Потерянное покорение
Солнечным днем 19 мая 1845 года на пристани английского Гринхайта собралась огромная толпа. Настроение царило праздничное: два корабля Королевского военно-морского флота — «Эребус» и «Террор» — отправлялись в Арктику. Высокие чины произносили патетические речи, играл оркестр, девушки прижимали к глазам платочки, провожая одетых в парадную форму моряков в плавание. Даже руководитель экспедиции сэр Джон Франклин махал ярким красно-зеленым платком своей жене леди Джейн и дочери Элеоноре, пока причал не заслонило следовавшее за «Эребусом» грузовое судно с припасами «Баретто Джуниор».
Корабли скрылись за горизонтом, и это был последний раз, когда 129 моряков видели в живых. Экспедиция Франклина бесследно исчезла, став одной из самых трагических и загадочных страниц в исследовании Арктики и заодно породив множество домыслов о судьбе моряков.
Перед экспедицией стояла цель — открыть, а точнее, дооткрыть Cеверо-Западный проход, самый короткий путь из Атлантического океана в Тихий через Канадский архипелаг. Дело, казалось, было за малым. К середине XIX века лишь небольшая часть пути оставалась неразведанной. Ее-то и поручили нанести на карты Джону Франклину, чтобы еще раз утвердить Британию в статусе королевы морей.
Причем лучше было поторопиться, потому что в спину английским лордам уже дышала Российская империя, в те годы владевшая (через Российско-американскую торговую компанию) значительными территориями на Аляске, в Канаде и Калифорнии.
Поиски Северо-Западного прохода велись с середины XVI века, и довольно успешно. В 1576–1631 годах англичанами были открыты значительные территории: пролив Дейвиса и море Баффина, Гудзонов пролив, Гудзонов залив и бассейн Фокса. В 20-е годы XIX века англичанин Уильям Парри открыл проливы Ланкастер, Барроу и Вайкаунт-Мелвилл; в следующей экспедиции — проливы Фьюри-энд-Хекла и Принс-Риджент.
Поэтому задача экспедиции Франклина не казалась невыполнимой: нужно было всего-навсего обследовать небольшой участок в Канадской Арктике. Правда, ни один корабль еще не заходил так далеко на юг от пролива Ланкастер и на запад от полуострова Бичи из-за тяжелых ледовых условий. Однако в этот раз Британское географическое общество решило пойти ва-банк.
Если бы белые медведи умели читать, они наверняка оценили бы английский юмор, увидев названия на бортах кораблей. Флагманский «Эребус» («Мрак») и «Террор» («Ужас») являли собой впечатляющее зрелище. На оснащении не экономили: на судах стояли экспериментальные паровые двигатели. Корпусы были усилены дополнительными металлическими пластинами, несколькими слоями тикового дерева и канадского вяза, добавленными к изначальной дубовой обшивке. К тому же «Эребус» и «Террор» уже успели пройти боевое крещение — участвовали в успешной антарктической экспедиции Джеймса Росса 1839–1843 годов. Так что суда могли пройти — и прошли — через такие льды, где ни одно другое судно того времени не смогло бы уцелеть.
Тем не менее тревожные звоночки начались уже на этапе подготовки: Адмиралтейство обратилось с почетным предложением возглавить новую экспедицию к организатору одного из первых походов к Северному полюсу Уильяму Парри, но тот вежливо ответил, что северному сиянию предпочтет скучную штабную должность в Лондоне. Второй кандидат — Джеймс Росс, считавшийся восходящей звездой полярных исследований, — отказался, объяснив, что после недавней свадьбы теплая постель молодой жены интересует его куда сильнее, чем вечная мерзлота. Третий претендент был слишком молод, а четвертый вообще ирландец! (Последние, к слову, все же попали в экспедицию: Джеймс Фитцджеймс стал капитаном «Эребуса», а Фрэнсис Мойра Крозье — капитаном «Террора».)
В результате, изрядно намучившись, Адмиралтейство пригласило Джона Франклина, который мало того, что имел за плечами три неудачные экспедиции, но еще и был староват для таких походов (на момент начала плавания ему исполнилось 59 лет). К тому же за глаза его называли «человеком, съевшим свои башмаки»: во время сухопутной экспедиции в Канаду, которую Франклин возглавил в 1819 году, ему и его людям, умиравшим от голода, пришлось включить в рацион спальные мешки из бычьей кожи и даже собственную обувь. Тогда, кстати, Джон Франклин искал все тот же Северо-Западный проход.
По самому оптимистичному прогнозу «Эребус» и «Террор» должны были преодолеть Северо-Западный проход за лето 1845 года, достичь Аляски, России и Китая и выйти в теплые воды Тихого океана. Но в Лондоне понимали, что, скорее всего, кораблям придется минимум раз перезимовать во льдах. Поэтому первые три года никто особо не беспокоился из-за отсутствия вестей.
Первой тревогу забила леди Джейн Франклин, жена Джона Франклина. В 1848 году она призвала Адмиралтейство направить корабли на поиски ее мужа. Чтобы немного подстегнуть инертную бюрократическую машину, леди Франклин развернула кампанию в прессе и объявила о награде любому, кто сообщит информацию об экспедиции.
Последними, кто видел в живых корабли Франклина, были экипажи двух китобойных судов в море Баффина в августе 1845 года, то есть спустя три месяца после начала экспедиции. Тогда же, во время последней стоянки в заливе Диско на западном побережье Гренландии, пять человек из экипажа были высажены на суда сопровождения и отправлены домой. Наверняка впоследствии они не раз рассказывали эту историю в портовых пабах за кружкой эля.
По следам «Эребуса» и «Террора» отправились корабли «Энтерпрайз» и «Инвестигейтор» под руководством капитана Джеймса Росса, за три года до этого дальновидно отказавшегося возглавить экспедицию. Но спасатели сами столкнулись с суровыми погодными условиями, и, проведя три зимы во льдах, вернулись не солоно хлебавши.
Обычно капитаны возводили пирамиды из камней на островах по пути следования корабля, оставляя в них письменные сообщения для спасателей. Но не в этот раз. Как выяснится потом, из 200 выданных специально для этой цели медных цилиндров Джон Франклин использовал только один в конце мая 1847 года, причем записка была составлена путано и неинформативно. По необъяснимой причине Франклин неправильно указал год, перепутал координаты острова, рядом с которым находились корабли, и завершил записку оптимистичным «All good!», что можно трактовать и как «Все в порядке», и как «У всех все хорошо». И это при том, что на тот момент умерли минимум три члена команды! А вот каким курсом пойдут корабли дальше — в документе не было ни слова.
То же самое касалось и запасного плана — складов с продовольствием на тот случай, если морякам придется оставить корабли и возвращаться пешком, что было нередкой практикой. Спасатели не нашли ни намека на них! Корабли и люди словно испарились в воздухе.
Эта неудача и солидная сумма в 20 000 фунтов подстегнули всеобщий интерес. К 1850 году пропавших искали в общей сложности 13 кораблей из Англии и США и несколько сухопутных экспедиций. Тогда-то на острове Бичи были найдены три могилы моряков экипажа Франклина, датированные апрелем 1846 года. Но судьбу остальных участников экспедиции и кораблей это не прояснило.
Новые данные появились спустя четыре года, причем абсолютно случайно. Путешественник Джон Рэй, исследовавший полуостров Бутия для Компании Гудзонова залива, повстречал группу эскимосов, и те рассказали ему о 35–40 погибших от голода белых людях и даже показали предметы, им принадлежавшие. На вилках, ложках и ножах стояло клеймо корабля «Эребус».
В Англии Джон Франклин, несмотря на провал экспедиции, считался народным героем, мужественно сложившим голову во славу короны. Так что эта находка могла бы прославить Джона Рэя и сделать его на родине всеобщим любимцем. Но в отчете, направленном в Адмиралтейство, он указал, что, со слов эскимосов, в последние дни моряки с «Эребуса» и «Террора», судя по состоянию трупов и содержимому котелков, занимались каннибализмом.
Такого пятна на репутации народного героя Джона Франклина британская общественность стерпеть не могла. В прессе началась травля Джона Рэя. Несколько разгромных статей написал даже Чарльз Диккенс. Чтобы английские офицеры опустились до людоедства? Немыслимо! Разумеется, кощунственная мысль, что одной только христианской моралью и чувством долга перед родиной сыт не будешь, в голову никому не приходила.
Как бы то ни было, Адмиралтейство не могло и дальше выделять средства на поиски моряков, так как, во-первых, было очевидно, что спустя почти десять лет вряд ли кто остался в живых, а во-вторых, более актуальной повесткой дня стала Крымская война с Россией. Члены экспедиции были официально объявлены «трагически погибшими при исполнении служебного долга».
Стойкая леди Джейн Франклин отказалась от звания вдовы и причитавшейся ей военной пенсии и снарядила еще одну экспедицию за свой счет, купив паровую 177-тонную яхту «Фокс». И в 1859 году на острове Кинг-Уильям удалось найти три скелета и записку, нацарапанную на полях документа, оставленного ранее Франклином. Она-то отчасти и пролила свет на события.
Если тон первого письма был мажорно-приподнятым, то от второго, написанного всего через год, разило отчаянием. Автор, капитан «Террора» Фрэнсис Мойра Крозье, сообщал, что после двух невероятно сложных зимовок во льдах оставшиеся в живых моряки покинули корабли и 22 апреля 1848 года пешком отправились на юг. Еще в послании было сказано, что руководитель экспедиции сэр Джон Франклин умер 11 июня 1847 года. А значит, он никоим образом не мог быть замешан в каннибализме или других поступках, неподобающих джентльмену, о чем Джейн Франклин с гордостью сообщила в газеты.
Поиски останков моряков и самих кораблей продолжались вплоть до 1880-х, однако в целом особых успехов не достигли. Но спасательные экспедиции внесли огромный вклад в открытие арктического региона, нанеся на карту тысячи километров береговой линии Канадской Арктики. По иронии судьбы, потеря экспедиции принесла гораздо больше географических знаний, чем могло бы ее успешное возвращение.
Новая волна интереса к экспедиции Франклина поднялась спустя сто лет. При помощи современных технологий исследователи нашли еще несколько артефактов и останков людей Франклина с отметинами от режущих предметов, что, увы, подтвердило версию о каннибализме. Поиски экспедиции Франклина стали отдельным жанром у любителей приключений. На этом поприще отметился даже знаменитый «выживальщик» Беар Гриллс. В 2010 году он на двух жестких надувных лодках прошел Северо-Западным проходом, чтобы привлечь внимание к проблеме глобального потепления.
Остов «Эребуса» был найден в сентябре 2014-го на глубине 11 метров в восточной части залива Куин-Мод. А спустя два года неподалеку от острова Нунавут нашелся и «Террор».
С 1819 по 1836 год в экспедициях, пытавшихся открыть Северо-Западный проход, участвовало 513 человек, из них погибло семнадцать. Ни одна из экспедиций, исследовавших регион как до, так и после Франклина, не понесла столь существенных потерь. Поэтому судьба «Эребуса» и «Террора» наводила на мысль, что произошло нечто экстраординарное. Какие только версии не появлялись в прессе — от загадочной болезни, поразившей всю команду, до гигантского и, по всей видимости, довольно морозоустойчивого спрута!
Жюль Верн в «Путешествии и приключениях капитана Гаттераса» предположил, что экспедиция Франклина наткнулась на огромный действующий вулкан под Северным полюсом, а Дэн Симмонс в романе «Террор» одного за другим скормил моряков кровожадному эскимосскому демону в обличье белого медведя Туунбаку.
Пропажа двух кораблей, оснащенных по последнему слову техники, да еще с лучшими моряками Королевского военно-морского флота на борту, казалась невозможной. И разрозненные находки только добавляли загадок.
Теперь, когда корабли найдены и путь экспедиции реконструирован, ясно, что к катастрофе привел не какой-то один фактор, а череда несчастливых случайностей и закономерностей.
Начать с того, что Джон Франклин выбрал неправильный маршрут. Примерно в конце августа 1846 года корабли достигли острова Кинг-Уильям, и руководителю экспедиции нужно было решить, идти вдоль западного побережья или восточного. По уставу такое решение могло быть принято только после разведки местности ледовыми боцманами. Их в экспедиции было двое, причем весьма опытных. Они должны были сообщить, что, хотя путь на запад короче, именно там сильный ветер гонит паковый лед прямиком из Северного Ледовитого океана. Восточное побережье Кинг-Уильяма покрывается льдом минимум на месяц позже. Джон Франклин тем не менее решил идти на запад, и уже через неделю корабли намертво вмерзли в лед, о чем и сообщал в своей записке капитан Крозье.
Пойди они тогда на восток — судьба экспедиции могла бы быть совсем другой. И это вовсе не сослагательное наклонение, которое, как все знают, не терпит история. Через каких-то 50 лет норвежец Руаль Амундсен на небольшом судне «Йоа» обошел злополучный Кинг-Уильям с востока и стал официальным первооткрывателем Северо-Западного прохода.
К тому же лето 1847 года выдалось экстремально холодным, и, когда моряки поняли, что кораблям не удастся выбраться из ледяного плена, было уже слишком поздно предпринимать пеший поход за помощью (она была от них в 2900 километрах).
Низкие температуры лишили людей возможности охотиться на тюленей, моржей или карибу — обычных летних обитателей тех широт. Да и в любом случае среди участников экспедиции не было ни одного человека, кто имел бы навыки охоты на крупных животных. Сработал эффект Даннинга — Крюгера: британцы были уверены, что если уж дикари-эскимосы научились выживать в суровых условиях Арктики, то высокоцивилизованным европейцам это не составит труда.
К этому добавилась банальная ошибка в расчетах. Предполагалось, что люди были обеспечены провиантом на три года в условиях полного рациона или на семь лет в случае сильно урезанного, но все же приемлемого дневного пайка. Однако в реальности еды едва хватило до весны 1848 года. К тому же часть консервов оказалась непригодной из-за банальной халатности и жадности снабженцев.
Адмиралтейство заключило контракт всего за несколько месяцев до старта, а на корабли консервы доставили в страшной спешке за два дня до отплытия. Проверять качество не было времени. Консервы оказались низкого качества, почти половина из них были негерметичными, да еще в пищу попал свинец из припоя. Позже спасательные экспедиции в нескольких местах находили запаянные банки, заполненные гнилым мясом, а иногда даже опилками или песком. Та же участь постигла и главное средство для борьбы с цингой — консервированный лимонный сок.
В 1980 году канадский антрополог Уоррен Бити эксгумировал останки трех моряков с острова Бичи. Помимо банальных диагнозов вроде истощения, туберкулеза и пневмонии исследователи выявили, что в костях всех похороненных содержание свинца в десять раз превышало норму. Само по себе это не могло стать причиной смерти, но очень сильно ослабляло сопротивляемость организма прочим болезням и суровым условиям.
В итоге в апреле 1848 года, когда стало очевидно, что единственный шанс спастись — это покинуть корабли, перед истощенными до предела и страдавшими от цинги моряками стояла практически невыполнимая задача. Им нужно было совершить изнурительный поход на юг и успеть добраться до побережья материка, пока не грянули морозы. Остатков испорченных консервов вряд ли хватило бы на все путешествие, и надежда была на то, что они встретят по пути эскимосов, которые поделятся с ними пищей или научат охотиться.
Поэтому обессиленные люди волоком тащили лодки, полные совершенно ненужных для выживания вещей, но которые можно было бы обменять на еду. На острове Кинг-Уильям одна из спасательных экспедиций обнаружила лодку, груженную столовым серебром, книгами, фарфоровой посудой...
А вот с полезными вещами было сложнее. На борту «Террора» и «Эребуса» стояли фрейзеровские патентованные плиты, слишком громоздкие для транспортировки. Это означало, что, покинув корабль, люди лишались горячей пищи и вынуждены были питаться только подгнившим мясом и замороженными супами. На слабеньких спиртовках, имевшихся у моряков, еду невозможно было разогреть (только до температуры чуть выше нуля), к тому же они нужны были, чтобы топить лед для получения воды.
Экспедицию ждал печальный финал: все участники погибли еще до конца 1848 года, так и не добравшись до помощи. И как бы ни было велико искушение списать неудачи экспедиции на злые силы, инопланетян или чудовищных монстров, случившееся с экспедицией идеально описывает «Бритва Хэнлона»: «Никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью». Или, как в случае с Франклином, некомпетентностью, халатностью и самоуверенностью.
Но, с другой стороны, ведь только бросая вызов обстоятельствам, человечество сумело добраться до полюсов, опуститься на дно океанов и отправить в космос «Теслу». И то, что в глазах современников — слабоумие и отвага, в веках останется безумством храбрых.
Статья (полный текст)
https://www.maximonline.ru/longreads/get-smart/_article/eksp...
