Заканчиваем знакомиться с книгой Банерджи и Дюфло "Хорошая экономика..."

Ссылки на предыдущие части: 1 2

В двух словах для ленивых:

Хотим бороться против глобального потепления? Придётся затянуть пояса и приплатить индусам! Боитесь, что роботы отнимут работу? Налогом обложим и роботов, и олигархов! А на полученные средства создадим систему социальных льгот "как в Европе", или даже лучше!

Очередная тема: экология. Можно было бы ожидать обычного нарратива из арсенала Греты Тунберг. Но то, что один из авторов родом из Индии, внесло в повествование особую соль. С самого начала нас информируют, что большую часть углерода сжигают богатые страны, а в пределах одной страны - имущие классы. Потери же от глобального потепления понесут в первую очередь страны бедные. Они и расположены ближе к экватору, и денег на кондиционеры для каждого у них нет. Тем более, что фреон, используемых в дешёвых моделях кондиционеров, разрушает озоновый слой. Стоит ли Индии продолжать их производить, облегчая жизнь своих граждан сегодня, но угрожая завтрашнему благополучию? Далее, внедряя экономичные машины и устройства, не факт, что мы добьёмся снижения расхода: станут больше времени пользоваться этими устройствами, коль уж они стали потреблять меньше энергии.

Greenpeace предлагает: людей надо в буквальном смысле отучать от расточительного поведения. Долдонить об этом в школе и дома. Ещё одна идея: угольный налог, средства от которого пустить на развитие энергосберегающих технологий. Да просто взять, и запретить лампы накаливания, например. И когда людям придётся под всем этим давлением изменить свои расточительные привычки, они станут жить по-новому и не вякать больше по этому поводу, как привыкли к высоким ценам на табак. Тем более, что и табак, и избыточный расход энергии вредны для здоровья. Если китайцы с индусами станут экономить, то смог в их городах уменьшится. Разумеется, за отказ от грязных технологий им придётся заплатить. Авторы предлагают обложить для этого налогами миллиардеров в богатых странах. Да, рост экономики замедлится. Но мы всё равно не знаем, отчего она растёт (я рассказывал об этом в предыдущей части), и потому давайте об этом не будем думать. Тем более, что от этого роста выигрывают больше всего всякие буржуины-олигархи.

В рассуждениях автора можно найти причину того, почему не получится: от мер по сохранению климата экономически проиграют все, но кто-то меньше, а кто-то больше. А кто-то хотел ещё порасти при помощи старых технологий. Без перераспределения и компенсаций ничего не получится. Население богатых стран не захочет платить бедным странам, теряя в своём благосостоянии. А бедные страны сочтут, что существующий уровень поддержки слишком маленький, чтобы компенсировать ущерб от запрета "грязных" технологий. Даже среди граждан богатых стран консенсуса на этот счёт нет. Далеко не всякий может позволить себе электроавто и двойной ценник на энергию. Думаю, вряд ли договорятся. Человечеству придётся жить с последствиями глобального потепления.

Ещё одна животрепещущая тема - автоматизация. Компьютеры с роботами уже сегодня делают безработными всё новые миллионы. На очереди искусственный интеллект, который отправит по домам бухгалтеров, бизнес-консультантов, спортивных журналистов и прочие престижные профессии. Согласия среди экономистов по возможным следствиям этого процесса нет. Ведь до сих пор массовой безработицы вследствие применения машин не наблюдалось. Но и ИИ тоже в самом начале пути. Во времена первой промышленной революции потерявшие работу ремесленники как-то смогли сводить концы с концами. Другое дело, что реальные зарплаты у них упали почти вдвое на протяжении примерно половины столетия! Прошло время - и промышленный рост взял обратно на борт тех луддитов, которые в отчаянии ломали машины, лишавшие их заработка. Но сегодня трудно сказать, повторится ли эта история. На данный момент влияние автоматизации на занятость отрицательное. Роботы и увеличивают безработицу, снижают зарплаты и увеличивают неравенство. В то время, как доходы программистов растут, бывшие рабочие вынуждены переквалифицироваться в дворников или  сторожей. Они потеряют друг друга в просторах бесконечной земли...

Озабоченность по поводу прихода автоматов, которые всё чаще не повышают производительность, а просто делают безработными трудовые массы, заставляет общества принимать против этого меры. Эти меры могут включать запреты увольнений или даже ограничения на автоматизацию. В Южной Корее был введён первый в мире налог на роботов. Авторы, пожалуй, скептичны на этот счёт, тем более, что в нашем мире умных устройств чаще всего очень трудно провести черту между человеком и автоматическим устройством. Безработица и неравенство будут расти, и недаром идея безусловного дохода пользуется высокой популярностью в Кремниевой долине.

Но неравенство стало расти раньше, чем компьютеры пришли на производство. Ускорилось это дело после того, как Тэтчер и Рейган провозгласили новый неолиберальный курс и порезали налоги для сверхбогатых. С тех пор эти сверхбогатые стали отжирать львиную долю и без того уже невысокого экономического роста. Случилось ли это вследствие рейганомики или структурных перемен в экономике при компьютеризации - вопрос неоднозначный. Возможно, повлияло то, что фирмы-пионеры времён последней техологической революции оказались способны занять монопольное положение на рынке. Но этого тоже недостаточно для объяснения взрывного роста неравенства. Свою роль сыграла и возросшая рентабельность финансовой сферы экономики, и рост зарплат верхнего менеджмента сначала в этой сфере в США и Великобритании, а затем повсюду.

Динамика распределения доходов по группам за 1905 -2016 годы.

И вроде по идее можно было бы ограничить этот рост, ограничив зарплаты законодательно или подняв налоги. Пусть даже эти жирные коты начнуть сбегать в офшоры, всё равно оно работает - не все смогут сбежать. Ещё лучше получится, если обложить прогрессивным налогом не доход, а имущество. Заставить сверхбогатых платить каждый год платить, скажем, по 2 процента. Со всего имущества! Эта идея пользуется популярностью даже у половины избирателей Трампа. Но увы. Политики повсюду продажны, а кто может заплатить лучше всех? Вот то-то! Вот и Макрон, придя к власти, тут же отменил подобный налог и одновременно сделал дороже бензин. Стали протестовать жёлтые жилеты - бензин снова подешевел. Но налог обратно не ввели.

Так или иначе, идея стоящая. Можно и налоги на богатство ввести, и с офшорами успешно бороться. Чего недостаёт - это политической воли. Ну а это дело такое, наживное. Сегодняшние хозяева жизни рано или поздно придут к выводу, что если они не станут делиться по-хорошему, их имущество будут делить по-плохому. Особенно когда в Штатах все поймут, что "американской мечте" пришёл конец. Альтернативой отчаянию служит гнев. Этот гнев и пытаются уже сейчас направить в "нужное" русло - против мигрантов, негров или китайских рабочих. Прогрессирующее сползание среднего класса в бедность провоцирует радикализацию политики. Удивительно, что откровение это снизошло на авторов не двумя главами раньше, а только сейчас. Ведь на самом деле - зачем нам такой рост, когда плодами его пользуется лишь узкая прослойка элиты? Это рецепт для социальной катастрофы. Если ничего не делать - вера граждан в способность общества справиться с проблемой их выживания будет потеряна навсегда. А когда люди не верят в своё общество - оно обречено на распад. Последнее предложение придумано мной - авторы благоразумно его не пишут.

Что ж, идея не нова, идея витает в воздухе. Кто благоразумен - тот реагирует уже сегодня. Вот и в России объявили о повышении НДФЛ для сверхбогатых. Аж на два процента! Почему больше не повышают? Наверное, российской элите денег жалко, и если подняли бы выше - ушли бы в тень. Соглашусь с авторами: кто не желает делиться по-хорошему, тому рано или поздно придётся делиться по-плохому. Однако, как известно, с неравенством можно бороться двумя способами: забирать деньги у богатых и/или раздавать их бедным. По поводу второго способа авторы стараются раньше времени не распалять читателя, хотя тему обойти всё равно не получится. Они говорят нам, что не стоит опасаться, что социальные выплаты из бюджета малообеспеченным приведут к злоупотреблениям, приводя в пример Латинскую Америку. Там пособие платится только тем, кто отдаёт детей в школу и водит их к врачу. Примечательно, что первой такой страной упоминается Мексика. Между тем, как Чавес в Венесуэле занимался подобным по кубинской наводке ещё раньше. Ну да, Венесуэла - это фу-фу-фу.

Решение проблемы неравенства немыслимо без активной роли государства. Авторы считают, что для обеспечения "значительной государственной политики" в США должно взиматься больше налогов, чем сейчас (27% от ВВП). Для сравнения: Дания собирает 46 процентов. Если пощипать богатых, удастся прибавить процент-другой. Потому надо обкладывать налогами и тех, кто победнее. Люди будут продолжать работать, никуда не денутся. А государство, несмотря на многолетние упрёки из правого лагеря, вполне заслуживает доверия. Для многих вещей, которыми оно занимается (чрезвычайные ситуации или помощь при банкротствах) вообще нет серьёзной альтернативы. Да, многое делается неэффективно, но и у частников не всегда лучше получается. Авторы приводят примеры из области образования, когда государственные школы достигают лучшего результата при сравнимых издержках.  Так и коррупция неизбежно появляется там, где рыночные механизмы неэффективны, и потому задача перекладывается на государство. Стоит возложить задачу взимания штрафов на частные агенства, так они начнут штрафовать всех подряд, по поводу и без. Борьба же с коррупцией тоже денег стоит. А создание прозрачности в тех же госзакупках приводит к тому, что чиновники выдвигают настолько подробные и абсурдные требования, что большинство нормальных поставщиков не могут позволить себе участие в тендере. Короче, не стоит вешать на государственных служащих всех собак, они стараются, как могут. Ругая государство, в первую очередь портишь его имидж, а это не есть гут. Я понимаю расстроенность авторов, но ей-богу, поводов для критики государство даёт достаточно.

Заканчивается книга главой о том, как здорово можно потратить деньги, собранные высокими налогами со сверхбогатых, ну и со среднего класса тоже. Начать с того, что давать деньги лучше просто так, не требуя от получателей ничего взамен. А то даже если заставлять людей отпускать детей в школу, всегда найдутся такие, которые не будут пользоваться программой, боясь прослыть плохими родителями. То ли дело безусловный базовый доход! Никаких проблем, всем сёстрам по серьгам. Где деньги взять? Ах, досада, опять вы про эти деньги... Ну ладно, не всем. Попробуем лишь платить беднейшей половине населения. Что? Плодим лентяев и дармоедов? Всё враньё! Вы не с бедностью, а с бедными боретесь! И да, не нужно этих продуктовых наборов, давайте живой баблос. Бедняк лучше знает, как потратить. И да, не думайте, что беднота, получив пособия, откажется от возможности заработать. Это не так. Мы проводили исследования, мы знаем. Ну а что в первой главе утверждалось, что мигранты берутся за такую работу, которой аборигены брезгуют, несмотря на безработицу - ну так то другое... Настоящий бедняк - он станет продолжать портить себе здоровье под палящим солнцем на плантации, ведь это наполняет его жизнь смыслом и достоинством.

А вот ещё идейка: негативный подоходный. То есть приплачиваем, если чел мало зарабатывает, и чем меньше - тем больше. То, что в Германии миллионы на сходном положении - авторам невдомёк, как невдомёк и то, что работодатели в этом случае быстро просекают фишку и платят ещё меньше, чем платили раньше, перекладывая издержки на бюджет. Или ладно, платить деньги всем подряд, но самый-самый минимум, чтоб на хлеб и воду хватило. И сделать так, чтобы деньги нужно было получать, отстояв очередь и предъявив прописку. А чо, богатый не пойдёт, а нищему - пропитание. Тем не менее, авторы говорят нам, что базовый доход - не лучшая идея. Ну дадим людям денег - но у человека ведь есть другие потребности, кроме как просто пожрать? А любовь? А уважуха? А самоидентификация? В пирамиде Маслоу пять этажей как минимум. Надо помогать людям трудоустраиваться. Курсы всякие организовывать, как в Европе делают. Отправлять безработных строить автобаны, как это делал Алоизыч. Ну или в агрогородки к Рыгоравичу. А вот ещё хорошая идея - доступный детский садик, как стало при Виссарионыче. А есть ещё социальные предприятия с их упором на уважение к работнику. Короче, есть на свете много всяких хороших и полезных штук, внедрив которые, можно добиться значительного повышения объёма народного счастья. Начинать нужно с уважительного отношения, в котором нуждается каждый обделённый судьбой и выброшенный на обочину жизни.

Вместо этого народ дурят рассказками про мигрантов, покушающихся на общественный пирог и лентяев-социальщиков, сидящих поколениями на пособиях. Завершается книга призывом быть бдительным и не идти на поводу у демагогов навроде Трампа и Больсонаро, которые предлагают нам кажущееся простое решение сложным проблем. Простое - не значит верное.

Если в начале книги была какая-то связь с экономикой, то здесь уже осталась в основном неприкрытая политика, подкреплённая якобы очевидными аргументами типа "поднимем налоги, а народ продолжить работать, как и раньше", "роботы создают только непрестижные рабочие места" или "бедняк, получив пособие, не бросит работать". Авторы упрекают средний класс в бессердечии, но не задаются вопросом, справедливо ли, когда кто-то в поте лица зарабатывает свой хлеб, а кто-то получает свой доход, не принося обществу ничего взамен? Или вот если взять уважение. Меня всю жизнь учили, что уважение нужно заслужить. Заслужить, а не получить по талону. То есть что-то для этого сделать. Если взять и вписать, например, человеческое достоинство первой статьёй в Основной Закон, как это сделали, например, немцы, то можно добиться лишь внешнего показного притворства. Тем не менее, идеи автора - не утопия. Они могут быть реализованы, но в иных условиях. Не тех, в которых мы находимся сейчас. Для этого надо "всего лишь" возлюбить друг друга. Путь к всеобщему благоденствию, при котором люди не над златом чахнут, а помогают друг другу, лежит в нравственном преображении, которое невозможно без преображения мировоззренческого. На сегодня - нереально, но кто знает, что принесёт завтрашний день...

Продолжаем знакомиться с книгой Банерджи и Дюфло "Хорошая экономика..."

Ссылка на предыдущую часть

Очередная глава посвящена темам, к которым экономика имеет косвенное отношение - предпочтениям, желаниям и потребностям людей. Это в основном область психологии. А вот выводы и практическое приложение - это уже и экономика, и политика. Главная тема главы витает в воздухе - поляризация политики и общества в Соединённых Штатах. Это волнует многих интеллектуалов, американских и не только. Совсем недавно я рассказывал о книге Даймонда, где этому было посвящено немало страниц. Вначале авторы рассказали о парадоксах "стандартных" предпочтений.  Бедняк в Марокко рассказал им, что телевизор в его доме гораздо важнее, чем еда - умрёт ведь со скуки. А казалось бы, если нет хлеба, то не до зрелищ должно быть. Собравшись вместе, хомо сапиенсы способны творить иррациональные вещи, заставляющие впомнить о стадном инстинкте. Вот и получается, что давным-давно отжившие порядки продолжают формировать нашу жизнь. Это касается и кастовой системы в Индии и отношений между расами в США. и о том, как общество регулирует поведение своих членов. Сгрудившись в шайку группу по какому-то признаку, мы склонны прощать своим гадости, заведомо настроившись против чужаков. Кто-то, не веря в душе, ходит в церковь или мечеть, потому что таким образом демонстрирует свою лояльность. Кто-то обвиняет во всех грехах мусульман, мигрантов, гомосеков или расистов (нужное подчеркнуть).

Есть ещё и такая вещь, как статистическая дискриминация. Зная, что, например таджики в Москве основном бедные и малообразованные гастарбайтеры, невольно думается так о каждом из них, хотя среди них достаточно исключений в этом плане. Дискриминации свойственно усиливаться. Если в обществе принято думать о женщинах как плохо способных, например, руководить, то очень часто это заставляет и самих женщин плохо верить в свои силы, и пророчество сбывается. Авторы утверждают, что наши убеждения и даже глубокие предпочтения не формируются сами по себе, а зависят от окружения, в котором мы находимся. Это подтверждается рядом экспериментов.

Люди не любят ошибаться. Потому для того, чтобы повлиять на кого-то, нельзя указывать на его ошибки. Назвал расиста расистом, его не перевоспитаешь. Лучше говорить "ты хороший мальчик" ребёнку вместо "ты должен вести себя хорошо". Словом, с людьми надо помягше. По такой логике в социально неблагополучных районах продуктивной стратегией будет не раздача продуктовых талонов, но возвращение чувства достоинства, потерянного вместе с рабочими местами.

Мы предпочитаем иметь дело с похожими на нас: не надо напрягать мозги, влезать в чужую душу. Ещё неизвестно, как чужак отреагирует на нас. Поэтому мы склонны вступах в брак с подобными на нас и проводить время в обществах по интересам. Отсюда сегментация электората и размежевание по партийной принадлежности. Процесс этот усиливается манипуляциями СМИ и интернетом, способствующему созданию больших и мелких сообществ единомышленников. Люди меньше времени знакомятся с альтернативными точками зрения. Интернет облегчает возникновение всяческих слухов и сплетней, которые курсируют бесконечно и влезают нам таким образом в головы. Facebook, Google, Яндекс и прочие при помощи хитрых  алгоритмов подсовывают нам одно и то же, которым нам случилось раз заинтересоваться, и мы уже не читаем всё подряд, а по сути одно и то же. Отсюда и нетерпимость, и возросшая политическая поляризация. Авторы предлагают бороться против этого старыми проверенными способами - перемешивая детей в школах и жителей в кварталах, стараясь избежать геттоизации. Так увеличиваются контакты, люди лучше узнают друг друга и меньше конфликтуют. Но не любой контакт продуктивен в этом плане, а только когда взаимодействуют на равных. Любая дискриминация (в том числе позитивная, т.е. система льгот по половому или расовому признаку) способна лишь усилить разобщение. Да и вообще, многие чувствуют себя дискомфортно, когда в районе появляется всё больше и больше негров понаехавших, и начинают сами переезжать куда подальше. Так из нормального района может со временем возникнуть то же самое гетто.

Кратенько об основных следствиях. Во-первых, презирая и обвиняя расиста, не перевоспитаешь его. Во-вторых, жизнь состоит не только из предубеждений, мы все нормальные люди в большинстве смыслов. В-третьих, современный избиратель не считает своих кандидатов ангелами и часто безразличен - все они продажны. В-четвёртых, не стоит переубеждать кого-то. Лучше концентрироваться на других вещах, например, как сделать нашу жизнь лучше.

Мне стоило большого труда вникать в это невнятное и порой откровенно скучное повествования. И я даже не уверен, что мне это надлежащим образом удалось. Понятна заинтересованность авторов в исходе политического противостояния в США и стремление посодействовать тому, чтобы "наши", то есть демократы, победили. Что ясно: у них нет готового решения этого вопроса, только пара идей не первой свежести. По поводу поляризации: можно винить СМИ, интернет, чёрта и дьявола. Но фактом является то, что ухудшение материального положения общества способствует появлению как левых, так и правых радикалов. Фашисты вряд ли бы пришли к власти в Европе, если бы не случилось Великой Депрессии. Вот и сейчас во всём мире большинство людей становится всё беднее, и начинают происходить похожие вещи, как и тогда. Просто пока не в таком масштабе, но мы ещё и не обеднели настолько, чтобы история повторилась.

Следующая глава оказалась гораздо более интересной. Наверное, её писал другой из соавторов, а именно Банерджи. Уж очень много материала из Индии. Посвящена она захватывающему вопросу, ответить на который политики и экономисты пытаются уже много лет, но так до сих пор толком и не ответили - экономическому росту. Послевоенные тридцать лет вошли в историю как период беспрецедентного роста. Росла и Европа, отскакивавшая от войны, и Штаты, и весь остальной мир. А вот потом темпы серьёзно упали и продолжают оставаться низкими по сей день.

Ежегодный прирост мирового ВВП

Для объяснения авторы приводят новомодное соображение, часто озвучиваемое зелёными: быть может, мы просто недостаточно хорошо измеряем рост, а именно пересчитываем всё на деньги? Есть вещи, из которых люди извлекают больше пользы, чем платят за них. Например, плюсики на Пикабу: стоят ничего, а счастья от них для многих - полные штаны. То есть потенциально люди готовы платить за эти услуги деньги. Удовольствие растёт, значит растёт и благосостояние. Давайте засчитаем эти плюсы в экономический рост, и правительство сразу получит хорошие цифры! Можно улыбнуться, но об этом рассуждается совершенно серьёзно. Абхиджит сознаёт проблемы в "оцифровке" такого роста, позволяющих манипулировать цифрами роста практически неограниченно и по ходу повествования возвращается к реальным измеряемым величинам.

Экономику двигает вверх рост производительности труда, который можно (не полностью) объяснить ростом квалификации работников и внедрением всё более производительной техники. Необъяснимая компонента получила название TFP, или общая факторая производительность. И вот эта вот неизвестная компонента по факту обеспечивает большую часть экономического роста.

Авторы вспоминают модель роста экономики Солоу, которая предполагает, что для оптимального роста необходимо правильное соотношение труда и капитала. Согласно этой модели, богатые страны имеют избыток капитала, который не приносит уже былой отдачи. Потому рость их замедляется. Бедным же наоборот капитала не хватает, и если им дать бабла, то они ого-го как рванут. Получается, что с ходом времени бедные страны должны догонять богатые. По теории получается, а на практике - далеко не всегда. Очень часто бедным странам что-то мешает. Более того, Солоу не смог объяснить, почему страны примерно одинаковые по развитию растут по-разному. В его модели рост "экзогенный", то есть привносится чем-то внешним. Мы на него не влияем.

То, что бедные страны очень часто не догоняют богатые, объясняется тем, что TFP у них ниже. То есть их экономика неэффективнее, и сколько денег не вбухивай - такого плюса, как в богатой стране не получится. В то время, как ещё Карл Маркс говорил об уменьшении отдачи при увеличении капиталовложений, в наше время достаточно фирм, получивших прирост производительности только после того, как раскрутились и вышли в "высшую лигу". Современным примером служит Amazon, едва сводивший концы с концами в начале деятельности.

Пол Ромер увидел возможность усиления роста в удачном применении человеческого капитала - нового экономического фактора. Такие места, как Силиконовая долина, характеризуются "перекрёстным опылением" новыми идеями между фирмами - элементами промышленного кластера. Обильный поток идей - вот что отличает богатую страну от бедной. Инновации, экономика знаний - вот, что надо продвигать. Однако вот проблема: и до, и после Ромера во многих странах пытались и пытаются развить у себя кластеры современной индустрии. За примером ходить далеко не надо - Роснано пример "из этой оперы". Но совсем не у каждого получается. Многие, понабрав долгов, вылетели в трубу, приземлившись в списке безнадёжных должников МВФ. Почему? Потом что новые идеи встречают барьеры на своём пути. Обеспечив охрану авторских прав, мы не только помогаем инноватору получить пользу от своей идеи, но и создаём монополиста, почивающего на лаврах. И этих монополистов в наши дни всё больше. А снизив налоги, мы совсем не обязательно заставим буржуина придумать что-то новое.

Но есть ведь и примеры догоняющего развития, особенно в последнее время. Индия. Китай. Юго-Восточная Азия в целом. Успех азиатских тигров и Китая налицо, но что вызвало его? Была ли это политика индустриализации, проводимая в этих странах или что-то ещё - мнения экспертов расходятся. Универсального рецепта для стран Третьего мира на данный момент не найдено. Есть попытки инвестиций во всякие полезные и дешёвые вещи типа телемедицины, чистые плиты и тому подобное, финансируемые фондами типа Acumen. Однако желаемого эффекта они до сей поры не принесли. Даже крупные инфраструктурные проекты навроде ГЭС в Эквадоре слишком часто оставляют страну ждать выхода в плюс. А деньги, взятые на их строительство нужно возвращать уже сейчас, да ещё с процентами.

Очевидной причиной медленного роста экономики является неэффективное использование ресурсов. Авторы показывают это на примере того, как бедные рыбаки, получив в распоряжение мобильники, смогли выгоднее продавать свой улов и обзавестись лучшими лодками. Примеров неэффективного использования - несть числа. В числе "плохих вещей", от которых надо избавляться, авторы включают клановость, раздутые штаты, трудности в торговле с землёй. Да и просто, если кто-то получает прибыль, тому бывает достаточно имеющейся ренты. Чего ради напрягаться, ведь денежки капают и так. Если обратиться к рынку труда, то можно видеть такой феномен: молодые люди стараются, получают образование, а потом годами не находят себе работу. Лакомые государственные должности ограничены в числе, а идти грузить мебель вчерашний бывший студент не хочет, предпочитая сидеть на шее у родителей. Авторы советуют в таких случаях снижать зарплату чиновникам (но не задумываются о том, что это, хоть и обеспечит кого-то рабочими руками, может поднять коррупцию в стране).

Так или иначе, именно за счёт более эффективного расходования средств Индии удалось продемонстрировать внушительный рост после отхода от политики государственного управления экономикой. По этой логике и росту Индии, и росту Китая в среднесрочной перспективе должен прийти конец. Китайцы (и корейцы) в своё время "просекли фишку" и стали развивать нужные отрасли промышленности. Но сейчас они стали ведущими мировыми экспортёрами и, возможно, не смогут расти быстрее, чем растёт весь мир. Замечу: здесь ключевое слово - "возможно". Они ведь могут наращивать свой экспорт за счёт подвигания других стран.

Итак, позиция авторов понятна: если основной потенциал в более рациональном использовании ресурсов, то он с течением времени исчерпывается. Высокого роста экономики нам ждать не придётся. Нет смысла стремиться к росту любой ценой, особенно если приходится плодить бедность у себя в стране. ВВП - не самоцель. Главное, чтобы росло благосостояние, к которому, помимо денег, относится, например, и здоровье. Авторы советуют заняться простыми и логичными, но трудными задачами: улучшать здравоохранение и образование, помогая прежде всего беднякам. Инвестировать в своих людей.

Всё хорошо, только вот инвестиции эти совсем не обязательно принесут пользу, особенно при неэффективной организации. Коррупция в здравоохранении может сожрать львиную долю средств. Выпускники ВУЗов уже сегодня миллионами сидят на шее у родителей, не находя работу. А деньги на учёбу и лечение тоже ведь не растут на деревьях, их надо откуда-то брать. Откуда, если рост на нуле? Ответа не видно. Одним словом, рецепт прост и стар, как и большинство левых идей. И идеи эти, увы, часто разбиваются в бюджетные ограничения. Неудивительно: легче тратить деньги, нежели их зарабатывать.

Доброго времени суток, уважаемые!

Мальчишки и девчонки, а также их родители. Настала пора напрячь мозги! Кто этим заниматься не желает, спокойно листает дальше. А остальных приглашаю ознакомиться со свежей книгой двух известных экономистов супругов Абхирджита Банерджи и Эстер Дюфло Хорошая экономика для трудных времён. Лучшие ответы на наши величайшие проблемы. Авторы, которых можно даже ещё назвать молодыми, получили Нобелевскую премию по экономике в прошлом году "за экспериментальный подход к борьбе с глобальной бедностью".

Абхирджит и Эстер получили широкую известность уже своей прошлой книгой 2011 года, которая называлась "Бедная (плохая) экономика". Я держал её в руках, но читать не стал. А вот "хорошая" экономика оказалась поживее. Авторы обсуждают один за другим горячие проблемы, касательно которых кипят политические страсти в многих странах.

Первая из таких проблем - миграция. Широко известна точка зрения, согласно которой мигранты из-за рубежа приносят рабочие руки, конкурирующие на рынке труда с местными, роняя при этом их зарплату и увеличивая безработицу. На самом деле не всё так просто. Есть много факторов, которые влияют на ситуацию. Начать с того, что очень важна квалификация приезжающих. Низкоквалифицированные берутся за такую работу, которую местные вообще отказываются делать, например, собирать клубнику на полях. Не будет их - просто-напросто пропадёт клубника из магазина, и фермеры станут выращивать что-то другое или продвигать автоматизацию. Да, так уже было, напримпер, в Калифорнии в шестидесятых.  Далее, любой приезжающий вынужден тратить хотя бы часть заработанных им денег в стране, давая работу другим. Ведь он должен где-то жить, питаться и так далее. Уже создавая спрос на товары и услуги, он повышает занятость. А ещё он не позволяет внедрять современную технику, снижая таким образом давление на рынок труда. Местные низкоквалифицированные рабочие могут заняться при этом чем-то более сложным, повысив свою зарплату. Результатом действия этих разных факторов является то, что по результатам исследований не было обнаружено снижение зарплат в связи с наплывом рабочей силы из-за рубежа. Например, так было в Майами после того, как Фидель Кастро отпустил желающих за рубеж на "вольные хлеба", и тогда население города увеличилось сразу на 7%.

Авторы утверждают, что мигранты, как правило, не представляют угрозы местным трудоустроенным: далеко не каждый работодатель способен уволить работника просто по той причине, что тот много получает: ведь неизвестно, кто придёт на его место. Конечно, ключевую роль играет квалификация приезжающих. Чем она выше - тем, казалось бы, лучше для страны. Но и это тоже непростая история: ведь в этом случае они действительно претендуют на интересные рабочие места, создавая конкуренцию. Более того, в этом случае его умения значат больше, чем надёжность, и если новый работник работает гороздо лучше старого, пусть и лояльного, то он имеет больше шансов получить должность.

Авторы не видят очереди из мигрантов у ворот Первого мира. Ведь бросить дом и уехать за границу - весьма непростое решение. Далеко не каждый на него отважится. Более того, далеко не все в курсе, что где-то там, за рубежом, можно устроиться намного лучше. А дома - и семья, и родные стены, которые часто не нужно арендовать, и невысокие расходы на жизнь, и связи. Вот и сидят по домам. Именно инертность людей в депрессивных районах представляет проблему. При Сталине приходилось гнобить крестьян, чтобы те выезжали в город, где требовались рабочие руки на социалистических стройках. А почему бы не взять и не построить фабрики-заводы в этих депрессивных местностях? Да, такие попытки есть, но вряд ли они увенчаются успехом: индустрии любят кучковаться в определённых местах. Помимо рабочей силы, буржуину ведь нужно сырьё, энергия и прочее.

Банерджи и Дюфло говорят нам: миграции не надо бояться. Мигранты не снижают зарплату и интегрируются со временем. Примеров тому - множество. Миграцию, наоборот, надо поощрять. Мигрируют всегда наиболее инициативные и предприимчивые.

Увы, не могу во всём согласиться с авторами. Да, новые люди в стране часто приносят пользу. Но только тогда, когда они во-первых, способны и желают трудиться, а во-вторых, нужны (например, когда рождаемость низкая). Сирийская война выбросила из страны миллионы беженцев,  большинство из которых осели в Турции. И где сейчас турецкая экономика? Далее. То, что на пограничных переходах нет очереди из мигрантов - не значит, что желающих переехать нет. В этом можно наглядно было убедиться ещё в 2015 году, когда в богатые европейские страны хлынули потоки беженцев. Не из Сирии, нет! В начале это были сербы и боснийцы, потом арабы из Северной Африки. И только потом пришли сирийцы, и то не одни, а в компании с афганцами и прочими. Да, большинство из 7 миллиардов населения бедных стран сидит по домам. Но, простите, даже один процент от миллиарда - это десять миллионов!

Уже с первых страницы книги бросается в глаза избирательность авторов при обхождении с фактами. Пишут, что 638 тысяч беженцев хотели попасть в Евросоюз в 2018 году, из которых лишь 38% получили статус. Что составляет лишь 1/2500 часть населения. Умалчивают при этом, что большинство из тех, кому не дают статус, никуда из ЕС не уезжают. А также что делить следовало бы не на население всего Евросоюза, а на население тех стран, где они оседают. В результате получится, что в том же году, уже после того, как основная волна беженцев схлынула, Германия получила плюс 1/515 населения страны. В пять раз больше. Мухлёж? Небрежность? Вот тебе и Нобелевские лауреаты...

Следующая тема после миграции - свобода торговли. Банерджи и Дюфло без колебаний встают в ряды ведущих американских экономистов, которые критикуют торговые войны, развязанные Трампом. В доказательство сразу приводится теория сравнительных преимуществ, согласно которой торговля выгодна и тем странам, которые проигрывают в производительности. Даже закрыв глаза на известные недостатки этого подхода, авторы вынуждены признать, что даже в богатых странах типа США свободная торговля с Китаем снижает зарплаты у простого работяги. Выход: нужно обложить налогами тех, кто сливает сливки глобализации (Amazon, Google и т.д.) и компенсировать этими деньгами потери в зарплате проигравшим.

Авторы на примере Индии, выигравшей от либерализации торговли, показывают, что и там бедные стали беднее. Объясняется это тем, что потерявшие работу не снимаются с места, а продолжают прозябать. Так называемая "липкость" труда как производственного фактора. Эта липкость порождает проблемы практически в каждой стране, страдающей от "китайского шока" и теряющей рабочие места.

Ещё есть такие вещи, как торговые барьеры и неспособность производителей Третьего мира поставлять качественные товары. Я не вижу в этом большой проблемы: в конце концов и китайцы начинали с простенького ширпотреба и ноунеймов. И с удешевления юаня, кстати. Хоть это удешевление, быть может, и помогло, это, по словам авторов, не может быть рецептом для других стран. Вот то, что промышленность любит "кучковаться" в кластеры - вот это действительно проблема. Стоит случиться тому или иному шоку - вымирает сразу весь кластер, практически без шанса вернуться. Примеров - несть числа.

Не для каждой страны торговля имеет одинаковое значение. Для больших стран - не столь важно, поскольку, обладая большим рынком, они способны сравнительно легко развить недостающую промышленность. А вот маленькие - обречены торговать. Не каждый способен построить судоверфь или автозавод. Тем же Штатам, у которых доля импорта в ВВП 8% - тот импорт, как слону дробина. Казалось бы. Но здесь авторы не уточняют, что если убрать услуги и оставить товары, эта цифра будет явно выше. А именно уже где-то 30%. Мухлёж? Небрежность? Политика! Авторы без заззрения совести "топят" против Трампа и его протекционизма. Убрать пошлины на металл, ведь китайцы отыграются на американской сельхозпродукции! Ну а посчитать, сколько США выиграет на алюминии и сколько проиграет на сое - а зачем? Ведь некрасиво же получиться может. Всем известно, что в торговой войне Штатам меньше терять, чем Китаю. Просто по причине превышения американского импорта над экспортом.

Итак, Банерджи и Дюфло говорят нам, что решением проблемы деиндустриализации должны быть не торговые войны, а помощь потерявшим работу американцам в виде пособий на переобучение, облегчение внутренней миграции и тому подобное. Ещё одна их идея: льготное налогообложение для фирм, теряющих на глобализации, для того чтобы те не увольняли своих пожилых сотрудников, которые уже не будут переучиваться. Замечу: субсидии и налоговые льготы для депрессивных отраслей -  это тот же протекционизм, который так не любят авторы.

Увы, не могу сказать, что речь в нашем случае идёт об "освежающей" книге с "новыми исследованиями" (по словам Пикетти). Перед нами не столько новое слово в науке, сколько политический памфлет в стиле Брегмана, типа как здесь. Ответ известен заранее, и дело автора - найти подтверждения тому, закрыв глаза на всё прочее. Может быть, последующие главы оставят лучшее впечатление, может быть. Надежда умирает последней.

Что думают авторы, попав в 2020 год? Ведь многое радикально изменилось. Тех, кому интересно, могу пригласить на лекцию Эстер Дюфло, прочитанную в сентябре этого года для русского слушателя. К сожалению, хоть Эстер и любит Россию и говорит по-русски, но недостаточно хорошо, чтобы читать лекцию. Качество перевода оставляет желать лучшего.

Согласно распространенному мнению, экономисты игнорируют потребности самых бедных слоев общества. Но среди них есть и такие, кто бросает вызов этим стереотипам, посвящая себя изучению того, как можно улучшить качество жизни самых бедных граждан. Лауреаты Нобелевской премии — Банерджи, Дюфло и Кремер — относятся именно к такой категории ученых.

В этом году Нобелевская премия по экономике досталась троим авторитетным экономистам: Абиджиту Банерджи (Abhijit Banerjee) и Эстер Дюфло (Esther Duflo) из Массачусетского технологического института и Майклу Кремеру (Michael Kremer) из Гарвардского университета. Эта премия, которая была присуждена им за «экспериментальный подход к борьбе с глобальной бедностью», демонстрирует, как меняется наука экономика в целом.

Согласно широко распространенному мнению, экономисты — это «верховные жрецы» свободного рынка, которые стараются преуменьшить роль государства в экономике и игнорируют потребности самых бедных слоев общества. Но огромное множество экономистов бросают вызов этим стереотипам, посвящая свои карьеры изучению того, как можно улучшить качество жизни самых бедных граждан в странах развивающегося мира посредством политики правительства. Банерджи, Дюфло и Кремер относятся именно к такой категории экономистов.

К примеру, все они изучали преимущества, которые дает образование. Граждане развитых стран, как правило, воспринимают систему всеобщего государственного образования — а также экономические блага, которые создает образованное население, — как нечто само собой разумеющееся. У развивающихся стран, таких как Кения и Индия, нет подобной роскоши. В 2003 году Кремер изучил результаты целой серии контролируемых исследований, проведенных в Кении, и выяснил, что профилактическая медицинская помощь, такая как дегельминтизация (комплекс мероприятий, направленных на профилактику и лечение паразитозов — прим. ред.), тоже способствует получению детьми школьного образования.

Банерджи и Дюфло вместе с соавторами Шоном Коулом (Shawn Cole) и Ли Линденом (Leigh Linden) изучили результаты программы, в рамках которой в Индии для слабых учеников нанимались тьюторы (специалист в области образования, сопровождающий дошкольника, школьника или студента на пути индивидуального развития — прим. ред.), а также применялись программы обучения с использованием компьютера, и пришли к выводу, что обе они оказались эффективными. Дюфло также обнаружила достаточно значительный рост зарплат, ставший результатом увеличения расходов на народное образование в Индии, что подтверждает центральную роль школ в обеспечении экономического роста.

В течение нескольких лет Банерджи, Дюфло и Кремер изучали результаты программ, которые побуждают фермеров в странах развивающегося мира использовать больше удобрений, помогают жителям трущоб брать микрокредиты, создают квоты для женщин в правительствах, обеспечивают бедное население противогельминтными препаратами, помогают бороться с малярией и так далее. В некоторых случаях — к примеру, в случае с микрофинансированием — эти программы не оправдали первоначальных ожиданий. Однако многие подобные инициативы оказались успешными и обернулись долговременными положительными результатами.

Некоторым кажется, что расходование средств на такие программы, как борьба с паразитами и тьюторинг, — это проявление стремления ограничиться полумерами. Действительно, превращению бедных стран в богатые способствуют в первую очередь инвестиции и индустриализация. Образованное, здоровое и сытое население оказывает влияние на коэффициент окупаемости капиталовложений (об этом писали Банерджи и Дюфло), поэтому именно этот фактор играет ключевую роль в запуске процесса быстрого развития. Между тем в странах, в которых еще не начался процесс индустриализации, облегчение страданий людей — это лучшее, на что можно надеяться в краткосрочной перспективе. Поэтому работа Банерджи, Дюфло и Кремера играет важную роль на множестве фронтов.

Вторым важным моментом касательно Нобелевской премии по экономике этого года является то, какого рода исследование получило эту награду. Экономистов часто считают теоретиками, которые рисуют на досках кривые спроса и предложения и игнорируют сложные реалии мира. Однако за последние несколько десятилетий произошел серьезный сдвиг в сторону анализа эмпирических данных, потому что центральным вопросом в экономике стал вопрос о причинах и следствиях.

Банерджи, Дюфло и Кремер заложили основы одной из важнейших методик эмпирических исследований — методики рандомизированных контролируемых исследований (РКИ). Вместо того чтобы изучать то воздействие, которое оказывают правительственные программы сами по себе, они отправляются в бедные страны и разрабатывают эти программы. Такой метод исследований становится все более распространенным: в начале 2000-х годов ежегодно публиковалось всего несколько исследований, проведенных по методике РКИ, а теперь их количество измеряется сотнями, и результаты таких исследований все чаще публикуются в ведущих мировых журналах.

У этой методики есть свои критики, которые считают, что РКИ обладают слабой статистической мощностью и что в отсутствие четкого понимания того, почему исследуемые программы оказывают такое воздействие, которое оказывают, будет очень трудно применить их результаты в других странах.

Но Банерджи, Дюфло и Кремеру известно об этих возражениях, поэтому они уделили им особое внимание в своих исследованиях. Они работали над тем, чтобы одновременно повысить надежность статистических оценок и усовершенствовать РКИ таким образом, чтобы методику можно было применять в более широких контекстах. Банерджи и Кремер также сформулировали гипотезы касательно того, почему правительства неспособны осуществлять разумную политику и почему у бедных стран не получается развиваться. Это может помочь в поисках ответа на вопрос, почему одни программы работают, а другие — нет.

В своем выступлении 2017 года Дюфло ответила критикам методики, дав новое определение тому, чем должны заниматься экономисты. Она сравнила экономистов, изучающих развивающиеся страны, с водопроводчиками, которые должны решать реальные проблемы в каждой конкретной ситуации, вместо того чтобы искать некие универсальные закономерности. Поскольку проблемы бедности в каждой конкретной стране сильно отличаются от проблем в других странах, с точки зрения Дюфло, экономистам необходимо «испачкать руки» и найти решения, подходящие для каждого отдельного случая.

Это может обернуться головокружительным сдвигом в зачастую консервативной и обособленной научной области. Но Дюфло, ставшая самым молодым экономистом, получившим Нобелевскую премию (ей 46 лет), вероятно, сможет показать, в какую сторону развивается эта область — сможет показать такую науку экономику, которая скромна, прагматична, основана на экспериментальном опыте и неизменно сосредоточена на проблемах реальных людей, в первую очередь самых бедных из них.

Автор статьи Ноа Смит (Noah Smith)

https://inosmi.ru/science/20191015/246036426.html

(с.) ИНОСМИ.РУ

Оригинал публикации: An Economics Nobel for Three Pragmatic Poverty-Fighters

https://www.bloomberg.com/opinion/articles/2019-10-14/econom...