Данная статья относится к Категории: Теория элит

«Всего несколькими десятилетиями раньше, в пору золотого века западной культуры (до первой половины XIX века включительно), порядок был один - и быть не могло никакого другого.

В каждой сфере искусства каждой крупной европейской страны существовал корифей-кумир (реже двое-трое), не знать которого для просвещённого человека было предосудительно.

Сразу за ним шёл десяток-другой поэтов, вообще художников второго ряда (в России они так и назывались: «поэты пушкинской поры»). Знать хотя бы некоторых из них было желательно, но не обязательно.

А иерархию замыкали сотни любителей, произведения которых были рассчитаны на домашнюю аудиторию («я пишу стихи в альбом...»). Таким образом, система «художник - его аудитория» была строго сбалансирована веками.

А теперь вообразите, что на чердаках Парижа вдруг появляется десяток или сотня умирающих от голода Вольтеров. Как им пробиться к своей аудитории? Единственный способ: стать модными. А как именно? […]

Что проделали, по сути, помянутые выше «проклятые поэты»? Они использовали запретный дотоле приём - ввели инструментарий антикультуры (тогда ещё гомеопатическими дозами) в произведения культуры. И получили взрыв. Скандал, Славу, Подражание, Моду. Ну как если бы хулиган ворвался на поле для гольфа и избил играющих на ней джентльменов любой клюшкой для этой игры.

Западное искусство второй половины XIX века стало разительно меняться на глазах. Хотя некоторые корифеи золотого века дожили почти до конца этого столетия или даже до начала следующего.

В прозе появились описания интимных сцен (где раньше ставились многоточия), правда, до времени в рамках определенных приличий, без привычных нынешних гнусностей.

В драматургии появились либо натурализм, либо фиглярство на грани цирковых номеров (то есть переход в совсем иной жанр).

В музыке какофония стала все настойчивее одолевать симфонию. Появилась «мёртвая музыка». Или стало выдаваться за музыку то, что раньше было лишь музыкальным фоном какого-то действия на сцене или на экране. И пришлось бы европейской музыке умереть естественной смертью, если бы её одряхлевшее тело не оживил волной пылающей крови негритянский джаз.

В живописи начались выверты - самые разные, только бы подальше от классики золотого века. И вскоре дело дошло до ещё одного скандального сказочно-андерсеновского «чёрного квадрата» абстракционизма, который любой дебил может легко изобразить.

Ваяние словно поставило себе целью возможно дальше уйти от классических античных образцов к более древним оригиналам каменного века.

Наконец, архитектура нашла себе идеал в виде нагромождения заводских пролетов. Правда, не сразу. А пройдя через стиль модерн, аккумулировавший очарование кладбищенского склепа».

Бестужев-Лада И.В., Очень уж краткая история человечества с древнейших времён до наших дней и даже несколько дольше, М., «Институт экономических стратегий», 2007 г., с. 142-144.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

ТЕОРИЯ ТВОРЧЕСТВА — плейлист из 16-ти видео

Изображения в статье

И́горь Васи́льевич Бесту́жев-Ла́да — советский и российский историк, социолог и футуролог / Добросовестное использование

Изображение Joshua_Willson с сайта Pixabay

Внимательно еженедельно изучая материалы нашего канала + рекомендованные ссылки, Вы можете пройти спецкурс по Теории творчества, который НЕ читается ни в одном университете мира.

Данная статья относится к Категории: Теория элит

«…Ренессанс переходит в новую историю, и классицизм уже создаёт канон: есть сильные герои - и эти сильные герои раздираются противоречием между чувством и долгом. Например, король у него один, а любит он, допустим, подданную короля совсем даже враждебного. Что ему делать? Вырезать весь род враждебного короля - или все-таки жениться на любимой девушке? Вот он раздирается этим противоречием. Чаще всего он избирает долг, потому что это почиталось, это предписывалось трубадурами, за это больше платили властители, ну и вообще так надо было, потому что государство должно быть, потому что социальный инстинкт.

А вот народу простому безоговорочно больше нравилось, когда долгу предпочитали чувства. Потому что это всё-таки как-то более человечно, а государи сами разберутся. Тем не менее, здесь речь шла о героях.

А потом появляется романтизм, где эти герои уж такие возвышенные!.. И им уже есть гораздо меньше дела до государства. Романтический герой - это немножко благородный разбойник, который вообще-то не разбойник, а просто он оказался в нехороших отношениях с государством, или вообще почему-то это государство в гробу видал. Он не хочет руководствоваться долгом, он хочет руководствоваться собственными представлениями и собственными чувствами. Романтизм говорит классицизму: провалитесь вы пропадом с вашей государственной пользой, с вашим кардиналом Ришельё, с вашими вассалами и сюзеренами, я сам по себе человек, хочу жить. Но продолжает срабатывать правило, которое когда-то прекрасно сформулировал Гёте в эпоху уже конца, самого конца романтизма: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!» И вот все эти благородные разбойники Шиллера за свою жизнь и свободу каждый день шли на бой.

А поскольку ничто не стоит на месте, то в XIX веке появляется великий европейский реализм. И прежде всего во французской и английской литературе. И если мы возьмём такие фигуры, как (более или менее современников) Виктор Гюго, Чарльз Диккенс и Лев Толстой, то герои будут уже не в том смысле, что они руководители государства, полководцы, лидеры чего-то, - нет, они могут быть людьми более или менее рядовыми, нормальными людьми. Но это примечательные души, это примечательные характеры, это незаурядные личности, где есть на что посмотреть. Просто автор берёт уже людей не самого верха, а более или менее из гущи, и вот этого человека из гущи поднимает на достаточную высоту, чтобы под какой-то как бы лампой его рассмотреть. И этот человек тоже оказывается очень даже Заслуживающим внимания.

И появляется уже новое романтизму, условно говоря, неоромантизм, который начинает пахнуть развлечениями. Это в первую очередь Александр Дюма и Артур Конан Дойл, потому что и д'Артаньян, и Шерлок Холмс - это безусловно, романтические герои. Они сами по себе. В отношения с государством они вступают постольку поскольку, или вообще не вступают, как Шерлок Холмс. Они ведут самостоятельную жизнь, у них собственные цели, но при этом они интересны, они незаурядны, они энергичны, они притягивают к себе и, конечно же, это герои - они нравятся и мужчинам, и женщинам. Ну, хотя у Шерлока Холмса не было личной жизни, но это мы оставим на совесть его создателя, а вообще Шерлок Холмс - фигура необыкновенно привлекательная и незаурядная. Он сильный, он ловкий, он бесстрашный, он очень проницательный и он насквозь благородный. Разумеется, это герой в нашем истинном понимании этого слова.

И вершины достигает образ героя и героизация в литературе, наверное, величайшей из всех империй, которые когда-либо существовали, - в Британской империи конца XIX века. То есть конец викторианского правления, расцвет всего того, что потом назовут проклятым империализмом. Это Редьярд Киплинг, и весьма близкий к нему по времени, в общем они современники, по культуре, по языку, американец Джек Лондон. Их интересовали герои.

Какой бы северный или южный (я имею в виду рассказы Аляски, Клондайка, или рассказы южных морей) рассказ Лондона какой бы вы ни взяли, там, разумеется, будет герой. Этот герой может быть рядовым человеком, он может быть белым, он может быть индейцем, он может быть канаком, но это человек сильный, храбрый, убежденный, умеющий драться за свою цель, умеющий побеждать любой ценой, умеющий погибать в борьбе несломленным. Лондон - это апофеоз героизма.

Киплинг на самом деле был немного сложнее, потому что... даже не сложнее, скажем так, разнообразнее, потому что у очень молодого Киплинга были замечательные героические баллады, которые по силе воздействия, по энергетике относятся, конечно, к вершинам мировой поэзии. Воздействие их огромно, даже когда 100 лет спустя и более читаешь на чужом языке. Проза Киплинга разнообразнее и иногда она говорит о маленьких людях в самом сочувственном тоне, но эти люди располагают внутри себя идеологией граждан великой империи, даже если им живётся туго, даже если им в этом не находится места. Вот ощущение величия британской империи, которая занимала пятую часть всей земной суши, это всегда присутствует в литературе Киплинга - сына мелкого туземного чиновника из Индии.

А вот потом и начинается дегероизация, о котором мы собирались говорить изначально... Потому что, смотрите какая интересная история, как там у Пушкина: «Прошло сто лет - и юный град…» Так вот. Прошло сто лет, и Киплинг считается в английской литературе автором детской книги «Книга джунглей», ну про Маугли, ну и там ещё он писал чего-то, что в общем сейчас уже устарело и мало интересно. Джек Лондон в Америке и вообще в англоязычной литературе проходит по разряду писателя для старшего школьного возраста, для тинейджеров, для детей и юношества».

Веллер М.И., Эстетика энергоэволюционизма, М., «Аст», 2010 г., с. 294-297.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА: БАРЬЕРЫ и ОБМАНЫ — плейлист из 4-х видео

Изображения в статье

Михаил Иосифович Веллер — современный отечественный писатель / РИА Рустим

Изображение Richard Mcall с сайта Pixabay

Нашёлся Первооснователь ЛЛ.

Там два подписчика - один понятно председатель , но кто второй ?

Просто информация к сведению:

Национальный институт стандартов и технологий США имеет официальные образцы эталона арахисовой пасты

Образец можно заказать всего за 1600$ и поставляется он с техническим паспортом и паспортом безопасности.

UPD: уточнение к посту #comment_209496259