Кошку в добрые руки. Обьявлений подобного рода не счесть. И в половине из них фигурируют неизлечимо больные животные, животные которым требуется серьезный уход. Возьмите, лечите, любите. Собаки со сломанной психикой. Не понимал этого и не понимаю до сих пор.
Невольно вспоминается детство. Я жил в небольшом поселке у города. Частные дома. Сельское хозяйство и все, что с этим связано. В том числе крысы и мыши.
Тогда не было сколько то профессиональных ядов для дератизации и кот мышелов, а уж совсем хорошо если крысолов был не украшением, а обязательным атрибутом в доме.
И когда очередной из них умирал, на мне лежала задача выбора нового котенка. Скажу вам, к делу я подходил очень ответственно. Маленькие дети сами по себе очень наблюдательны, а тут я весь обращался в глаза и уши. Моей задачей было найти родившую недавно кошку. И желательно одичавшую. Именно из этого племени, нелюдимого, проводящих все время в лесу и в полях, получались самые лучшие, самые дикие котята- охотники. Их нельзя было назвать беспризорными. Беспризорные обычно шелудивые, плешивые животные с потухшим взором. У этих вздыбленная шерсть лоснилась, а взгляд заставлял сворачивать в сторону даже крупных собак. Они больше походили на диких, неприрученных животных.
И даже среди диких котят находился один. Самый бешенный из одичавших. В то время как остальные беспечно играли, спали, этот настороженно крался, аккуратно обходя открытые места, осматривался, сверкая огнем сумашедших желтых глаз. Этот котенок был квинтэссенцией ярости, ловкости и дикости. И именно он то и был мне нужен.
Один раз я в бесплодных поисках поймать такого дикаря провел целую неделю. Неизвестная кошка, которая скорее всего до того жила в лесу вышла в поселок и окотилась под старым магазином. Когда котята подросли, они стали вылезать на свет погреться на солнышке и поиграть под его теплыми лучами. Кроме одного. Этот серый комок недоверия только чуть выглядывал на свет, через многочисленные прорехи в фундаменте и даже издали было слышно как он недовольно урчит.
Подбежать и схватить его было нереально. Проведя в наблюдениях, размышления и бесплодных попытках изловить этого дьяволенка в кошачьем обличии, я изготовил западную ловушку. Ящик, достаточно тяжелый, что бы котенок его не опрокинул, опирался одним краем на палку, к которой я привязал веревку метров пятнадцать, а сам занял место в зарослях репьев. Приманкой служил маленький кусочек колбасы. Большой кусок почувствовали и сожрали бы собратья котенка.
Ровно под ящик котенок залез только на второй день. Он привыкал к этой новой детали в интерьере какое то время. Принюхивался, прислушивался какое то время и наконец решился схватить этот так манящий своим запахом кусочек. Я дернул веревку и ящик накрыл долгожданную добычу.
Мало было поймать. Вытащить из под ящика и донести его до дома оказались не менее трудной задачей. Но я не обращая внимания на то что мохнатый дикарь терзает мои руки зубами и когтями, с этой задачей справился.
Еще неделю он привыкал к людям. Прятался в темных углах, выходя что бы поесть только ночью.
Потом стал выходить, но смотрел настороженно за тем, что происходит вокруг, готовый при любых признаках с его точки зрения опасности скрыться в укромном месте. А еще через неделю поймал первую мышь.
И характер его по взрослению не менялся. Скупой на ласку, слегка одомашненный зверь. Он приходил домой на час, два. И не поесть даже, попить воды, молока. Наедался он на охоте. Он непрестанно патрулировал поднадзорную территорию, методично уничтожая появившихся грызунов. Мощный, состоящий из одних мускулов, ловкий, неутомимый охотник. На его территорию никто не смел показаться. Мышь, крыса, другой кот или заблудившаяся собака, исключение было только для своих. Грызуны подлежали уничтожению, чужаки изгнанию.
Когда начинали орать кошки, когда начинался гон, кот пропадал и не приходил домой неделями. Возвращался похудевший, исцарапанный и спал по нескольку суток. И если по молодости нельзя было найти равного ему противника, то потом он сдавал, становился слабее и приходил со своих кошачьих гулянок все более израненным, с расцарапанной, распухшей головой и пару недель отлеживался дома. Он значительно улучшил кошачий генофонд в окрестностях и теперь ему противостояли в боях его же отпрыски, унаследовавшие его силу, ловкость и неукротимость.
В какую то весну домой он не вернулся и я стал искать ему замену.
Взять заведомо больного котенка и лечить его? На это не было сил и средств. Все работали, добывая средства на хлеб насущный, в том числе и я. Еще школьником в меру своих сил я помогал по хозяйству. Принести дров, прополоть грядки собрать клубнику, собрать боярышник по осени. Когда подрос работа стала по серьезнее – колол дрова, косил, собирал и скирдовал сено кроликам, вязал веники на продажу. Работа, работа, работа, работа.
Она закалила мой характер и укрепила физически организм. А в голодные годы перестройки подсобное хозяйство позволило пережить это смутное время без особых трудностей. Кошки и собаки помогали в этом. Одни уничтожали грызунов, другие несли службу по охране. Я помню их всех, моих друзей и помощников.
Когда придет мое время уйти в страну Вечной Охоты, я верю, что встречу их там всех. Мое призрачное воинство. Я обведу их призрачным своим взором и скажу,
- Вы верно служили мне при жизни. Знаю, что так же верно послужите после смерти. Так повеселимся же в вечности.
И они пойдут за мной. Так же, как шли раньше в огонь и в воду. И мы не будем печалится там, ведь впереди целая вечность.
