Зацепило)
Мб, повтор я не знаю(БМ не ругает), видос HD но предпросмотр что то не корректно показывает с мобилы. Сорян.
Мб, повтор я не знаю(БМ не ругает), видос HD но предпросмотр что то не корректно показывает с мобилы. Сорян.
Язык красоты настолько универсален и прост, что его понимают все ©
«Венгерские рапсодии» — цикл из 19 произведений для фортепиано Ференца Листа, основанный на темах венгерского музыкального фольклора. Основной корпус рапсодий создан в 1846—1853 годах, а также в 1882 и 1885 годах. Лист объединил в своём цикле целый ряд музыкальных тем, характерных для родной ему западной Венгрии, которые было принято считать народными (при том, что на самом деле многие мелодии имели конкретных авторов; их часто исполняли цыганские музыканты.
В построении рапсодий ощущается заметное влияние оказал венгерский танец вербункош, в котором медленные части (lassan) традиционно чередуются с быстрыми (friska), имеющими в своей основе чардаш. В основу вербункоша лёг мужской танец «вербунк», а также возникший из него «чардаш». Типичный образец вербункоша — «Ракоци-марш». Несмотря на то, что мелодика вербункоша имеет очевидные корни в венгерском музыкальном фольклоре, этот жанр зачастую ассоциируют с цыганской музыкой. Это во многом связано с тем, что вербункош в исполнении цыганских музыкантов (в соответствующем характерном стиле) был исторически особенно популярен; в нём активно используется т.н. цыганский звукоряд.
Ча́рдаш — традиционный венгерский народный танец. Название происходит от венгерского слова чарда (венг. csárda) — «корчма», «трактир», «постоялый двор». Чардаш танцуют мужчины и женщины. Женщины облачены в традиционные широкие юбки, обычно ярко-красного цвета, которые во время кружения приобретают характерную форму. Появившись в Венгрии, чардаш был распространён цыганскими музыкальными ансамблями по Венгрии и близким к ней странам и регионам. Отличительным признаком чардаша является значительная вариация его темпа. Танец состоит из двух частей: медленной, патетической и быстрой, стремительной. Для чардаша характерны резкие синкопы. Музыкальный размер 2/4 или 4/4.
Цыганская гамма, также венгерская гамма — октавный звукоряд из интервального рода гемиолики, характерная черта которого – два полуторатоновых интервала (увеличенные секунды) между соседними ступенями. Этноним «цыганский» (или «венгерский») применяется условно (по образцу этнонимов так называемых «натуральных ладов»), поскольку описываемые звукоряды встречаются в музыке многих народов Европы и Азии.
Цыганская минорная гамма соответствует звукоряду арабского макама «нава атар» (вар. транскрипции: «нава асар») и, с точностью до микротоновых отличий — турецкого макама невесер.Цыганская мажорная гамма соответствует звукоряду арабского макама хиджаз кар и его транспонированных версий шадд арабан, шахназ и сузидиль, арабо-андалусского лада зидан, азербайджанского лада чаргях и, с точностью до микротоновых отличий — турецких макамов хиджазкар, зиргулели хиджаз, шедарабан и персидского дастгяха чахаргах. Также соответствует звукоряду раги бхайрав в индийской классической музыке в традиции хиндустани. Другие названия: доминантовый лад, андалусийский лад. В некоторых европейских традициях его именуют также «арабской гаммой».
Мака́м — в арабской и турецкой традиционной музыке многозначный термин, обозначающий ладовый звукоряд, модально-монодический лад в совокупности всех его категорий и функций, целостную текстомузыкальную композицию, включающую не только конкретные приёмы техники композиции (центонизацию, орнаментальное варьирование, импровизацию, ритмическое варьирование и т. д.), но также коннотации музыкального жанра.
Арабскому и турецкому макаму родственны азербайджанский мугам, таджикский и узбекский шашмаком, иранский дестгях, уйгурский мукам и т. д. Совокупность этих локально-исторических восточных музыкальных традиций — при всём различии частных и специфических особенностей каждой — обобщённо называют «макамо-мугамной традицией», или «макаматом» (maqamat). Как и в случае с европейскими монодическими ладами (например, древнегреческими «гармониями» Платона), отдельным макамам приписываются определённые этосы и аффекты (разные в разных локальных и исторических традициях), которые способен воспринять только слушатель, погружённый в контекст специфической культурной традиции.
Некоторые конститутивные музыкальные интервалы в ладах (ладовых звукорядах) макамо-мугамной традиции акустически отличаются от тонов, полутонов, терций и других интервалов, присущих западноевропейской диатонике и хроматике, что делает затруднительным их восприятие слушателем, воспитанным в традициях академической музыки «западного мира».
Маком — среднеазиатский вокально-инструментальный жанр с широким использованием импровизации и циклической структурой произведений. Исторически является разновидностью макама, разделяется на три основные традиции: бухарский шашмаком, хорезмский маком и ферганско-ташкентский маком.
Макам восходит к IV веку нашей эры, но история макома как отдельной среднеазиатской традиции начинается в XI—XII веках, когда сформировался местный цикл из 12 макомов. Развитием этого жанра занимались учёные, музыканты и философы: аль-Фараби, Ибн Сина, и многие другие. Среди религиозных направлений макому больше всего благоволили суфизм и иудаизм. Большу́ю роль в развитии макома, особенно в Бухаре, сыграли местные евреи, не находившиеся под влиянием негативного отношения ислама к музыке.
Двенадцать уйгурских мука́мов — это единый цикл или ряд протяженных музыкально-поэтических произведений, шедевр средневекового уйгурского музыкального искусства. Синтезируя в себе традиционную песенно-инструментальную музыку и танцы, изустно-профессиональную музыку и поэзию, уйгурские мукамы являются неотъемлемой частью искусства макамат.
Сведения о зарождении искусства макамат, особенностях стилистики, структуры и способах бытования встречаются в рукописях учёных Востока, начиная уже с IX века. Аль-Фараби создал теорию восточной музыки, а Ибн Сина (Авиценна) дал глубокое толкование вопросов музыкальной акустики, интервалов, ритмов.
Наиболее ранние сведения об уйгурской музыкальной культуре прошлых столетий содержатся в «Суйшу» — «Истории династии Суй», созданной в VII веке. Опираясь на данные музыкального раздела этой истории, уйгурский учёный Абдушукур Мухаммат Имин в книге «Песенно-танцевальное искусство Синьцзяна Танской Эпохи» пишет, что во второй половине VI века кучанский музыкант-певец и исполнитель на щипковом инструменте пипа — Суджуп разработал систему пяти таран и семиступенного звукоряда, которая получает широкое распространение в Китае. Этот период, вероятно, относится к начальному этапу формирования в Центральной Азии музыкальной теории, которая возникла на основе высокоразвитой музыкальной культуры раннего средневековья.
Из китайских литературных источников мы узнаем, что на музыкальную культуру Западного и Центрального Китая и даже Кореи оказала влияние музыка Кучи, известная в Китае с 242 года. Китайский путешественник Сюань-цзан (начало VII века) пишет, что «тамошние музыканты необыкновенно искусны в игре на флейте и на гитаре и превосходят в этом всех других стран». Любопытны сведения о церемониальной музыке Кучи в танское время (VII—X века). Здесь «исполнялась музыкальная композиция „Великое примирение“, которую также называли „Танцем львов пяти небесных направлений“». И далее «140 человек пели песню „Великое примирение“ и следовали за „львами“, прихлопывая в ладоши (по другому источнику щелкая пальцами), для того чтобы выдержать такт». Об уйгурских танцах, песнях и музыкальных инструментах есть упоминания знаменитого венецианского путешественника XIII века Марко Поло.
Макама — жанр арабской литературы, плутовские повести в рифмованной прозе со стихотворными вставками, повествующие о приключениях талантливых и образованных мошенников. Жанр впервые появляется у Бади аз-Замана, составившего около 1000 года сборник макам, и доведён до совершенства аль-Харири (1054—1122). Оказал влияние и на еврейскую поэзию.
Шах Сулейман (царь Соломон). Иллюстрация из издания «Шах-наме» XVI века. Британская библиотека, Лондон
Хурритские песни (они же хурритские гимны) — коллекция музыки, записанной клинописью на глиняных табличках, найденных при раскопках царского дворца в Угарите. Датируется приблизительно 1400—1200 годами до н. э. Одна из 36 табличек сохранилась почти полностью и содержит хурритский гимн Никкаль. Это древнейшая из известных на сегодняшний день почти полностью сохранившихся записей с музыкальной нотацией.
В 1950—1955 годах в течение 15-й и 17-й экспедиций в Угарит археологи раскопали фрагменты хурритских культовых песен. Среди находок было три фрагмента одной таблички с почти полным текстом. Запись переходит с лицевой стороны (аверс) таблички на обратную (реверс), пересекая правый край. Эта табличка — с гимном богине Никкаль (аналога шумерской Нингаль) — записана клинописью на угаритском диалекте хурритского языка.Запись состоит из трёх частей. Первая содержит слова песни — четыре строки на аверсе и реверсе таблички. Ниже прочерчены две параллельные линии. Ниже линий — вторая часть («партитура») состоит из 6 строк на лицевой стороне. Третья часть (колофон) находится на обратной стороне внизу. Первая часть — на хурритском языке. Вторая состоит из адаптированных к хурритскому языку аккадских терминов и следующих за ними значков цифр. Музыка исполнялась на 9-струнном саммуме (что-то вроде арфы или, скорее, лиры). Указана тональность, в которой исполняется мелодия (nid qibli).
Nin - Gal
Кле́змер, или клезмерская музыка — традиционная народная музыка восточноевропейских евреев и особенный стиль её исполнения. Краткая еврейская энциклопедия датирует появление названия «клезмер» (в это время относившегося к музыкантам, а не к исполняемой ими музыке) XIV—XV веками, а местом его возникновения называет еврейские общины Германии и соседних стран. Согласно американскому музыковеду Уолтеру Зеэву Фельдману, клезмерские традиции в еврейской этнической музыке начали формироваться в конце XVI — начале XVII веков, одновременно с созданием первых еврейских музыкантских гильдий. Этот процесс способствовал повышению социального статуса музыкантов, и понятие «клезмер» постепенно вытеснило из обихода более раннее и имевшее пренебрежительный оттенок слово «лец» («шут»), которым обозначались также шуты, уличные певцы и танцоры.
Термин «клезмер», по мнению Фельдмана, возник не в Германии, а в Богемии и Речи Посполитой, в германские княжества попав только в XVIII веке с притоком в эти страны еврейских музыкантов. Христианские музыканты оказывали сопротивление приглашению конкурентов-евреев ко двору и не принимали их в свои гильдии, но в регионах, где было относительно мало цыган, в особенности на территории Речи Посполитой, евреи-клезмеры стали большинством среди профессиональных музыкантов. Они концентрировались в городках во владениях отдельных представителей знати, а также в крупных городах, в первую очередь Вильне и Лемберге.
К XVIII веку клезмеры стали распространённым культурным явлением и в контролируемой турками Молдавии, прежде всего в её центральном городе Яссах. Клезмеры образовывали закрытые профессиональные касты со своим жаргоном, основанным на языке идиш, и профессия передавалась из поколения в поколение. Полностью профессиональными музыкантами обычно были только руководители ансамблей, тогда как остальные музыканты как правило имели и другие профессии; в частности, клезмеры фактически монополизировали профессию цирюльника, но часто занимались также шляпным производством и другими ремёслами.
"А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во всё горло, указывая на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу. Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону. Но не стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его".
Ф.М. Достоевский "Преступление и наказание".
"Люди пьют слишком много воды" - Граучо Маркс. "A Night At The Opera" 1935.
Взаимные соглашения между клезмерскими ансамблями («капеллами» или «компаниями») определяли границы территорий, на которых они играли, и права на репертуар. Услугами клезмеров охотно пользовалась шляхта Речи Посполитой, крупнейшие магнаты даже зазывали к себе евреев-музыкантов из других регионов. Покровительствовали развитию клезмерского искусства и некоторые хасидские дворы — так, в первой половине XIX века собственную «капеллу» содержал любавический ребе, собственный репертуар был у ансамблей, игравших при садигурском и бухушском дворах. Необходимость выступать как на еврейских, так и на нееврейских праздниках, а также в корчмах и тавернах, требовала владения широким репертуаром, включавшим лёгкую класику (Фельдман приводит в качестве примера исполнение полонеза Огинского в качестве аккомпанемента к «кошер-танцу» — традиционному танцу с невестой) и крестьянские танцевальные мелодии (коломыйка, казачок и т. д.), однако большинство клезмеров, как минимум в небольших местечках, не было знакомо с нотной грамотой до последних десятилетий XIX века. Их произведения по этой причине не записывались и в дальнейшем часто фольклоризировались.
Творчество клезмеров на протяжении своей истории испытывало влияние не только еврейской литургической традиции, но и музыкального фольклора окружающих народов, прежде всего (по мнению исследователя клезмерской музыки М. Гольдина), молдавско-румынского и западно-украинского; согласно Еврейской энциклопедии — немецкого, польского, украинского, румынского. З. Фельдман выделяет пять «музыкальных детерминант», вокруг которых формировался клезмерский стиль и репертуар. Из них только одна, третья, является действительно национальной (а не производной от танцевальных традиций других народов), а две последних — хронологически более поздними: «общеевропейская» (так у автора классификации) добарочная танцевальная музыка; западноевропейская танцевальная музыка эпохи барокко; ашкеназская литургическая традиция; «греко-турецкая» музыкальная традиция; молдавская (народная) инструментальная музыка.
Адам Лист рано начал учить сына музыке (по некоторым сведениям 1817 год — начало обучения игре на фортепиано под руководством отца), сам давал ему уроки. В церкви мальчика учили пению, а местный органист — игре на органе. После трёхлетних занятий Ференц в возрасте восьми лет впервые выступил в публичном концерте. Отец возил его в дома знатных вельмож, где мальчик играл на рояле, и сумел вызвать среди них благожелательное отношение. Понимая, что сыну нужна серьёзная школа, отец везёт его в Вену.
С 1821 года Лист занимался в Вене игрой на фортепиано у Карла Черни, который согласился учить мальчика безвозмездно. Великому педагогу мальчик поначалу не понравился, так как был тщедушным и слабым физически. Школа Черни дала Листу универсальность его фортепианного искусства. Теорией Лист, также безвозмездно, занимался у Антонио Сальери.
В возрасте 19 лет Рахманинов с большой золотой медалью окончил консерваторию как пианист и как композитор. Уже в консерватории он получил известность среди московской публики. Во время обучения в консерватории им уже были написаны Первый фортепианный концерт, ряд романсов и пьесы для фортепиано, в том числе Прелюдия до-диез минор (op.3 № 2) из цикла Пьесы-фантазии для фортепиано (фр. Morceaux de fantaisie), которая позднее стала одним из наиболее известных произведений Рахманинова. Дипломной работой стала первая опера Рахманинова — «Алеко», написанная по произведению А. С. Пушкина «Цыганы».
Александр Зилоти родился 27 сентября (9 октября) 1863 в имении родителей в Старобельском уезде Харьковской губернии. Отец — бессарабский дворянин Илья Матвеевич Зилоти (1830—1895), мать — Юлия Аркадьевна Зилоти (в девичестве Рахманинова, 1835—1925). По материнской линии — двоюродный брат С. В. Рахманинова, а также его преподаватель в Московской консерватории.
В возрасте восьми лет Александр Зилоти поступил в Московскую консерваторию, где учился в классе Н. С. Зверева по фортепиано, затем перешёл в класс директора консерватории — Н. Г. Рубинштейна. Одновременно изучал теорию музыки у П. И. Чайковского, став впоследствии его другом. После окончания консерватории брал частные уроки у Ференца Листа.
Отец композитора, Василий Аркадьевич (1842―1916), происходил из дворян Тамбовской губернии. Семейное предание ведёт происхождение рода Рахманиновых от «внука молдавского господаря Стефана Великого» Василия, прозванного Рахманиным.
Саар — река во Франции и Германии, правый приток Мозеля. По ней названа немецкая земля Саар. Длина 246 км, из них 126 км приходится на Францию, 120 км — на Германию. Река берёт начало в горной системе Вогезов, при слиянии двух рек — Белого Саара и Красного Саара. Течёт через Саарский угольный бассейн, Впадает в Мозель выше г. Трир.
Трирский собор Святого Петра.
Ма́ртин Лю́тер (10 ноября 1483, Айслебен, Саксония — 18 февраля 1546, там же) — немецкий христианский богослов, инициатор Реформации, ведущий переводчик Библии на немецкий язык.
В рамках богослужебной реформы ввёл общинное пение строфических песен на немецком языке, позже названных обобщённо протестантским хоралом. Всего Лютеру приписывают сочинение около 30 хоралов. Стремясь к простоте и доступности богослужения, Лютер установил новое общинное пение строго диатоническим, с минимальным распевом (использовал преимущественно силлабику) — в противовес григорианскому хоралу, в котором много пышной мелизматики, требующей профессионализма певчих. Месса и службы оффиция (прежде всего вечерня с магнификатом), унаследованные от католиков, распевались как на стандартные латинские тексты, так и по-немецки. При этом заупокойную мессу и другие пышные ритуалы, которые практиковались католиками в богослужении об умерших, Лютер упразднил.
Ганс Сакс (Ганс Закс; нем. Hans Sachs; 5 ноября 1494, Нюрнберг — 19 января 1576, Нюрнберг) — немецкий поэт, мейстерзингер и драматург. Сторонник и популяризатор идей Реформации.
Гансу Саксу приписывают авторство тринадцати сохранившихся мелодий-моделей, или «образцовых тонов» (нем. Meistertöne), на которые распевали (по принципу контрафактуры) стихи не только Сакса, но и многих других мейстерзингеров.
Малага была основана финикийцами в VIII веке до н. э., что делает её одним из древнейших городов Европы.Часто как этимон указывается финикийское слово, обозначающее «соль» (сравн. ивр. mélaḥ, араб. milḥ). Лингвистически наиболее приемлема теория, которая отмечает форму семитского корня *m-l-k. Баал-Хаммон — божество западносемитской мифологии, один из главных богов карфагенского пантеона.Божество сиро-финикийского происхождения, возможно, почитавшееся уже в Угарите, а позднее в Пальмире, где его имя засвидетельствовано надписями по меньшей мере с I века до н. э.
В Карфаген культ Баал-Хаммона был привезен новой волной переселенцев из Тира в VII—VI веках до н. э. Бетели с его именем встречаются с VI века до н. э., вскоре появляются изображения бога в типичном переднеазиатском стиле — мощного бородатого старца в длинной, часто плиссированной одежде, восседающего на троне, обычно украшенном керубами. На голове божества высокая коническая тиара с пелериной, либо корона из перьев, правую руку оно поднимает в благословляющем жесте, в левой держит посох с навершием в виде шишки сосны, либо одного или трех хлебных колосьев. Рядом с головой часто помещается солнечный диск, иногда с крыльями, как на египетских барельефах.
Статуя Баал-Хаммона. Музей Бардо, Тунис.
Баал-Хаммон почитался и в других финикийских и карфагенских колониях на западе Средиземноморья. Страбон упоминает храм Крона в Гадесе, вероятно, такой храм был и в Малаке, на монетах которой над изображением храма стоит надпись šmš («шамаш»).
«Комические и шутовские типажи, т.е. Арлекин и другие, должны быть с вычурными манерами представлены в танцах и в особо фальшивых и смешных позах. Не подобает, например, чтобы Скарамучча, Арлекин, Скапен или Пульчинелла танцевали менуэт, сарабанду, куранту или же интродукцию; каждый из них обладает своей комической или шутовской манерой; так, например, Скарамучча ходит, делая большие смешные шаги, которым было бы трудно подражать...» (G. Lambranzi: Scuola de baut teatrali.) Миклашевский К. "La commedia dell'arte".
Малагенья (исп. Malagueña) — один из традиционных стилей фламенко, вышедший из раннего фанданго района Малага, песня имеет восточные (арабские и африканские) корни. Народная по происхождению, малагенья стала стилем фламенко в XIX веке. Песенная мелодия обычно не используется для танцев в связи с тем, что не имеет чёткого постоянного ритмического рисунка, её относят к типу «свободных песен» (cante libre). Однако малагенья славится богатой мелодией с использованием микротонов.
Возникший в районе испанского порта Малага (Андалусия, Испания), вердиалес за свою основу взял испанский народный танец — фанданго (поэтому его иногда называют также Малагское фанданго). Крестьянское происхождение данного стиля значительным образом повлияло на манеру его исполнения. Исполняемый в основном в Ми-мажоре (реже в Ля-миноре), вердиалес имеет 12-дольный ритмический рисунок, схожий с солеаресом и булериасом. Инструментальная группа традиционно состояла из скрипки, тамбурина, 2—4 гитар, как минимум, 2-х тарелок, кастаньет, иногда присоединялась и мандолина. По мнению специалистов фламенко, вердилес — наиболее ранняя форма фанданго в Малаге, а возможно, и всего фанданго Андалусии. Существует мнение о том, что «Малагское фанданго — самое древнее фанданго в истории Испании».
Либреттист, закончивший жизнь в американском захолустье, торгуя мелкой бакалеей. Его имя - Лоренцо да Понте, венецианец. На склоне лет он основал в Америке первый оперный театр и был самым ярким пионером европейской культуры в Новом Свете.
Аббат из борделя
Лоренцо Да Понте, ныне почти забытый, прожил нескучных 89 лет, скончавшись под девяносто. Родился он еще в те времена, когда Америка была британской колонией, а отцы-основатели будущих Соединенных Штатов ходили в школу. В Европе же он общался с самыми знаменитыми людьми своего времени, о чем и поведал в своих обширных мемуарах.
Да Понте появился на свет 10 марта 1749 года в еврейской семье дубильщика Конельяно, на задворках Венеции. Мать новорожденного Эмануэле, как его назвали при рождении, рано умерла, и отец вскоре женился на католичке, приняв вместе со всей семьей крещение. Старший из сыновей, четырнадцатилетний Эмануэле, получил, по обычаям того времени, новое имя - в честь местного епископа, некоего Лоренцо Да Понте. Епископ, кстати, не остался в стороне и принял горячее участие в судьбе крестника - помог развиться его способностям и посодействовал обучению Лоренцо в семинарии. Между тем, юноша оказался истинным сыном Венеции, этого всеевропейского центра интриг и увеселений – в его времена этот прекраснейший город в последний раз переживал не только расцвет торговли и искусств, но и самый яркий «карнавал утех». Готовясь стать священником, Лоренцо одновременно учился музыке, писал озорные стихи и не был чужд плотским утехам. В общем, походил на своего старшего друга Казанову - с той лишь разницей, что у Да Понте не было ни богатства, ни титула.
В двадцать четыре года он становится аббатом и профессором риторики в семинарии Тревизо. Впрочем, профессорская карьера оказалась короткой, сказался авантюрный склад его натуры. Да Понте успешно совмещал преподавание и небольшой бизнес, зарабатывая не столько лекциями, сколько как хозяин …публичного дома для аристократов, который он содержал. Облаченный в красную аббатскую сутану, он зачастую лично развлекал клиентов игрой на скрипке (!). Однако изгнание падре из семинарии и возбуждение против него уголовного дела было вызвано отнюдь не фривольным образом его жизни, Венеция и не такое видела. Дело ему инкриминировали совсем по другой причине: весь город читал и разучивал наизусть ходившие в списках сатирические стихи Да Понте, высмеивавшие власть имущих.
Высокий суд приговорил остроумца к изгнанию из пределов Венецианской республики на целых пятнадцать лет – правда, в момент вынесения приговора он уже был вдалеке от вод Адриатики.
Муза-девственница
...В 1782 году вся Вена была взбудоражена визитом Папы Римского Пия VI, который хотел склонить императора Иосифа к отказу от церковных реформ. Около двухсот тысяч горожан наблюдали за торжественным въездом понтифика в австрийскую столицу, а туфли Папы передавались из одного аристократического дома в другой - по старинному обычаю их было принято целовать. И именно в эти бурные для Вены дни произошло одно событие, которому было суждено сыграть огромную роль в развитии оперного искусства, и которое поначалу осталось незамеченным.
Не обращая внимания не всеобщее возбуждение, спровоцированное визитом Папы, беглый аббат Лоренцо обратился к композитору Антонио Сальери с рекомендательным письмом от одного венецианского драматурга. Сальери же в то время был не кем иным, как капельмейстером Венской императорской оперы. Придворный композитор оценил способности Да Понте - в частности, его редкий дар стихосложения. В результате венецианец был представлен австрийскому императору Иосифу II. Греческий, латынь, иврит, итальянский, которыми Лоренцо владел свободно, вкупе с блестящим умом и острым пером, да еще и рекомендацией Сальери, сыграли свою роль: Лоренцо получил пост придворного поэта и либреттиста.
…Чего только не бывает в этой жизни: содержатель борделя, вдобавок не имевший никакого серьезного литературного опыта, внезапно оказался в самом эпицентре культурной жизни Вены. Помимо природного обаяния, острого ума и прочих достоинств, Лоренцо оказался в нужном месте и в нужное время: именно в эти месяцы подходил к концу неудавшийся эксперимент с немецкой оперой: осенью 1782 года была вновь открыта итальянская, во главе с маэстро Сальери. Легенда гласит, что когда императору Иосифу сказали, в общем, правду, - что новый придворный либреттист никогда не писал оперные либретто, - тот невозмутимо парировал: «Это неважно, у нас будет муза-девственница».
Дон Жуан выходит на бис
«Встреча Моцарта и Лоренцо Да Понте была для обоих ниспосланной свыше. Аббат искал музыканта, Вольфганг – поэта. Случилось так, что в этих обстоятельствах они отлично подошли друг другу, – писал биограф Моцарта Марсель Брион, – очень редки примеры сотрудничества, в котором гений поэта был бы равен гению музыканта: Дебюсси и Метерлинк, Рихард Штраус и Гофмансталь...»
…Первым совместным творением Моцарта и Да Понте стал неувядаемый шедевр, блистательная «Женитьба Фигаро». Именно Да Понте добился от императора разрешения на постановку «вольнодумной» оперы на венской сцене, хотя Моцарт в то время был в немилости у матери-императрицы Марии-Терезии, и его обязанности при дворе ограничивались сочинением танцев для маскарадов. В 1786 году оперу поставили, и она имела такой оглушительный успех, что Иосиф II даже распорядился ограничить …число вызовов на бис (!).
Прошло почти 250 лет, и никто не смог превзойти этот дуэт - Моцарт в соавторстве с Да Понте создал величайшие образцы оперного жанра. Это тот редчайший случай, когда качество либретто приближалось к уровню музыки. Причем музыки, заметьте, самого Моцарта. В стихах венецианца оживал галантный XVIII век, в его поэзии не было немецкой выспренности, тоскливой меланхолии и безликой казенной торжественности, каковые тогда были в моде, наоборот – эти шедевры оперного искусства так и искрились жизнелюбием, лукавством, образностью и сарказмом.
Как написать оперу
Следующим проектом великого Амадеуса и аббата-расстриги стал «Дон Жуан», поставленный в Праге в 1787 году. В своих мемуарах Да Понте рассказал, как создавалось знаменитое либретто: Вольфганг и Лоренцо поселились на одной улочке в Праге, и окна их квартир смотрели друг на друга. В течение феноменально быстрой работы (два гения и вертопраха написали «Дон Жуана» всего за несколько недель) композитор и поэт обменивались идеями …через окно. Да Понте усаживался за рукопись ранним утром, непременно с бутылкой токайского. Если силы покидали поэта, по его заказу являлась прелестная девушка с чашкой горячего шоколада - жизнелюб Лоренцо утверждал, что ему (ну, чтобы закончить работу над своим очередным шедевром) - нужно непременно иметь под рукой молодую любовницу. В своих мемуарах он свидетельствует, что в либретто для бессмертных опер Моцарта вложено немало его телесных сил (!).
Если в сюжете «Дон Жуана» многие видят историю Джакомо Казановы, с которым Лоренцо общался в Праге, то третье либретто для Моцарта иногда называют автобиографией самого автора, настоящего венецианца. Плут и жуир, острослов и вольнодумец, Да Понте создал яркий портрет галантной эпохи в комической опере Cosi fan tutte («Так поступают все»).
Жизнь как трагикомедия
В 1791-м умер Моцарт, и дерзкий Да Понте мгновенно впал в немилость у нового императора Леопольда II, вскоре получив отставку. В целом он написал тридцать шесть пьес и сотни сонетов, но в нашей памяти остался как соавтор непревзойденного «Моцартовского триптиха» - «Женитьбы Фигаро», «Дон Жуана» и «Так поступают все, или Школа влюбленных».
Некоторое время он жил в Лондоне, где пытался сотрудничать с несколькими театрами. Дела, однако, шли из рук вон. И тогда отчаянный венецианец совершает очередной кульбит: в 1805 году он поднимается на борт парусника «Коламбия», отправлявшегося в Америку. Его тощий багаж состоит из скрипки и чемодана с книгами.
…В Соединенных Штатах Да Понте прожил больше чем где-либо, тридцать три года. На своей новой родине он занимался не менее активной антрепренерской деятельностью, но, конечно, прежнего успеха не стяжал. Друг Сальери и Казановы давал частные уроки итальянского, держал бакалейную лавку в Нью-Джерси и пытался продавать лекарства в Пенсильвании.
На закате своих дней «Лоренцо Великолепный» издал в Нью-Йорке мемуары в трех томах, где можно прочесть его иронически-горькое признание: «Моя жизнь удалась в жанре трагикомедии». Бывший придворный поэт блистательной Вены расфасовывал чай в убогой лавке и развозил заказы в стареньком фургоне.
…Мемуары Да Понте были переведены на английский только спустя сто лет после его смерти. Усмешка Лоренцо проглядывает сквозь многие его пассажи, ведь тогдашняя Америка не могла оценить его таланты, а итальянский язык был здесь «столь же известен, сколь турецкий или китайский». Тем не менее он описывает жизнь крошечного городка Санбери, затерявшегося в пенсильванской глубинке (откуда он потом переехал в Нью-Йорк, кочуя по стране), с не меньшей симпатией, чем быт и нравы Венеции, Вены или Праги…
Будучи блестящим гуманитарием, он оказался весьма посредственным бизнесменом. Отчаявшись получить плату со своих клиентов, он иногда брал с фермеров-должников «натурой» - и вскоре, как он пишет, его дом в Санбери оказался доверху набит шкурами, медом, сухофруктами, зерном и другими дарами Пенсильвании.
Затерявшаяся могила
Да Понте
Лоренцо Да Понте
…Американская биография Да Понте была в чем-то схожа с судьбой многих иммигрантов. Хотя нельзя сказать, что он совсем уж затерялся в «плавильном котле», наоборот: именно Да Понте - один из первых ярких представителей европейской культуры в Новом Свете. Несмотря на то, что его дар здесь не могли оценить вполне. На склоне лет венецианец вновь обратился к преподаванию - в 1830 году семидесятилетний Лоренцо Да Понте стал первым профессором итальянского языка и литературы Колумбийского университета. Недаром его по праву считают одним из основателей классического филологического образования в США.
За свою работу профессор не получал жалованья - преподавание «современных языков» не входило в обязательную программу университета. Он продолжал зарабатывать на жизнь частными уроками (насчитали около двух тысяч его учеников) и продажей европейских книг. С горькой иронией писал, что посетители в его книжную лавку зачастую попадают по ошибке, отнюдь не в поисках Данте или Петрарки, а в надежде купить неаполитанское печенье. Тем не менее сотни импортированных им томов составили основу итальянской коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки и библиотеки Колумбийского университета. Там же, в Нью-Йорке, он создал книгу великолепных сонетов и солидный двухтомный труд «Флоренция времен Медичи».
…Сохранился портрет Да Понте американского периода: из рамы на нас смотрит почтенный старец, по-прежнему полный жизненной энергии. Создатель картины оказался под стать портретируемому — это был не кто иной, как Сэмюэл Морзе, всемирно известный изобретатель телеграфа, впоследствии забросивший кисть художника: как видите, Фортуна в те времена была особенно изобретательна.
Последним в бесконечной череде предприятий американского гражданина Да Понте стала организация и строительство в Нью-Йорке оперного театра, первого в истории США. В 1833 году театр открылся постановкой «Севильского цирюльника» с приглашенными итальянскими исполнителями, но на нью-йоркскую публику скорее произвели впечатление интерьеры с обнаженными античными богинями и новомодным газовым освещением. На каждом представлении в заранее купленной ложе появлялся некий граф де Сюрвиллье — не кто иной, как эмигрировавший в Америку брат французского императора Жозеф Бонапарт.
Да Понте уже мечтал о возвращении к карьере театрального поэта и импресарио, но его последнее детище, оперный театр, выдержал всего двадцать восемь представлений: Да Понте вновь потерпел полное фиаско, и в который уж раз… На сей раз в последний: его детище опустело, а потом и вовсе сгорело, спустя несколько лет.
Лоренцо Да Понте умер 17 августа 1838 года в унизительной бедности, в нескольких кварталах от заколоченного здания своего театра. Его могила на одном из нью-йоркских кладбищ, которую не обозначили, со временем затерялась. Такая же посмертная судьба постигла и его друга, величайшего из величайших, - Моцарта.
Друзья не подносите легковоспламеняющиеся предметы к моей заднице. Она горит как тысяча эйяфьятлайокудлей.
Я люблю иногда вечерами дернуть одну-другую пива, включить ютуб и послушать что нибудь мотивирующее доброе и светлое. И вот одна из песен в моем плейлисте на ютубе выглядела как то так. А теперь она выглядит так.
Эта песня написана в 1985 году на народные деньги и исполнена народными артистами. И вот в 2021 году какие то торговцы деревянными членами заявляют на нее права. Те кто это сделал, "ООО Первое Музыкальное Издательство", горите в аду скоты. Это самое гуманное чего вы достойны. Паразиты общества как они есть.
Автор выложил исходник. Отсосите копирасты.
Заголовок скорее всего немного не соответствует содержимому, но смысл имеет.
Сидел я значит и залипал на клипы в YouTube и наткнулся на новую для меня группу по рекомендациям.
Вроде бы ничего, но есть одно НО. Слишком уж знакомый мотив. Что-то для меня запах кукурузы слишком уж знаком, но конечно и без других групп не обошлось.
Ничего плохого в этом не вижу, но не парясь копипастить практически все считаю неправильным
Искусственный интеллект выпускает песни, которые могли бы создать умершие из-за проблем с ментальным здоровьем музыканты.
После смерти Курта Кобейна в 1994 году поклонники Nirvana обсуждали, какую еще музыку он мог написать, если бы остался жив. Музыканту было 27 лет, и поклонники ожидали от него новых работ.
Lost Tapes of the 27 Club привлекает внимание к творчеству артистов, умерших из-за проблем с ментальным здоровьем. Проект с помощью нейросетей создает песни, стилизованные под известные треки. Каждый трек — результат анализа искусственным интеллектом около 30 песен каждого исполнителя.
Над проектом работает организация Over the Bridge из Торонто, которая помогает представителям музыкальной индустрии бороться с психологическими расстройствами. «Что если бы у всех любимых нами музыкантов была психическая поддержка? — сказал Rolling Stone Шон О’Коннор, член совета директоров Over the Bridge и креативный директор рекламного агентства Rethink. — Почему-то в музыкальной индустрии депрессия считается нормальным явлением и романтизируется… Их музыка воспринимается как подлинное страдание».
Для создания треков О’Коннор и сотрудники организации использовали программу искусственного интеллекта Google Magenta , которая создает музыку в стиле определенных исполнителей, анализируя их работы. Это программное обеспечение ранее использовала Sony для создания «новой» песни The Beatles, а группа Yacht — для написания альбома Chain Tripping (2019).
«Чтобы показать миру, что было потеряно из-за кризисов, связанных с психологическим здоровьем, мы использовали искусственный интеллект для создания альбома, который „Клуб 27“ никогда не сможет выпустить, — говорится в обращении Lost Tapes of the 27 Club. — Этим альбомом мы призываем как можно больше представителей музыкальной индустрии получить необходимую для них психологическую поддержку, чтобы они могли продолжать создавать музыку, которую мы все будем любить долгие годы. Потому что искусственный интеллект никогда не заменит настоящую вещь».
Drowned in the Sun достаточно точно передает атмосферу Nirvana, особенно если сравнить работу с треком You Know Your Right, считает участник трибьют-группы Nevermind Эрик Хоган. Он исполнил текст песни вместо Кобейна. «Курт просто писал все, что, черт возьми, он хотел написать. И если ему это нравилось, это (созданная ИИ композиция. — прим.) была песня Nirvana», — сказал Хоган.
Он отметил, что тексты Кобейна всегда были «своего рода мешаниной», и слова в новой композиции обращаются более прямо, не теряя при этом типичные послания Кобейна. «В песне есть слова: „Я чудак, но мне она нравится“. Это настоящий Курт Кобейн. Настроение — именно то, что он бы и сказал. „Солнце светит тебе, но я не знаю как“ — это здорово», — сказал Хоган.
Man, I Know в стиле Эми Уайнхаус
The Roads Are Alive в стиле The Doors