Say2626

Когда трое из пятерых в отделе на больничном, начальник начинает затыкать двумя оставшимися дыры в разваливающемся месячном плане. И сегодня на повестке дня был срыв сроков поставки трансформатора на одно крупное металлургическое предприятие, перед которым мы никак не могли упасть в грязь лицом. Уже утром начальник пришел весь взбешенный от директора, размахивая какой-то скомканной бумажкой.
- Ты читал! – крикнул он с порога, кидая на стол передо мной письмо.
- Нет, - отвечаю я, хотя прочел его еще вчера.
- Ну, почитай, - ответил он уже более спокойным тоном.
Перечитывая письмо еще раз, я просто ждал, пока он остынет и будет способен нормально вести диалог. За 10 лет работы, я изучил практически все его повадки. Мужик он был неплохой, но вспыхивал за секунду, хотя и отходил тоже достаточно быстро.
- Ну, Вы же знаете, что мы тут не виноваты, – ответил я, дочитывая письмо. – С нашей стороны все готово, кроме опоры, на которую мы никак не можем повлиять.
- Да знаю, - уже совсем спокойным голосом ответил начальник, - но генеральный думает иначе. Что говорит поставщик? Почему они не могут сварить эти четыре железяки уже месяц?
- Да они молчат уже неделю. Еще Саня перед больничным с ними разговаривал, и они ему обещали, что уже все готово, осталось только отгрузить, и это было две недели назад, а потом несколько раз завтраками кормили и вообще пропали. Трубку не берут, на электронку не отвечают.
- Ну а чего ты сидишь? Ты же знаешь, что в пятницу все уже должно быть собрано. Почему молчишь? Это ведь самая важная тема сейчас!
- Александр Станиславович, да тут непонятно за что хвататься вообще! Сегодня вы говорите, что эта важная, а вчера вы говорили, что бы я бросал все и занимался вот этим, а вот тут вообще конь не валялся, - распылялся я, перебирая груду папок у себя на столе.
- Ладно, не кипятись, я все понимаю, но на сегодня этот вопрос самый важный. Где находится эта фирма, которая должна основание изготовить?
- Сейчас гляну. Село Озерское, промплощадка. И все, вот и весь адрес.
- Понятно, - сказал начальник, который уже успел занять свое место за столом в углу кабинета. – Ты сегодня на машине?
«Черт! Только не это!» - пронеслось у меня в голове.
- Да, - ответил я.
- До Озерского 100 километров. Смотаешься? Бензин оплачу, премию выпишу. Ты главное разберись на месте, что у них за проблемы. И посмотри, сделали ли они вообще что-то. Может пока не совсем поздно, закажем у других. Толковый сварщик за два дня сварит.
Отказать я не смог. Честно говоря, от количества звонков и авральной работы уже голова пухла. Нужно было развеяться.
Через 15 минут, я уже сидел в машине и забивал в навигатор адрес. Навигатор мне не показал конкретного здания, а просто огромный квадрат и обрывающуюся дорогу на краю Озерска. «Ладно, на месте разберусь.» - подумал я и двинулся в путь.
Через полтора часа, я въехал в деревню. Частные дома на окраине и район из пятиэтажек в центре. Проехав деревню насквозь, я свернул с трассы и увидел вдалеке нагромождение промышленных построек. Немного поблуждав среди лабиринтов заброшенных складов и гаражей, я увидел трехэтажное здание со знакомым названием. «А вот и наша цель!» - обрадовался я.
Остановив машину на дороге, я прошел к проходной. Охраны не было, поэтому я просто прошел на территорию. Меня сразу насторожило отсутствие следов на выпавшем ночью снеге. «Неужели, они не работают?» - промелькнуло в голове.
Где-то вдалеке доносился нескончаемый лай собак, но по мере приближения к производственному помещению, я стал разбирать характерные звуки лязга металла, движения механизмов и работы сварочного аппарата. В душе немного полегчало. Пройдя еще метров 30, я оказался на пороге административного здания. На первом этаже я никого не обнаружил. В коридорах царил мрак, поэтому обследовать их в мои планы не входило. Потоптавшись немного на пороге, я громко крикнул: «Есть кто живой?»
Через несколько секунд, на лестнице послышались шаги. Я начал подниматься по ступеням и тут же получил яркий луч света в глаза.
- Вы к нам? – спросил мужской голос сверху.
- Конечно к вам, - ответил я, закрывая рукой лицо и пытаясь разглядеть собеседника.
- А по какому вопросу?
- Я представитель ТрансСтроя. Мы у вас металлоконструкцию заказывали. Вы на связь не выходите, пришлось лично ехать.
- А! Понятно! Идите за мной, - сказал мужчина и наконец-то перестал слепить меня фонарем.
Я проследовал за ним на  третий этаж, и мы вошли в кабинет. Свет из окна вполне компенсировал отсутствие электричества, и я смог рассмотреть табличку на его столе «Директор. Семенов В.И.».
- По вашему заказу, все готово, - заверил меня директор, располагаясь в своем кресле.
- Вы нам это еще две недели назад говорили.
- Тут у нас возникли непредвиденные трудности, - замялся Семенов. – Как видите, у нас отключили свет в конторе, поэтому всю бумажную работу, связанную с оформлением, нам пришлось отложить.
- И до какого времени отложить? У нас сроки горят. По договору вы должны были поставить еще в понедельник.
- Завтра все будет, я вас уверяю, - сказал директор, поднявшись с кресла и направляясь к выходу, аккуратно подталкивая меня за локоть. – А сейчас, извините, много дел.
Уже на пороге, я развернулся и спросил:
- А можно посмотреть?
- Что посмотреть? – удивленно спросил директор, закрывая на ключ кабинет.
- Изделие. Изделие можно посмотреть?
- Боюсь, что сейчас не удастся, оно в покраске.
- В какой покраске? – возмутился я, заподозрив неладное. – У нас по договору покраски нет.
- Это вам в подарок, за ваше терпение, - заулыбался директор.
- Мне кажется, или это похоже на ложь?
- Ну что вы! – запричитал директор. – Как можно? Все готово и будет у вас завтра.
- Послушайте! – остановился я и  убрал руку директора, которой он активно подталкивал меня в сторону лестницы, освещая путь фонарем. – Мы с вами никогда не работали и не знаем, что от вас ожидать. У нас срывается крупный договор. Либо вы мне сейчас показываете что вы сделали, либо я возвращаюсь, мы делаем заказ в другом месте, а наши юристы начинают собирать все документы на претензию и на неустойку. А помимо неустойки по нашему с вами договору, мы перевыставим вам все штрафы по нашему договору с металлургическим предприятием, а там сумма не маленькая для вашей фирмы. И поверьте мне, наши юристы способны на многое, еще посмотрим, кто выиграет суд.
Вся моя речь, по большей части, была откровенным блефом, но это был единственный шанс припугнуть директора, что бы он раскрыл все карты.
Директор заметно заволновался.
- Ладно, - сказал он после некоторой паузы. – Мне не так страшны все ваши штрафы, сколько я просто не хочу, что бы посторонние совали нос в наши дела. Ваша опора не готова. Мы взяли крупный заказ для одного оборонного предприятия, людей у меня не хватает, поэтому ваш заказ мы еще не начинали.
- Что и требовалось доказать, - сказал я ухмыляясь.
- Давайте решим все как-нибудь  без шумихи.
- Хорошо, мы вам позвоним,- пообещал я.
Своего признания я добился, а что дальше делать по этому договору – была не моя проблема. Мне хотелось побыстрее убраться из этих сумрачных коридоров.
Оставив директора один на один с фонарем, я начал спуск по лестнице. В районе второго этажа, я уперся в толпу людей. Человек двадцать заполонили узкий проход. Все просто стояли, смотря в одну сторону.
- Мужики! Можно пройти?
Реакции не последовало, тогда я аккуратно толкнул в спину ближайшего ко мне, но тот и не думал уходить.
- Мужики, дайте пройти! – повторил я еще раз.
В полумраке я не мог разобрать их лиц, но в этот момент, я догадался, что тут происходит. Директор, который не хочет видеть у себя посторонних, рабочие, который не понимают русского языка. Это все нелегалы.
Пока я переминался с ноги на ногу, думая начинать скандал, или  просто подождать, когда они сами разойдутся, послышался щелчок замка, и перед ними открылась дверь, заливая коридор ярким светом.
- Обед! – прокричала толстая женщина в поварском колпаке, показавшаяся в дверях.
С нечленораздельными возгласами, вся толпа ринулась на свет. Путь был свободен, но почуяв запах столовской еды, желудок резко активизировался и я, подавшись его позывам, проследовал за рабочими.
Столовая была очень старой. Света было предостаточно, окна во всю стену, повсюду кафельная плитка, столики советского образца. Заняв очередь, я стал выбирать вилку и ложку. Выбрав наименее грязную, я обернулся и понял, что все замерли, уставившись на меня. На секунду я растерялся.
- У вас можно пообедать? – спросил я у поварихи, разливающей суп.
Она переглянулась с другой женщиной в белом костюме и неуверенно махнула головой.
Никто ничего не выбирал. Один суп для всех, гречка, котлета и огромный эмалированный таз с квашеной капустой. Вместо компота – томатный сок. Все делалось молча. Никто ни с кем не разговаривал, может из-за меня, а может они все разговаривают на разных языках. Рабочие показались мне угрюмее, чем им положено быть во время обеда. Я сам проработал на металлургическом предприятии пять лет в цехе, но такого уныния никогда не видел.
- Я не буду этот суп! – возмутился я, возвращая тарелку толстой поварихе.
- А что с ним не так?
- Да вы только что в нем искупали весь свой палец.
Я уже смирился с липким подносом, но это был перебор.
- Не хочешь – не ешь! – услышал я в ответ на свое замечание.
- Я хочу, просто без вашего пальца.
Повариха вылила суп из моей тарелки обратно в кастрюлю.
- А вообще-то, я перехотел суп, - поспешил добавить я. – А котлета у вас из какого мяса?
- Из обычного мяса.
- Давайте.
Поняв, что я тут нежеланный гость, я решил перекусить и смотаться отсюда побыстрее.
- Сок только для работников! – заорала повариха, когда я потянулся за стаканом.
Я уже ничему не удивлялся. Отдав 50 рублей без всякого подсчета и, естественно, не получив чека, я отправился за самый дальний столик в углу.
Еда была не вкусной, но голод брал верх, поэтому тарелки опустели быстро. Все время я улавливал взгляды оборачивающихся работников. Когда я покончил с обедом и вертелся в поисках салфеток, дверь столовой открылась, и вошел директор. Как только он увидел меня, улыбка на его лице сменилась недовольной гримасой. Он живо проскочил на кухню, после чего вышел оттуда в сопровождении огромного мужика в окровавленном фартуке и с тесаком для разделки мяса. Указав в мою сторону, директор выскочил за дверь, и мясник тут же запер её на ключ.
Стадия волнения сразу сменилась ужасом. Действия директора и направлявшийся в мою сторону мясник с тесаком не оставляли мне ничего другого, как начать серьезно опасаться за свою жизнь. Я вскочил на ноги, крепко сжимая в руках вилку. Расстояние до мясника резко сокращалось. Когда до меня оставалось не больше пяти шагов, он поднял над головой тесак и ударил им по спинке стула, который я успел поднять в качестве своей защиты. Второй удар уже нанес я, бросив стул в его голову. Ножка попала в щеку и на кафеле показались первые капли крови. Мясник этого даже не заметил. Размахивая ножом, он постепенно приближался ко мне, а я пытался уйти вдоль стены, попутно швыряя в него все, что попадалось под руку. В этот момент, я заметил, как рабочие поднялись со своих мест и столпились за спиной мясника. Один из них упал на колени и начал слизывать кровь с кафеля. Последняя, попавшаяся под руку солонка, угодила прямо в глаз моему противнику, и в этот момент, я уперся спиной в линию раздачи. Перепрыгнув через подносы с котлетами, я приземлился возле главной поварихи, которая принялась колошматить меня половником. Защищаясь рукой, которая приняла на себя все основные удары, а так же большую часть супа, оставшуюся в половнике, я медленно отступал в сторону входа на кухню. Не выдержав натиска поварихи, я поступился со своими принципами и толкнул её ногой в живот, после чего она не устояла на толстых ногах и с грохотом повалилась на пол, попутно задев огромную кастрюлю с супом. Суп разлился ей на голову и грудь и, судя по пару и истошным крикам, обварил ей кожу.
Раздумывать и сожалеть о содеянном было некогда. Пока я разбирался с поварихой, рабочие, закончив слизывать кровь с кафеля, принялись за сам источник крови. Хотя их движения были медленными и нечеткими, но всем вместе, им удалось повалить мясника, который в свою очередь неистово размахивал тесаком и кромсал лица и руки нападавших.
Буквально в считанные секунды, пока я стоял в проеме кухни, завороженный этим ужасным зрелищем, рабочие разорвали свою жертву на несколько кусков и принялись жадно высасывать кровь. В чувства меня привели крики второй поварихи за спиной.
- Что ты наделал! – кричала она, забившись под стол. – Теперь они сожрут всех!
Я не обращал внимания на её крики, так как мой взгляд был прикован к столу, под которым она пряталась. На нем, лежало тело человека с отрубленными конечностями. Повсюду были тазы с кусками мяса. Видимо директор застал мясника за работой. В кастрюлях на плите варился бульон, но заглядывать внутрь я побоялся. На соседнем столе была закреплена мясорубка, уже намоловшая изрядную гору фарша. У меня даже не было сомнения, какое мясо использовалось для приготовления обедов.
Позади послышался сдавленный рык. Обернувшись, я увидел, что рабочие уже расправились с телом мясника и направлялись в мою сторону. Деваться было некуда. Я проследовал вглубь кухни. В соседней комнате на крюках висели два тела, кровь из которых стекала в алюминиевые кастрюли. Рядом на столе стоял поднос с наполненными стаканами «томатного сока». Теперь я понял, почему сок только для работников.
За спиной раздался крик поварихи. Значит, они уже добрались до нее. Теперь единственный выход отсюда был отрезан. Подойдя к окну, я убедился, что оно заколочено наглухо. Судорожно осматривая кухню в поисках оружия, я нашел неплохой топорик для рубки мяса и большой нож. На одной из стен мое внимание привлек небольших размеров шкафчик. Выбив топориком фанерную дверцу, я обрадовался, что моя догадка оказалась верной. Лифт для еды. Он должен был привести меня прямиком в приемную директора. Самого лифта давно уже не было, но я мог вполне поместиться в отверстие, ведущее на третий этаж. Отрывая последние куски фанерной перегородки, я услышал, что рабочие уже добрались до второй поварихи, а значит, медлить было нельзя. Забравшись в лаз, я встал в полный рост, и начал карабкаться наверх. Я снова погрузился в темноту. Топорик я повесил на ремень, куртку оставил внизу, вытащив все ценное, нож зажал в зубах. Взбираться вверх оказалось не так просто. Локти сразу ободрались, а массивные зимние ботинки, так и норовили соскользнуть вниз. Постепенно, сантиметр за сантиметром, не обращая внимания на боль в локтях, я полз к своей цели. «А какая цель? Может там все давно заварено!»- промелькнуло в голове. Внизу показалась голова одного из рабочих, и раздался разъяренный рев. Вниз я пытался не смотреть, но увидел, как первый, который заглянул в отверстие, пытался карабкаться, но тщетно. Я продолжил путь наверх. Устав дышать носом, я распрощался со своим ножом и расцепил зубы. Соскользнув вдоль туловища, он полетел вниз и тут же раздался пронзительный визг. Я невольно опустил голову и увидел орущего рабочего, пытающегося вытащить нож из своей глазницы. Пробравшись вверх еще на метр, я попытался упереться в переднюю стенку руками и передохнуть, но руки провалились. Послышался треск рвущейся бумаги, и я оказался висящим на животе в каком-то темном помещении. Это и была приемная. При ремонте, они просто заклеили дыру обоями. Поспешно ввалившись внутрь, я подбежал к окну и раздвинул плотные шторы. В этот момент в дверях показался директор.
- Что за шум?! – сказал он возмущенно.
Я в два прыжка оказался возле его двери и сильно ударил ногой в открывшуюся створку. Директор повалился на пол и с криками закатился обратно в свой кабинет. Я зашел следом и закрыл за собой дверь на замок. При виде меня, директор даже не стал подниматься.
- Стой! Стой! Подожди! Я сейчас все объясню, – затараторил он.
- Объясняй, я слушаю. Кто вы такие и что тут происходит? – спросил я, попутно осматривая его кабинет в поисках чего-нибудь полезного.
- Этих ребят мне прислал мой хороший знакомый. Работники они отличные, правда немного медлительные, но зато не болеют и не спят. Работают круглые сутки и без выходных. Платить им не надо, только кормить и все.
- Кормить? – переспросил я. – И чем же ты их кормишь?
- Это единственный минус, - вздохнул директор. – Им обязательно нужна человечина и кровь. Но мы и с этим справляемся, я договорился с главврачом местной больницы и всех, кто умирает, и у кого нет родственников, он поставляет мне. Даже с учетом этого, они мне обходятся невероятно дешево.
- Значит еды?! – переспросил я, открывая окно. – Ну, ну. И я был в их меню на завтра?
- Ты в мои планы вообще не входил, я просто испугался, что ты можешь привести сюда еще кого-то и мне конец.
- Значит, так ты ценишь своих партнеров? – спросил я, отходя от окна.
- Ничего личного, только бизнес! – крикнул директор.
Воспользовавшись тем, что я отвлекся, оценивая пути отхода через окно, он подполз к своему столу и что-то нащупывал под ним. Я вовремя заметил его движения и в тот момент, когда он уже практически высунул руку, я уже стоял за его спиной.
- Только бизнес! – повторил он, и тут же мощный удар топорика для рубки костей обрушился на его запястье. Топорик справился со своим предназначением великолепно. Кость была перебита, из раны хлынула кровь, и на пол с грохотом упал самодельный пистолет.
В этот момент за дверью послышалась возня. Кто-то дергал за ручку. Под натиском, петли готовы были сорваться. Думать было некогда, пришлось осуществлять свой единственный план. Под окном я приметил огромные сугробы, на них и была вся надежда.
- Что у тебя под окнами? – крикнул я директору?
Он  не ответил, продолжая стонать и рассматривать свою болтающуюся кисть.
Я подошел к нему и прижал ботинком окровавленную руку к полу.
- Что под окнами? – повторил я свой вопрос.
- Ничего там нет! – завопил директор.
Раздался сильный удар в дверь, и послышался треск дерева.
- Оставляю тебя со своими подчиненными,- сказал я и направился к окну.
Прыгать с третьего этажа было самоубийством, но в детстве мы часто так делали, прыгая со стройки в сугробы.
Свесившись на руках за окном, я чуть оттолкнулся в сторону самой большой кучи и уже через секунду вошел в мягкий снег. Приземление было, но это лучшее, на что я мог довольно жестким, но это лучшее, на что я мог рассчитывать. Лежа в снегу, я переводил дыхание. Наверху были слышны крики, затем раздался выстрел. Я сел и поднял голову. В окне показался директор. Он неловко поскользнулся на подоконнике и плашмя полетел вниз. Его падение остановили два деревянных бруса, служивших ножками перевернутой лавочки, лежащей в сугробе в метре от меня. По спине пробежал холодок. В этот день мне явно повезло. Из груди директора на снег лилась бордовая кровь. Я стоял как вкопанный над телом директора. Перебитая кисть, оторвавшаяся при падении, лежала в стороне. Я попятился назад и прижался к стенке гаража. Гаражи шли двумя длинными рядами и образовывали тупик, в конце которого я и оказался.
На голову что-то капало. Я взглянул вверх и увидел скалящуюся морду собаки на крыше гаража в метре от меня. Раздался лай, и я машинально повалился на снег. Собак было не меньше десятка. Они толпились на краю, боясь спрыгнуть. В окне показались головы рабочих. Сколько еще собаки пробудут на крыше, до того, как запах крови окончательно не сведет их с ума, и они, позабыв об осторожности, начнут прыгать, было неизвестно. Бежать в сторону выхода было опасно, так как посреди ряда были два гаража с обвалившейся крышей, по обломкам которой собаки быстро бы до меня добрались. На глаза попался край пожарного щита, занесенного снегом. Под оглушительный лай собак, я ринулся откапывать его, в надежде найти топор или лом в качестве защиты. Не обращая внимания на холод, отсутствие куртки и замерзшие руки, я рыл снег как сумасшедший. Мне повезло, я обнаружил  багор, но моя радость оказалась преждевременной, так как он накрепко примерз. Вспомнив о своем топорике для рубки костей, я выхватил его из-за пояса и стал отбивать им лед. За спиной раздался глухой удар. Это упал один из рабочих. Он то ли совсем обезумел от вида крови, то ли его вытолкнули в давке у окна. Его падение смягчило тело директора. Обернувшись, я увидел, как он, придя в себя, пытался подняться. Я дернул багор посильнее и вырвал го вместе с кусками льда. Это было как раз вовремя, так как мне удалось лишь выставить багор перед собой, и он тут же вошел в грудь прыгнувшего на меня рабочего. Два добивающих удара топориком по голове заставили больше не подниматься это «нечто», напавшее на меня.
Вооружившись, я стоял напротив лающих собак, и каждый ждал действий противника. Простояв так несколько секунд, я понял, что рабочих в окне больше не было слышно. Это означало, что они пошли в обход. Если они перекроют единственный выход из этого ряда гаражей – я пропал.
Осененный новой идеей, я отбросил багор и кинулся к еще теплому телу директора. Схватив его кисть, я забросил её на крышу гаражей. Собаки перестали лаять и ненадолго пропали из виду. «Значит вам все равно, кого жрать!» - подумал я.
Я принялся активно работать топориком, отрубая руки директора, в надежде, что это отвлечет их на какое-то время и позволит мне ускользнуть. Кровь брызгала на свежий снег и тут, впервые за все это время, я задумался над тем, что я делаю. В голове пролетели сотни мыслей. О том, к какому количеству жестоких убийств я причастен, о том, чем мне это будет грозить. Последняя мысль, посетившая меня, была о котлете, которую я съел за обедом. В следующую секунду, меня стошнило. Придя немного в себя, я покончил с руками и забросил их на крышу вслед за кистью. Собаки исчезли. Я ринулся бежать. Я бежал очень быстро. Ледяной воздух наполнял мои легкие и резал горло. Когда я выбежал из ряда гаражей, я в ужасе осознал, что не знал в какой стороне была моя машина. Позади меня собаки уже толпились возле обрушенного гаража, выбирая дорогу. Я задумался, вспоминая с какой стороны здания подъехал. Дороги было всего две, и я выбрал менее заснеженный путь. Завернув за угол, и пробежав еще несколько рядов, я понял, что окончательно заблудился в гаражных лабиринтах. Лай приближался. В конце одного ряда, сугроб доходил до самой крыши. По пояс проваливаясь в снег, мне удалось зацепиться за край крыши и, подтянувшись, оказаться наверху. Отсюда все было видно гораздо лучше. Видна была проходная и моя машина. Видна была толпа рабочих, рыщущих через несколько рядов в поисках меня.
Собаки не заставили себя ждать. Самые смелые попробовали забраться наверх, но тут их осыпали удары моего топорика. Погрязшие в сугробе, они были как на ладони. После нескольких попыток, они отступили и кинулись обратно, видимо доедать тело директора. По крышам, я пробрался как можно ближе к машине. В последний раз убедился, что рабочие окончательно заблудились и двигались хаотично, по нескольку раз заходя в одни и те же тупики. Я спрыгнул вниз. Только в машине, когда я пытался вставить ключ в замок зажигания, я понял, что практически не чувствую рук.
Печка в машине работала на полную катушку. На середине пути мне позвонил начальник.
- Ну что там у тебя? – спросил он недовольным тоном.
- Ничего, они ничего нам не поставят, - ответил я спокойным голосом.
- Ты уверен?
- Да, можете заключать договор с другой фирмой.
- А если поставят? Нам придется платить два раза.
- Если они что-то нам поставят, то я оплачу это лично. Да, кстати, я на больничном.
Я отключил телефон и не стал слушать возмущения начальника. Сейчас мне было не до этого. Мне нужна была теплая ванна и хороший кусочек прожаренной форели. Мясо я больше видеть не мог.
По поводу улик, оставленных там, я не беспокоился. Что не съедят собаки, доедят рабочие, а надвигающийся снегопад заметет все следы.
Когда до города оставалось уже не больше десяти километров, я резко ударил по тормозам. Хлопая себя по карманам, я вышел из машины и вывалил все их содержимое на сиденье. Я не мог поверить в то, что видел перед собой.
Резким движением, скинув все с сиденья, я прыгнул в машину, захлопнул дверь, нажал на газ и выкрутил руль. Машина развернулась.
- Сука! Сука! Сука! – орал я и долбил руками руль. – Как я мог оставить там паспорт. Зачем я вообще брал его с собой?
Злость на самого себя переполняла меня. Паспорт остался во внутреннем кармане куртки, которую я оставил на кухне, перед тем, как полез наверх.
Я ехал с сильным превышением скорости навстречу черным тучам. Снегопад усиливался. Темнело.

Трехлетняя дочь любит собирать пазлы. Вчера, по пути с работы, в книжном магазине купил ей три новых. И на всех трех, как и на многих остальных, оставшихся в магазине, наклейка со штрих-кодом наклеена прямо поверх картинки, на которой собственно и нарисовано что нужно собрать.

Почему бы просто не наклеить с другой стороны, ведь там нет этой картинки?

А потому, что просто наплевать.
P.S. естественно, как любой ценник, эти практически не отрываются.

Эту историю мне прислал друг пять лет назад, я прочел её и посчитал художественным вымыслом, но недавно я узнал, что в декабре он трагически скончался, упав в шахту лифта в собственном подъезде.

«Привет!
Хочу поделиться с тобой одной историей из своей жизни, которая меня беспокоила в последнее время.
Началось все в 1998 году. Я - пятнадцатилетний подросток, которому только что купили компьютер, так как родители удачно купили доллар по 6-7 рублей, а продали по 25. Вообще, они в то время на этом сильно разбогатели, так как у отца было предчувствие, что все так и случится, и мы два года жили впроголодь, скупая доллар, а летом даже продали дачу и машину для этого. На дворе стоял декабрь. Мать возилась на кухне, отец со своими рыбацкими снастями в коридоре. Я уже второй час играю в StarCraft.
- Ты уже ушел? – слышу я крик матери из кухни.
- Нет, - кричу в ответ, вспомнив, что меня уже в третий раз отправляют за хлебом.
- Сейчас магазин закроется, будешь искать хлеб, где хочешь, - добавляет отец.
- Иду, иду! – отвечаю я, останавливая игру.
Быстро накидываю пуховик поверх футболки. Сую ноги без носок в ботинки. Шорты переодевать не стал, благо магазин в торце дома. Хватаю с полки мелочь и выбегаю в подъезд.
Жму кнопку лифта. Лампа раздражает своим миганием. Лифт едет очень долго, такое впечатление, что я живу не на восьмом, а на двадцать восьмом этаже. Подростковое нетерпение берет верх, и я срываюсь с места в сторону ступенек. Двери лифта тут же открываются, и я резко разворачиваюсь на лестнице. Цепляясь карманом за перила, рву куртку, лампа в этот момент перегорает, но я успеваю запрыгнуть в уже закрывающиеся двери лифта. Жму прожженную кнопку с цифрой 1 и в полумраке кабинки начинаю рассматривать повреждения на куртке.
Еще не успев перевести дух, я почувствовал резкий рывок кабины. Сердце ушло в пятки, я замер на месте, раскинув руки по сторонам, пытаясь удержаться за стенки. Мгновение полной тишины, которое показалось мне вечностью, сменилось еще одним рывком и секундным падением, от которого у меня перехватило дух. Скрежет, остановка и полная темнота.
Все еще стараясь не двигаться, я прижался спиной к задней стенке. Простояв так около минуты, я понял, что дальнейшего движения не будет. На ощупь ищу кнопки. В полной темноте начинает играть воображение, которое воспроизводит картинки из памяти. Я ведь ездил в этом лифте сотни раз, поэтому знаю, что кнопка вызова давно сожжена. Пытаясь безрезультатно нажать на её опаленный остаток, я лишь убеждаюсь, что это бесполезно.
Пытаюсь кричать, но никто не слышит. Прислушиваюсь, а в ответ лишь гробовая тишина. Ничего не остается, как сидеть и ждать помощи.
Ждать в замкнутом пространстве и в полной тишине трудно. Полностью теряешь счет времени. Через несколько минут (как мне показалось), двери кабины со скрежетом открылись до середины, после чего распахнулись двери шахты лифта. Глаза, привыкшие к полной темноте, смогли различить очертания подъезда, хотя света тоже не было. Разобравшись, я убедился, что кабина застряла между этажами, и единственной возможностью выбраться, было пробраться сквозь небольшое окно, образованное дверьми кабины и плитой перекрытия. В этот момент мной овладел страх того, что в любой момент кабина может начать движение и располовинить меня. В позвоночнике непроизвольно отдалась тупая боль. Из подъезда по-прежнему не доносилось ни единого звука. Я снял толстую куртку и выкинул её из лифта. Собравшись с силами, я выскочил из кабины, щучкой проскользнув в отверстие, практически даже не задев двери. Падение оказалось не очень удачным, я приземлился на руки, сильно их отбив. Поднимаясь на ноги, я услышал за спиной шипение из динамика связи с лифтером. Просто помехи, как в радиоэфире, но сквозь них что то пробивалось. Я стал прислушиваться. «Добро пожаловать!» - постоянно повторял хриплый мужской голос. Через несколько секунд, связь прервалась, двери кабины захлопнулись с громким ударом, и лифт со скрежетом уехал. Я остался на темной лестничной клетке.
Оказавшись на твердой земле, я окончательно успокоился. Нащупывая рукой перила, я добрался до ступенек и начал спускаться вниз. Я проделывал это столько раз, что мог с закрытыми глазами спуститься до первого этажа, так и не споткнувшись. Заглянув вниз, я увидел, как тремя этажами ниже пробивался свет. Быстро перебирая ногами, я спустился на три лестничных пролета. Меня по-прежнему окружала темнота. «Что за ерунда?»- подумал я. Заглянув опять за перила, я наблюдал все ту же картину. Тусклый свет мерцал тремя этажами ниже. Тогда, я решил бежать до самого низа. Три, четыре, пять, десять лестничных пролетов миновало, но картина не менялась. Я остановился, восстанавливая дыхание. Уставившись в абсолютно темное окошко подъезда, я надеялся различить хоть что-то, но всю улицу заволокло непроглядным туманом. Перегнувшись через перила, я не смог увидеть конца лестничных пролетов, и все еще наблюдал тусклый свет тремя этажами ниже.
Мною овладела паника. «Где я? Что вообще происходит?» - проносились мысли в голове. Стоя на ступеньках между неизвестными мне этажами, я заметил, как мимо меня, вниз пролетел тлеющий окурок. Я резко высунул голову, но вверху никого не было, лишь бесконечная череда перил, уходящая в темноту. Подумав несколько секунд, я решил вернуться домой. Пробежав пять или шесть этажей вверх, я начал всматриваться в двери, пытаясь разобрать номера квартир, но все двери были абсолютно гладкими и без опознавательных знаков. То же самое я обнаружил на всех этажах выше, которые я судорожно обследовал, мечась от одного к другому.
Поняв, что бег по лестницам ни к чему не приводит, взобравшись на очередной этаж, я просто сел на верхнюю ступеньку и стал обдумывать дальнейшие действия. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, в надежде придумать выход из сложившейся ситуации. Из моего транса меня вывел щелчок зажигалки, раздавшийся за спиной. Опомнившись, я резко подался вперед, перепрыгну несколько ступеней и, прижавшись спиной мусоропроводу, обернулся. В темноте я не смог различить даже силуэта человека, лишь шевелящийся огонек от тлеющей сигареты.
- Вы кто? – спросил я дрожащим голосом.
Ответа не последовало.
- Вы кто, где я? – повторил я уже громче.
В тишине я продолжал стоять и наблюдать за тлеющим окурком. Через некоторое время, он просто упал вниз.
- Как отсюда выбраться?! – крикнул я в отчаянии, боясь, что это единственная живая душа, которую я увижу.
-Отсюда одна дорога - вниз, – донеслось из темноты.
Я услышал, как захлопнулась тяжелая металлическая дверь. Я как сумасшедший, ринулся вниз, перебирая ногами ступеньки, пока в один момент не почувствовал, что падаю. Одного из пролетов просто не оказалось, и я повис на перилах, сильно ударившись лицом. Болтая ногами в воздухе, я пытался подтянуться, что получилось не сразу, но все же удалось. Выкарабкавшись обратно, я развалился на бетонной площадке. Уже собравшись вставать, я почувствовал, как мои ноги кто-то схватил и тянул в тот обрыв, из которого я только что еле выбрался. Пытаясь отбиться, я попутно вцепился в перила. В ногах почувствовалось сильное жжение, как будто, я повис над пылающим огнем. Когда мои руки ослабли, и я уже готов был сдаться, я услышал, как этажом ниже открылась кабина лифта и из динамика, сквозь шипение раздалось: «Это не тот!».
Тяжесть на ногах и жар резко пропали, но руки, сильно ослабшие, все равно невольно расцепились, и я, пролетев пару метров, упал на бетонные ступени, ударившись головой. Я отключился.
Прейдя в сознание, я увидел свет от лампы и, привычный для меня, подъезд. Встав на ноги, я нащупал здоровую шишку на гудящей голове. Меня окружали знакомые мне квартиры соседей на пятом этаже. За окошком проглядывались звезды и соседние дома. Осторожно ступая по ступеням, я поднялся на свой этаж, не заметив ничего необычного. Через несколько секунд, я вошел в квартиру, защелкнув за собой дверь.
- А где хлеб? – раздался голос отца.
Я стоял молча, слушая удары своего сердца.
- Что с тобой? Почему куртка порвана? – продолжал расспросы отец. – Это что, кровь на голове?
Я вкратце рассказал родителям о произошедшем. Мать обработала мне шишку на голове, отец вышел в подъезд, осмотрел лифт, который оказался полностью исправен. Я был рад, что меня не сочли за сумасшедшего, но и сделать в этой ситуации мы ничего не смогли. В итоге, я отправился спать с тем условием, что если я почувствую ухудшения, то мы сразу отправимся в больницу.
Шишка на голове болела. Через несколько минут, я почувствовал приступ тошноты. Поднявшись с кровати, я вышел в коридор и замер, так как услышанное повергло меня в шок.
- Как ты мог так поступить? Ты что, сразу не понял, что ничем хорошим это не обернется! – ворчала мать на отца за закрытой кухонной дверью.
- Я даже поверить не мог, что это может быть правдой, - оправдывался отец.
- Эта твоя сделка лишит нас сына. Ты все еще думаешь, что это шутки? Нужно обратиться в милицию.
- Я даже не знаю, как его найти теперь. Этот семинар был два года назад. Больше об этом человеке я ничего не слышал. Теперь я понимаю, что нужно было читать договор внимательнее, - продолжал отец.
- Ты понимаешь, что в этом договоре даже нет его имени и адреса? - сокрушалась мать.
- Я понимаю.
- Вот смотри еще раз этот пункт. Оплата за информацию, предоставленную в рамках данного договора возлагается на Заказчика, либо его родственников, по выбору Информатора, - прочла мать. – Как это понимать, и что за оплата?
- Он там очень много говорил, я не все разобрал, пытался записать то, что он про курсы валют говорил, а когда у соседа спросил, тот ответил, что мы тут все продаем свои души. Я подумал, что он пошутил.
В этот момент, я не смог сдержаться и меня стошнило прямо на ковер. Перепуганные родители отвезли меня в больницу, где я пролежал неделю с сотрясением. За это время, родители, не выйдя на связь с моим старшим братом, отправились к нему в Москву, где он проживал в общежитии института.
Через некоторое время, я узнал, что он погиб при обрыве кабины лифта. Мать сильно горевала и обвиняла во всем отца. Через некоторое время, родители разошлись. Мать ничего не хотела слышать об отце и запрещала мне с ним встречаться. Он несколько раз виделся со мной, но через некоторое время завел другую семью и про нас окончательно забыл.
С тех пор прошло 12 лет. На дворе декабрь 2010 года. Две недели назад я похоронил мать.
На похоронах я встретил отца. Он сильно изменился. Мы стали немного общаться, а вчера я даже был у него в гостях. На деньги, вырученные с продажи валюты, он построил хороший дом. Его новой жены и детей дома не было.
Когда он показывал мне дом, в одной из комнат, я заметил десяток работающих компьютеров. На мой вопрос: «Зачем тебе столько?». Он рассказал о какой-то добыче, о каких-то цепочках и блоках данных. Я очень далек от этого, но единственное, что мне показалось знакомым в его словах – это слово «биткоин». Где-то я его раньше слышал.
По пути домой, меня стал волновать этот вопрос еще сильнее. Я никак не мог сопоставить своего отца и компьютеры с вычислением каких-то данных. Мне сразу вспомнилась история двенадцатилетней давности. Про то, как отец стал обладателем информации о росте курса валют, и какую цену мы заплатили за это в итоге. Я уверен, что он тогда пошел на сделку с темными силами в обмен на свою душу или душу родственника, хотя он все отрицал впоследствии. Если история повторяется, то в этот раз я - его единственный родственник.
Вернувшись домой, я сразу начал рыться в интернете в поисках какой-либо информации.
После часов изучения данного вопроса, мое волнение полностью улетучилось. И знаешь, что я тебе скажу? Даже если отцу и посоветовали вкладывать в это деньги, то нужно быть полным идиотом, что бы последовать этому совету, ведь разбогатеть на воздухе невозможно!»

Длинные новогодние каникулы иногда поднадоедают, поэтому в список развлечений могут быть включены несвойственные некоторым людям мероприятия, одним из которых является игра в боулинг. При игре в боулинг с компанией подвыпивших друзей, особенно если многие играют впервые, обязательны следующие правила:
1) Подойти к другу, который читает правила с фразой: "Да чё ты там читаешь, главное сбить все."
2) После серии неудачных бросков, кинуть шар двумя руками, широко расставив ноги.
3) После третьего броска, обнаружить, что на экране ведется счет.
4) Поругаться с другом, когда после страйка ты намерен бросить еще раз, а он тыкает в монитор и утверждает, что сейчас его бросок.
5) После того, как вы запутались в очереди и друг сделал бросок вместо тебя, в его очередь, выхватить шар и кинуть максимально неудачно.
6) Бросить шар задом, между ног.
7) При выбивании страйка, праздновать, как футболист, забивший в финале кубка мира.
8) Орать "Я тоже так хочу", когда увидишь, как детям поднимают специальные ограждения, чтр бы шар не попадал в желоб.
9) Долго ходить по залу в поисках самого тяжелого шара. Уронить его, так как он очень тяжелый.
10) На протяжении всей игры использовать шутки про "шары" и диаметр "дырок" в них.
11) Сильно радоваться, когда при начальной постановке кеглей одна упадет сама.
12) Обязательно кинуть шар в уборочную планку и долго оглядываться, что бы никто из персонала не увидел.
13) По мере опьянения, случайно бросить шар на соседнюю дорожку.
14) Долго ругать создателя специальных поворотных стульев.
15) Перед очередным броском говорить: "Смотри и учись."
16) Спросить, что за имена написаны над дорожками, и сказать: " Всего 270? Сейчас перебьем".
17) Уже через двадцать минут игры, рекомендовать всем кидать крученый.
18) Обязательно бросить после того, как игра окончена и свет на дорожке гаснет.
19) Уходить с фразами "В следующий раз я тебя сделаю!", "А мне понравилось, нужно почаще играть."
20) Не приходить как минимум год.