Флешка⁠⁠

С моим одноклассником Сашкой Гончаровым мы дружили со школьной парты и дружим по сей день. Когда я узнал, что у его трехлетнего сына обнаружили очень серьезное заболевание, я сразу ринулся ему на помощь. Они с женой перенесли многое, постоянные больницы, консультации, поиски врачей, как в России, так и за рубежом. На дорогостоящие лечения, которые не приносили результатов, они потратили кучу денег, продали машину и квартиру. Как-то пару месяцев назад, они пропали. На телефон не отвечали, со съемной квартиры съехали и не сообщили никому куда. Я начал волноваться, но никак связаться с ними так и не смог, поэтому, когда он позвонил мне в тот день и попросил о встрече, я жутко обрадовался и сразу отложил все свои дела.
В шесть вечера, я стоял напротив квартиры, адрес которой он мне продиктовал. Дверь мне открыл Сашка, вот только сильно исхудавший, но на лице сияла улыбка.
- Привет! – сказал он. – Проходи. Не обращай внимания на беспорядок, мы только въехали сюда и еще не успели разобрать вещи.
Я прошел в квартиру. Весь пол был заставлен коробками. Сашка пригласил меня на кухню.
- Чай, Кофе? – спросил он.
- Давай кофе.
- А кофе нет, я надеялся, ты чай попросишь. – ответил улыбаясь Сашка.
- Ну, тогда, давай чай.
Он начал возиться в мойке, пытаясь найти среди грязных кружек наиболее чистую.
- Как у вас дела? – осторожно начал я разговор.
- У нас все хорошо. – ответил Сашка, ставя чайник.
Я боялся начинать разговор про ребенка, так как не знал, что произошло за эти пару месяцев.
- Алешку вылечили, - сказал друг, ставя передо мной кружку. – Катька родителей поехала навестить.
- Это замечательные новости. Значит, вы нашли специалиста? – спросил я.
- Нашли, нашли, а точнее это они нас нашли. Крупная исследовательская лаборатория в Китае. Все по последнему слову техники.
- Ну, я вас поздравляю.
Сашку явно что-то беспокоило, и он не знал с чего начать разговор.
- Ладно, - начал я. – Мы уже тридцать лет друг друга знаем, для чего ты меня позвал, говори. Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Это из-за денег? Я все понимаю, можешь пока не отдавать, я подожду.
- Спасибо тебе, но это другое. Кстати про деньги. У Катьки бабушка умерла, мы продали её дом, поэтому вот.
Сашка достал из шкафчика пачку купюр и положил на стол.
- Я серьезно, могу подождать, - начал возражать я.
- Нет, нет, бери, у нас там еще осталось, а с понедельника я опять выхожу на работу, поэтому у нас будет все нормально. Но я тебя позвал не только из-за денег. Я хочу тебе рассказать, что произошло с нами за эти два месяца.
Мы уже, практически отчаялись, когда с нами связался один человек. Он говорил на чистом Русском языке, представился сотрудником исследовательской лаборатории и пригласил нас к ним в Китай. Мы готовы были лететь куда угодно, тем более, что все расходы на проезд и проживание оплачивали они. Ты даже не представляешь в какое захолустье мы добирались, и когда были на месте, перед нами предстало скромное одноэтажное здание. Мы все прошли в холл на первом этаже и проследовали к лифту. В лифте я был крайне удивлен количеству кнопок с этажами. Как оказалось, все это здание находилось под землей. Восемь этажей вниз. Нас поселили в отдельную комнату. В этот же день, нас привели в кабинет, в котором было несколько врачей, и они осмотрели Алешку. К нашему счастью, через двадцать минут, они нас уверили, что смогут ему помочь. Как всегда, было но. Они нас заставили подписать кучу бумаг о неразглашении, поэтому, то что я тебе сейчас расскажу, я попрошу тебя держать в строжайшем секрете, иначе я не знаю, что они могут со мной сделать.
- Может, ты тогда не будешь этого мне рассказывать, - заволновался я.
- Нет, я должен рассказать это именно тебе. Ты всегда был нам хорошим товарищем, поддерживал нас в трудную минуту. Ты должен знать все. Нас привели в кабинет, посадили и стали показывать фотографии и видео счастливых детей, которых им удалось спасти. Мы и без этого были согласны на все, но такого мы не ожидали. В обмен на лечение, они предложили вживить в мозг ребенка некий передатчик, что бы дистанционно считывать с него информацию. Если в двух словах, то его мозг становился чем-то в виде флешки, на которую записывалось все, что он видит, а потом по средствам радиосвязи, или не знаю как, они могут считывать эту информацию.
- А зачем им то, что видит твой трехлетний сын? – недоумевал я.
- Вот тут и начинается самое интересное. Я так понял, что таких детей много по всему миру и, хотя они и рассказывали нам свои теории о изучении поведения детей, я все понял, что это глобальный сбор информации о людской расе.
- И кому это надо, Китайцам? Они за нами шпионят? – спросил я.
- Я не думаю, что это Китайцы, иначе бы они не прятали так свое здание. Я думаю это они.
Произнеся последнюю фразу, Сашка многозначительно указал пальцем вверх.
- Инопланетяне что ли ? – спросил я.
Сашка закивал головой.
- Пошли, я лучше тебе покажу. – С этими словами он вышел из кухни и жестом показал следовать за ним.
В соседней комнате посередине стоял их сын. Голова его была запрокинута наверх, глаза закатились, и я наблюдал, как слегка подрагивали его белки.
- Вот смотри, - шепотом сказал Сашка. – Это с него считывают информацию. Такое происходит раз в неделю, примерно в это время. Жена не может на это смотреть, постоянно плачет, поэтому я отправляю её к родителям.
- А ему от этого плохо? – спросил я, указывая пальцем на мальчика.
- Вроде, нет. Он ничего не помнит. Просто потом продолжает играть и все. Но я тебя позвал сюда что бы рассказать еще кое что. Когда нам рассказывали, что они собираются сделать с нашим сыном, нам дали ознакомиться с несколькими книгами. В них было написано, как эти исследования помогают лучше узнать болезни, а эта еженедельная передача данных из мозга нашего сына позволит следить за состоянием его здоровья. Я сразу понял, что все это лишь прикрытие. Однажды ночью, я проник в один из архивов. Там был всякий старый хлам, архивные записи журналов, старые книги. Так вот, что самое интересное, что среди кучи записей на разных языках мира, чаще всего повторялся один язык, который я не смог разобрать. Впоследствии, я показал одному лингвисту эти каракули, и он сказал, что такого языка нигде не встречал. Среди всех записей, я откапал несколько инструкций, где на английском языке объяснялся принцип действия того, что они сделали с моим сыном. Но среди прочего там были и более ранние модели. Как я понял, этим способом передачи информации они пользуются около десяти лет, а до этого, им приходилось удалять мозг подопытного, что бы считать с него данные. То есть, берут ребенка, перекраивают ему мозги так, что бы в них хранилась вся информация, которую он воспринимает, а когда место заканчивается, они удаляют мозг и считывают все.
- А дальше что? Что с этим человеком? – спросил я.
- Не знаю, но нигде я не нашел, что мозг возвращают на место.
- Все, что ты мне рассказал, это ужасно. – подытожил я. – С одной стороны я рад, что вашего сына спасли, и я бы на вашем месте поступил так же, согласившись на все, но с другой стороны, все что ты мне рассказал, все эти эксперименты -  это просто бесчеловечно.
- Именно бесчеловечно! – подхватил Сашка. – Потому, что их проводят не люди, а те, кто хотят собрать максимум о нас информации и неизвестно как её потом использовать.
- Ладно, - сказал я. – А зачем ты мне все это рассказал?
- А вот зачем. – с этими словами, Сашка взял со стола листок бумаги, развернул его и показал мне рисунок его сына.
Я побледнел от ужаса.
- Узнаешь? – спросил Сашка. – Вот тут треугольник, на вершинах его кружки, и все это заключено в квадрате. Ты все детство в школьных тетрадках на полях такие символы рисовал. Этот рисунок Алешка рисует каждый раз, когда заканчивается этот сеанс передачи данных. А теперь ты мне объясни, почему ты рисовал его в детстве?
От неожиданности и волнения, которое меня охватило, я не мог вымолвить ни слова.
- Я видел в детстве этот рисунок во сне, он мне понравился, поэтому я его и рисовал. – Ответил я, собравшись с мыслями.
- Не во сне, - перебил меня Сашка, - а в тот день, когда тебе делали операцию на мозге. Помнишь, как твои родители все бегали за всеми учителями и напоминали им, что у тебя в три года было сотрясение мозга и что нужно быть осторожнее с тобой. У тебя и от физкультуры было всегда освобождение. Я думаю, что твои родители рассказали бы тебе, если бы не погибли десять лет назад.
- То есть ты утверждаешь, что с моими мозгами проделали то же, что и с Алешкиными?
- Нет, не совсем, я же тебе говорил, что такое они начали делать только десять лет назад. Я предполагаю, а точнее, я уверен, что твой мозг сейчас записывает всю информацию, как флешка, которую в один прекрасный день вынут и все оттуда считают.
Я не мог поверить в то, что говорит мой друг, но рука автоматически потянулась к шраму, который скрывался под волосами и шел вдоль всей головы. Родители говорили, что я тогда упал с дерева.
- Что мне теперь делать? Когда они будут вынимать эту флешку? – нервно улыбнувшись, спросил я.
- В записях значилось, что объема памяти хватит примерно на 30 лет. Если тебе сейчас 33, а операцию тебе делали в 3 года, то ты должен ждать их визита со дня на день. И я бы на твоем месте, время попусту не тратил.
Я не знал, как реагировать на полученную информацию. Поверить во все, что мне рассказал друг было трудно, но слишком много фактов сходилось воедино. Поблагодарив за все, что он мне рассказал, я отправился домой.
Последующие несколько дней я не мог понять, зачем кто-то это сделал со мной и какой интерес может представить моя жизнь. В итоге, я решил продолжить свою обычную жизнь и действовать по обстоятельствам.
Обстоятельства не заставили себя долго ждать. Три месяца спустя, когда я уже перестал думать о нашем разговоре с Сашкой, мне прислали уведомление о необходимости пройти диспансеризацию. В назначенное время, я явился в больницу, подошел к регистратуре и протянул полученное направление. Девушка в окошке, как-то странно заволновалась, прочитав мой бланк, сразу позвонила по телефону и ушла. Через минуту её место занял мужчина в больничном халате, поверх делового костюма.
- Вам необходимо сделать прививку от гриппа, - сообщил он мне.
- Я не хочу её делать, это добровольная прививка.
- Хорошо, тогда проследуйте в 108 кабинет на забор крови.
Я прошел в кабинет, в который на мое счастье вообще не было очереди. «Неужели, быстро отделаюсь» - подумал я тогда. В кабинете была одна медсестра. Я присел на стул. Она попросила закатать рукав, так как кровь бралась из вены. Попутно ремнем она пристегнула мою руку к подлокотнику.
- А это зачем? – поинтересовался я.
- Что бы вы не дернулись в самый ответственный момент.
- Да я не из пугливых.
- Все вы так говорите, - сказала девушка и стала искать вену.
Только через пару секунд, я понял, что у меня не берут кровь, а что-то вводят в вену. Я вскочил на ноги, одной рукой вырвал шприц, но он уже был пуст. Медсестра сразу удалилась за ширму, а из-за нее вышли двое крепких мужчин и силой усадили меня обратно в кресло. Я хотел сопротивляться, но не смог. Я чувствовал, как изнутри по всему телу покатилась жгучая волна. Резко начался приступ тошноты, который тут же сменился сильным жаром. Я откинулся на спинку кресла. Последнее, что я запомнил – это ощущение, как крупные капли пота выделялись на лбу и собираясь в струйки, стекали по щекам, а из-за ширмы вышел человек в строгом костюме, которого я видел в регистратуре и улыбаясь что-то произнес на языке, который я никогда не слышал.

 

День Закоба – известного ведущего и автора знаменитого голографического шоу о жителях планеты Земля, начинался как обычно. Прибыв на работу, в свой офис, расположенный на одной из около орбитальных станций, он первым делом пригласил к себе своего помощника. 
- Ну что? Привезли новые данные с Земли? – спросил он.
- Да, привезли вчера. Около восьмидесяти носителей.
- Ты сам уже просматривал?
- Еще нет, мы больше сейчас заняты трансляциями в реальном времени.
- Ну, неси тогда сюда, посмотрим вместе.
Помощник вернулся через несколько минут, за ним следовала тележка, на которой в специальных отдельных резервуарах находились человеческие мозги.
- Ну, подключай, - скомандовал Закоб.
Помощник нажал несколько кнопок, и перед ними понеслись тысячи голограмм сцен из жизни разных людей.
- Какая скука! – воскликнул Закоб, через некоторое время. – Ничего не происходит в их жизни! Если у них не начнется очередная мировая война, то рейтинги нашего шоу начнут падать.
- Отсюда можно что-то нарезать еще. Наши специалисты займутся. - сказал помощник.
- Нет, нет! Посмотри сам. Учеба, работа, дом. Всё! Из чего нам шоу делать? Из рутины? Где катастрофы? Где войны? – сокрушался Закоб.
- Ну, наши агенты уже запускают некоторые процессы.
- Долго, все очень долго. – Закоб развернулся в своем кресле и всматривался вглубь бесконечного космоса за стеклом.
– Какая же нам скучная планета досталась, - сказал он через несколько секунд раздумий. – Если бы мы не вмешивались, то там бы вообще ничего интересного не происходило.
- Что прикажете делать с этим материалом? – спросил помощник, указывая на стойку с человеческими мозгами.  
- Оставь того человека, который убегал от цунами в Японии. Оставь того Сирийского военного, и девушку, которая выжила в авиакатастрофе. Попробуем что-то из этого слепить интересное. Остальное в утиль. – Ответил Закоб.
Помощник вышел из кабинета, тележка проследовала за ним. По пути он передал три емкости с мозгом в комнату с надписью «Редактор», остальное содержимое тележки он выгрузил в специальный шлюз, нажал кнопку "Переработка" и уже через несколько секунд наблюдал в иллюминатор, как миллионы микроскопических частичек человеческого мозга развеялись в бескрайней вселенной.