(Странноватый текст, многое кажется преувеличением. С другой стороны, важно, что проблему стали замечать неспециализированные СМИ. Выкладываю, чтобы отметить этот факт)

Каждый десятый человек в мире страдает от психических заболеваний, и еще столько же людей имеют пограничные расстройства. Некоторые из них работают в офисах, но вынужденно скрывают особенности. «Афиша Daily» поговорила с девушкой, которая много лет держит свой диагноз в секрете.

Маша, 32 года

Пиар-менеджер

«Диагноз по психиатрии у меня есть, но я точно не знаю, как он звучит. Знаю, что это атипичная форма биполярного расстройства — мое заболевание не укладывается в классическую схему. Далеко не все врачи называют диагноз пациентам — это распространенная история. По закону они не имеют права давать доступ человеку к собственной истории болезни.

Когда мне было 15 лет, я попала в больницу в первый раз — пыталась покончить с собой. Я выпила безобидные таблетки, но мы с мамой решили поехать в психоневрологический диспансер. Там мне дали направление, и я легла. У меня было много попыток суицида, и я не могу вспомнить все, но именно с ними я попадала в стационар пять раз. Всего у меня было десять госпитализаций.

Однажды я напилась серьезных таблеток — стало очень плохо, я шла по улице и шаталась. Когда я решила с собой покончить, у меня были мрачные мысли, а в момент, когда поняла, что мне осталось каких-то полчаса, я ощутила ценность жизни. Тогда я стала обращать внимание на каждую мелочь, каждую веточку со снегом, вспомнила всех знакомых, которые мне были дороги. В итоге я потеряла сознание в соседнем от дома дворе. Меня нашли знакомые и вызвали реанимацию — я этого, конечно, не помню. А после реанимации я снова попала в психиатрическую больницу. Потом я ложилась в стационар еще несколько раз, но уже не с неудачными попытками суицида, а с мыслями о самоубийстве и добровольно — таких серьезных попыток, как та, больше не было. Я много лет принимала стабилизаторы настроения, нейролептики и корректоры побочных эффектов, но уже года четыре обхожусь без препаратов. Я никогда не была опасной для общества — только для себя.

К счастью, болезнь никогда не мешала мне работать. Еще в институте я была внештатным корреспондентом районной газеты, и редактор знала о моих особенностях — я, кстати, была там главной по теме психологии. А когда я устроилась в крупную компанию на полный день, то, естественно, стала скрывать свой диагноз. И со временем убедилась, что поступаю правильно. Коллеги про меня ничего не знали, но говорили о таких людях, как я, очень плохо.

Например, одна женщина на работе рассказала о девочке с особенностями психического развития, которая никак не могла устроиться на работу, и тут вместе с другой коллегой они начали рассуждать, что это правильно, потому что она может наброситься, ударить. Стали говорить, что, может, ей подойдет работа, которая не предполагает общения с людьми, — мытье подъездов, вахтерство — при условии, что она не будет сталкиваться ни с кем. Я тогда робко спросила: «Как же так? Ее ведь смотрят врачи, может, она не опасна для общества?» Мне ответили: «Ой, опасна или нет, такие люди могут быть на вид спокойными, а потом пройдет, допустим, год, и она кому-нибудь голову прошибет или кого-то убьет». Я знаю статистику по этим случаям, поэтому я могла бы доказать, что они не правы, но я настолько боялась себя выдать, что промолчала и сделала вид, что не в теме. Мне было очень неприятно. Думаю, если бы я сказала, где лечилась, они бы стали от меня прятаться.

Однажды я работала ассистентом руководителя, который каждый день задерживал всех часа на два. При таком графике я один раз опоздала на 10 минут. Зашла к нему в кабинет с документами, а он сказал: «Ты опоздала на 10 минут. Ты неадекватная, что ли?» Я начала оправдываться, и вдруг у меня появилась мысль, что он знает о моих особенностях и пытается мне как-то намекнуть. Но потом я понаблюдала за ним и поняла, что он просто любит слово «неадекватный» — у него даже папка была «неадекватно красного цвета».

Если бы мне пришлось лечь в больницу во время работы, я бы не стала приносить больничный из психоневрологического диспансера — скорее бы купила за взятку другой. Знаю, что некоторые это практикуют. Либо после больничного сразу бы ушла из компании, потому что очевидна реакция: если я скажу о диагнозе, точно уволят. Как-то я лежала в больнице с женщиной, которая работала ведущим архитектором в крупной компании. На работе у нее появилась подруга, которой она в порыве откровенности рассказала о себе. А эта подруга донесла начальству, и мою знакомую уволили сразу же.

Все друзья и родственники обо мне знают. Чтобы быть моим другом, надо принять меня полностью. В обычной жизни я редко сталкиваюсь с сильными предубеждениями, но бывает. У меня есть подруга-медик, которая меня не боится, но знает, где я лечилась. Однажды она стала рассуждать о людях с диагнозами и сказала, что за исключением меня и еще кого-то многие из них либо овощи, либо представляют опасность. Я спросила, а как же я, а она ответила, что, мол, у меня не то, у меня легкая депрессия. А еще один человек признался: все два года нашего знакомства он ждал, что в какой-то момент я ударю его кирпичом по голове, потому что так мне прикажут голоса. Если честно, такое отношение к болезни меня больше не обижает. Уже много лет я реагирую на это спокойно.

Но проблема не только в том, что кого-то можно обидеть словами, а в том, что сами люди, подверженные стереотипам, могут от них пострадать. И это самое страшное. Например, у меня был друг, у которого наблюдались все признаки депрессии, вплоть до ужасной апатии. Но он рассуждал, что если он обратится к врачу-психиатру, то его никто не возьмет на работу, все будут плохо к нему относиться. Я еле уговорила его обратиться к специалисту, и в итоге он был мне благодарен, потому что качество его жизни сильно повысилось. Врач сказал, что если бы он обратился к нему на несколько лет раньше, то вылечился бы гораздо быстрее.

Момент, когда все смогут спокойно говорить о своих психических особенностях, не настанет никогда. Многие люди имеют сильные предубеждения, хотя при этом они хорошо просвещены: знают диагнозы, понимают, что болезни разные, что не все люди с психическими расстройствами опасные, что только 15% правонарушителей имеют диагноз по психиатрии и так далее. Обычно люди рассуждают в таком ключе: они не врачи, а потому не могут оценить, с какой вероятностью я их прирежу. И на всякий случай, чтобы себя обезопасить, они принимают решение от меня отгородиться — мало ли что. И потом, бывают люди, по которым видно, что у них есть психическое заболевание. При их виде появляется инстинктивное желание уйти — я и сама так делала не раз.

Источник

(по мотивам этого треда)

Стигма (stigma) по-латыни означает "признак, клеймо позора, открытая рана" и происходит от греческого "укол", "ожог", "клеймо". В древности существовал обычай клеймить рабов и преступников, выжигая на их теле клеймо. Начиная со второй половины XIX века, слово "стигма" стало употребляться в переносном смысле как "метка, клеймо, ярлык". В средневековой медицине слово "стигма" употреблялось как синоним понятия "симптом" (до сих пор мы иногда говорим об истерических стигмах).

В современном мире понятия "стигма", "стигматизация", употребляются чаще всего в социологическом значении. Это явление имеет две составляющие. Во-первых, некоторой группе людей необоснованно приписывается определенная отрицательная характеристика (например, "все финны медлительны", или "все милиционеры взяточники"). Во-вторых, если конкретный человек по основному признаку принадлежит к этой группе, то ему приписывается и соответствующая характеристика (всякий финн непременно считается медлительным, а всякий милиционер - взяточником, хотя в конкретных случаях это может оказаться вовсе не так).

Информация о том, что некий индивид страдает психическим расстройством (иногда даже просто о том, что он обращался к психиатру), определяет принадлежность этого индивида к социальной группе психически больных. Относительно этой группы в обществе господствуют устойчивые отрицательные представления.

Несколько лет назад в НЦПЗ РАМН был проведен социологический опрос. Все вопросы касались "человека, который лечился в психиатрической больнице". Никакой другой информации (давно ли этот человек лечился, каковы результаты лечения, с каким диагнозом он лечился и т.д.) намеренно не давалось. У людей спрашивали, может ли такой человек занимать какую-нибудь руководящую должность; может ли он быть избран депутатом всероссийского или местного законодательного органа; может ли он работать в правоохранительной системе; может ли он работать с детьми. Отрицательный ответ в первом случае дали 68% опрошенных, во втором - 72% , в третьем - 80%, в четвертом - 84% опрошенных.

Следует еще раз подчеркнуть, что респонденты не знали, тяжело или легко этот гипотетический человек болен; продолжает он болеть или уже выздоровел. Однако никто из них не попытался хоть что-либо уточнить. "Он лечился в психиатрической больнице" - такая информация представлялась людям вполне достаточной для категоричного суждения.

Это и есть социальная стигматизация. "Психически больные не могут занимать руководящие должности, они не могут работать в правоохранительных органах, и воспитывать детей" - такова господствующая в обществе характеристика, приписываемая всей группе психически больных, и, если кто-то психически болен, к нему автоматически применяется эта характеристика (точно так же, как и к любому финну автоматически приписывается медлительность).

Известно, что большинство пациентов с психическими расстройствами и их семьи (вторые чаще косвенным образом) подвергаются подобной дискриминации со стороны общества; практически всем им, в той или иной степени, пришлось столкнуться со стигматизацией. К кому-то стало плохо относиться начальство и коллеги, увидев больничный лист, выписанный в психиатрической больнице; с кем-то после госпитализации переставали общаться друзья; кому-то отказывали в работе или помощи, опасаясь, что он "псих"; кто-то подвергался различного рода оскорблениям и унижениям и т.д.

Обсуждая проблему социальной стигматизации, очень важно понимать, что не всякое отрицательное отношения к человеку, который болен психически, обусловлено стигматизацией. Например, на работе сотрудники могут плохо относиться к больному потому, что он плохой работник и не справляется со своими обязанностями, из-за того, что он часто конфликтует в коллективе и т.д. К стигме это никакого отношения не имеет, потому что отрицательное отношение к такому человеку объясняется его личными качествами, а не признаками, приписываемыми группе.

Последствия стигмы достаточно серьезны и тяжелы. Больной и его близкие находятся в ситуации сильного морального и психологического напряжения, подвергаясь оскорблениям, различного рода необоснованным лишениям и ограничениям, ущемлению прав. В результате пациенты и их семьи начинают чувствовать себя "не такими как все", "плохими", постоянно испытывать чувство вины, вынуждены отрицать или скрывать факт болезни, опасаясь "разоблачения".

В таких условиях становится страшно и трудно обратиться за помощью к психиатру, ведь это лишь "подтвердит" обвинения окружающих. Так нарастает отчуждение от знакомых, коллег, друзей, общества в целом. Это ведет к ухудшению качества жизни, социальной дезадаптации.

Немного истории. Распространенность стигмы в разных культурах

Стигма известна с давних времен; она распространена и в примитивных, и в развитых обществах. Корни ее различны - более поверхностные и более глубокие, на одни повлиять легче, на другие - сложнее. Основой стигматизации являются общественное мнение, бытующие в нем стереотипы.

Вообще говоря, стереотипы в обществе необходимы. Общественное мнение призвано и обязано поощрять определенные приемлемые модели поведения и "не подкреплять" неприемлемые. Ритуалы отвержения, провокации чувства вины у тех, чье поведение неприемлемо, призваны обеспечить безопасность общества.

Любой стереотип содержит "полезную" информационную часть, которая должна регулировать отношения окружающих с данным человеком или ситуацией Так, например, исследования содержания понятия "инвалид" в общественном сознании показали, что благодаря стойкому стереотипу люди ассоциируют с этим словом необходимость заботиться и помогать людям, подпадающим под это понятие.

В соответствии с этим стереотипное представление о психически больном содержит не только отрицательную информацию. В это представление входит также необходимость сочувствия, ассоциация между психической болезнью и гениальностью и т.д. Однако, говоря о стигме, разумеется, в первую очередь мы имеем в виду отрицательные стороны этого явления.

Общественное мнение меняется крайне медленно, и этот факт обусловливает устойчивость стигматизации. Стереотипные представления о психически больных в основном сложились во времена приютов, когда психиатрические учреждения не были больницами, а представляли собой места для содержания безумцев с тяжелейшими расстройствами поведения.

Представления людей не являются просто знаниями, они сцеплены с идеологическими, мистическими, религиозными представлениями, а также с эмоциями. В случае болезней - это разного рода страхи. Поскольку причины важнейших психических болезней неизвестны, а сами болезни выглядят необычно, возникает благоприятная почва для множества мифов, например, о наказании за грехи, порче, "бесноватости" и т.д. Кроме того, часто создаются ошибочные представления о причинах возникновения психических заболеваний, которые тоже усиливают стигматизацию.

Например, в недавнем прошлом возникновение шизофрении приписывали определенному типу воспитания детей или поведения матерей (бытовало даже понятие "шизофреногенной матери"). Хотя уже доказано, что эта теория ошибочна, многие родители больных и сегодня страдают от чувства вины.

Стигматизация продолжает существовать благодаря невежеству общества, недостаточности популярных и в то же время достоверных источников знаний о психических болезнях, их лечении. Существование же множества некомпетентных изданий и статей, смакующих шокирующие факты из жизни психически больных, поддерживают и укрепляют бытующие в обществе отрицательные стереотипы. Так, например, мы в значительной мере обязаны журналистам в распространении мифа об опасности и непредсказуемости психически больных. На самом деле здоровые люди совершают правонарушения гораздо чаще, чем больные.

Общая нетерпимость современного общества способствует тому, что слова, относящиеся к описанию диагноза и состояния больного, используются в переносном смысле, как метафора, а часто и как ругательство: "больной", "псих", "сумасшедший" и т.д., а психиатрическую больницу иначе как "психушка", почти никогда не называют. Кроме того, в современном обществе, ориентированном на престиж, даже болезни делятся на "престижные" (например, болезни сердца) и «непрестижные» (например, геморрой). К этим последним относятся и психические болезни.

Вносят свой «вклад» в процесс стигматизации и различного рода социальные и культурные аспекты. В частности, в России больные жалуются на дискриминацию, связанную с социальной стигматизацией, реже, чем больные из стран Западной Европы. Это удивительно, потому что много лет подобная дискриминация в нашей стране была очень жесткой. Возможно, что этот парадокс связан с меньшей требовательностью жителей России к условиям своей жизни.

Это было убедительно показано в рамках опроса пациентов психиатрических больниц в Москве и в штате Висконсин (США); опрос был проведен во время совместного исследования НЦПЗ РАМН и Университета этого штата. Суть исследовакия заключалась в попытке выяснить, что нужно сделать, чтобы пребывание в психиатрической больнице было как можно менее тягостным. Нужно заметить, что в основном точка зрения русских и американских пациентов (как, впрочем, и врачей, и медсестер) практически полностью совпала. Однако в некоторых (второстепенных?) деталях различия получились очень впечатляющими.

На вопрос: «О какой возможности вы мечтаете, находясь в больнице?» американцы ответили, что хотели бы взять с собой из дома любимую кошку или собаку. Русские сказали что, во-первых, было бы хорошо отделить курительную комнату от уборной, а во-вторых, хотелось бы иметь возможность пользоваться душем чаще, чем 1 раз в 10 дней.

Разумеется, пациенты в российских психиатрических больницах знают и о невкусной еде, и о недостаточной внимательности врачей, и о грубости среднего и младшего персонала. Однако очень часто, когда беседуешь с ними об этом, они говорят: «Что ж вы хотите? Это ведь больница, а не санаторий...»

Не в этом ли объяснение того факта, что российские пациенты реже жалуются на дискриминацию в связи со стигмой?

Самостигматизация

Сказанное выше имеет прямое отношение к явлению, которое называется самостигматизацией. Естественно, что психически больные разделяют все существующие в обществе стереотипы, потому что они родились и выросли в этом же самом обществе. Это относится и к стереотипам в отношении психических болезней. Поэтому, заболев, многие начинают относиться как к «людям второго сорта» к себе самим. Они стыдятся бывать в обществе здоровых людей, опасаясь сказать что-нибудь не так; им кажется, что даже по внешнему виду можно догадаться, что они больны. Часто это приводит к тому, что больной перестает стремиться улучшить свою жизнь («я ничего не могу, потому что я психически больной»).

Самостигматизация поддерживает предубеждения по отношению к психически больным и тенденцию к их дискриминации.

Программы «антистигма»

Общественное мнение хоть медленно, но меняется. Многие начинают понимать, какой тяжелый груз несет стигма. Специалисты бьют тревогу. Всемирная организация здравоохранения и многочисленные национальные общества разных стран, объединяющие больных и их родственников, пытаются оказать положительное влияние на представление общества о психических болезнях, возможностях и состоянии современной психиатрии, активно ведут просветительскую деятельность.

Попытки преодолеть предубеждения против психически больных были разными. Так, во многих странах (в России в том числе) пытались завуалировать терминологию, избегая слова «психиатрия». До сих пор и в США, и у нас некоторые психиатрические учреждения называются клиниками или центрами «психического здоровья». Некоторые психиатрические отделения стали называть «отделениями функциональной неврологии», а психиатрические диспансеры одно время пытались переименовать в психиатрические консультации. Психиатров и сейчас часто называют психоневрологами и психотерапевтами.

Подобные методы оказались совершенно неэффективными. Большинство исследователей приходят к выводу, что в реальной работе по преодолению стигмы начинать нужно с преодоления самостигматизации. Прежде всего - это работа с самими пациентами и их близкими, связанная с повышением уровня их информированности в области собственной болезни и лечения.

Работа с общественным мнением включает изменение неадекватного представления о психических болезнях и больных в средствах массовой информации. Многочисленные исследования показывают, что и на телевидении, и в печати создается гротескный образ психически больного. Чтобы исправить ситуацию, к участию в подобных программах привлекаются известные люди, столкнувшиеся в своей жизни с психическими болезнями, которые делятся своим опытом, не боясь разоблачения. Это чрезвычайно позитивно сказывается на общественном мнении.

Программа антистигмы в Норвегии, например, носит комплексный характер. Проводимый ежегодно форум «Дни шизофрении» (задумайтесь лишь о названии!) привлекает как специалистов в области психического здоровья для обсуждения вопросов лечения и помощи пациентам, так и самих больных, проводящих специальные семинары, выступления, концерты. Для школьников организуют специальные тренинги, как выглядят болезни и как помогать людям, в частности детям, если они столкнулись с проблемами психического здоровья.

Как избавиться от самостигматизации. Полезные советы

* Повышайте уровень информированности. Основное оружие в борьбе с внутренней стигмой - повышение уровня своей информированности в данной области, преодоление страхов и предрассудков.

* Ищите союзников. Как в любой борьбе - важны союзники. По мере повышения психиатрической грамотности пациентов и их родственников отношения с профессионалами (психиатрами, реабилитологами, психотерапевтами) делаются все более партнерскими. Важная задача -поиск и присоединение к различным общественным организациям, объединяющим людей с подобными же проблемами. Это источник моральной и психологической поддержки на протяжении всего пути лечения и реабилитации.

* Учитесь говорить о своих проблемах с другими. Как ни странно, обмен информацией о своем заболевании с другими людьми (например, с коллегами или соседями) может быть полезен. Он отнюдь не приводит к отчуждению, а лишь способствует тому, что люди лучше понимают вас и ваши проблемы, и, таким образом, тоже избавляются от предрассудков. Помогает в таком общении и личная симпатия.

* Не считайте себя самыми несчастными на свете. Пациентам и их семьям важно понять, что не только их постигло несчастье - психическая болезнь. Есть много других семей, которые страдают так же, как и ваша, и так же, как и вы думают, что они - исключение. Постарайтесь познакомиться с такими семьями и вместе обсудить свои проблемы. Совместно преодолеть их гораздо легче, а сама возможность обсуждать их - уже благо.

Хотя изменения и результаты не будут сиюминутными, так как чтобы заменить одни стереотипы другими и изменить ментальность общества нужно время. В данном случае речь может идти о нескольких десятках лет и слаженной работе многих людей. Поэтому очень важно во всем мире ежегодно отмечать День психического здоровья 10 октября, чтобы показать важность проблем связанных с психическими расстройствами.

Борьба с предрассудками и дискриминацией - длительный процесс, изменения происходят медленно, но они происходят и тем скорее, чем активнее в этом участвуют пациенты и их семьи!

Источник

Читая разные обсуждения на тему депрессии, мне иногда хочется то ли фейспалмить, то ли… Не понимаю я и никогда не пойму, почему простые факты действительности до отдельных индивидуумов не доходят. Например, Земля – круглая, а депрессия – это болезнь.

Ну просто если заменить в отдельных комментариях, которые мне встречались, слово «депрессия» на «гепатит», то станет очевидно, что авторы этих высказываний отрицают именно то, что депрессия – это заболевание. Не «что-то там себе надумал(а)», «не плохое настроение», а именно что заболевание.

Вот как бы выглядели фразы типа:

- Да покачаться надо, гепатит-то и пройдёт!

- Откуда у неё мог быть гепатит в 15 лет? Что у неё там такого случилось?

- А у меня вот тоже были проблемы! Но я выбрал не гепатит, а выбрал делать зарядку!

- Надо брать ответственность на себя, тогда гепатита никакого не будет!

- Ой, как задрали эти люди с гепатитом (в тематической группе в том числе и про гепатит). Куда не глянь – везде гепатит. И та сидит какая-то жёлтая, и с этим не побухаешь. Что вы себе все надумали?

- Да это мода такая! Сейчас гепатит у всех, а через пару лет будут камнями в почках страдать!

Комментариев много, переписывать все лень, общий смысл, надеюсь, понятен.

Я просто заметил, что именно люди с депрессией иногда получают очень много странной агрессии, на мой взгляд. Да, есть те, у кого нет депрессии, кто приписывает себе болезнь ради внимания/сочувствия/я не знаю чего. Но точно так же человек может рассказать, что у него какая-нибудь пиздецома… Тем не менее странное отношение не будет распространяться на всех с этой пиздецомой.

Я понятия не имею, с чем связана такая стигматизация и не уверен, что хочу знать. Заболевшие депрессией напрашиваются, по мнению таких комментаторов, на сочувствие? Никто не заставляет: всегда можно пройти мимо, просто промолчать или сказать что-то нейтральное. Это лучше, чем пинать по больным местам.

У болеющих депрессией нет собственного карманного пушистого мира без проблем и забот. Они точно так же работают, сталкиваются с хамством в очередях, с идиотами на дорогах и т. п. У них те же начальники и другие проблемы. И им плохо. Депрессия – это серьёзное заболевание, которое нельзя, вопреки утверждению некоторых, просто взять, пойти к врачу, попить таблетки и вылечить за пару месяцев. У многих она как бы всю жизнь. А ещё есть разные виды депрессии и разные степени тяжести. И иногда подбор лекарств длится очень долго, иногда то, которое могло бы подойти, нельзя принимать, потому что серьёзные противопоказания по другим органам.

В общем, я не знаю, повлияет ли мой пост хотя бы на что-то. Но просто если бы авторы разных комментариев перед тем, как написать в очередной раз своё мнение, вспомнили бы об том, что депрессия – это болезнь, а не выбор или плохое настроение, возможно, мир бы стал капельку лучше для тех, кому и так хреново. И да, кто-то пройдёт мимо, а кто-то, кто болен, почувствует от такого комментария себя намного хуже. Оно правда кому-то надо?

И никто не говорит, что плохо только тем, кто болеет депрессией.