Утром 4 июля в Грозном произошло нападение на журналистку «Новой газеты» Елену Милашину и адвоката Александра Немова. Они приехали на оглашение приговора Зареме Мусаевой — жене бывшего судьи Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаева и матери чеченских активистов Абубакара и Ибрагима Янгулбаевых. Адвокат и журналистка были жестоко избиты, а их техника разбита. О том, как работает правовая система в Чеченской республике, а также о том, понесут ли нападавшие ответственность за свой поступок, RTVI рассказал партнер коллегии адвокатов «Фрейтак и сыновья» Вадим Багатурия.
Действует ли российское законодательство в Чечне не формально, а на деле
С точки зрения законодательства России у нас есть разделение на федеральное законодательство и на местное. Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс относятся к федеральному законодательству. В Чечне не может быть своих кодексов, посвященных реализации политики государства по уголовному преследованию. То есть все, что применяется в любом другом субъекте России, будь то Москва, Камчатка, Забайкальский край, должно применяться и в Чечне без всяких отступлений.
Некоторые новости, которые мы читаем про Чечню, вызывают у нас удивление. Например, месяца полтора назад дело о сожжении Корана передали именно в этот регион. Сегодняшнее событие потрясает воображение. Безусловно, все это вызывает больше вопросов не к Чеченской республике, а к федеральному центру, который имеет все полномочия для неукоснительного соблюдения закона и при этом допускает подобного рода инциденты.
Вне всяких сомнений, все разбирательства в судах Чечни производятся в таком же порядке, как и в Москве. По крайней мере, те процессы или дела, на которых я присутствовал лично, говорят в пользу того, что все-таки процедура едина для всех. Но мы сейчас говорим чуть-чуть про другое. Вопиющий случай нападения на адвоката и журналистку посреди бела дня связан с тем, что они направлялись на оглашение приговора по громкому политизированного процессу, как следует из заголовков СМИ.
Весь северокавказский регион России существует в некой другой реальности. Потому что у каждого из северокавказских народов, преимущественно мусульманских, всегда во главе угла находится понятийное право. Оно включает в себя то, что написано в Коране и то, как надо разбираться «по совести». Вполне возможно, что в ряде случаев уголовные правонарушения не оценивается как уголовные. А в ряде случаев административные могут переводиться в уголовные или наоборот, не восприниматься как правонарушение вовсе — ведь по понятиям ислама это вроде как и не правонарушение.
Так и получается, что даже при наличии признаков правонарушения местные правоохранители могут на них не реагировать. И наоборот, при отсутствии правонарушений они могут создавать их видимость.
Но здесь они опять же не будут ничем отличаться от других субъектов России. Потому что «натянуть сову на глобус», переделать реальность в сюрреализм, можно с таким же успехом и в Москве — что регулярно происходит.
Возможно ли, что виновные в избиении журналистки и адвоката понесут наказание
Я считаю, что преступление не будет раскрыто. Дело будет возбуждено, потому что резонанс действительно имеется, и такой дикий случай обязательно должен к этому привести. Другой вопрос состоит в том, что мы с вами знаем, как расследовались многие из громких инцидентов, исполнителей или организаторов которых искали в Чеченской республике. Местные власти могут препятствовать или по крайней мере не оказывать содействие следственным действиям, которые станут проводить федеральные правоохранительные органы.
@babinetssergey / Telegram
Предположим, Следственный комитет возбудит сегодня уголовное дело, и центральный аппарат СК начнет его расследование. Но все опять же упрется в то, что следователь из Москвы должен поехать в Чечню и, допустим, изучить видеозаписи с места происшествия, если они есть. Кто ему должен оказывать содействие? Естественно, местные полицейские или коллеги из чеченского Следственного комитета.
Тут начнется самое главное. Они могут улыбаться, ездить, разговаривать, рассказывать, как они возмущены произошедшим. Создавать видимость того, что они помогают, но по факту ничего не делать.
Подчеркну, что эти выводы сделаны мною исключительно исходя из предыдущих прецедентов по другим громким делам. И об этом неоднократно сообщалось и в ходе каких-то служебных мероприятий в Следственном комитете. Следователи из центрального аппарата сталкиваются с саботажем со стороны местных коллег и в итоге никуда продвинуться по делу не могут. Так что в результате дело в отношении избиения журналистки будет возбуждено, но, как я уже сказал ранее, останется «висяком».
Для того, чтобы делу дали ход, я вижу только одну предпосылку: кто-то очень уважаемый в Кремле должен сказать кому-то очень уважаемому в Грозном о том, что лучше бы этим нападавшим явиться, например, с повинной и объяснить свой поступок. Ну а дальше пусть с ними правоохранители разбираются в таком режиме, в котором посчитают нужным.
Этот режим может предполагать, например, подписку о невыезде, которая выльется в дальнейшем в условный срок или квалификацию дела по более мягкому составу, что, например, приведет в дальнейшем к применению амнистии.
Но повторюсь, по факту это дело никто не будет расследовать в таком режиме, чтобы это привело к его раскрытию.
В Чеченской республике все будут знать, кто это сделал и почему. Те же самые подозреваемые могут и сами этого не скрывать и даже бравировать своим поступком, выражая ликование от вседозволенности. И это ни к чему не приведет. Прецедентов масса.
Это на самом деле проблема больше не для остальных субъектов России, а для самих чеченцев, которые находятся в правовом вакууме. Потому что когда они сами, будучи жителями этой республики, сталкиваются с беззаконием, им просто некуда обратиться. И это большая беда гуманитарного характера. По факту это свидетельствует о том, что правовая практика находится в стране на уровне XVIII века, когда все решается по понятиям, а не неукоснительно по закону.
Может ли Кремль использовать этот инцидент для давления на руководство Чечни
Вряд ли стоит ожидать репрессий или перемены вектора отношений Кремля с руководством Чеченской республики. Это не мятеж, это не терроризм. Это просто, грубо говоря, какие-то понятийные местные разборки, связанные с тем, что чеченцы считают деятельность избитых адвоката и журналистки противоречащей их правилам поведения. Какое до этого дело Москве? Ну, побили кого-то в Чечне, да, громкая история получилась. Ничего, как-нибудь разберутся. Такой, скорее всего, будет позиция в верхах.
Игорь Иванко / Коммерсантъ
В России сейчас других проблем хватает, и никто в это все окунаться и пытаться разобраться, кто кого и за что избил, не будет. Давайте вспомним одну из любимых фраз нашего президента и его пресс-секретаря. Когда речь касается просьбы дать комментарий касательно громких ситуаций такого рода, что нам они отвечают? Они отвечают следующее: вмешиваться в деятельность суда и правоохранительных органов считаем недопустимым, у нас есть разделение властей, и любое решение суда считается независимым. Хотя в то же время мы неделю назад услышали про прекращение дела о мятеже по мотивам того, что президент пообещал никого не наказывать.
Повторю, в области права мы живем в XVIII веке, причем, насколько я понимаю, эта парадигма распространяется на всю страну. Неприкасаемость есть у нас и на региональном, и на федеральном уровне. И только лишь когда происходит что-то вопиющее, власти начинают реагировать. Причем поначалу они запрягают и едут быстро, а потом притормаживают. Вспомните дело об убийстве Немцова.
Каким образом будет расследоваться дело журналистки Милашиной, если оно будет заведено
Когда, допустим, в Москве хотят заволокитить какое-то уголовное дело, это происходит с помощью более интеллигентных методов. Правоохранители очень вяленько ищут подозреваемых, а если и находят, то об этом не сообщают. Тему замалчивают, ее делают неинтересной.
В Чечне же все всегда проходит нарочито громко. Показательно демонстрируется: да, мы знаем, кто виноват, мы знаем, что он формально совершил преступление, но по понятиям шариата он был прав.
Или же в каком-то другом случае наоборот, он — враг чеченского народа и своей критикой наносит ущерб нашей республике. Вот его наши неравнодушные сограждане и наказали.
Они даже не говорят, что будут искать подозреваемых и привлекать их к ответственности. Они гордятся тем, что в их социуме есть люди, которые взяли на себя смелость преступить закон, но тем не менее поступить по совести. И даже если их потом федеральный центр поймает, им все равно организуют почет и уважение.
Это Северный Кавказ. Такое же происходит и в Дагестане, и в Карачаево-Черкесии, и в остальных таких субъектах. Но Чечня здесь стоит, конечно, в авангарде по причине личных отношений между Путиным и Кадыровым.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
