– Ну вот и все, – резюмировала Кира по окончании работ.
– Можно идти? – осведомился пациент.
– Куда? – не поняла медсестра. – Вы же не на приеме у врача. Да и как сказал Майкл, стоит воздержаться сейчас от прогулок.
– А, ну да, ну да.
Она на всякий случай мысленно прогнала последовательность действий, указанную врачом, и еще раз все проверила. Не найдя никаких косяков, она с облегчением вздохнула.
Поскольку никаких срочных вызовов больше не поступило, Кира решила воспользоваться случаем и привести себя в порядок в нормальной ванне, а не на ходу в зеркальце скорой помощи. Перспектива выпорхнуть с вызова свежей и сияющей, на зависть и удивление окружающим, а не выползти убитой и уставшей, показалась ей привлекательной. Тем более, она в этот раз все сделала на отлично, так что можно было и побаловать себя, пока подвернулась такая возможность.
– Извините, можно воспользоваться вашей ванной? – обратилась она к мужчине.
– А, что? – он по-прежнему сидел в том положении, в котором остался и рассеянно пялился в одну точку. – Да, конечно.
– С вами все в порядке?
– Да, да, все в порядке, я просто задумался.
“Странный какой-то, или, может, подустал” подумала Кира, идя в ванную.
Она открыла дверь в ванную и включила свет. В лицо ей пахнуло сыростью с каким-то металлическим привкусом. Как-будто кто-то недавно очень долго и тщательно отмывал какие-то железки в ванной.
Она прошла к зеркалу и достала мини-косметичку, которую зачем-то таскала всегда с собой. Решив сперва промыть глаза и немного освежиться, она открыла кран и поднесла руки к струе. Вода внезапно ненадолго окрасилась красным цветом.
“Не поняла” – Кира посмотрела на свои руки. На кончиках пальцев красовались не смытые красные точки. Она перевела взгляд с рук на кран, пытаясь понять, во что она вляпалась.
На первый взгляд кран был чист. Она еще раз потрогала ручку управления крана. Осязание отчетливо дало понять, что на нижней поверхности есть что-то густое и липкое. Она посмотрела на испачканные пальцы. На них определенно точно была кровь. Кира слегка отодвинула штору, которая до этого момента была плотно закрыта.
Учитывая их специфику работы, ей много что доводилось видеть. Но тем не менее ком тошноты чуть было не вырвался наружу. Она с трудом подавила в себе порыв рвоты. Ванна была доверху заполнена частями свежепорубленных человеческих тел.
Придя в себя от оцепенения, она повернулась, чтобы смыть кровь с руки. Из зеркала на нее смотрел пациент.
– Тсс, – поднес он палец к губам. Вспышка молнии выцепила из темноты его лицо. Абсолютно спокойное, как и раньше, и оттого еще более жуткое.
Кира дернулась было, но он тут же рванулся с места, схватил ее и зажал рот рукой. Желание продолжить сопротивление сошло на нет, когда на шее у себя она почувствовала холод и остроту лезвия.
– Ты же никому не расскажешь нашу маленькую тайну? – мужчина поволок ее из ванной. – Пойдем, навестим твоего друга, мне кажется, он уже тоже догадался, а если нет – мы ему подскажем.
Они вышли из ванной как раз в тот момент, когда навстречу им вышел Майкл. По его лицу и маякующему передатчику на его гарнитуре было понятно, что он уже был готов к чему-то подобному.
– – –
В коридоре, рядом с открытой дверью в ванную, стоял пациент с Кирой. Одной рукой он зажал ей рот, другой прижимал кухонный нож к горлу.
Майкл судорожно соображал, что можно сделать. Он был специалистом в области медицины, а не в освобождении заложников.
– Ты наверняка уже вызвал легавых, да? Сообразительный сучонок, – убийца кивнул в его сторону. – Руки медленно подними, чтобы они были у меня на виду.
Врач молча поднял руки, не сводя глаз с ножа у горла медсестры.
– Только вот я тоже кое-что умею, – Он достал небольшой прибор и нажал на кнопку. В наушниках у Майкла захрипело, а потом и вовсе все затихло. Свет в коридоре тоже задергался и погас. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что всей радиоаппаратуре в радиусе метра пришел конец.
– Волнуешься? Не волнуйся, ее сейчас не станет, как и тебя. А с копами мы тоже что-нибудь придумаем.
Надо было что-то делать.
– Подожди, подожди минутку. Дружище, давай успокоимся, не надо пены, мы же можем решить все мирно, – затараторил врач.
Каменный взгляд шизофреника не поменялся ни на йоту, только из-под ножа потекла тонкая струйка крови.
“Сукатвоюмать сукаблятьблятьблять, думай, думай, думай, ебаный в рот!” – гном внутри головы Майкла, отвечавший за извлечение из памяти информации, буквально сточил себе ноги по задницу, бегая по архиву под названием память и пытаясь подобрать нужный ответ. И он не зря ел свой хлеб. Он нашел одну небольшую запись про такие случаи, которая давала призрачный шанс на спасение. Но иногда шанс — это гораздо больше, чем ничего.
– Сайман, я тут вспомнил одну важную вещь, помнишь дом, который построил Джек.
– Я не Сайман, о каком Доме ты говоришь? – шизофреник непонимающе глянул на Майкла
– Ну, вспомни, который мы строили вчера и достроили неделю назад, и там еще была пшеница, которая в тёмном чулане хранится, – Майкл сочинял на ходу ахинею, смешивая ее с детским стишком-скороговоркой, которую ему в детстве рассказывали родители.
– Майкл, что ты несешь? – со слезами на глазах прохрипела Кирия.
– Да, Майкл, что ты несешь? Я не помню там никакой пшеницы.
– Ну, как же какая, Генри, вспоминай, которую ворует птица-синица. – Майкл скорчил тупое выражения и уставился в стену, как наркоман словивший приход.
– Я не Генри, что еще за птица, я не понимаю, – лицо пациента не изменилось, но хват явно ослаб и Майкл решил продолжать психологическую атаку, разрушая его неадекватное мировосприятие и вторгаясь в него со своим еще более безумным миром.
– Которую ловит и пугает кот.
– Кот? – пациента явно стало коротить. – Ты же только что говорил про синицу.
– Да, он самый, которого треплет за шиворот пес без хвоста.
– Почему у него нет хвоста? – он опустил руку с ножом.
– Потому что его лягнула корова безрогая, – Майкл незаметно кивнул Кире на ванную.
– Разве у коровы нет рогов?
– Конечно, она же живет у старушки седой и строгой, которая доит корову безрогую. – Майкл изо всех сил старательно тупил в стену, боковым зрением ловя любые движения.
– Подожди я совсем запутался, – мужчина отошел от Киры и подошел к Майклу, тыча в него ножом. – Что происходит?
Медсестре дважды намекать не пришлось, и она тут же закрылась в ванной комнате.
Майкл, натянув на лицо самую милую и дебильную улыбку, которую смог из себя выдавить, продолжил ментальную атаку.
– Ну, так давай я тебе еще разок все объясню.
Врач скороговоркой выдал весь стих:
Вот два петуха,
Которые будят того пастуха,
Который бранится со старушкой седою и строгою,
Которая доит корову безрогую,
Лягнувшую старого пса без хвоста,
Который за шиворот треплет кота,
Который пугает и ловит синицу,
Которая часто ворует пшеницу,
Которая в тёмном чулане хранится
В доме, который построил Джек.
Ментальная дестабилизация проходила достаточно успешно. Было видно, что пациента начало “троить”, как старенький двигатель. Однако он все еще находился в опасной близости.
“Надо дожимать и отступать, пока есть возможность”, – подумал про себя Майкл, но тут дверь резко распахнулась.
– – –
Валера тем временем сидел в машине и смотрел на то, как капли дождя выбивают в лужах углубления. Находиться в транспорте было то еще удовольствие, потому что, не смотря на шумоизоляцию, дождь разошелся не на шутку, перейдя практически в шторм. Сидеть в нем было равносильно нахождению в бочке. Капли дождя пополам с градом и грозой буквально долбили по мозгам. Он пытался покемарить, но тщетно. Водитель привалился на подлокотник и смотрел в темноту уставшими глазами.
Именно в этот момент транспорт самостоятельно произвел запуск двигателя, и зажег сигнальные огни. Валера встрепенулся. Подобное означало, что у ребят что-то пошло не по плану и ему сейчас придется лететь через весь город.
Спустя мгновение на дисплее выскочила надпись, которая более чем красноречиво объясняла, что именно пошло не так.
“10-103m Disturbance by mental person”.
Поскольку экипажи не обязаны были знать коды полиции, то для них на дисплей выводился не только код, но и его расшифровка на всех необходимых языках. Чуть ниже водитель прочитал перевод – “Нападение психбольного”.
Валера ломанулся из машины, как раненый олень, едва не выломав дверь.
Его больше не смущали погодные условия. Он мчался по улице, игнорируя стену дождя и града, к подъезду, в котором последний раз скрылись Майкл и Кира.
Надпочечники сделали свое дело, произведя мгновенный выброс адреналина, который всосался в кровь и распространился по всему организму. Гормон буквально переполнял его. Сердцебиение участилось настолько, что он буквально слышал его в своих ушах. Дыхательные пути в легких расширились, позволив дышать быстрее и легче. Так легко, что останови его кто-нибудь и спроси про дыхание, то он бы только в этот момент понял, что вообще дышит. Огромный прилив сил. Организм перешел в стрессовое состояние, как двигатель, который вышел на форсированный режим. Десятый этаж. Да не проблема. Он летел, перепрыгивая через три ступеньки, несмотря на его невысокий рост. К мышцам прилила дополнительная кровь, обогащенная кислородом, высвобождая огромное кол-во энергии. Его было столько, что хотелось орать. Нервы, идущие от спинного мозга к мышцам, начали задействовать дополнительные моторные клетки, выводя мускулатуру Валеры на предельные возможности. Единственные образы в голове – успеть, спасти, найти и уничтожить.
Спустя полминуты он был на десятом этаже. Чуть не вырвав дверную ручку, он распахнул дверь. Его взору предстал Майкл с поднятыми руками, перед которым стоял мужик с ножом в руках, направленным на доктора. Киры нигде не было.
При появлении водителя мужчина вышел из неподвижного состояния.
Расстояние до цели метра полтора. Валера одним прыжком оказался рядом. Майкл еле успел отскочить. Оставшись позади, он что-то кричал, но водитель его уже не слышал.
Нож полетел в брюшину Валеры. Водитель, как смог, полуувернулся-полуотбил удар, контратаковав агрессора ударом ноги в живот. Мужчина отлетел на кухню, вписавшись в стол.
Валера накинулся на него сверху, предварительно отбив, как ему показалось, очередной удар ножом. Он один за другим наносил удары, разбивая лицо противника и свои кулаки в мясо. Но маньяк так просто явно не хотел сдаваться. Спустя мгновенье расклад изменился с абсолютного доминирования на попеременный успех визжащего и катающегося по полу клубка.
Можно было бы сказать, что сошлись лед и пламя, но в жизни все не так поэтично. В смертельном поединке схлестнулись праведный гнев, желание защитить, подогреваемое древней животной яростью, и убийственное спокойствие, смешанное с шизофреническим упорством.
В один из моментов, когда Валера оказался в очередной раз сверху и месил лицо противника, этот самый пациент все-таки изловчился. Мужчина смостил, резко поднимая таз, заставляя голову Валеры качнутся вперед. Перевернув нож обратным хватом, он крутанулся на месте, как змея. Валера с воем отскочил от мужчины. Он отступал спиной назад, врезаясь во все подряд и снося все, что можно было снести. Одну руку он выставил перед собой, а ладонью второй закрывал глаз, из-под которой вытекала красная вперемешку с белым субстанция.
Психопат поднялся на ноги и двинулся в сторону Валеры. Он занес руку для удара, но его кто-то дернул сзади и развернул. Он инстинктивно отмахнулся, но рассек лишь воздух.
Майкл, до этого бездействующий по причине бесполезности засовывания головы в улей, вступил в схватку. Вернее, его задачей была не победа, а выигрыш времени и по возможности сохранение жизней экипажа
Воспользовавшись паузой в бойне, он отвлек внимание психа на себя. Что в общем-то сперва помогло не сильно. Потому что, не найдя в нем угрозы, псих снова развернулся к Валере. Еще одна попытка. Есть. Внимание психа переключилось на Майкла. Теперь уже Майкл извивался как мангуст, отбивая и уворачиваясь от ударов ножом. Не всегда успешно. Очень быстро руки и корпус Майкла покрылись сечками разной степени тяжести. Одно Майкл мог сказать точно, глубоких колющих и режущих он еще не получил, чему был несказанно рад.
Носясь из комнаты в комнату и отвлекая внимание от водителя, Майкл спиной нащупал очередное препятствие. Окинув боковым зрением пути к отступлению, он с разочарованием отметил, что его загнали в тупик. Он оказался там, откуда пришел. Рядом, державшись за глаз и стеная, оказался Валера. Отбиваться от ножа, не имея возможности к передвижению, задача, мягко говоря, нетривиальная. Как только противник смекнет, что бежать вам некуда, он немедленно перейдет в режим швейной машинки, и, если не качеством, то количеством достигнет своей цели. Вообще говоря, шансов у человека против вооруженного противника процента три. Майклу казалось, что он уже потратил все триста тридцать три процента. И еще парочку вряд ли прям сейчас подвезут.
“Безвыходных же ситуаций не бывает”, думал Майкл. “Но из моей ситуации выхода нет, и даже близко не наблюдается”. Он приготовился принять последний бой. К сожалению, он долго пытался все закончить, более-менее мирно, как и подобает врачу. Но в этот момент он понял, что слишком поздно разрешил себе действовать. Он был рад только тому, что адреналин притупит болевые ощущения, и он будет чувствовать просто удары, а не их последствия.
– – –
– Код 33, позывной – AC3M “Авиценна”, 10-103m.
Сорвавшись с уст Майкла, призыв о помощи понесся по полицейским каналам связи, разрывая пространство и время. Спустя несколько мгновений, незаметных для человека, сигнал появился на мониторах: водителя скорой, диспетчерской полицейского участка и первого попавшегося свободного патруля.
– Это скорая, – тут же отреагировал один из офицеров. – Заводи, поехали.
Офицер, сидящий за рулем, запустил двигатель, и машина рванула с места.
– “Сектор-3”, вызов принят, – произвел доклад в диспетчерскую полицейский, после чего попытался связаться с пострадавшими.
– Сэр, можете описать ситуацию подробнее? – вместо ответа последовал краткий монолог неизвестного, после чего звук пропал.
– Что там?
– Звук пропал, – несколько тычков по панели команд. – Бля, все вообще пропало.
– Да, ебаный ты свет. Камеры рядом работают какие? Смартфоны, часы, очки, микроволновки, тостеры, все что угодно, все, что может выдать изображение или писать звук.
– Нету нихрена. Ничего не работает.
– С водилой свяжись.
– Уже, – в динамике был слышен только шум дождя из-за оставленной открытой двери. – Не отвечает.
– Так вытаскивай данные с самого транспорта, координаты, на какой адрес они приехали и т.д. Да и вызывай подкрепление со скорой на всякий.
– Принято. 10-108, за Сектором-3, 10-52.
– Поднимай дрона на разведку, и сразу его в тепловизионный режим. Все равно из-за дождя нихрена не видно.
Еще несколько быстрых нажатий на панели команд.
– Дрон AVP, вести наблюдение в тепловом спектре по заданным координатам, – дрон вышел на заданную цель, молча наблюдая за разворачивающейся драмой.
Спустя минуты три они прибыли на место. Один из офицеров практически на ходу выпрыгнул из машины, когда та с ревом и воем подлетела к нужному дому. Вдалеке были слышны звуки, несущихся к ним на помощь других экипажей. Но ждать было некогда, ведь последнее, что они успели увидеть с камер дрона, это начавшуюся там поножовщину.
Они ворвались в подъезд. Тяжелые ботинки застучали по лестничным пролетам.
– На месте, – один из полицейских заглянул в темный коридор через открытую дверь. – Чисто. Заходим.
Они быстро, но аккуратно пошли в сторону кухни, ориентируясь на звук.
Завидев полицейских, Майкл нырнул на пол, в последний момент уходя от нанесенного удара.
– Валера, ляг, ебаный в рот!
Водитель сполз по стенке на пол. Фигура с ножом осталась стоять. Развернувшись к полицейским, она двинулась в их сторону.
– Лицом в землю! – мужчина не остановился. – На пол! На пол, еб твою мать!
Ждать больше было нельзя. Мгновенно оценив угрозу, полицейские отдали голосовую команду своему оружию.
– Винтовка, режим шокера! – электронный блок управления огнем мгновенно переключился на шоковый боеприпас, который ждал своего часа в подствольной обойме.
– Огонь!
Практически одновременно прозвучали два глухих выстрела. Затем звук электрических дуг пополам с человеческими корчами. Затем тишина, которую не хотел нарушать даже дождь.
– – –
Майкл подошел к Кире, которую только что перестали допрашивать о случившемся. Она сидела на разложенной подножке своей машины с заплаканными глазами. Все еще всхлипывая, она немного раскачивалась на месте. Коллеги по цеху уже успели осмотреть ее и обработали небольшой порез на шее.
– Отстали?
Кира кивнула.
– Не поможешь? – Майкл подставил карман куртки.
Кира достала из него сигареты и зажигалку. Майкл сел рядом и трясущимися руками поднес сигарету ко рту. Затянулся. Выпустил облако в небо, смотря на появившиеся из-за туч звезды. Сейчас они казались ему особенно яркими и теплыми.
– Ты как? – спросил он Киру.
– Не очень. А ты как сам, в норме?
Майкл посмотрел на свои перебинтованные руки и окровавленные порезы и дырки на куртке.
– Нет, какая тут, нахуй, норма.
– Что теперь будет?
– Да ничего в принципе. Как оклемаемся, снова на работу выйдем.
– Я не это имею ввиду. Что с Валерой? И что теперь с этим психом?
– Ну, что касается Валеры, ты все сама видела. Его же при тебе в реанимацию увозили. Множественные ножевые ранения как конечностей, так и туловища. В корпусе, слава богу, дырки не критичные.
– А с глазом-то что?
– А что, у тебя есть сомнения? Как бы тебе помягче сказать, ему пизда.
Кира осунулась.
– Да ладно, не переживай, новый поставят. Не настоящий, конечно, а бионический. На настоящий у него не хватит ни денег, ни страховки. Но бионический, я думаю, будет очень даже хороший. С увеличениями, камерами, может быть даже в разных спектрах, и прочими вундервафлями. В тулове дырки вообще без проблем заштопают. Если бы не руки, то, может, и сам бы заштопал.
Майкл выпустил очередной клуб дыма и выкинул окурок в ближайшую лужу.
– Сейчас подлатают немного, запросят согласия на установку имплантата и вкорячат новый глазик.
– Как он умудрился столько людей убить, у нас же чипы у всех.
– Ну и что. Я, когда по комнате шарился, наткнулся на чертежи какого-то устройства, но не придал этому значения. Подумал, может, мужик что-то мастерит в свободное от работы время. Вот он и смастерил, то ли глушилку, то ли просто сжег подачей какого-нибудь сигнала. Я все равно в этом не разбираюсь. Ну чипки сломались, так ничего, бывает, добро пожаловать на замену за ваш счет. Ну, или по гарантии, если повезет. А там, как обычно, мы вам предложим еще более интересный вариант, а то ваш устарел. Теперь ваше устройство будет сообщать вам о том, выспались вы или нет, голодны ли вы или не почистили зубы, и еще с десяток нахрен не нужных параметров, которые не нужны ни клиенту, ни врачам. Поэтому только сегодня и только сейчас специально для вас у нас есть суперпредложение, конечно же, с огромной скидкой, но процентов на пятьдесят дороже, чем у вас было. Дешевле нет, как вы понимаете.
– Да знаю я, можешь не рассказывать. А с этим что?
– Не знаю. Но мне кажется, скорее всего, усыпят, как бешеную собаку. Если, конечно, вдруг на его счетах не окажется кругленькая сумма, и ее не захотят освоить на лечение. А лечить придется долго и дорого, связь-то с реальностью он утратил капитально. Вписаться за него некому. Всех, кто мог, он собственноручно порешил. Я у мужиков спросил, говорят, всю свою семью под нож пустил.
При этих словах перед глазами Киры в очередной раз пронеслась картина расчленённых тел, лежащих в ванне. Ком опять подкатил к горлу.
– А что ты такое нес, когда он взял меня в заложники? И почему он после этого отпустил меня.
– А, ты про это, – Майкл привалился боком к обшивке транспорта.
– Да как-то, когда еще учился и подрабатывал на скорой, тоже был похожий случай.
– Да? Ты никогда не рассказывал.
– Да вы и не просили. Так вот, приехали мы на адрес к одному чудику, правда, тут мы знали заранее, что он из буйных. Он на учете стоял. А, ну и с нами копы сразу были, поскольку соседи не скорую, а полицию вызвали. Полицаи нас сразу подрядили под это дело.
– И что дальше?
– Приехали, угомонили его всякими вкусными и целебными препаратами, да ушли. Я уже вещи паковал в скорую, как смотрю его уже в наручниках выводят. Ну, полюбопытствовал, зачем понадобились дополнительные процедуры. А они мне и говорят, что, мол, пока мы его там в чувство приводили, они по хате тудой-сюдой пошарились. И что-то одного из копов черт дернул в холодильник заглянуть. А у этого придурка рука человеческая в морозилке лежит. И, они его, естественно, тут же приняли.
– Писец.
– Я своим старшим коллегам рассказал эту историю. А они мне подсказали на такой случай один прием психологический. Типа, нужно его тупость перебить еще большей, тогда его заклинить может, и можно обойтись без жертв. Тем более драться-то мы все равно не уполномочены, что называется, до самого последнего момента, когда уже совсем вилы. Это Валерка вон орел, блин.
– Он спасти нас хотел! – как обычно возмутилась Кира.
– Угу, ангел мести хренов, ну и где теперь этот спаситель? Самого спасать пришлось.
– Ты что его обвиняешь? Что все карты тебе спутал? У тебя же все так удачно складывалось… – начала негодовать Кира.
– Да успокойся, я никого не обвиняю, – Майкл примиряюще поднял руку. – Я не могу его обвинять за то, что у него такая реакция на стресс.
– Какая?
– Реакция воина так называемая. Глаза навыкат, адреналин можно из ботинок вычерпывать, сил дохера, мозгов нема. Схватил, что попалось под руку, и понесся в акаку. Таких, как правило, к больным подпускать нельзя, чтобы они их не добили случайно. Одна радость – приказов слушается. Можно сказать, бери вон ту машину и толкай пятьдесят метров в горку. Потом он, конечно, задастся вопросом, а нафига он это делал, но зато спокойней уже будет.
– А что ж ты ему не приказал?
– Не наш случай. Что у одного, что у второго появилась непосредственная угроза жизни. Там хоть оборись. Единственное, что можно было сделать – это не дать им друг друга убить. Чем я, собственно, и занялся, ценой своего здоровья, – Майкл глянул в сторону приближающегося врача. – О, похоже, за нами идут.
– Майк, Кира, поехали, – это был один из их коллег, дежуривших в эту ночь. – Пора вас подлечить.
Несмотря на призыв, Майкл не сильно торопился. После грозы в воздухе пахло озоном. В сочетании с постстрессовой эйфорией он опьянял. Понемногу приходя в себя, Майкл понял, что у него сосет под ложечкой и пересохло горло. Сразу же вспомнились недоеденные роллы и недопитый энергетик, оставленные в машине.
– Майк, очнись, хорош мечтать, нас ждут, – Кира дернула врача за рукав.
– Хорошо, поехали. Сейчас только в нашу машину заскочу.
Майкл потопал к их родному транспорту за остывшим ужином, о котором он, как нельзя кстати, вспомнил. Во-первых, потому что не пропадать же продукту, а во-вторых, неизвестно, когда в следующий раз можно будет замять чего-нибудь вкусненького. В больнице-то будут кормить исключительно полезной едой. Да, роллы, определенно точно, нужно было забрать.