Захват и удержание Кравана был необходим Англии для укрепления своего влияния на северо-востоке Франции, которое до того было весьма непрочным. Захват Мо, Мёлана, и победа бургундцев при Мон-ан-Вимё, частично дали понять, "кто тут главный", но Краван и другие города, «державшие сторону короля» постоянно угрожали Парижу. Французы со своей стороны и так досаждали англичанам, Жан д’Аркур, граф д’Омаль в Пикардии продолжал сопротивление, отряды дофина сумели захватить Компьень на Уазе.

"Хватит это терпеть!" - подумал герцог Бедфордский, и весной 1423 года пригласил на встречу, в Амьен, герцогов Бургундского и Бретонского, чтобы решить, как разобраться с дофином. В результате, оба герцога признали английского регента «регентом Франции», обсудили, как действовать, в качестве союзников, и прокачав боевой дух, готовы были к продолжению экспансии.

Джон Ланкастерский, герцог Бедфордский.

Краван, стоящий между Пикардией, где продолжал сражаться граф д’Омаль с одной стороны, и Орлеаном, Блуа и Буржем, где концентрировались главные силы «дофинистов» с другой, был важным связующим пунктом, через который к д’Омалю шли подкрепления, деньги и провиант. Перекрыв эту дорогу можно было "убить двух зайцев одним выстрелом": во-первых, перекрыть связь между Пикардией и главными силами дофина; во-вторых, защитить Париж, все ещё остававшийся под угрозой с юга. Герцоги Бедфордский, Бургундский и Бретонский решили захватить этот город. Французы, со своей стороны, считали его «ключом к Бургундии» и готовились к защите.

Город уже переходил из рук в руки. Изначально принадлежал бургиньонам, но был захвачен с помощью предательства бастардом Гийомом де ла Бомом. Позднее этот же товарищ переметнулся на сторону Карла VII. Карл, приняв его заверения в верности, наградил нового союзника войском для осуществления плана захвата города. Город отжали, но не на долго.

Бургундцы в июле 1423 года сумели скрытно подобраться к Кравану и после ожесточенного боя, вытеснили из города французов.

Французы допустить этого не могли и борьба за Краван продолжилась. Согласно хронике военного герольда Берри, коннетабль Джон Стюарт, граф Бьюкен, самовольно решил осадить город и вернуть его французам. «Хроники Девы», утверждают обратное, что коннетабль и Северак отправились под Краван по прямому приказу дофина. Итог остается один, королевский совет решил отбить Краван. В войска Бьюкена и Северака собрали, по разным данным, от 12-15 000 человек: французов, ломбардцев, арагонцев, шотландцев и испанцев.

Стюарт, Джон, граф Бьюкен.

Французы осадили город, причем так, что за 5 недель осады, горожане съели собственных лошадей, а затем переключились на кошек и крыс. Несколько раз они попытались предпринять вылазки, но удалось это только нескольким слугам и пажам, которые и донесли плохие известия до герцогини Бургундской.

Герцогиня принялась срочно собирать войско чтобы снять осаду, поклявшись при необходимости продать всех своих лошадей, чтобы добыть для того достаточно денег. Войском командовать было поручено Жану де Тулонжону и сеньору де Сансе, по прозвищу ле Борнь, то есть «Кривой». С другой стороны к Кравану шел граф Солсбери.

Томас Монтегюю 4-й граф Солсбери.

Оба войска соединились в Осере 29 июля, в тот же вечер собрали военный совет и решили идти в Краван единой армией, которая не будет брать пленных и проведет ближайшую ночь «в молитве и сердечном сокрушении, с как можно большим благоговением, ожидая назавтра милости Господа жить (им) или умереть». На следующий день, войско достигло позиций недруга, но англичане, уставшие после перехода, уклонились от сражения и отступили в Винсель.

Утром 31 июля 1423 г. года англичане оставили Винсель. Солсбери принял решение переправиться на западный берег реки Йонны и двигаться на юг. Французские войска, находившиеся на восточном берегу двигались параллельно английским. Так армии подошли к узкому мосту, который контролировали шотландцы, привели солдат в боевой порядок и начали стоять. В течение трех часов армии стояли неподвижно на противоположных берегах реки, пока Солсбери не психанул. С криком «Святой Георгий!» велел знаменосцу двигаться вперед, и вслед за ним повел английское войско в атаку. Прорвать оборону моста не удалось, но на восточном берегу реки началась неслабый рукопашный бой, с мечами и секирами.

Битва при Краване.

Ни одна из сторон не могла добиться решающего перевеса, до тех пор, пока комендант осажденного города, сеньор де Шаттлю, не приказал открыть ворота, откуда хлынули солдаты из гарнизона Кравана, ударив врага в спину. Оказавшись в тисках между англичанами и городом, французы отступили, причем первыми на утек пустились наемники — испанцы, ломбардцы и гасконцы. Шотландцы, удерживающие мост, упорно отказывались отступить,но бились они одни, основные силы уже сбежали. Отряд капитана Перрине Грассе ещё некоторое время преследовал бегущих, а английская армия вступала в Краван.

Схема битвы при Краване.

Франко-шотландские войска понесли тяжелые потери. В этой битве около 4 тыс. англичан сумели одержать победу над противником, втрое превосходящим численно. Важная победа для Англии, на фоне недавних событий. В результате поражения французских войск была прервана связь между Пикардией и югом Франции. Территория, по-прежнему поддерживавшая «законного короля», оказалась «разрезана» пополам. Обе части были отныне вынуждены сражаться порознь, без возможности прийти на помощь друг другу, что нанесло жестокий урон делу Карла VII, хоть он и отзывался об этом поражении довольно цинично: "В ушедшем войске очень мало и почти никого из дворян нашего королевства, но лишь шотландцы, испанцы и прочие иностранные воины, которые привыкли проживать в стране, так что урон не столь велик». Поражение при Краване повлекло за собой ещё несколько проигранных битв.

Шаг за шагом, победоносная экспансия английских войск в 1428 году добралась до Орлеана, который был успешно осажден.

Орлеан был ключом к северу Франции, поэтому в его осаду были вложены огромные силы и средства. Захватив Орлеан, англичане открывали себе путь к Буржу, столице Карла VII, уже провозглашенного королем, но еще не коронованного. Если бы пал Бурж, пала бы и Франция.

Однако осада городов не простое занятие. Пока запертые в крепости французы ждали помощи от своих, англичане находились в постоянной готовности отразить нападение со спины.

В начале февраля 1429 года англичане направили в свой лагерь обоз, груженый, в основном, селедкой. В другое время направили бы мясо, но начинался пост и мясо есть возбранялось. Охраной обоза, а это порядка трехсот телег, руководил опытный воин, рыцарь Джон Фастолф.

Узнав об этом, французы решили перехватить обоз и оставить осаждающих голодать. Отряд, который насчитывал 3-4 тысячи человек, возглавил Карл де Бурбон, французский полководец, носивший титул графа де Клермон.

Рыцарь Джон Фастолф (слева), Карл де Бурбон, граф де Клермон (справа).

Все то, что произошло 12 февраля вошло в историю как «Битва за селедку», «Битва селедок» или «Селедочная битва», хотя ее официальное название — битва при Руврэ.

По факту, это была связка «артиллерийский обстрел + молниеносная атака», но она провалилась.

Англичане, видя что им предстоит сражение, сделали круговую баррикаду из телег, входивших в состав обоза. Их было три сотни, так что укрепление получилось немаленьким.

Французы выдвинули на близкую к противнику дистанцию свою артиллерию, после чего расстреляли баррикаду и не успевших спрятаться за ней арбалетчиков, практически в упор.

Ошибка Карла де Бурбона была в том, что он выпустил в бой всадников, хотя ничто не мешало ему окончательно «дожать» баррикаду с помощью пушек.

Французская кавалерия атаковала баррикаду, но кони напарывались на рогатки, стрелы вышибали всадников из седел и французы отступили.

А потом все испортили союзники французов — шотландцы.

Когда конная атака провалилась, они, без команды спешились и бросились к баррикаде англичан. Это оказалось заразным, и примеру шотландцев последовали некоторые французские дворяне, чего и следовало ожидать. Рыцари — особенно французские, всегда стремились прославиться на поле боя, и потому иногда совершали откровенные чудачества.

На сей раз чудачество окрасилось кровью, поскольку англичане перебили большинство атакующих на подходе, прежде, чем они прошли сквозь рогатки.

Французы просто смотрели на то, как гибнут их товарищи. Они не могли прижать англичан прикрывающим огнем, так как боялись зацепить своих. Спастись удалось только тем, кто вовремя сориентировался и бросился назад, прочь от баррикады.

Битва при Руврэ, «Битва за селедку», «Битва селедок», «Селедочная битва».

Видя поражения своей армии на борьбу с врагом поднялись широкие массы населения. Началась партизанская война в ряде северных областей страны — в Нормандии, Пикардии, Мэне. Создавались партизанские отряды из крестьян, горожан, мелких рыцарей. Эти отряды, вооруженные самым примитивным оружием, нападали на англичан, устраивали засады, громили обозы, тем самым держали противника в постоянном напряжении.

А в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии юная крестьянская девушка по имени Жанна — тогда еще совершенно никому неизвестная, предсказала исход этой битвы. Она добилась встречи с капитаном города Вокулер и сообщила итог сражения, которое должно было состояться в тот день. Несколькими днями позже капитану сообщили подробности сражения, после чего Жанна отправилась к Карлу VII в сопровождении пяти старых солдат. Можно сказать, что именно с битвы за селедку началась одна из самых легендарных историй Средневековья.

Жанна д'Арк. Миниатюра второй половины XV в.

Продолжение следует..

З.Ы. Автор первых 9и частей решил, что ему не интересно продолжать рассказывать о Столетней войне, поэтому посты лепил сам из различных источников. Ставить или нет тег "мое", даже не знаю.

Грызня арманьяков и бургиньонов, ослабившая Францию, подтолкнула англичан к возобновлению Столетней войны. Как и семьдесят лет назад, главными целями на континенте для них оставались герцогство Аквитания, Нормандия, а также стабильные торговые связи с Фландрией. Вместе с причинами прежним остался и формальный повод – спор о наследственных правах на французскую корону. В Париже царил беспорядок и гости не замедлили явиться.

Идея войны была востребована как в английском обществе, так и в политических кругах. В народе царствовала убежденная ненависть к французам, выращенная еще на пропаганде Эдуарда III. Мнение о том, что французский трон принадлежит английской короне по праву оставалось достаточно распространенным. Так, придворный поэт в своей поэме побуждал Генриха V отправиться за Ла-Манш, чтобы «отвоевать наследие предков». Французская карта неоднократно разыгрывалась и в придворной политике.

Планы о возобновлении боевых действий вынашивал еще Генрих IV, однако беспокойная внутренняя обстановка, слабое здоровье не позволяли совершить задуманное. Генрих IV придерживался выжидательной тактики, высматривая удобный момент для атаки. Иные подходы к решению стратегических задач имел его сын, Генрих V, взошедший на престол 20 марта 1413 г. Он изначально понимал, что главной для него политической целью является Франция, а ждать удобного момента для нападения возможно бесконечно долго.

Генрих V

Были начаты дипломатические переговоры с советом при Карле VI, на которых английские дипломаты выдвинули требования по возвращению к границам, предусмотренным договором в Бретиньи 1360 г. (по нему половина Франции отходила под власть Лондона), а также по выплате недостающей части выкупа за Иоанна Доброго. Французы пошли по пути уступок, однако Генрих V ставил перед своими послами задачу срыва переговоров и те повышали объем требований вплоть до невыполнимых. В результате, дипломаты Карла VI были вынуждены покинуть стол переговоров. Это-то Генрих и добивался.

Теперь английский король мог представить себя поборником законов в борьбе за корону, а Валуа выглядели наоборот недоговоропригодными агрессорами. Кроме того, ко двору явилось посольство бургиньонов, запросившее помощи в гражданской войне. Таким образом, высадка на континент могла преподноситься еще и как миротворческая миссия по спасению братской страны, раздираемой распрями. В общем, оправдание войны как на внутри, так и на внешнеполитической арене было склепано какое надо.

Формирование экспедиционного корпуса было начато еще до окончания дипломатических переговоров. К войне Генрих V готовился с размахом и всей обстоятельностью. Отправляемый за море воинский корпус насчитывал 12 тыс. чел., что было даже меньше, чем у Эдуарда III в1347 г., а вот тыловые службы разрослись непомерно: их было не меньше, чем солдат. Впервые в войска было приглашено 20 полевых хирургов (они знали лишь один вид операций, но зато на разных конечностях), а еще орды каменщиков, пекарей, кузнецов и т.д. В итоге, по данным английского историка А.Бёрна, для транспортировки десанта с военным имуществом потребовалось 2 тыс. кораблей против 1,5 тыс. у Эдуарда III. Этот же автор сравнивает подготовку высадки Генриха с D-day. В транспортный флот были зафрахтованы все наличные английские и фландийрские суда, и даже, если численность флота преувеличена, то управление такой армадой без средств связи заслуживает уважения.

28 июля 1416 года в адрес Карла VI был направлен ультиматум, а 11 августа флот вышел в море. Французы обладали информацией о подготовке десанта, но им не был известна точка высадки – о ней знало только высшее английское командование. Вопреки ожиданиям, британские войска сошли на берег не в Аквитании, Фландрии или в Кале, а в устье Сены.

В планы Генриха V входил захват Нормандии, что вместе с контролем над Гасконией и Гиенью давало бы возможность зажать Францию в тиски. А в качестве ключа к Нормандии английский король рассматривал порт Арфлер, расположенный в устье Сены и снабжавший продовольствием, в частности, Руан.

14 августа 1415 г. флот прибыл в зону высадки, выгрузка всего необходимого на берег заняла три дня, после чего англичане приступили к осаде Арфлера. Город был неплохо укреплен, правда рассчитывать на скорый подход подкрепления от французов ему не приходилось. Штурмовым отрядам Генриха V не удалось взять крепость с ходу, осада затянулась на пять недель, что нарушало планы дальнейшую кампанию. Пока сапёры рыли подкопы, а артиллеристы с врожденным косоглазием пытались пробить стены (стреляли англичане хреново), остальная часть войск маялась бездельем и усиленно жрала яблоки из близлежащих садов. Спросите любого диетолога, насколько улучшается стул в результате обильного потребления клетчатки, а тут еще англичане забывали мыть руки с мылом. В результате по лагерю вначале распространился понос, а затем и дизентерия, обеспечившая высокую смертность. В конце концов, удача улыбнулась англичанам и защищающиеся, потеряв одно из ключевых укреплений и не дождавшись подкрепления, 22 сентября сдали Арфлер.

Еще две с половиной недели потребовалось на выселение жителей, укрепление гарнизона города, завоз английских колонистов. Арфлер предполагалось превратить в крупный английский порт. В поход выдвинуться Генрих V смог только 6-9 октября. Отправке предшествовал военный совет, на котором была признана невозможность захвата Нормандии до зимы и вместо этого король, в целях чтобы хоть как-то держать масть, решил совершить десятидневный марш-бросок до Кале, т.к. простого возвращения в Англию пацаны бы не поняли. Провизии и снаряжения решили брать по минимуму. С учетом умерших от эпидемии и 2,1 тыс. чел., оставленных в качестве гарнизона в Арфлере, в поход отправилось 6 тыс. чел.: 5 тыс. лучников и 900 латников (по другим данным 9 тыс. чел.).

Сначала в походе все шло по плану, пока 12 в районе бродов Сомы англичане не наткнулись на французский авангард, а дальше события начали до боли напоминать истории Креси и Пуатье. Войска двигались параллельно по противоположным берегам реки. Генрих V попытался оторваться от преследователей в лесах, а учитывая, что населенных пунктов там не встречалось, его войскам не было жрат, а дристать от дизентерии все равно хотелось. В надежде, что преследователи остались позади, 19 октября британцы переправилась через Сому, но французы оказались тут как тут. Армии бросились наперегонки к Кале, но быстрее оказались французы – их войска состояли из кавалерии. 24 октября близ деревни Аженкур (переименуют в Азенкур ее позже) авангард англичан обнаружил, что дорогу перекрыл многотысячный французский лагерь.

У французов тоже все было не так гладко. Конетабль Бусико с трудом собрал армию войско из разрозненных отрядов, часть из которых запаздывали. В основном это были арманьяки, чьи вожди – Карл Орлеанский и Антуан Бургундский – не захотели из опасений видеть в своем войске Иоанна Доблестного, а попросили последнего лишь прислать войска. А тот в свою очередь обиделся и войск не прислал, да еще запретил своим вассалам мешать продвижению англичан. Помнивший опыт Пуатье герцог Берийский пытался убедить французов уклониться от сражения, но его не послушали. Единственный урок из предыдущих поражений состоял в том, что конетаблю, едва удалось отговорить безумного короля и дофина от личного участия в сражении, чтобы те не попали в плен, как Иоанн II.

Всю ночь оба войска мокли под проливным дождем, а утром, 25 октября, в день святых Криспина и Криспиана ™, состоялось одно из самых знаменитых сражений средневековья – битва при Азенкуре.

Битва при Азенкуре, миниатюра из хроники Ангеранна де Монстерле.

Подробно ход битвы описывает видео от Дискавери, ссылка в комментариях (нет рейтинга прикрепить сюда). Если же описывать кратко, то сначала войска Генриха V заняли наиболее узкий участок поля между двумя перелесками, укрепив фронт кольями, часть лучников спрятались в лесах, ведя фланговый обстрел. Французы атаковали англичан двумя или тремя неорганизованными волнами, причем первая из них была из спешившихся рыцарей. Неразбериха и низкая дисциплина привели к давке, ставшей основной причиной потерь у атаковавших. Длинные лучки валийцев уже не могли пробивать потолстевшую броню рыцарей, зато выкашивали их коней, усугубляя давку. Размокшая пашня стала напоминать болото, в котором вязли и тонули рыцари. В толчее некоторые из них не могли пошевелиться и достать оружие, на упавшего падало по два-три человека сверху, многие просто задохнулись под слоем однополчан. Так погибли не только французы, но и английский герцог Йорк, например. Ближе к концу сражения в лагерь англичан прорвались по английской версии – мародеры, по французской – барон из замка Азенкур с отрядом, стремившийся переломить ход битвы. Это повлекло приказ Генриха V убить содержавшихся в лагере пленников, которые по версии Лондона свободно разгуливали там и могли ударить войску в спину вместе с мародерами, по версии Парижа были связаны и сложены в штабеля и просто сковывали бы неприятеля на марше. Как итог, французы сперли из королевского шатра корону Генриха, а британцы перерезали горло 1 тыс. пленным, при этом своих личных пленников (прежде всего Карла Орлеанского) английский монарх трогать запретил.

Схема битвы при Азенкуре 25 октября 1415 г.

По наиболее расхожей английской версии, 6 тыс. йоменов отпинало 36 тыс. лягушатников (10 тыс. фрагов, включая герцога Бурбона и конетабля, обошлись всего в 250 погибших), с чем французы не согласны. Они озвучивают цифры 9 на 12, а то и 9 на 6. В качестве аргументов приводятся реалии гражданской войны и отсутствие аналогов такого сражения в последующем. В любом случае Генрих V хотел воевать, как диды (Эдуард III и ЧП), что повышало политический вес его претензий, и вполне мог подправить описание хода битвы. Ведь, как известно, «чем меньше нас, тем больше будет славы». В ноябре английское войско благополучно добралось до Кале, откуда уплыло восвояси, а Генрих V не появлялся в этих краях до 1317 г.

Битва при Азенкуре. Донато Джанкола, 2015 г.

В любом случае, победа под Азенкуром несла скорее политические, чем военные последствия. С предложением союза к Генриху обратились Иоанн Доблестный, император Римской Империи и бретонский герцог.

Пока Генрих сидел в Лондоне, французы предприняли ряд попыток отбить Арфлер. Сначала это попытался сделать сам великий и ужасный Арманьяк. По английской версии небольшой отряд конных лучников численностью 1080 чел. отправился мирно грабить окрестности, но в окрестностях Вальмонта 13 марта 1416 г. был перехвачен отрядом из 2-50 тыс. французов (число зависит от уровня патриотизма британского хрониста). История дальше приключилась долгая, растянувшаяся на несколько дней. Если короче, то англичане французов снова протянули по самое не балуйся.

Летом того же года французы при поддержке зафрахтованных у генуэзцев военных судов предприняли морскую блокаду Арфлера. Ситуация для осажденных становилась критической, Генрих был вынужден экстренно формировать флот. 15 августа в устье Сены состоялось морское сражение (100 кораблей у англичан, 150 у французов). В ходе упорной абордажной свалки, понеся большие потери, победили англичане под командованием брата короля Джона Бедфорда.

Летом 1417 г. настало время вернуться Генриху. В британских портах был сформирован отряд из 10 тыс. воинов и 2-6 тыс. тыловой прислуги, отправившийся в Нормандию. 1 августа армия высадилась на берег. На этот раз в качестве стратегии войны английский король применил не набеги-шевоше, а сплошное завоевание, в ходе которого захватывался город за городом и замок за замком. Пали: Кан, Фалез, Дьепт – за 1417- зиму 1419 гг. - были захвачены 24 города, что обеспечивало полный контроль над Нормандией.

На оккупированных землях обустраивалась английская администрация, а местным землевладельцам и горожанам предлагался выбор: или они дают присягу Генриху V, или их владения изымаются в пользу короны, а в особо запущенных случаях они сами отправляются на кичку. В итоге немало земель перешло таким образом под королевский домен, а с принятием и повторным принятием присяги, продажей помилований творилась настоящая катавасия.

В июле 1418 г. был осажден Руан, один из крупнейших и хорошо укрепленных городов, рассматривавшийся, как ключ к Парижу. Как ни странно, обороняли город бургиньоны, причем они старались положить все силы на защиту города. Для облегчения сопротивления из крепости выгнаны женщины, дети, старики, которых так и не пропустили англичане, что привело к гибели гражданских в городских рвах. Иоанн Доблестный не спешил на помощь к своим сторонникам, так как считал, что войска ему были нужнее в борьбе с арманьяками. После полугодовой осады героически оборонявшийся город сдался на милость победителей. Чтобы угодить англичанам коменданта, руководившего все это время крепостью повесили свои же.

Осада Руана Генрихом V.

Тем временем, пока англичане потихоньку отжимали страну по частям французам было не до этого: обострилась война арманьяков и бургиньонов (см. ч. 8) и их войскам было не до всяких глупостей: им нужно было вести совсем другие бои. Однако после потери Руана стороны вынуждены были пойти на сближение. Иоанн Доблестный осознал, что такими темпами ему самому от Франции ничего не останется и пошел на союз с арманьяками. Был сформирован предварительный проект мирного договора, заинтересовавший дофина Карла. Что произошло дальше известно – главу бургиньонов убили на мосту Монтеро, возможность объединиться для французов была утеряна.

Обиженные Изабелла Баварская и Филипп Добрый, сын Иоанна Доблестного, стали искать путей мира с англичанами. Первая попытка заключить мир от лица безумного Карла VI была предпринята ими сразу же в 1419 г., Генриху V были предложены уже захваченные земли, Аквитания и принцесса Катерина в придачу, о французской короне речи не шло.

Свадьба Генриха V с Катериной Валуа, 20 мая 1420 г.

Амбициозному монарху этого показалось мало. В том же году Генрих взял Париж.

Генрих V и Карл VI въезжают в Париж, май 1420 г.

Мир был подписан со второй попытки 21 мая 1420 г. в Труа, захваченном англичанами. Туда был привезен неадекватный Карл VI для того, чтобы подписать знаменитый договор в Труа. Как два опытных риелтора, Изабелла и Филипп выманили у психически больного правителя подпись, с тем различием, что переписывал он на имя нового владельца не двушку в центре, а королевство. Перед этим, Изабеллой Баварской был пущен слух о незаконнорожденности дофина Карла. В тексте договора об этом речи не шло, но сын назывался «так называемым дофином». Получался следующий расклад: если Карл считался незаконнорожденным, то других детей, кроме принцессы Катерины у Карла Безумного не оставалось. По салическому закону в таком случае наследовать трон должен был один из братьев короля, но личным завещанием монарха корона передавалась мужу Катерины, которым становился Генрих V. Его безумный французский государь то ли усыновлял, то ли любезно называл зятя «сыном».

Оригинал того самого мирного договора в Труа.

Текст договора в Труа был подготовлен бургиньонам, сам документ охватывал массу аспектов и представлял личную унию, то есть договор не между двумя государствами, а двумя монархами (впоследствии этой уловкой воспользуются). Документ предполагал образование двуединой монархии – Англо-Французского королевства (по образцу Речи Посполитой, например), каждое из государств получало внутреннюю автономию. Были проработаны аспекты интеграции присоединенных земель и обеспечения прав как англичан, так французов. Карл VI оставался королем, а Генрих становился у него пожизненным регентом. После смерти тестя он должен был стать первым правителем нового государства, но не сложилось.

В Марте 1421 г. войска герцога Кларенса совершали шевоше (грабительский рейд) по провинциям Мэн и Анжу. К 21 Марта английские войска дошли до городка Божэ, к востоку от Анжера, и расположились на отдых.

Томас Ланкастер, герцог Кларенс накануне боя при Боже, 22 марта 1421 г.

Узнав об этом, к Боже выдвинулась часть французской армии и шотландской пехоты под командованием графа де Бошана и нового коннетабля Франции де Лафаетта.

27 марта "отдыхающие" лучники наткнулись на французского рыцаря и притащили его к Кларенсу. Герцог, не долго думая, приказал уничтожать лягушатников как можно скорее, поэтому не дожидаясь пехоты выехал в сторону французского авангарда. Бой завязался на мосту небольшой речушки, недалеко от города, упорно сражаясь французы все же сдали назад.

Тем временем подошедшие шотландцы под командованием де Бошана готовы были вписаться за французов и развернули боевой порядок на холме над дорогой, там же стали собираться остатки авангарда. Увидев, что противник перестал отступать и перегруппировывается, возмущенный Кларенс тоже навел шороху в своих рядах, усилился подошедшей пехотой, и погнал на холм, мочить недругов. Шотландцы, вместе с остатками авангарда, увидев это, ударили навстречу, опрокинули англичан и охватили их с флангов, зажав в клещи. В итоге, Герцог Кларенс был убит, а англичане прижаты к речке и уничтожены.

Битва при Боже.

Вскоре после этого поражения еще и Генрих V умер 31 августа 1422 г., то ли от дизентерии, то ли отравился спорыньей. Тесть пережил его на два месяца. А королём Англии и Франции тут же был коронован его единственный годовалый сын.

Дофин Карл ни договора, ни итогов мира в Труа не признал, южная часть Франции так и осталась незавоёванной, война продолжалась.

Немного занимательной инфографики.

Продолжение следует..

Источник: Типичный Милитарист

Автор: Дмитрий Сувеев

После смерти Карла V боевые действия Столетней войны оказались практически заморожены и, хотя отдельные столкновения продолжались до 1389 г., фактически, с 1380 г. наступило перемирие. Однако ни для Англии, ни для Франции это не было периодом покоя.

Все, что надо знать об Англии того периода, это что Ричард II (сын Черного Принца, внук Эдуарда III) оказался крайне посредственным королем. Казусами своего правления он способствовал тому, что возникавшие проблемы во внутренней политике, а именно бесконечные восстания и заговоры, напрочь отбивали возможность вести войну с французами. Каким образом король покатился по наклонной – вполне вменяемо описывает Википедия, а что он был за человеком – судите по фильму «Пустая Корона. Ричард II». В итоге, Ричард II умудрился достать даже собственную родню и был свергнут двоюродным братом в 1399 г. – сыном Джона Гонта, Генрихом Болингброком. Таким образом, на английский трон села династия Ланкастеров (а по сути все тех же Плантагнетов). Генрих IV также не был настроен воевать с французами, хоть и имел к этому желание: мешали сепаратисты в Уэльсе и набеги шотландцев.

Гораздо более далеко идущие последствия приняла ситуация во Франции. Карл V перед смертью постарался обеспечить максимально безболезненный и плавный переход власти к своему двенадцатилетнему сыну.

Сложные семейные взаимоотношения арманьяков и бургиньонов.

Планировалось, что в тринадцать лет Карл VI достигнет совершеннолетия и сможет стать полновластным правителем. Однако, оставшийся без родителей мальчик не проявлял интересов к государственным делам до 18 лет. Да и после этого возраста молодой правитель не выглядел особо самостоятельной политической фигурой. Подобные обстоятельства привели к тому, что при дворе развернулась активная борьба за доступ к монаршему телу, от чьего лица можно было бы диктовать свою волю остальным. Сначала бал правили принцы крови – дядьки короля, затем – с 1388 по 1392 г. – бывшие соратники Карла V, которых в насмешку прозвали «мармузетами» («мальчуганами, коротышками, мартышками»). А потом у Карла VI поехала крыша. То ли менингитом он переболел, то ли энцефалитом, то ли еще чем, но после длительной лихорадки король начал вести себя порой совершенно неадекватно. В 1393 г. в царственной голове закоротило особенно сильно: в жару он надел теплую бархатную шапку и куртку и в результате ему неслабо припекло головшку. Взбесившийся Карл убил несколько человек из своей свиты, принялся гоняться с мечом по лесу за собственным братом, а потом и вовсе впал в комму на два дня. После этого случая Карл самоустранился от государственных дел. Полгода безумия сменялись парой месяцев ремиссии, а под конец жизни он вовсе перестал приходить в себя.

Карл VI Безумный со своей красавицей-женой Изабеллой Баварской.

Сразу возникает вопрос: чем болел? А никто не знает. Историки выдвигают версии наследственной шизофрении, маниакально-депрессивного психоза, систематического отравления спорыньей, которую подмешивали в пищу заботливые родственники. Если простые смертные представляют себя, то Наполеонами, то царями, то наш пациент наоборот утверждал, что он – обычный дворянин. Еще ему казалось, что он сделан из стекла, позже перестал узнавать жену и детей, отказывался есть и мыться. Придворные лекари не могли хоть как-то купировать заболевание и понять его природу. В итоге, все сошлись во мнении, что во всем виноваты жыды и устроили в Париже еврейский погром.

Официально сумасшедший монарх низложен не был, физическое здоровье у него было крайне крепким, поэтому правил он аж 1422 г. Ввиду того, что в отличие от Калигулы, безумцем Карл оказался пассивным, а не деятельностным, особых дел на троне он натворить не смог. Развалить же Францию вместо него умудрились царедворцы.

Ввиду полной недееспособности Карла VI, вновь обострился вопрос, какая группировка начнет диктовать свою волю устами безумного короля. Естественно, больше всех преуспевала в этом королева Изабелла Баварская. Но хрупкая женщина не могла управляться со всеми вопросами одна, поэтому нашлось несколько человек готовых подставить крепкое мужское плечо. В ходе естественного отбора такими людьми стали Иоанн Доблестный и Людовик Орлеанский.

Помимо борьбы за влияние на Карла Безумного, разжиганию гражданской войны способствовала недальновидная практика раздачи королевских земель в пользование принцам крови в виде т.н. апанажей. Крупные землевладения передавались королем ближайшим родственникам для получения дохода и в теории должны были возвращаться назад после смерти управляющего. На практике же этого не происходило. Апанаж мог переходить по наследству, там укреплялась собственная династия со своими законами, правилами и интересами. Получалось, что одной рукой французские правители собирали территорию страны под личный контроль, а другой – разбазаривали собственные земли и снова дробили государство. Таким образом из-под власти короны когда-то уплыла Наварра, которую Филипп V разменял на право стать королем, а благодаря Иоанну Доброму – Бургундия. Сепаратистские настроения в разделенных герцогствах и графствах возникали на волне нарождения абсолютизма. Каждый правитель крупного феода стремился построить свое централизованное и суверенное государство, Францию в миниатюре, полностью дублируя бюрократический аппарат, систему налогового администрирования, армию, двор.

Наиболее сильные сепаратистские настроения отмечались в Бургундии, управляемой младшей ветвью династии Валуа. Правивший там брат Карла V, Филипп Храбрый, был всецело ориентирован на усиление собственного могущества. Благодаря выгодному браку ему удалось стать еще и герцогом Фландрии, не менее удачные партии были отысканы для сына и дочери – дети герцога Баварии, что давало возможность наладить выгодные связи со Священной Римской империей. Фактически, Филипп и правил страной долгое время, пока не был отстранен «мармузетами». Вокруг него формировалась первая придворная партия, названная позже «бургиньонами», «бургундцами».

Вторым центром притяжения силы оказался брат короля нынешнего – Людовик Орлеанский. Несмотря на то, что он был младше Карла VI, житейского ума и политической воли у него было явно больше. Именно благодаря инициативе этого принца к власти пришли «мармузеты» и государство он хотел обустроить под себя. Внешнюю политику Людовик стремился переориентировать на Апеннины, где он рассчитывал присоединить к своим владениям Милан и некоторые другие земли.

Делакруа. «Людовик Орлеанский, демонстрирующий прелести одной из своих любовниц.»

Название от автора статьи: "Людовик Орлеанский палит мохнатку своей тян перед корешем".

Естественно, при таких амбициях между дядей и племянником не могло не возникнуть конфликта, который, однако, умудрялся развиваться в рамках относительно бескровных способов политической борьбы. Все изменилось 26 апреля 1404 г., когда Филипп Храбрый приказал долго жить. Место отца на политической арене занял его сын – Иоанн Доблестный. Он не видел ничего зазорного ни в силовых, ни в военных методах решения проблем.

Иоанн Доблестный (в зависимости от перевода он же Жанн Храбрый, он же Иоанн Бесстрашный).

Поскольку вся политическая жизнь Франции сосредотачивалась в столице, важным вопросом становился контроль над мнением парижан. Иоанн Доблестный был популистом и любимцем толпы, Людовика парижане недолюбливали, но его связывала тесная дружба с королевой, что повышало его политический вес, поговаривали о любовной связи.

Своей кульминации конфликт между Людовиком Орлеанским и Иоанном Доблестным достиг во время выборов в совет при короле. Попытки бургундца пропихнуть нужные кандидатуры и получить большинство блокировались двоюродным братом, который не хотел сдавать там своих позиций. Дополнительную остроту обстановке придавала борьба за распил налоговых поступлений в казну. В этой ситуации Иоанн пошел на крайние меры – заказал убийство противника.

Вечером 23 ноября 1407 г. Людовик Орлеанский возвращался с вечеринки у королевы. Возле дворца Барбетт на улице Вьей-дю-Тампль, принадлежавшего Изабелле Баварской, убийцы стащили его багром с мула и сначала отрубили ему руку – чтоб не вызвал дьявола, а потом раскроили череп – понятно для чего. Было начато расследование по все современным правилам, не дожидаясь результатов которого Иоанн во всем признался, мотивировав тем, что «я нечаянно, бес попутал». На похоронах герцог шагал за гробом убитого и обливался слезами. Опасаясь ареста Иоанн бежал к себе в Бругундию, где и засел на длительное время. Ресурсов выкурить его оттуда у политических противников не было, наследник Людовика - Карл - оказался слабым юношей, еще не способным организовать месть. Однако убийство все же означало начало гражданской войны.

Убийство Людовика Орлеанского 23 ноября 1407 года на Старой Храмовой улице в Париже Раулем д’Анкетонвиллем.

На суде, происходившем в 1408 г. в защиту Иоанна Доблестного выступил подкупленный богослов, автор бестселлера «Апология тираноубийства», убедительно доказавший, что Людовика было убить мало: он де и страну развалил и короля одурманил и метеорит на динозавров уронил. Бургундский герцог был помилован, затем принцы обжаловали помилование, к Парижу начали стягиваться личные войска противоборствующих партий. Еще не решаясь на военные столкновения, стороны заключили в марте 1409 г. мирное соглашение. Казалось, наступил мир, но фактически это означало передышку для накопления сил.

В 1410 г. Карл Орлеанский вступил в политический брак, обеспечивавший ему средства для продолжения борьбы. Главным приобретением от свадьбы оказался тесть, Бернар д’Арманьяк, позже ставший коннетаблем Франции. Обратившись к зятю со словами «не бзди, малой, ща мы их уделаем» этот человек возглавил орлеанскую партию, с тех пор получившую название «арманьяков». За графом Бернаром стояли командиры гасконских наемников, да и в целом юг страны поддерживал сторону Карла, а север – Нормандия, Фландрия и т.д. стояли за бургиньонов.

Карл Орлеанский: был слабым воякой, любил писать стихи сохранился большой сборник, большую часть жизни прожил в английском плену, стал отцом французского короля Людовика XII. Портрета его знаменитого тестя - Бернара д'Арманьяка - история не сохранила.

Иоанн Доблестный тоже занимался тем, что собирал союзников за границей: в Наварре, Баварии, Савойе. В 1411 г. в поиске сторонников он переплыл Ла-Манш и, пообещав вернуть Аквитанию и Нормандию, выпросил у Генриха IV 1 тыс. наемников.

В том же году состоялись столкновения войск противоборствующих сторон. Арманьякам не удалось взять Париж – помешали те самые англичане, разбившие их в пригороде Сен-Дени. А Иоанн, тем временем, умудрился выманить у Карла VI указ, объявлявший партию принцев вне закона. В итоге, въезд в столицу сторонникам Карла Орлеанского был заказан.

Арманьяки пораскинули мозгами, и пришли к выводу, что раз англичане – сила, то почему бы тоже не обратиться к ним за помощью? Прибывшее в Лондон посольство обещало отдать все земли, причитавшиеся по договору 1369 г., в обмен на 4 тыс. солдат. Согласие было получено, войска отплыли за море. Но Иоанн Доблестный сыграл на опережение и выставил заслоны на пути экспедиционного корпуса. В глазах французов ему удалось развернуть ситуацию так, что он стал выглядеть защитником отчизны, а арманьяки – предателями, и все забыли, что годом ранее герцог поступил точно так же, как его противники сейчас. В итоге стороны заключили очередной мир.

Постепенно Иоанн Доблестный прибрал весь Париж в свои руки. Способствовали этому, в том числе, тесные контакты с цехом мясников, которые фактически являлись местной мафией. В распоряжении мясников имелось 500 боевиков, которые могли держать улицы в страхе. Постепенно их силами были отловлены и перебиты все местные арманьяки. Случалось, что кто-то из мясников гиб в разборках, тогда ему с разрешения герцога устраивались похороны по первому разряду где-нибудь в престижном соборе.

Окончательно захватить власть в стране Иоанн попытался с помощью все тех же мясников зимой 1413 г. Он тайно инспирировал мятеж т.н. «кабошенов» (назван по имени главаря Кабоша) замаскированный под борьбу за социальные права. Бургундец планировал выступить в роли миротворца и окончательно укрепить влияние при дворе. Однако беспорядки вышли из-под контроля и даже умеренным бургинонам вакханалия на улицах начала надоедать. В итоге парижане решили сами подавить восстание. Иоанн Бесстрашный и Кабош бежали из столицы, куда поспешили войти арманьяки, занявшиеся отловом не успевших скрыться противников. По этому случаю были организованны торжества: торжественный въезд сторонников Карла Орлеанского в Париж, массовые убийства, погромы, казни, арманьяки рубили головы бургиньонам. Их войска перешли в наступление и достигли бургундских земель – был осажден Аррас. В Париже на пять лет утвердился режим, именуемый историками «арманьякский террор».

Пати у кабошенов, март 1413 г.

Экономика Франции, за период перемирия восстановившаяся до уровня времен Филиппа Красивого в ходе гражданской войны полетела в тартарары. Население страны с одинаковой силой ненавидело и бургиньонов, и арманьяков, занимавшихся набегами и грабежами, королевская армия отсутствовала, слабость государства не могла не привлечь внешних врагов.

Иоанн Бесстрашный укрылся во Фландрии, откуда направил посольство в Лондон. В своем письме он признавал себя вассалом английского короля, обещал помощь в захвате французского трона в обмен на помощь в борьбе с арманьяками. Генрих V не преминул воспользоваться случаем и в 1415 г. высадился во Франции, Столетняя война возобновилась.

Иоанн Доблестный, живя в Париже, опасался за свою жизнь и для спальни приказал выстроить башню высотой 27 м.

25 октября в плен под Азенкуром попал Крал Орлеанский, да и в целом арманьяки понесли в этом сражении большие потери. Не менее неудачно для партии власти складывалась обстановка в тылу: по очереди умерли дофины Людовик и Иоанн, бывшие ее сторонниками. Наследником престола неожиданно для себя стал дофин Карл.

Дофин Карл.

Именно он и выкинул из Парижа на мороз свою мамашу Изабеллу, еще во времена «кабошьенов» сблизившуюся с Иоанном Доблестным и игравшую на стороне бургиньонов. Низложенная королева бежала в Тур, откуда сыпала заявлениями о том, что дофин держит короля в плену и издевается над ним, узурпировал власть и вообще, что Карл – не королевский отпрыск, а прижит ей от какого-то залетного кобеля.

Париж оставался под контролем арманьяков до мая 1418 г., когда уставшие от их беспредела горожане открыли ворота для бургиньонов. По этому случаю были организованны торжества: торжественный въезд сторонников Иоанна Доблестного и Изабеллы Баварской, наряженных в одинаковую фиолетовую одежду, массовые убийства, погромы, казни, бургиньоны рубили головы арманьякам. В числе жертв числился и сам Бертран д’Арманьяк, его место в руководстве партией занял дофин Карл, бежавший в Бурж.

Тем временем англичане осадили Руан и двинулись на Париж, у арманьяков и бургиньонов возникла необходимость сплотиться перед внешней угрозой.

Дофин Карл предложил Иоанну доброму забить стрелку в центре Парижа. Условились прийти без оружия и мирно разрулить давний конфликт. Встреча была назначена на мосту Монтеро 10 сентября 1419 г. Когда Иоанн вышел к своим оппонентам, оказалось, что они все-таки принесли с собой мечи. Бургундского герцога убили на мосту точно тем же способом, что и Людовика Орлеанского: отрубили руку, раскололи череп. Карл стоял рядом и все видел.

Убийство Иоанна Доблестного на мосту Монтеро 10 сентября 1419 г.

Смерть Иоанна не принесла мира. В обиде остались его наследник Филипп Добрый и Изабелла Баварская, которая потеряла дорогого сердцу мужчину уже второй раз. Рейтинг Карла среди парижан упал ниже плинтуса, а бургиньоны поспешили заключить официальный союз с англичанами. Итогом этих событий стало подписание в 1420 г. мирного договора в Труа, признававшего капитуляцию Франции раньше положенного срока. В качестве подписантов мира со стороны Франции выступил Филипп Добрый, а Изабелла убедила поставить закорючку на бумажке своего полоумного короля-мужа. Так завершилась первая половина войны арманьяков и бургиньонов, ослабившая Францию и облегчившая ее завоевание.

Продолжение следует..

Источник: Типичный Милитарист

Автор: Дмитрий Сувеев