Мы каждый год собирались одной и той же компанией на платном пруду. Я и трое моих друзей: Верещага, Батыржан и Евлампий. Традиция. Сбрасывались заранее, переводили деньги Евлампию – он договаривался, держал всё на контроле, как наш бухгалтер рыболовный.

Уговаривал ехать именно туда: "Парни, место лучшее, хозяин обещал клёв, будет карп, карась, может тунец". Мы верили. С годами привыкаешь верить тем, кто рядом.

Ставьте лайк статье, подпишитесь на канал Подслушано СР и мы начинаем!

Рыбалка на платном пруду

Я Неждан. Мы разложились, замешали прикорм, закормили. Верещага, как всегда, достал из рюкзака свой знаменитый набор странных вещиц – аптечка, запасные поводки, манок на бобриху, рулетка из бараньей кишки, и… в прозрачном пакете женское кружевное бельё с запахом курицы. Мы привыкли. Он говорил, что это "талисман" и мы смеялись. Талисман, так талисман.

Клёва не было, как и в предыдущие рыбалки, но зато мы встретились, говорил Евлампий. Батыржан поплёвывал через плечо и ворчал на жука. Я видел на воде круги. Рыба подходила, касалась насадок, и… уходила. Опять придется покупать у хозяина на уху.

На другом берегу какой-то мужик, который что-то сыпал из мешков в пруд махнул в нашу сторону рукой и ему рукой ответил Евлампий, который стоял позади нас: уматывай, типа. Мужик быстро свалил с берега, прихватив пустые мешки.

До нас дошло одновременно: рыбу кормили до нас (и зачем-то при нас, ступил похоже мужик), чтобы не клевала. Рыба наелась, и глядела на нашу кукурузу, как мы на торт, когда объедимся.

Батыржан сказал, что пойдет отлить и сгонял до домика рабочих, где услышал, как они спорили, когда надо было закармливать. Один утверждал, что утром, а второй сказал, что может понял "шефа" Евлампия неправильно и закормил сейчас.

Батыржан вернулся и всё рассказал.

– Евлампий, иди-ка сюда, – позвал Верещага суровым голосом. – Расскажи-ка нам сказку про доброго хозяина, который машет рукой своим рабочим.

Евлампий замялся, но подошёл.

– Что за мешки, что за мужик там так твоих знаков руками испугался и убежал? – спросил Батыржан?

– Да я… это… для общего... Парни, не начинайте, – попытался он перейти в наступление. – Пруд я снял по знакомству. Хозяин просил не шуметь. Деньги ему передал. Хочешь чек – будет чек.

Слова "снял по знакомству" повисли в воздухе.

– По какому такому знакомству, – спросил Верещага. – По семейному? Или по своему личному?

Евлампий сжал губы.

– Говори, – сказал Батыржан. – Только без сказок.

Евлампий заговорил. Сначала путано – про кредиты, про то, что надо было кормить семью, что зарплаты не хватает, что любой платный "пруд всё равно чей-то", какая разница, кому платить, а тут ему.

Потом признался – пруд записан на фирму жены. Все деньги, что мы переводили "хозяину", шли на карту Евлампия и там оставались. А чтобы рыбалка растягивалась без улова и потери прибыли, он кормил рыбу перед нашим приездом – так чаше покупали рыбу на выходе.

И как выяснилось Евлампий не только с нами тут рыбачит, а приманивал и других знакомых и даже родственников. Со всех брал денег, а на выходе продавал рыбу в 2-3 раза дороже, чем на рынке. А рыбакам стыдно домой без улова, вот и покупали.

– И сколько ты с нас содрал за эти годы, – спросил Верещага. – В процентах от дружбы.

Евлампий молчал.

И тут полезло настоящее грязное бельё. Верещага напомнил про долг – в сорок тысяч, которые Евлампий взял на неделю, а не отдает уже 2 месяца. Я добавил про старую "Ниву", которую мы чинили ему по себестоимости.

Батыржан вспомнил, как Евлампий в прошлом августе слил координаты нашего бесплатного рыбацкого места и там теперь не протолкнуться.

– Знаешь, что самое обидное, – сказал я. – Не деньги. Мы приходили сюда как к себе, а ты нас кормил обещаниями, а рыбу кормил пеллетсом. А потом еще за наши деньги нам её и продавал дороже рынка.

Евлампий взорвался – начал орать, что вы сами хотели комфорта, что дикая река – это прошлый век, что все так делают. Это "все так делают" стало последней каплей. Мы переглянулись – и Верещага, щёлкнул молнией на рюкзаке.

Он вынул тот самый пакет. Внутри – кружевной комплект, розовый, и с ароматом жареной курочки. Когда-то мы спорили, что проигравший спор оденет это. Но судьба сберегала пакет для нужного момента.

– Штрафной атрибут, – сказал Верещага и бросил пакет Евлампию. – Раздевайся.

– Вы с ума сошли, – пискнул тот. – Тут люди.

– Люди – это мы, – сказал Батыржан. – Ты – бухгалтер, который перепутал чужое с своим. А тот кто попутал сейчас или получит по пупку половинкой кирпича или оденет бельё.

Сопротивлялся он не долго. Верещага достал веревку, мы зафиксировали им руки Евлампия. Порвали майку, стянули старые семейки с тремя дырками спереди и одели красивые кружева. Он был в этих кружевных трусах и в розовом кружевном стгальтере. Вид жалкий и смешной. Мы его сфоткали и пригрозили выложить на форум.

Я не гордился этим моментом, но и не жалел. Бывают поступки, которые надо увидеть со стороны, чтобы понять масштаб глупости, жадности и своей низости.

Мы повели его по мостку – к сарайчику, где стоят тачки и мешки корма. Верещага щёлкал телефоном и смеялся. В сарае нашли журнал аренды и подпись, узнаваемая по нашим старым распискам. Евлампий Степанович Хряплодуев.

– Пиши, – сказал я ему. – Что пруд – твой. Что кормишь рыбу до прихода клиентов, чтобы продлевали аренду. Что людей обманывал. И что обязуешься вернуть нам за этот сезон разницу в стоимости проданной рыбы с твоего пруда и нашим рынком, где она в 2-3 раза дешевле. Он дрожал, но подписал.

Дальше произошло то, что у любого костра потом рассказывается годами

На дамбу вышел тот самый работник, что рукой махал. Посмотрел на Евлампия, на кружево, хмыкнул, сплюнул в сторону и сказал:

– Тьфу, бесстыдство, увольняюсь...

Мы дали Евлампию одеться нормально. Вернули кошелёк, телефон – всё, что забрали в пылу драки. Верещага удалил видео. Я оставил только фотографию подписи под признанием – на всякий случай.

– Что дальше, – спросил он, не поднимая глаз.

– Дальше так, – сказал я. – Возвращаешь нам деньги за этот сезон. Прошлые – забудем, как и тебя. Мы больше не общаемся с рыбаками, кто женские кружевные трусы носит на рыбалке.

Батыржан кивнул. Верещага пожал плечами:

– А трусы то, красивые, только я теперь спать не смогу после того, как видел эту красоту на таком безобразии.

Вечером мы сидели у гаража, чистили рыбу, которую Евлампий нам от страха подарил. Верещага рассказал, что его "талисман" сработал и не зря он его такскал. Но почему он пахнет курочкой, так и не рассказал.

Евлампий на следующий день прислал деньги – переводом. Потом ещё. Через неделю – короткое сообщение: "Пруд отдал сестре, кормить рыбу перестали. Если приедете – поймёте". Мы не приехали. Не в том дело, чтобы ломать чужой бизнес. Дело в том, чтобы не кормить свою наивность чужой жадностью.

Мораль? Деньги любят тишину, а дружба – открытость и правду. Платный пруд даёт удобство, но иногда вместе с удобством к воде подвозят тележками не только корм, а и чью-то совесть. Но на каждую подлость у Верещаги всегда найдется нужный комплект белья...

Источник моей статьи и другой нечисти