КороVOGUE
Холст 30х40 на подрамнике, акрил, лак
Сделана в подарок коллеге к предстоящему Дню Рождения :)
Холст 30х40 на подрамнике, акрил, лак
Сделана в подарок коллеге к предстоящему Дню Рождения :)
Солнце стало нас посещать все чаще, и это ли не повод создавать ярких и безумных персонажей?
Выполнены из полухлопковой пряжи Yarnart jeans, тельце набивала холлофайбером не очень плотно, поэтому оно получилось довольно жмакатальное
Доброе утро :3
Сегодня у нас по расписанию у нас мини-пост)
Мне приспичило связать в наличие шоколадную коровку.
Я считаю, что этим игрушкам было уделено неоправданно мало внимания.
Коровки — это одни из самых больших игрушек по описанию в мастерской. На одну только голову у меня может уйти 7 часов работы.
Коровки всегда радовали меня тем, что они никак не ограничивают полет фантазии в их создании, именно поэтому я еще ни разу не вязала черно-белую корову. А зачем?
Если можно связать зеленую корову, что делает мятное молоко, Розовую коровку что дает клубничное молоко и, конечно же, коровку Милку.
Коровка на фото, по моему мнению, определённо дает шоколадное молоко)
Она одна из самых маленьких коровок, что я связала, но одна из самых мягких.
Я наконец подарила одной из коровок бубенчик на шею. Я, кстати, 2 дня не могла найти бубенчик, так как его стащила кошка)
(Дима мне сказал, что коровы вообще колокольчики на шеях не носят).
Пряжа для изготовления Коровки:
- Коричневый - "DMC" Knitti4"
- Бежевый - "Семёновская "Наташа"
- Крючок №1,75
Описание вы можете найти в нашей группе в Вк.
Ссылка на Вк автора: https://vk.com/hentaibaaka
а так же наш телеграм канал: https://t.me/kofworkshop
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Летом мне шандарахнуло в голову начать рисовать.
До этого момента я очень долго не бралась вообще ни за какие картины/рисунки какими-либо материалами. Назовём это модным словом "Арт-блок", он преследует меня уже долгое время, но не суть.
Полистав в интернете картинки, захотела я нарисовать корову, как никак и с профессией связано. Купила холст, краски, даже сделала эскиз и начала в цвете...
И опять меня выбило, просто как отрезало, не могу и всё. И цвета не те, и линии кривые, и руки из Ж... В общем опустилось моë творческое "я" на полшестого... Даже были мысли закрасить её в чёрный цвет (под эту расправу попала другая картина, теперь там Пиксельный кот).
И вот уже зима, я второй месяц выкладываюсь на Пикабу, рисую на заказ, и прямо сейчас жду ответ от заказчика (всегда волнуюсь, когда отправляю эскизы), и на глаза мне попадается эта злосчастная коровяка...
30 мин и она закончена. Хоть и по прежнему она меня напрягает, но уже не так сильно. Так что, вот вам на суд картина, с которой, можно сказать, я преодолевала себя, чтоб опять взяться за кисти :)
Холст 29х42, акрил, маркер, лак
Стали односельчане за Петровичем странное замечать. Повадился старик рядиться в праздничное и в таком официальном виде в коровник хаживать. Едва отгремит вечерняя дойка, а в избах по селу начнут огни желтовато-золотистые зажигаться, как Петрович надевает плащ оттенка какао, коричневую шляпу с полями на глаза надвигает. Отключает освещение в доме и шасть мышкой-полёвкой за калитку, а та скрипит предательски. Старик морщится, стучит себя сухоньким кулачком по лбу за склероз — забыл давеча петли ржавые маслом смазать. Шляпа падает в кусты сирени. Каждый божий раз. Петрович бережно подбирает её, отряхивает, водружает на прежнее место и, крадучись, продолжает своё тайное шествие.
Огромный карман на плаще с правой стороны топорщится — что-то увесистое там у Петровича. Идёт не по центральной улице, а задами пробирается, как мальчишка прыщавый первый раз на свиданку с девушкой. Через кустарник, заросли и репей, который ох как полюбил стариковы вельветовые штаны.
Петрович всю жизнь прожил в селе и был у земляков на хорошем счету. Добрый, отзывчивый, непьющий, работящий. Жену взял из райцентра под стать себе — тихую, покладистую, всегда с румянцем и улыбкой. А волосам её медным, которые на солнце так и сверкали, завидовали, если не все, то многие. Да только беда — в прошлом году соизволила захворать и на долгие месяцы в койку слегла. Врачи бились-бились, но всё без толку. Под новый год провожали Раису Денисовну всем селом в последний путь. Петрович осунулся после этого, лет на десять постарел. Пристрастился к змию зелёному. Думали, пропал старик. Выручить некому — детей-то с Раисой Бог не дал. Однако к лету воспрял, завязал с выпивкой. Стал на улице бывать, на лавочке в лучах солнечных греться. А там и странности эти его начались.
Местные сплетницы слух пустили, что из ума выжил. Чудить начал. Детвору настращали так, что те стариков дом обходить старались стороной. Чего неладного, ещё накинется с топором. А у самих сплетниц-то так и зудит, и чешется. Не живётся спокойно бок о бок с тайной такой.
Решили, значит, Авдотья Николаевна да Зинаида Степановна за Петровичем проследить. Выяснить, разоблачить, вывести на чистую воду. В шпионки заделались: оделись в чёрное, чтоб под покровом ночи неприметными оставаться; Степановна бинокль, от мужа-охотника оставшийся, прихватила на всякий случай. Договорились возле коровника караулить, а чего мудрить, когда и так понятно, куда в итоге Петрович заявится под покровом сумерек.
Заняли позиции, ждут. Правда, шпионки из них никудышные, прямо скажем. Николаевна притащила кулёк жареных семян подсолнуха. Как это в засаде сидеть и ничего не делать? Скучно же! Вот и сидят бабоньки в кустиках, семечки лузгают да и переговариваются шёпотом.
— Степановна, который час-то теперя?
— Который… – вздыхает Зинаида. — Ужо на полчаса запаздывает полоумный-то наш.
— Случилося чаво, что ль?
— Отколь мне знать? Я с тобой рядом, а не по селу шарахаюсь. Просидим, как дуры старые, всю ночь, радикулит заработаем, а всё без толку.
— Не боись, как вернёмси, я тебе настоечки накапаю, ни одна зараза не пристанет целую вечность. Кажись, идёт кто-то.
Бабоньки смолкли и повытаскивали уши из-под платков. Из-за крайней хаты показался силуэт Петровича. Едва старик зашёл в коровник, Авдотья ринулась за ним.
— Куды?! — чуть не в голос зашипела на неё Степановна. — Спугнёшь, дурёха, всю операцию загубишь.
Николаевна остановилась, вернулась в кусты. Достали бинокль, стали наблюдать в распахнутые настежь двери. Смотрели недолго, ибо картинка без звука — зрелище слабое, худое и негодное. Тогда уж обоюдно решили поближе подобраться. Мелкими перебежками, как истинные ниндзя, бабоньки оказались у самых ворот, откуда открывался замечательный вид и без бинокля. Слышно, кстати, тоже кое-что было.
Все коровы сельского стада были чёрной масти, и лишь одна имела рыжий окрас. Петрович стоял напротив неё, сняв шляпу. Гладил коровку между рогов, а та не переставала жевать. Шпионкам даже показалось, что она улыбается старику. После Петрович достал из кармана толстенький блокнот и на весь коровник заголосил, предварительно покашляв:
— Взойдёт луна, погаснут свечи.
И догорит последний день.
Но не подарит новой встречи
Нам всеобъемлющая тень…
Шпионки едва сдержались, чтобы не прыснуть хохотом.
— Это что получается — он коровам стихи читает?
— Получается, так, Николавна. Вот и весь натюрморт.
— Как жить-то теперя? Коли тайна — не тайна, да и не было в ней ничего такого…
— Совсем Петрович двинулся, видать, надо заявить куда следует.
— Это зачем ещё?
— Как это зачем? Сегодня он коров стихами донимает, а завтра с ножом по селу побежит. Не видишь, что ли, связи, Николавна?
В этот самый момент на плечо Степановне легла чья-то тяжёлая ладонь. Зинаида с испугу плюхнулась на четвереньки и попыталась скрыться, бросив боевую подругу на произвол. На счастье их шпионское, владельцем ладони оказался скотник Семён.
— Куда это вы заявлять собрались? Отойдёмте-ка, подружки любопытные.
Семён-то, добрый человек, всё шпионкам и разжевал. Оказывается, председатель не смог глядеть молча, как Петрович пропадает и сгорает в тоске по жёнушке своей. Наведался к нему вечерком. Да под рюмашку тайну выдал, мол, есть у него в районе знакомец один, который видит ясно. Экстрасенс, в общем. Уговорил старика письмо ему написать да боль всю свою излить, авось поможет чем светлый человек. Петрович написал, ясновидящий откликнулся. Через пару недель ответ пришёл. Мол, посмотрел тот сквозь пространство и увидел, что жена его за жизнь свою чистую по закону реинкарнации удостоена возможности предстать перед мужем в ином обличии. По стихам его она якобы страсть как соскучилась. Петровичу было велено ждать, от зелья алкогольного в стороне держаться. Тогда он сам жену свою и узнает. А ещё через недельку председатель в коровье стадо бурёнку рыжую приобрёл.
— Так что ж вы, ироды, над стариком издеваетесь? — бросилась с кулаками на Семёна Авдотья.
— Уймись, Николавна, — басил скотник. — Не поняла, что ли, ничего? Спас председатель старика от гибели верной.
— Да лучше уж сдохнуть, чем с коровой в люблю-не люблю играться! — поколачивала Семёна с другой стороны Зинаида Степановна.
— Что вы про любовь-то знаете, бабы? — что было сил отмахивался скотник. — Глаза-то его видели, когда он бурёнке стихи читает? Ему и не надо ничего, только понимать, что она где-то рядом. А знаете ли вы, недалёкие, что от его стихов у нас удой в три раза вырос? Что благодаря стараниям председателя, стихи Петровича уже в столице знают? Журналисты с центрального канала завтра приезжают.
— Зачем журналисты? — опешили шпионки.
— Будем Петровича на литературную премию выдвигать от нашего села.
Авдотья и Зинаида переглянулись, развернулись и пошли по домам, чтобы готовиться к приезду столичных гостей. Событие такое раз в жизни случается. Правда не всем так везёт с известными на всю страну односельчанами, как несостоявшимся шпионкам Николавне и Степановне.
Холст на картоне, масло, 30см
Акварель, бумага, 26х26см
Я без задней мысли после одной игрушки связала другую, но она тоже оказалась коровкой