СИЗО. 230-ая камера. Сокамерники, еще продолжение
Викторыч.
Викторычу было около 50-ти, работал он чиновником на взяткоёмкой должности. Опасаясь провокаций, он (хитрый!) тайком установил у себя в кабинете скрытый видеорегистратор. Когда к нему пришли, видерегистратор честно записал, как доблестные представители правоохранительных органов сначала положили деньги в ящик стола Викторыча, а потом проимитировали задержание с "поличным".
Викторыч (хитрый!) доблестным представителям про видеорегистратор ничего не сказал и с нарочно грустным видом уехал в СИЗО.
А через несколько дней Викторыч (хитрый!) шепнул про видеорегистратор адвокату, который в СИЗО навестил своего арестованного подзащитного.
Адкокат в кабинете Викторыча карту памяти из видеорегистратора изъял и положил в надежное место.
Несмотря на отличное доказательство, Викторыч в итоге получил обвинительный приговор – 9 лет с многомиллионным штрафом, но продолжал активно бороться, отстаивая свою невиновность. Верховный суд приговор отменил, направив дело на новое рассмотрение. Чем в итоге это закончилось – не знаю, будет время – поинтересуюсь и здесь напишу.
К Викторычу в камере относились уважительно. Вел он себя спокойно, не суетился, не мельтешил, говорил весомо. Был он моим ближайшим соседом – я спал на втором ярусе, а Викторыч – подо мной, на первом.
В первый день моего пребывания в 230-ой камере вечером началась активная движуха, появилось несколько телефонов, арестанты начали активно общаться со своими родственниками.
Я был в хате новеньким и вообще-то от Борьки, который вроде был в камере за главного, ожидалось что-то типа братской помощи новенькому, в частности в виде помощи со связью.
Но Борька сам вовсю болтал по телефону, лежа на своей шконке, не обращая ни на кого внимания.
Я это отметил про себя, как еще одну некую "странность" в хате, но вида совершенно не подал. Пока народ активно общался, я лежал на своей шконке и в очередной раз читал постановление следователя, ручкой подчеркивая несуразности и делая на полях заметки.
Очень важно было пройти этот "тест", ни в коем случае не показывая свою заинтересованность в телефоне. Если есть заинтересованность и зависимость – значит, есть слабость, которую обязательно кто-нибудь попробует использовать против тебя.
Первым не выдержал Викторыч:
— Михалыч! Михалыч!
Я сделал вид, что увлечен чтением настолько, что не замечаю ничего вокруг…
Викторыч снизу слегка стукнул в шконку:
— Михалыч!!
Я свесился вниз:
— Ты мне? Чего?
Викторыч держал в руке тэху:
— Тебе звонить-то есть кому?
Я отложил листы постановления:
— Ну, так-то, конечно, есть…
Викторыч протянул тэху:
— Звонить будешь? Только недолго…
Я потихоньку слезал со своего второго яруса:
— Да, наберу, думаю, что в 5 минут управлюсь… От души, Викторыч…
В дальнейшем Викторыч так и делился со мной телефоном, я, в свою очередь, закидывал на счет по 100 – 200 рублей, чтобы не выглядеть наглым пассажиром.
Лешка.
Лешке было лет 25, арестовали его по четвертой части 228 статьи, что грозило ему длительным сроком свыше 10 лет. В вольной жизни он служил контрактником в каком-то спецназе. В целом, он был самым обычным молодым парнем, надолго заехавшим по своей личной дурости.
С Лешкой у нас установились нормальные отношения, он активно интересовался моим английским, даже просил поделиться словами и их переводом с транскрипцией, чувствовалось, что он, глядя на меня, жалеет, что в школе в свое время валял дурака.
Но в дальнейшем он резко изменился. Наркоманская статья и служба в армии не давали ему никаких перспектив в дальнейшей жизни на лагере, поэтому Лешка решил попробовать давить на блатную педаль.
В первую очередь Лешка поменял погоняло с Рузвельта на Афериста. Ну что за рузвельт? какой такой рузвельт? стыд и срам )) А вот "Аферист" – совсем другое дело.
На централе, правда, был среди второходов уже один Аферист, но Лешка решил не напрягаться с креативом, и взял то, что уже есть, и вроде авторитетно звучит.
Затем Лешка начал активно перенимать внешние блатные атрибуты: речь, интонацию, особые словечки, благо, что примеров вокруг было предостаточно.
Я, который видел Лешку "до" и "после", и видел всю процедуру его "трансформации", конечно тихонько про себя посмеивался. Но новенькие, которые не знали "рузвельта", а видели перед собой уже "Афериста", разговаривающего, как матерый рецидивист, к Лешке относились с уважением и некоторой опаской )))
Продолжение следует.