На краю земли
Скалы выветривания, на берегу Баренцева моря, полуостров Средний. Nikon D600 (Nikkor 24-120/ Tamron 15-30)
Скалы выветривания, на берегу Баренцева моря, полуостров Средний. Nikon D600 (Nikkor 24-120/ Tamron 15-30)
Для тех, кто празднует непременно 15 марта))
К осени 2023 года в Норильске появится новая локация со смотровой площадкой — стела «Город трудовой доблести». Работа над её созданием уже кипит, поэтому рассказываем, что это за объект и где его планируют установить.
В ноябре 2022 года Владимир Путин присвоил Норильску звание «Город трудовой доблести», что и стало причиной реализации проекта. Причём процесс получения упомянутого выше статуса начался ещё в 2020 году — именно тогда местная Общественная палата озаботилась этим вопросом, ссылаясь на подвиги горняков, металлургов и участвовавших в Великой Отечественной войне горожан.
Сбор подписей в поддержку этой инициативы стартовал в январе 2022 года. За неё проголосовало 48 тысяч человек, проживающих в Москве, Санкт-Петербурге, Красноярске и других городах.
Место, подходящее для установки нового объекта, выбирали все вместе. На портале «Активный гражданин» с 9 по 26 января 2023 года проходило голосование. В итоге в городскую администрацию поступило порядка тысячи предложений, из которых отобрали около 50 лучших. В окончательную тройку лидеров вошли сквер имени А.С. Пушкина, Гвардейская площадь и территория близ декоративного сооружения «Солнечные часы».
В онлайне мнение высказали 664 человека. Первую локацию поддержали 232 норильчанина, вторую — 271, а третью — 161. В формате офлайн, который был доступен представителям общественных и ветеранских организаций, а также тем, кто с интернетом на «вы», опросные листы заполнили 3844 человека. Сквер поддержали 1482 из них, площадь — 1281, а место у часов — 1081.
Все эти три места стали приоритетными, а градостроительный совет решил, что лучше всего новый объект будет смотреться близ «Солнечных часов», которые планируют перенести в другое место, как и кирпичную крепость.
Проект стелы — типовой, разработан под патронатом Российского военно-исторического общества архитектором Кириллом Сокольским и скульптором Денисом Стритовичем.
Евгения Евграфова, руководитель пресс-службы Российского военно-исторического общества:
«Стелы адаптируют для каждого города, учитывая его особенности. Для этого собирают информацию о доблестных героях труда и увековечивают её в самом монументе».
Стритович уже побывал в Норильске, осмотрел выбранную для реализации задумки локацию и приступил к созданию эскиза. Возможными вариантами материалов, которые будут использоваться при создании сооружения, являются стекло, бронза, гранит и алюминий.
Открыть стелу планируют к 15 ноября 2023 года.
Источник: Портал Город Онлайн
У большинства из вас уже весна, а у нас всё еще зима. Покопалась в завалах фотографий своих и решила некоторыми поделиться.)
P.S. Всем добра, тепла и солнца!!!
Коренные народы Чукотки – Чукчи и Эскимосы.
Нет секрета в том, что у каждого народа есть какое-либо своё уникальное традиционное блюдо. Малочисленные народы севера не стали исключением. А если учесть отдаленность местности и её суровый климат, то явно традиционным блюдом не будет курочка под клюквенным соусом. Хочется рассказать вам о самом опасном и необычном блюде, Копальхен. Честно признаюсь, я не пробовала его, да и не хочу. И сейчас вы узнаете почему.
Копальхен (чукотское копальгын) — деликатесное блюдо чукчейи эскимосов. Изготавливается из свежего мяса. Способом ферментации под прессом. Обладает отталкивающим запахом. Из-за образования в процессе приготовления трупного яда, в большинстве случаев, может быть смертельно опасным для непривычных к такой еде.
Юрий Рытхэу в эссе о Чукотке писал - «Совершенно очевидно, что Копальхен обладал огромной энергетической силой и массой нужных для организма микроэлементов. Иначе трудно объяснить, почему одного небольшого куска копальхена хватало на то, чтобы морской охотник целый день мог провести на морозе в дрейфующих льдах Ледовитого океана, не испытывая голода, упадка сил.»
Как же готовят столь необычное блюдо:
Копальхен готовят из моржа, тюленя, оленя (чукотский), кита (эскимосский вариант). Для приготовления копальхена нужно правильно убить животное. Если речь идет об олене, то выбирают самого здорового и сильного из стада. Далее – отбивают его от стада и держат в течение нескольких дней голодным. Так желудок оленя полностью очищается естественным путем, и животное можно будет отправлять на убой. Убивают животное путем удушения, стараясь не повредить кожу, чтобы на теле не осталось ран. Далее тушу животного погружают в болото, присыпая дерном, и делают пометку на месте его «захоронения». Интересно, что в советские годы в качестве маркировки использовали пионерские галстуки, которые были хорошо видны и не выцветали при любой погоде. Тушу оставляют под водой на срок не менее полугода. После, зимой, откапывают и едят. За это время мясо начинает разлагаться, выделяются трупные яды, именно поэтому неподготовленному человеку ни в коем случае нельзя пробовать копальхена. У копальхена специфический вид и запах, который напрочь отбивает аппетит. Местные же народы едят такое мясо с удовольствием, для них это спасительный запас в том случае, если охотникам долго не удается добыть пищу. Копальхен известен с древних времен. Такое мясо высоко калорийно, поэтому всего нескольких кусков достаточно для того, чтобы взрослый мужчина целый день мог работать на холоде, не замерзая и не испытывая физического истощения. Чтобы употребление этого блюда не вызвало отравления, детей приучают к свежему мясу с рождения. Младенцам вместо соски дают кусочек мяса или сала, а после того, как ребенок подрос, он ест копальхена наряду со старшими членами семьи. Копальхен, кстати, используется и для того, чтобы накормить ездовых собак. Как писал Юрий Рытхэу, «настоящий, хорошо выдержанный Копальхен на срезе имел розоватый цвет, который на границе жира переходил в зеленый, на вкус был чуточку резковат, как хорошо выдержанный французский сыр с плесенью».
Вот мне интересно вы бы стали такое пробовать? Мой друг пробовал сюрстрёмминг, тоже тот ещё деликатес, и на мой вопрос попробовал бы копальхен, ответ был, конечно! Я даже на километр не подошла бы к данному блюду. И практически все, кого я спрашивала- а вы пробовали, попробовали бы? Мне отвечали, категорично, нет!
А что думаете вы? Может вы пробовали что-то необычное? Делитесь в комментариях.
P.S. Всем добра, тепла и солнца!
P.P.S. И свежего мяса!!!!
Северное небо
На Чукотке есть город Певек
На Чукотке есть город Певек. Как я сюда попала
На Чукотке есть город Певек. Как отсюда выбраться
На Чукотке есть город Певек. Тундра, лето ч.1
На Чукотке есть город Певек. Тундра лето 2ч
На Чукотке есть город Певек. Весна,осень, зима
На Чукотке есть город Певек. Воды Певекчанам!
На Чукотке есть город Певек. Вакансии.)
На Чукотке есть город Певек. "Южак"
На Чукотке есть город Певек. Куда я пропала?)
На Чукотке есть город Певек. Давай-давай учиться
На Чукотке есть город Певек. Юмор или правда?!
На Чукотке есть город Певек. Продукты
На Чукотке есть город Певек. Песня "Место"
На Чукотке есть город Певек. Что такое полярная ночь и полярный день
На Чукотке есть город Певек. Люди которые любят свой город
На Чукотке есть город Певек. Плавучий Академик Ломоносов
На Чукотке есть город Певек. Навигация
На Чукотке есть город Певек. 19 октября
На Чукотке есть город Певек. Микрорайон Геолог
Часто посещая заброшенные поселки или иные локации за пределом города Певек, мне на ум приходит фраза «Ушла целая эпоха, остались только руины». С горечью смотрю на эти руины, чем-то меня прельщала идеология СССР. На мой взгляд люди были более сплочёнными и коммуникабельными. Даже смотря фотографии тех времен, меня не покидает ощущение, что люди были даже счастливее, чем мы сейчас. Но это лишь лирика. Сегодня я хочу рассказать об одной интересной локации, которая находится в нескольких километрах от города.
Едем мы как-то в сторону посёлка «Западный» и посреди голой тундры стоит одинокое здание с огромной спутниковой тарелкой на крыше. Я не я, если бы не захотела пошарить по этому зданию.
А это оказалась, самая северная заброшенная станция спутниковой связи «Орбита». Не ожидала, что внутри меня что-нибудь удивит, а зря. Да здание уже не восстановить, внутри разруха и вот такие нереально красивые картины (рисунками я не могу назвать такую красоту) даже на стенах.
Груды металла я не стала фотографировать, так как а зачем?)
Тут можно посмотреть больше фотографий, Суровая Чукотка – заброшенная «Орбита» https://dzen.ru/a/XHzC-HzyvwCy_GmJ
Вот такую нашла техническую информацию, для тех кто любит разбираться в вопросе досконально. Осторожно много букв!!!:
«Орбита»
Условное название земных станций космической связи, образующих на территории СССР единую сеть; передают и принимают для последующей ретрансляции монохромные и цветные программы Центрального телевидения через спутники связи «Молния». Первые 20 станций сети начали работать в 1967; к 1973 число их доведено до 40. С созданием Орбиты телецентры во многих отдалённых пунктах страны получили возможность транслировать 1 или 2 программы Центрального телевидения, помимо программ, поступающих по кабельным и радиорелейным линиям. Первоначально в советской системе космической связи использовались спутники «Молния-1», работавшие на дециметровых волнах. В 1972 вступили в строй также станции «Орбита-2», работающие на сантиметровых волнах со спутниками «Молния-2». К маю 1973 передачи из Москвы принимали 11 станций «Орбита-2» (в 1974—75 намечено построить ещё 25 станций). Действующая система космической связи СССР носит название «Молния — О.». Помимо трансляции телевизионных программ, эта система служит также для двустороннего (дуплексного) обмена или однонаправленной передачи информации других видов. Действует на всей территории СССР. Продолжительность сеансов связи через каждый спутник «Молния» — 8—10 часов в сутки. Телевизионные сигналы, излучаемые центральными земными станциями сети «Орбита» в направлении спутников «Молния», принимаются последними, усиливаются и снова излучаются на Землю. Принятые сигналы поступают по соединительным линиям на местные телецентры, откуда они передаются в эфир по одному из отведённых для телецентра телевизионных каналов в диапазоне метровых и дециметровых волн. В качестве соединительной линии обычно используется одно пролётная радиорелейная линия. При расстояниях менее 1 км применяются также кабельные линии с согласующими, корректирующими и анти фоновыми устройствами. Станции «Орбита» размещают в типовых круглых в плане железобетонных сооружениях, служащих одновременно опорой антенной системы. В центральном зале станции сосредоточена вся приёмная аппаратура, аппаратура наведения на спутник и соединительные линии. В смежных помещениях располагаются система вентиляции и кондиционирования воздуха, аппаратура электропривода антенны, оборудование электропитания и прочие. Антенна с параболическим отражателем диаметром 12 метров установлена на опорно-поворотном устройстве и приводами перемещается по азимуту и углу места, сопровождая спутник с высокой точностью (до нескольких угловых минут). Управление слежением за спутником осуществляется либо автоматически (по телевизионному сигналу со спутника или программным устройством), либо вручную. Антенна способна нормально работать в суровых климатических условиях Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии без ветрозащитного укрытия. Шумовая температура антенны, направленной в зенит, не превышает 10 К. Принятый антенной станции частотно-модулированный сигнал поступает на входное устройство приёмного комплекса аппаратуры — Параметрический усилитель. Для получения наибольшей чувствительности первые каскады его охлаждаются до температуры жидкого азота -77 К. С выхода параметрического усилителя сигнал поступает на преобразователь частоты и следующий за ним предварительный усилитель промежуточной частоты. Далее в высоко селективном усилителе промежуточной частоты, настроенном на промежуточную частоту 70 МГц, осуществляется основное усиление принятых сигналов (до 10 млн. раз) при сохранении линейности фазовой характеристики. Последующее детектирование ЧМ сигналов выполняется помехоустойчивым демодулятором — синхронным фазовым Детектором. Так как сигналы звукового сопровождения передаются с использованием временного уплотнения в той же полосе частот, что и Видеосигналы, в состав приёмного комплекса входит аппаратура разделения сигналов изображения и звука. В состав приёмного комплекса «Орбита» входит также контрольная аппаратура для оперативной проверки работоспособности всех его звеньев и измерения его качественных показателей. Аппаратура приёмного комплекса имеет 100%-ный резерв, позволяющий в случае аварийной ситуации автоматически переходить с рабочего комплекта аппаратуры на резервный.
Н. В. Талызин.
Бытует мнение, что в Америке поглядывали на наши спутниковые станции и хотели создать нечто подобное, но у них не получилось. (Я не нашла подтверждения этим словам) В то время была великолепная система, которая служила верой и правдой народу СССР десятилетиями, но как мы знаем, что всё в конечном счёте было заброшено и забыто.
А теперь место для лирики. Честно говоря, посещая данные места мне становится грустно. Я представляю, как в один прекрасный день люди больше не пришли на свои рабочие места, потому что у них больше не было работы. Просто пуф и всё, нет страны в которой прожили большую часть жизни, пуф и работы, стабильного заработка. А дома родственники, которых надо тянуть, а что делать не знаешь. Я и представить не могу как это.
Я родилась уже после развала СССР, и соответственно многое из 90-х не помню или не понимала.....Но в этом месте меня одолела тоска и грусть....
P.S Всем добра, тепла и солнца!!
P.P.S Все фотографии мои, я стараюсь при использовании чужих фотографий или статей указывать авторов, потому что я считаю это правильным и необходимым. Чужой труд не должен обесцениваться.
Предыдущие посты:
Северное небо
На Чукотке есть город Певек
На Чукотке есть город Певек. Как я сюда попала
На Чукотке есть город Певек. Как отсюда выбраться
На Чукотке есть город Певек. Тундра, лето ч.1
На Чукотке есть город Певек. Тундра лето 2ч
На Чукотке есть город Певек. Весна,осень, зима
На Чукотке есть город Певек. Воды Певекчанам!
На Чукотке есть город Певек. Вакансии.)
На Чукотке есть город Певек. "Южак"
На Чукотке есть город Певек. Куда я пропала?)
На Чукотке есть город Певек. Давай-давай учиться
На Чукотке есть город Певек. Юмор или правда?!
На Чукотке есть город Певек. Продукты
На Чукотке есть город Певек. Песня "Место"
На Чукотке есть город Певек. Что такое полярная ночь и полярный день
На Чукотке есть город Певек. Люди которые любят свой город
На Чукотке есть город Певек. Плавучий Академик Ломоносов
На Чукотке есть город Певек. Навигация
На Чукотке есть город Певек. 19 октября
На Чукотке есть город Певек. Микрорайон Геолог
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Автор: Волченко П.Н.
Огромное спасибо @72dron за донат. Для меня это дело новое, и ты, добрый человек, стал первым в моей жизни спонсором!
Ссылки на первые части:
Этим ножом он перережет себе потом горло. После того, как он найдет всех. Найдет их всех, и отнесет потом в морозильник. Только потом. Только… Надо подняться выше. Там, на третьем этаже – она. Она спряталась. Она трясется сейчас в шкафу.
«Нет» - отозвалась его, его – Сергея мысль в этом не понять откуда явившемся видении, - «Нельзя».
Все так же, смотря на себя в зеркало, не понимая, что это делает уже не он, не Рональд, а Сергей у него в голове, рука с пистолетом стала подниматься. Еще чуть и она упрется в висок, и тогда надо будет просто нажать на спусковой крючок, и можно уже не искать ту, что спряталась, можно…
Палец давил на спусковой крючок, тот поддавался нехотя, тяжело, а Рональд в зеркале улыбался, он радовался, что сейчас, через мгновение, его не станет, и он сможет отдохнуть, сможет уже никогда никуда не идти, и целую вечность слушать песни снега, что ярятся за окном. А там, наверху, Джулия. Она останется жива и…
- Она мертва, - сказал Сергей вслух, закричал, - она уже мертва!
И тут же все вокруг развалилось. Это он стоял напротив зеркала на втором этаже, это он сжимал в руке глок, и это себе в висок он упер его холодный ствол. И еще мгновение сопротивления, руку в сторону и грянул выстрел – пуля ушла в потолок, в ухе зазвенело от грохота.
- Что это… - сказал Сергей вслух, но не услышал себя, все еще звенело в ушах. Особенно в правом, - Я сошел с ума? – сказал он, но услышал своих слов только у себя в мыслях, внутри своей головы.
В зеркале он отражался в том виде, в котором был там, наверху: в свитере, в обычных штанах, теплые остались наверху, хорошо, что хоть не разулся – остался в унтах. Замерз он крепко, потому, вместо того, чтобы рассматривать себя в зеркале, задаваться глупым вопросом: сошел он с ума или нет, - Сергей бросился вверх по ступеням, уже привычно чуть отодвинул в сторону тело Джулии, заскочил в радиорубку, подставил стул под ручку двери, уселся напротив света инфракрасного обогревателя и стал ждать. Ждать – когда же он согреется.
Тепло постепенно выхолащивало из него холод, что, казалось, проморозил его до самых кишок, постепенно тело наливалось теплом, какой-то легкой истомой, глаза закрывались, наваливалась дрема, и вот уже сомкнулись веки, и вот уже почти-почти…
- Джулия, - в голос закричал он, соскочил, голову что-то дернуло вниз – наушники радиостанции! Он сидел за столом, не напротив обогревателя! Перед ним лежала тетрадь, в руке он сжимал все тот же глок. Это ему приснилось? Нет?
Скинул наушники, распахнул дверь, выглянул, взгляд в сторону – нет. Джулии нет. Он утащил Джулию в морозильник. Она там с остальными мертвецами. Они все там. Вместе со своим убийцей, с Рональдом, что сжимает в руке нож, которым распорол себе горло. Все там.
- Фу-у-ух… - выдохнул Сергей, закрыл дверь, шагнул к тетради и понял – чего-то не хватает. Стула, которым он подпирал ручку двери. Его нет рядом. Забыл подставить в прошлый раз? Наверное. Вон он, у холодильника стоит, под высоким оконцем, что почти под самым потолком.Зачем оно там? А, ясно – тянутся от него вниз провода, уложенные в кабель канал, и по стеночке, за койкой, к столу, на котором радиостанция. Провода от антенны.
- Все хорошо. Все хорошо. Они уже идут. Они идут за мной.
Уселся за стол, открыл тетрадь, она снова была закрыта. Последний разворот с записями, страницы окроплены кровью:
«Джулия ушла наверх. Я хочу верить в то, что она не слышит зов. Я должен ее защитить. Было бы хорошо, если бы я мог их всегда и ясно видеть, но так получается не всегда. Не знаю, вчера, может сегодня расстрелял Дрейка. Скорее всего Дрейка. Стрелял по звуку, я его не видел, я был у себя в Юте, светило солнце, я был в яблоневом саду. Гулял по тропинкам. Было жарко. Я знал, что все это неправда, зов обманывает меня. Я слушал. И я услышал. Всегда надо слушать, и всегда надо знать, то что ты видишь – это может быть не правдой. Если ты веришь, что это неправда – это проще. Я услышал шаги, и стрелял на звук. Им нужна Джулия, они хотят забрать всех.
То что было жарко - это тоже неправда. Я знаю, что замерзаю. Поэтому всегда, когда начинаю видеть, пытаюсь на себя надеть, все что найду. Только может это тоже обман. Я не знаю. Я знаю, что должен защитить Джулию – не позволить никому уйти наверх. А еще меня бесит экзема. Я весь шелушусь. Особенно бесят эти нарывы на шее. Чешутся. Смотрел в зеркало, все горло в гнойниках – дергают. Только этому нельзя верить. Я помню, что тут, внизу, у нас нет зеркал. Я это помню.
Только я разве еще внизу?
Пытался сегодня выходить на связь из радиорубки. Скоро приедет смена. Ларри в лазарете, он где-то поранился, все из-за своей этой любимой Викки. Как она сюда попала? Наверное приехала вместе с Джулией. Джулия же появилась недавно. Это я точно помню. Смазливая репортерша.
Я нашел нож. Сейчас пододвину зеркало – надо вскрыть гнойники, они давят мне на горло.
Меня только что вызывали. Говорят, что Джулия сумасшедшая. Ее надо поймать, изолировать. Что за глупость? Я же внизу. Радиорубка – наверху. Как я выходил на связь. Эта экзема на шее меня когда-нибудь доконает.
Глен пообещал что вскроет гнойники. Сейчас, только позову его. Зачем я все это пишу? За нами скоро приедут, и я поеду в свой яблоневый сад в Юту, к маме.»
На странице большой отпечаток кровавой ладони, буквы бегут прямо по этой крови, по этой пятерне:
«Я перерезал себе горло. Я теперь все вижу, как есть. Зов достал меня. Если это кто-то читает – не подходите к буровой. Это смерть. Если услышите зов – это всё. Дальше ничего не будет. Это конец.»
Оторвался от записей, поднял голову и уставился на всю сплошь оребренную уголками, швеллерами, буровую станцию, что была прямо перед ним, за перилами. Был в аляске, в теплых штанах, изо рта вырывался пар. Снизу, оттуда где должны были греметь механизмы, что вгрызались безмерно длинным буром в недра земли, не доносилось никакого механического звука, но там, внизу, будто что-то плакало, завывало. Тихо, но безмерно надрывно тянуло криком. Зов.
Это и есть зов.
Сергей отшатнулся от перил буровой станции. Шагнул назад, оглянулся. Как он оказался здесь? Точно. Он хотел убрать все трупы в морозильник и заодно посмотреть, на эту станцию, про которую написал Рональд. Да, все именно так.
Обернулся, увидел скрученное тело у пульта управления. Маленькое, замерзшее тело Джулии. Лицо спокойное, закрытые глаза, умиротворенная. Взял ее под мышки, потащил прочь от пульта, прочь от этой бесконечной, в тринадцать километров глубиной, буровой.
Несколько коридоров. Он их знал, как свои пять пальцев, он уже много тут ходил. Не раз. Обыскивал, искал, осматривал. Сколько он уже здесь – не мог припомнить. Но это ничего, за ним скоро придут. Они обещали.
Тащил тело по коридорам подземных этажей, вот и распахнутая дверь, глянул в сторону, в дверной проем – Рональд за столом сидит, дописывает свое послание ему, Сергею. Сгорбился, что-то быстро пишет на листах раскрытой тетради, но этого ему, Сергею не видно. Как у него не зябнут пальцы в таком холоде? Сейчас он поднимет руку с ножом, вот скорый росчерк, не видно, но Сергей знает – перерезал себе горло, и сейчас он всё поймет. За ним надо будет прийти позже, и тоже утащить в морозильник.
Он тащит Джулию вверх по ступеням, она легкая, почти невесомая, какая она, наверное, была симпатичная, живая, яркая при жизни.
Несколько лестничных пролетов, вот и дверь морозильника. Приложить тело к стене, достать ключи, открыть дверь, потянуть ее на себя…
Не идет. Дернул еще пару раз и только тут увидел, что дверь заколочена досками, забита, а на самой двери, на ее массивную железную плоть, приляпан вырванный из тетради листок, с огромными буквами, с надписью на русском языке:
«ПРОСНИСЬ!!!!!
ТЫ ТУТ УЖЕ БЫЛ!!!!!
ВСЕ МЕРТВЕЦЫ ТАМ!!!
БРОСЬ ТЕТРАДЬ! СЛУШАЙ ЗАПИСЬ!»
Сергей отступил от двери, руки затряслись, оглянулся. У стены нет тела. Нет Джулии. Она уже там, она внутри. И его пронзило холодом. Он в свитере. В легких штанах, он промерз, пальцы скрючены от холода.
Вверх, вверх – бежать.
Сергей взлетел на третий этаж, вбежал в распахнутую радиорубку. Все окна распахнуты, все занесло снегом. Он торопливо захлопнул окна. Уселся за радиостанцию.
- Меня слышно? Меня слышно? Вы здесь? Вы скоро?
Тишина. Бросил взгляд на дверь. Опять забыл подпереть стулом. Где он? Опять у холодильника, к нему. Почему он всегда здесь? У холодильника? Около этого высокого окошка, через сальники в котором протянуты провода для радиостанции.
- Ладно, потом, - шепчет себе под нос, хватает стул, подпирает дверь, усаживается за радиостанцию, говорит торопливо, напоминая сам себе, - Послушать запись, послушать запись.
Сдергивает с зарядки мп3 диктофон, пролистывает файлы записей до конца, включает последний.
Динамик в диктофоне хороший, слышно все прекрасно. Голос Джулии, надрывный, хриплый, всхлипывающий.
- Ничему не верить. Не верить. Джулия – не верь.
Долгая тишина.
- Да почему они так кричат? – ее надрывный крик, - Перестаньте! Прошу, умоляю, перестаньте. Пожалуйста…
Всхлипывания, долгие и нудные. И никого не слышно, кроме нее. Тишина.
- Они… они сказали, что придут за мной. Я думала, - долгий, всхлипывающий вдох, - Я думала, что это те, те которые там. Но Рональд, мне кажется, что Рональд их всех убил. А они… Они говорят… Они там ходят, там, снаружи.
Снова долгий всхлип, потом крик:
- Нет, мама, я знаю, что тебя нет. Ты умерла! Ты умерла! Тебя нет, - долгий вдох, - никого нет. Нет никого. Мне надо уйти. Скоро за мной придут. Всех остальных – забрали обманом. Зов забирает их обманом. А за мной придут. За мной придет. Кто-то… Я не знаю. Они все говорят, что он за мной придет.
Слышно рыдания, она пытается что-то говорить, но у нее не получается, слезы давят слова, не может ничего сказать, а потом.
- Нет, им нельзя верить. Если я не буду верить, тогда они ничего не смогут сделать. Они всегда обманывают. Всегда. Они даже не пытаются больше сделать мне так, что я не тут. Нет, я всегда теперь тут, в шкафу. Всегда. Я им не верю. Но только… Может это правда? Может за мной придет тот, кто может забрать и так? Даже если я не сама. Может…
Тишина. Ни всхлипа, ни звука, тишина полная. Долгая, а потом заполошный шепот:
- Я слышу шаги. Кто-то идет. Если это он? – дыхание ее срывается, - Если это он? Если… А-а-а-а-а!!! – дикий крик, от которого звенит в ушах, - Нет, не надо, пожалуйста! Не-е-ет! Пожалуйста…
И тишина. Едва слышный звук завывания ветра. Только не понятно. Там, на записи, или же тут, в радиорубке, или может изнутри – может это зов поет свои песни?
Сергей слушает тишину. Тихо, долго, но больше нет ни единого звука. Берет в руки диктофон, нажимает на клавишу ускоренной перемотки, ждет-ждет-ждет. Нет, больше нет звуков. Тишина до самого конца.
Хрипит рация, он быстро накидывает наушники на голову:
- Да, слушаю.
- Я близко, - голос сплетенный из множество воющих звуков, будто ветер шепчет ему на ухо, - Я иду…
Сбрасывает наушники. Хватает со стола пистолет. Зачем он ему? Бросает один короткий взгляд на дверь. Твою мать! Снова не подперта стулом. Снова смотрит в сторону холодильника – стул там, под окном. Похоже, что он там всегда и стоял. Взгляд на окно и только сейчас Сергей увидел, то, что провода – перерезаны, висит разлохмаченная изоляция, поблескивает на срезе медь. Так что это было, раз нет связи?
- Он идет! – Сергей вскакивает, шаг к стулу, чтобы подпереть дверь. Не поможет! Надо бежать! Дверь – не преграда.
Распахивает ее, бежит скоро вниз по ступеням. Надо бежать отсюда. Лучше умереть там, в снегах, на улице, чем тут. Вниз по лестнице. По ступеням. Зеркало на втором этаже отражает его перекошенное ужасом лицо. Когда он успел так обрасти? Сколько он уже здесь?
Ниже – сейчас будет первый этаж, но лестничные пролеты все вьются и вьются перед ним – он бежит к буровой. Как?! Когда он проскочил первый этаж?
Разворачивается – вверх по ступеням! Раз пролет, два пролет, и снова он стоит у дверей радиорубки.
- Не верить, никому не верить, и себе не верить.
Он закрывает глаза, делает первый шаг на ступеньку, и начинает считать:
- Раз, два, три… - спускается, не смотря по сторонам, ему кажется, что кругом кто-то шепчет, кто-то зовет его. Нет – не обманете, поворот, и снова по ступеням ниже.
- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, - окончания пролета, развернуться, и дальше, осталось только два пролета. Только два.
Рядом слышны голоса, чья-то поступь доносится. Не открывая глаз, поднимает пистолет, жмет на спусковой крючок – выстрел в неизвестность. Грохот глушит голоса в голове, становится тише. Это хорошо.
Еще пролет.
Еще пролет.
Он на первом этаже. Сейчас надо идти прямо.
Не открывая глаз идет вперед. А сзади все громыхает. Тяжелая поступь откуда-то снизу, сзади, издали – это Он. Тот кто может просто забрать сам, без обмана. И тогда он, Сергей, умрет от ужаса, точно так же как умерла и Джулия. Надо идти. Как там было. Сейчас налево, и по коридору, главное не открывать глаза.
Спотыкается, но все же остается на ногах. Идет.
Сейчас зал. Зал с тем глупым камином газовым. Чувство, что кто-то хватает его за плечи, за руки, ему кричат в уши, его маленькая сестренка из далекого детства, кричит ему, просит его: «Останься, не бросай меня» - только ее уже нет. Она погибла, она утонула еще тогда, в далеком-далеком детстве.
Идти. Идти… Грохот шагов становится страшен, все трясется так, будто беснуется землетрясение с магнитудой в девять баллов. Не глядя стреляет назад. Пистолет дает осечки – вышли патроны. Хорошо. Идет. Его хватают за плечо так, что не двинуться уже, ревет кто-то огромный, страшный в ухо. Главное не смотреть на него, не смотреть.
И все же он открывает глаза. Он стоит прямо у провала в буровую шахту, под ним – бесконечная глубина, уходящего вниз шурфа. Откуда-то оттуда, снизу, ревет, надрывается Ад! Хочется развернуться и бежать, но нет! Нет!
- Не верь глазам своим, - орет он сам себе и делает шаг вперед, в пустоту.
И вываливается, вываливается на холодный белый снег снаружи станции. Он вышел. ВЫШЕЛ!
- Я вышел! – пытается он закричат, но из горла только легкий, едва слышный хрип.
Сергей поднялся на ноги и пошел вперед. Идти тяжело, ноги подкашиваются, холодно, ветер задувает, бьет ледяным огнем в лицо.
Надо идти. Идти. Идти.
Упал. Откуда-то издали слышит пока еще далекий, пока едва прорывающийся сквозь пургу, шум двигателя. Громче он становится, громче и вот уже…
Над ним склонился кто-то в красной куртке в капюшоне подбитом мехом, доброе бородатое лицо.
- Вы кто? – на английском.
- Сергей. Вы… вы пришли спасти?
- Мы смена. Наши не выходят на связь.
- Нет, туда нельзя. Нельзя, - он сипит, шепчет что-то, его не слышат.
Появляется еще один в такой же куртке.
- Кто это? Наш?
- Нет. Я не расслышал кто это. Не наш, в лицо не узнаю.
- Грузим. Поехали на станцию. Там разберемся.
Его берут за ноги, за руки, тащат в здоровый вездеход, поднимают, там, его принимают заботливые руки. Внутри тепло, теплее чем на снегу. Но они едут туда – на станцию.
- Нельзя. Нельзя на станцию, там Ад! – кричит, надрывается Сергей то на английском, то на русском.
- Что он шепчет? – говорит кто-то над ним.
- Не знаю, бредит, - отвечает мягкий женский голос.
И они едут. Едут обратно. Едут в Ад.