Сколько себя помню, увлекаюь происхождением слов. Откуда взялось «прошляпить»? Или «сволочь»? Или, к примеру, «шваль»? «Шаромыга», наконец, «шантрапа»?
Оговорюсь сразу: матом говорить здесь не буду. Не ругаться, а именно говорить. Этой теме у меня здесь посвящена отдельная научно-популярная статья «Поговорим матерно?»
Даже не знаю, с чего начать. Начну-ка с французов.
По дороге на Москву и из Москвы французские оккупанты 1812 года квартировали в избах крестьян. Когда им приспичивало «до ветру», они вопрошали:
- Sortir? (или sortie - выход – авт.).
Крестьянин им указывал немытым перстом на деревянный скворечник во дворе.
Так в русском языке появилось слово «сортир».
Если в московском метро пишут «выход», то в Парижском – “sortie”.
Продолжаем по-русско-французски.
«Шваль». Есть во французском слово «cheval». Обозначает «лошадь».
Шевалье был, например, д’Артаньян, поскольку – наездник, всадник.
Швалью русские крестьяне называли и французских оборванцев, позорно отступающих из разграбленной ими Москвы. Они выпрашивали, воровали и поедали от голода павших лошадей.
Те, кто постарше, помнят слово «шаромыга» (шаромыжник). Происходит от французского «cher ami», то есть «дорогой друг».
Те же французы, абсолютно деморализованные, голодные, холодные, уныло бредя из Москвы назад, во Францию, поздней осенью 1812 года уже не как захватчики, а как побеждённые просители робко стучались в русскую избу на предмет покушать, заночевать и начинали свой спич (speech – речь анг. – авт.) словами: «дорогой друг» …
Завидя на горизонте очередной отступающий французский обоз, крестьяне хмуро говорили: вон, опять шаромыги идут.
В городах и российских, и французских то и дело можно встретить кафешки – бистро.
Это русское слово родилось уже в Париже. После чего стало и французским.
Монмартр 1814. В харчевне гуляют бравые русские голодные казаки. Шлепком по толстому заду хозяйки её подгоняют «быстро!». Bistro теперь полно в Париже.
Харчевня, где подгоняли толстую неповоротливую медлительную хозяйку шлепком по крупу ( теперь уже ресторан) сохранилась в Париже на Монмартре до наших дней.
В меню парижских ресторанов можно встретить блюдо под русским названием «les zakuski» с ударением на последний слог. Известно французской кухне и слово “blini”.
Там же, на Монмартре, и в то же время, жуликоватые казаки ввели в обиход привычку допитые бутылки ставить под стол. Цель была проста: скрыть от официантов количество реально выпитого и сэкономить денежку.
А в Вашингтоне, в Джорджтауне, есть знаменитый русский ресторан “Balalaika”. В меню borscht, pelmeni, blini, vodka. Не самый ли дорогой ресторан в столице США. Но это - к слову.
Ещё про французов. Шантрапа.
В 19 веке помещики нанимали французских гувернёров, поскольку французский язык был крайне популярен на просторах нашей необъятной родины. Видимо – последствия увлечения Екатерины II Вольтером. До того популярен, что на нём говорила знать, что в свою очередь, сыграло для знати плохую шутку в период кампании 1812 года. Неграмотные русские партизаны в лесах постреляли российских дворян – гусаров чуть ли не больше, чем неприятель.
Ну так вот. Помещики нанимали французов и для того, чтобы они учили их недорослей пению. Хитрые французы нанимались учителями и делали вид, что учат помещичьих сынков вокалу, пока им платили за это. Время шло, а певцов из сынков не получалось. Учуяв беду и плети, французские мошенники, качая головой, с грустью говорили: chantera pas – петь не будет, после чего спешно уезжали с глаз не успевшего их раскусить помещика.
Слово обрусело, и шантрапой стали звать пройдох, голодранцев жуликов и всякое подобное отребье.
"Прошляпить" и «Эй ты, шляпа!» - жаргонное словечко, которое подарили нам немцы. (schlafen- спать) А «шляпа», соответственно, «соня, раззява». Пока вы тут шляпен, ваш чемодан драпен.
А теперь – чисто русское.
Вы по фене говорите? Старое русское слово идёт от «офеня». Так называли коробейников – мужичков, шлявшихся по городам и торгующих с лотка всякой галантерейной дребеденью, который носили на себе, перекинув верёвку за плечо.
«Эх, полным-полна коробушка, есть и ситец, и парча
Пожалей душа-зазнобушка молодецкого плеча» - всем известная песня, написанная Некрасовым. (Поэма «Коробейники»).
Офени-коробейники были те ещё жуки. Они между собой общались на особом тарабарском языке (феня) – болтали «по фене» с целью обработки покупателей, прародители воровского жаргона.
Обогатили русский язык такими словами, как «кемарить», «клёво», «мастырить», «стырить», «бухать», «лох».
Сволочь. Происходит от волочить, сволакивать. Грузчиков так называли, крестьян, которых сволакивали строить Москву, бурлаков, волочивших баржи. При переписи населения если по домам знатных особ, духовенства, купечества ходили и переписывали, то простолюдинов тогдашние росгвардейцы сволакивали на городские площади, подручные при помощи верёвок разбивали толпу на квадраты на, скажем, по десять человек в квадрате и считали. Потом в реестрах указывали: бояр – столько-то, купцов – столько-то, служивых – столько – то, ремесленников – столько-то, «и всякой сволочи» – столько-то.
Подонок. От слова «дно». Бомжи ходили по трактирам и допивали остатки из неубранных со столов бутылок и кружек.
"Жив, курилка!" Это приговорка из популярной некогда детской игры.
Дети, стоя в кругу, быстро передавали друг другу горящую лучинку и напевали: «Жив, жив курилка! Еще жив курилка!» Тот, в чьих руках курилка потухал, считался проигравшим и должен был выполнить какое-нибудь глупое, а порой и небезопасное задание.
"Места не столь отдаленные" В «Уложении о наказаниях» 1845 года места ссылок были разделены на «отдаленные» и «не столь отдаленные». Под «отдаленными» подразумевались сибирские губернии и в дальнейшем Сахалин, под «не столь отдаленными» — Карелия, Вологодская, Архангельская области и некоторые другие места, расположенные всего в нескольких днях пути от Петербурга.
Как пить дать. Сохранились списки уголовного жаргона XVIII–XIX веков, в которых выражение «пить дать» значится синонимом слова «отравить», ибо отравление – это и до наших дней один из самых надежных и безопасных способов отделаться от мешающего человека.
Ну кто из нас не произносил слово «хер». Слово вполне приличное. Можно произносить в любом обществе. В дореволюционном алфавите так называлась буква «Х». Послать на хер означало перечеркнуть. Когда крестом вычеркивали ненужные места в тексте, это называлось «похерить».
Херня. Абсолютно не матерное слово. Hernia по-латыни - «грыжа», и именно этот диагноз добрые военные врачи выставляли детям обеспеченных родителей, которым не хотелось служить в армии. Каждый пятый призывник в России в конце XIX века исправно страдал херней. Так и писали в медзаключениях: «Страдает хернёй». Крестьянам херня была не по карману и их забривали куда активнее.
Немного кулинарии.
«Сельдь под шубой». Наверняка всяк задавался вопросом: почему под шубой?
Рассказываю.
Ходит легенда о том, что вскоре после госпереворота 1917 году одному московскому трактирщику пришла в голову мысль сотворить блюдо, которое отвечало бы духу времени. Пролетарии – революционеры набухивались, устраивали драки, били посуду. Надо было сделать к водке такую закусь, которая была бы сытной, питательной и калорийной, чтобы люди меньше напивались и меньше дрались.
Ингредиенты были подобраны самые незамысловатые: селедка - символ пролетариата, ее завсегда ели рабочие (Шариков тоже любил), свекла - символ революции и красного знамени, лук, морковь и картофель - символ земли и крестьянства, майонез - дань уважения французским революционерам.
Самый спайс – слово «ШУБА», что расшифровывалось как «Шовинизму-Упадку- Бойкот и Анафема». Пролетариату понравилось, и «ШУБА» ушла в революционный народ.
Даже выпить потянуло. Вы умеете пить в меру? Я – нет. Хотя бы потому, что мера – это старорусская единица объёма, равная 26,24 литра.
На десерт - мудак. О, когда-то это был комплимент мужчине. Звание это носили гордо!
"Глянь, мудак идёт!". В переводе на современный русский - "Глянь, настоящий мужик идёт!". С мудями!
Это только малая толика из такой забавной науки – этимология. Этимологический словарь довольно пухл.
