Наиболее важный урок, который я вынесла из автобиографии своего самого любимого «друга» Мэттью Перри, заключается в том, что никакие деньги и никакая слава не могут сделать человека счастливым, если он не способен на счастье. Вы, наверное, встречали людей, которые не умеют быть счастливыми? Может быть, вы сами являетесь таким человеком? Я надеюсь, что нет.

Сейчас модно говорить про депрессию, про зависимость, про всякие такие разные детские травмы. Но я жду момента, когда кто-нибудь даст название и этой душевной поломке. У Саган в романе «И переполнилась чаша» есть такая строчка: «Жером никогда не умел, подобно Шарлю, скользить по гладкой плоскости, именуемой счастьем; он ощущал нечто вроде хромоты. Он и в самом деле был калекой, и война позволяла ему скрыть увечье».

И вот Мэттью Перри написал в автобиографии, что отдал бы все свои миллионы, дома и машины за то только, чтобы поменяться местами «с тем парнем, что работал на заправке перед домом. И я бы поменялся со всеми ними за минуту и навсегда, если бы только смог перестать быть тем, кто я есть, таким, какой я есть: человеком, привязанным к огненному колесу».  

Страшно такое читать. Я вот читала и внутри меня гудела мысль: ну давай, доктор Смит, ну давай уже, найди маленькую фиолетовую железу, работающую в некоторых из нас  не по стандартной схеме, какую нибудь клеточку в ДНК, незаметный гормон, который спрятался в густом лесу человеческого тела, наполненного мыщцами, органами, реками крови, чтобы этот гормон, как комара, можно было взять и приглушить тапком из лошадиной дозы барбитуратов. И тогда бы Мэттью Перри до сих пор был бы жив, и я бы смотрела его шоу на Ютубе и смеялась бы его шуткам, а не шуткам Джимми Фэллона. Хотя я бы обоих смотрела.

До сих пор в голове не вяжутся две картинки. Блестящего и остроумного парня из Друзей и одинокого не человечески пьяного мужика в пятизвездночном гостиничном номере  с видом на бухту. Не могу поверить, что когда ты так прекрасно умеешь играть в теннис, что вошел в национальный рейтинг,  когда ты исполнил одну из главных ролей в Друзьях, обладаешь харизмой Конана О’Брайана и умом Стивена Фрая, тебе просто необходимо каждый вечер возвращаться домой, принимать 50 каких-то таблетосов и запивать их бутылкой водки. Ну а как же открыть свою теннисную академию? Ну а как же создать свою киностудию, свое Вечернее Шоу, свой стэндап-бар, в который бы ломились все новички, как же сыграть драматическую роль в театре, как же написать сценарий и сняться в каком-нибудь фильме какого-нибудь хорошего режиссера?..  Как же Джулия Робертс, которая, буквально, предложила тебе себя на тарелочке с голубой каемочкой? Семья, дети, Малибу…

Так забавно, что Друзья стали частью жизни стольких людей. Я росла, когда их показывали по каналу РТР. Помню, что сначала казалось, будто этот сериал для совсем взрослых теть и дядь. Лет в 15 все еще было неинтересно. А вот когда я пересмотрела его в 25, поняла, что это будет моим болеутолителем. Мне всегда нравился Чендлер, если Джоуи был самым глупеньким, то Чендлер был умен. И привлекателен (особенно он мне нравился в первом сезоне, черноволосый, с голубыми глазами, в синем костюме Nike). Но я ничего не знала о человеке, который его играл… Чтобы стало легче, Мэттью Перри была нужна бутылка водки и вагон викодина, мне, с тех пор, как мне стукнуло 25, всегда помогали Друзья. Тоже в огромных количествах. В сущности, я мало чем отличаюсь от Мэттью Перри. В сущности, я тут зашла в инстаграм впервые за долгое время и сидела в рилсах до трех часов ночи. Пожирала дофамин ложками — ну и в чем разница? Это был срыв. Да.  В сущности, между нашими фиолетовыми железами мало разницы. Только его — беспощадна.

В своей книге Мэттью Перри  рассказывает про одну из самых мерзких вещей, которая только может произойти с человеком — зависимость, и потому что это практически задокументированный дотошный рассказ хорошего писателя о попойках и рехабах, а также псевдодрузьях и веренице брошенных девушек, тебе, в конце концов, тоже становится мерзко. На глазах читателя запускается огромная машина успеха под названием Друзья.

«Мы были профи – строчки так и выскакивали изо рта. Никто ни разу не ошибся. Все шутки попадали в цель. Мы закончили читку под бурные аплодисменты. Все почувствовали запах денег. А от актеров запахло славой». Но когда ты это читаешь, то внутри у тебя начинает шевелить лапками холодок, достойный холодка, который возникает за просмотром какого нибудь триллера. Ужас, что сейчас змей, сидящий внутри Перри,  возьмет и совершит очередной душевыверт, чтобы слить в унитаз этот непередаваемо счастливый достающийся единицам момент, сопровождает на протяжении всей его книги. И в конце концов - да, Мэттью Перри этот момент сливает. И не один момент и не два. Миллион моментов. А надежда на то, что его дно превратится в трамплин, уходит где то на сотом описании очередных таблеток, на которые он подсел.

Это хорошая, искренняя книга, которая заставляет тебя ценить свою простую не знаменитую жизнь. В реальности love, sex and rock n roll — непередаваемо скучная штука, друг. И в какой то момент начинаешь думать, что кому-то просто нельзя давать деньги в руки, друг, кому-то просто нельзя бездельничать, кому-то  необходима терапия труда, потому что поломанной фиолетовой железе внутри тебя нет дела до того, что ты Мэттью Перри. Она не смотрит на внешние атрибуты твоего успеха и не подписана на твой инстаграм. Ей интересна только темненькая нехорошая правда, которую ты пытаешься скрыть от всего мира и самого себя. И вот за эту правду она и возьмет тебя как за горло.

Больше историй из моей жизни - в Телеграм-канале Письма Герштейн

Кортни Кокс.

Мэтт Леблан.

Мэттью Перри.

Дженнифер Энистон.

Дэвид Швиммер.

Лиза Кудроу.