Родила она быстро, не успела даже испугаться, правда акушерка, изменившись в лице, куда-то быстро унесла ребенка.

Катя с нетерпением ждала, когда сына принесут на кормление, но медсестры всё бегали мимо и отводили глаза, пока девушку не вызвали к врачу.

-Присаживайтесь, Екатерина Алексеевна, нам нужно поговорить-сказала усталая врачиха, перебирая бумаги на столе, не глядя на собеседницу.

-Где мой ребёнок? Почему его не приносят на кормление? Никто на мои вопросы не отвечает! - гневно начала разговор Катя.

-Успокойтесь, здесь такое дело-врач вдохнула воздух, выдохнула и решившись сказала:

-Ваш сын родился без рук, вернее они есть, но недоразвиты, на одной руке есть кисть, но на ней всего пара пальцев.

Катя охнула, зажав рот руками.

-В целом малыш здоров, активный, горластый, вот только ручки не в порядке, но с этим можно жить.

-А они не вырастут? –глупо спросила девушка, не зная, что ещё сказать.

-Будут соразмерны телу, я полагаю, но полноценными руками им, им, увы не стать. Я понимаю, для вас это шок, но это ребёнок, живой человечек, он должен жить, а вдруг он станет гениальным ученым?

-А отказаться от него можно? -перебила Катя врача.

-Можно, но вы подумайте, мальчишка здоров, в семье он будет развиваться как его сверстники.

-Где написать отказ? Что подписать? Давайте, я всё подпишу! –Катя ухватилась за бланк, как за спасение, быстро водя ручкой по бумаге, вычеркивая собственное дитя из своей жизни.

Потом, в палате, она разревелась в подушку, жалея себя и свою никудышную жизнь. Соседки тактично молчали, уже все знали о том, каким родился её ребенок.

Она ревела до самого вечера, отвернувшись к стене, пока не услышала:

-Не плачь, детка- сказала старая нянечка, которую все вокруг ласково называли Любушкой за кроткий нрав и неисчерпаемую доброту. Отставив в сторону ведро и швабру, она присела на кровать к девушке, маякнув рукой двум роженицам чтобы те вышли из палаты.

-Дитя Богом тебе дано-она оглянулась вокруг, чтобы никто не услышал,- грех большой от него отказываться. Сама подумай, каково мальчонке в интернате будет? Кто обласкает, утешит, подует на разбитые коленки. Ты молода, у тебя будут ещё дети, но разве ж сможешь ты забыть своего первенца?

-Девчонки сказали такие долго не живут-всхлипывая сказала Катя.

-Много ли они понимают? Не спорю, тяжело тебе придётся, милая. Но разве ж нет у тебя места, где тебя примут, поймут, помогут? Вижу по глазам –есть.

-Мама в деревне живёт, приезжала, звала. Обидела я её очень, не знаю, примет ли?

-Вот! - приободрилась нянечка. -Хочешь малыша увидеть, хоть глазком?

Катя замотала головой:

-Нет! Не надо!

-А я всё равно принесу, попрощайся с ним по- людски, дальше-то ему без матери жить.

Катя смотрела на крохотное личико, сын спал, крохотные ножки, она погладила пальцем по его пузику. Внезапно малыш открыл глаза и посмотрел на мать, ту как током ударило-мгновение какое-то, но поняла -её! Родное! Любимое! Она тяжело задышала, пытаясь оттянуть горло ночной рубашки.

-Любушка, -позвала она нянечку, мывшую пол,- скажи там, не будет отказа! Я передумала! –та улыбнулась, прошелестела губами, произнеся про себя молитву, прося у Бога милости для ребёнка.

-Вот и славно, вот и хорошо, -сказала она, незаметно перекрестившись,-а ты к маме езжай, обязательно езжай, мать простит, на то она и мать! Как-сына-то назовёшь?

-Вовкой.

-Владимир значит, властелин мира, хорошее имя, говорящее, пусть у вас всё будет хорошо и жизнь наладится. Улыбаясь она шла темными коридорами, засыпающей больницы и вместе с ней, по стене кралась тень, отдаленно похожая на свернутые крылья ангела.

Через несколько дней Катя оказалась в комнате общежития. Увидев сына, Гоша напился, заливаясь слезами жалел себя и требовал убрать «это чудовище» с его глаз. Катя переночевала в комнате подруг, а на другой день собрав нехитрый скарб, который поместился в том же потрёпанном чемодане уехала к матери в деревню.

Прошло пять лет.

Нюся, забрав дочь и внука из детского сада спешила домой. Она уже не работала на ферме, перебравшись на колхозный склад, ведь к этому времени Александр Андреевич, который им заведовал ушел работать в контору. Как не хотела Татьяна Михайловна отпускать хорошую доярку, но всё же смирилась:

-Рыба ищет где глубже, а человек где лучше-сказала она, подписывая заявление, -на складе поспокойнее всё же, но про нас не забывай, ежели что ждём тебя обратно!

Дети весело щебетали, рассказывая, как прошёл их день, она здоровалась с односельчанами, с которыми встречалась по дороге, отвечала детям и приветливо улыбалась этому весеннему, теплому миру. На душе её было спокойно и тихо, жизнь наладилась: муж стал главным зоотехником в колхозе, они получили жильё на улице, застроенной сплошь новеньким домами. В селе она быстро получила название –Колхозная. И пусть пока на ней не было хорошей дороги и фонарей, несколько десятков семей обживали новое место, облагораживая дворы и палисадники.

-Мама, а можно мы с Вовкой в песочнице поиграем возле дома Жиделевых? - спросила маленькая Ирочка, любимица отца.

-Ну конечно можно, только переодеться нужно, испачкаетесь. Серьезный и молчаливый Вовка молчал. К своим пяти годам он научился ловко управлять своими маленькими ручками и порою ничем не отличался от своих здоровых сверстников. Нежно любимый матерью и бабушкой, тем не менее предпочитал мужскую компанию с любопытством наблюдая за тем, как дядя Сережа чинит мотоцикл, ловко подавая ногами отвертки и болты. Жил он вместе с мамой в старом доме Нюси, но много времени проводил на Колхозной улице, потому что, Катя, его мать, вернувшаяся работать на ферму, проводила там много времени.

Накормив и переодев детей, которые радостно убежали играть на улицу, Нюся вышла в огород. Новые дома выстроили в степи, распахав участки под огороды и, хотя после пахоты запустили лущильники и бороны, работы было непочатый край. Женщина решительно взялась за лопату, Сергей вернётся не скоро, а грядки сами себя не сделают.

-Здорово, соседка- поздоровалась с ней Ленка Прыг скок, давняя подружка. Заборов меж огородами не было, и они быстро сбежались к новенькой бане Коробицыных.

-Как у вас на работе? –спросила Нюся.

-А-махнула рукой подруга, всё по-старому, то- то сломается, то это, ты лучше скажи мне, а чего Катька твоя с женатым крутит? Не хорошо это. Плохо кончится.

-С каким ещё женатым?

-Так с Колькой Клюевым её видали. Миловались у скирды.

-Скажешь тоже, Лена, язык без костей, лет -то ему сколько, да он нас старше!

-Вот, вот и я об этом, зачем Катьке этот пень трухлявый, из него же песок сыплется. Ты бы поговорила с дочей, не ровен час бабка Клюевская прознает, плохо будет.

-Поговорю, Лена, прямо вечером и расспрошу, только ты её знаешь, враз не подступишься, а ссорится зазря не хочется.

-Моё дело маленькое, я предупредила, а там смотри сама. Пойду я, тихо вроде, можно морковку сеять.

Нюся привычно делала работу, думая о том, что за эти пять лет — это не первый случай, когда её дочь ловили с женатыми мужчинами.

Катя возвращалась с работы, спеша забрать внука от бабушки. Раздраженная после тяжелого трудового дня, не радующаяся неожиданно теплому, весеннему вечеру, когда усталые люди выбираются на скамейку возле дома, чтобы обсудить последние новости, глядят на закат и радуются, что этот день идёт к концу, значит можно отдохнуть, расслабиться, чтобы встретить завтра новый день, со своими событиями, радостями и печалями.

Женщина знала, что не сходит с языков местных кумушек, которые в муку их смололи, но что делать если молодые юнцы ей не нравились, а мужики постарше сплошь были женаты? Возьмём Клюева, например, топорщится, пыжится, клянётся бросить свою толстозадую жену, но пока только зажимает в углах потемнее, берёт своё и делает вид, что незнаком при людной встрече. Слизняк. И что с ней не так? Красивая, кровь с молоком, а вот бегут от неё мужики, как чёрт от ладана.

А сын? Ещё одна боль. Разве создашь семью с больным ребёнком? Кто решится повесить себе на шею маленького уродца?

Внешне Катя любила и баловала ребёнка, но в глубине души понимала, он не такой, как все и никогда не встанет в один ряд со здоровыми людьми. Как сможет заработать на свою жизнь в будущем? Никак. А это означает одно, придётся ей до старости содержать переростка сына и никакой личной жизни ей не светит.

Ещё издалека она увидела группу детей, стоявших у большой лужи, Вовка, как всегда, в самой гуще, там, где поглубже. Отсутствие нормальных рук его не пугало, и он всегда был зачинателем проказ, прирожденный лидер, вёл за собой других детишек. Совсем недавно, собрав соседских детишек увёл их на зерносклад, кататься на транспортерах, хорошо, что взрослые вовремя заметили детскую стайку и развернули назад. Ох, только глаза да глазоньки за этим сорванцом, враз не уследишь, хорошо, что бабушка рядом, помогает, забирает ребенка к себе.

-Вовка, пойди сюда, что-то дам –ласково сказала мать, зная, что криком ничего не добьёшься, упертый малыш добровольно из лужи не пойдет.

-Смотри, что зайчик тебе передал-она отдала Вовке кулёк с конфетами, невесть что-слипшаяся, как их называли в деревне «Дунькина радость» карамель привела его в восторг.

-Ребятишек угости и собирайся, сейчас с бабушкой поговорю и домой пойдём. Она прошла в огород, где Нюся воевала с грядками.

-Ма, привет! Тебе помочь?

-Сама справлюсь-ответила Нюся, сдувая с мокрого лица прядь волос, выпавшую из-под платка.

-Говорила Серёже, давай нынче на старом месте посадим, у Мироновны огород пустует, втемяшилось здесь сажать.

- «Какой дом без земли» -она явно передразнила мужа, -вот и мучаюсь теперь.

-Я уверена, Серёжа запретил тебе самой грядки делать? Ты ж по собственной инициативе взялась? Слушай, мам, можешь завтра Вовку у себя оставить?

-А что так?

-Нужно мне-уклончиво ответила Катя.

-Уж не Клюева ждёшь? – спросила Нюся, бросая лопату на межу.

-Да хоть бы и так? Что здесь такого?

-Жена! Вот что такого! Ты о ней подумала? А о детях его? Каково им будет, когда узнают, что отец с молодухой связался?

-Мам, ну какое мне дело до них? Не понимаю, почему я должна думать о других? А обо мне кто подумает, а? Все при семьях, а я болтаюсь, даже здорового ребенка родить не смогла, в глаза тычут.

-Но есть же неженатые ребята, вон их сколько, чем тебя женатики-то привлекают?

-Возьмёшь Вовку или нет? –спросила Катя в очередной раз не ответив матери.

-Возьму, только допрыгаешься ты из койки в койку останешься одна в итоге или чего похуже произойдёт.

-Ай, не каркай, что мне его кобыла сделать может? Тоже мне жена нашлась! –Катя развернулась и пошла прочь с огорода.

Нюся смотрела вслед уходящей прочь дочери и сердце ныло, предчувствуя нехорошее. Всё-таки была в ней какая-то червоточина, бывало возьмешь яблоко, налитое, красивое, откусишь, сок брызжет в разные стороны, а внутри червяк. Так и с людьми бывает. Она вздохнула и взялась за грабли, тихо сегодня, ветра нет, самое время посеять морковь. Делала она это старым, бабушкиным способом- глиняной кринкой уминала землю, сыпала семена, морковь всходила дружно, вырастала ровная и красивая. Женщина трудилась и не знала, что завтра всё село охнет и встрепенётся –жена Клюева отомстит её дочери.

Сделает это просто, но так, чтобы слава о событии ещё долго будет колыхать село.

Организовав взрослых детей, она явилась. На следующий день, на ферму к Кате. Нет, устраивать истерики и криком брать разлучницу она не собиралась, поступила весьма изящно, толкнула девушку в вонючую лужицу, не давая возможности вставать и осыпала сверху пером из подушки, которое тут же прилипло к её мокрой одежде. Катю на ферме недолюбливали, вокруг собрались доярки, скотники, которые совсем не скрывали своего смеха. Разогнать их смогла только заведующая Татьяна Михайловна, она же погнала прочь непрошенных гостей. Клюев, стоявший здесь же, среди толпы, даже шага, не сделал, чтобы помочь любовнице, так и поплёлся, как побитая собака, не глядя вокруг, за женой.

-Как помоешься, зайди ко мне –приказала заведующая фермы девушке, помогая ей подняться с пола.

-Я тебе не мама-продолжила она уже в кабинете, куда Катя пришла, сменив одежду, -жалеть не буду, ты взрослая, должна отвечать за то, что делаешь! Отступись и перетерпи, иначе заклюют насмешками, здесь тебя никто не поддержит и задумайся, наконец, товарищеского суда захотела? Из комсомола попрут, всякая собака тебя стыдить будет! Чего молчишь?

-Уеду я, Татьяна Михайловна, не могу я здесь, душит меня деревня, тошно здесь.

-А сына куда? За собой в город потянешь? Ему садик нужен и школа потом.

-Пока у мамы поживёт, а как на ноги встану, заберу к себе.

-Может оно и к лучшему –вздохнула собеседница,- здесь тебе после сегодняшнего точно

жизни не будет, твоим детям ещё потом напомнят, как мать в перьях валялась в грязной луже. Езжай, Катя, заявление я тебе подпишу, надумаешь обратно-приму, работница ты хорошая, вот только характер бы тебе другой, помягче.

Через неделю, собрав вещи, Катя уехала из села. Рвущегося вслед за ней Вовку Нюся не смогла удержать, он, плача бросился следом и только кинувшийся наперерез ему Сергей сумел перехватить ребёнка. Малыш бился на его руках, пытаясь вырваться, плачущая Нюся обнимала их двоих пытаясь успокоить ребёнка. Они ещё не знали, что видели Катю в последний раз, потому что, уехав в город, она вычеркнула из своей жизни, как будто и не было их никогда на долгих пятнадцать лет.

По Колхозной улице ехала новая машина, поблескивая лаковыми дверями и весело оставляя пыль позади себя. Дмитрий Иванович, старик с подслеповатыми глазами гревшийся на скамейке у своего дома проводил машину глазами, следя к кому едут незнакомые, сидящие в машине люди. У дома Коробицыных машина остановилась, старик приложил руку ко лбу, чтобы разглядеть приехавших. Из машины вышла полная женщина, мужчина и девочка подросток.

Катя, а это была она с наслаждением потянулась, дорога была дальней огляделась вокруг, с трудом узнавая то, что видела. Дома обзавелись палисадниками, из которых буйным цветом лезли ветки кустов, пышным цветом цвели цветы и ворота радовали ярким цветом. Бани, гаражи, резные скамейки, всего этого не было, когда она уезжала. Правда осталась вся та же дорога, пыльная, с травой на обочине.

-Доброго вам денечка –издалека поздоровался Дмитрий Иванович приподнимая кепочку над головой,- в гости?

-В гости! Не знаете, Анна Юрьевна дома? – громко спросила гостья.

-Дома, как не дома? Только что на обед пришла, с работы-ответил старик.

-Пятнадцать лет прошло, а здесь ничего не изменилось-сказала Катя, направляясь к воротам.

-Лапонька, не нервничай, тебе вредно-сказал щуплый, лысый мужичонка, неся за ней её шляпку с в руках.

-Анжелика, не отставай-скомандовала женщина дочери, открывая дверь во двор. На крыльце стояла куча разной обуви, маленький коридор, ведущий в дом был тёмен и прохладен.

-Гостей не ждёте? -громко крикнула Катя, открыв дверь в дом. Нюся, стоящая у стола с кружкой чая в руках, выронила её от испуга, она упала на пол, чай вылился некрасивой коричневой лужицей, а чашка развалилась на несколько частей.

Продолжение следует...

Ребята, простите закрутилась совсем, муж приболел и я тоже, не до Пикабу было, поэтому продолжение не размещала...

Так что подумай хорошенько, прежде чем в койку в очередной раз полезешь!

Она развернулась и вышла громко, хлопнув дверью.

-Посмотрим ещё кто кого-прошептала девушка, сжимая кулаки. На обед в фабричную столовую девушка не пошла, улучив момент нашла на территории Гошу, прижала к стене:

-Твоя жена сегодня ко мне приходила-сказала она, приноравливаясь чтобы его поцеловать.

-Ксюша? -удивился тот, вытирая губы.

-А зачем?

-Затем, что знает она про нас всё и требует оставить тебя в покое!

-Ну раз требует-оставь –хохотнул мужчина, собираясь пойти, но не тут-то было, девушка прижалась к нему посильнее, опустив руку вниз, в штаны:

-Ты уверен-прошептала она ему на ухо,-придёшь сегодня? -спросила она.

-Приду-задыхаясь ответил мужчина, выбираясь из её объятий,-ух и жаркая ты, Катька, не то что жена, вобла сушенная, не могу с ней жить, в постели холодно, иди сюда, затейница. Оглянувшись вокруг, он, целуя, затянул девушку между двумя цехами, справив нужду, поправил одежду, быстрым шагом пошёл к своему месту работы. Возвращаясь к утюгам девушка довольно улыбалась, ох и недооценила её жена Гоши, ох как недооценила.

Вот уже три месяца Катя и Гоша жили вместе, всё-таки жена не выдержала противостояния с молодой соперницей, сдалась первая- ушла с фабрики и выгнала непутевого мужа вон.

Любовник расстарался и выбил себе отдельную комнату в общежитии куда и переселилась девушка. Беременность свою она скрывала, а будучи в теле округлилась совсем чуток, ублажала мужика по полной, чтобы даже мысли у него не возникало о другой женщине. В быту Гоша оказался несносным, требовал чистоты и вкусной еды, сам же не рвался помогать по хозяйству. Будучи деревенской, сильной девкой Катя по началу радостно кружилась по хозяйству, радуясь тому, что мать научила её многому, но очень скоро многое её стало раздражать.

Во-первых, Гоша пил и очень сильно, особенно на выходных, надирался так, что не мог дойти до кровати, спал прямо на полу. Ни о каком кино, театрах и даже прогулке в парке не могло и быть речи. Он не хотел и не мог. Во-вторых, мужчина был ленив до безобразия- никогда не мыл за собой тарелку, не стирал носки. В-третьих, скуп. На хозяйство выделял копейки, но на обед требовал и первое, и второе, и третье, девушке приходилось изворачиваться, чтобы прокормить их вдвоём. Она постоянно занимала, отдавала и снова занимала деньги у бывших соседок по комнате.

Совсем не такой она представляла себе жизнь в городе, не так рисовала радужные картины семейной жизни.

-Гоша, пойдем в кино? – предложила она как-то в жаркий июньский вечер.

-Иди, мне и здесь хорошо-ответил мужчина, прикладываясь к стопке.

-Слушай, но ведь так и спиться недолго, ты каждый день пьешь! – возмутилась она.

-Не пью, а выпиваю! Это разные вещи, при чем, заметь, на законных основаниях, имею право-отработал, заслужил. Лучше бы приласкала меня, чем фыркать и возмущаться!

-Наласкались уже-не выдержала девушка, -четвертый месяц пошёл, как беременна.

-Что???-Гоша соскочил с табуретки, быстро подбежал, сидевшей на кровати девушке, схватил руками за горло:

-Чей? Чей ребенок? -заорал он трясся девушку за горло.

-Отпусти! Задушишь-просипела Катя.

-Твой, чей же ещё? –ответила она, растирая горло руками, после того, как мужчина её отпустил. Тот прошёл к столу, налил спиртное в стопку:

-Бесплодный я,-свинкой в детстве переболел, оттого и жена забеременеть не могла и девки, с которыми я спал.

-Вот твоя свинка-Катя подошла к нему, положила руку на свой живот, -твоё дитё.

-Чем докажешь? Ничем? Мне ты не девочкой досталась, где гарантии, что ребенок мой? Молчишь?

-А что говорить? Вот рожу тебе сыночка, твою копию, сам всё и увидишь! Катя была уверена, что обязательно родится сын, похожий на отца, в мыслях она уже видела себя замужней женщиной, рядом любящий мужчина, здоровый и красивый ребёнок, своя квартира.

-Все бабы –твари! Гоша налил очередную стопку, выпил и завалился спать, больше не разговаривая с девушкой в этот день.

К июню Мироновна оклемалась от болезни и начала потихоньку, с помощью двух палок, выходить на свет божий, чтобы погреться на приступочке возле дома, летним, жарким солнышком. Говорила она плохо, слова неохотно срывались с её губ, как тягучий мёд с ложки. Многие не понимали, что она произносит, даже муж, но Нюся легко ориентировалась в непонятных звуках старушки. Жалея одиноких стариков она каждый день их навещала, помогая деду ухаживать за женой: готовила еду, мыла, убирала в доме.

Вот и сегодня она не утерпела, прибежала навестить.

Мироновна что-то пробулькала на своё, ненашенском.

-Платок надеть на голову? –отозвалась Нюся,-сейчас наденем. Как ты? Не жарко? Ну сиди, а я на работу побежала, пора, вечерком зайду.

Татьяна Михайловна, заведующая фермой поймала её, как только она, при помощи мужа, выпрыгнула из кузова машины:

-Коробицына, зайди ко мне.

-Чем провинилась? -спросила Ленка Прыг-скок, догоняя подругу.

-Вот уж не знаю-весело ответила Нюся,- сейчас узнаем.

-Слышала, про то, что помогаешь ты соседям своим, Нюся, молодец! Только ухайдакаешься, ты, с чужими стариками, давай поговорю с мужем, может определим их куда-нибудь, а? Туда, где хороший уход, врачи. А так смотрю на тебя и жалко становится, у тебя уже одни глаза остались. Что-муж-то говорит?

-Ничего, помогает мне, я по дому почти ничего сама не делаю, всё он.

-Повезло тебе, Нюся!

-Ещё как повезло! Проснусь ночью и плачу.

-Вот те на, а почему?

-От счастья, Татьяна Михайловна! А потом прижмусь к нему и ничего мне страшно! А старики, они что ж виноваты? В соседях живём, как же иначе? Даже животные в беде не бросают, помогают друг дружке, а мы-то люди разве ж не должны?

-Про дочку, что слышно? –спросила женщина, перебирая бумаги на столе.

-Видели люди в городе, хвасталась им, что замуж вышла, на фабрике работает.

-Не приезжала домой?

-И не писала никому, вот соберусь, поеду, только где её там искать?

-А ты в милицию обратись, должны помочь.

-И то дело правда, болит сердце за неё, как она там?

-Добрая ты, Нюся. Через доброту свою и страдаешь, ладно, иди работай, по старикам порешаем, а сейчас позови-ка мне мужа своего, поговорить нужно.

Сергей быстрым шагом шёл по коровнику спеша найти жену, ещё не зная, как сказать, что его родители приезжают в гости. Знакомы меж собой они не были, так получилось, что встретиться не пришлось, хозяйство и дела не отпускали далеко от дома, но нетерпеливая мать не выдержала первая и вот пожалуйста, едут –примите и распишитесь.

-Вот ты где –сказал он Нюсе, обнимая её.

-Перестань, мы же на работе, увидят. Что от тебя Татьяна Михайловна хотела?

-Ерунда, рабочие вопросы, меня больше другое волнует, родители к нам собрались, в гости.

-Ой! А когда? Надо же приготовится, встретить как положено- Нюся растеряно теребила в руках шланг,-а вдруг я не понравлюсь? И Гришка же, его куда?

-Успокойся –он забрал из рук шланг и бросил его на землю,-ты у меня самая красивая на свете, вот увидишь, мама будет от тебя в восторге и полюбит точно также как я. Уверен, что вы подружитесь, к выходным жди.

-Что сам-то хотел-спросила Ленка, подружка Нюси, глядя вслед уходящему Сергею, -что-то радости на его лице я не вижу.

-Родители его приезжают, знакомиться-ответила Нюся.

-Так, так, свекровушка — значит пожаловать решила, ну-ну, терпения тебе, подруга.Тебе его много понадобится!

-Может обойдётся? -спросила Нюся.

-Не знаю, не знаю, а ты себя в обиду не давай, сразу покажи кто в доме хозяйка и не молчи, когда замечания делать начнет, знаем мы таких. Моя знаешь у меня где? Вот! -она покрутила перед собеседницей кулаком,-вся здесь, а то попервости Лена то не, то и это, не так приготовила, не так постирала, а я ей сходу, у вас свой дом имеется? Имеется! Вот и распоряжайтесь в нём! Живо успокоилась, хотя нет-нет да зубы скалит на меня! Не кисни, подруга, подумаешь свекровь едет, не велика царица, если что зови на подмогу, я ей живо покажу где раки зимуют.

-Смешная ты Ленка, пошли доить, коровушки ждут.

-Да провались они в тартарары коровы эти, вот ты скажи, от чего люди не летают, а? А не то я как бабочка упорхнула отсюда-женщина неуклюже махала руками изображая крылья.

-Пошли, давай, бабочка, а детишек своих ты на кого бы оставила?

-И то правда-шутливо подпихивая друг друга локтями женщины отправились к своим коровам.

Нюся понравилась Татьяне Ивановне сразу, как только они увиделись, маленькая, худенькая жена сына выглядела испуганным воробушком рядом с ним.

-А я смотрю, ты поправился, сынок – с удовольствием сказала она, вставая на цыпочки чтобы его обнять и поцеловать.

-Вкусно кормят тут наверное-добавил Виктор Александрович, отец, сжимая его в объятьях.

-А ты Гриша, верно? –спросила Татьяна Ивановна мальчика, спрятавшегося за мать,- можешь звать нас баба Таня и деда Витя, иди сюда, смотри, что мы тебе привезли. Гости достали подарки, в это время подошли родители Нюси, знакомство продолжилось за столом. Мужчины быстро оставили женщин одних, их больше привлекал новенький мотоцикл, стоящий во дворе. Забрав с собой бутылку и закуску, они ретировались в тень сарая, периодически оттуда доносился громкий смех, Сергей то и дело выбегал в огород то за огурцом, то за зеленым луком. Здесь же крутился Гриша, которому разговоры мужчин были интереснее разговоров за столом.

Оставшись одни женщины было замолчали, но гостья быстро нашлась и плавно начала разговор:

-Смотрю я на тебя, Анна и поражаюсь, как ты, бедная одна со всем управлялась. Ведь хозяйство у тебя не маленькое. И везде-то у тебя чистота, порядок, у иной глянешь, вроде при муже, а во двор стыдно зайти, окна не мыты сто лет, в огороде лопухи да крапива. За сына спасибо. Не скажу, что обрадовалась поначалу, всё же старше ты, да дети, но Витя мой успокоил, лишь бы лад в семье был, а молодые меж собой под одеялом договорятся. В жизнь вашу не полезу, в своё время досталось свекровь покойная души вынула, до самой смерти попрекала, что одного Сергуньку родила. Уж есть не могла, мыть себя не давала, а всё шептала, что пришлая я, да не к дому. Вы с дитем не тяните, рожайте, а лучше два, будем чем нам с Витюшей на старости лет заняться. Что покраснела-то али понесла?

Нюся кивнула головой, жалобно посмотрев на свою мать, даже она не знала, что дочь носит дитя под сердцем. Бабьи слезы коротки, чуть-чуть и уже на глазах. Вот и женщины не удержались.

-Счастье-то какое, Нюсенька! - Татьяна Ивановна обняла женщину, -а Серёжа знает?

-Нет, боюсь сказать.

-А чего боишься, милая? Это же счастье для любого мужика.

-Осуждения боюсь, люди шептаться будут, говорить всякое.

-Плюнуть и растереть! За собой пусть смотрят, а то в своём глазу бревна не видят, а в чужом соринку разглядят!

-Мам, там Звездочка пришла, дядя Серёжа дымокур изладил и свиньям дал и курей покормил -вмешался в их разговор Гришка.

-Иду, сыночек, иду-откликнулась Нюся.

-И мы с тобой- гостья и мать встали изо стола, убирая с него лишнюю посуду,-что попусту в доме сидеть-продолжила свекровь,-пошли глянем на вашу кормилицу.

На село медленно опускалась прохлада, выгоняя дневную жару, но в пригоне было душно, раскаленная днём крыша всё ещё отдавала своё тепло. В углу чадил дымокур, в который Сергей добавил деревянных гнилушек, возле кормушки в ожидании парного молока восседало кошачье семейство-мама кошка и два игривых, полосатых котёнка. Звёздочка стояла спокойно, несмотря на рой насекомых, круживших возле неё. Пока хозяйка мыла теплой водой вымя, её мать с тряпкой в руках отгоняла насекомых. Нюся нажала на сосок, струйка молока брызнула в подойник. Молодые, неопытные котята запищали в нетерпении.

-Подожди чуток, торопыги, сейчас налью-ласково сказала им Нюся.

Татьяна Ивановна с удовольствием наблюдала, как быстро и споро выдаивает корову невестка.

-Надо же, как быстро. А я вожусь, вожусь, долго дою, то корова хвостом махнёт, то переступит, а уж сколько раз подойник роняла, не перечесть.

-К любой скотине подход нужен-подговорилась к ней мать Нюси. Наша все овраги собирала прежде чем домой шла, а однажды у реки в глине застряла, трактором вытаскивали. Намучились с ней, не ко двору скотинка-то была, пришлось расстаться.

Нюся отдоила, плеснула молока в плошки у порога, котята не стесняясь начали лакать, перепачкав мордочки молоком.

-Что-то мужиков наших не слышно- сказала Татьяна Ивановна. После жаркого пригона лёгкий ветерок, дувший с севера, был приятен телу, он пробежался по разгоряченным лицам, пригладил волосы. На небе появились бледные, едва заметные звезды, светились теплым светом окна соседей, тянуло дымком, громко лаяли собаки, а наевшиеся котята сидели, как копилки на скамейке у пригона.

-Отдоилась? Дай подойник, донесу- Сергей забрал его у жены, чтобы занести в дом.

-Мужики-позвала остальных Татьяна Ивановна,-в дом заходите, ладом и не ели ничего, хватит железками стучать, ночь уж на дворе. Ни она, ни мать Нюси не проговорились о том, что она беременна, оставляя ей право самой рассказать об этом мужу. Ночевать Коробицыны, прихватив Гришу, ушли к родителям Нюси, дав обещание вернуться обратно рано утром. Расправляя кровать и расплетая косу, женщина тихонько напевала про себя. Подошёл Сергей, обнял её сзади, наклонившись шепнул на ушко:

-Ну вот, а ты боялась, я же говорил, ты обязательно понравишься моим родителям. От него пахло чуточку спиртным и ветром, Нюся повернулась к нему лицом:

-Серёжа, я должна кое-что тебе сказать. Она взяла его руку и положила себе на живот:

-Ты скоро станешь папой. Нюся замерла, ожидая реакции мужа и расслабилась, когда он подхватил её и закружил по комнате:

-Нюська, да я, да мы! Да ты ж моя хорошая!

-Отпусти, уронишь ведь- женщина счастливо засмеялась,-нас сейчас беречь надо, жалеть.

В эту ночь, прижавшись друг к другу засыпали в селе Ленинка два совершенно счастливых человека, луна осторожно заглядывала в окна их дома, оберегая покой, в пригоне шумно вздыхала Звёздочка и два маленьких котёнка, свернувшись клубком мирно тарахтели в корзине под столом на кухне, где весной гусыня высиживала яйца.

Продолжение следует...