– Ой-ёёй! – Ратибор прыгал на одной ноге, поджимая вторую ушибленную. – Снова эта темень.
Чудилось, изрядно посветлело: то ли Луна стала еще больше и ярче, то ли уже проглядывали первые признаки рассвета. Но помогало слабо, едва удавалось не потерять путеводный клубок из виду. Вновь
очутившись в темноте Нави, после яркого Солнца Вещего леса, мальчик был аки слепой котенок, то и дело спотыкаясь на каждой кочке, запинаясь о подвернувшиеся под ноги корни ближайших деревьев. Радовало одно: Велес вывел его поодаль от замка Кащея.
Дорога сказочного леса, норовисто извиваясь, словно желая запутать путника, вела к рассвету, неминуемому и долгожданному. Только вот что сулил он мальчику? Да и мог ли быть рассвет тут, в мире Чернобога? А дорога в Явь Ратибору пока была заказана.
Позади был длинный разговор под сенью ясеня, уговоры остаться, жалобный скулеж волчицы, когда мальчик настойчиво потребовал вернуть его в Навь. Что гнало вперед Ратибора? Страх за бабушку, долг обещания, данного самому себе, желание вновь стать живым?
Вчерашний он бы удивился себе нынешнему: неужели за одну ночь, которая даже ещё и не прошла вовсе, можно измениться настолько? Мальчик не боялся боя, хоть с самим Кащеем. Нынешний,
повзрослевший, он боялся только того, что где-то там, где верят и ждут, могут не дождаться помощи от него.
Услышанное под ясенем давило, словно тяжелая ноша. Думая о том, что открыл Велес, мальчик продол-жал то и дело спотыкаться, перебирая в памяти сказан-ное:
– Под деревом источник вашей Силы?
– Ни дерево, ни под деревом, – старик был суров, ни тени иронии. – Источник Силы – люди, космос в людях, но вы забыли об этом!
– А как же Боги?! – Ратибор задумался и боязливо продолжил: – Ты ведь тоже Бог?
– Бог! – он стал похож больше на громадного косматого медведя, нежели на человека. – А вот когда Вы обо мне забудете, кем я стану?
– Нууу… – задумчиво протянул мальчик.
– Кем стала Макошь? А остальные?! – он уже едва не рычал. Было видно, что Велесу трудно давался этот разговор. – Открою тебе главную тайну…
Тропинка начала расширяться, впереди проступили контуры высокого непонятного сооружения. Сначала Ратибор даже принял его за застывшего Горыныча, поэтому ему пришлось отвлечься от воспоминаний и с опаской, по краю тропы, красться дальше, следуя за клубком, каждый миг ожидая нападения затаившегося недруга.
Но никто так и не появился, а высокий исполин с каждым шагом все отчетливее приобретал формы мель-ницы, старой и обветшалой. Её подрагивавшие на ветру лопасти-крылья были изодраны, словно после страшного боя, хотя Ратибор был уверен, что достопочтенный идальго со своим верным оруженосцем точно не был к этому причастен. Страх постепенно спадал, но желания подходить ближе не прибавилось.
– Надеюсь, нам не туда?! – мальчик вопросительно посмотрел на путеводный клубок.
Тот, разумеется, не мог ответить и, к великому огорчению Ратибора, как ни в чем не бывало покатился прямиком к ближайшей стене мельницы, в которой зияли большие дыры.
– Снова здорова! – мальчик брезгливо провел рукой по сырым прогнившим доскам.
Клубок, подскочив, юркнул в самую низкую прореху в стене и был таков.
– Эй, клубок, ты куда? – ответом была тишина. Лишь где-то на грани слышимости показалось, что на-верху мельницы кто-то заворчал. – Раз ничего не остается… – мальчик медлил, проверяя на прочность очередной обломок доски, через который собирался втиснуться внутрь. Ему очень не хотелось этого делать. – Кто бы там ни был, я иду! – мельница ответила очередным ворчанием.
Только мальчик вступил второй ногой на скрипящие половицы, как сразу же навалилось давящее чувство, словно дорога привела в брюхо Горыныча. Казалось, что вся конструкция вот-вот свалится на голову, как будто мельница только и ждала, когда же какой-нибудь глупый сорванец проникнет в её утробу, дабы мигом разделаться с ним, рухнув на дерзнувшего войти всем своим немалым весом. Внутри стояла непроглядная тьма, лунный свет едва проникал в прорехи в стенах.
– Как же я теперь клубок-то найду?
Но подарок Бабы Яги даже не пытался прятаться. Он с разгону ударился в ногу Ратибора, отчего тот от неожиданности и испуга вскрикнул, тут же зажав себе рот, коря за несдержанность – наверху послышалось шуршание.
– Это ещё кто там такой? – мальчик озирался, ища пути отступления. Мелькнула мысль: «А не выбраться ли мне так же, как я вошел, не теряя времени?»
Но тут клубок ударился в ногу ещё несколько раз, словно зовя за собой. Его нити стали едва светиться, и теперь мальчик отчетливо видел, куда его зовут: клубок подкатился к двери, скрипящей в такт крыльям мельни-цы.
– Ба! – досадно протянул Ратибор. – Надо было через нее входить.
Наверху послышались шаги. Не размышляя более, мальчик метнулся к двери и, распахивая её, обернувшись, желая узреть – есть ли погоня, прокричал клубку:
– Бежим отсю… – договорить он не успел, в глаза ударил яркий свет, словно Ратибор вновь очутился в Вещем лесу. – Ай, что же это? – тело начало гореть, словно на сильном солнцепеке.
Преодолев боль, Ратибор сумел открыть глаза и осмотреться: над головой зачиналась ранняя зорька, даже еще не рассвет, лишь красные сполохи на посветлевшем небе, да на кромке горизонта встали стеной едва заметные черные грозовые тучи.
– Где же это я?! – мальчику было больно, но возвращаться на мельницу он побоялся.
Словно в ответ на его вопрос из-за деревьев, стоя-щих поодаль от мельницы, раздались чьи-то наставления: «Прыгайте, не отпуская руки, затем целуйтесь… Гори-гори ясно…».
Ратибора осенило:
– Это же Явь!
Как всё оказалось просто: ни волшбы, ни помощи не потребовалось – открыл дверку, и ты дома. Только его ли теперь этот дом: кожу жгло всё сильнее.
– И вовсе еще не рассвет, что же будет, когда взой-дет Солнце? – мальчик чуть не разревелся: вот оно про-клятье Нави – даже если найдешь дорогу в мир живых, тебе уже не будет проходу.
- Совсем дурень? – знакомый голос тоном, не предвещающим ничего хорошего, вырвал Ратибора из гнетущих раздумий.
На плечо мальчика легла тяжелая костистая рука.
.
