История европейской осадной техники чрезвычайно богата. Метательные орудия прошли долгий путь развития от небольших римских катапульт до гигантов, под ударами которых дрожали стены Иерусалима. Эта история достаточно известна. Однако, немногие имеют представление о развитии осадной техники на востоке. Сегодня я хочу рассказать о применении требушетов в средневековом Китае.

Прежде чем говорить об осадной машине, рассмотрим для чего она создавалась. Основным объектом осадной войны в Китае был укреплённый город. Чтобы лучше его представить себе, обратимся к свидетельству великого путешественника Марко Поло:

Ханчжоу без спору самый лучший, самый величавый город на свете. Живут тут подданные великого хана, народ торговый и промышленный, все идолопоклонники; деньги у них бумажные. Много здесь богатых купцов, и шибко они торгуют. Знатные люди собственными руками ничего не делают, живут в таком довольстве и так чисто, словно цари; и жены их тоже в довольстве и такие красавицы. Домов хороших в этом городе всюду много. Крепко стережет этот город великий хан, и много тут его войска; город этот самый главный в области Манзи. Богатства тут много, и доход великого хана большой; коль порассказать о нем, так и веры не дадут. Боится еще великий хан, что город взбунтуется, а потому и велит большому войску крепко сторожить его.

Крепостная стена города

Представьте, что вы защитник богатого китайского города. Стоите себе на башне и спокойно обозреваете окрестности. Вдруг, откуда ни возьмись, к городу подбегают пятьдесят злых килокитайцев с соседних провинций и грозят вам снизу кулаками. Окрестный лесок они распилили на лестницы и осадные башни и, судя по всему, замышляют что-то недоброе. Самое время задуматься над тем, как намекнуть непрошеным гостям, что им здесь не рады. Можно кинуть в них со стены что-нибудь тяжёлое. Но есть проблема: вручную далеко бросить не получится, так что нужно изобрести что-нибудь этакое.

И китайцы изобрели. Уже в IV веке до н.э. на основе пращи был создан тяговый требушет. Он состоял из четырёхметровой деревянной рамы, сверху, на оси, вращался метательный рычаг длиной 10 метров. Ось делила рычаг в пропорции 1:4. На длинном конце крепилась праща, а к короткому концу были привязаны верёвки, тянув которые воины приводили в движение рычаг, посылавший снаряд в сторону врага. Метательная машина стояла за крепостной стеной, а офицер на стене корректировал огонь. Дальность выстрела регулировалась числом людей тянущих за верёвки: чем их больше, тем дальше летел снаряд.

Передвижной требушет, стреляющий бомбами с расплавленным железом

Большие требушеты порой требовали усилий десятков человек. Они применялись для борьбы с осадными башнями и метательными орудиями противника. Лёгкие камнемёты использовались для борьбы с пехотой и нанесения ударов по офицерам противника. Достоинствами таких орудий были простота устройства, позволявшая осаждавшим изготавливать их прямо на месте осады, высокая скорострельность и возможность использовать пленников в качестве бесплатной рабочей силы. Требушеты быстро распространились по всей территории Китая, став обязательными участниками сражений, как в обороне, так и в наступлении. Их могли ставить на колёсное основание или вкапывать опоры в землю для большей устойчивости и даже устанавливать на крупных судах.

Тактика применения тягового требушета

При осаде города камнемёты устанавливались напротив стен в линию. Такое построение создавало одинаковые условия стрельбы для всех орудий и облегчало массированный обстрел цели. Камнемётчики ожидали сигнала и, по звуку барабана или гонга, производили выстрел. В результате такого подхода снаряды попадали сосредоточенно в одну цель или группу целей на одном участке поражения. При возможности камнеметы ставили перед наиболее уязвимыми участками обороны — перед крепостными воротами. После того как захватывали главный крепостной вал и открывали городские ворота, подвижные требушеты втаскивали в крепость и использовали их для борьбы со второй линией обороны. Во время осады крепости Хэлун в 1201 году, после захвата первой стены осаждавшие ввезли свои камнеметы внутрь. Как отмечают источники, их стрельба по малому городу каменными ядрами была настолько интенсивной, что все постройки «превратились в кашу».

Вэй Шэн или Генерал-Хрен-Попадешь, резкий, как удар кавалерией по флангам, и жесткий, как снаряд камнемёта. Живой китайский герб. Говорят, эту сволочь вообще невозможно убить.

Умелым использованием метательной артиллерии в полевых сражениях прославился китайский полководец Вэй Шэн. Готовясь к сражению, он устраивал из повозок оборонительную линию, окружая ею боевые порядки своих войск. Внутри войскового строя размещались лёгкие камнеметные орудия, а в воротах лагеря устанавливались арбалеты. Когда враг приближался, артиллерия открывала стрельбу, поражая первые ряды атакующих и внося в их ряды смятение. Внешний оборонительный пояс из повозок останавливал противника. В этот момент пешие китайские воины выходили из укрепления через боковые ворота, окружая противника с флангов. В ходе сражения воины могли возвращаться за повозки если сражение складывалась для них неудачно.

Нашлось применение требушету и в морских сражениях. До появления пушек главную роль в боевой мощи военных кораблей играла метательная артиллерия. В этих условиях обычным боевым порядком кораблей становился линейный строй. Такое построение открывало всю ширину бортов, предоставляя простор для действия метательного оружия. Обе линии кораблей сближались на расстояние выстрела, и осыпали друг друга снарядами из камнеметов. Такая тактика боя на расстоянии требовала возможно большей точности выстрела и сражение превращалось в состязание артиллерии, исход которого зависел от количества и мощи метательного оружия, а также от боевой выучки орудийных расчетов.

Морское сражение

После первых выстрелов линейный строй рассыпался, происходило дальнейшее сближение кораблей, однако в ближнем бою китайские адмиралы не стремились к абордажной схватке. На дистанции 20 – 30 м суда продолжали осыпать друг друга стрелами и каменными снарядами. На абордаж шли, только когда вражеские корабли практически прекращали сопротивление. Очень рано борта китайских военных кораблей начали усиливать медными и железными листами. Крупные боевые суда становились похожими на плавучие крепостные башни. Это было реакцией на увеличение разрушительной мощи метательной артиллерии в Х – XIII веках.

Боеприпасы

Чаще всего, с помощью требушета метали каменные ядра. Камни отбирали и обрабатывали соответственно возможностям орудия. С опытом приходило осознание некоторых принципов баллистики: если вес снарядов одинаков, то их удары будут точнее; если по форме они круглые, то будут лететь далеко. Каменные ядра обладали весьма существенным недостатком: противник мог запустить пущенные в него камни в обратном направлении. Для предотвращения такой неприятности метали глиняные снаряды, которые при ударе разлетались на осколки.

В качестве зажигательных снарядов могли выступать железные ядра, которые перед выстрелом раскаляли в мобильных горнах, перевозимых вдоль стен. Известны свидетельства использования нефтепродуктов для производства зажигательных бомб. При перегонке нефти китайцы получали горючую жидкость, которую невозможно было потушить водой. Эту жидкость наливали в кувшин и плотно закупоривали его пробкой. Пробку поджигали, и с помощью метательной машины, отправляли кувшин в полёт. Когда кувшин разбивался о цель, жидкость воспламенялась от горящей пробки, и огонь охватывал всё, на что попала хоть капля «огненной воды».

К XI веку в Китае начали активно использовать порох. Снаряд с пафосным названием «бамбуковый огненный ястреб» представлял собой бамбуковую корзину с пороховым зарядом и каменным балластом. Для стабилизации полёта к корзине прикрепляли хвост из длинных травяных стеблей. Снаряд поджигали, давали разгореться огню, а затем метали с помощью требушета. Часто зажигательные боеприпасы оснащались крючками для лучшего сцепления с крышами и деревянными конструкциями.

Зажигательные снаряды: «бамбуковый огненный ястреб» и «огневой шар с колючкой»

Порох часто использовали для изготовления дымовых отравляющих боеприпасов. Внутри такого снаряда находилась смесь пороха с различными ядами, а снаружи шар в несколько слоёв обматывался пенькой. Начинка снаряда при горении испускала клубы ядовитого дыма. У людей, попавших в это ядовитое облако, слезились глаза, затруднялось дыхание и шла носом кровь. Командам метательных орудий рекомендовалось жевать чернослив для защиты от возможной утечки яда.

Монгольские завоевания

Китайские тяговые требушеты были быстро переняты монголами, в полной мере оценившими их практичность. Во время монгольского вторжения в Корею в 1230-х годах тяговые требушеты массово применялись обеими сторонами, в том числе для контрбатарейной борьбы и разрушения укреплений из дерева и мелкого камня. Во время нашествия на Русь хана Батыя монгольская армия активно использовала требушеты китайского и персидского образца для разрушения зданий внутри крепостных стен и пробивания брешей в городских укреплениях. Обстрел Владимира с помощью камнемётов, которые на Руси называли пороками, упоминается в летописи:

«приступиша ко граду со все страны и начяша бити пороки по граду и внутри града, и сыпашася камение велие издалече… и выбиша стену у Златых врат, такоже и от Лыбеди у Орининых врат и у Медяных, такоже от Клязмы, у Воложьских врат, и прочее весь град разбиша, и внутрь камением насыпаша»

Штурм русского города монгольскими войсками с помощью китайских метательных машин

Преимущество, которое давали тяговые требушеты было велико, но не безгранично. Во время завоевания Китая в 1268 году войска хана Хубилая осадили крепость Сянъян. Обе стороны использовали тяговые требушеты и зажигательные снаряды, но мощные стены города выдерживали удары метательных машин. Осада затягивалась. Тогда Хубилай понял что для взятия этого города ему нужны по-настоящему большие шары. На пятый год осады из Персии хан привёз двух инженеров и под их руководством был построен требушет с противовесом. Вместо верёвок на коротком конце рычага крепился большой ящик с камнями. После каждого выстрела требушет нужно было взводить — поднимать ящик с камнями вверх и фиксировать его в этом положении. Такое орудие в разы уступало старым тяговым требушетам по скорострельности, но его преимущества с лихвой компенсировали это недостаток.

Внимание вопрос: Что нужно чтобы раздолбать толстую каменную стену? Желательно сделать это издалека, ибо на ней сидят злые Джеки Чаны и не дают подойти ближе. Ответ отыскать не трудно: нужно долго стрелять по одному месту как можно более тяжёлыми снарядами.

Требушет с противовесом

Дальность выстрела тягового требушета зависела от силы с которой люди тянули за верёвки, поэтому настроить орудие на стрельбу в одну точку было очень сложно, к тому же масса снаряда была ограничена той же самой силой людей, что не позволяло метать тяжёлые камни. Траектория полёта снаряда, пущенного из требушета с противовесом была более предсказуема. Он позволял достаточно точно настраивать область обстрела добавляя больше камней в ящик, или наоборот уменьшая их количество. К тому же новая машина могла метать в десять раз более тяжёлые снаряды . Пришедший в Китай с запада требушет с противовесом быстро вытеснил осадные тяговые машины и открыл новую страницу в осадном противостоянии.

Бонус для прочитавших до конца

Как мы видим, требушет в средневековом Китае вещь совершенно необходимая. О том, как собрать такую штуку в домашних условиях можно почитать тут.

Источник: Cat_Cat Автор: Владислав Петряков

Личный тег автора в ВК — #Горох@catx2

Оглавление Cat_Cat

Предыстория

«Это несчастное богатство, которое Христос называет службой Мамоне, отравило и изголодало душу почти всех христиан. Откуда распри между папами, епископами и иными священниками? Псы грызутся за кость. Отними у них кость – и перестанут: если церковь лишена богатства, ты не найдешь для нее попика. Откуда симония, откуда это бесконечное чванство священников перед мирянами, откуда разврат духовенства? Поистине, от этого яда».

— писал Ян. Благодаря своим высказываниям он довольно скоро начал иметь славу еретика среди немцев. Потому и был подвергнут одному из самых жестких наказаний — отлучению от церкви.

Его идеи быстро распространялись по всей Чехии, находя поддержку у самых широких слоёв населения.

Выступивший в 1412 г против индульгенции, в 1414 он был вызван на церковный собор в городе Констанце, который должен был решить проблемы реформации в Чехии. Император Священной Римской Империи выдал Яну Гусу охранную грамоту, гарантировавшую ему полную безопасность, однако это его не спасло. Его арестовали слуги императора Сигизмунда. Яну было предложено отказаться от своих убеждений. Ян Гус ответил: «Я не намерен отступать от своего учения и веры в евангелие Иисуса Христа. С помощью божией останется во мне и сила Его; если не докажете противоположного моим убеждениям словами Священного писания. Если же докажете мне это, тогда я стану прославлять римскую церковь, насколько хватит сил у моих уст».

При голосовании членов собора так и не был решен окончательный итог для Гуса. 45 голосов было отдано за его казнь, 30 против наказания и 10 за церковное покаяние.

Сигизмунд заявил: «Продолжаю утверждать, что Гус еретик и по праву вполне заслуживает смерти сожжением, если не отречется». Гус упрек императора в том, что охранная грамота не дала ему обещанной безопасности. Сигизмунд своим ответом потряс Европу : «Я действительно обещал тебе, еретик, безопасный проезд, но только сюда, а это ты получил. Обратного же пути я не обещал. Твое требование не основательно. Тебя осудил собор большинством голосов». Так была решена судьба Яна Гуса. 6 июля 1415 года он был сожжен на костре.

Это крайне обострило ситуацию в Чехии. Карательные меры, предпринятые против чехов давали повод для восстания. Главным местом сбора гуситов стала гора Табор (названная гуситами по аналогии с горой Фавор из Ветхого Завета) в Южной Чехии. Отныне умеренные гуситы назывались чашниками, а более радикальные таборитами.

Особенности учения радикальных гуситов изложены в трактате чашника Яна Пржибрама : «Не будет на земли ни королей, ни властителей, ни подданных. Исчезнут все подати и налоги. Никто никого не будет принуждать к чему-либо, ведь все одинаково будут братьями и сестрами. Как в городе Табор нет ни «моего» и «твоего», но все общее, так и всегда должно быть все общим для всех. Никто не должен иметь отдельной собственности, а кто таковую имеет, повинен в смертном грехе. Теперь сам Бог хочет быть королем над людьми, и правление должно быть передано в руки народа. Всех господ, дворян и рыцарей следует ниспровергнуть и уничтожить, как неправильно растущие деревья в лесу. Даже прежний закон божий во многих его разделах, например, в разделах о терпении, о повиновении королям и господам, а также о податях, должен быть признан недействительным, так как каждый будет иметь закон божий написанным в своем сердце».

Воевавший наемником в различных сражениях (среди них и Грюнвальдская битва) Ян Жижка из Троцнова, происходивший из рода земан (низшего слоя дворян, владевшего большей частью земель Чехии) стал руководителем главной силы гуситов — крестьянско-городским ополчением таборитов.

Жижка сразу выдвинулся, как только в борьбу вступили чешские народные массы. Это было еще до вторжения Сигизмунда в Чехию, летом 1419 г. Первое вооруженное выступление народа против противников гусизма произошло в Праге 30 июля 1419 г. Ян Желивский, ставший после Гуса вождем плебейских слоев населения Праги, организовал процессию, в которой участвовали также вооруженные горожане. Когда процессия пришла к ратуше, где находились немецкие патриции, немцы начали из окон бросать в процессию камни. Тогда из этой народной массы выступил Жижка и указал, как надо вести атаку на ратушу. Народ ворвался в ратушу и, схватив немецких «коншель», выбросил их из окон на улицу, где их убили.

Военное дело восставших

Также проявил свой талант Жижка и в наступлении на часть Праги (Малую Страну), которую контролировали приверженцы императора Сигизмунда. В этой битве пострадало довольно много человек с обеих сторон, но победу одержали гуситы.

Французский генерал Миттльозе в своей статье о военном искусстве Жижки указывает, чему мог научиться Жижка в Грюнвальдской битве. В этой битве обнаружились слабые черты феодального рыцарского войска. Гордость рыцарей не позволяла, чтобы рядом с ними, всадниками в тяжелой броне, сражалась плебейская пехота. Поэтому, когда неприятель приводил конницу в беспорядок, не было никого, кто мог бы исправить положение. Кроме того, у тевтонских рыцарей в этой битве были пушки, и довольно много — до 200. Но рыцари не умели маневрировать ими, так что пушки оказались для них совсем бесполезными. Наконец, король Владислав оказался совсем неспособным командовать армией. Жижка мог довольно хорошо видеть недостатки современного ему феодального военного дела и сделать выводы для будущей народной войны против феодальных армий.

Созданная Жижкой таборитская армия была хорошо организована и стала довольно грозной силой в Европе. Табориты делились на две общины : домашнюю и военную. Домашняя община занималась прежде всего ремеслом и работала на земле. Военная община занималась военным делом. Была введена всеобщая воинская повинность. Эти воины не имели выбора, оттого и боролись до конца.

Военный устав гетмана Жижки сохранился:

«Мы, брат Ян Жижка из Калиха, Ян Рогач из Дубы и многие другие гетманы, паны, рыцари, паноши, пурмистры, консулы и все общины панские, рыцарские, паношские, городские, обращаемся ко всем и всех просим, чтобы было законное повиновение. Ибо из-за неповиновения и незаконных действий мы имели большие потери в братьях и в имуществах и часто терпели бесчестие от врагов божьих и наших. Дабы с помощью божьей и вашей и всех верных мы не имели потерь, предостерегались этими правилами.
Если нужно выступить из какого-либо города или двинуться из какого-либо места, чтобы расположиться лагерем в поле, пусть никто не совершает поездки, выбирая сам себе место и делая по собственному произволу остановки по дороге и нигде в поле не располагается без разрешения и приказа относительно места, со стороны старших гетманов, которые на то выделены и назначены будут.
А если же кто выступит и расположится по-иному или остановится без приказа старших, то пусть он будет казнен и пусть будет учинена расправа и над его имуществом и над его жизнью, как над не подчинившимся, кто бы он ни был, без исключения.
Пусть люди готовят или строят каждую роту под своей хоругвью, пусть дается пароль и пусть затем каждая рота начинает движение и выступает так, чтобы роте, которая будет в тот день назначена идти во главе отряда, другие роты не мешали и не препятствовали, и двигались бы все вместе, не отставая.
А если, чего не дай, Бог, в походе будет понесен какой-либо урон, из-за неосторожности или мешканья, на караулах, или в поле, пусть гетманы и все общины, видя то, казнят повешением и накажут конфискацией имущества виновных, будь то священник, пан или любой другой человек, без исключения.
А если Господь Бог даст врагов превозмочь и поразить, городами, замками, крепостями овладеть, либо в поле какую-либо добычу взять, чтобы все было собрано, свезено и в кучу сложено, куда будет старшими указано. И старшие правильно и справедливо произвели бы раздачу и раздел тех вещей по заслугам среди бедных и богатых. Чтобы сам себе не брал и никто ничего не прятал. Но если же кто взял или спрятал что-нибудь из добычи, и это добросовестно засвидетельствовано, с тем следует расправиться, и с его жизнью и с имуществом, как с вором Бога и общины, кто бы ни был.
Чтобы никаких ссор, криков и драк в войске не было. Если же кто кого ранил или убил, пусть накажут его по закону божьему, никого не исключая, невзирая на лица.
Если кто-нибудь, когда мы были в походе или стояли в поле, спрятался или ушел, или уехал из войска без разрешения старших, и не будет иметь пароля и если будет схвачен, то постановляем расправиться с его жизнью и имуществом, как с неверным вором.
Также не хотим терпеть среди себя неверных, непослушных, лгунов, воров, игроков в кости, разбойников, грабителей, пьяниц, сквернословов, прелюбодеев, распутниц и всех явных грешников и грешниц. Всех таких мы хотим гнать от себя и преследовать и расправляться с ними с помощью святой Троицы и по Закону Божьему».

Главным оружием таборита был тяжелый цеп — «молотило», подвижная часть которого была окована железом. Этим оружием молотильщики делали 20–30 взмахов в минуту. Удар такого цепа оглушал и сваливал на землю конного или пешего рыцаря. Кроме «молотила», табориты имели длинные пики с крюками, заимствованные у фландрских ополченцев, которыми стягивали конного рыцаря на землю. У некоторых воинов были мечи, косы, луки, арбалеты и другое оружие. В бою табориты стремились поразить самого рыцаря в рукопашной схватке.

Армия восставших впервые стала массово использовать огнестрельное оружие и полевую артиллерию. Бомбарды могли успешно поражать конницу на ровном рельефе, а огонь аркебуз и арбалетов дополнял их огонь. Легкая конница использовалась для поддержки пехоты, маневра и развития успеха.

Чешское огнестрельное оружие было представлено ружьями «пишталами». В чешском языке это обозначало длинную дудку, и, видимо, ее форма позволила применить этот термин к огнестрельному оружию. Аналогично «ствол» одновременно обозначает ствол дерева и ствол огнестрельного оружия. Видимо, из-за цилиндрической формы обоих предметов. Пиштала (в русском «пищаль») являла собой железную трубу около полуметра длиной. Благодаря развитому производству это оружие было очень распространено среди гуситов.

Однако же главное, чем отличились гуситы — их сооружение из повозок, или иначе говоря «вагенбурги» (чехи называли их «табор» или «возова градьба»). Они были основной тактической единицей гуситской армии. Это было грозным явлением даже для рыцарской конницы.

Пехота размещалась как на возах, так и шла между ними. Как правило за каждым боевым возом закреплялось по 16–21 бойцу, из которых было: 4–8 арбалетчиков, 2 стрелка из ручных бомбард (фактически, у них могло быть любое доступное ручное огнестрельное оружие), 6–8 бойцов, вооружённых древковым оружием (алебарды, боевые цепы и т.п.), 2 переносчика щитов и два возчика.

Для встречи с противником походный порядок расчленялся на четыре колонны: две крайние и две внутренние. Крайние колонны были длиннее внутренних, их выступавшие вперед и назад головы и хвосты назывались крыльями («окрилли»), позволявшими быстро превращать походный порядок в боевой или в вагенбург. Глубина походной колонны отряда (5–6 тыс. человек) не превышала одного километра. Управление перестроениями повозок производилось с помощью сигнальных флагов.

Для обороны вагенбурги прежде всего выстраиваясь на возвышенностях. Иногда впереди повозок мог быть выкопан ров. Пятитысячный отряд с тремя сотнями повозок мог занять площадь 300*80 м. Поперек некоторых повозок могли находиться артиллерийские орудия. Также вагенбурги имели обычно два выхода. Они использовались, как для конницы, так и для пехоты. Как только гуситы решали, что противник понёс достаточные потери и/или деморализован, их пехота и конница переходила в контратаку.

Маневренная, дисциплинированная армия приводила в ужас целые армии и смогла отразить целых 5 крестовых походов. Эта война, можно сказать и положила конец их феномену.

Источник: Cat_Cat Автор: Арсен Мхитарян

Личный тег автора в ВК — #Мхитарян@catx2

Оглавление Cat_Cat

Увидел пост https://pikabu.ru/story/umeli_ranshe_razvlekatsya_6368872 и ради разъяснения незамутненного смыслом трешака решил зарегистрироваться.

К сожалению, загуглить данную историю не получилось, так что перескажу как помню (возможны последствия глухого телефончика). Но сама фабула и развязка стоит того, чтобы прочитать

Вводные: Средневековье, местный бугор в должности лорда/барона/еще какого землевладельца. СПОЙЛЕР — новогоднее обрезание (под самый корешок) совершает он. Как водится у власть имущих, он заимел себе врага из числа менее обеспеченного населения. Чем именно ему не приглянулся рандомный смерд, был ли он рандомным и вообще смердом нужно спросить у первоисточника (некроманты, ваш выход).

Наш герой ослепил и оскопил смерда. Весело, модно, по-средневековому. Далее, в лучших традициях бездарных злодеев, он оставляет этого слепого Вариса в своем замке. Ну а чо он сделает? Слепой и даже для кухарок безопасен.

Сама история: Слепец понял две вещи. На него не обращают внимания и у него много свободного времени, за юбками бегать нет смысла. По первому пункту он грустить не стал, не видеоблогер же, ну. По второму повздыхал (мое предположение) да и решил сделать что-то полезное. Первым пунктом у него было изучить на ощупь замок. Весь. Что он и сделал.

В процессе изучения происходит два, на первый взгляд не связанных между собой события. У его обидчика рождается единственный сын. Были какие-то проблемы с воспроизводством потомства, по этому поводу лорд сильно грустил. А тут такая удача.

Второе событие освещалось менее пафосно и о нем знал только Варис. Он нашел ход на одну из башен. И стащил ключи. А дверь, как он нащупал крепкая, никакой оградки не было, т.е. оттуда легко можно сигануть вниз/столкнуть кого-нибудь.

Варис дожидается удобного момента, хватает наследника в одну руку, нож в другую и на башню. Пока все поняли, что этот безглазый кастрат творит, он уже был вне досягаемости стражи. На башне, с ножом и наследником.

Трагическая развязка и отличная идея для гравюры (нет): Варис требует привести лорда. Обливаясь потом, лорд кричит "Тута я, гри чо надо". Требования просты — оттяпай пипку и сын свободен. Пропустим фазу "Да ты о**ел, чтоле?", лорд соглашается. НО РЕШИЛ СХИТРИТЬ. Варис ведь слепой, рядом все свои, сын тоже не сдаст.

Но он не учел один момент — Варис был обладателем крайне специфического опыта, а точнее обезписивания наживую. В книгах об этом не пишут и стримы никто не записывает. Если даже да не стоит делиться такими ссылками, в комментариях могут быть мужчины!!!1

Он задает коварный вопрос: "А что, больно? И где болит?" Лорд, пытаясь воспроизвести причинно-следственную, в панике говорит в паху. А Вариса не проведешь, он делает шаг в сторону пропасти/надрез на шее наследника или чем-то еще доказывает серьезность своих намерений.

Лорд понимает, кастрат не блефует. В панике он проводит необходимую операцию, этот момент и запечатлен в нижней части гравюры. Прежний вопрос от Вариса, но теперь ответ верный — болят зубы. Как это связанно и правда ли вопрос открытый.

Варис передает последний привет, режет горло наследника и сигает с башни. Род лорда прерван навсегда

ПС. В дубликатах оригинальный пост

При ознакомлении с большим количеством литературы о средневековом оружии и доспехах у человека может возникнуть чувство некоего диссонанса. Работы, посвященные такому метательному оружию, как луки и арбалеты, приводят немало доводов о невероятной эффективности стрел и болтов против любых доспехов. И если в работе рассматриваются средневековые доспехи, автор, как правило, приходит к выводу о практической непробиваемости оных. И те, и другие ссылаются на письменные источники, которые, впрочем, по мнению исследователей зачастую преподносят информацию в весьма приукрашенном состоянии. Кто же на самом деле прав? Давайте попробуем разобраться.

Сразу стоит отметить, что под средневековым доспехом мы понимаем латы 15 века с кирасой толщиной около 2 мм. Соответственно противостоять данным защитным средствам будет актуальный на тот период арбалет и простой, но достаточно мощный английский лук.

Пробиваемость доспеха зависела от целого ряда факторов, и одним из главных был качеством металла, из которого изготавливался доспех. Твердость металла в доспехах 15 века варьировалась от 20 до 50 единиц по Рокуэллу, наиболее прочные образцы были сопоставимы с современной инструментальной сталью среднего качества. Немаловажным фактором являлся и тип наконечника. Бронебойный наконечник обладал большей пробивной способностью, но наносил меньше урона, легко извлекался из раны. Немаловажным был и угол попадания стрелы относительно поверхности доспеха. Наиболее выгодным было попадание под прямым углом.

Также следует помнить, что пробивание доспеха и поражение цели — не одно и то же. Под кирасой находился поддоспешник, прошив который стрела должна была войти в тело как минимум на несколько сантиметров. Так, к примеру, стрела выпущенная из английского лука с силой натяжения в 50 кг могла с 25 метров пробить кирасу толщиной 1-1.2 мм и углубиться на 1 см, но вот качественная кираса толщиной около 2 мм была уже луку не по зубам.

В своем исследовании, посвященном столетней войне, Д. Николь писал, что для защиты от лучников рыцарю достаточно было наклонить голову, после чего стрелы бессильно отлетали от шлема, наплечников. Практически во всех битвах 14 века, по мнению современников, стрельба по рыцарям в пластинчатых доспехах была неэффективной. Однако позволить такие доспехи могли далеко не все. Кроме того, английские лучники выпускали тучи стрел, которые часто попадали в такие менее защищенные участки, как бедра, ранили и убивали лошадей. Историк Джон Киган и вовсе считает, что английский лук был в первую очередь оружием против лошадей.

Похожая картина наблюдается и с арбалетами. Классический арбалет 15 века с трудом пробивал кирасу толщиной 1.5 мм, в большинстве случаев практически не нанося урона рыцарю.

Для пробивания хорошего доспеха, по расчетам английских исследователей, нужен арбалет с силой натяжения тетивы порядка 400 килограмм. Стоит отметить, что такие арбалеты в 15 веке были, сила натяжения больших военных арбалетов достигала 550 килограмм и это оружие действительно пробивало латы. Однако говорить о широком распространении таких монстров в средние века не приходится.

Подводя итог, можно смело сказать, что обладателю качественного латного доспеха в большинстве случаев не стоило опасаться стрелы или арбалетного болта. Однако небольшая вероятность попадания в слабозащищенные места, которые все же оставались, имелась. Хорошая броня верно защищала своего владельца от холодного и стрелкового оружия, в том числе и от первых представителей стрелкового оружия — аркебуз. Но не стоит забывать, что реальность средневековых баталий была таковой, что латы являлись привилегией элиты, большинство же имело гораздо более примитивную экипировку, зачастую не предоставляющую должной защиты от стрел луков и арбалетов.

Источник: https://zen.yandex.ru/media/informator/probival-li-luk-i-arb...

В рабовладельческом Римском государстве сельское хозяйство достигло своего расцвета во II в. до н. э. — II в. н. э. Многократная вспашка земель, внесение удобрений, ирригация, развитие агрономических знаний и товарности хозяйства имели своим следствием значительный подъем земледелия и других отраслей сельского хозяйства — виноградарства, садоводства и оливководства, животноводства и приусадебного птицеводства. Урожайность в большей части Италии к I в. н. э. достигала сам-10 (15 ц пшеницы с гектара). Подъем сельскохозяйственного производства был неравномерным: в последние столетия до н. э. он наблюдался на территории самой Италии; в первые века н. э. на первое место в экономической жизни Империи выдвинулись провинции, сельское хозяйство метрополии постепенно приходило в упадок. Позже регресс охватил все земли Империи.

Дальнейшее падение уровня агрикультуры приходится на период «варварских» завоеваний. «Варвары» принесли с собой экстенсивные формы хозяйства (двухполье, а нередко еще более примитивный перелог); достижения римского земледелия были забыты. Резко (до сам-1,5, сам-2) падают урожаи, сокращаются посевные площади, пшеницу сменяют рожь, овес, полба и ячмень, приходит в упадок виноградарство, садоводство и другие отрасли хозяйства.

В XI—XIII вв. происходит массовый подъем европейского сельского хозяйства на основе дальнейшего развития производительных сил. Развивается сельскохозяйственная техника — широко распространяется тяжелый плуг с железным отвалом, не просто подрезающий, но и переворачивающий верхние пласты земли, возникает новый тип железного топора, более удобного для рубки деревьев. В качестве тягловой силы все чаще применяется лошадь, чему способствовало внедрение подков и появление новой сбруи с жестким хомутом, переносившим основные усилия с шеи животного на плечи, что в три-четыре раза повышало эффективность упряжки. Развивается и техника производства: распространяется трехполье (в северной части континента), трехкратная вспашка земель, дренаж, расширяются посевы пшеницы, кормовых и технических культур; вводится практика стойлового содержания скота, что позволяет более регулярно унавоживать почву. Естественным результатом всех этих явлений было повышение средней урожайности: по последним данным, наиболее распространенные минимальные урожаи в рейнских землях XII—XIII вв. составляли сам-3 — сам-4, в Тоскане XIII—XIV вв.— сам-4 — сам-5.

Подъему сельского хозяйства способствовали и социальные факторы: повысившийся спрос на сельскохозяйственные продукты в результате роста численности населения, особенно городского, и развитие товарно-денежных отношений. В подъеме хозяйства важную роль сыграла «внутренняя колонизация» — расширение ареала обрабатываемых земель за счет освоения пустошей, осушения болот, корчевки и выжига леса.

Освоение новых земель шло в нескольких направлениях. Одно из них — отвоевание земель у болот, леса, основание на этих массивах новых деревень, заимок, хуторов. Чаще всего такой тип колонизации проводился силами приглашаемых на льготных условиях, нередко издалека, поселенцев-госпитов. Такая практика была характерна для многих областей Франции (Гасконь, Нормандия, Фландрия), Северной Германии, а также заэльбских территорий, отчасти Англии (Йоркшир). Другой распространенный вариант колонизации — за счет внутренних резервов каждой деревни (пустоши, неудобные земли, альменды, пограничные с соседями территории и т.д.). Этот путь имел место практически во всех странах.

Внутренняя колонизация имела многочисленные последствия в экономической, социальной, политической областях. В частности, в это время (XIV в.) возникает новое явление в европейском сельском хозяйстве — товарная специализация отдельных районов по некоторым продуктам: зерно, вино, оливы; нередко преимущественное производство какого-либо продукта стимулируется экспортом его на рынки соседних областей.

Во второй половине XIV — XV в. положение в европейском сельском хозяйстве меняется. Изменение форм эксплуатации крестьянства, разорение хозяйства в результате опустошительных войн, восстаний, эпидемий и пр. привели к снижению уровня сельскохозяйственного производства и относительному упадку агрикультуры.

Важное значение имеет вопрос об уровне развития европейского сельского хозяйства в средние века в сравнении с античным сельским хозяйством. Мы можем предполагать, что в эпоху наивысшего подъема средневекового сельского хозяйства (XIII—XIV вв.) общий уровень античного хозяйства был в целом достигнут.

Все многообразие аграрных распорядков на территории Западной Европы в средние века можно свести к трем основным вариантам землепользования: кельтский (атлантический), средиземноморский и так называемая система открытых полей. На распространение каждого из типов землепользования больше влияли природные, экономические, а не этнические факторы.

Наиболее характерной из них была система открытых полей. Ее существование было тесно связано с общинными порядками — принудительным севооборотом, коллективным выпасом скота, наличием неподеленных угодий (альменд). Участки, как правило, удлиненной формы, располагались чересполосно, группируясь в поля (геванны), которые, в свою очередь, составляли отдельные массивы. Система открытых полей была широко распространена, она охватывала почти всю северную половину континента: Северную и Северо-Восточную Францию, большую часть Германии, Среднюю Англию, Южную Швецию, западнославянские земли.

Столь же значительны были территории, на которых господствовала средиземноморская система. На континенте она занимала земли к югу от Луары и почти все Средиземноморское побережье, включая значительную часть Апеннинского и Пиренейского полуостровов. Средиземноморскую систему от системы открытых полей отличает большая свобода земледельца в ведении своего хозяйства. Отсутствие принудительного севооборота и других обязательных правил позволяло каждому хозяину выбирать культуры, делать упор на определенные отрасли хозяйства (виноградарство, оливководство, садоводство, разведение ценных пород животных и т.п.). Эта система предполагала, как правило, индивидуальный выпас скота (но это не отрицало возможности и коллективного выпаса); разнообразное, главным образом компактное, расположение участков разных угодий, причем в большинстве случаев имела место тенденция к концентрации владений собственника в одной меже; наличие постоянных изгородей (из камня или «живых», из деревьев и кустарника). Существование таких порядков в ряде случаев сочеталось со слабым влиянием общины.

Наиболее архаичной из систем землепользования была атлантическая, или кельтская. Она характерна для областей с кельтским населением, откуда и ее название,— северной и западной части Англии, Ирландии, Бретани, а также многих районов Центральной Европы — гористых и лесистых мест с бедными почвами (Арденны, Вогезы, Юра), большей частью Скандинавии, частично Альп и Перенеев. Ее отличают два основных признака: преобладание пастбищ над пахотой и деление пахотных земель на два «поля» — внутреннее и внешнее. Наличие большого числа выпасов создавало благоприятные условия для развития скотоводства; иногда оно принимало перегонный характер (в рамках земель селения).

Столь же разнообразны, как системы землепользования, были и системы севооборотов. На территории Европы в раннее и развитое средневековье имели место два основных типа севооборотов — двухполье и трехполье. Широкое распространение двухполья несмотря на относительную невыгодность его во многом объясняется физико-географическими условиями, в первую очередь жарким климатом и бедностью почв. В северной части континента к концу раннего средневековья распространяется трехполье. К концу развитого средневековья, в XIV—XV вв,. в Италии намечаются новые формы севооборотов — многополье и даже плодосмен, однако они были распространены лишь в наиболее развитых областях страны: в Тоскане, Эмилии, Ломбардии.

В тесной связи с характером земледелия находились типы сельскохозяйственных орудий. В земледельческой практике средневековья использовались два основных типа плугов — легкий (соха) и тяжелый. Соха больше практиковалась на южных землях и в горных местностях; тяжелый колесный плуг с упряжкой из трех-четырех пар быков — в местностях с системой открытых полей. Впрочем, это разделение носило самый общий характер: нередко в одном хозяйстве использовались орудия разного типа.

Специальные удобрения в средневековье практически не применялись (лишь в отдельных местностях использовался мергель). Практиковалось лишь естественное унавоживание полей во время выпаса скота. К концу развитого средневековья во многих областях появилась практика «зеленых» удобрений (лупин и другие богатые азотом культуры), однако господствующим методом продолжало оставаться унавоживание почвы.

В XII—XIII вв. под арабским влиянием происходит возрождение ирригационного земледелия. В Валенсии, Гренаде, Сицилии ирригация поддерживалась арабами; затем ирригация появляется в Южной и Юго-Западной Франции, Северной и Центральной Италии. В это же время начинается дренаж болот (Средняя и Северная Италия) и осушение морских побережий (Нидерланды).

После падения Римской империи оливководство и садоводство фактически заглохли: животные жиры вытеснили оливковое масло. Иной была судьба виноградарства. Роль вина как продукта питания, предмета литургии, трудности с его доставкой привели к тому, что виноградарство шагнуло далеко на север, в Британию, на побережье Балтийского и Северного морей и распространилось по всему континенту. Правда, оно носило примитивный характер, и изготовленное в этих местах вино было чрезвычайно низкого качества.

В более тесной связи с характером земледелия и землепользования находилось скотоводство. Строго регламентированная практика выпаса животных в местностях с системой открытых полей не давала возможности преимущественному развитию скотоводства; исключение составляло, пожалуй, свиноводство, базировавшееся на лесных кормах. Лишь к концу развитого средневековья травополье и посевные луга привели в отдельных местах (Нидерланды, Западная Германия) к зарождению специализированного мясо-молочного животноводства. Гораздо большие возможности для развития скотоводства представляла кельтская система. На землях аутфилда и окружающих его пастбищах свободно паслись стада; в Ирландии, например, даже практиковались временные летние стоянки и сезонные перегоны скота; в целом скотоводство при кельтской системе играло гораздо большую роль, чем при других системах землепользования. В некоторых областях (Уэльс, Ланкашир) именно кельтская система стала основой для преимущественного развития овцеводства и товарного производства шерсти.

Большого развития достигло скотоводство в областях средиземноморской системы землепользования, хотя его базой были не порядки этой системы, а практика перегонного скотоводства. На землях Южной Франции, Апеннинского и Пиренейского полуостровов огромные стада скота, принадлежащие церковным и светским феодалам, а также и объединениям крестьян, периодически кочевали с горных летних пастбищ в долины и приморские равнины. В Испании перегонное скотоводство получило широкое распространение еще в эпоху арабского господства; победа Реконкисты благоприятствовала его дальнейшему развитию, а увеличившийся спрос на шерсть в Италии и Фландрии привел к огромному для того времени его размаху: в конце XV в. в стране насчитывалось до 3 млн. овец-мериносов, которые славились очень большими настригами высококачественной шерсти.

Из книги " Историческая география Западной Европы в средние века" автор В.В. Самаркин

http://annales.info/evrope/samarkin/istgeogr.htm#60