F lovers
Мы шли сквозь войлочные вишни, которые как будто находились в шаге от пробуждения. И лёгкий ветер в голых ветках казался их дыханием. Приоткрывая сонные глаза они смотрели на тебя, и ты, наверное, казалась им одной из них. Стояли вишни сонные в недоумении: от чего одна из них уже в цвету, и, что важнее, от чего накинут на неё
мужской пиджак?
Драцена задумчиво в окно смотрела, и совершенно значения не придавала тому, кто в дом вошёл. Она подслушивала наши разговоры; болтают о какой-то несусветной чуши, о самых бестолковых пустяках, — значит, влюблены и неизвестно, кто из них сильнее. Драцена задумчиво в окно смотрела, но на стекле размыто отражалась комната; она следила.
Драцена знала: такие разговоры заканчиваются неловким, неуклюжим поцелуем и потому стояла, усмехалась, когда затихла комната. Торчали у драцены листья как непослушная, колючая причёска. Поэтому она смотрела немного с белой завистью на гладкую и длинную причёску, которую я робко гладил. Но драцена знала: пускай её не гладят, но она отсюда
не уйдёт.
К утру в смущении порозовели цветы рождественника; он сразу попытался спрятать взгляд, смотря куда-то в пол, но, как назло, под ним был только подоконник. Он робко опустил цветы, как будто готов был от стыда в любой момент их сбросить. Такая незнакомая фигура накинула на плечи знакомую рубашку и, неприкрыто, неприкрытая, смотрела на цветы
ни разу не смущаясь, смущая их тем самым ещё больше.
Рождественник хотел хотя б одним цветочком глянуть на весну, и потому зацвёл в начале марта. Квартира пустовала; и только я, неся рубашку в стирку, полил цветок из лейки по пути. Рождественник стоял в недоумении, опять цветки печально опустил: он понял, что без незнакомки весна ему — внезапно — ни к чему. Цветы опали будто розовые слёзы.
Строптивый кактус уколол неосторожный женский пальчик. Она его одёрнула, но от окна не отошла, стараясь на свету увидеть тонкую иголку, которая осталась где-то в пальце. Она ещё косметикой не спрятала веснушки, помадою не смазала покусанные губы. Сосредоточенно смотрела на палец, который кактус уколол. И стало ему как-то стыдно, и очень захотелось
виновато протянуть пинцет.
Его искусственный цветок выдавало жирное пятно от суперклея. Из всех цветов, пожалуй, кактус больше всех чувствовал вину за то, что больше никто в квартире её не видел. Но если бы был выбор: извиниться или ещё раз палец уколоть её, то кактус однозначно выбрал бы второе.