Привязанность, зависимость, созависимость...
Предисловие будет стандартным.
Термины "зависимость" и "созависимость" вошли в моду. Если поискать, что пишется по этому поводу, то получится, что примерно одно и то же: зависимые отношения — это фу, бяка, созависимые отношения — тоже фу, бяка, а вот любофф, любофф — это хорошо. В зависимых отношениях вам плохо, в созависимых так же плохо, а вот когда любофф, это совсем другое дело...
Описания соответствующие: перечисляются симптомы, как именно плохо. Определений нет. Почему именно плохо, тоже непонятно. Разницы между зависимыми и созависимыми отношениями не делается, а если делается, то произвольная.
Время разбираться.
Сначала о том, что такое привязанность. Привязанность — это привычка удовлетворять какую-то потребность каким-то определенным образом. Скажем, привычка удовлетворять потребность в быстрых углеводах при помощи конфет. Или привычка удовлетворять потребность в одобрении при помощи собаки. Или привычка нагружать недоуставшие эмоции вечерним фильмом. Даже привычное кресло может удовлетворять потребность не только в комфорте, но и в ощущении стабильности.
У каждого человека масса привязанностей: к привычной еде, привычной обстановке, привычным людям, пейзажам, предметам, действиям, и так далее. Это нормально, это естественно, и никто не протестует. Привязанность двух людей друг к другу — это вообще прекрасно.
А вот если привязанность становится нездоровой, патологической, обслуживающей саму себя, не ведущей к достижению целей, несущей дискомфорт, это принято называть зависимостью.
Самые известные зависимости — физиологические. Скажем, известно, что делается в организме после чашки кофе. Тело получает дозу кофеина, от которой (желающие могут сами поискать и узнать, каким именно образом) человек испытывает чувство подъема, бодрости, взлета инициативы (в отличие от дешевого кофе, в котором ценный кофеин заменен микродозами стрихнина, дающего напряженное, нервическое возбуждение); в общем, ему хорошо. Желание выпивать время от времени чашку кофе и испытывать от этого приятные ощущения — привязанность. А неодолимая потребность ежеутрене потреблять ведерко кофе, без которого не проснуться и вообще хреново-хреново, и без кофе для него бодрое состояние вообще недостижимо — зависимость.
Алкоголь действует несколько сложнее, я или уже написал об этом, или придется написать, но ситуация примерно та же. Игровая зависимость — когда человек не только удовлетворяет свою потребность в чувстве достижения успеха, но и не может (или отказывается) делать это иными способами, кроме игры.
Здесь важно не только то, что целевое чувство эмоционального комфорта по мере превращения привязанности в зависимость подменяется стремлением убежать от дискомфорта, но и прискорбной дегенерацией самой цели, когда достижение ее перестает комплектоваться прогрессом, улучшением. То есть, в случае зависимости от чего-то не столько с этим чем-то хорошо, сколько без него плохо, а приспособленность и адаптивность не повышаются, а понижаются.
Последний пример в этой пачке: мобильник, особенно смартфон — удобное средство связи и ее кое-чего. Можно и музыку послушать, и в игру поиграть, и книжку почитать, и в сеть заглянуть. Можно мобильником пользоваться и радоваться этому, а можно постоянно в нем торчать и жутко переживать, если он сел или, упаси Гор, забыт дома.
Можно сказать, что вот, от доступа к пище человек тоже зависит, и что? А то, что если человека отлучить от пищи, то через какое-то время он помрет, а если отлучить от мобильника, то может быть даже лучше станет.
Итого: зависимость — это такая привязанность, которая престала быть полезной, а то и приятной, в результате деградации целей, или в результате накопления негативных побочек.
Отсюда легко перейти к зависимым отношениям.
Отношения удовлетворяют разные потребности: в компании, в одобрении, в лидере, в уважении, в сексе, в уюте, да мало ли... Если у вас есть привязанность к каким-то конкретным людям, и вы получаете от этого пользу и удовольствие, то это естественно и нормально. А если привязанность приносит вам неприятности и/или вместо удовлетворения потребности дает его иллюзию, а то и ее не дает, но вас все равно тянет на привычное, и/или лишает вас возможности удовлетворить потребность другим образом — то это зависимость.
И в этом случае возникает ситуация, в которой вы одновременно получаете позитивный стимул (вот у вас муж, с которым вы прожили много хороших лет и сроднились с ним) и негативное подкрепление (он теперь сволочь и алкоголик), а такой конфликт практически неминуемо приводит к неврозу. Могут быть и другие неприятные последствия, вплоть до деформации личности.
Поэтому психологи — против зависимостей.
Если мудро отойти от разбора зависимостей вообще, и обратиться исключительно к отношениям, что я и собирался сделать с самого начала, то зависимые отношения обычно характеризуются одной из нескольких форм:
Субъект уверен, что его потребность может быть удовлетворена только с этим объектом. Например, получив впервые в своей жизни ласку и заботу, субъект вырабатывает иллюзию уникальности и панически боится лишиться объекта, будучи внутренне уверенным, что одновременно лишится заботы и ласки.
Субъект нормально удовлетворяет какие-то потребности при помощи объекта, но одновременно получает и массу негатива. Например, получает от мужа деньги и секс, но одновременно — скандалы и унижения. Или, скажем, удовлетворение потребности требует некомфортных усилий.
Субъект ошибочно воспринимает ситуацию как удовлетворяющую его потребности. "Бьет — значит любит". "Ревнует — значит любит".
Если вы возьмете "умную" статью о зависимых отношениях, в которой, по обычаю, перечисляются "признаки" таких отношений, то вы увидите, что все эти бессистемно собранные частные случаи легко относятся к какой-нибудь из этих форм.
Теперь о созависимости.
Изначально так называется определенное состояние людей, близких к зависимому человеку. Можно сказать, болезненная привязанность к зависимости. Скажем, член семьи — алкоголик. И вся жизнь семьи построена вокруг этого алкоголизма. На графике запоев строятся семейные планы, на закупках бухла планируется бюджет, пьяный обслуживается в первую очередь, неважно, позитивом (тазик принести) или негативом (побить сковородкой), вечерний поиск запившего под заборами превращается в семейное хобби...
В отношениях созависимость обычно сводится к потребности в зависимости другого. Это интересно тем, что объект зависимости находится внутри отношений, а не как в случае, например, с бутылкой, поэтому она имеет обыкновение усиливаться, наматываться на самое себя кругами в порядке положительной обратной связи. Созависимость тоже может иметь разный знак. Скажем, эгоисту и психопату может быть удобно, когда его партнер от него зависим, это позволяет ему не заботиться о партнере, а лишь поддерживать зависимость. Это, с точки зрения эгоиста и психопата, позитив. Негатив — это когда зависимый партнер надоел хуже горькой редьки, но ведь и не прогонишь, когда он смотрит на тебя глазами шрековского котика и точит слезу! И уже, чертыхаясь, сам тащишь этого паразита к себе, чтобы обогреть и утешить. То есть подкрепить зависимость. Или создать ее, если таков у человека стереотип отношений.
Между прочим, типичный пример зависимо-созависимых отношений — отношения ребенка и матери. Эти два человека достались друг другу не по выбору. Это только в эзотерических сказках дитя еще до рождения выбирает себе родителей. Ребенок получает родителей со случайным характером, случайного положения, в случайной ситуации, и вынужден приспосабливаться, потому что иначе он просто не выживет. Мама накормит и обогреет, поэтому за маму надо цепляться, это инстинкт. А наорет и побьет — ну так все равно без нее не выжить. Вот и «любит» дитя злую и пьющую маму. Ну, по крайней мере до возраста относительной самостоятельности. Ребенок тоже, с одной стороны безусловно удовлетворяет материнский инстинкт, а с другой — капризный, хитрый и упрямый, и сладу с ним нет.
Нет, я, разумеется, не о каждом случае, а лишь о таком, о котором можно сказать, что это зависимо-созависимые отношения.
Чаще всего психологами рассматриваются партнерские отношения, содержащие зависимость и созависимость, то есть случай, когда два человека вцепились друг в друга болезненным образом. Если чрезмерного негатива в их отношениях нет ни с какой стороны, то о зависимости и созависимости речь не идет — просто партнерские отношения, хоть бы даже и любовь.
Обратите внимание, что у каждого из партнеров может быть зависимость, и у каждого — созависимость.
Нет, все-таки обратите на это пристальное внимание. Каждый партнер при этом может находиться в одном из четырех состояний: Ни того ни другого, то или другое (два раза), и то и другое. Или, в условных обозначениях, 00, 0З, С0, СЗ. Что дает нам 16 вариантов отношений, из которых 15 — болезненные (сейчас модно говорить "токсичные", я об этом, наверное, тоже когда-нибудь напишу).
Руки чешутся разобрать их все, но лень. Буде у кого-нибудь достанет времени, сил и желания это сделать — включу текст в статью и доброго человека — в соавторы. Если же вы хотите разобраться в собственной ситуации - смело обращайтесь.
А вот терапия зависимости, а заодно и созависимости, так как ее тоже можно с определенной точки зрения рассматривать как зависимость, сводится к простым и понятным стратегиям, основанным на определениях.
Во-первых, очевидно, это прекращение отношений. Что, впрочем, не страхует от вступления в следующие такие же.
Во-вторых, развитие критического и трезвого взгляда на уникальность и неповторимость отношений и партнера. Это не обязательно ведет к разрыву, бывает достаточно прочистить мозги и протрезветь.
В-третьих, разбор выгод и ущерба от отношений, реальных и кажущихся.
В-четвертых, выяснение структуры собственных потребностей и способов их удовлетворения.
Такая аналитика всего лишь простраивает картину мира, но этого бывает достаточно, чтобы человек прозрел и задал себе вопрос: "А куда же я иду и как я здесь очутился?", из которого с очевидностью следует другой: "А куда я хочу прийти и как мне туда попасть?", после чего начинается так любимый хорошими психологами конструктив, который может включать в себя не только формирование стратегий построения отношений, но и работу над собой в области развития личности, что предусматривает возможность выбора более осознанного и добросовестного партнера.
Сложность состоит в том, что все эти выяснения происходят в эмоциональном пространстве, навыков ориентации и оперирования в котором у обычного человека нет. Поэтому здесь будут эффективны психодрама, экзистенциальная терапия и нелюбимый мной гештальт, то есть подходы, позволяющие человеку осознать свой эмоциональный орнамент и получить возможность оперировать осознанным.
Остается только добавить, что зачастую привязанность превращает в зависимость страх потери, который терапируется отдельно, что отчасти разобрано мной в статье "Искусство терять".