чувством вины – в каком-то смысле я уже встал на дорожку, ведущую к петле. Но что мне еще делать?
Я вызываю курьера. Пары упаковок на ночь будет в самый раз.
Утром я пошатывающейся походкой выхожу из своего блока. Приходится вернуться ненадолго, потому что ключи остались внутри. Спускаясь по лестнице, яедва не падаю. На улице светло и шумно. Еще не нашлось наркомана, который любил бы похмелье. Но у того, кто с утра успел выпить, состояние чуть получше, а у меня с собой как раз банка бира.
Иду до 32-ой улицы. Вернее сказать, бреду. Прохожие расходятся предо мной. Какой-то здоровяк отталкивает меня. Я его не знаю, а он не знает меня – стало быть, не местный. Преподам ему урок при следующей встрече.
С 32-ой сворачиваю на 87-ую улицу. Иду дальше аж до 46-ой. Потом оказываюсь на 93-ей. Облик Города постепенно принимает благообразные черты. Этот район не слишком далек от моего и немногим отличается, но кое-какие перемены все же заметны. Сказывается расположение поблизости школьной зоны с учебными корпусами и общежитиями. Прохожу от угла улиц чуть выше и становлюсь напротив Универсального Центра №42. Здесь, как и в других подобных местах, круглосуточно можно купить все, что только продается, попробовать все известные в Городе блюда, посетить бани, электронную библиотеку, зону аттракционов и многое другое. В таких местах людей всегда полно, даже ночью. На входе парочка вардов. Вряд ли меня пустят внутрь в таком виде. Собственно, мне и не зачем. Банки бира хватит еще минут на пятнадцать.
В 8-08 ко со стороны 48-ой улицы ко входу в универцентр идут двое. Чернокожий мужчина в форме ампаера ведет за руку четырехлетнего мальчика.
- Эй, Сена! – зову я. – Сена!
Мужчина оглядывается. Замечая меня, округляет глаза. Судя по первой реакции, он приятно удивлен. Но тут же улыбка на лице уступает место серьъзному, задумчивому выражению. Мужчина снова оглядывается. Будто хочет убедиться, что его никто не видит. Безусловный рефлекс. В Городе тебя всегда видит тысяча глаз. Даже если рядом нет никого.
Я отвожу свой взгляд, позволяя старому приятелю самому решить, стоит ли приближаться ко мне. Мальчишка поднимает голову, что-то спрашивая у Сена. В руках у него медиа-плеер, а в ушах наушники, так что он вряд ли слышал мой окрик. Скорее всего, интересуется причиной задержки. Сена шевелит губами, но я не слышу, что он отвечает мальчику. В конце концов они оба идут ко мне.
- Ты не изменяешь своим привычкам, - говорю я. – И чего тебе дома не позавтракать?
- Когда-то мой отец водил меня сюда, а теперь вот…
- Твой? – киваю я в сторону малыша.
- Нет, украл, - улыбается Сена. – Как поживаешь, старина? Давно тебя не видел. А ведь когда-то мы думали, что будем часто встречаться по службе. Ты даже говорил, что как-нибудь дашь мне пострелять из ремувера. Что я смогу кого-нибудь казнить, пока никто не видит. Помнишь?
Сена смеется.
- Помню, - отвечаю. – Но все-таки ты не совсем прав. Это я тебя давно не видел. А вот ты, полагаю, успел насмотреться на мою рожу как раз вчера. Или я ошибаюсь, и в ваш отдел еще прислали мое фото?
Сена вздыхает, качая головой.
- Что у вас там произошло с Тимегаси? – спрашивает.
- Долгая история. Как дела у твоего сына? – киваю на мальчика и показываю на плееров его руках. – Что он слушает? Лекции, небось? Натаскиваешь будущего ампаера?
- Бери выше. Это парня ждет кресло министра.
- Не сомневаюсь, - говорю я.
Теперь мы оба смотрим на мальчишку. Наверное, и Сена, и я вспоминаем те годы, когда сами только пошли в школу.
- Не очень-то ловко у тебя это получается, - произносит Сена.
- Что?
- Переводить разговор.
- Слушай, старик…, - обижать друга мне совсем не хочется.
- Да перестань. Мне же понятно, если бы ты захотел, я бы тебе все выложил, да так, что и сам не заметил бы. Если бы ты захотел. Я ведь все помню. Ты был лучшим на нашем потоке. И ты мог бы стать как минимум ампаером.
- Если бы захотел, - говорим мы оба.
Некоторое время мы молча смотрим друг на друга. Школьные деньки проносятся в отражении наших глаз. Мы ведь лдействительно когда-то с воодушевлением ждали выхода на службу. Ампаер Сена и ментор Невски защищают Закон. А сейчас мне самому не помешает защита.
- Эй, старик, - наконец говорит Сена, - мне придется написать рапорт о нашей встрече.
- Я понимаю.
- Это очень утомительное занятие.
- Я понимаю, дружище, понимаю…
- Так что… дай мне повод соврать. Повод посерьезнее. Не хочу нервничать только из-за того, что похвастался перед старым другом успехами своего сына.
Продолжение в комментариях
- Да?
- Не злоупотребляйте наркотиками. От них дурные мысли в голове могут возникнуть. Безрассудные мысли. Если вы им поддадитесь, вас ждёт беда. Вы же не хотите попасть в беду?
Молча киваю и выхожу из кабинета. Стараюсь не думать о том, с каким удовольствием стёр бы ухмылочку с лица это пижона. Уверен, мне представится такая возможность. Причём, получится это сделать, не отвлекаясь от расследования.
По пути до дома я захожу в магазин. Долго брожу среди полок, пытаясь определиться с выбором. Нет, я не ужин себе готовить собираюсь. Я думаю о том, как поступить дальше. Патруль менторов ко мне не приставили, но этого и не требуется, чтобы предотвратить любое мое действие. Даже если я прямо сейчас сяду в машину и поеду к Тимигаси домой или в Ампаер-хаус (быстро или медленно, окольными путями или напрямик, не важно), База тут уже передаст заявку о моем потенциальном преступлении. Тогда в миг появятся и менторы, парочка как минимум. Если отряду десятку менторов не удастся со мной справиться – а им, вероятнее всего, удастся – на мои поиски отправят отряд вардов. Не тех, которые лавочки охраняют, а самых настоящих стражей Города. И если я останусь жив после того, как эти ребята со мной поработают, ко мне, возможно, прибудет ампаер. С очень малой долей вероятности, это будет Тимегаси. Но даже если мне повезет, удачей это никто не назовет.
Гляжу на одну из камер Базы. Объектив как будто направлен именно на меня.
Ну так и что мне остается?
Я беру с полки канистру питьевой воды и упаковку бира. Подумав, беру еще одну, и иду к выходу.
Через три часа заказываю еще одну упаковку бира. Курьера-оди встречаю пьяным взглядом, со второй попытки расплачиваюсь и отдаю ему две упаковки с пустой тарой. Закрываю дверь, открываю одну банку, делаю глоток и возвращаюсь в спальню. Там я пью и смотрю ви-протоклы, на которых зафиксирован Оливер Окт. А именно тот момент, когда он становится под камерой в доме Йорка и исчезает. Пытаюсь понять, что это за сияние попало в объектив. Если Окт сделал то, что я думаю, он меня еще больше запутал. Это ведь просто не имеет смысла!
Так и не определившись с окончательным выводом, я еще раз смотрю запись возвращения Йорка домой. Потом возвращаюсь к Окту. И следующие несколько дней чередую эти протоколы, щедро заливая себя биром. Курьер из магазина мой частый, но единственный гость. Мы обмениваемся банками из-под бира. Он отдает мне полные, я ему – пустые плюс сиеды. Ви-протоклы без остановки воспроизводятся на интиви. Иногда меня будит голос Марлы. Вечером пятого дня это случается снова. Я приподнимаюсь на кровати, когда на экране интиви Марла спрашивает у Йорка, все ли у того в порядке.
Йорк отвечает: «Все путем».
Я вспоминаю разговор в кабинете Пекина и слова министра. Злоупотребление биром как борьба с чувством вины – в каком-то смысле я уже встал на дорожку, ведущую к петле. Но что мне еще делать?
Я вызываю курьера. Пары упаковок на ночь будет в самый раз.
Утром я пошатывающейся походкой выхожу из своего блока. Приходится вернуться ненадолго, потому что ключи остались внутри. Спускаясь по лестнице, яедва не падаю. На улице светло и шумно. Еще не нашлось наркомана, который любил бы похмелье. Но у того, кто с утра успел выпить, состояние чуть получше, а у меня с собой как раз банка бира.
Иду до 32-ой улицы. Вернее сказать, бреду. Прохожие расходятся предо мной. Какой-то здоровяк отталкивает меня. Я его не знаю, а он не знает меня – стало быть, не местный. Преподам ему урок при следующей встрече.
С 32-ой сворачиваю на 87-ую улицу. Иду дальше аж до 46-ой. Потом оказываюсь на 93-ей. Облик Города постепенно принимает благообразные черты. Этот район не слишком далек от моего и немногим отличается, но кое-какие перемены все же заметны. Сказывается расположение поблизости школьной зоны с учебными корпусами и общежитиями. Прохожу от угла улиц чуть выше и становлюсь напротив Универсального Центра №42. Здесь, как и в других подобных местах, круглосуточно можно купить все, что только продается, попробовать все известные в Городе блюда, посетить бани, электронную библиотеку, зону аттракционов и многое другое. В таких местах людей всегда полно, даже ночью. На входе парочка вардов. Вряд ли меня пустят внутрь в таком виде. Собственно, мне и не зачем. Банки бира хватит еще минут на пятнадцать.
В 8-08 ко со стороны 48-ой улицы ко входу в универцентр идут двое. Чернокожий мужчина в форме ампаера ведет за руку четырехлетнего мальчика.
- Эй, Сена! – зову я. – Сена!
Мужчина оглядывается. Замечая меня, округляет глаза. Судя по первой реакции, он приятно удивлен. Но тут же улыбка на лице уступает место серьъзному, задумчивому выражению. Мужчина снова оглядывается. Будто хочет убедиться, что его никто не видит. Безусловный рефлекс. В Городе тебя всегда видит тысяча глаз. Даже если рядом нет никого.
Я отвожу свой взгляд, позволяя старому приятелю самому решить, стоит ли приближаться ко мне. Мальчишка поднимает голову, что-то спрашивая у Сена. В руках у него медиа-плеер, а в ушах наушники, так что он вряд ли слышал мой окрик. Скорее всего, интересуется причиной задержки. Сена шевелит губами, но я не слышу, что он отвечает мальчику. В конце концов они оба идут ко мне.
- Ты не изменяешь своим привычкам, - говорю я. – И чего тебе дома не позавтракать?
- Когда-то мой отец водил меня сюда, а теперь вот…
- Твой? – киваю я в сторону малыша.
- Нет, украл, - улыбается Сена. – Как поживаешь, старина? Давно тебя не видел. А ведь когда-то мы думали, что будем часто встречаться по службе. Ты даже говорил, что как-нибудь дашь мне пострелять из ремувера. Что я смогу кого-нибудь казнить, пока никто не видит. Помнишь?
Сена смеется.
- Помню, - отвечаю. – Но все-таки ты не совсем прав. Это я тебя давно не видел. А вот ты, полагаю, успел насмотреться на мою рожу как раз вчера. Или я ошибаюсь, и в ваш отдел еще прислали мое фото?
Сена вздыхает, качая головой.
- Что у вас там произошло с Тимегаси? – спрашивает.
- Долгая история. Как дела у твоего сына? – киваю на мальчика и показываю на плееров его руках. – Что он слушает? Лекции, небось? Натаскиваешь будущего ампаера?
- Бери выше. Это парня ждет кресло министра.
- Не сомневаюсь, - говорю я.
Теперь мы оба смотрим на мальчишку. Наверное, и Сена, и я вспоминаем те годы, когда сами только пошли в школу.
- Не очень-то ловко у тебя это получается, - произносит Сена.
- Что?
- Переводить разговор.
- Слушай, старик…, - обижать друга мне совсем не хочется.
- Да перестань. Мне же понятно, если бы ты захотел, я бы тебе все выложил, да так, что и сам не заметил бы. Если бы ты захотел. Я ведь все помню. Ты был лучшим на нашем потоке. И ты мог бы стать как минимум ампаером.
- Если бы захотел, - говорим мы оба.
Некоторое время мы молча смотрим друг на друга. Школьные деньки проносятся в отражении наших глаз. Мы ведь лдействительно когда-то с воодушевлением ждали выхода на службу. Ампаер Сена и ментор Невски защищают Закон. А сейчас мне самому не помешает защита.
- Эй, старик, - наконец говорит Сена, - мне придется написать рапорт о нашей встрече.
- Я понимаю.
- Это очень утомительное занятие.
- Я понимаю, дружище, понимаю…
- Так что… дай мне повод соврать. Повод посерьезнее. Не хочу нервничать только из-за того, что похвастался перед старым другом успехами своего сына.
Продолжение в комментариях