Ганс Хайме уверенными рывками двигался по обледенелому фэйсу горы. Он был мастером микстовых маршрутов. Отвесная стена и натечный лед - все что требовалось ему для счастья. В жизни он уже ничего не любил, кроме гор, где он проводил по несколько месяцев в году. Это восхождение на Гранд Жорас Хайме решил подарить сам себе на Рождество.
Когда его и тысячи работников по всей Австрии сократили в кризис, Ганс ринулся домой, вбил в рюкзак веревку, железо, снарягу и продукты. Ему хотелось опасности и правдивой силы отвесных стен. Он устал от лжи этого мира. Хайме взял телефон и позвонил подруге. Напарнице по связке.
- Гутен морген, Хелен! - воскликнул он, поглаживая лысину. - Это я, Ганс!
- Салют, Ганс... - вяло хмыкнула Хелен.
- С наступающим Рождеством тебя! Прости, я не смог тогда поехать с тобой в Шамони...
- Ничего, Ганс. Я не расстроилась. Мы с ребятами классно провели время и без тебя.
- Я очень рад, - соврал Ганс. - Поехали прямо сейчас на Гранд Жорас!
- Нет, Ганс, - Хелен горько вздохнула. - Нет...
- Почему, Хелен?! Мы ведь мечтали об этой северной стене! Ты и я! Клаймбинг нон-стоп!
- Потому что ты лузер, Хайме. Боже, о каком нон-стоп ты говоришь! С тобой мы провисим на стене дней двадцать, как эти безумные русские, но они по крайней мере готовятся к таким экспедициям. А ты не сможешь обеспечить нашу безопасность!
- Но... но... - Ганс побелел от обиды.
- И еще. Эрик взял меня в команду, и мы идем на Ак-Су.
- Господи! Нет! Как ты могла уйти к этому авантюристу, Хелен!!! Не езди с ним! Ты не представляешь, куда он тебя тащит! Это же на диком варварском Памиро-Алае!
- Не кричи, Ганс. Я все решила. Как альпинист ты никто. Как любовник - тоже. Теперь я с Эриком. Он лучше забивает крюк.
- Сучка! - с надрывом закричал Ганс Хайме.
- Прощай... - трубка разразилась гудками одиночества.
И теперь его закованную в гор-текс фигуру посреди стены трепал проклятый ветер и колючие снежинки. Хайме вбил покрепче клювы ледового инструмента и высунул забитые руки из темляков. Стал махать ими, как ветряк, чтобы сбить усталость. Сморкнул из носа. Желтая сопля вынырнула из ноздри и не успев оторваться застыла фантастическим сталактитом. Ганс выругался и отломил ее. Веревку и основную часть железа он оставил внизу. Взял только два ледобура и френд. Ему было на все наплевать. В этом отстраненном состоянии он и пролез большую часть маршрута. Наверное, от падения в глубину бездны его хранил Бог.
Альпинист не заметил, как нагрянула ночь.
- Как же тут холодно!.. - простонал Ганс. Дно долины терялось во мраке. Но метров 800 он одолел точно.
- Я докажу этой суке, чего я стою! - скрипел он сквозь зубы, вбивая кошки в лед и подтягивая на клюве "инструмента". Я залезу на вершину в Рождество!
Он преодолел карниз, вышел на узкую полку и покурил сигарету. Потом в распоре прошел камин и вышел на 80-градусный лед. "Вот хорошо, - подумал Хайме, - а то я устал уж по отвесу шпарить..." Как робот, без остановок, он двигался вверх по системе отвесных кулуаров, подсвечивая путь фонарикам. Ночь была жуткая, очень холодная. Зато не тревожили лавины и обвалы. Сам не заметив как, Ганс дошел до гребня и уперся каской в гигантский снежный надув. Он стал осторожно рубить его. Карниз начал падать. Ганс Хайме заорал.
"Нееееет! Только не в это Рождество!"
Ему стало нехорошо от ужаса, когда огромная масса снега поехала, увлекая его в пропасть. Но буры, вкрученные в лед, держали крепко. Рокот обвала стих внизу. Путь был свободен. Хайме прикинул потери. Все кости целы. Разбита губа, улетела каска, пропал один айсбаль...
На гребне свистел ветер, который вымораживал в Гансе остатки человеческого тепла. Ганс не сдавался. Вот она, одна из шести вершин! Каких-то сто метров осталось. Это расстояние он полз часа полтора. Ветер не давал разогнуться, а Хайме устал... На последнем издыхании выбравшись на крохотный пятачок, он вцепился в железную пирамидку тура. На руке запищали часы. Это наступало Рождество.
Отдышавшись, Ганс Хайме раскопал тур, вытащил оттуда записку предыдущих восходителей и написал свою: "Я, Ганс Хайме, залез сюда в Рождество! Ха-ха-ха! Это было не просто. Я чуть не умер. Очень холодно. Сильный ветер. Поздравляю всех с праздником! 2014.12.25"
А где-то далеко, в уютной гостинице городка Хинтерглемм, в теплой постели кувыркались Хелен и светловолосый уверенный в себе Эрик. Когда он входил в нее, ровно в двенадцать часов - идея Эрика - Хелен на секунду почувствовала холод и вспомнила маленького нескладного лысого Ганса Хайме.
А Гансу было хорошо. Усевшись поудобнее, он достал шоколадку "Нестле" и начал с удовольствием, не спеша, грызть ее, чувствуя, как возвращается утерянное когда-то тепло. Где-то далеко внизу сверкали искорки салютов...
