C днем международной солидарности трудящихся!
Художник - Гринштейн Исаак Хаскелевич (1909–1966).
Москва. Государственное издательство «Искусство».1953 год.
ОМОН в Петербурге встретил Первомай не мирно
В автозаках оказались порядка 50 человек. «Фонтанка» показывает фотолетопись событий на Невском проспекте.
Праздничное шествие в День весны и труда в Петербурге закончилось масштабными задержаниями. Удар приняла самая богатая на кандидатов в губернаторы третья колонна. Замыкающая колонна демонстрантов 1 мая не смогла финишировать на площади Ленина. Задержания на согласованом шествии начались ещё до старта на Лиговском проспекте.
Самых активных выдёргивали из «головы», где стояли сторонники Алексея Навального, «Партия Роста» и незарегистрированная «Открытая Россия». Под лозунги: «Мы здесь власть!» и «Это наш город!» – одним из первых в автозак увели барабанщика.
Часть колонны партии «Яблоко» с потенциальным кандидатом в губернаторы Борисом Вишневским, градозащитники с его возможным соперником Красимиром Врански, сторонники «Справедливой России» были менее активны, так что участников по ходу движения теряла только «голова» колонны.
Рядом со станцией метро «Маяковская» демонстранты саботировали шествие, отказавшись идти к площади Ленина, пока не отпустят уже задержанных. Подключившиеся депутаты Марина Шишкина и Борис Вишневский не смогли договориться с полицией.
Точку в акции поставили силовики. Колонну взяли в оцепление, людей в автозаки заталкивали десятками. Полицейские не нежничали – некоторых выхваченных из разбегавшейся толпы роняли. В число задержанных попал и депутат Максим Резник. Его вскоре отпустили – помятым и без ботинка. Остальным повезло меньше. По примерным подсчётам, третью колонну проредили на пятьдесят человек, среди которых оказались и журналисты.
Остаток колонны с Невского изгнали автозаками. Со стороны площади Восстания пригнали автобусы, дорогу заняли не меньше семи машин.
Ещё до 14:00 на проспект пустили первых автомобилистов. Силовики всё ещё стоят вдоль дороги. «Фонтанка» вела прямую трансляцию.
Когда проявляешь неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника полиции
Про солид(ар)ность.
Первомай же кругом. Все трудящиеся страшно солидарны друг с другом и усиленно не работают. Ну а что я один буду как дурак?! И я не пошёл на работу. Иду я по их этой Голландии не ностальгирую. Просто вспоминаю своё безоблачное детство и безупречную юность. Друг у меня тогда в море ходил на крохотном рыбачке по треску. Сдавали они её в Данию и возвращались в родные пенаты, где треску было не купить. Просто датчане покупали её значительно дороже. Так вот там у датчан он покупал ящик креветок. Ну как ящик?! Коробку - 10 кг. Не скажу что мы ждали его возвращения потому что сильно по нему скучали, но вот креветки...
Как правило, они приходили в порт где-то к обеду, пока там то-сё, таможня-маможня, такелаж, лёгкая уборочка, ну и по домам. Мы уже стояли у его дома с двумя ящиками пива и сияли как медные всадники сильно натёртые "пастой Гои". Он, не без понтов на лице, томно заходил домой с ящиком креветок и в этот момент хотелось ему громко аплодировать, но я сдерживался ящиком пива в руках. Он набирал воды в огромную кастрюляку и ставил на газ. Лавруха там, солька, перчик, укропные стебли...
И тут у меня на пути наглым образом встаёт супермаркет. Ну, думаю, зайду. Всё равно делать нечего. Походил по этому продуктовому музею и тут мне на глаза попадается холодильник с гадами. Ну не с голландцами, а с морскими. Крабы, раки, гребешки, мидии и прочие ракушки. И на самом видном месте - креветки с палец. А я же уже про них думаю. Ну это как в кино, главный герой по сценарию смотрит на часы, в плане "узнать который час", а зрителям показывают марку часов, чтобы они им случайно попались в магазине и именно их они и купили. Вот у меня та же история с креветками. Купил, понятное дело. И тут мой мозжечок поделился на две половины. Восточная часть всё ещё занята воспоминаниями, а западная уже жрать хочет. Я не большой поклонник макаронных изделий, но иногда хочется прям сильно. Можно, конечно, было взять этих обычных трубочек, или спагетти, но у меня креветищи красотули в руках. Купил лапши. Ну это у нас оно называется презрительно лапшой, тут это "Тольятелле". Я не из тех людей, кто любит вот эти реснички улитки, в кузнечиковом соусе, на воробьиных рёбрышках из молодых побегов корешков детей авокадо за 200 евро. Это самая обычная яичная лапша, но название с выпендрёжем. Там ещё по ходу дела грибы как-то зацепились и сливки... В общем, из их супермаркетов я всегда выхожу на 20 евро беднее, как не крути.
Пришёл домой, разложился, начал думать что к чему. Ну, первым делом надо креветок сварить. Тут интересное же дело - я вообще не люблю всё это морское, потому что у них нет как у свиньи карбонада, чтоб отрезал кусок и поел как бел человек. Нет, там надо ковыряться, чистить, добывать - а я работать терпеть не могу. Плюс сегодня первое мая - вообще грех. Но, чищенные креветки - это ж как чищенные семечки. Они теряют всякий смысл.
Какая бы не была кастрюляка огромная, все креветки туда не влезали, а значит будет две партии, а это какая-никакая радость от предвкушения с ожиданием. А начало 90-х же на дворе. Разруха-голодуха, а мы тут как цари. Всё, Лёха лаврухи туда пару листиков, столовую ложку крупной соли, пяток перчиков горошком и мороженный брикет креветок коленом пополам - хрясь. Вода закипела, он их тудема и сверху этих укропных палок. Я когда первый раз принимал участие в этом фестивале чревоугодия - сильно сомневался, что две минуты и всё готово, но такова "селяви". Оказывается - две минуты им за глаза. Все уже давно сидели за столом и ждали отмашки. Пиво как и положено стояло под столом. Лёха сливал нафиг воду и ставил кастрюлю на стол, на эту вот металлическую хрень, у которой нет названия, но она спасает стол, от горячей посуды. Всем были выданы тарелки, но не для того чтобы креветок себе навалить побольше чем остальным, как я планировал, а чтобы чистить панцирь и туда его вместе с хвостами складывать. Но, перед этим самое главное - мы все засовывали руки под стол, доставали по бутылочке холодненького пива и делали пробками "чпок".
Ну а у меня тем временем вода в кастрюльке вскипела, я посолил, палок от укропа туда забросил и ухнул креветок в бурлящие пузыри - делов то?! Порезал грибов и на сковородочку - сушиться. Пока грибы усаживались, я скинул креветки в дуршлаг и чистить. А у меня особенность. У меня их много, но эта прям особенная - я когда готовлю кушать, мне страшно пить хочется. Ну глупо умереть от жажды рядом с креветками, поэтому открыл бутылочку яблочного сидра, чтоб не издохнуть. Пока чистил креветки уже и грибы подуселись. Я их сливочками сдобрил, туда чуток сухих травок, присолил и креветок сверху. На маленький огонь минут на 15. Чтобы придать соусу густоты, я развёл в холодной воде мучицы, буквально чайную ложечку и тоже туда. А тольятелле эти готовятся всего четыре минуты, так что до накрытия на стол осталась самая малость. Тут вспомнил, что меня мучает жажда, открыл вторую бутылочку сидра. Выпил за всех трудящихся от всей души чисто из солидарности и открыл третью.
Мы сидели за столом с лицами излучающими переизбыток счастья. Бутылку пива держишь как-то так по креветочному - обхватив нижними пальцами. Указательный чуть оттопырен в сторону потому что весь в креветковых соках. Вот этот вот процесс чистки креветок и пития пива - самый правильный на свете. Не бывает лучше рецепта пить пива, чем под креветки и не бывает правильнее креветок, чем вот так вот чистить и запивать холодным пенным. Первая партия улетала со свистом и Лёха ставил вторую. Мы с заметно округлившимися животами выходили на улицу покурить и громко нахваливали креветки, облизывая пальцы, чтоб людям было завидно. Возвращались и уже вальяжно, не торопясь, откинувшись на стульях под беседу ни о чём продолжали уничтожать морских гадов, а значит заниматься делом благим, полезным для всего человечества.
Ну а лапша что?! - Одно из самых древних блюд. Проще не придумаешь. Закинул в подсоленную воду, четыре минутки и просим к столу. А я приглашаю себя к столу сам всё время, потому что готовить так как я не умеет никто. И даже если всё сгорело к чёртовой матери, у меня сгорает сильно лучше чем и других. У них ещё эти упаковки странные - на полтора человека. Вот на двоих этого было бы мало, а на одного очевидно много. Но не пропадать же добру. Тем более что всё морское надо есть сразу. Разогретое завтра это уже издевательство. Как впрочем и макаронные изделия. Да, обожрался, но ради благого дела. Ради трудящихся. С праздником всех и будьте вы все счастливы.
Праздник не весны и труда. История 1-го мая
В 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11-12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребенок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда никто не знал.
Чикаго был признанным центром рабочего движения в США в 80-х годах.
Активность и бескомпромиссная позиция анархистов (Международное товарищество трудящихся) привлекли к ним рабочих. За один лишь 1883 год из Социалистической рабочей партии в Международное товарищество трудящихся перешли 1500 человек. Они участвовали в организации большинства забастовок на Среднем Западе США, помогая рабочим, не смотря на принадлежности к партиям и союзам или политическим и социальным взглядам.
В 1884 году Федерация профсоюзов приняла резолюцию: с 1 мая 1886 работать не больше 8 часов; установить эту продолжительность рабочего дня явочным порядком и добиваться ее признания всеобщей забастовкой.
Руководство крупнейшей по численности организации США — Ордена рыцарей труда, согласившись с лозунгом 8-часового рабочего дня, отказалось поддержать его забастовкой, а в марте 1886 года прямо запретила своим членам бастовать 1 мая.
Чикагские анархисты сначала отрицательно отнеслись к лозунгу 8-часового рабочего дня. Активист чикагских анархистов, Альберт Парсонс, писал: » Согласиться с тем, что капиталисты имеют право на 8 часов нашего труда, — это факт, признающий справедливость наемного труда… 8 часов могут оказаться подачкой, которую капиталисты бросят рабочим, чтобы удовлетворить их и заставить отказаться от борьбы за свержение наемного рабства». Однако, поняв, как глубоко этот вопрос волнует рабочих, и, не желая оставаться в стороне от массового и исторически прогрессивного движения, анархисты присоединились к нему. Они сразу перевели движение в область практических дел, и в результате, наиболее массовое, активное и успешное выступление 1 мая 1886 года было именно в Чикаго.
1 мая в США бастовали 350 тысяч человек (11562 предприятия), еще около 100 тысяч сумели добиться принятия своих требований до начала всеобщей забастовки. После нее сокращения рабочего дня до 8 часов добились около 200 тысяч, примерно столько же — сокращения с 12 и более часов до 9-10.
В Чикаго, как уже говорилось, движение было наиболее массовым. 1 мая здесь бастовали свыше 40 тысяч человек (около 50 тысяч добились своего до мая 1886-го), не работало ни одно предприятие. В этот же день в газете «Мэйл» появилось требование расправиться с Парсонсом и Шписом (анархистскими активистами) — «главными организаторами беспорядков». Власти ждали лишь предлога для своей мести. И выжидали недолго.
На одном из заводов Чикаго объявили локаут, 1,5 тысячи человек были уволены. В ответ рабочие объявили забастовку. 3 мая на завод прибыли штрейкбрехеры. Рабочие их встретили митингом у проходной, но полиция разогнала его, используя оружие. 4 человека были убиты, десятки ранены. В тот же вечер появились листовки с призывом собраться на митинг протеста против террора полиции. К середине следующего дня мэр города дал разрешение на его проведение, и вечером 4 мая на Хэймаркет-сквер собрались 3 тысячи человек, в том числе женщины и дети. Выступавшие требовали проявить твердость и организованность в борьбе за свои права. Около 10 часов пошел проливной дождь, люди начали расходиться. Ушел и присутствовавший на митинге мэр Гаррисон. По пути он зашел в полицейский участок, сообщил, что митинг кончился без всяких инцидентов. Но сразу после его ухода на площадь вступил отряд полиции, потребовавшей очистить ее. Выступавший в это время анархист Филден успел лишь крикнуть, что это мирный митинг, и тут кто-то бросил бомбу…
Один полицейский был убит, 53 ранено. Тут же был открыт огонь, полицейские преследовали людей, избивая и расстреливая мужчин, женщин и детей. В той бойне погибли десятки, ранено 200 людей.
На следующий день полиция громила рабочие клубы, типографии, без всяких ордеров вламывалась в квартиры, арестовывала «подозрительных». Сотни человек были схвачены и подверглись пыткам, их заставляли лжесвидетельствовать и доносить. Через несколько дней большинство было выпущено. Обвинительное заключение предъявили восьмерым:
— Альберту Парсонсу
— Сэмюэлю Филдену
— Юджину Швабу
— Адольфу Фишеру
— Августу Шпису
— Георгу Энгелю
— Луису Лингу
— Оскару Небе
Эти люди были особенно ненавистны властям предержащим — не столько из-за убеждений (все они были анархистами), сколько из-за того, что благодаря им Чикаго стал главным центром рабочего движения в США. Кроме Филдена, никого из них не было на митинге в момент взрыва, поэтому обвинили их не в организации взрыва, а в убийстве: обвинение основывалось на том, что неизвестный террорист действовал под впечатлением их речей.
Парсонсу удалось скрыться в подполье, но к началу суда он сдался, желая разделить судьбу своих товарищей.
Присяжным была дана инструкция: приравнивать к убийству агитацию рабочих за объединение для защиты своих прав. Но и ее не требовалось: присяжные — все как один, управляющие предприятиями- до начала процесса говорили о своей убежденности в виновности обвиняемых и о том, что они вынесут соответствующее решение.
Суд шел около месяца, в заключительном слове прокурор сказал: » Здесь решается вопрос о законности и анархии. Коллегия присяжных отобрала этих людей из числа других и предала их суду потому, что они были вожаками. Они виновны не в большей мере чем, те тысячи, которые идут за ними. Господа присяжные заседатели, осудите этих людей, и пусть это послужит примером для других. » Приговор гласил: семерым — смертная казнь, одному — 15 лет лишения свободы. Филдену и Швабу заменили смертную казнь на пожизненное заключение; Линг покончил с собой.
11 ноября 1887 года Парсонс, Шпис, Энгель и Фишер были повешены. Но уже в 1893 году всех амнистировали за недоказанностью их вины.
А в декабре 1888 года Сент-Луисский съезд Американской Федерации Труда решил назначить 1 мая 1890 года днем общенационального выступления за права рабочих.
Именно в память о казнённых анархистах Парижский конгресс II Интернационала (июль 1889) по предложению американских рабочих, запланировавших свою забастовку на 1 мая 1890 года, объявил эту дату Днём солидарности рабочих всего мира, и предложил отметить его демонстрациями с требованием 8-часового рабочего дня и другими социальными требованиями. Как и в Австралии, успех демонстраций привёл к тому, что праздник стал ежегодным.
С Праздником всех! С Днём Солидарности Трудящихся! Мир, Труд, Май!
Друзья, пейте меньше, больше думайте. Чести и удачи Вам!