Слушайте, так издеваться над учителями - это уж совсем...
Ездили на днях навестить родственников, а у них дочка педколледж закончила, и в этом году в школу работать пошла.
Дали ей классное руководство в 1 классе.
Далее со слов сестры( некоторые термины могу напутать, знающие, поправьте).
Есть у меня в классе ученик, мальчик " с диагнозом". Раньше таких в спец школы отправляли, а сейчас спецшколы позакрывали и обязали таких принимать в обычные школы. Ну там, медико- педагогическая комиссия решила, что ребенок в принципе обучаем, значит в обычную школу.
А по факту- ребенок неуправляемый, невнимательный, отстает по программе, а самое страшное - немотивированная жестокость. Бывает уж, что детишки повздорили- толкнут или за косичку дернут.
А этот ни за что может ручку в спину воткнуть, или с лестницы толкнет, в столовой стаканом в ребенка кинул.
Я ни на минуту расслабиться не могу, каждое утро встречаю его в холле, жду, пока переоденется и веду за руку в класс. На перемены я его в коридор не отпускаю- боюсь за других детей. В туалет вожу за ручку, жду у кабинки, в столовой около себя сажаю, чтоб контролировать.
Стыдно сказать, я когда сама в туалет иду, его с собой беру- оставлю его у умывальников, закроюсь в кабинке, и с ним разговариваю, чтоб знать, что он не убежал из туалета.
Родители других детей моего класса к директору ходили, просили, чтоб ребенка в спецшколу или на домашнее обучение перевели. Директор только руками развела - нет оснований, по заключению комиссии обучаем и может находится в коллективе. Вот если он кого нибудь покалечит, тогда можно будет новую комиссию назначать.
Но я, конечно, такого постараюсь не допустить. Буду его до 5 класса за руку водить, а там пусть у других " голова болит".
Вот так вот, учителя теперь и няньки, и надзиратели, и все, что хочешь...

Однажды настанет тот день, когда твой самый первый клиент достигнет желаемого тобой уровня развития. Или переедет в другой город. Или решит уйти к другому специалисту.
И это нормально.
Вход в коррекционно-развивающую работу, как и выход из неё, являются важными, кризисными периодами для всех участвующих сторон. Причин для «расставания» со специалистом может быть множество, например, переезд семьи, смена целей, решение попробовать новые методики, уход в государственные учреждения, конфликт родителей, материальные трудности и так далее.
Отдельная ситуация, когда инициатива для прекращения или изменения типа взаимодействия исходит от специалиста. О ней и хотелось бы поговорить.
Если ты хороший специалист, ты должен трезво оценивать свои возможности. Осознавать, чем и как ты поможешь каждому конкретному клиенту. Невозможно, к примеру, быть экспертом во всех возрастных периодах детства - от рождения и до восемнадцати лет, ведь просто нереально охватить мыслью столь длительный временной период, легко разбираться во всех кризисах, учить и горшку, и отношениям с противоположным полом, бороться и с пальцами во рту, и с девиантным поведением. Обычно выбирается один-два важных возрастных периода в которых специализируешься. Поэтому, например, если ты занимаешься только с дошкольниками, а твой подопечный уже окончил второй класс, порой нужно подумать а том, чтобы передать клиента коллеге.
«Шарить» во всех нарушениях в развитии тоже кажется фантастикой. Дети отличаются не только внешними проявлениями, но и внутренне. Помимо разной структуры дефекта, формируются совершенно разные вторичные нарушения, отличается отношение родителей и общества к той или иной особенности ребёнка. Разная социализация, разные методы коррекции - если пытаться освоить все и сразу, то тебе самому в скором времени потребуется специалист.
Или когда родители не выполняют твоих рекомендаций, ссылаясь на непонятные причины. В итоге, ребёнок у тебя на занятиях «пашет и страдает», а дома все так же делает всё, что захочется. Родители не готовы менять ситуацию, что, конечно, идёт во вред маленькому клиенту. И после нескольких безуспешных попыток изменить ситуацию и повлиять на взрослых, ты имеешь полное право поставить ультиматум и в случае его невыполнения прекратить занятия.
Но помимо этого, нужно и понимать, в чем ты хорош, а в чем не очень. К примеру, я терпеть не могу классические прописи и обучение чтению. Работая с детьми достаточно «сложными» я не так часто сталкиваюсь с этим, но все же, это очень важная цель, ориентир работы. И когда ты понимаешь, что ребёнок уже легко выполняет все твои письменные задания и пора бы ему соединять буквы в слоги, необходимо не «проморгать» этот сензитивный период и отдать ребёнка тому, кто делает это лучше тебя.
Вот этом порой трудность - усмирить своё «Я», признать свои трудности, недостатки. «Здесь требуется более жесткая коррекция поведения, это лучше сделает мой коллега», «Тут больше проблем в родителях, а не в ребёнке, лучше справится с этим вон тот психолог», «Этот ребёнок достаточно высокого уровня развития, я мало что смогу ему дать», «Да, вы пришли лично ко мне, но я с подростками не занимаюсь».
Умение отказаться от клиента и предложить ему альтернативные варианты решения его проблем - это порой лучшая помощь, что ты можешь оказать.

Изначально было опубликовано в собственном телеграмм-канале @PsychologicalBeard

Здраствуйте!

Не знаю где искать. Первое что пришло на ум - пикабу. Здесь много разных специалистов, авось кто чего умного подскажет.

Я с женой и двумя детьми живем в селе возле Львова. У моего старшего сына диагностировано расстройство аутического спектра. Его коррекцией мы начали заниматься еще с 1,5 лет. Это как и занятия на мелкую моторику, логические упражнения так и медикаментозное лечение. Сейчас ему 7 лет.

Последний год мы специально готовили сына к школе. Нашли хороших специалистов и 2 раза в неделю ездили к ним на занятия (с логопедом, психологом и групповое занятие). Также занимались дома по специальной программе. Одна из наших преподавателей оказалось, что преподает в специализированной школе во Львове где работают с детьми с тяжелыми нарушениями речи, аутистами и детьми с РАС. Она очень хвалит нашего сына и предложила отдать его в школу где она работает (для скептиков, обучение там бесплатное). Говорит, что успехи у него очень хорошие и что он вполне может учится в классе (по программе) с детьми с тяжелыми нарушениями речи(ТНР), а не аутистами, главное чтобы  Инклюзивно-ресурсный ЦЕНТР написал "правильное" направление. А направление нам, таки, написали "не правильное" - в аутичную группу, вместо ТНР, как потом объясняя нам по телефону, что не могли иначе так как в диагнозе от психиатра указано "органический психологическое расстройство с выраженным когнитивными эмоционально-волевыми нарушениями аутистического круга. Нарушена соц. адаптация. F09". Только вот этот диагноз поставили нам еще 2 года назад и отдавая его в ИРЦ мы и не предполагали, что он имеет такое значение. Почему-то мы считали, что этот диагноз как причина почему мы хотим ходить в спецшколу, а в ИРЦ специалисты позанимаются с сыном и напишут то направление которое подходит ему сейчас. Блин, зачем тогда вообще мы сына неоднократно возили в ИРЦ на встречи со специалистами, если все-равно их направление исходит от написанного диагноза,а не от их наблюдений? Бред, как мне кажется.

И вот что сейчас нам делать? Новый диагноз как и направление уже не получить - все в отпуска отправились, а как вернутся времени уже не будет делать все заново. Чтобы сын учился по "слабой" программе год, пока ему не сделают новое направление тоже не очень хорошо, согласны? Кто знает, есть ли выход с этой ситуации?

@maramures, я читаю ваши посты, может вы с подобным встречались и у вас есть, возможно, какой-то дельный совет.

На этот пост меня вдохновил пост несколько о другом, о работе моей коллеги в коррекционной школе.

О себе: 4 года я училась по профилю специальное дефектологическое образование. Если кратко и упрощенно -- педагог для инвалидов. 4 года практики (да, у нас была более чем обширная практика в институте), и полгода работы показывают, что именно творится сейчас в коррекционке. А творится - пиздец.

Для того, чтобы понять, что именно происходит и осознать масштабы краха системы, необходимо сначала рассказать, как всё это начиналось.

Экскурс в историю

При всех минусах, система образования, созданная в СССР, была довольно объемной и делила своих подопечных на 8 категорий, соответственно, существовали 8 типов коррекционных школ, осуществлявших как обучение, так и коррекционную работу. Помимо школ, существовали классы коррекции, надомное обучение, а так же разного рода заведения для детей с ослабленным иммунитетом и тому подобное. В систему обучения инвалидов входили: дошкольное, школьное, высшее и начальное профессиональное обучение. Не смотря на минусы, она была по максимуму объемной, охватывая почти всех детей.

Система позволяла получить образование, по качеству знаний сравнимое с образование детей без особенностей развития (если, конечно, речь не идет о детях с нарушениями интеллекта). Были так же интересные попытки обучения слепоглухих (Загорский эксперимент) и обучения других тяжелых категорий детей.

Современная Россия

В 90-ые, со всем хорошим и плохим, к нам в образование пришла инклюзия.

Инклюзивное образование - наиболее передовая система обучения детей с ограниченными возможностями здоровья, основанная на совместном обучении здоровых детей и детей-инвалидов.

И вроде бы идея просто отличная, почему бы не обучать детей с ОВЗ* и их нормативно развивающимися ровесниками? Смешанные классы, в которых обучались нормативные дети и дети с особенностями, в коррекционных школах давали неплохие результаты: дети охотнее шли на контакт, были более социализованными, будучи взрослыми лучше решали поставленные задачи и, как следствие, были успешнее.

Всё это работает при нескольких условиях: стоит учитывать степень тяжести нарушения каждого конкретного ребенка, обеспечить среду(в которую входит масса всего, от методичек до физического изменения школы, например, пандусы и брайлевские надписи), подбирать ему индивидуальный образовательный маршрут и обеспечивать ему тьютора*, дефектолога, логопеда, и сурдо/тифлопедагога* по необходимости. Так же сразу стоит отметить что не все категории детей-инвалидов могут успешно обучаться в данной системе. Это касается аутистов, в силу нарушений эмоционально-волевой сферы, не говорящих глухих, в силу отсутствия общего "канала связи" , детей с тяжелыми и множественными нарушениями, глубоко умственно отсталых и так далее. Все вышеперечисленные категории нуждаются в особой организации обучения.

То есть, как мы видим, такая организация дело не одного года, а, скорее, целого десятилетия. Однако в 2013 году правительство взяло курс на создание инклюзии. В умах чиновников это удобно, школы обеспечивать не надо, коррекционная школа с обученным педсоставом и прочим стоит недешево. Опять же, можно прикрыться "заботой" о детях, вспомнить родителей детей-инвалидов, которые всегда голосовали за социализацию.

Сначала в 2014 году прекратилось дифференцированное финансирование (ранее оно зависело от вида школ). Школы просто начали лишали денег.

Затем в 2015 году начало стремительно сокращаться количество специальных коррекционных школ, заставляя учеников переходить на надомное образование.

И вот, сотворив "пятилетку в четыре года", 1 сентября 2016 года в силу вступил новый ФГОС о начальном образовании и в стране официально провозгласилось торжество инклюзии в, пока, начальном образовании. Разберемся же теперь что за зверь такой, ФГОС и с чем его едят. ФГОС это федеральный государственный образовательный стандарт, который предполагает 4 варианта обучения особенных детей, в зависимости от тяжести нарушения. Эти варианты варьируются от обучения в обычном классе до надомного обучения (специалисты посещают тяжелых детей на дому).

В чем же проблема?

Как я писала выше, всё вышеперечисленное работает исключительно при соблюдении всех вышеназванных критериев. К новым ФГОСам не готовы школы: нет ни материального обеспечения, ни подготовленных кадров, нет элементальной среды, примитивных пандусов и лифтов. На 2014 год всего 12% школ могли принимать детей с ОВЗ и будем честны, за 2 года, даже за 5 лет изменилось не так уж много. Да, по нормативам тех же ФГОСов школа, если в нее пришел инвалид, обязана ему предоставить всё для удовлетворения "образовательной потребности" . По факту к волне детей с ограниченными возможностями здоровья оказался не готов никто: ни школа, ни учителя, ни ученики, ни родители, причем, с обеих сторон, как родители инвалидов так и детей без нарушений.

Школы всех 8 видов упразднили, сами школы физически закрываются, в Москве и МО объединяют под управления "эффективных менеджеров".

И на пикабу и на иных ресурсах регулярно появляются посты про то, как кто-то один доводит до исступления классы, педагогов и родителей. Происходит это потому что никто не знает как и для чего этот ребенок вообще находится в общеобразовательной среде, что с ним делать учителю, одноклассникам, администрации.

Да,заграничный опыт, на который активно ссылаются наши законодатели, действительно говорит, что инклюзия это хорошо. Естественно, эти люди "забывают" что, во-первых, интеграция инвалидов в Европе началась не внезапно, с навязанной программой "Доступная среда"(которая до сих пор доступна исключительно в отчетах чиновников), а аж в далеком 1987 году. И, во-вторых, Европа и США начинают возвращаться к системе коррекционных школ, так как за время инклюзии стало ясно,что она не вполне оправдывает обучающе-коррекционные задачи.

А сколько времени должно уйти на это осознание в России? Сколько за это время разрушат школ? Сколько пострадает детей? "Русь, куда ж

несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа".

P.S А тем временем, пока все охуевают от сложившегося "счастья" в департаменте образования меняют термин "ограниченные возможности здоровья(ОВЗ)" на "дети с особыми образовательными потребностями(ООП)". А то это инвалидов дискредитирует. Не отсутствие пандусов, не скотское отношение чиновников, а формулировка. Так-то.

Вставляла пруфы, но из-за каких-то проблем сайта это не вышло. Предъявляются по требованию :)

*тьютор - индивидуальный сопровождающий ребенка с ограниченными возможностями здоровья

*ОВЗ - ограниченные возможности здоровья

*Сурдопедагог - работает с детьми с нарушенным слухом, тифлопедагог- работает с детьми с нарушенным зрением

Каждый раз, когда я слышу слово «социализация», меня начинает подташнивать. Мы ведем наших странных детей в филармонию, где они улюлюкают и грызут семечки, где их тут же начинают тихо ненавидеть другие зрители. Социализация! Идем в цирк, где ребята объедаются сладкой ватой и в экстазе от шума, мерцающих красок, лезут на сцену, добавляя седых волос сопровождающим. Социализация!

А потом им исполняется восемнадцать. И вот тогда мы их, социализированных, отправляем в ПНД. Дело сделано.

Первый урок. Математика. Списали с доски сегодняшнее число – пятое декабря. Я безнадежно просматриваю записи в тетрадях. У Семена – добротный круг посередине листа, у Любы – аккуратные загогулины (мартобря, 86 числа?), у Дениса – отпечаток щеки, Максим в прострации, Леночка медленно, но верно выводит последние буквы. Помогаю. Исправляю. Вывожу на доске пример. Дети начинают лениво ковыряться в счетных палочках. За окном еще темно. Под потолком гудят люминесцентные лампы.

Тихий уют нашего утра прерывает настежь распахнутая дверь: на пороге с перекошенным раскрасневшимся лицом завуч Раиса Леопольдовна:

- Антип не у вас? Сбежал, зараза! В раздевалке бродил минут десять – все видели, а потом исчез. Испарился, блаженный наш, - она еще раз разочарованно обвела глазами класс и удалилась.

Антип – личность примечательная. В школе его скорее не любили. Однако терпели, как неизбежное природное явление – моросящий дождь или, например, промозглый ветер. Когда я пришла сюда работать, Антип уже был учеником 3-го класса. Однако возраст мальчика внешне был не определим. Худой и нескладный. Про таких говорят – как на шарнирах. Сгорбленный, хромоногий. Всегда неопрятный. Любая новая одежда на Антипе за пару дней носки начинала выглядеть затасканной, потертой.

Только через полгода работы в школе я с удивлением узнала, что Антипа зовут Костей Антиповым. Однако на имя Костя мальчик не отзывался.

Учился Антип индивидуально, это означало, что школьную программу он осваивал один на один с учителем. Стараниями педагога, мальчик научился кое-как считать до десяти и читать по слогам. Обучаться чему-то еще Антип решительно отказался. Сидел с отсутствующим видом, раскачивался, напевал свежесочиненные авторские куплеты.

Постепенно от Антипа отвязались. И мальчик стал местным юродивым. Антип с утра до окончания уроков слонялся по школе, завязывая непринужденные разговоры с учениками или работниками учебного заведения. Для неокрепших умов манеры Антипа были, по меньшей мере, удивительными. Завсегдатаи школы уже давно привыкли к его странностям. «Елена Андреевна, а вы когда умрете?», «А вы котят топили?», «А вот если человеку руку оторвать, то больно будет?» - с самым невозмутимым видом спрашивал меня Антип.

«У Александра Палыча морда просит кирпича!» - залихватски декларировал он, обращаясь к директору. Как вы уже успели догадаться, директора звали Александр Павлович. Будучи человеком, в целом, неоднозначным, надо отдать ему должное, Александр Павлович обладал, столь необходимой в работе директора коррекционной школы, выдержкой и чувством юмора. Антипа никто никогда не наказывал. Разве что, от детей Антип мог получить затрещину за своеобразные шуточки, а иногда за излишнюю навязчивость. Впрочем, обидчиков Антипа также молчаливо прощали. Саморегуляция, чего уж там.

Страсти к побегам из школы Антип не испытывал никогда. Органично вписываясь в общий интерьер, он, как правило, раскачивался на стуле в общем коридоре, заунывно напевал что-то не вполне связное, пребывая в непостижимых нам эфирах. И тогда казалось, что черты его лица на секунду вдруг становились правильными, а глаза мимолетно наполнялись разумом.

Сегодня утром Антип впервые сбежал. Куда? Зачем? Не буду вас томить. Мальчика нашли еще до обеда. Нашли слоняющимся по кладбищу, недалеко от небольшой церквушки. Рискну предположить, что это был лучший день в его жизни. Хромоногий чудаковатый мальчишка в поношенной одежде произвел бешеный фурор в среде околоцерковных завсегдатаев: бабульки восторженно совали Антипу конфеты и пряники, нищие уважительно уступили пацану место на паперти, кто-то сунул мальчику пару мятых бумажек. Антип был в своей стихии.

Возвращению в школу мальчик не сопротивлялся. Но затосковал. Несколько раз Антипом были предприняты безуспешные попытки снова сбежать на кладбище, к церквушке. Однако теперь за ним зорко следили.

Пы.Сы. Это было непросто, но и на этот раз имя главного героя изменено, при попытке максимально приблизить смысл к исходным данным. Моих подписчиков, коих уже достаточно для открытия небольшой сельской школы, сердечно благодарю.

Обед в школе коррекции – это маленький праздник. За полчаса до события дети начинают потягивать носами, пытаясь уловить ароматы, которые источает школьная столовая. Облизываются. Спорят по поводу содержания объемных кастрюль. Обед – это не только удовлетворение своих пищевых потребностей, но и возможность сменить обстановку, обменяться куцыми новостями со школьниками из параллельных классов.

Для учителя обед – это испытание. Начиная с момента выхода из класса. Особо расторможенная часть ребят норовит разбежаться, повиснуть на шторах в гардеробе, просочиться через главный вход на улицу. С детьми, которые самостоятельно не передвигаются или передвигаются плохо – обратная проблема: поддержать, довезти (если ребенок на коляске), иногда – донести. В процессе поглощения яств все примерно то же самое. Спокойных и меланхоличных – накормить, докормить, растормошить. Не упустить из внимания веселых и подвижных, при необходимости – снять их со штор, вытащить котлеты, которые они уже успели напихать за шиворот себе или товарищам.

Время близилось к обеду. Я отвела три урока. Сделала записи в журнале планирования. Записи кардинально не соответствовали действительности. «Счет в пределах десяти» - писала я в журнал, понимая, что ни один представитель моей команды и два плюс два не прибавит. Журнал гордо лежал на учительском столе. Увесистый, в аккуратной обложке, он представлялся мне предводителем давно павшего войска, выжившим из ума генералом, которому из раза в раз докладывают о грандиозных победах погибшей армии.

Из столовой послышался звон посуды. Дети притихли. Максим перестал ковыряться в ухе, Люба мечтательно заулыбалась. Семен…Семен в тот день казался непривычно тихим и каким-то что-ли…смиренным. «Наверное, погода» - подумала я. Действительно, первая оттепель. За окном: грязно-белое небо, кривые голые деревья, поезда протяжно гудят за переездом. И везде пространство. Такое пространство, которое вызывает гнетущее ощущение тоски и пустоты. Как-будто ты должен был сделать что-то важное, но забыл, а теперь уже поздно.

Звон посуды из столовой стал настойчивей. Мы отправились в очередной великий поход во имя рассольника и пюре. Сегодня все было мирно. Мое самое пристальное внимание как-всегда было обращено на Семена. Еще бы – вот все нормально, а вот тумблер в его голове «цок!» и переключился, тогда держи ухо в остро. Сегодня тумблер Семена с самого утра был «выкл.», что доставляло мне немалую радость. «Занятия закончились, а ты даже не устала» ласково и немного укоризненно прозвучал мысленный голос. На первом уроке Семен сидел спокойно, на втором – самозабвенно рисовал круги в тетради (что тоже неплохо), на чтении – внимательно слушал сказку. И вот он – маленький, съёженный, сгорбился над тарелкой. Ест. С аппетитом.

Следующие события развернулись за считанные секунды, но, как водится, у меня перед глазами до сих пор воспоминания в режиме замедленной съемки. Семен набрал полный рот столовских деликатесов и мелкой дробью, но с потрясающим напором и прицелом плевком выстрелил наполовину пережёванной пищей в меня, на детей (особенно досталось Денису, который, впрочем, пришел от происходящего в полный восторг), на стены. Провернув сей трюк, Семен с безумной улыбкой закружил вокруг стола, приговаривая «ексель-моксель». «Вот сука!» - подытожила Люба, выковыривая макаронину из белокурых прядей. Надо сказать, в этот раз я была с ней непедагогично солидарна.

Можно ли ударить ребенка? В плоскости воспитания ребенка нормального, без интеллектуального дефицита и прочих патологий – вопрос спорный. В случае с детьми пограничными для меня ответ однозначный – нет. И дело тут не в высокой морали, не в профессионализме педагога. Ребенок с мерцающим сознанием никогда не сможет осознанно вас простить. Забыть может, не обратить внимание – может, но простить искренне…А чувство вины – вот оно, тут как тут.

В ту ночь темные пучины моего подсознания неожиданно для меня самой разверзлись. Мне приснился сон, как я била Семена. Била жестоко. Сон тяжелый, вязкий. Не принесший облегчения.

Пы.Сы. Число моих подписчиков достигло количества, необходимого для формирования вполне себе общеобразовательного класса. Спасибо вам, ребятки! А имена героев повествования по-прежнему злостно изменены.