Тогда их отдали учёным, которые занимались экспертизой. Но никакого результата особо не получили. По геному, это были самые обычные рыбы, кроме тех самых генетических клеток, что давали им такой окрас. К сожалению, одними рыбками и мелкими детёнышами кого-то, всё не закончилось.

На третий день, начало происходить то, что заставило их сейчас быть вдали от родного города. Эти рыбы начали кусать людей, заражать их, пугать. Некоторые дети нашли мёртвых медуз, которых вынесло на берег. Всё бы ничего, но мёртвые медузы были прямо-таки прокушены, по всей видимости, этими же рыбёшками.

После того как люди начали жаловаться на подобное, то люди незамедлительно закрыли пляж. Тогда-то власти и обратили на это внимание, отправив множество батискафов, дабы разузнать, где находятся места с икринками данных рыб, чтобы уничтожить их.

Они вдвоём были теми немногими, кого отправили на эту миссию. Тогда они думали, что ничего такого в этом спуске не будет. Спускались и не раз, всякое повидали, но реальность оказалась суровей.

- Видно что-то?

- Нет, ничего такого. Просто дно, дно, дно. Сань, мы взяли что-то поесть?

- К нашему счастью, Я взял бутеры. Если хочешь передохнуть, могу повести Я, а ты поешь и попей чай. – Сказал Саша, своему другу Олегу, который к тому же часто работал с ним. Так получилось, что они оба учились в морском университете. Сдружились и доучившись, сначала работали моряками, спускаясь на подводных лодках в далёкие плавания с целой командой.

Собственно, потому их и брали. Батискаф, в разы легче, чем подводная лодка, предназначенная для целой команды людей.

- Святой человек, ей богу. Спасибо большое. – Он вышел из кабины управляющего, передав управление Саше. Они поплыли дальше, включив фонарики, так как они начали спускаться на первую глубину, которая почти не пропускала свет. Они плыли вокруг земли, смотря на эти гнёзда рыб.

- Слышь, походу у них гнёзда аж тут. Далеко придётся плыть нашим.

- Серьёзно? – С удивлением спросил он, доедая и прихлёбывая чай.

- Да. Я сам удивлён, если честно. Это получается они отсюда, до пляжа доплыли?

- Получается. Только тут метров 300 по моему глубины, тут уже как бы и акулы некоторые водятся. Были бы рады перекусить такими мелкими шпротами, для них, разумеется.

- Ну, ясное дело, что для них. Для нас то, они очень даже нормального размера. Так, сейчас буду спускаться. Просто предупреждаю. – Он начал спускаться, крайне аккуратно, дабы не навредить батискафу и тем более другу, что сидел в другой части данного аппарата. – Ничего. – Дежурно сказал он, смотря в расщелину, которая заканчивалась пустым тупиком. Только пара мелких рыб и тех самых, которые кусали людей. Теперь эти рыбы ели и других рыб, что говорило об их хищной натуре. – Да они жрут других рыб, видимо, вообще на всех кидаются.

- Видимо. Плыви дальше, есть ещё пара расщелин. И кстати, вруби запись, а то мало ли, что пропустим.

- Точно. А то забыл уже. – Он включил запись одной кнопкой, показывая теперь то, что он видел до этого. – Кстати, как думаешь насчёт того, чтоб бахнуть пивка потом?

- Да можно, чё. Думаю просто, чё б такое сделать на выходных…

- У тебя же девушка была, с ней не проведёшь? – Обычно, Олег и правда уделял ей время, нежели другим.

- Да мы расстались. Притом, вообще неясно, почему. Прихожу домой однажды, после очередной командировки, а там письмо, нет её вещей, даже запаха не осталось. Значит, давно уже ушла. Пыль на вещах, доказала мне тоже самое.

- А что в письме то было? Что-то типа: «Извини, мне просто надоело»? – Такое было частым явлением, по крайней мере, Олег рассказывал, что так было уже раза три, четыре так точно.

- Своего рода. Опять нытьё про то, что не прихожу, про то, что Я не присылал деньги и бла бла бла. Женская нудятина короче, ничего интересного. Не первый раз уже, привык.

- В том то и дело. Какой это раз? Четвёртый? Пятый?

- Да хер его знает. Работа, бля, такая. Выплывай на месяца 3, 4, приезжай и отдыхай, бей лицо любовнику, его семье и выгоняй девушку из дома. Но ты прав, сколько можно то? Думаю, свалю после следующей командировки вовсе из этого. На станции буду работать и жить, как обычный человек.

- Ну, сам об этом думал. Я канеш, не такой лавелас, как ты, но сталкивался с подобным. Да и что это за жизнь такая? Хотелось бы быть среди людей и более менее, открытых пространств, а не это вот всё.

- Согласен. – Прихлебнув чай, добавил он.

Они доплыли до другой расщелины, тоже было пусто. Но теперь, были какие-то громады костей рыб, которые лежали прям на дне расщелины. – Олег, тут чёт как-то дохрена костей… слишком уж много.

- Покажь. – Он подошёл и залез в кабину, уступив ему проход. Олег тут же и осел от такого, как-то всё веселье резко закончилось. – Чё… да такое разве что у акул. Но столько? Да там штук 50-60, не меньше.

- Да, Я вижу, вижу. Ладно, сколько там осталось этих расщелин?

- Две вроде, дальше приплыть с отчётом, как и что тут. Чё думаешь, вытянем?

- А мы на ссыкунов похожи? Не, закончим и бабки получим. – Он вновь отплыл от расщелины, теперь слыша некоторый хруст вдали, он переходил в чавканье. Что-то совсем недалеко поедало тутошних обитателей.

В третьей расщелине не было ничего, кроме очередной стаи рыб. Вот только теперь, они моментально уплыли, будто боясь чего-то. Но чего? Хороший вопрос. Они проплыли дальше, толком не задерживаясь на этом, ни одной икринки в расщелине не было. Далее была расщелина, которая больше других, метров сто она была так точно.

Плывут, разговаривают и внезапно, Саша замолкает. То, что он видит, можно было увидеть только в книгах Лавкрафта. Оно было гигантским, просто невообразимо большим, прямо посреди океана, оно извивалось. Его кожа была толстой, если это вообще была его кожа, ведь на его теле были тысячи рыб, возможно, он и сам был просто сборищем рыб, но его белые глаза по всему телу, смотрелись и правда неприятно. Оно было таким большим, что хвост существа огибал его, шёл по дну на многие метры и возвращался к нему. Хуже всего было то, что у него по всей видимости, были руки и ноги, похожие на колья. Сторукий и стоногий, он обернулся, его голова обогнула несколько десятков метров, после смотря прямо на этот мелкий батискаф.

Саша перестал дышать, Олег видел это тоже и так же молчал, они оба ничего не делали, а запись шла. Руки существа потянулись к стальной коробке, сторукое, прямо как уродливый эксперимент Сатаны. Теперь, оно смотрело своими белыми глазами на них. Руки сжимали этот мелкий гроб для них, но оно поняло, что это не рыба, однако, перед тем как потерять интерес, облизнулось.

Даже его язык был соткан из тысяч рыб, что облизывали эту железку, они видели бездонную пасть. Наверное, только она одна растягивалась на метров пять, шесть. В то же время, они оба застыли от ужаса. Каждый думал о своём, но они оба сошлись на мысли, что такого существа не могло существовать в океане в принципе, это не может быть физически, но оно есть.

Оно извивалось, смеялось над ними и над самой природой, так как такого существа, просто не может существовать. Один его язык, которым он облизнул этот гроб, для них, был соткан из тысячей рыб, которые тоже смотрели на них. «Это было то, что создано для уничтожения расы или планеты», думали они. Долго продолжались их гляделки, пока они не заметили, что рыбы в его рту, те самые, которых м нашли рыбаки. Это и есть источник всех проблем, и он кажется, непобедим…

Неясно было, сколько времени прошло, но оно их отпустило. Отпустило, немного швырнув в сторону, подняв давление, но к счастью, батискаф не сломался. Они поплыли оттуда в тот же момент, без разговоров, аккуратно, но при этом быстро, чтобы точно не поймало или не словить травму органов от давления.

Они еле выплыли, ибо монстр был буквально в метре от их убийстве, но им повезло. Очень повезло. Краем фонарика, они видели, как хвост существа, дотянулся до их батискафа. Он был размером 4-5 метров, шириной, просто невообразимой для человеческого образа мышления про рыб.

Они выплыли, с такими лицами, будто смерть повидали или в ад заглянули. Мужики даже заметили, что пара волос вовсе стали седыми. Они молча отдали запись начальнику, а он отдал вышестоящим. Никто бы и не поверил, но отпечатки рук правда были, а вмятины были такие, как после удара. А запись только доказывала это всё.

Они пошли в бар, так же молча. Каждый думал о своём. Но молчание прервал Саша.

- Как думаешь, что это было?

- Не знаю. Может… что-то из библии? Ну, божественное создание? Ты вот видел его? Это же не должно существовать, сука…

- Мне кажется, оно с другой планеты. Не помню такого ни в каком из библейских, да и не только, сюжетах… Что теперь делать? Эти рыбы, тоже ведь его заслуга, Я уверен.

- Ничего. Мне насрать на этих людей, пошли выпьем и не будем говорить об этом, пока не протрезвеем.

- Поддерживаю. – Они оба пошли в бар, взяв пиво и начали его долго распивать, разговаривая, совершенно на отдалённые темы. О чём угодно, лишь бы не о сегодняшнем дне. Пили, пока не отрубились, и не проснулись где-то на улице, на лавке.

Сегодня, было хуже. Людям запретили купаться, рыба стала расти, эти головастики получили мелкие ножки и ручки. Их гнездо, скорее всего было рядом с ним… но ничто не сможет его остановить, это было и так ясно. Их опять вызвали, но видели, что они напились. Однако начальник откровенно сказал:

- Ребят, Я не знаю, что это за тварь такая, мы такого никогда не видели. Нам надо, чтобы вы спустились и достали его геном, дабы…

- Нет, нет, нет и точка. – Немного пьяным, но уверенным тоном, сказали они оба в голос. Одного раза хватило.

- Мы очень щедро заплатим, ребят. Вы его уже видели, вы привыкшие, пожалуйста.

- Засуньте себе эти бабки знаете куда? Нам одного раза хватило. Отправьте других, хоть ОМОН, нам плевать. Увольняйте, если угодно. – Олег встал и ушёл, сказав напоследок. – Сучий остров, ну, пиздец…

Саша встал так же и ушёл, не пойдя в эту экспедицию, ни за какие деньги. Это существо было либо не с нашей планеты, либо и правда-кара божья. Теперь, они шли по улице и после разошлись. В то же время, вертолёты уже высматривали данную тварь, ограждали океан. Так же отправляли координаты тем, кто начнёт арт обстрел данной твари.

В какой-то момент, оно показалось и встало на месте. Идеальный момент для атаки, чем они и воспользовались, выстрелив кучей ракет по нему, в том числе и с вертолётов. Но то, что произошло далее, не ожидал вообще никто.

Оно повернулось, поднявшись на руках прямо до небес, и конца его хвоста было не видно, разорвав зубами вертолёт. Когда по нему стреляли, то рыба отсыпалась и плавала на поверхности воды. Но ему было совершенно всё равно, никакие ракеты не оказали на него эффекта, кроме как, лёгкое пошатывание.

Оно опустилось в воду вновь и поплыло к городу, медленно, но плыло. Буквально через пару минут, людям объявили, что в городе чрезвычайная ситуация и всем стоит эвакуироваться. Тут было очевидно, что такое существо, не осталось бы пацифистом, особенно после атаки людей.

Всё происходило стремительно: людей забирали военные в большие машины, УАЗы и грузовики, не дав даже вещей собрать толком. По подсчётам властей, такая тварь окажется у города через часа два, полтора.

Саша и Олег быстро скооперировались, нашли военных, что взяли их за милую душу, дав спасение, своего рода. Они поехали рядом с вояками, которые ничем не занимались, следя только за покоем граждан внутри машины.

- Мужики, вам что сказали?

- Не можем разглашать данную информацию. – Сказали они заученным тоном, без каких либо особых эмоций. Саня кивнул и не стал приставать к ним. После всех этих событий, они просто ехали, по дороге, долгие километры и часы, уезжая от своих квартир.

Оба думали о родне. Что и где она? Как они? Знает ли общественность об эвакуации? Кто-либо из обычных людей знают про монстра или только они? Если так, то как скоро их убьют? Куда их отвезут? И тому подобные вопросы, крутились в голове парней. Они ехали несколько дней, так как регламент военных был, по всей видимости: «Уехать за несколько тысяч километров»

В итоге оба часто спали, чтоб хоть как-то скоротать время, в перерыве от еды, что раздавали каждые 4-5 часов. Воду раздавали чаще, раз в 3 часа. Вот так они снова уснули, пока ехали, неясно куда. К тому же, видимо у грузовиков были большие запасы бензина, которые они собрали до уезда из города. Внезапно, их разбудил солдат, что растормошил их со словами:

- Подъём. Приехали.

- Да, секунду.

- Чего? А, просыпаться… ща.

Оба встали, выйдя из машины, немного размявшись, смотрели на лагеря, в которые они приехали. Их обустраивали прямо в моменте. Женщины и дети боялись, а мужики помогали военным раскладывать палатки, строить дома.

Они тоже начали помогать, так как не хотели вспоминать встречу с монстром, да и вообще как либо думать сейчас об этом всём. Одного воспоминания с этим было уже достаточно, чтобы потерять всю уверенность в том, что человек-на вершине пищевой цепочки.

Никто из них не говорил с людьми про это всё, давая пустые надежды, что всё хорошо, более или менее. Это была ложь во благо, так как правду не каждый сможет вынести на своих плечах. Слишком уж тяжёлая ноша, для обычного человека.

Обычные люди возмущались этим, не понимали ничего, пытались договориться с военными, но они были непреклонны и не давали возможности узнать, что же происходит в городе. Людей это сильно напрягало.

Военные, сами по всей видимости, не знали, что происходит. Они думали, что в городе будут проводиться какие-то тренировки нового оружия, не могли понять, что заставило властей отправить всех в далёкие края.

Некоторые же видели монстра, по его разрыву вертолёта и плаванию по морю. Они молчали и просто говорили, что надо делать. Никакой информации, ничего, кроме чувства страха по отношению к данному монстру.

Через пару часов, Саша и Олег наконец-то вздохнули с облегчением и решили выйти на перекур. Так они и вернулись туда, откуда всё начиналось.

- Олег, давай честно, чё думаешь насчёт уезда отсюда?

- Я тоже об этом подумал. Неясно, как власти распорядятся с нами. Мы не важные шишки, а просто работники. - Он докурил сигарету, выкинув окурок наземь. – Сам подумай, Сань. Мы с тобой видели то, о чём знают пара сотен человек максимум. Нас либо вальнут, либо будут допрашивать, а потом вальнут.

- К превеликому сожалению, ты очень сильно прав. Надо валить отсюда, желательно сегодня. – Он подошёл к военному и спросил его:

- Извиняюсь, что отвлекаю, но у вас есть запасные машины? Нам не нужна большая, обычная такая. – Военный кивнул, спросив другого военного, видимо, вышестоящего по званию, можно ли им уехать. Сначала, пошли отказы. В итоге им сказали: «нет». – Ясно, спасибо, в любом случае.

Они оба отошли от военных, на достаточное расстояние, дабы их никто не услышал.

- Значит, сваливаем ночью? – Задумчиво спросил Саша. – Пешком?

- Походу да. Ключи то у военных, наверняка. Хотя… если не найдём ключей, пойдём пешком. Сейчас какой план?

- Какой… как бы не звучало плохо, но надо аккуратно своровать еду и воду.

- У детей и женщин? Ты серьёзно?

- Ну, иди возьми у военных еду и воду. Тебе либо руки заломают, либо прикладом успокоят. Если такой моралист, значит стой тут, сам всё сделаю. – Он пошёл к одной из палаток, посмотрев внутрь. К счастью, там была еда и вода, в консервах, конечно, но уже что-то. Быстро взял, пока все занимались строительством и успокаивали детей, что рыдали. Вышел к Саше вновь, засунув ему в карманы куртки, половину того, что своровал. – Там банок 7 консервов и пара бутылок воды.

- Ты им ничего не оставил даже?

- Одну банку и бутылку. Давай на чистоту, у них есть большие запасы, это капля в море, по сравнению с тем, что им завезут потом. Так что перестань быть как баба. Если хочешь жить-умей вертеться.

- Сука… хреново, но ты прав. Ладно, давай, пошли. – Они оба пошли по палаткам, аккуратно и быстро своровав ещё с пару консервов и бутылок воды. Им очень повезло, что их заметила только одна мамка, которой они в руки отдали еду и воду, мол: «Мы просто людям провиант раздаём, не беспокойтесь.»

Так они и отвертелись от неё, но были уверены, что она несильно им поверила. Потому они просто ждали ночи. К счастью, всех загнали спать. Военные ходили, но после и они ушли спать, оставив одного солдата, бродившего по лагерю, с автоматом в руках.

Они оба аккуратно вышли из палатки, легко обойдя его, и зашли за ворота лагеря. К счастью, они были не заперты, видимо, военные не рассматривали никакой угрозы со стороны людей, либо же кто-то некомпетентный был на должности. Хотя, факт их жизни, уже говорит об этом.

Олег осмотрелся и увидел множество машин. Все были закрыты, а ключи и правда, были видимо у военных. Они успели отойти, собираясь уже идти пешком, когда услышали позади себя звук снятия автомата с предохранителя. Глупо было полагать, что ворота не подадут знак тому самому дежурному военному.

- Стоять. Руки вверх, медленно. – Сказал он. Они было и подняли руки, но когда он к ним подошёл, то Олег ударил с разворота. Он потерял равновесие, после чего он же и взял автомат в руки, пнув того на землю. Внезапно, силы резко поменялись. Он указал дулом автомата на военного, сказав:

- Ключи от машины. Живо. – К сожалению для солдата, у него и правда были ключи от машины. Которые он кинул, ибо дорожил своей жизнью. Саша схватил ключи, подойдя к большому грузовику. Не подошли к одному такому, но подошли ко второму. Заведя её и проехав пару метров, Саша убедился, что машина работает исправно и он их не обманул.

- Залезай, работает. – Олег медленно отошёл спиной к машине, залез в неё и закрыл дверь.

- Езжай, блядь, быстрее, быстрее! – И они отъехали от лагеря с большой скоростью, да такой, что Саша еле зашёл в поворот на шоссе. – Сука, медленнее!

- Да ты определись, быстро или медленно! – Он выровнял машину и поехал со скоростью в 60 км/ч.- Так, всё, едем. Только куда?

- А у нас есть выбор? Просто подальше отсюда и подальше от тех мест, где есть военные, да и люди тоже. Может, пока ещё не началось, но думаю, каннибализм будет сильно развит среди людей.

- Надеюсь, что не будет… Но что заставило властей так резко всех эвакуировать? Да и ехали мы дня 2, без остановок почти что. Как думаешь, где мы вообще?

- Мы видели причину, Сань. Большая тварь, скорее всего и есть эта причина. А где мы… бес понятия, если честно. Наверное, очень далеко от города. Мы же ехали и правда, без остановок почти.

На этом они замолчали, а Олег убрал автомат на заднее сиденье, предварительно поставив на предохранитель. Военные, видимо, давно всех развезли, ведь машин на дороге почти не было, только изредка, обычные люди попадались им, на своих машинах.

Иногда, были и военные, везущие людей, под двадцать за раз, если всем удавалось уместиться в большомгрузовике. К ним, почему-то не было никаких вопросов, видимо, все были заняты более важными делами, чем искать угонщиков. Им это было только на руку.

Через километров 200, они остановились возле леса дабы подлить бензина. Сначала, не поняли, где он находится, но подняв простыню заднего отсека, то увидели три канистры. Одна была почти наполовину полной, а остальные-полностью заполненные.

- Это надолго? Ну, изоляция от города, от мира, вот такие путешествия, пока бензин не закончится.

- К сожалению, наверное, да. Пока монстра не убьют, не вернут людей. Но надеюсь, что это будет недолго.

- Я тоже, очень сильно, на это надеюсь…

Продолжение следует

Теперь говорят, если включить микроволновку на ночь, можно услышать, как внутри что-то стучит и бубнит:
— Ставь лайк… подписывайся… на канал…

Эта история основана на реальной из числа дарвинских номинантов. В профиле выкладываю серию выпусков о премированых посмертно. Подписывайтесь.

Читайте предыдущие истории:

Закусил колу ментосом и разорвался

Взорвал на голове салют

Шум рации пробивался сквозь тихий гул кондиционера моего грузовика. Солнце, еще не перевалившее за девятый час, уже давило на округ Луна.
— Подразделение 12, что у тебя, Сэнди? — сказал я в микрофон.
— Мак, мне позвонили... странный звонок. Турист из Багровых Шпилей сообщил о теле. Сказал, что оно... ну, тебе нужно его увидеть. Возле арки Койот-Джо.

Я скрипнул зубами. Арка Койот-Джо не была местом для приятной пешей прогулки. Она находилась более чем в часе езды от грунтовой дороги, где она уходила в глушь, глубоко изрезанную оврагами и каменными горами, которые тянулись к востоку от города.
— Младший заместитель шерифа Миллер уже в пути. Голос у него был немного хриплый, — сказала Сэнди.
— Вот как. Скажи ему, чтобы охранял место преступления, ничего не трогал и ждал меня, — сказал я.
— Сделаю, Мак. И, э-э, будь осторожен. Турист казался напуганным. Действительно напуганным, — наконец сказала Сэнди.

Я отключил звук и повесил микрофон на крючок. Неизвестно ещё, что так напугало этого туриста: может, он перегрелся на солнце, и воображение нарисовало ему бог весть что.

Грузовик проезжал последние мили на пониженной передаче. Шины поднимали клубы пыли и гравия**,** когда я пробирался по довольно глубоким колеям, в которые менее крупное транспортное средство провалилось бы до самых осей.

Затем дорога стала слишком крутой и извилистой для грузовика, и я остановил его в тонкой тени пало-верде. Я взял свой рюкзак, фляги, пистолет, камеру и набор для сбора улик.

Прогулка была как вхождение в печь. Воздух над красной скалой дрожал от жары, и единственными звуками были грохот моих ботинок по выжженной земле и, время от времени, сердитое жужжание слепня, кружившего в неподвижном воздухе.

Когда я увидел машину Миллера, припаркованную у края сухой промоины, где земля обрывалась, пот пропитал мою рубашку до кожи. Он стоял на краю небольшого каньона, глядя в него, расправив плечи.
— Миллер, — поприветствовал я его немного хриплым голосом. — Какова ситуация?

Он повернулся, и я увидел облегчение на его молодом лице. Ему, наверное, едва исполнилось двадцать три.
— Детектив Коул. Сэр. Слава богу, вы здесь.

Он сглотнул и сделал движение дрожащей рукой.
— Там внизу. У подножия колонны.

Я посмотрел туда, куда он показывал. В сорока футах под нами осыпь спускалась на дно небольшого каньона. Там стояла одинокая каменная колонна — худу: ее форма напоминала длинный палец скалы, источенный ветром и временем. И у ее подножия, в тенях, что лежали пятнами на земле, было что-то. Даже с этой высоты я видел, что это было неправильно. Я поднес бинокль к глазам и навел фокус.

Я перестал дышать.

Он не был у подножия каменного столба. Он был на столбе. Или так казалось. Как будто он рос из самой скалы примерно в десяти футах от земли, где выступала узкая каменная полка. Полка не шире двух человеческих ног, поставленных рядом.

Тело, судя по ширине плеч, было мужским. Оно сидело прямо, но это была не поза сидящего человека, а нечто застывшее. Конечности были установлены неправильно. Одна рука вытянута в сторону, кости пальцев будто указывали на запад, где заходит солнце.

Другая рука была согнута и лежала на коленях, словно в жалкой попытке отдохнуть. Кожа мужчины была темной, туго натянутой на кости. Казалось, он неделями находился в этой неумолимой жаре.

Я спустился по склону, обломки скал скользили под моими ботинками, Миллер последовал за мной, неуклюже переставляя ноги. Воздух внизу был густым. Пахло пылью и горячим камнем, а под этим запахом чувствовался другой — сухой и резкий, с выраженной нотой чего-то едкого, который я не мог опознать. Не было никакого запаха разложения тела, и это было еще одной вещью, которая была неправильной.

Подойдя поближе, я увидел жуткую картину.

Рука, которая указывала, состояла не только из кожи и костей. Сегменты чоллы, колючие и опасные, были вплетены в ее плоть, сквозь плоть, так что кактус образовал своего рода броню поверх костей.

Там, где мышцы отходили от руки, в углубления были втиснуты полированные камни из русла реки. Молочный кварц и полосатый агат мягко светились в тени.

Они были зажаты между костями и высохшими сухожилиями, как будто тот, кто это сделал, хотел заменить то, что сама пустыня забрала бы в свое время.

Голова мужчины была наклонена набок. Лицо, насколько я мог видеть, было скрыто маской. Не той маской, которую можно купить. Она была сделана из глины цвета земли, и высохла и потрескалась на солнце. Два маленьких отверстия для глаз. Линия вместо рта. Грубая вещь. Из-за нее лицо под маской переставало быть человеческим. Тонкая полоска черных муравьев двигалась по глине маски и вниз по линии горла, исчезая в воротнике рубашки мужчины.

Миллер сказал дрожащим голосом:
— Сэр... кто, по-вашему, мог это сделать?

Я посмотрел на него, не выдавая своих чувств.
— Это сделал художник, — сказал я, глядя на человека на камне. — Очень больной.

Был только шорох муравьев и звук горячего ветра, когда он проносился через скальные проходы каньона. Тот, кто создал это, знал пустыню. Он взял ее суровую душу и сделал из нее сцену для этого.

Я достал камеру из рюкзака. Документирование этого займет время. Это будет долгий и мучительный труд. И я знал с уверенностью, более холодной, чем ночь в пустыне, что это не последняя его работа.

Труп из арки Койот-Джо лежал под белым светом окружного морга. Стоматологические записи дали ему имя — Томас Эштон, сорока пяти лет, из Тусона. Он отсутствовал три дня**, он был** орнитологом, приехал в пустыню наблюдать птиц. Доктор Рамирес работала над ним весь день. Она была женщиной спокойного характера, знакомой с жарой, жаждой и сломанными костями от падений в пустыне. Но с Эштоном все было иначе. Он открыл другой счёт.

Я стоял в той комнате с ней и в основном слушал. В морге царила такая спокойная обстановка, будто там и не лежало тело Эштона, оставленное как некий мрачный страж, от вида которого кровь стыла в жилах. Миллера отправили домой. Он мало говорил после того, как мы покинули арку**, и** я видел, что его потрясло то, что он там увидел.

— Высыхание, — устало сказала Рамирес, снимая перчатки. — Оно... ускорено. За рамками естественного. Мы говорим о чем-то, что должно занять недели, Мак, даже месяцы, сжатые до семидесяти двух часов, максимум.
Она указала на увеличенное изображение на своем экране, показывающее клетки кожи. — Есть признаки использования химического агента, какого-то агрессивного осушителя, что-то вроде дубильного раствора, но грубее. Распылили, я думаю. Посмертно.
— Итак, его убили, — сказал я. — Затем поместили туда. Потом покрыли веществом.
— Именно. Причиной смерти Эштона, похоже, стала травма затылка от удара тупым предметом. Быстро. Почти милосердно, учитывая то, что произошло после. — Она покачала головой. — Вставки чоллы преднамеренные, почти хирургические, несмотря на жестокость. Слава богу, нет никаких защитных ран, указывающих на то, что он был в сознании в этот момент. Глиняная маска? Сформирована прямо на его лице. Муравьи... Мак, эти муравьи были из особой колонии сборщиков урожая, которую я видела всего в нескольких милях от арки, около старого вулканического конуса. Они не собираются естественным образом. Их привезли.
— Кто-то приносит все инструменты с собой, — сказал я и почувствовал мурашки, пробегающие по коже. — Кто-то сильный, знающий местность, с невероятным запасом терпения. И естественными материалами, — наконец сказал я.

В последующие дни я просматривал старые отчеты о пропавших людях. Я читал короткие сообщения, написанные в интернете людьми, которые жили в этом округе, ища упоминания о странных лагерях, о людях, которые держались особняком в диких местах. Я разговаривал с рейнджерами парков, людьми, работающими на государственных землях, и владельцами старых ранчо, чьи земли простирались на пятьдесят миль вокруг арки Койот-Джо. Никто ничего подобного не видел. И если бы видел — не сказал бы. Томас Эштон был человеком без явных врагов, никаких странностей в нем, кроме того, что он приехал сюда, чтобы наблюдать за птицами, и встретил такой конец.

Давление со стороны шерифа округа, хорошего человека, но обеспокоенного началом туристического сезона и негативом в прессе, росло.
— Найди что-нибудь, Мак. Что угодно. Люди напуганы.

Я находил лишь новые вопросы. Цифровой след жизни Эштона никуда не привел. Турист, который нашел его, был всего лишь человеком, который любил гулять по открытой местности и теперь жалел об этом. Я снова и снова думал о мастерстве, с которым это было сделано, об ужасном порядке в этом представлении. Это не было сделано в порыве ярости. Это была одержимость. Послание. Но для кого оно предназначалось**?**

Чолла, полированные камни, словно драгоценности, в мертвой плоти, ряды муравьев, движущиеся по своим темным делам, — все это проникло в мой сон. Я просыпался в темноте своей комнаты с образом глиняного лица Эштона перед глазами и чувствовал сухое дыхание пустыни в своем собственном горле.

Это было вечером третьего дня после обнаружения Эштона. Солнце было оранжево-фиолетовым мазком на западном краю мира, когда по рации раздался голос Сэнди. На этот раз — не резким. Он был низким и напряженным, но я почувствовал в нем тень ужаса.
— Мак, ты там?

Я следовал незрелой теории о старых шахтах около вулканического конуса — где Рамирес упоминала уникальных муравьев. Мой грузовик был припаркован около обрушившейся штольни, воздух быстро охлаждался с приближением ночи.
— Вперед, Сэнди.
— Нам звонил старик Хендерсон. Вы его знаете, он живет за Призрачными скалами?

Я знал его. Человек, который жил вдали от мира, который приезжал в город два раза в год за тем, что ему было нужно. Он никому не звонил.
— Чего он хочет? — спросил я.
— Он говорит, — голос Сэнди стал тише. — Он говорит, что его пугало начало двигаться.

Наступила тишина.
— Его пугало? — спросил я.
— Вот что он сказал, Мак. Он продолжал повторять. Он сказал, что это в его западном загоне. Возле высохшего колодца. Он сказал, что теперь все по-другому. Он был напуган. Он не подойдет к этому близко. Он не будет смотреть на это снова. Он просто хочет, чтобы мы пришли**.**

Внутри меня все похолодело. До Призрачных скал было еще тридцать миль плохой дороги, ведущей туда, где земля была пуста. Но не совсем. Пугало. Я представил Томаса Эштона на каменном столбе, превращенного во что-то нечеловеческое.
— Скажи Хендерсону, чтобы он запер двери, — сказал я. — И оставался внутри. Я уже в пути. Есть ли кто-нибудь с ним? — спросил я.
— Нет. Он живет один.
— Понял, — сказал я. — Больше никаких радиопереговоров, если только это не срочно. У Миллера выходной. Я возьму это на себя.

Я знал, что это рискованно. Но если это то, о чем я подумал, то привлечение заместителя шерифа, даже опытного, может только усложнить ситуацию. Этому художнику может понравиться свидетель, но, возможно, не толпа.

Поездка заняла больше часа. Тьма полностью овладела пустыней, когда я добрался до края земли Хендерсона. Забор из колючей проволоки провис между столбами.

Единственным источником света были фары моего грузовика, скользившие по пустыне. Его кабина была маленькой темной фигурой, единственной точкой страха в этой огромной пустоте. Я заглушил двигатель, выключил фары и прислушался.

Было тихо. Только стрекотание сверчков в кустах и слабый шум ветра, проносящегося сквозь заросли.

Я взял с сиденья свой тяжелый фонарик и пистолет и направился к хижине.
— Мистер Хендерсон, — позвал я, понизив голос. — Департамент шерифа. Детектив Коул.
Из-за окна, заколоченного старым деревом, раздался голос. Он дрожал. — Ты один пришел?
— Да, сэр, — сказал я. — Один. С вами все в порядке?
— Эта штука, — сказал он. — В западном загоне. Вы должны это увидеть.
— Хорошо, мистер Хендерсон. Оставайтесь внутри. Я пойду посмотрю. Просто покажите мне дорогу.

Тонкая рука просунулась сквозь щель в досках. Она указала на запад. — За старым трактором, — сказал он. — Возле костей.

Кости. Я кивнул, хотя он не мог видеть этого в темноте.
— Оставайтесь на месте, — сказал я.

Западный загон представлял собой плоское место с потрескавшейся землей. Скелеты деревьев стояли как указатели. Свет моего фонарика прорезал темноту. Я увидел очертания покосившегося старого трактора, его ржавый железный корпус. А за ним…

Сначала это выглядело так, как сказал Хендерсон: пугало, потрепанное непогодой. Высокий каркас из палок, в рваной одежде, развевающейся на ночном ветру. Но когда я приблизился, луч света показал его истинную форму, и воздух, который я втянул в легкие, был ледяной.

Это было не просто по-другому.

Это пугало было сделано не из соломы и тряпок, набитых на деревянный крест. Каркас был деревянным, да, но это был не простой крест. Он был сделан более замысловатым, как идол какого-то темного бога. И к этому каркасу с помощью ржавой проволоки, которая отражала свет от моего фонаря, была привязана человеческая фигура.

Женщина. Она была меньше Эштона, изящная, но такая же иссохшая, как и он, ее кожа была истончена и натянута, как старый пергамент. Ее руки не были вытянуты, как у обычных пугал. Они были согнуты и подняты вверх, тонкие пальцы рук широко расставлены на фоне огромного темного небосвода с его бесчисленными звездами, будто она застыла в последней безмолвной мольбе к глухим небесам.

На ней было платье с выцветшими цветами, разорванное и надетое с каким-то ужасным мастерством. Но там, где у пугала был бы мешок ткани, находилась ее непокрытая голова. Она была откинута назад, рот открыт, как в крике, который застыл в ее горле.

И что к ней добавили. Боже мой, все эти вещи.

В ее волосы были вплетены серые и ломкие пучки высушенного перекати-поля, так что они образовали дикую корону вокруг ее головы, как змеи Медузы. В глазницах были аккуратно вставленные плоские кусочки бирюзы. Губы, оттянутые от сухих и твердых десен, были окрашены в насыщенный и неестественный красный цвет, полученный от раздавленных ягод или от какого-то измельченного камня.

Но самое жуткое, что заставило мой желудок сжаться в холодный ком, а волосы на руках встать дыбом, было то, что лежало вокруг нее на земле. Кости, о которых говорил Хендерсон.

Черепа. Маленькие черепа пустынных животных. Койоты и зайцы. Птицы. Даже череп суслика. Их были десятки. Они были разложены идеальной спиралью на потрескавшейся земле у ног чучела — спиралью, которая закручивалась, достигая ее босых, мумифицированных ног. Каждый череп был повернут к ней лицом, глядя внутрь, как будто они были молчаливой процессией, пришедшей поклониться ее алтарю.

Я отступил назад. Луч моего фонаря дрогнул. Это было не просто убийство. Это было не то, что он сделал с Эштоном. Это был ритуал. Это была форма поклонения.

И новый ужас зародился во мне. Эта женщина не могла быть здесь больше суток. Может быть, два. Он теперь работал быстрее. Он становился смелее. Его представление становилось все грандиознее.

Я провел лучом света по безмолвному загону. Я почувствовал дуновение ветра. Он принес слабый сухой запах креозота и шалфея. А под ним — другой запах, слабый и резкий, который я узнавал.

Он мог быть где-то там, в темноте. Наблюдать за мной. Ждать, что я сделаю с его новой работой.

Моя рука потянулась к прикладу «Зиг Зауэра» на бедре. Тишина пустыни больше не была мирной. Она была выжидающей.

И я стоял в центре его галереи.

Луч моего фонарика выделил женщину в западном загоне Хендерсона.

Я включил рацию.
— Сэнди. Это Мак.
Она ответила быстро, в голосе слышалось напряжение:
— Мак? Хендерсон сказал, что ты нашел его. Он не остановится.
— Да, я нашел его. Сэнди, слушай внимательно. Мне нужна полная команда на рассвете: криминалисты, подкрепление, судмедэксперты. До тех пор передай мистеру Хендерсону, чтобы он оставался дома, запер дверь и не выходил ни по какой причине. И соедини меня с шерифом Броуди, его домашней линией. Разбуди его, если понадобится.
— Поняла, Мак. Принято, — сказала она.

Я подошел к грузовику и включил фары, чтобы они освещали это место. Я сфотографировал женщину со всех сторон. Мое дыхание клубилось в остывающем воздухе. Нужно было подойти ближе, чтобы все тщательно рассмотреть. Проволока была завязана особым образом, узлом с петлей, который он использовал раньше. Женщина была моложе мужчины в Койот-Джо. Возможно, под тридцать. Имени у нее пока не было.

Солнце и все химикаты, которые он использовал, стянули плоть до костей, так что она стала изделием из кожи, дерева и проволоки. Перекати-поле было вплетено в ее темные волосы, так что они выделялись, как рога, тронутые безумным ветром, жестокий нимб на черном небе. А в ее глаза он поместил полированные камни, круглые и плоские, цвета глубокого полуденного неба, и они отражали свет, как высококачественная бирюза.

Голос Броуди был хриплым спросонья, когда Сэнди соединила нас.
— Еще один, Мак? Все так же плохо, как в первый раз?
— Хуже, шериф. Словно представление. Кажется, что это адресовано кому-то.

Наступил серый и безжалостный рассвет, и вместе с ним появились машины округа. Криминалисты молча приступили к своей работе. Доктор Рамирес с каменным лицом начала свой предварительный осмотр на месте. Старого Хендерсона вывели из дома, и он не мог отвести взгляд от западного поля.

Я снова посмотрел на черепа, расставленные у ее ног. Чистые кости, выгоревшие на солнце, каждый из них был обращен к женщине на ее странном распятии. Доктор Рамирес заговорила рядом со мной, ее голос был тихим, когда она изучала камни в глазах женщины.
— Нашел что-нибудь странное в материалах, Мак? — спросила Рамирес, осторожно ощупывая камни в глазницах пальцем в перчатке. — Эта бирюза — не та дешевая бижутерия, что продается в любом магазине. Это качество старой шахты. Особые прожилки. Может быть, Бисби Блю или Спящая Красавица, хотя они встречаются редко.

В голове у меня щелкнуло. Шахты Бисби Блю и Спящая Красавица находились в сотнях миль отсюда. Слишком далеко для случайного приобретения одиночкой в пустыне.
— Что-нибудь поблизости подойдет?

Рамирес пожала плечами.
— Большинство старых разработок здесь были закрыты десятилетия назад. Это были небольшие предприятия. Но… есть истории. Некоторые из действительно отдаленных каньонов в хребте Диабло, около вершин Твистед-Систерс… местные старатели клялись, что там есть нетронутые жилы бирюзы ювелирного качества. Трудно добраться. Опасная местность.

Хребет Диабло. Твистед-Систерс. Я знал эту местность. Изрезанная глубокими каньонами земля, и хребты, похожие на кости какого-то старого мертвого зверя. Сотовая связь там не ловила. Там никто не поможет заблудившемуся человеку. И череп маленькой совы, лежащий среди других, по словам Рамирес, принадлежал виду, который гнездится только в тех высоких каньонах, больше нигде в этом округе.

В течение следующих двадцати четырех часов мы обследовали известные бирюзовые месторождения и места обитания горных гончих, но теория о хребте Диабло укрепилась. Черепа животных позволили создать более точный географический профиль, учитывая конкретные места обитания; определенный подвид земляной совы, чей крошечный череп был найден среди других, в основном гнездился в горных образованиях на большой высоте, обнаруженных в каньонах Диабло.

Вторая жертва была идентифицирована как Сара Ким, студентка факультета геологии из университета Нью-Мехико, которая была объявлена пропавшей из одиночной экспедиции по картированию в Диабло неделю назад. Она даже не была официально зарегистрирована как «пропавшая без вести» до вчерашнего дня**, её срок учёта в системе только что истёк**. Ее машину нашли брошенной на малоиспользуемой тропе, ведущей прямо к вершинам Твистед-Систерс, как раз там, где сходятся высокосортные бирюзовые жилы и уникальные места обитания земляных сов. Он не сделал свою работу над ней там, где похитил. Он привез ее с гор на равнину Хендерсона и установил ее для нас, чтобы мы могли ее увидеть, здесь в пустыне.

Он создал Эштона для практики, чтобы отточить свое ремесло. Но эта женщина — карта. Он начертил линии и оставил метки, чтобы я мог их прочесть, как будто он знал человека, который придет за ними. Как будто он ожидал, что определенный взгляд последует по его знакам.

— Он хочет, чтобы я нашел его, шериф, — сказал я, стоя в кабинете Броуди с предварительным отчетом о Саре Ким в руке. — Это уже не случайная жертва, и ее расположение не случайно. Он оставляет улики, географические маркеры.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Худокормова Юлия специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.