Моё, из армии, давнее. Изучаю спрос на подобные длиннопосты
Мы охраняли подъезд с Витьком. Оба – рядовые солдаты Российской армии. Шёл 1994-й год. Чечня в самом разгаре. Я уже год отслужил, Витёк – полгода. В доме, где мы служили, жили шишки из ПриВО. Мы охраняли их покой. Нас называли комендантами. Генералы-майоры, генералы-лейтенанты, подполковники и полковники. Ну и майоров немного. Я тогда впервые увидел электронный замок на подъезд. Нет, не домофон, а именно замок, который могли открыть сами жильцы, имея ключ либо из квартиры. И мы, так называемые, коменданты подъезда.
А место, где нам периодически приходилось бывать не имело не только замка, хотя бы обычного, но даже и двери. Речь о складе, куда нас командование время от времени откомандировывало, чтобы по ночам не разворовали его. Там хранили сантехнику. Чешскую и финскую. Да, чуть не забыл самое главное пояснить. Это был, так называемый, военный городок, в котором один дом был полностью сдан и в нём уже жили. Его-то мы и охраняли. Второй сдан наполовину и остальные дома только строились. Отсюда и склады с оборудованием и сантехникой. Так вот наш склад – это просто будущая квартира на первом этаже, а пока это просто пустая, голая комната в черновой «отделке», в которой даже вместо пола был просто насыпан керамзит. Окно, правда, было. А вот двери-то и не было!.. Более того, просто проём для будущей двери. Не знаю, почему так, да и какая разница?! Приказы, как говорилось, не обсуждаются.
Дежурили мы по одному. Один из нас дежурил в подъезде сданного дома, он далековато находился от места этого странного дежурства, метрах, в 300-х, наверное. А другой в этой пресловутой голой комнате, которая, по сути, была как бы сторожкой, из которой уже выходило несколько дверей, ведущих в комнаты-склады с «ценностями». Комната с электрикой (лампы, бухты кабеля), комната с красками и прочими ЛКМ и т.д. Самым ценным в том месте была сантехника. Причём, на стройке было три вида её. Чешская, финская и российская. Любопытно, что бОльшим спросом пользовалась как раз российская. Спросом в каком смысле спросите вы. Да в таком, что будущие владельцы приходили к нам и просили им ставить именно российскую, разумеется, за вознаграждение. Представьте себе картину: генерал ******ский, зная, что я был ответственен за склад сантехники, подходит ко мне и, обращаясь (ну, ни фигасебе) по имени, говорит: Паша, не завалялась ли у тебя пара смесителей качественных. Я ему отвечаю: да, конечно, товарищ генерал-лейтенант. Он, морщась, глаголит, ну, называй ты меня по имени-отчеству. И уточняет стоимость смесителей. А услышав цифру, недоверчиво говорит, так это, видимо, финский? Я ему отвечаю: да, конечно. Ну, в общем, договариваемся, что ему нужен однозначно российский чуть ли не за любые деньги. Я удовлетворяю его просьбу, получаю от него договоренную сумму в пачке сигарет и, оба довольные, расходимся.
А теперь представьте себе другую картину. Глубокая ночь. Темень абсолютная.
Все прожекторы во внутренней части строящегося дома находятся или туда направлены, а у тебя единственное окно выходит в какой-то грязный тёмный переулок абсолютно без освещения.
Ни лунного света, ни какого-то проблеска издалека, нет. У тебя в комнате нет света – не проведён даже. Итак, ночь, на дворе март холодный. Ты сидишь у окна, на подоконнике стоит плитка электрическая, подключенная просто к проводке напрямую (розеток-то ещё нет в комнате). И вот это красноватое свечение спирали плитки, а также тепло от неё, тебя согревает. А ещё тебя греет туша Санды в ногах. Крупная с чёрной плотной шерстью, безродная, беспородная, страшная, трёхпалая собака. Глаз не видно за чёлкой длинной шерсти на голове.
Да, а вы как думали?! Да один там с ума сойдёшь однозначно! А Санда была нашей «красавицей», благодаря которой мы выживали. С ней было и тепло, и почти безопасно. Услышит звук какой – начинает скулить, а ты начинаешь производить много шума: ходить, елозя по полу ногами, зарываясь в шумно-звучный (в ночи-то) керамзит, кашлять и что-то выкрикивать. Санда лаять начинает и вместе мы столько шума много производим, что, думаю, никто, в своём уме, к нам не сунется. Всё это время наблюдаешь за ней, успокоилась, значит, опасность миновала. А бояться было чего. И слухов много ходило и сами сталкивались.
Например, одному такому вот дежурившему малость внешность попортили и не только внешность.
Сижу я как-то один в своей дежурке в доме генеральском, на 1-м этаже. Время позднее, часов, 11-ть, наверное. Но дверь лень идти (а пора бы уже) закрывать в подъезде – книга очень интересная была, не оторвёшься никак.
И тут залетает в подъезд солдат из нашей роты. Держится руками за что-то на голове. Позже уже увидел, что это наволочка белая, напитавшаяся кровью практически полностью. Сидел солдатик вот так же, как и мы с Сандой, только он дежурил на другом складе и, самое главное, не было у него такой Санды, как у нас. Зашёл гражданский, слово за слово, выяснилось, что он тоже здесь служил, недавно дембельнулся. Ну, а когда уже все страхи у солдата улеглись – свой же, тот ему на его же голову банку 3-х литровую и обрушил. В ней маманя ему прислала сметаны деревенской. Но на тот момент она была уже пустой. Ну, солдат схватил то, что первым под руку попалось и бегом к нам в подъезд. У нас, кстати, на его счастье, жил главный нейрохирург округа, на 3-м этаже.
Я смотался к нему, рассказал в двух словах и привёл его к пострадавшему.
Подполковник, видимо, не растерял ещё свои навыки, а, может, кстати, и, правда, до сих пор практиковал операционную деятельность, а не только командовал. Подпол забрал Руслана (если правильно помню имя, давно это было) к себе в квартиру, наложил швы, обработал голову в общем и, вызвав свою служебную Волгу, велел отвезти в госпиталь. Но больше я его не видел, Руслана…
Ну, а мы с Сандой, ночь за ночью отдежурили все положенные нам смены. Без приключений. Но седеть, мне кажется, я начал уже тогда. От всех этих звуков, слухов, страхов, представлений того, что может произойти. И, если бы не Санда!..









