В общем, он ожидал подобного выверта от судьбы, не могла она без внимания оставить его вихри. Специально зашёл в храм Макаронного Монстра, чтобы замолить грехи. Бобби Хендриксон как всегда с широкой улыбкой накормил своего прихожанина макаронами с пармезаном и налил стаканчик красного вина. Сколько времени он добирался до самоката никто не сможет определить, потоптался у фонтана, чтобы все запомнили полного адъютанта в форме ЦУП. Если будут вопросы, оправдание вот оно, наготове.

«Может, я пешком шёл по этажам? В конце концов, я всё сделал как надо: лифт сломал, серёжки забрал. А самокат? Что самокат? Здесь я ничего не мог сделать. Тут даже и никто ничего не сможет сделать. Это называется судьбой. Чёрный космос в дыру с гвоздями! Нет, это же надо, под присмотром оставил – и на тебе! Не иначе как эти бабки в сговоре с грабителями. Только вот как теперь объясняться с генералом? Вот как? Скажу, что пристрастился к Макаронному Монстру. А как иначе? А нечего было меня посылать к Монстру!» – успокаивал сам себя Герман, садясь в стратосферный автобус.

Получив серёжки, Берта немедленно отправилась в посольство Марса. Высокий, сухой марсианин, знакомый ещё по учёбе в академии, помня о её любви к марокканскому кофе с искорками плазмы, сам приготовил две порции в огромной кофемашине с множеством никелированных трубок неизвестного назначения.

– Вот, держите, – протянула украшения Берта. – Надеюсь, на этом всё?

– Помилуйте, ну что вы с таким антре? Присаживайтесь. Нужно же проверить.

– Это как?

– Секундочку, потерпите. Выпейте кофе. Нельзя же так нервничать. От нервов, знаете, что происходит? Маска Гуинплена случается. А вам это зачем?

– Какого такого Гуинплена. Вечно вы со своими шутками, Тай Ви Ла. Придумаете тоже, – Берта сделала крохотный глоток кофе, отчего её лицо осветилось нежными огоньками декоративной плазмы.

После нажатия на скрытый рычаг кофемашина открыла тёмную нишу, в которой бездонным облаком мерцали крохотные звёзды.

– Послушай, не может быть! – перешла Берта на ты. – это пространственный трансгулятор Вселенной? Невероятно! И прямо везде-везде?

– Скажешь тоже, – принял дружескую ноту дипломат. – Всего несколько точек. Империя сразу бы заметила такой всплеск энергии. Минутку.

Двигая Вселенную пальцами, марсианин нашёл в ней войд Волопаса, огромную рваную дыру, в которой вращались всего несколько галактик, и закрыл дверцу.

– Всё, теперь твои серёжки будут одновременно в двух местах. Здесь и там, на другом конце Вселенной.

– Скорее, в дыре! Скажешь тоже. И чё дальше? Мы с тобой в расчёте?

– Дорогая Берта, ты, как всегда, неподражаема. Всюду тебе нужна конкретика. Дай несчастному марсианину насладиться твоим совершенством.

– Эстет, всё сделал как я просила? Мне без нужды, чтобы меня подозревали.

– Не совсем понимаю, что это даст, но правительство подписало бумагу. Можешь полюбоваться, – он протянул номерной бланк Верховного Совета Марса на имя Мары.

– Отлично! Ты душка! – она послала воздушный поцелуй.

– Только благодаря твоим бесподобным чарам.

– Врёшь, подлец, но приятно.

– Искренен, как марсианский песок на заре.

– Ага, такой же зыбкий. Ты не ответил. Это для чего всё?

– Странный вопрос. Мы вроде бы договаривались молчать о наших интересах?

– Я беспокоюсь о Зыбине. Вдруг ему это повредит? Ой, какой смешной фант – зыбкий Зыбин! Ты не находишь?

– Скорее, оксюморон. Он у тебя совсем непохож на песок.

– Это точно. Ну так как?

– Ничего с твоим Зыбиным не случиться. Заметь, ты сама обратилась. Хотела отомстить Персефоне – пожалуйста! В чём дело?

– Как тебе сказать, дорогой Тай Ви Ла… И где месть? Повесился Архангел, если бы я знала, то никогда бы не согласилась! Так, спокойно, – она произвела несколько глубоких вздохов, – вот как тебе верить после этого?

– У нас общие цели: Марсу академик мешает, тебе Персефона. Ну не удалось обвинить их в убийстве – осечка получилась. Такая работа! А кто бы начал расследование, если бы повесился обыкновенный спортсмен? Кому он нужен? А здесь племянник самого императора. Резонанс! Но, спасая тебя, пришлось дело замять.

– То есть это вы мне помогли? Смотрите, какая благотворительность! И после этого начали бессовестный шантаж?

– Извини, здесь я бессилен. Руководство, знаешь ли! Но ты всегда можешь на меня положиться.

– Как на марсианский песок? Обрадовал. Письмо, чтобы доставили завтра утром. Проследи, пожалуйста.

Чтобы смягчить впечатление от своей выходки, Семарг устроил выходной для жильцов. Генералу Зыбину пришлось самолично по громкой связи сообщить, что до исчезновения дождя он объявляет решение хранителя ничтожным и в связи с этим отменяет взрыв высотки Винтаж 2000 до особого распоряжения.

Набухнув как следует, лужа на лестничной клетке начала медленно вытягиваться в сторону лестничного пролёта, пока не оторвалась кисельным шлепком на следующий этаж. Необъяснимым образом мокрый кружок внизу начал увеличиваться в размере, не имея никакой связи с первоначальным образованием.

С опаской обходя сырую субстанцию, священники отправились в свои храмы для встречи с обеспокоенными прихожанами.

Устроенный Семаргом выходной больше походил на карнавал смерти. После томительного ожидания позитронного взрыва население охватило безудержное веселье, больше походившее на безумие. Некоторые из особенно нервных забились в свои квартиры и со страхом ждали неминуемой гибели. Жизнелюбы, наоборот, решили по возможности насытиться всеми радостями, в которых до сих пор себе отказывали: любовь, пьянка и прочие удовольствия. Шум стоял неимоверный.

Понаблюдав за всем этим безобразием, Семарг совсем расстроился:

«Всё, сейчас разнесут здание на раз и два. Ничего нельзя народу доверить, даже выходной! Странное положение: пообещал взорвать, а теперь прячусь за спину начальства. Нехорошо-с, совсем нехорошо-с. С таким трудом созданный микроклимат разваливается на глазах от пакостного дыхания неопределённости. Просто негодяйство какое-то! Весь этот симпозиум ничего не дал, кроме генерала. Хотя как сказать, на бесконечно долгое мгновение отложил всеобщее ничто. М-да-с. И чё дальше?»

Он обратился к Феоктист Петровичу, стоявшему рядом:

– Может, всё-таки вернёмся к вашей идеи с неким проводником всего этого безобразия. Ведь должна же быть причина. Я, конечно, совсем нерелигиозный товарищ, даже наоборот, но и атеистом себя не считаю.

– В макароны верите?

– Ну что вы, батенька. Право, даже обидно. Скорее в квантовую связь вещей. Где-то убавилось, где-то прибавилось, но обязательно поровну.

– Дуализм какой-то!

– Вы что философ? Вы это прекращайте. У вас есть конкретная задача. Есть?

– Точно!

– Ну так работайте, работайте! Что мне учить вас вашему ремеслу? Да, передайте начальнику полиции, чтобы к вечеру всю эту вакханалию прекратил. Работу никто не отменял. Завтра всех в Замок, чтобы предоставил.

– Да что я? Семижильный, что ли?

– Ничего не знаю. У меня, у самого видите сколько дел? Вон посмотрите, – Семарг ткнул в трёхмерное изображение этажей высотки с веселящимися жильцами. – Новый год форменный. И вот ещё что, – он наклонился к уху следователя и шёпотом по слогам произнёс, косясь на высокого гостя: – Зы-бин! Понимаете. Вот то-то. Или хотите с ним остаться? Тогда, пожалуйста!

– Смерти моей хотите? Он же меня съест без соли!

– Ни в коем случае. Сам, всё сам! Грехи наши тяжкие, – Семарг вздохнул, провожая взглядом следователя.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.

Текст пишется

Смело жмём

Закономерно, что едва ли не одновременно с возникновением новых технологий возникают и их противники. Разговоры о том, что сам инфернит или продукты его горения могут быть опасны, велись с момента появления первых машин работающих на нем. Лидером, возглавившим протестующих, стал Александр Трэвис Клэпп.

Рабочий со сталелитейного завода, принадлежащего металлургической компании Мейхью, в 1883 году, при взрыве плавильного котла, работающего на инферните, он потерял правую руку и получил серьезные ожоги. До появления первых магомеханических протезов оставалось еще несколько лет, и руководство завода уволило Клэппа без выходного пособия и пенсии, обвинив его во вредительстве и саботаже. К этому моменту он отработал на заводе уже 15 лет и пользовался большим уважением среди рабочих, поэтому большинство из них приняли его сторону в этой некрасивой ситуации.

Выставленный за ворота инвалид не впал в уныние, а начал активно выступать против фабрикантов, использующих опасные для рабочих инфернитовые машины. Он оказался неплохим оратором, поэтому постепенно вокруг него собралось достаточно большое количество последователей, называвших себя клэпперами, по аналогии с луддитами начала века. Сам Александр стал широко известен как мастер Клэпп. Клэпперы регулярно нападали на фабрики, использующие инфернит в качестве топлива для своих машин. В самых крупных погромах участвовали несколько тысяч человек, и страже пришлось применять парометы и другое тяжелое вооружение, чтобы разогнать агрессивную толпу.

Сам Александр Клэпп был схвачен стражниками, и через три дня газеты объявили о его казни, однако никаких доказательств его смерти предъявлено не было. Поэтому часть клэпперов верит, что мастер Клэпп еще вернется, чтобы продолжить бороться с жадными фабрикантами, эксплуатирующими рабочих.

Закономерно, что едва ли не одновременно с возникновением новых технологий возникают и их противники. Разговоры о том, что сам инфернит или продукты его горения могут быть опасны, велись с момента появления первых машин работающих на нем. Лидером, возглавившим протестующих, стал Александр Трэвис Клэпп.

Рабочий со сталелитейного завода, принадлежащего металлургической компании Мейхью, в 1883 году, при взрыве плавильного котла, работающего на инферните, он потерял правую руку и получил серьезные ожоги. До появления первых магомеханических протезов оставалось еще несколько лет, и руководство завода уволило Клэппа без выходного пособия и пенсии, обвинив его во вредительстве и саботаже. К этому моменту он отработал на заводе уже 15 лет и пользовался большим уважением среди рабочих, поэтому большинство из них приняли его сторону в этой некрасивой ситуации.

Выставленный за ворота инвалид не впал в уныние, а начал активно выступать против фабрикантов, использующих опасные для рабочих инфернитовые машины. Он оказался неплохим оратором, поэтому постепенно вокруг него собралось достаточно большое количество последователей, называвших себя клэпперами, по аналогии с луддитами начала века. Сам Александр стал широко известен как мастер Клэпп. Клэпперы регулярно нападали на фабрики, использующие инфернит в качестве топлива для своих машин. В самых крупных погромах участвовали несколько тысяч человек, и страже пришлось применять парометы и другое тяжелое вооружение, чтобы разогнать агрессивную толпу.

Сам Александр Клэпп был схвачен стражниками, и через три дня газеты объявили о его казни, однако никаких доказательств его смерти предъявлено не было. Поэтому часть клэпперов верит, что мастер Клэпп еще вернется, чтобы продолжить бороться с жадными фабрикантами, эксплуатирующими рабочих.

Плазменый самокат Германа

(за день до инопланетного вторжения)

Встреча с послом Марса не принесла столь нужного для Берты успокоения. Старый знакомый не только не развеял тревогу, а даже наоборот, усилил это противное чувство. А и как было не волноваться, когда она хотела немного отомстить, а тут убийство племянника императора случилось?

«Ой, как это всё нехорошо как-то: шантажировать начали. Вот ящерицы недоделанные! Как я об этом скажу Герману, ума не приложу. Хватит того, что его чуть не обвинили в убийстве. А теперь я с такой просьбой? Он, конечно, болван редкостный, но здесь кто угодно застрянет в дверях! Поди обоснуй эту идиотскую просьбу. Опять ему придётся лететь в эту злосчастную высотку», – думала Берта.

Портативный плазмолёт Герман оставил у входа в подъезд, пристегнув цепью к перилам. Накрепко убеждённый, что под присмотром бабушек, проводивших ежедневную ассамблею на скамейках, никому в голову не придёт украсть служебный транспорт.

Недавние события, связанные с убийством хоккеиста напрочь развинтили Герману нервы на шайбы. Мало того, что пришлось выполнить абсурдное распоряжение Зыбина: стать прихожанином Макаронного Монстра, тут ещё его жена присоседилась. Зачем-то приказала карбиновую нить заталкивать в шерстяную верёвку. Это потом он узнал, что на ней повесился хоккеист, а тогда и думать не знал. Конечно, испугался. Тут кто угодно испугается. Но, Слава Великому Космосу, всё обошлось. Берта щедро заплатила за работу, так что нельзя было жаловаться. Однако, после всех этих переживаний адъютанту очень хотелось получить заслуженный отпуск, но генерал что-то медлил. И тут Берта предлагает за него попросить в обмен на совсем малюсенькую услугу:

– Герман, у меня к тебе деловое предложение, – начала издалека Берта.

– Ага, как в прошлый раз? Спасибо, не надо. Ещё немного и могли отправить в распылитель!

– Брось хныкать немедленно. Всё обошлось. Ведь так? Тебе то что было? Ты адъютант самого Зыбина!

– Вот правильно, мадам Берта, если что, я нахожусь на службе у вашего мужа, но никак не у вас.

– Нет так нет. Тогда попрошу Зыбина, чтобы он избавился от тебя. Пусть сошлёт на Землю, куда-нибудь в Гренландию для профилактики.

– Жестоко. У меня семья, дети, а вы такие дорожки стелите. То есть отказаться нельзя? Увольте, ради космоса, от ваших затей. Кто о моих чадах позаботиться?

– Грамотно. Пытаешься разжалобить. Дипломат. Нет, ну ты послушай, это очень важно для генерала. Ему лучше про это ничего не знать, – пропустила мимо ушей жалобу адъютанта Берта.

– Загадками говорите. Можно мне подумать?

– Да как же ты будешь думать, когда неизвестна цель экспедиции?

– Это точно, если бы знал, что человек погибнет, то ни в коем случае не согласился бы. А так, конечно, лечите больную голову опилками.

– Надеешься Зыбину донести на меня? И кому он поверит? Даже если и поверит, то всё равно ты принимал участие, невольно, но виновен. А здесь уж сам понимаешь: Зыбину лучше самому всё подчистить. Лично застрелит.

– Умеете вы убеждать. Ну хорошо, ваша взяла. В чём дело?

– Вот и молодец, а то кобениться начал, как девка в бане. У этой Персефоны есть такие серёжки затейливые в виде шестерёнок. Они мне нужны.

– И как это вы себе представляете?

– Герман, не прикидывайся дураком. Только не со мной. Хорошо? Украдёшь, а я тебе отпуск сделаю, всей семье, если хочешь. Куда-нибудь на острова… Галапагосские.

– Красть? Убийцу уже сочинили, осталось домушником стать. Браво! Поймают, я всё выложу, даже и не надейтесь. А воровать я не умею. Вы только посмотрите на мои объемы. Какой из меня квартирный вор, – Герман по-военному развернулся на каблуке, показывая свои габариты.

– Там лаборатория. Можно сказать, служебное помещение, – безапелляционным тоном продолжила Берта.

– Ага, рассказывайте, и живут там академик с женой.

– Значит, согласен! – заключила Берта, услышав обсуждение прожекта.

– Жмёте, как танкист, доводов не слышите за мотором. Вам, что надо сделать: серёжки выкрасть или меня посадить? Нет, вы сразу скажите. Чего уж там!

– Смотри, я всё уже придумала…

«Всё придумала, – повторил про себя Герман в кабине скоростного лифта, мчащегося на 246 этаж. – Это ведь надо, чтобы такие мозги иметь. Правильно, говорит генерал: мужчину оцениваю по его жене, если красавица и дура, то полком никогда не будет командовать, только на побегушках, а я на побегушках и жена вроде не красавица, так себе, обычная женщина? Тогда кто я? И зачем надо ломать лифт на этом этаже – не понимаю? Там же хоккеист повесился этот несчастный! Но лучше не спорить. Женщина она вдумчивая, вон, как лихо всё обставила с этим Архангелом: никто не виноват, а хоккеиста нет. Только вот зачем его удавили, я так и не понял».

Следуя инструкции Берты, Геринг дождался на лестничной клетке, когда Плещеев со своим крылатым демоном отправились ужинать в ресторан «Поцелуй Чичиты», потом поднялся в лифтёрную и отключил предохранители последних шести этажей, чтобы выиграть время, пока он будет искать эти проклятые серёжки.

Определённую трудность представляла бронированная дверь, но он с лёгкостью её преодолел при помощи портативного трансгулятора, предусмотрительно настроенного на альфа-ритмы его организма. Ничего бы не получилось, не находись в квартире академика имперский стационарный передатчик. Энергии просто не хватило бы на перемещение. Берта смогла получить доступ к его управлению, через домашний компьютер генерала. И всё получилось просто отлично: прошёл сквозь дверь, словно джин в мавзолей. Чик и он уже внутри.

В лаборатории Германа заинтересовали кандалы, пропущенные через ножки барного стула. От неосторожного движения замки лихо так защёлкнулись. Он попробовал открыть, но ключ, как назло, с неприятным щелчком провернулся. Дальше экспериментировать не стал, побоявшись совсем испортить. Пришлось положить кандалы на место, как есть, в надежде, что хозяева не сразу обратят внимание на поломку.

«Вот же болван и надо было хватать, что не надо», – выругался вполголоса Герман, нажимая на тайную пружину железной шкатулки, в которой Персефона хранила драгоценности. Берта и здесь умудрилась всё узнать, понаблюдав в окно через спутниковую камеру ЦУП за лабораторией в течение несколько дней.

Радостный, что всё прошло гладко, Герман выскочил на крыльцо и был неприятно обрадован: служебный самокат исчез, на его месте уныло висела цепь с открытым замком. Бабушки с каменными лицами заявили, что ничего не видели.

«Вот же старые грымзы, и надейся на них после этого!» – выругался про себя адъютант.

Он злился, а как не злиться: самокат был служебный, выданный под роспись. Точно такой купить не удастся, оттого что их делали по спецзаказу. Пришлось писать заявление в полицию о пропаже. Небритый следователь с недовольным видом выдал справку о краже для отчёта в ЦУП.

Весь сборник здесь

Все предыдущие главы здесь: https://pikabu.ru/series/privratnik_2439

Дом близнецов хотя и выглядел обшарпанным, но внутри за ним хорошо следили. Полы чистые, обои на стенах хотя и выцвели, но смотрелись еще достойно. Потолки сияли белизной. Деревянная лестница безбожно скрипела, но её лакированные ступени не имели больших сколов и заметных трещин. Часть комнат первого этажа оказалась не жилой. Близнецы использовали их под мастерские и склады, как они объяснили, поэтому и окна в них забаррикадировали. Там же по соседству располагалась большая столовая и ванная комната. Второй этаж из четырех спален был жилым. Яна поинтересовалась, как они хотят спать – раздельно или вместе? На ответ: «вместе», брови её удивленно приподнялись, но пожав плечами, она ни словом не выразила какого-либо мнения. Мол, ей наплевать, почему современная официра решила связать свою судьбу со старовером.

Как Николай догадался, им выделили родительскую спальню с широкой кроватью, застеленной толстой периной и цветастой накидкой. В комплект к кровати шла ещё и ухоженная антикварная мебель. Громадный шкаф, резной комод с пузатыми выдвижными ящиками, настенное зеркало в фигурной деревянной раме, плетеные коврики на полу, парочка изогнутых стульев с небольшим столиком, плюс старинная люстра с четырьмя рожками и плотные тканевые занавески – всё это выглядело старомодно и по музейному. Да и запах давно непроветриваемого помещения, немного раздражал. Но Нико, радостно ахнув, тут же распахнув двухстворчатое окно, начала обживаться, доставая и раскладывая вещи из рюкзаков.

По местным меркам время приближалось к полудню. Обедать еще никто не желал, и Николай предложил прогуляться по округе. Мол, посмотрим, как живут в альтернативном варианте его родного Оренбурга. Яна осталась хлопотать по хозяйству, поясняя, что раз жильцов прибавилось, то и продуктов нужно докупить. Пришлые пока не могли ей дать денег, но Яр вызвался проводить своих постояльцев к какому-то барыге, заранее предупредив, что он лично с ним не знаком, просто слышал, что тот скупает краденное, зато не требует никаких документов, как на официальных скупках. Парень предупредил, что возможные риски его гости берут на себя. И если у них имеются аргументы более серьёзные чем руки, то не мешало бы и их прихватить. Нико лишь загадочно усмехнулась, а Николай решил взять с собой электрошокер и газовый баллончик.

Солнце уже жарило на полную мощность, нагревая воздух, поэтому Щипачёв решил идти в тенниске цвета хаки, камуфляжных брюках с бейсболкой похожей раскраски и серых кроссовках. В тонированных очках с подобным одеянием он выглядел американским военным. Ника аналогично сняла куртку, но менять кожаные штаны и массивные ботинки на что-то более легкое – отказалась. Похожая тенниска выгодно обтягивала ее ладную фигуру, а на голову привратница нацепила черную бандану.

Увидев своих постояльцев в подобном одеянии, Яна даже прицыкнула языком, высказывая этим своё восхищение. Николай тоже был доволен, как они выглядят. Вот если бы еще не его хромота, они вообще казались бы крутыми. Но с этим фактором, скрепя сердце, приходилось мириться.

Стиль Яра, сменившего рабочий комбинезон на бытовое одеяние, скорее соответствовал образу клерка. В простые черные штаны была заправлена бежевая рубашка с длинными рукавами, поверх которой надевалась черная кожаная жилетка с парочкой карманов. Что там лежало, было трудно понять, но их оттопыривающийся вид и застегнутые сверху клапаны, явно намекали на не денежную мелочь. Зато на правом плече его жилетки имелся яркий оттенок - вышитый абстрактный узор золотистого цвета. Этакие вензеля с пересекающимися линиями. Головной убор парень не носил, а вот его полуботинки с тупыми носками имели заметно поношенный вид. Задержав мимолётный взгляд в области выпирающей под тенниской груди привратницы, Яр откашлялся и произнес:

- Ну, что все готовы? Золото не забыли прихватить? Тогда за мной…

… Одна из окраин Яицка, где и был расположен дом близнецов, ничем особым не отличался от старинных улиц Оренбурга. Вдоль тротуаров росли многочисленные деревья, а рядом тянулись ряды из одно, двух и трехэтажных домов с мезонинами. Стены зданий в основном состояли из голого и оштукатуренного кирпича, разных расцветок. Но периодически попадались и полностью деревянные постройки. Такие строения, имея покосившиеся от времени стены, как правило, оказывались брошенными. Разбитые зияющие темнотой окна, расписанные похабными рисунками и надписями стены, кучи мусора поблизости, покосившиеся обломанные заборы и ржавые железные крыши, вызывали уныние своими видами. Николай удивил тот факт, что местные бомжи до сих пор не растащили валяющиеся обломки труб и листы крыш на скупку. Но на его вопрос, почему так, удивлённый Яр ответил:

- У нас нет таких скупок, да и кому нужен этот хлам? Железа на Руси в достатке. Везти на свалку – нужны деньги, проще бросить и пусть лежит, пока не сгниёт.

Местные жители, периодически встречающиеся на пути, не особо баловали разнообразными стилями в одежде. И эти фасоны можно было с большой натяжкой отнести к стимпанку. Головные уборы разнообразных видов и размеров, имел каждый третий житель, но без модных очков «гогглов», хотя обычные стеклянные очки попадались. Женщины не носили длинных платьев, предпочитая юбки разных фасонов и длин, кроме откровенного мини. Видимо это здесь считалось верхом неприличия. Никто не носил и шорты, зато изредка попадались дамочки в брюках, но свободного кроя. А если кто и имел тканевые леггинсы, то сверху обязательно должна была быть юбка. Поэтому обтягивающие черной кожей ножки и попка привратницы, вызывали здесь закономерное любопытство. Но Коля ни разу не услышал оскорбительного свиста, жеста или намека. Видимо не только близнецы, а и местные жители принимали привратницу за военную женщину. А вот блузки, рубашки, кофточки, корсеты, пояса и жилетки – пользовались популярностью и радовали глаз большим разнообразием. И вновь Яр пояснил, что длинные платья у них тоже носят, но в основном благородные дамы или по торжественным случаям и поводам. На окраине такие персоны не живут, а вот если поехать в центральную часть города «на променад», то длинные фасоны там чаще встречаются.

По проезжей части периодически проносился местный автомобильный транспорт. Вот его точно можно было отнести либо к ретро-стилю, либо к дизельпанку. Брутальные вычурные формы кузовов, с элементами гигантизма, давали понять, что на металле тут не экономят. Периодически встречались даже кабриолеты с длинными и выпуклыми капотами. Николай, часто фотографировал всё подряд на свой смартфон. Его гаджет не мог не заинтересовать Яра. Он попросил дать подержать новинку в руках, а Коля с восторгом рассказывал, что его аппарат умеет. За общими разговорами пришельцы выяснили, что фото и видеокамеры мог купить любой желающий, с этим в Яицке проблем не было. Да и более громоздкие аналоги компьютеров в мире присутствовали, хотя и назывались иначе –счетными машинами. Но вот таких компактных размеров и ярких экранов в этой реальности не знали. Слово «телевизор» пареньку тоже не было знакомо. Но как таковое телевидение тут всё же существовало. У них в доме имелся визиоскоп, соответственно присутствовало эфирное визиовещание. Правда экран у визиоскопа был выпуклым, о плоских мониторах в этом мире пока еще не додумались. Да и на компактности особо не заморачивались. Зато им была доступна антигравитация с космосом! На Марсе у них тоже космолётчики уже несколько раз побывали, обещая через год закончить там строительство первой обитаемой марсианской станции. Врачи победили одну из самых опасных болезней – рак. Образование у них было полностью бесплатным, даже высшее. Правда мальчики и девочки учились в раздельных классах, но в этом были свои плюсы – улучшенная успеваемость. А вот социальные контакты между разными полами проходили на переменах, как и активные игры. Несмотря на высокие полученные знания, как в школах, так и в институтах, с поиском высокооплачиваемой работы до сих пор имелись проблемы. Так что несомненных технологических достоинств в этом пространстве присутствовало намного больше родного мира. Коля думал, что если бы в его России не было бы многочисленных и кровопролитных войн, может быть и его страна смогла бы уже достичь подобных высот?

Пока они шли к барыге, Щипачёв увидел и первого местного жандарма, неспешно прогуливающегося на параллельной улице. Он вспомнил, что в царской России жандармы выполняли роль нынешней Росгвардии. Форма его заметно отличалась от дореволюционного российского стандарта в лучшую сторону. Здешний фасон заметнее всего походил на форму итальянских карабинеров. Черные обтягивающие брюки с лакированными сапогами, синяя рубашка с короткими рукавами, погонами и нагрудным знаком, широкий ремень с пистолетной кобурой, портупеей и дубинкой - делали из служивого настоящего красавчика. Да и фигурой с рельефными мышцами его природа не обидела. Голову офицера прикрывала фуражка с высокой тульей и царской кокардой, а глаза прятались за большими зеркальными очками. Заметив идущую на другой стороне дороги Нико со спутниками, он, с улыбкой приветствуя «коллегу», отдал ей честь. Привратница не растерялась, салютуя ему обратно, а Николай немного успокоился, что их приняли за «своих». Выходило, что обтягивающие черные брюки – априори считались офицерской или военной формой…

… Дом, где обитал скупщик, издалека выглядел более солидно, чем его кирпичные собратья. Мало того, что стены его были отделаны мраморной плиткой, так еще крышу его широкого крыльца держали витые колонны. Два этажа с большими панорамными окнами, превращали этот дом в небольшой дворец. Но когда до здания оставалось идти метров тридцать, Яр неожиданно остановился и с виноватым взглядом попросил Нико остаться здесь.

- А что не так? – не поняла привратница.

- Нико, вы только не обижайтесь, - начал мяться паренек, - но не стоит вам оббивать пороги. Барыга увидит, что вы официра и не станет с нами даже разговоры вести. Лучше мы с Николаем вдвоём пойдем, вы ему цепочку отдадите и тут покараулите.

Предложение казалось стоящим, поэтому, оставив привратницу дежурить на улице, Щипачёв с Яром направились к нужному дому.

- Вот сука! – почему-то выругался Яр, едва они поднялись по ступеням к массивной двери. – И держальни у него из чистой меди! – указал он на огромные, продолговатые дверные ручки, сияющие на солнце благородным блеском. – А я её для магнитона по всем свалкам… можно сказать по крохам собирал.

Парень, взявшись за держальни, потянул на себя дверь, но та даже не шелохнулась. Тогда он громко постучал, но и на стук никто не среагировал.

- Дома что ли нет никого? – оглянулся он на своего спутника. Николай в этот момент, рассматривая двери со всех сторон, искал возможную кнопку дверного звонка. Круглая выпуклость отыскалась на резных наличниках. Незнающий человек не смог бы догадаться, так ловко она маскировалась в стальных переплетениях. Но нажав на неё, они услышали, как за дверь заиграла приятная мелодия. И только после полуминутного звучания в невидимых динамиках раздался строгий мужской голос:

- Чего надо?

- Мы по делу к господину Нилу Порфирьевичу, - заискивающе произнес Яр.

- Кто такие? Обзовитесь! – потребовал невидимый собеседник. Яр собрался было назвать своё настоящее имя, как Николай, показав жестом знак «молчи», с ноткой наглости произнес:

- Меня Щипачём кличут, а со мной фраер-подельник. Цацка благородная имеется. Желтуха конкретная, чистая, без мокрухи. Нам «кипиш» ни к чему. Брать будете, или мы к другому барыге намылимся?

- Ща, - донеслось из динамиков, и только еще через минуту раздался щелчок, и дверь им открыл здоровый бугай, носящий черную водолазку и серые парусиновые брюки. Лицо конкретного уголовника должно было напрочь убить у посетителей даже намек на возможные провокации в его адрес.

- Зоходьте! - посторонился он в проходе, пропуская мимо себя визитеров. Проведя «гостей» в небольшую прихожую, он, указав на скромную скамейку, коротко обронил: «Ждите», после чего скрылся за следующей белой дверью.

- Даже в залу не пустил, - тихо пробормотал Яр, осматривая глухое помещение со встроенным шкафами, - оставил тут, как прислугу.

- Да и хрен с ними, - также шёпотом отреагировал Николай. – Лишь бы за цепочку нормально заплатили бы. Только я не понял - это и был тот самый барыга?

- Вряд ли… Скорее охранник. Мне говорили, что Нил мужик в возрасте и с бородкой, а у ентого…, - парень не успел договорить, как дверь отворилась, а за ней стояли уже два человека. Первый был громилой охранником, а второй, одетый в коричневый халат, полосатые пижамные брюки и имея седоватую прическу с кучерявой бородкой, видимо и был нужным им барыгой. Глаза его прятались за круглыми и темными очками. Руки он держал за спиной и внимательно разглядывал посетителей. Придя к какому-то мнению, он слегка усмехнулся и с легкой хрипотцой в голосе произнес:

- Ну-с, пройдёмте, господа, - чуть наклонив голову, указал он правой рукой на вход.

Новое помещение напоминало гостиную комнату. Здесь уже всё кричало о немалом достатке. От изысканной вычурной мебели до стола, сделанного из настоящего камня. Судя по расцветке – это тоже был мрамор. Хозяин дома указал им на диванчик, а сам, подойдя к комоду, достал из него деревянную резную шкатулку. Перенеся предмет на стол и открыв, он сначала достал и постелил на мраморную поверхность красную бархатную тряпочку. И только после этого начал доставать из шкатулки и аккуратно расставлять на ней небольшие весы с набором гирек, лупу, парочку медицинских пузырьков и плоский камень. Закончив все приготовления, он обратился к Николаю.

- Давайте показывайте, что у вас за цацка.

- Вот! – подойдя к столу, Щипачёв выложил на него украшение.

- Прекрасное состояние! – начал рассматривать товар через лупу барыга. –Сейчас проверим золото ли это и какой пробы.

Вот тут Николай немого напрягся. Нет, он был уверен, что цепочка золотая, но забыл поинтересоваться о пробе. Если это 585, то цена будет низкой, а если 999 – самой высокой. Но на глаз он точно не мог сказать каково процентное содержание благородного металла в его изделии.

- Цепочка зачётная, бери не сомневайся! – на всякий случай добавил он, успокаивая этой фразой самого себя. Нил Порфирьевич на это никак не отреагировал. Сначала он капал на металл какими-то жидкостями из пузырьков. Потом тер цепочку на камне, вновь всё тщательно разглядывал. Затем взвешивал и вновь рассматривал через лупу. И только после всех проведенных операций, отложив товар, завел разговор:

- Золото не высшей пробы, но… и не полное фуфло. 750 проба вполне достойная для подобного изделия. Оригинальное плетение с клеймом, я такого ранее не встречал, вес 12,5 грамм. Вас я вижу впервые, поэтому могу взять за…, - нахмурил он лоб, прикидывая стоимость, - по три рубля за грамм.

Коля не знал – хорошая это цена или нет. Яр вроде такую же называл, но это цена за лом, а барыге плетение явно понравилось. Щипачёв понимал, что скупщик будет по возможности занижать стоимость, а ему нужно было получить максимум.

- Енто не серьезно, папаша! - вполне реально возмутился он. - Цацка не местная, хвоста за ней нет. Не хотите дать цены, другому предложим. Наше вам с кисточкой! – приподнял он бейсболку и, подойдя к столу, потянулся за цепочкой.

- Хорошо! – накрыл его руку своей ладонью барыга. – Елико* вы хотите? (* сколько)

- Девять за грамм!

- Девять? Вы сдурели? Никто вам такую цену не даст. Забирайте свою цацку.

Коля понял, что игра пошла и начал торговаться.

- Папаша, я могу чуток подвинуться, но кровь из носу… менее чем за семь не отдам, и не проси. Меня братва не поймет… Я помню тот Ванинский порт, - неожиданно запел он. - Гудок парохода угрюмый. Как шли мы по трапу на борт, в холодные мрачные трюмы…

- Сиделец что ли? – осторожно поинтересовался скупщик.

- Папаша, меньше знаешь, спишь спокойнее. Так берешь за семь?

- Я мог бы и так забрать, - откинулся на стуле Нил Порфирьевич. – Вы залётные хоть беснуйтесь здесь, а у меня связи и авторитет. Вон… скажу сейчас своему сторожу, он из вас крем-брюле сделает.

- А ежели мы его уроним, папаша? Как тебе таков расклад?

- Да? Кхм… Тогда я у вас куплю цацку по семь рублей за грамм. Ну, а если он вас, то цепочка моя даром. Ну что – пари! – протянул он руку Николаю.

- Пари! – несмотря на испуганный взгляд Яра, согласился Щипачёв и развернувшись к громиле, предложил: - Нападай! …

… - Николай, а что енто за штука? – задал вопрос до сих не пришедший в себя Яр, когда они ушли от скупщика с полученными за цепочку деньгами. Восемьдесят семь с половиной рублей для паренька были большой суммой.

- Енто? – достал тот из кармана черную коробочку с двумя металлическими штырьками. – Енто, брат – электрошокер! Точнее концентратор, как ты там говорил – электрума. Бьёт человека очень мощным разрядом, даже через одежду. А у вас в продаже разве таких нет?

- Не-а. У стражников есть, но они громадные! А ентот крохотулька.

- Да? Странно, но как видишь, бугай и не принял его в расчет. Пара секунд треска и он в отключке!

- Так вы его не насмерть?

- Нет, ты что?! Полежит чуток и придет в себя, я же Нилу Порфирьевичу говорил… Мы не убийцы.

- Николай, а вы взаправду щипач по профессии? Так профессионально жаргоном владеете и песни блатные знаете... Вы тать*? (*преступник)

Услышав подобный вопрос, Коля от души рассмеялся. Видимо, его монолог у Нила оказался убедительным.

- Ха-ха-ха! Нет, конечно! Моя фамилия Щипачёв, правда, в детстве меня кореша называли просто Щипачём, но я не вор и не сидел в тюрьме. Хотя раньше на спор мог вытащить из кармана друзей деньги, так… баловался. А по профессии я электрик, много работал с электрумом, пока не попал в аварию на машине…

Нико ждала их на условленном месте и, видя смеющегося Щипачёва, разулыбалась в ответ:

- Вижу, что всё удачно прошло! Деньжат нормально получили?

- Вот! – Николай вытащил из кармана штанов свернутые бумажки и несколько монет. Местные деньги по размерам были немного больше, чем российские. Несмотря на до сих пор используемый дореволюционный шрифт, на бумажках отсутствовала надпись: «Государственный кредитный билет». Вместо неё теперь использовалась фраза: «Билет Имперского Казначейства». Но более всего ласкала взгляд надпись, помещенная ниже денежного номинала банкноты: «Серебряною или золотою монетою». То есть на Руси до сих пор гарантированно можно было поменять бумажные деньги на благородный металл. Пятьдесят копеек скупщик как раз и выдал белыми монетами, на которых имелась надпись: «10 копеек серебром», и стояла дата 2000 года, а на реверсе был изображен царский двуглавый орел!

- Восемьдесят семь рублей, нормально! – пересчитав деньги обрадовалась Нико и протянув пятирублевую купюру Яру, добавила: - Это за наше проживание и на питание. На качестве продуктов не экономьте. Надо будет, ещё добавим!

- Уж не сомневайтесь! – обрадовался парень, пряча деньги в карман. – Скупиться не будем, дабы телу не навредить!

А привратница, разделив оставшуюся сумму поровну с Николаем, предложила:

- Может, прогуляемся по городу, а? Яр, хотелось бы на Яицк поглядеть…

- Нико, вам для променада, для покупок али араку* нашу с осетрами желаете отведать? (* пшеничная водка). Очень её приезжие нахваливают! Я знаю отличный трактир!

- И первое, и второе, и третье! – оживился Николай. Что-что, а от «беленькой» он отказываться не собирался. Привратница, бросив непонятный взгляд на мужчину, не стала его упрекать, лишь сухо заявив:

- Там видно будет, а пока просто хотелось бы город посмотреть. Где у вас жизнь кипит?

- Так знамо где – в центре! Но да него на пролетке нужно ехать, она по соседней улице ходит.

- Ну и отлично! Веди нас к ближайшей остановке…

… Пролетка, оказалась аналогом привычного микроавтобуса. Вот только её внешний вид напоминал вытянутую гигантскую каплю в металле желтого цвета. Панорамное стекло лобовой части позволяло видеть водителя практически до колен. Мотор находился в задней части кузова и судя по ровному рокоту, он был дизельным. Входная автоматическая дверь с двумя створками располагалась строго посередине. Рядом с проходом сидела дородная тетка-кондуктор в фирменной одежде с кепкой и продавала билетики. Салон маршрутки позволял стоять в полный рост, предоставляя пассажирам располагаться на пузатых сиденьях с обеих сторон. Как Яр и говорил, сидячих мест было ровно десять, но свободные места еще имелись, и едва их троица уселась, как двери закрылись и пролётка, очень быстро набирая скорость, ринулась по улочкам города.

«Бешеные у них тут водители, - держась руками за поручень переднего сиденья, подумал Николай. – Несутся, как угорелые». Дорога, по которой они ехали, была многополосной. Водитель маршрутки, лихо перестраиваясь из ряда в ряд, обгонял более тихоходных собратьев, успевая проскочить мигающие светофоры на перекрестках практически в последний момент. Так в Оренбурге обычно носятся таксисты, но пролётке  куда спешить? Оказалось, что это не совсем так. В Яицке существовали и трамваи! Тоже непривычной формы, но у них скорость перемещения была намного скромнее, и стоимость проезда была всего две копейки, как пояснял Ярик. Вот они были более бюджетным вариантом для поездки, а пролётка оказалась нечто вроде маршрутного такси. Николай сам видел, как парочка, стоящая на обочине, махнула рукой, и водитель резко перестроившись, притормозил без всякой остановки, забирая новых пассажиров. Щипачёв обратил внимание, что кондукторша продала им билетики уже не по пять, а по десять копеек. Выходило, что хочешь сэкономить – перемещайся на трамвае, или иди к остановке.  Так что манера езды - была понятна.

Зато город менялся прямо на глазах. Здания становились выше и красивее! Непривычная архитектура, хотя и страдала многочисленными элементами «гигантизма», но этим и удивляла. В основном преобладали серые и кофейные оттенки зданий, но часто можно было увидеть желтые и синие цвета, разбавленные бордовыми или фиолетовыми элементами. Город был на удивление очень зеленым. В основном вдоль тротуаров были высажены тополя, березы, клен, рябина, сирень и каштан, а также многочисленные и аккуратно подстриженные кустарники.

Судя по огромным окнам, в местных квартирах были очень высокие потолки. Местный город с натяжкой можно было отнести к стимпанку. Хотя, кое-где среди строений периодически и мелькали фабричные трубы, но они не чадили паром и дымом. А вот с выдуманным зарубежными писателями фантастическим стилем всё же имелось нечто общее.

Это дугообразные эстакады с пешеходными мостиками, пересекающими дорогу на разных уровнях. Множество элементов из металла и труб. Периодически встречающиеся сферические конструкции в дизайне с куполообразными стеклянными крышами. Оригинальные арки, ажурные фермы, старинные фонари городского освещения и пирамидальные формы домовых башен делали Яицк неким фантасмагорическим мегаполисом. Один раз они даже увидели местный железнодорожный состав, пересекающий трассу по гигантскому мосту. Обтекаемые формы локомотива, как бы намекали на его скоростные характеристики. Яр пояснил, что это скорый пассажирский «электрум-дизель». Он в это время отправляется с городского вокзала в сторону Санкт-Петербурга и доходит до столицы за сутки с четвертью.

А когда их пролётку начала обгонять девушка на костомайзеровском мотоцикле, Николай даже вскрикнул от восторга, прилипнув к стеклу! То, что формы двухколёсного сверкающего хромом монстра были иными, уже не удивляло, а вот наряд гонщицы – впечатлял. Черный шлем с прозрачным забралом, оставлял подбородок открытым, зато давал развиваться на ветру необычно рыжим волосам. Далее следовала белая блузка с воздушными рукавами до локтей, поверх которой была надета черная жилетка с плетеной шнуровкой в области талии, а следом шла серая юбка до колен. Кисти рук наездницы, прятались под длинными черными перчатками, а вот ножки девушки прикрывали черные высокие сапоги на шнуровке. Юбка развевалась на ветру, но каким-то волшебным образом не давала полностью обнажиться ножкам, натягиваясь на коленках. Стиль барышни в таком оригинальном наряде поразил Щипачёва. Вроде и дерзко, но в то же время – необычайно женственно. А когда обгонявшая пролётку мотогонщица, обернулась к окнам такси и, увидев восхищенное лицо Николая, помахала ему в ответ ладошкой, Коля ощутил себя почти сексуальным мачо.

Над высотными домами в безоблачном небе изредка проносилась местные летательные аппараты без крыльев, но не тихоходные дирижабли. Хотя один раз Коля увидел немного вычурный, но самый настоящий вертолет! Указав на него пальцем сидящему позади Яру, он получил ответ, что это служебный геликоптер компании «Яицк-нефть», проводящий облет насосных станций за городом. Керосина у нефтяников полно, вот и используют еще старую технику. Мол, эта машина следит за воздухом и вредным выбросами. В Оренбурге воздух проверяют с помощью дронов, но здесь их не знали. Магнитон для антигравитации имел большие размеры и минимизировать его пока никак не получалось. А до крохотных дронов, видимо не додумались. Все-таки с микроэлектроникой в этом мире были явные проблемы. Дирижабли тоже имелись, но они не перевозили пассажиров, а относились к служебно-строительной категории. Чаще всего их использовали в сельском хозяйстве, распыляя удобрения и отраву для вредителей посевов.

На вопрос Николая, а добывают ли тут газ, Яр пояснил, что так и есть, но он за границу не идет, хотя по трубопроводам его поставляют в ближайшие города. У них дома тоже есть газовая плита, но они с сестрой покупают газ в баллонах. Окраины Яицка мало где газифицированы. Зато провода с электрумом везде имеются! Так за разговорами они и долетели до центра города…

… Центральная улица с названием «Петровская», удивила Щипачёва своей французской эклектичностью. Благодаря многочисленным и полосатым козырькам от солнца, она напоминала уютные улочки Парижа. Маркизы разных форм и размеров, создавали комфортные теневые зоны, как над окнами многочисленных многоэтажных магазинов, так и над часто встречающимися кафетериями с трактирами. Бесконечные рекламные вывески всех цветок и размеров зазывали посетителей: купить, поесть, подстричься, напиться, отдохнуть и даже вылечить себе зубы! А струящиеся ароматы готовящейся еды и свежесваренного кофе, манили посетить ближайшее заведение.

Коля вертел головой по сторонам, словно приехал из глухой деревни. Нико вела себя более сдержанно, но и её глазки стреляли слева-направо, рассматривая местные фасоны и сверкающие товарами витрины. Яр не обманывал, рассказывая, что в центре можно встретить женщин в длинных платьях. Такие благородные дамы вдвоем с кавалерами или с подружками, а иногда и в полном одиночестве, медленно фланировали по плиточным тротуарам. От палящего солнца их головы защищали изысканные шляпки, а легкая и немного просвечивающая ткань длинных юбок, платьев и блузок, даже позволяла разглядеть силуэты дамских ножек и женскую грудь в бюстгальтере. Не у всех фигуры соответствовали модельной внешности, но, как понял Николай, местные «красотки» ничуть не комплексовали, позволяя солнечным лучам просвечивать их тонкую одежду. Мужчины по внешнему виду, предпочитали немного консервативный стиль. Изредка попадались кавалеры с тросточками в руках. Многие из них носили жилетки, как Яр и даже распахнутые сюртуки, несмотря на жаркую погоду. На головах у мужской части населения чаще всего встречались легкие шляпы и матерчатые кепки, но присутствовали на улице и те, кто вообще не носил головного убора. Чаще всего это были молодые люди до тридцати лет. Зато местная речь изобиловала французскими словечками. Все эти: шарман, аревуар и силь ву пле – почему-то жутко раздражали Щипачёва. Он в школе учил английский язык, да и тот практически забыл, а тут, оказывается, французский был в почёте. Он хорошо помнил из истории, что в России дворянство было повально увлечено именно французским языком. Это был отличительный знак аристократа, недоступный людям не благородного происхождения и низкого социального статуса. А теперь и он вроде как попал в разряд «быдла» и это нервировало. Поэтому пришлось обращаться за консультацией к близнецу.

- Яр, - а у вас все говорят на двух языках? А то смотрю тут многие шпрехают по-французски.

- Эти что ли? – брезгливо поморщился паренек, услышав у проходящих мимо них двух симпатичных дамочек иностранную речь. – Это курсистки! - пояснил он, когда девицы отошли подальше. - Тут за углом расположено здание педагогического университета, а барышни, видимо, там обучаются. Ходят по променаду и уповают подцепить богача каково-либо заезжего, али иностранного. Выдают себя за благородных мадам, а на самом деле могут быть шалавами убогими*(* бедными, неимущими). Вишь как глазками по витринам продуктовым зыркают, но ничего не покупают. Видимо жрать хотят, да деньжат нема. У нас бают, что курсистки с виду, как морской пароход, токмо «труба пониже да дым пожиже»! За ужин в трактире, а тем паче в ресторации могут и интимные услуги оказать. А так-то у нас все на русском говорят. Франки к нам в Яицк часто наведываются. Переводом речи многие подрабатывают. Что сторгуют пришлые, а что и купят оптом - наш город богат на многое!

После подобного пояснения, Николай заметно расслабился. Каждый понтуется как умеет! И в его студенческое время приезжих девиц из общаги можно было раскрутить на секс за жратву с выпивкой. Едва подумав о еде, Щипачёв услышал, как его живот забурчал, требуя к себе внимания. Поэтому найдя взглядом ближайшую «кафешку», он заявил:

- Нико, не знаю, как ты, а я жрать хочу. Видимо у меня нехватка жралия в организме. Может, зайдем, перекусим? Яр, ты как на счет еды? Не тушуйся, мы угощаем!

- Я за! – бросив взгляд на привратницу, и увидев ее молчаливое согласив в виде кивка, обрадовался парень. - Тут кабак есть неплохой с фряжскими* винами и жаркое знатное подают, я покажу (* франкские, т. е. всякие заморские виноградные вина.) И целовальник* в нём мой знакомый работает, не обманет и не разбавит напитки! (*продавец вина в питейных домах, кабаках) Айда за мной! …