Шахтерская байка. Комок.
В конце добычной смены забойщик вылез из лавы, сел под люк, из которого сыплется уголь из лавы в вагон, высыпал мусор из сапог, попил водички и решил немного перевести дух, поставив сапоги рядом.
В это время двое шахтеров спокойно сыпали уголь в вагоны. В это же время лесогон пропускал уголь, застрявший на откосах в лаве. Нужно сразу сказать, что шахта неглубокая и в ней прохладно, особенно зимой. А был тогда январь месяц, по этой причине лесогон был одет в полушубок, шапку ушанку, завязанную на бороде, а поверх шапки надета каска с коногонкой.
Лесогон уже почти долез до края лавы, как вдруг сорвался со стойки и полетел вниз, по пути теряя каску и коногонку. В таком виде он вылетел из люка в пустой вагон, возле которого как-раз и стояли двое насыпщиков.
Дальнейший рассказ идет от первого лица:
— Только я вылез из лавы, ну, думаю, передохну чуток — и на ствол, как вдруг из второй дучки с ужасным рёвом вывалился какой-то комок и как зарычит в вагоне! Смотрю, горняк и оба насыпщика с душераздирающим криком срываются с места и, обгоняя друг друга, проносятся мимо меня. Я на вагон посветил, а из него вылазит какая-то ёбань: вся лохматая, с красными глазами и рычит.
Вылезло оно из вагона — какое-то сгорбленное, лохматое и то ли стонет, то ли рычит. И идёт в мою сторону. Ну, думаю, пиздец мне настал! Секунд десять я был как парализованный, ещё через десять уже обгонял насыпщиков. Минут за пять мы были на стволе, хотя до участка полтора километра, и только там я понял, что босой — ведь сапоги так и остались на участке.
В общем, прибежали мы под ствол в таком виде и с таким выражениям лиц, что после фразы «Всё, мужики, нам всем пиздец пришел!» нам тут-же дали клеть. Только через час мы узнали, от кого убегали. Зато вся шахта ржала над нами ещё месяц.
Справедливости ради нужно сказать, что лесогон довольно серьёзно травмировался и без света добирался к стволу, хотя смеялся и он. Так-что смех сквозь слёзы…
В это время двое шахтеров спокойно сыпали уголь в вагоны. В это же время лесогон пропускал уголь, застрявший на откосах в лаве. Нужно сразу сказать, что шахта неглубокая и в ней прохладно, особенно зимой. А был тогда январь месяц, по этой причине лесогон был одет в полушубок, шапку ушанку, завязанную на бороде, а поверх шапки надета каска с коногонкой.
Лесогон уже почти долез до края лавы, как вдруг сорвался со стойки и полетел вниз, по пути теряя каску и коногонку. В таком виде он вылетел из люка в пустой вагон, возле которого как-раз и стояли двое насыпщиков.
Дальнейший рассказ идет от первого лица:
— Только я вылез из лавы, ну, думаю, передохну чуток — и на ствол, как вдруг из второй дучки с ужасным рёвом вывалился какой-то комок и как зарычит в вагоне! Смотрю, горняк и оба насыпщика с душераздирающим криком срываются с места и, обгоняя друг друга, проносятся мимо меня. Я на вагон посветил, а из него вылазит какая-то ёбань: вся лохматая, с красными глазами и рычит.
Вылезло оно из вагона — какое-то сгорбленное, лохматое и то ли стонет, то ли рычит. И идёт в мою сторону. Ну, думаю, пиздец мне настал! Секунд десять я был как парализованный, ещё через десять уже обгонял насыпщиков. Минут за пять мы были на стволе, хотя до участка полтора километра, и только там я понял, что босой — ведь сапоги так и остались на участке.
В общем, прибежали мы под ствол в таком виде и с таким выражениям лиц, что после фразы «Всё, мужики, нам всем пиздец пришел!» нам тут-же дали клеть. Только через час мы узнали, от кого убегали. Зато вся шахта ржала над нами ещё месяц.
Справедливости ради нужно сказать, что лесогон довольно серьёзно травмировался и без света добирался к стволу, хотя смеялся и он. Так-что смех сквозь слёзы…
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Шахтерская байка
Работал я как-то в звене с Михалычем, мужиком с виду серьёзным, но по жизни хохмачем и пиздоболом. Опускаемся в шахту во вторую смену, дошли до точки, и, перед тем как лезть в лаву, по традиции садимся на штреке в круг есть тормозки. Складываем кто что имеет в общий котел. Михалыч:
— Блин, опять моя мне целый пакет горчицы положила, она же уже выдохлась, никакая, — и в сердцах выворачивает весь пакет за спину на рельсовый путь, прямо на шпалу. Горчица легла красиво, такой себе коричневой пирамидкой.
Приступаем к трапезе. В это время возвращается из дальнего забоя с первой смены маркшейдер Людмила Васильевна, женщина чистоплотная и строгая. Ну и замечает эту пирамидку. — Эх, мужики, мужики, все-таки вы все свиньи, ну вот как можно садиться обедать рядом с такой кучей говна, а? Неужели не воняет?
Михалыч поворачивается:
— Здрасьте, Людмила Васильевна. Насморк у меня, нос забит.
«Замечает» пирамидку, окунает в нее палец и быстро отправляет палец в рот. Пожевал немного, поморщился, сплюнул:
— Тьфу-ты, и правда говно, только видать не нашей смены, какое-то оно несвежее.
Говорят, после увиденного маркшейдерша три дня не могла покушать.
— Блин, опять моя мне целый пакет горчицы положила, она же уже выдохлась, никакая, — и в сердцах выворачивает весь пакет за спину на рельсовый путь, прямо на шпалу. Горчица легла красиво, такой себе коричневой пирамидкой.
Приступаем к трапезе. В это время возвращается из дальнего забоя с первой смены маркшейдер Людмила Васильевна, женщина чистоплотная и строгая. Ну и замечает эту пирамидку. — Эх, мужики, мужики, все-таки вы все свиньи, ну вот как можно садиться обедать рядом с такой кучей говна, а? Неужели не воняет?
Михалыч поворачивается:
— Здрасьте, Людмила Васильевна. Насморк у меня, нос забит.
«Замечает» пирамидку, окунает в нее палец и быстро отправляет палец в рот. Пожевал немного, поморщился, сплюнул:
— Тьфу-ты, и правда говно, только видать не нашей смены, какое-то оно несвежее.
Говорят, после увиденного маркшейдерша три дня не могла покушать.