Но в тот вечер Вячеслав Афанасьев домой не вернулся. А утром 27 декабря дежурный по КГБ получил экстренное сообщение: в 8:20 утра недалеко от дороги в подмосковный аэропорт Быково без сознания, со следами тяжких телесных повреждений был найден офицер госбезопасности Афанасьев Вячеслав Васильевич 1941 года рождения. Личность пострадавшего установили по найденному в кармане больничному листу с пометкой: «Выдаётся сотрудникам КГБ, имеющим воинское звание». Других документов у Афанасьева не было. Бригадой скорой помощи он был доставлен в центральную больницу города Люберцы.

Афанасьева нашли недалеко от посёлка Пехорка, где располагались дачи сотрудников КГБ. Улик не было практически никаких — рядом нашли окурок, бурые пятна, похожие на кровь, и сломанную авторучку. Служебное удостоверение майора обнаружилось в 15 километрах от этого места, у вокзала города Железнодорожный.

О чрезвычайном происшествии было доложено лично Юрию Андропову. Глава КГБ приказал задействовать для расследования ЧП с человеком, допущенным к важнейшим сведениям, составляющим государственную тайну, лучшие силы чекистов. 29 декабря материалы, собранные сотрудниками милиции, были переданы в следственный отдел КГБ.

Оставалась надежда на то, что Вячеслав Афанасьев сможет сам рассказать о том, что с ним произошло. Но 1 января 1981 года он скончался, не приходя в сознание.

Гибель своего товарища чекисты восприняли как вызов. Следователи по минутам восстанавливали подробности рокового дня 26 декабря.

Друзья рассказали, что на праздновании дня рождения Вячеслав выпил около 200 граммов водки. Спиртное вместе с болезненным состоянием привело к тому, что в метро майор, находившийся в штатском, заснул и проехал свою остановку. Афанасьева разбудили контролёры на конечной станции «Ждановская», которая ныне носит название «Выхино».

В советские времена с нетрезвыми гражданами в метрополитене не церемонились. Контролёры, посчитав, что мужчина сильно пьян, передали его сотрудникам милиции, дежурившим на станции. Машинист поезда метро показал, что он помогал относить вещи Афанасьева в помещение пункта милиции на станции «Ждановская».

В помещении милиции при станции «Ждановская» в тот вечер Афанасьева видели члены бригады медвытрезвителя, приехавшие за задержанными нетрезвыми гражданами. Однако милиционеры по какой-то причине Афанасьева им не передали.

Стало очевидно: в том, что произошло с майором КГБ, замешаны сотрудники милиции со станции «Ждановская». Тех, кто входил в дежурную смену 26 декабря, допросили. Они путались в показаниях, отвечали невнятно. У одного из милиционеров была найдена записная книжка Афанасьева с фамилией, званием и служебными телефонами КГБ.

После этого милиционеры наконец признались в том, что произошло на самом деле.

В тот вечер сотрудники милиции на «Ждановской» успели, что называется, принять на грудь и хотели продолжения банкета. Задержанный мужчина с пухлым портфелем показался им отличной добычей. Милиционеры Лобанов, Рассохин и Попов затолкали Афанасьева в служебное помещение, где, к радости своей, нашли в портфеле продовольственный заказ, а главное, водку и коньяк. Задержанный кричал, что он сотрудник КГБ, но милиционеры не обращали на это внимания. Наткнувшись на сопротивление, они просто избили Афанасьева, после чего вытолкали его в коридор.

Помните о поверье, что 40-летие нельзя праздновать? В этот вечер над Вячеславом Афанасьевым словно висел какой-то рок. В тот момент он мог спокойно уйти, вернуться домой и уже потом наказать обидчиков. Но в коридоре не было указателей на выход к платформе. Проплутав по коридору, Афанасьев вернулся к комнате милиции, крикнув находившимся там: «Вы ещё за всё ответите!».

Пьяные милиционеры вновь накинулись на майора и принялись избивать его. Афанасьева два раза ударили затылком об стену, после чего он потерял сознание. Милиционеры позвонили своему начальнику, майору Барышеву.

Тот тоже был нетрезв, однако, в отличие от подчинённых, сразу понял, что дело слишком далеко зашло. Сотрудникам милиции запрещалось задерживать офицеров КГБ, а здесь речь шла об ограблении и расправе.

Было решено избавиться от Афанасьева, инсценировав разбойное нападение. Умирающего чекиста погрузили в служебную «Волгу» и вывезли к дачам КГБ у посёлка Пехорка, где и бросили.

Следствие под охраной «Альфы»

Фактически преступление было раскрыто. Однако сведения о происшествии получал не только Андропов, но и Щёлоков, который был настроен во что бы то ни стало замять ЧП.

Искушённый в кремлёвских интригах Юрий Андропов решил, что идти напролом в этой ситуации будет неверным шагом. 12 января 1981 года глава КГБ встретился с генеральным прокурором СССР Александром Рекунковым, после чего дело об убийстве на «Ждановской» было передано в Генеральную прокуратуру СССР.

Руководителем следственной группы назначили следователя по особо важным делам Владимира Калиниченко. Прикрытие следственной группе обеспечивали сотрудники КГБ.

На следователя шло непрерывное давление со стороны МВД. Дошло до того, что Калиниченко и члены его семьи охранялись спецназом КГБ СССР «Альфа».

Подозреваемых поместили не в обычный следственный изолятор МВД, а в «Лефортово» — изолятор, находившийся в ведении КГБ.

Министр внутренних дел Николай Щёлоков отлично понимал, что Юрий Андропов не упустит возможности похоронить его карьеру при помощи дела об убийстве майора Афанасьева. Сделать, однако, он уже ничего не мог.

Задержанные милиционеры, поняв, что родная система их не защитит, а за содеянное грозит смертная казнь, начали откровенно рассказывать о событиях, которые происходили до убийства Афанасьева.

На счету милиционеров со «Ждановской» оказалось около 40 преступлений против граждан. Они грабили и избивали пьяных, да и не только пьяных, чувствуя уверенность в собственной безнаказанности. За их спинами стоял майор Барышев, над которым стоял его начальник и так далее… Цепочка тянулась вверх до самого министра Щёлокова, который выстроил ведомство по принципу «своих не сдаём».

Весь личный состав линейного отделения №5, в ведении которого находилась станция метро «Ждановская», был уволен полностью. Их судьбу разделили ещё несколько сотен сотрудников других линейных отделов милиции.

Приговор по делу милиционеров, убивших майора КГБ Вячеслава Афанасьева, был оглашён 21 июля 1982 года. Начальник 5-го отдела милиции по охране Московского метрополитена Борис Барышев, старший инспектор Николай Рассохин, милиционеры Николай Лобанов и Александр Попов были приговорены к расстрелу, Николай Возуля получил 13 лет заключения, Алексей Телышев и Вячеслав Пиксаев — по 10 лет, Александр Салатов — 5 лет.

Но это было только начало. Генеральная прокуратура с подачи Андропова начала масштабную проверку во всех структурах московской милиции. За тяжкие преступления, а также их сокрытие были осуждены свыше 80 сотрудников МВД. В структурах министерства началась масштабная «чистка», затронувшая сотни и тысячи человек.

Авторитет Николая Щёлокова среди государственной элиты был уничтожен. Но Андропов пошёл дальше — в строго дозированном виде он разрешил опубликовать информацию о расследованиях и судах над сотрудниками МВД в прессе.

Для советских граждан это было шоком. Образ доброго «дяди Стёпы», готового прийти на помощь, рушился на глазах. По Москве поползли слухи, что метро завалено трупами ограбленных и убитых граждан, а от милиционеров, работающих в метрополитене, стали шарахаться, как от прокажённых.

В ноябре 1982 года умер Леонид Брежнев, и новым лидером страны стал Юрий Андропов. 17 декабря 1982 года Николая Щёлокова сняли с поста главы МВД СССР. Теперь началось новое расследование, на сей раз связанное со злоупотреблениями самого министра.

В феврале 1983 года жена Николая Щёлокова Светлана не выдержала происходящего и покончила с собой. Спустя год, в феврале 1984 года, умер Юрий Андропов, но смерть главного противника уже не могла спасти экс-главу МВД СССР. В ноябре 1984-го его лишили звания генерала армии, в начале декабря исключили из КПСС. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 декабря 1984 года Николай Щёлоков был лишён звания Героя Социалистического Труда, а также всех наград, кроме боевых, полученных в годы Великой Отечественной войны.

13 декабря 1984 года Николай Щёлоков выстрелил себе в голову из охотничьего ружья. В записке, адресованной советскому руководству, он писал, что «не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал», и просил оградить от преследования своих детей.

В своё время Николай Анисимович Щёлоков очень много сделал для повышения эффективности советской милиции, повышения статуса и авторитета сотрудников МВД СССР. Но так уж получилось, что он же создал в своём ведомстве ту систему безнаказанности и круговой поруки, породившей десятки и сотни «оборотней в погонах». Рано или поздно страшная правда должна была выйти наружу. И 26 декабря 1980 года стало роковым днём не только для майора КГБ Вячеслава Афанасьева, но и для генерала армии Николая Щёлокова.

П.С. Так же есть фильм, так и называется "Убийство на Ждановской"

Но майор был КГБшником, а потому - пережил нападение. Его нашли дачники и он еще пять дней бодался с костлявой. Костлявая, в итоге, победила.

Итогом стало резонансное дело. Виновные были пойманы и расстреляны. Началась активная фаза противостояния КГБ и МВД, финалом которой стало самоубийство министра внутренних дел.

Я это к тому, что раньше не только депутаты другими были. Можете себе представить ситуацию, когда майор ФСБ, занимающий высокую должность, уснул в метро с палкой колбасы? А то что за колбасу убить можно? Или что министр не выдержит позора и застрелится? Вот.

На некоторых книгах мы можем обнаружить, что бумага тонкая, пожелтевшая и разваливается на части. Эта хрупкость стала результатом производства бумаги с использованием древесной массы. К сожалению, древесная масса содержит много кислот, и книги, сделанные из такой бумаги, со временем портятся и становятся практически невозможными для сохранения или восстановления.

Старые книги, напротив, печатались на высококачественной бумаге, изготовленной из лоскутов ткани, а не из древесной массы.

Вот как делали эту бумагу:

Во-первых, собирали старые льняные тряпки и изношенную одежду. Затем рабочие сортировали тряпки по цвету и видам ткани, чистили их, снимали швы, пряжки и пуговицы, а затем разрезали ткань на более мелкие кусочки.

Лохмотья белого льна высоко ценились за их использование для изготовления тонкой белой бумаги, но другие цвета и типы хлопчатобумажной ткани также использовались для изготовления более грубой и дешевой бумаги.

После очистки и сортировки тряпки бросали в жидкий раствор воды и извести, который помогал изолировать примеси и начать процесс, называемый «реттинг». Эти тряпки складывали в кучу и накрывали брезентом на срок от недели до одиннадцати дней для брожения, после чего они начинали разлагаться в тканевую массу, из которой в конечном итоге делали бумагу.

Затем тряпье сбрасывалось в желобчатую систему, наполненную чистой водой, а водяное колесо приводило в действие несколько тяжелых пресс-машин, которые измельчали его в густую, разжиженную «кашицу» из волокон. После двух-трех этапов измельчения, лучшие бумажные фабрики могли получить однородную по текстуре кремообразную массу без дефектов.

Когда жижа была тщательно взбита, ее переливали в большой деревянный чан, нагреваемый снизу. Затем в чан опускали проволочную форму с деревянным каркасом — почти как поднос из медной сетки.

Затем осторожно вынимали форму из густой теплой кашицы, и слой тряпичной целлюлозы равномерно покрывал верхнюю часть плотно сплетенной проволочной сетки. Форму встряхивали из стороны в сторону и сверху вниз, чтобы сгладить и соединить волокна целлюлозы. Делали это примерно 100 раз в час, 1000 раз в день

Сегодня мы можем увидеть свидетельства этой стадии процесса изготовления бумаги, замечая видимые тонкие линии проволоки и более толстые линии цепи, которые были тонко отпечатаны формой.

Водяные знаки, которые были сделаны из серебряной проволоки, вплетенной в линии формы, также видны на этом этапе процесса. Эти водяные знаки служили удостоверяющим клеймом для бумажной фабрики, отличая работу одной компании мастеров от другой.

После того, как форма убиралась в сторону, чтобы вытекла лишняя жидкость, ее переворачивали, опускали лист для сушки и спешили вернуть форму для следующего погружения в суспензию. После того, как на фабрике сохло около 250 листов в таком состоянии, рабочие складывали их с помощью войлока, наслаивающегося между ними, помещали стопку под деревянный шнековый пресс и поворачивали ее, чтобы выжать больше воды.

Затем отделяли листы бумаги от войлока, и снова сжимали, чтобы выпустить еще больше влаги. Наконец, листы бумаги переносили на чердак под открытым небом и вешали для просушки.

Заключительным этапом процесса изготовления бумаги было нанесение на бумагу слоя желатина для ее укрепления и подготовки к правильному приему чернил. Затем листы снова высушивали, складывали под грузом для расплющивания и, в конце концов, упаковывали для транспортировки. Мастера бумажной фабрики работали по 9-12 часов в день, производя от 700 до 1500 листов в день в зависимости от размера предприятия.