Освобождение 30 детей, захваченных в школьном автобусе в Джибути в 1976 г
Ранним утром 3 февраля 1976 года школьный автобус двигался по своему маршруту в пригороде Джибути. Он отвозил в школу детей французских граждан, проживавших в этой африканской колонии Франции. Все шло как обычно до тех пор, пока на одной из остановок в автобус не ворвались четверо темнокожих мужчин. В салоне в этот момент находились 30 детей в возрасте от 6 до 12 лет. Вышвырнув водителя, террористы направили автобус в сторону Сомали, до границы с которым было не более 25 км.
Машина остановилась в пустыне, возле французского пограничного поста Лояда. Напротив него находился точно такой же сомалийский пост. Оттуда к бандитам немедленно присоединились еще двое сообщников. Представителю властей, прибывшему вскоре для переговоров, они заявили, что являются членами Фронта освобождения сомалийского берега (так террористы называли территорию Джибути) и выдвинули ряд требований. Среди них главным было освобождение из французских тюрем руководящих деятелей Фронта. В случае отказа они обещали убить всех детей.
К посту Лояда командование французского гарнизона направило несколько подразделений 2-го парашютного полка и 13-й пехотной полубригады Иностранного легиона. Легионеры двумя тяжелыми армейскими грузовиками перегородили дорогу к посту сомалийцев. Несколько бронеавтомобилей АМЛ-90 заняли огневые позиции. Однако никаких других действий они не предприняли. Всем было ясно, что атаковать автобус нельзя. Это неизбежно повлечет за собой гибель детей. Поэтому военное командование заверило террористов, что нападать на них никто не будет, и что на следующий день из метрополии привезут сюда арестованных «братьев по революционной борьбе».
Однако в действительности переговоры велись исключительно ради выигрыша во времени. Вечером того же дня самолет ДС-9 доставил спецрейсом в Джибути боевую группу, состоявшую из 9-х человек, во главе с капитаном Кристианом Пруто. Именно им предстояло перечеркнуть планы террористов-революционеров…
Прибыв на место, Пруто оценил обстановку. Она была хуже некуда. Автобус стоял на ровном, как стол, месте. В радиусе 200 метров вокруг него не было ни одного дерева, ни одного кустика, ни одной ямы. К тому же рядом находился сомалийский пост. А симпатии сомалийцев полностью были на стороне террористов. Пруто предполагал, что после начала операции они могут открыть огонь по его бойцам. К этим двум обстоятельствам следует добавить чудовищную жару. Джибути заслуженно называют «печкой Африки». Когда наступит день, беспощадное солнце снова раскалит автобус, что вызовет нервозность как у детей, так и у бандитов.
Итак, скрытно приблизиться к автобусу нельзя. Атаковать в лоб — тем более. Чтобы преодолеть 200 метров, требуется не менее 30 секунд. За это время террористы могут перестрелять и детей в автобусе, и всех бегущих к нему людей. Следовательно, единственно возможный вариант действий — это использовать снайперов.
На рассвете 4 февраля 8 бойцов, вооруженных винтовками ФР Ф-1 с оптическими прицелами заняли позицию за грудой камней в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков Пруто определил его личный сектор наблюдения. Для удобства террористов пронумеровали. Снайперы ежеминутно докладывали по радио своему командиру, кто из бандитов в данный момент находится в тех секторах, за которыми они следят сквозь прицелы. (Микрофоны радиостанций прикрепили прямо на горло, чтобы руки оставались свободными). Надо было дождаться такого момента, чтобы все террористы одновременно оказались в зоне поражения. Только в этом случае можно открывать огонь. Иначе оставшиеся в живых успеют расстрелять детей.
Шел час за часом, но этот момент никак не мог наступить. Больше всего мешали дети, которые то и дело смотрели в окна, или слонялись по салону, закрывая собой силуэты своих похитителей. Сами террористы тоже постоянно передвигались. Двое из них вообще почти все время находились за машиной, периодически наведываясь на сомалийский пост. Бойцы истекали потом под палящими лучами солнца, напряжение все нарастало, а развязка не приближалась.
Реальный шанс изменить ситуацию появился только тогда, когда террористы согласились с предложением накормить детей. Обед, который им дали в 14.00, был щедро приправлен снотворным и транквилизаторами. Вскоре после еды большинство детей уснуло. Их головы наконец-то исчезли из окон. В 15.48, после 10 часов непрерывного ожидания, Пруто скомандовал «огонь!» Прогремел залп. Четверо террористов в автобусе погибли мгновенно. Пятый, находившийся за ним — секундой позже. Однако из поля зрения неожиданно исчез шестой похититель.
Сигнал командира бросил вперед одеревеневших от долгого лежания бойцов. С револьверами в руках они бросились к автобусу. И тут произошло то, что предвидел капитан Пруто: сомалийские солдаты стали стрелять по бегущим. Пришлось им броситься на землю. Немедленно легионеры и их бронеавтомобили обрушили шквал огня на агрессивных соседей. Под его прикрытием капитан вместе с двумя бойцами бешеным аллюром снова устремились к автобусу. За это время шестой террорист успел вскочить в автобус и застрелить маленькую девочку. Если бы не стрельба с сомалийского поста, этого бы не произошло. Впрочем, все 10 солдат и сержантов, находившихся там, заплатили жизнью за свои действия. Их тела, а также здание заставы, стали напоминать решето (что вскоре стало причиной конфликта с Сомали). Ну, а черномазого негодяя в автобусе Пруто и его товарищи сумели расстрелять на бегу.
Операция в Лояда считается классической. Она наилучшим образом показала всем скептикам, что могут сделать специалисты в тех случаях, которые дилетантам кажутся безвыходными.
В Лояда действовали члены Группы вмешательства национальной жандармерии. По-французски аббревиатура этого названия читается как ГИГН. (С точки зрения советских традиций можно сказать, что речь идет о спецназе французских внутренних войск). Предназначенная для борьбы с террористами, а также с особо опасными вооруженными преступниками, ГИГН за 20 лет своего существования провела более 600 боевых операций. В ходе их удалось освободить более 250 заложников, причем ни один боец группы не был убит, что свидетельствует о высочайшем профессионализме.
