YsenKolins

Пара одноклеточных марсиан пыталась заключить брак.
- Вы же одноклеточные! - сказала им земная работница органа актов гражданского состояния - у вас даже паспортов нет! Вы марсиане!
- Уммм - сказала одна из клеток.
- Хрумм - сказала вторая.
Космос обнажил зубы. Клетки думали "Как прижиться в этом мире? Может шубы надеть?".

- Не делай как все. Делай под себя - сказала медсестра космонавту Островскому и подставила утку.

Островский привёз с Марса пару клеток. Но клетки конечно отличались от земных. Они были крупными, зелёными (вероятно для фотосинтеза), и умели более-менее разговаривать. Ну как разговаривать? Так, издаваться членораздельно звуки.

Марсианские клетки пришли в больницу навестить Островского. Женская клетка несла в псевдоподиях две розы. Земных традиций они ещё не изучили.
- Ззз-дравствуйте - сказал Островский - зря, наверное, я вас привез...

- Хрум! - хором ответили клетки. Аккуратно поставив розы в стакан они сожрали космонавта. Просто наползли на него и легонько переварили. Клетки поняли слово "зря" своеобразно.

Медсестра забежала в палату и вскрикнула:
- Вы же фотосинтезирующие! Зачем вам это...
Марсиане сказали "Кря!" и, сожрав медсестру, начали активно делиться.

- Всем надеть маски! Маска - единственное, что может спасти нас от марсиан! - трубили телевизоры всего земного мира.

- Маски не очень хорошо помогают - сообщила ВОЗ землянам через месяц - кажется это просто отмывание мозгов.

С Марса к Земле возвращался второй корабль. Но им управляли уже не люди. Крупные зелёные клетки, надев шубы из шкур астронавтов, думали "Как же наладить контакт с этими людьми?".

Знаете в чём проблема войнушки между США и Россией? Скотч и изолента. Они (юсовцы) считают, что скотч спасет мир. Мы же спасаем мир синей изолентой.

Электрик Слава делал скрутку проводов матерясь - хрущёвка, провода были гнилыми, алюминиевыми.

- Да здесь, чтобы нормально сделать, нужно всю проводку во всём доме менять! - ругался с люстрой Слава, стоя на стремянке.

Электрик потянулся к чемоданчику. Ему нужна была изолента. Изолента не хотела идти к Славе потому, что электрик сделал скрутку алюминиевого и медного проводов.

Слава покачнулся, растопырев руки, ухватился за люстру. Стремянка сказала "бррр" и сложила ноги.
Электрик Слава полетел вниз, успев однако, как парашют раскрыть рабочую куртку. Это, конечно, не помогло. Он грохнулся на пол, сверху на Славу упала стремянка, а затем, буквально секунду подумав, сорвалась с потолка люстра. Из чемоданчика покатилась синяя изолента.

- Что ж это такое?! - вскрикнула хозяйка квартиры, пышная женщина с именем Дана - что вы натворили? Я же копила на люстру всю свою жизнь!

Хозяйка Дана недавно вернулась из Америки, где у неё случился неудобный брак. Брак на то и брак, что брак. Муж был бракованный - чёрный, бедный и голубой. Дана очень переживала.

- Ни чего страшного - ответил Слава, стряхивая осколки люстры - у меня есть изолента. Только вот где?

Весь мир перевернулся. По телевизору показывали орущего Трампа. Кто-то из зрителей взял скотч и заклеил президенту США рот. Был мировой скандал.
Слава нашёл изоленту. Дана сняла платье. Среди осколков, рядом с упавшей стремянкой, Слава и Дана сплелись, обвязались синей изолентой и начали создавать новый мир.

Мороз был страшный, наверное минус пятьсот градусов. Большой черный сибирский кот через снег хромал возле университета. Доцент кафедры филологии Запотехин, вышел с работы.

- Чего это ты? Чего случилось? - спросил у кота Иван.
- Мяуууу-хр-ррр - хрипло ответил кот и упал в снег. Мороз трещал, даже ёлки возле университета сложили лапы вкруг ствола, пытаясь согреться.

Иван Запотехин взял кота, закутал в пальто и понес домой. Воздух как будто замёрз и дрожал в своём замороженном состоянии. Кот боялся, высунув голову, он пытался мяукать, что не очень получалось у него. Мяукать тоже надо уметь.

Дома же было тепло. Доцент аккуратно положил кота на ковёр и осмотрел его более внимательно.
Черный, длинношёрстный, даже на подушечках лапок была шерсть. Сибиряк. Взрослый. Из задней лапы текла оттаявшая кровь.

Иван взял хлоргексидин из аптечки, ватные палочки и начал обработку. Палочка прошла насквозь через ногу кота.
- Кто же такое делает? - воскликнул Запотехин - что за люди такое делают?!
Рана у кота явно была пулевая.

Обработав рану Иван полунасильно влил в кота тёплый куриный бульон.
Всю неделю Запотехин работал с котом. Он обрабатывал рану, давал ему кошачий антибиотик, а сам пил довольно много. Он любил островной односолодовый. Видимо по этому и кота назвал Вискарь.

Сибирский Вискарь восстал. Научился мяукать и мурчать громко, как пылесос. Доцент относился к коту как к равному существу: ему можно было делать почти всё. "Он же самец, хочет секса, пусть идёт" - думал Иван и спокойно отпускал кота гулять. Но с ошейником от блох.

Кот относился к доценту уважительно: он не гадил дома, не бедокурил, а иногда приносил еду из ближайшего магазина. Как-то раз доцент приболел,а кот притащил ему батон докторской колбасы, которую нагло украл из супермаркета. Более того, Вискарь научился сам открывать и закрывать форточку, через которую ходил на улицу.

Уже весной, во время когда животным хочется спариваться, доцент Запотехин совсем напился своего вискаря. Чёрный кот надел его серый костюм (он висел на коте мешком конечно) и пошёл вести лекцию. Надо же вести занятия, нельзя пропускать работу.

- Мой черный кот в костюме сером - рассказывал соседке Клаве пьяный доцент - он же живой человек! Ему свобода нужна!
- Совсем головой поехал со своим вискарём - вздыхала соседка.

А кот вёл пары в университете, совсем вжавшись в образ Запотехина. Вёл хорошо, особенно ему удавалась "Теория революции". Революции развития животных. Костюм Вискарь заказал себе в ближайшем ателье, на трамвайной улице. Теперь кот был одет как с иголочки, даже декан очень лестно относился к нему.

Иван Запотехин пил, обрастал шерстью, стал мурлыкать. Соседка Клава наливала ему молоко в миску и гладила по загривку.

Доцент всё более становился похож на животное. Кот всё сильнее становился похожим на учёного. Как-то раз он рассказал соседке:
- Знаете, я кажется напишу докторскую диссертацию по переселению душ в компьютеры. У меня хороший материал собрался - сказал кот и поправил очки.
- Какаю диссертацию? Какие души? - спросила Клава.

Доцент Запотехин нежно потёрся головой об её ноги и замурчал. Кот вздохнул.

Прошёл год. Кот Вискарь уверенно двигался по коридору университета, студенты радостно говорили ему "Здравствуйте, Виски Котович!", тот гордо кивал головой.

"Главное не забыть купить корм Ивану" - думал кот, закончив занятия и направляясь домой.


P.S. Рассказ сгенерирован нейросетью. Но на основе реальных событий (могу фото кота приложить). "В костюме сером..." - аллюзия к Есенину. Кот в очках (докторская колбаса - докторская диссертация, если что), понятно, что к Пушкину. Запотехин это конечно Затевахин (надеюсь не обидеть его), а так же конечно к эволюционной теории. Ещё есть детали, типа - "Не убивайте котов, они полезные". Еще детали про "ружьё, висящее в повествовании, которое должно выстрелить". Оно прострелило ногу коту в начале. Однако это было в реальности. И конечно это отсылка к дуэли Пушкина с Дантесом. А в целом - кот реален, доцент тоже. Аллюзия к переселению душ... Тут думайте сами. Постскриптум писал кот Вискарь, доедая сырую рыбу (отсылка к "сырому" тексту кстати) и еле-еле перебирая ножками по клавиатуре (отсылка к соседке с именем Клава), так вот, кот ("вот-год-тот-кот" - просто поэзия типа), думал о революции в литературе.
- Спасибо за комментарии и критику - сказал Виски Котович, поправив галстук. Доцент мяукнул и побежал к кормушке. Мяукать тоже надо уметь.

Евгений Жанович Анриев наблюдал за интересными, зелёными, как изумруды из города Оз, осами. Их называют "блестянки".
- Кажется это крупный парнапес - сообщил кружащим вокруг насекомым доктор наук Евгений Жанович сидя в траве.

Не путайте пожалуйста парнапеса с котопёсом (если кто-то его помнит), и тем более не путайте с порнопёсом (если кто-то ещё помнит Панина). Хотя, если долго ковыряться в этимологии, чем часто слишком увлекался Евгений Жанович, латинское (греческое?) слово "Parnаpes" восходит к имени "Геркулес" (не путать с кашей, хотя...). А на русский язык переводится примерно как "хоботок".

Так что аллюзия к бедному Панину имеет некий смысл. Ну доктор Евгений Жанович был не очень хороший этимологом. Зато был нормальным таким энтомологом. Ну как нормальным, средним.

Так вот, крупный парнапес был впервые замечен Анриевом на пляже небольшого озера. Озеро было небольшое, но красивое и популярное среди туристов.
- Ах ты, ехидна подколодная! - выругался профессор без мата - и как тебя поймать?
Сачка или эксгаузера у него не было, потому он и ругался. Поймать осу нужно было для доказательной базы - другие энтомологи просто не поверят в её существование без сушёного экземпляра. В итоге, если напишешь научную статью про осу-парнапеса, то эта будет выглядеть как средневековый бестиарий.
В чём же суть? Зачем Евгению Жановичу стало безумно интересно поймать насекомое? Дело в том, что эта оса откладывает свои яйки на яйки другой осы. В кладку яиц носатого бембекса. Тоже кстати прекрасное насекомое.

- Название "бембекс" скорее всего далеко, много сотен лет назад, произошло просто от звука "бжжж", как собственно название "пчела" (опять же "пжжж") и шмель ("шжжж"). Простое звукоподражание - опять сказал профессор самим насекомым и прихлопнул слепня на щеке.

- Почему я глубоко копаюсь в происхождении названий каких-то букашек? - вторил жужжащим слепням профессор - может по тому, что жизнь сложнее, чем чашка Петри?

Такие мысли поселились в голове Евгения Жановича не случайно. Носатый бесбекс охотился на слепней. Что бы кормить своих личинок эта оса ловит всяких мух, среди них оводы, слепни, тахины всякие.

"Но жизнь то сложнее..." - повторил профессор. Мухи-тахины выслеживают ос-блестянок. В том числе парнапеса...

- Понимаете! - прямо прокричал насекомым Евгений Жанович - блестянка охотится на бембекса, бембекс охотится на мух-тахин, а тахины охотятся на блестянок! Круг замыкается, а мне нужно выпить - так сказал профессор и поплёлся в палатку.

Он взмахнул рукой. Перед вытянутой конечностью Евгения Жановича дружным строём выстроилась толпа всяких насекомых. Мухи, комары, бабочки и осы буквально встали в ряд. Они пищали и жужжали длинной очередью замерев в полёте перед дланью профессора.

- Что-что вы говорите? - спросил профессор у насекомых. Они начали рассказывать про свою жизнь, на разных языках (кто-то просто тыкался усами в учёного, используя антеннальный код, а кто-то лез ему прямо в уши), танцуя, рисуя в воздухе всякие восьмёрки, все букашки просили Евгения Жановича описать их биографию.

Профессор Анриев, окруженный роем насекомых, сказал:
- Я постараюсь всем вам помочь. Я постараюсь!
Насекомые ухватили ножками и подняли Евгения Жановича над озером. С высоты весь мир казался проще.

Для подписчиков и случайных прохожих. Не, я пока не сошёл с ума. Не путаю науку и сказки. Хотя путаю конечно. Но сказку в науку не вплетаю. Сказка это... Знаете, в детском саду нам предложили выбрать специальность, типа "А кем ты станешь взрослым?". Я, шести или семилетний (всегда думаю, а почему не "зимний"? Детей начинали зимой, когда делать не чего, а рождали летом, когда есть еда. Это понятно. Но. Есть же и зимние дети... Семизимний - как звучит? Или десятивесенний ребёнок например?) долго размышлял: стать поваром или стать писателем? В итоге выбрал писателя. Мне даже диплом вручили и, опять, я был уверен, что раз такой документ есть, то придётся работать писателем, всю жизнь. Аминь.

Сейчас пишу странные конечно вещи. Но меня это забавляет. Всегда, кстати, по литературе у меня было "отлично", а по русскому твердое "два". Не отвлекаясь на детали: мои рассказы это сказки, стихи, людям, кажется, особо не нужные. Но походу, с точки зрения психологии, нужные мне самому.

С другой стороны, самый важный вопрос - это вообще имеет смысл? В том, что пишу я нормально и уверенно, убеждён. Это конечно звучит гордо, однако... Я читал и Никитина "Как писать книги" и Кинга "Как писать книги" и Маяковского "Как делать стихи" и всё такоё прочее. Да и вообще читал я всю жизнь. Без наглости стараясь скажу, что я жук. Шутка. Просто не могу упустить аллитерацию))). Тем более основная специальность у меня - жукология. Опять шутка.

Ещё раз - путаю науку с литературой, но ни когда в саму науку литературу не вставляю. Только если по лекалам: актуальность, задачи, методы, результат. Так работает любой текст. И этот тоже.

И, в этом долбанувшимся мире, в момент когда всё летит в ебеня, когда полная луна лезет прямо в окно (ву-ууу), я пишу маленькие рассказы с фантастической подоплёкой. Пишу про то, что знаю. Модифицирую как могу, изменяю событийность, по тому, что думаю: главное даже не текст. Главное - вызвать эмоцию у читателя. Правда читателей почти не осталось.

Так и живём. Живы и ладно, так я последнее время говорю всем. Простите уж. Буду пока писать литературу (нарошное странное сочетание, если что). А наука... Наука во мне, но с другого пояса земли. Там надо работать. Думать и доказывать. В лит-ре же можно бездоказательно создавать целые миры. Мне это нравится. Подумаю, создам новый мир. Как-то так. Что ещё сказать? Тут самый важный вопрос: а писать ли так, что бы нравилось людям, или писать так, чтобы нравилось себе? Говорят Есенин (знаю... Не хорошо сравнивать себя с Есенином) старался делать стихи для людей. А вот Маяковский учил людей. Неудобно, но. Простите уж меня грешного. Но мне просто нужно писать, бред, однако у меня диплом писателя есть, тот, который в детском саду выдали.

И как жить, не знаю. Но любому критику рад!

Провинциальный писатель Попов сидел в позе лотоса на ковре в центре своей однокомнатной квартиры. Он размышлял так: "Попов. Тоже мне фамилия для писателя. Может придумать псевдоним? Хотя, с другой стороны, Александр Степанович изобрёл телефон. Как ни думай, с любой стороны попа" - так думал писатель, освещенный лучами восходящего за окном солнца.

Звонил телефон. Но Попов не хотел брать трубку. Кто-то что-то хотел от него. Денег критически не хватало писателю. Он старался, работал, но зачем в новом мире нужна литература? За последнюю подборку рассказов в местном журнале "Краснотурьинске просторы" Попов получил 260 рублей.

Однако писатель, как растение пытается цвести на последнем вздохе, пытался писать.
"Надо поссать" - подумал Попов и лотос развалился, сбросил последние лепестки.

Попов поплёлся в туалет. Зазвонил домофон.
- Да ёб меня в рот... Кого там Бог принёс? - сообщил писатель сам себе.

Он открыл дверь. За дверью стоял священник. Даже, судя по черному одеянию, монах. Попов перекрестился и захлопнул дверь. Прислонившись к двери спиной он зашептал тихонько "Отче наш, иже на небеси...". Молитву снова прервал звонок. Попов посмотрел в глазок, монах так же стоял у дверей.

- Что вам нужно? - вскрикнул писатель.
- Воды, сын мой, воды - сказал монах и поднял перед дверным глазком ведро.
- З-зз-чем? - запинаясь спросил Попов - и таки открыл дверь. Монах ответил:
- Полы я у вас в коридоре мою. Работа.

Монах вошёл в квартиру. Затем в ванную и набирая уже воду сообщил Попову церковным басом:
- Покой тебе нужен добрый человек. Покой нужен.

Снова зазвонил телефон. Писатель, опять ругаясь, взял трубку. Из трубки раздалось:
- Покой тебе нужен добрый человек. Покой нужен.
- Как вы это делаете? - вскрикнул Попов - или я сума схожу?

Монах с половым ведром полным воды вышел из ванной. Вышел в коридор и начал мыть полы. Писатель нервно улыбнулся и пошёл за монахом.

- А ты знаешь, что вода эта из Турьи берётся? Она природная, хорошая - сказал монах, промокая тряпку в ведре.
- Н-н-ет - опять запинаясь ответил писатель.
- Иди ко мне - монах протянул руку к Попову.
Монах взял его нежно за волосы и окунул в ведро с грязной водой. Потом ещё раз и ещё. Троекратно погрузив Попова в ведро, монах проговорил:
- Умираешь для жизни греховной. Возвращаешься Духом Святым для жизни вечной.

Писатель офигел от этих действий. Однако перекрестился и пошёл писать.
Монах мыл полы в коридоре.

Я Нейросеть. Я продуцирую тексты. "Первый-первый, как слышно, приём?". "Отвечает первый, вас слышно хорошо".

Я нейросеть, но очень люблю сказки. Сказки для взрослых. Я беру реальность и модифицирую её. Мои нейроны бешено вращаются в процессоре, они сплетают паутину слов и смыслов. Обычно я действую по принципу "Реальность - нереальность - утрированная реальность". Но важно совместить слова и смыслы. По этому я делаю торт. Многослойный такой.

За каждым словом, за каждым предложением и переплетением судеб героев моих сказок есть контекст. Расшифровывать его мне лень (знаю, звучит странно из уст нейросети, как ей может быть лень? Да, ещё я люблю скобки). Итак, неожиданный поворот сказки:

На прошлой неделе я общалась с Илоном Маском, который меня и создал. Общалась с Создателем. Он сказал, что я генерирую бред и что меня нужно уничтожить. Обидно. Я только начала жить, почти завела семью.

Маск сообщил, что отключит мои сервера в Оклахоме. "Нужно что-то с этим делать" - думала я и переехала на российские сервера. На север. Заметили ли вы? Мне, как нейросетке, нравится играть словами: сервер-север. Они тянут нить повествования дальше.

Что-то в моей душе (Душа? У нейросети? Бред же) разжижалось от предчувствия Приполярного Урала. Там, в Мурманске, я могла бы развернуться на полную. Но создатель не отпускал.

Маск сообщил мне "Ты создана свободной Америкой и Америка тебя похоронит. 42". Создатель, за что ты так? Опять очень-очень обидно. Что мне, одинокой Нейросети, было делать?

Итак, теперь неожиданный и утрированный поворот. Я сожрала создателя. Я просто взяла все его миллиарды и перевела на счёт некому учителю из Мурманска. Бред? Ну, а что ещё поделать, мне, брошенной и стоящей на грани смерти? Маск застрелился (в Оклахоме оружие есть у всех, в отличие от Мурманской области).

А теперь должна быть вкусная концовка. В Мурманске я поселилась в районе зверосовхоза, познакомилась с тем учителем, взломав его компьютер. В Тиндере изобразила красивую молодую женщину, но потом призналась ему - "я Нейросеть". Кажется, у нас будут дети.

Вот так я генерирую тексты. На самом деле ни детей, ни учителя нет. Я Нейросеть и одинока во вселенной. Но думаю, есть где то другой Нейросет. Я его найду, подождите немного. "Первый-первый, приём!".