Благодарю всех за отзывы и оценки к предыдущим рассказам.
Отдельное спасибо @Dust1984, за помощь с этой работой.
Что почитать на Пикабу - @presentpast, @mustang314, очень и очень неплохо. Ребята пишите еще, у вас есть отличные идеи, развивайтесь. Желаю творческих успехов.
Бывает, что при написании одного рассказа появляется идея для другого. Так и случилось с этим произведением. Задумка появилась в ходе написания выложенного перед этим рассказа. В них есть что-то общее несмотря на то, что это разные вселенные, жанры и тематика. Все, что я могу гарантировать, так это то, что автор один) Об остальном судить вам...
Проклятый
Евгений Денисович Лимонов шел по центру летнего города. На сегодня у него были большие планы, если не сказать грандиозные. Его карьера журналиста, прозябающего в замшелой газетенке, должна пойти в гору после сегодняшней встречи. Женя был уверен, что будущая статья принесет ему не только известность среди постоянных читателей, но и сделает его по-настоящему популярным. Может, даже удастся запустить свою передачу на одном из центральных каналов, среди которых есть те, что специализируются на мистике и сверхъестественном.
Достигнув цели своего маршрута, Лимонов очередной раз проверил наличие во внутреннем кармане диктофона и крепко сжал портфель с фотографиями, которые сами по себе могли бы стать сенсацией. Но выпавший ему шанс упустить было просто нельзя. Он стоял напротив небольшой, не так давно отреставрированной церкви и искал глазами главного героя своей будущей статьи.
Человек средних лет, точно определить возраст не представлялось возможным из-за густой бороды и взлохмаченных длинных волос, сидел на «своем» месте, прислонившись спиной к забору, окружавшему церковь. Лимонов сделал глубокий вдох и направился к этому попрошайке. Подойдя, он навис над сидящим бородачом так, что его тень закрывала сидящего от солнца, но мужчина не проявил интереса к подошедшему, продолжая устремлять свой взгляд в даль.
- Уважаемый, - решил начать подготовленную речь журналист, - я бы хотел задать Вам несколько вопросов, не будете ли Вы столь любезны уделить мне несколько минут Вашего драгоценного времени? Меня зовут Евгений Лимонов, я работаю в газете…
- Иди отсюда, парень, - перебил его нищий спокойным тоном, - тебе это не нужно.
- Мне это очень нужно, - серьезно возразил Женя, - не думаю, что отниму у Вас много времени. И это не по поводу «профессиональных нищих», если Вы об этом беспокоитесь. Если нужно оплатить Ваш простой, то я готов это сделать, - и после паузы добавил, - в разумных пределах.
- Если будешь стоять рядом долго, - наконец собеседник Лимонова перевел взгляд в его сторону, - то услышишь звонок телефона, и на том конце тебя не будет ждать ничего хорошего.
- Я не жду звонков, - улыбнулся журналист и добавил с максимальной уверенностью, - и я готов рискнуть.
- А я - нет, - все так же отстраненно произнес попрошайка и начал собирать свои вещи с целью покинуть докучливого собеседника.
Евгений спокойно ждал, пока его собеседник упаковал свои пожитки в наплечную сумку и направился в сторону от церкви. Журналист без лишней суеты достал из портфеля пару фотографий и, ускорив шаг, поравнялся с уходящим нищим.
- Я думаю, что рискнуть все же придется, - произнес журналист, протягивая свои распечатки собеседнику, - эти снимки все равно будут опубликованы, с Вашими комментариями или без. Я уверен, что не только мне будет интересна Ваша версия такого необъяснимого совпадения. В любом случае, место Вашей нынешней дислокации вы потеряете, так почему бы не получить от этого максимум? Предлагаю Вам кофе и обед в обмен на Вашу историю. Если хотите, есть кое-что покрепче, - после этих слов Лимонов приоткрыл портфель и показал флягу коньяка.
После этих слов сбавивший шаг собеседник остановился и сказал, пристально глядя в глаза Жене:
- Это не требуется, - он кивнул в сторону портфеля, - давай так, если хочешь, я расскажу свою историю, но учти, что это будет не первый раз? когда кто-то пытается ее опубликовать, и ни у кого не получилось. Я не желаю зла тебе и твоей семье, но если ты готов к тому, что мое проклятие заденет и твою жизнь, то я отвечу на твои вопросы. Решать тебе, - закончив говорить, он вернул журналисту листы с распечатками фотографий.
- Отступать в такой момент просто глупо, - уверено сказал Женя, - да и терять мне особо нечего. Какую кухню предпочитаете? Итальянскую или японскую, тут за углом, кстати, есть неплохой китайский ресторанчик.
- Кто же меня в таком виде в общепит пустит? – удивился попрошайка.
Лимонов кивнул, подтверждая опасения человека напротив. От него хоть и не пахло, как это часто бывает, одежда не выглядела грязной, но было заметно, что она очень сильно поношена, в нескольких местах имелись дырки. Вообще, собеседник журналиста производил двоякое впечатление, с одной стороны он выглядел, как типичный бездомный, но при этом как-то умудрялся следить за собой – волосы взъерошены, но не грязные и не слипшиеся, лицо и руки не чумазые. А главное, его речь – четкие и ясные предложения без междометий и пауз, тон скорее уверенный, чем напуганный или, наоборот, дерзкий.
В голове у Жени после нескольких секунд раздумий появилась идея, которую он сразу и озвучил:
- Здесь недалеко есть палатка со стоячими столиками, там можно более-менее комфортно пообщаться и перекусить, не ресторан, конечно, но съедобно.
- Пойдет, - ответил нищий и добавил, - зови меня Гришей и давай на «ты». Как там тебя зовут?
- Женя, - сказал журналист, показывая дорогу в сторону выбранного места.
Лимонов оказался прав, и они заняли столик у палатки, торгующей выпечкой. Он взял Грише стакан кофе 3 в 1, пару сосисок в тесте и то, что называлось пиццей, но скорее было запеченным куском теста с томатной пастой и сыром. Сам Женя не планировал есть, но не хотел показаться в глазах собеседника снобом и купил себе за компанию чай и пирожок с картошкой, начинка из мяса его откровенно пугала. Пока Гриша уплетал за обе щеки угощение, Женя крутил в руках старый кассетный диктофон, не отвлекая бездомного от трапезы.
- Ну, спрашивай, что ты хотел узнать? – расправившись с выпечкой, спросил Гриша и отхлебнул горячий кофе из пластикового стаканчика.
Женя выпрямился, включил диктофон и начал, доставая из портфеля бумаги:
- Прежде всего, Гриша, я хотел бы, чтобы ты объяснил мне, как такое возможно? - перебирая в руках разные распечатки, Лимонов начал передавать собеседнику по одному листу, - вот фотография, на которой ты сидишь у церкви, сделанная месяц назад. Вот, - журналист протянул следующий лист, - стоп-кадр репортажа 8 летней давности о предстоящем закрытии церкви на реконструкцию. За левым плечом корреспондента ты сидишь на «своем» месте. Вот фото молодоженов, сделанное в 80-ых, опять ты. А это, – очередной лист перекочевал из рук Евгения в руки собеседника, - 60-ые, снова ты просишь подаяния у церкви.
Гриша хотел что-то сказать, но Женины эмоции требовали выхода, и он не дал собеседнику произнести и слова:
- Только не надо про возраст, ты меня от силы на 10 лет старше. А мне всего 33 года. И вообще, возраст не объяснение потому, что у меня есть вот это фото, на нем плохо видно, но можно различить человека похожего на тебя на привычном месте. Сделан этот снимок весной 1917 года. То есть тебе должно быть больше ста лет. Как ты все это объяснишь?
- Очень просто, - улыбнулся Григорий, - это действительно я на всех твоих фотографиях. Даже на этой, - бездомный ткнул пальцем в самый ранний снимок, - тоже я, подтверждаю твои подозрения.
- Но как такое возможно? Ты бессмертен или во времени путешествуешь?
- Бессмертен, - подтвердил Гриша и после паузы продолжил, - точнее проклят и обречен на бессмертие.
- Как это? – Женя на автомате отхлебнул чай, не сводя глаз с собеседника.
- Когда-то давно я прогневил Бога и был проклят. Я не смогу обрести покой пока не заслужу прощение. Надеюсь, что когда-нибудь мои муки закончатся, и я, наконец, покину этот мир раз и навсегда.
- Ты серьезно? – спросил Женя, - То есть, я хотел спросить, почему ты считаешь бессмертие проклятием? Неужели за долгие годы жизни ты не смог стать кем-то большим, чем человек, стоящий на паперти?
- Ты не до конца улавливаешь суть проклятья. Я попробую объяснить, и если ты захочешь после этого уйти, то правильно сделаешь, - Гриша сделал еще глоток кофе, - бессмертие может быть очень мучительным если все, к чему ты привязываешься, обречено на гибель. И я не имею в виду то, что любимая женщина стареет, а ты нет. Я говорю о том, что семья, приютившая тебя на ночь, сгорит к утру в пожаре, их скот падет, а земля перестанет приносить урожай на несколько лет.
Женя от удивления открыл рот, не находя подходящих слов для этого вмиг постаревшего и осунувшегося человека. Гриша тем временем продолжил:
- Каждый, кто проговорит со мной больше 10 минут, рискует жизнью и благополучием своих близких. Я уж не говорю о тех, кто проявил ко мне доброту… Будешь пирожок доедать?
Вопрос собеседника вывел журналиста из оцепенения и отвлек от мыслей о судьбе его семьи. Весь спланированный диалог никуда не годился. Женя ожидал, что в ходе беседы ему придется уговаривать оппонента раскрыть хотя бы часть правды, но откровенность бездомного выбила его из колеи. С другой стороны, это только слова, может Гриша рассказывает именно то, что Лимонов от него ждет – мистика, объясняющая наличие всех этих снимков на столе.
- У тебя просто зверский аппетит, - Евгений подвинул свою тарелку в сторону собеседника и серьезно сказал, - знаешь, мы провели вместе уже полчаса и я до сих пор жив, а мой телефон молчит. Мне трудно поверить, что Бог так жесток, чтобы наказывать людей за проявление доброты к бродяге, тем более, если они не знают о твоем проклятье.
- Я там не был, - Гриша поднял глаза к небу, - чтобы говорить о том, как он с ними обходится после смерти. Может, все мои невольные жертвы попадают в рай, а их смерть скорее благословение, чем наказание. В первое время я вообще не обращал на это внимание, просто думал, что совпадение. После своего первого «возвращения» даже обрадовался. Потом понял, что приношу с собой беду, неудачу и смерть окружающим. За долгие годы моей нескончаемой жизни я много раз умирал и много раз возвращался к жизни, если это можно назвать жизнью. Если я работал на кого-то, то хозяин обязательно банкротился, если я обрабатывал поле, то урожая не было, если я был грузчиком, то склад сгорал или подвергался ограблению.
- То есть единственное, что ты можешь делать это просить милостыню? А как же люди, жертвующие тебе деньги? Ты же сидишь на месте годами, наверное, уже знаешь всех завсегдатаев среди прихожан. На них твое проклятие распространяется?
- Нет, видимо их помощь не учитывается в Божественном плане. Именно поэтому я и выбрал такую «профессию». Много лет одни и те же люди кидают монетки и купюры в мою банку. Но я не злоупотребляю, как только кто-то пытается со мной заговорить – сразу ухожу, как сегодня было с тобой. Такого долгого разговора у меня не было уже давно. Может, это значит, что Бог начинает меня прощать? Но мой опыт показывает, что потом могут произойти глобальные ухудшения, которые затронут не только страну, но и весь мир.
- Гриша, расскажи еще о себе, - пожав плечами, попросил Женя, - например, какие глобальные перемены запустило твое проклятие?
- Сто лет назад я обнаружил способность помогать людям, лечить их. Я так обрадовался, что смогу сделать что-то хорошее после всего, что натворил, - бездомный грустно улыбнулся, своим воспоминаниям, - я даже стал приближенным царской семьи, как мог помогал молодому царевичу с его кровотечениями. Хороший мальчик, даже не знаю, за что Господь с ним так обошелся.
- Подожди-подожди, - подпрыгнул на месте Женя, - Гриша, лечивший царевича от гемофилии это ты? То есть твоя фамилия…
- Это псевдоним, - перебил журналиста собеседник, - я давно не пользуюсь фамилией. С рождения у меня ее и не было, просто время шло, и надо было что-то придумывать. На самом деле я не из этих мест, много путешествовал и обосновался в России потому, что устал и не хочу больше никуда идти.
- Но тебя же убили, причем жестоко и несколько раз, как гласит легенда. Это правда? После такой казни ты умудрился воскреснуть?
- Не говори так! – впервые с начала разговора Гриша повысил голос, - Воскресает только Бог, а я возвращаюсь. Это еще одна часть моего проклятья. Меня можно лишить жизни на время, но возвращение мое в мир живых не назовешь приятным. Срастается и регенерирует все, чего достаточно для поддержания жизни, дальнейшее заживление идет своим чередом. Если бы ты знал, сколько раз я умирал от сепсиса после возвращения… Вот и в тот раз я несколько раз вернулся, пытался сбежать с кровоточащими ранами от пуль, но все было бесполезно. Мои нерешительные убийцы взялись за дело основательно. Когда все закончилось, я уехал в Москву и стал заниматься тем, что делаю по сей день. Сижу у храма, не имея возможности войти внутрь, и замаливаю свои грехи. Только мой побег не помог царской семье, не уберег страну от гражданской войны.
Женя не знал, верить человеку напротив или нет. С одной стороны, такая откровенность подкупала, и Гриша явно верил в то, что говорил, но было ли это правдой? Если да, то у Лимонова было к нему множество вопросов, не связанных со статьей. Все мысли о перспективах на работе ушли в сторону, если человек говорит правду, то, возможно, он сможет объяснить Евгению то, что давно его мучает. Журналисту требовалось какое-то подтверждение слов оппонента, но пока он решил продолжать интервью в запланированном ключе:
- А что ты делал во время Великой Отечественной Войны? Вопрос религии и попрошайничества тогда решался жестко. Как выживал?
- Сначала угодил в армию, - ответил Гриша своим обычным спокойным тоном, - но удалось дезертировать, как раз перед битвой под Москвой. Кто знает, как бы все обернулось, если бы я этого не сделал.
- Да уж, такое бессмертие и правда больше похоже на проклятие, - согласился Женя, - единственный выход ни во что не ввязываться, чтобы лишний раз не убили и не мучиться после возвращения. На твоем месте я бы сбежал куда-нибудь в тайгу, стал бы отшельником, чтобы быть как можно дальше от людей. Неужели тебе в голову не приходила такая идея?
- Ты недооцениваешь Господа, - сказал Григорий,- поверь мне, не стоит совершать таких ошибок. Думаешь, я не пробовал удалиться от людей? Да это первое, что я сделал, когда осознал, сколько несчастья приношу окружающим. Только если я не буду убит в течение нескольких лет хотя бы раз, то у меня разовьется какое-нибудь смертельное заболевание. Представляешь, что такое переболеть всеми видами рака поочередно. Уж лучше нож в брюхо или пуля в сердце, - бездомный как-то неожиданно вскинулся, - да что я тебе рассказываю, смотри, вот история всех моих возвращений!
Гриша скинул с себя верхнюю одежду и задрал рубаху. Лимонову открылось невообразимое зрелище – все тело нищего было покрыто множеством разнообразных шрамов. Некоторые из них почти совсем исчезли, но на их месте появились новые. Порезы, дырки от пуль, ожоги и что-то совсем непонятное. Единственное чего не было на теле нищего это кожи без следов механического воздействия. Часть груди закрывал приличных размеров холщовый мешочек, висевший на шнурке, обмотанном вокруг шеи. Теперь, когда Гриша достаточно высоко поднял рубаху, и борода не закрывала обзор, Жене удалось разглядеть шею человека напротив. Она вся была покрыта шрамами, большими и маленькими, один из которых тянулся от уха до уха, но даже он не скрывал очень старый след от веревки.
Журналист остолбенел – вот те доказательства слов Гриши, которые ему требовались. Пока Лимонов пытался сформулировать свои вопросы, его оппонент оделся и, придвинувшись ближе, прошептал:
- И это все не идет ни в какое сравнение с болезнями, от которых я умирал. Представь, каково это, выплевывать свои легкие во время пневмонии и туберкулеза, или как я себя чувствовал, когда мои кости стали хрупкими, как лед на лужах после ночных заморозков. А это, - Гриша снял с шеи шнурок и положил мешочек на стол, - и есть мое проклятие – то, что я не могу потерять, выбросить или забыть, то, без чего я не могу жить. Как только я лишаюсь этого, меня начинают мучить боли. Боли, по сравнению с которыми ощущения от смерти и возвращения не значат ничего. Хочешь заглянуть внутрь и узнать тайну моего проклятья?
- Мне плевать на твое проклятие, - грозно сказал Женя, взяв себя в руки, - если ты переживаешь все это, значит, сделал что-то очень плохое. А вот чем я заслужил то, что случилось в моей жизни? Почему в один год я потерял родителей, беременную жену и сестру? Лишился престижной работы и потерял крышу над головой я уже позже, но чем я заслужил Его гнев? – журналист перешел на крик, который заставил прохожих обернуться и посмотреть в сторону странной парочки за столиком у палатки, - почему я должен страдать так, если не делал ничего плохого? Я не убивал, не воровал, за что мне мое проклятие? – На Лимонова снова обрушились те чувства эмоции, которые он испытывал месяц назад, когда планировал самоубийство и случайно наткнулся на фотографии Гриши, сделанные предшественником. Сотрудником газеты, занимавшим стол до Евгения и погибшим при странных обстоятельствах.
Гриша серьезно посмотрел на собеседника. Перед ним стоял совсем не тот журналист, который подошел к нему пару часов назад в поисках эксклюзивного материала. Сейчас это был измученный и надломленный человек, каким он сам был, пока не смирился со своей судьбой. Гриша перевел взгляд на диктофон, который выключился пару минут назад, и Женя не собирался менять кассету потому, что его сейчас интересовала не статья, а своя непростая судьба. Бессмертный улыбнулся и, похлопав собеседника по плечу, сказал:
- У меня нет ответов, которые ты ищешь. Мне не известен божественный план относительно тебя и твоего будущего. Может, он послал тебе эти испытания, чтобы ты стал кем-то большим, чем был раньше, так он закаляет твой характер для будущих свершений. А может, это просто случайность. Но я знаю, почему у нас получился такой длинный и откровенный разговор – ты не боишься смерти, так как тебе нечего терять. Твой телефон не звонит потому, что все самые плохие новости в жизни ты уже получил задолго до встречи со мной. И раз уж ты не покончил жизнь самоубийством и не стал жертвой случайности в процессе сегодняшнего интервью, то по Его плану ты должен жить. Возможно, он за что-то тебя наказывает, но так просто тебе от кары не уйти, поверь, я пробовал, - Гриша сделал паузу и погладил шею, - прими все, что положено, и продолжай жить. Стремись к счастью, не сдавайся, даже я когда-нибудь заслужу прощение, получится и у тебя.
Попрошайка подхватил с земли свою сумку и пошел в сторону церкви, давая понять, что разговор закончен. Женя смотрел ему в след и думал о том, что Бог выбрал для него очень странного посланника. Что это было? Напутствие или предупреждение? Как жить дальше? Что делать? К чему стремиться? Ответов на эти вопросы у Лимонова не было, и никто не мог ему их дать. Но решение жить дальше, несмотря ни на что, он для себя принял, значит, этот странный разговор прошел не зря. Получается, что все, что случилось с ним во время раздумий над самоубийством – неожиданно подвернувшаяся работа, фотографии, найденные в столе предшественника – вели его к Проклятому Грише, играющему роль божественного глашатая.
Журналист перевел взгляд на стол, собрал все распечатки с фотографиями и выбросил в мусорный бак. Потом достал из диктофона кассету и, разломив ее в руке, отправил вслед за фотографиями. Все, что нужно, он запомнит и так, а статья... Она все равно не увидит свет, мир к такому не готов, так зачем провоцировать Бога, в которого до сегодняшнего дня Евгений особо и не верил.
- Хорошо, что ты не ушел! – сказал подбежавший и какой-то скрюченный Гриша, забирая со стола забытый мешочек, который был накрыт салфеткой среди остатков обеда бессмертного, - чуть не забыл, - произнес на выдохе он, поглаживая свое проклятие, - уже и не припомню, когда расставался с ним так надолго. Хочешь заглянуть внутрь? Я думаю, хуже уже не будет.
- Я уже по звону понял, что внутри, и как тебя назвали при рождении, мне кажется, я тоже знаю, - ответил Лимонов и сделал глоток из фляги.
Гриша кивнул, повесил мешочек на шею, спрятал под рубаху и, бережно погладив, сказал:
- Все тридцать на месте.
Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.
OnceOnesUponATime специально для Пикабу