Когда-то росли здесь цветы,
Исполнялись мечты
Здесь жили люди,
Но потом они ушли навсегда
Жизни других исчезли
Без следа..
Без следа..
Без следа..
(Каста "Громче воды, выше травы" 2002)
Маленькая встреча с большим Сан Санычем
Предисловие
На дворе дождливый июль 2017 года. Погода скверная. А мы со своей спутницей снова колесим по маленькому посёлку в глубинке, сбежавши от многомиллионной суеты мегаполиса. В этот день дождь поджидал наш только что вымытый автомобиль. Рано позавтракав, мы всё же выехали чтобы навестить наших старых друзей Дарью Николаевну и Сан Саныча. Это молодая семья, которая, так уж получилось, каждый день спасает жизни людей под холодным светом люминисцентных ламп.
Спустя около минут сорока мы выйдем из больничных стен с новой пищей для размышлений, которые заставят молча направлять автомобиль домой и на мгновение растеряться перед вопросами честности и непроглядной лжи, завистью и безвозмездным желанием сделать этот мир лучше и… перед вопросом жизни и смерти , делающим человека одновременно величественным и очень беспомощным существом . Но обо всём по порядку.
Наши герои
В воскресенье утром в посёлке практически невозможно купить бахилы. А ещё, более невозможным кажется тот факт, что после поборов в больших городах с помощью пятирублёвых автоматов здесь, в захолустье эти самые бахилы выдаёт совершенно бесплатно доброжелательная тётечка, дежурящая на входе в онкологическое отделение! Кругом мёртвая тишина – я уже знаю её причину из свежих газет. Наши шаги отскакивают от массивной лестницы, пружинят от высоких потолков, заполняют пространство опустевших коридоров и призраками забегают в полутёмные комнаты, озаряет которые свет дня, точнее его жалкие крохи , а всё остальное оказывается украдено тучами.
На третьем этаже нас встретил Сан Саныч. Топчась по его двухметровой тени, мы преодолеваем последние ступеньки и товарищески жмём друг другу руки, удаляясь в кабинет с лестничной площадки.
-Привет, Санька. Как дела?
-Привет. Проходите. Вот, как видите, последние деньки дорабатываем. Разгоняют нас. – С ироничной улыбкой поведал Сан Саныч
-Да, слышали . По всему посёлку пронеслась весть .
-Так вот.
-Дарья Николавна, привет! Спасибо за рецепт, полегчало. – Поблагодарили мы
-Идём, гляну как у вас там прогресс. – Николаевна вооружилась зеркальцем и прочими принадлежностями из переносного набора. – Другое дело, а то в прошлый раз с таким ужасом ко мне пришли. Нельзя так уши запускать. – Едва мы перешагнули через порог, и тут же оказались в цепких объятьях профессионализма Лор – врача. Девушка с веснушками и собранными волосами, флегматично стеклянным и в то же время слегка мурлыкающим голосом, местами сменяя сдержанную улыбку на строгое и убедительное выражение, подробно огласила нам рекомендации . После, с лёгкой суетой молодая врач накинула на себя верхнюю одежду, взяла футляры с принадлежностями и вежливо попрощавшись отправилась лечить ребёнка, не попавшего на приём. Добрая душа. Случаются и такие моменты, когда наша героиня грустит из-за своей доброты, из-за невозможности отказать больным, а местами невозможности лишить бедняков и пьяниц последней надежды на успокаивающуюся временами боль, которую им причинило существование «на дне» (а в этих потихоньку отмирающих местах таких пациентов хватает). И мы это видим за кадром - в выходные дни за тёплыми приятельскими посиделками. Бывает и так. Это ведь жизнь, а она, как известно, далека от идеала.
За чашкой чая
Мы уж было собрались покинуть комфорт кабинета с запахами лекарств и отчётных бумаг , дабы не докучать занятому Сан Санычу, однако ныне деловой человек теперь сидел без больных, - читай без дела. Последовало предложение выпить кофе - мы не отказались. С приятным хрустом картонной коробочки донёсся аромат шоколадных конфет.
Вам наверное интересно узнать кто же наш собеседник? Рослый, строго очертанный белым халатом. Улыбка с добродушной и в то же время неизбежной иронией практикующего врача, которая служит защитной маской от потрясений, воплей больных, уходящих в неведанные нам миры. Стрижка, теперь короткая, строгая и практичная. Большие глаза, убедительно изучающие каждую ситуацию.
Завязалась беседа. На фоне бубнил приёмник, - транслировал утренние передачи для нас и тишины, казалось так и подстерегающей за углом , заполняющей всё пространство вокруг и терпеливо дожидающейся своего царства через какие-нибудь несколько дней.
Немного истории
Ты, мой внимательный читатель, наверное не заглядывал в киоск города N? Твой почтовый ящик в сырой облупленной парадной вряд ли был забит газетами с еженедельными вестями и остроумными заголовками. И, конечно, я полагаю, в своём радиоприёмнике ты наверняка не слышал новостей о закрывающемся онкологическом отделении.
Давай же перенесёмся на секунду в это порастающее травой место, которое, кажется, вот-вот заглотит находящийся неподалёку угольный карьер, паря ядовитой отрыжкой.
Перемотаем сначала. Вот заведующий отделением. Работает день и ночь на благо. В захолустном городке благодаря ему проводятся сложные операции. Бесплатно… Да да, - оказывается и такое бывает! А это пошёл народ из ближних городов. Тааак, перетекают посетители из казалось бы развитой клиники близлежащего мегаполиса. Не правда ли перспективный размах? Ну-ка, глянь следующий кадр! Отток народа из клиники явно кому – то не по душе. Ага, отправили комиссию. Тише. Спрячься. Видишь тётечку? Идёт с проверкой, говорит, что всё хорошо, порядку удивляется. Зайдём теперь в типографию. В печать выходит прямо противоположная реальности статья. Отделение в ужасном состоянии, оборудование не рабочее, кирпич на кирпиче не стоит и далее по тексту в том же духе. Каждая бабуля возмущается прям возле почтового ящика: «Что делается? Надо срочно пресечь это безобразие. Закройте скорее этот клоповник!» Сказано - сделано.
Устал, дорогой мой читатель? Вымотался? Отдохни, мы закончили.
«А что потом?» - спросишь ты.
Бархатная пыль
Завтра наш Сан Саныч закончит своё последнее дежурство. Остальные врачи так же разъедутся кто-куда. Сёстрам больше некому будет ассистировать. Придёт зима, и начнут размерзаться трубы отопления. Сантехники топорно станут устранять последствия и испачкают величественную больничную белизну. Пройдёт ещё какое-то время и в порыве ночного веселья, выдыхая с перегаром героизм и решительность, некто запустит булыжник в тёмную глазницу беспомощной громадины. А как – то, в осеннюю непогоду, через ветхую дверь заднего хода сюда заберутся подростки. Осенняя хандра и поржавевшие медицинские склянки, аппараты, смотрящие за тобой из за углов , ремень, торчащий из стены … Вообще для кислородного баллона, однако выглядящий как припарка для психов. Инвалидная коляска с раскуроченными колёсьями , некогда приковывающая к себе больных, теперь встретит каждого в облупившемся коридоре и на секунду пронесётся через сознание ужасом беспомощности. Поднимем с полу учётный журнал с огромным следом башмака на его корке. Прочтём записи. Вот уже вокруг слышны голоса «Терапия химией 3 сеанс» , «Плановый обход тяжёлых больных», «Учёт наркотических веществ». Обитатели этого места, как будто вернулись сюда, все, в эту жуткую комнату…