— Катя не любила засиживаться в гостях. Зайдёт, мы чай попьём, час-другой поговорим, а она уже домой собирается. Когда она перестала отвечать на звонки, я сразу подумала, что это на неё не похоже, — рассказала знакомая женщины.

Екатерина Ивановна, по словам родственников, была очень пунктуальным человеком. Каждый её день был расписан почти по часам — от похода в магазин за углом до полива грядок на участке. Поэтому правоохранители отнеслись к сообщению о пропавшей пенсионерке всерьёз.

Монастырь

И первое, что насторожило правоохранителей — реакция мужа Екатерины. 74-летний Николай Васильевич Чащин не проявлял особой тревоги из-за недельного отсутствия супруги и не стал сам обращаться в полицию. На вопрос оперативников, где может быть его жена, он предположил, что та... ушла в монахини.

— Скорее всего, она в монастыре. Она давно об этом упоминала, — уверенно заявил Николай. — Говорила, что устала от мирской суеты, от споров. Вот и ушла, наверное. Кто её знает...

Версия Николая звучала, мягко говоря, странно. Ведь почти все личные вещи Екатерины остались дома, и среди них не было найдено ни прощальной записки, ни контактов монастыря, куда якобы ушла женщина. Даже паспорт пенсионерки остался на месте. По сути, кроме самой тамбовчанки, пропала только её повседневная одежда и телефон.

С этого момента полиция перестала считать, что Екатерина покинула дом по своей воле. Правоохранители возбудили уголовное дело и взялись за расследование по-настоящему.

Следы

Вскоре в дом Чащиных, стоящий на окраине Тамбова, прибыли эксперты-криминалисты. При визуальном осмотре жилища они обратили внимание на замытые участки пола и ковра в гостиной. Место, где, по словам Николая, Екатерина якобы собирала вещи перед "уходом в монастырь", выглядело неестественно чистым.

— Я двадцать лет на службе и никогда ещё не видел, чтобы в доме пенсионеров всё блестело, как в операционной, — признавался позже участковый, сопровождавший криминалистов.

Сначала специалисты проверили полы и мебель на наличие следов крови с помощью люминола. Реакция была мгновенной. Светящиеся потёки на стене, брызги у порога, засохшие пятна на деревянной ножке стола — всё указывало на то, что в доме произошло нечто страшное. Генетическая экспертиза подтвердила подозрения следователей: найденная кровь принадлежала пропавшей женщине.

Не менее тревожные находки ожидали экспертов и при осмотре автомобиля Николая. В багажнике были обнаружены нитки, схожие по цвету с халатом Екатерины, а также следы крови на внутренней стороне задней двери.

Да, Николай вымыл дом и машину до блеска, но он, к счастью для полиции, не знал, что уничтожить улики водой и обычными чистящими средствами невозможно.

Под тяжестью доказательств пожилой мужчина начал терять уверенность. От прежней невозмутимости не осталось и следа. Через несколько часов допроса он, наконец, дал признательные показания.

— Да, это сделал я... Но я не хотел... — выдавливал из себя Николай.

Так он начал свою исповедь, которой никто из присутствующих в кабинете следователя не ожидал услышать.

Семья

Пенсионер начал рассказ издалека — с того момента, когда он и Екатерина поженились. Это произошло ещё в 1970-х. Первое время молодая пара жила в общежитии, потом собственный дом, работа на заводе и ежедневный быт. Всё как у миллионов других советских семей.

Немногим позднее у супругов родились два сына — Олег и Владислав. Со стороны семья выглядела благополучной: дети хорошо учились в школе, родители работали, все вместе ездили отдыхать... Однако, по словам соседей, в доме Чащиных нередко слышались ссоры.

— Она кричала, он молчал. Потом он кричал, а она хлопала дверьми, — вспоминает их бывшая соседка по участку Валентина Петровна. — Но это обычное дело. Пожили вместе сорок лет — конечно, терпения на всех не хватит.

Противостояние

Но что же становилось самой частой причиной конфликтов в семье Чащиных? Любовь к детям. Дело в том, что Николай души не чаял в младшем сыне Олеге, а любимчиком Екатерины был Владислав.

В это верится с трудом, но именно родительские симпатии к детям стали тем источником напряжения между супругами, который с годами только нарастал, превратившись в бомбу замедленного действия.

Сначала — мелкие уколы, затем — споры, переходящие в обвинения. Дети пары не могли не заметить, что родители сделали из них инструмент противостояния, поэтому покинули отчий дом при первой же возможности. Екатерину и Николая это не смутило. Они продолжили ссориться из-за детей, даже когда те создали свои семьи...

— Там не было ни аффекта, ни алкоголя. Там было что-то глубже — бытовая усталость, обида, разочарование, накопленные десятилетиями. Иногда именно такие конфликты приводят к трагедии — не сгоряча, а тихо, — скажет позже по делу следователь.

Разногласия супругов долго оставались как бы в стороне, но в определённый момент мелкие ссоры переросли в катастрофу, триггером для которой стал вопрос о наследстве.

Квартира

В 2010 году, уже будучи на пенсии, Екатерина и Николай Чащины совершили, как тогда казалось, разумное вложение сбережений — приобрели однокомнатную квартиру в центре Тамбова. Пока супруги продолжали жить в своём доме, новую квартиру они сдавали. Деньги от аренды шли на бытовые расходы и помощь детям.

Квартира была для них хорошим подспорьем на старости лет, но она же стала яблоком раздора. Екатерина и Николай никак не могли договориться о том, кто должен получить её в наследство. На первый взгляд ответ на этот вопрос звучал просто — после их смерти недвижимость перейдёт в совместную собственность Олега и Владислава. Однако супруги придерживались принципиально разных позиций.

— Он хотел отдать её Олегу. Всегда Олегу. Только он, как будто Владислава и не существовало, — рассказывал в одном из интервью знакомый семьи. — А Катя стояла на своём: квартира будет Владиславу, потому что он больше помогает, чаще приезжает, лекарства покупает.

Ссоры между супругами становились всё резче и громче. Николай, несмотря на почтенный возраст, оставался таким же вспыльчивым и упрямым. Екатерина, будучи острой на язык, только подливала масла в огонь. К 2013 году их конфликт перестал быть "привычным фоном" и начал пугать даже близких.

— Они всё время спорили о завещании, как будто смерти ждали. Ужасно это было слышать, — делилась соседка с улицы, где жила семья. — Такое ощущение, что у них не квартира, а динамит был.

Никто из них не хотел идти на уступки. Уговоры родственников и друзей тоже не возымели успеха. К 2014 году противостояние Екатерины и Николая вошло в такую фазу, где любое неосторожное слово могло стать последним.

Так оно и случилось.

Сковорода

Днём 4 сентября 2014 года супруги в очередной раз подняли тему наследства. Но в этот раз обсуждение почти сразу вылилось в серьёзную ссору — с криками, истериками и, хуже того, с угрозами.

— Она первой замахнулась сковородкой. Кричала, что я никогда не любил сына, что отец из меня никакой, — вспоминал Николай на допросе. — Я схватил первое, что попалось под руку — разделочную доску. Замахнулся со всей силы…

Экспертиза позже подтвердит, травма, полученная Екатериной, сама по себе не обязательно была смертельной. Однако падение, потеря сознания и последующее отсутствие медицинской помощи стали фатальными.

— Он не позвонил в скорую. Не побежал к соседям за помощью… — рассуждает следователь. — Похоже, он сам не сразу понял, что произошло. А когда понял — уже было поздно.

Николай утверждал, что якобы пытался отвезти Екатерину в больницу. Он посадил её в машину и проехал примерно половину пути, пока не увидел, что женщина не подаёт признаков жизни. Его охватили паника, страх и растерянность.

— Я испугался. Я не хотел, чтобы всё вскрылось. Не хотел сесть в тюрьму… — признался он на допросе.

Николай вернулся домой, взял лопату и поехал к реке Лесной Воронеж. Он знал это место с детства — там они с Екатериной когда-то гуляли, устраивали пикники, собирали ягоды... Именно туда мужчина и отвёз её тело, чтобы навсегда скрыть следы своего ужасного злодеяния.

"Молчанка"

Несмотря на признание в убийстве, Николай Чащин долгое время отказывался сообщить точное место, где находится могила жены. Это вызвало недоумение у следователей. Мужчина рассказал всё, но когда дело дошло до конкретики, он вдруг замолчал.

— Он водил нас кругами. То говорил — за поворотом у старой берёзы, то — ближе к реке, то — к мосту ведёт, — вспоминал один из оперативников. — Порой казалось, что он сам уже не знает, где именно выкопал яму. А иногда — что просто не хочет говорить.

Следствие растянулось на месяцы, потом — на годы. Николай менял показания, путался в направлениях, уверял, что "память подводит". Версий у полиции было несколько. По одной из них, Николай действительно забыл место из-за возраста и стресса. По другой — намеренно сбивал запутывал следствие, чтобы скрыть чью-то причастность. Например, младшего сына Олега.

Прямых доказательств участия Олега в сокрытии преступления не было, но следствие не исключало, что он знал о случившемся или помогал отцу. Всякий раз, когда полицейские спрашивали Николая о младшем сыне, мужчина начинал колебаться и нервничать.

— Сына не трогайте. Он ни при чём. Всё сам. Только я, — повторял он на допросах.

Наконец, спустя почти два года после исчезновения Екатерины, Николай неожиданно вызвался показать место захоронения. Он отвёл следственную группу в рощу у берега Лесного Воронежа, в нескольких километрах от их дома, и с точностью до метра указал на небольшой холмик, оказавшийся могилой Екатерины.

По неподтверждённой информации, Николай поделился этими сведениями с правоохранителями не просто так, а в обмен на неформальное соглашение: он показывает место захоронения, а в обмен его сын проходит по делу исключительно в качестве свидетеля.

Наказание

Осенью 2016 года, спустя два года после исчезновения Екатерины Чащиной и более чем год после признания Николая, в Тамбовском областном суде началось слушание по делу об убийстве пенсионерки.

Обвиняемому на тот момент было уже 76 лет. Он выглядел постаревшим и сильно исхудавшим, а на его голове прибавилось седых волос. На суде мужчина держался спокойно и даже как-то равнодушно.

— Это было не просто убийство. Это был итог десятилетий напряжённой, нездоровой жизни внутри семьи, — говорил гособвинитель. — Никакие обстоятельства не могут оправдать сокрытие преступления и попытку увести дело в сторону.

Николай признал вину полностью, но подчеркнул, что не имел умысла на убийство. По его версии, он лишь пытался защититься во время ссоры. Суд учёл и возраст, и состояние здоровья обвиняемого, но не мог проигнорировать тяжесть преступления.

Отдельно рассматривался вопрос возможной причастности сыновей, особенно Олега, с которым у Николая были тесные доверительные отношения. Но прямых доказательств их участия в преступлении или его сокрытии представлено не было. Владислав, кстати, куда активнее сотрудничал со следствием и тоже присутствовал в зале суда, слушая приговор с каменным лицом.

— Я не знал, кого жалеть. Мать мертва. Отец сядет. Брат вообще перестал выходить на связь. Остались только квартира и дом, который теперь никому не нужен, — сказал он журналистам после одного из заседаний.

Суд признал Николая Чащина виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть и приговорил его к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Согласно некоторой информации, из тюрьмы он так и не вышел, скончавшись в заключении в 2020 году.

Если вам нравятся тру-крайм истории, приглашаю вас на мой канал "Малдер расскажет" в Телеграм - t.me/malderstory. Там материалы выходят ежедневно.