О стрёмном случае
Рассказ из категории "Да ну нах!" на ночь глядя. Я писал, что мы ездим по Юго-Восточной Азии по работе. Самая стрёмная история была у нас в Индонезии, на Бали. Остановились мы на пару дней в небольшом гестхаусе в центре Бали. Приехали под вечер, искупались, поели прямо в отеле и решили под вечер прогуляться по окрестностям. Хозяин, видя, что мы собираемся. говорит на ломаном английском - О, тут красиво очень. Вот там речка, там рисовые поля, а вот там старый храм, туда не ходите. На вопрос - а почему? - говорит - Ну, плохой там место. Туда люди не ходят. Ну и конечно же мы попёрлись именно туда. Места там очень живописные, вроде вот город, а потом бах - и уже поля с рисом, обрывы, пальмы. По гуглу я ничего не нашел и пошли мы наугад. А уже понемногу смеркалось. И вот идем мы по заросшей дорожке и вижу я слева от дорожки башенки храмовые. Типичные такие индонезийские. Сворачиваем, идем минут пять и упираемся в проржавевшие ворота с замком.
Думаем, ну и ладно, все равно сюда не советовали соваться. Но решаем немножко пройти вдоль храмового забора. И через несколько шагов видим обвалившийся забор и узкий проход.
Залезли мы в храм и решили походить по территории. Все было действительно старое, прочерневшее, на территории грязь, опавшие листья, видно, что не действующий. Но интересный.
Шаримся мы между башенок, а в стороне здание побольше с массивными закрытыми деревянными дверями. Ну, думаю, напоследок, глянем там и домой. Потому что реально уже вечереет и пора домой. И ни души. И тут меня жена тянет за руку и говорит тихонько - Там охранник!
Я напрягся - залезли ведь куда не просят. Смотрю в сторону куда жена кивнула - на ступеньках этого большого здания стоит фигура. И что-то не так. Но сумерки уже, детали не разглядеть. Видно, что белая рубашка и темные брюки, лица не различить. Мы оперативно двигаемся в сторону обвалившегося забора, я кричу охраннику - Хало! Сорри! И тут жена выдает - Это чучело!
И руку мне так сжимает.
Мы движемся, уже ближе к этой фигуре и я вижу, что это набитое соломой или чем-то еще чучело в белой рубашке, в темных, старых брюках, а-ля колхозник и без головы. А стоит оно, видимо за счет палки сзади. Это поток мыслей. Вроде и облегчение, а все равно как-то не по себе.
И тут это чучело или что бы там ни было ШАГАЕТ к нам. Не движется, не передвигается, а именно наклоняется вперед, потом вбок и к нам.
Я не постыжусь, но я заорал, и наверное раньше чем жена. Как же мы бежали. Не оглядываясь. Пролезли в дыру и бежали дальше по самого отеля. На этом всё. С хозяином геста мы не говорили. Как-то не хотелось обсуждать это, нас ведь предупреждали. Версии не строим, принимаем как данность. Что-то было.
Записки крипотолога: Ваятели страха
Мои статьи поведают читателям, интересующихся природой жуткого, страшного и необъяснимого. Что то из моих историй правда, что то вымысел, рождённый моим не уверен что здоровым разумом.
Итак, страхи, порожденные человеческим восприятием - одни из самых сложных и пугающих. Человек боится абсолютно всего. Будь то бродячие собаки, высота девятиэтажки и мысли о страдании и слёз матери. Быдланов, способные сделать из вас калеку...
Всё это ерунда. Это всё можно объяснить и избежать, защититься.
Страшен в первую очередь человек, жертва или зачинщик прецедента - не важно. То, что творится внутри черепной коробки, вот что жутко. Человек иногда становится подвластным своему подсознанию. Он выглядит иначе, страшнее, жутче. Там он истинное чудовище.
Безусловно, существуют другие пласты миров и материй сущности. (Почему наш мир не может быть таковым?)
Место, где царит кластер подсознания, где рожденные воображением ужасы - свободно передвигаются по земле. Где ты безоговорочно обречён, там где больно, несправедливо и в общем то ужасно. Человек склонен к порокам более чем к благодеянию. Любому есть за что ответить. Любому есть за что страдать. Ведь смерть это лишь затхлый тамбур гроба. Самое интересное у нас впереди... В дальнейшем я буду стараться разобрать ряд теорий, как может выглядеть наш "Ад" и что эта материя способна в себе содержать.
Будьте сч҈ас҉т҈лив̷҇ы!
Ваш К̸҇р҉ипо҈тол̵҇ог҈҇.
Маленькие тайны
В углу чердака Марк увидел огромный кожанный чемодан. Покрытый многолетней пылью и паутиной, местами заплесневелый, он, буд-то пролежал здесь целую вечность. Лишь стальные застёжки с маленькими замочными скважинами выдавали в нем некогда популярный советский саквояж. Но ключ Марку был вовсе не нужен. Подсознание невольно воспроизводило перед ним обрывки произошедшего. В тот день чемодан выглядел немного иначе. Содержимое выпирало настолько, что выделялись отдельные фрагменты человеческого тела.
Открыв глаза, Марк переметнулся к стене, цепеняющий страх не отпускал его. Он ещё долго всматривался в силуэты темного коридора в надежде ощутить границы реальности.
Сон из детства
В углу чердака Марк увидел огромный кожанный чемодан. Покрытый пылью и паутиной, местами заплесневелый, он, буд-то пролежал здесь целую вечность. Лишь стальные застёжки с маленькими замочными скважинами выдавали в нем некогда популярный советский саквояж. Но ключ Марку был вовсе не нужен. Подсознание невольно воспроизводило перед ним ужасающую картину. В тот день чемодан выглядел немного иначе. Содержимое выпирало настолько, что выделялись отдельные фрагменты человеческого тела.
Открыв глаза, Марк переметнулся к стене, цепеняющий страх не отпускал его. Он ещё долго всматривался в силуэты темного коридора в надежде ощутить границы реальности.
"Интервью с того света"
Молодой исследователь паранормального под псевдонимом Алекс Дарк имеет несколько сотен тысяч подписчиков. Уже пять лет он обсуждает со своей аудиторией реальность призраков из очередного низкокачественного видео или фото. Помимо этого он делится с фанатами и мелочами своей личной жизни. Не так давно он начал проводить собственные расследования, сняв уже два документальных фильма, которые возымели огромный успех. Сейчас он находился в заброшенном поместье графини Агаты Тюрнберг, где собирался сделать нечто доселе неслыханное: взять интервью у настоящего призрака.
- Итак, мы с вами находимся в гостинной поместья. В любой момент может появиться его хозяйка. Я установил несколько камер, чтобы фиксировать любые виды активности вокруг, включая перемены температуры и звуки на неслышных человеческому уху частотах. Я сижу прямо напротив любимого кресла госпожи Тюрнберг и сейчас я попытаюсь установить с ней контакт.
Алекс назвал полное имя хозяйки два раза без особого результата, лишь на тепловой камере обозначилось голубое пятно. Но на третий раз в ответ прозвучал шепот, расслышать который удалось только через специальный наушник.
- Вторжение...
- Я прошу прощения за то, что ступил за ваш порог без разрешения. Мое имя Алекс, я журналист. Я и тысячи других людей в моем лице хотят задать вам несколько вопросов!
Холодное пятно в кадре стало густеть вокруг кресла, а голос произнес уже более четко:
- Как ты можешь говорить за всех этих людей? Ты граф или, быть может, ясновидящий?
- Ни то, ни другое! Я просто делаю то, на что людям нравится смотреть. Я пришёл сюда поговорить о вас, уважаемая госпожа Тюрнберг. Если позволите…
Бесформенная клякса вращалась над креслом, постепенно сменяя оттенки. Будто становясь глубже, оно уходило от голубого к синему, и дальше – к черному. Не дождавшись ответа, Алекс задал первый вопрос:
- Вы осознаете ваше текущее состояние?
- Я была как ты, но сейчас всё иначе. Осознаешь ли ты свое состояние?
- Да, - ответил он, слегка опешив – разумеется. Скажите, вы осознаете, что вы мертвы?
В ответ не прозвучало ни звука. Алекс продолжил:
- Видите ли, людям хочется знать, каково это быть… на вашем месте. Есть ли еще что-то после окончания жизненного пути?
Его взгляд привлекло резкое движение в оранжево-зеленом мониторе тепловой камеры. Черная дыра над креслом обрела форму, теперь там расположилась тень сутулой женщины, сложившей руки на коленях.
- Неужели тебе больше некого спросить? Люди уходят из жизни каждый день…
- Это правда, но вы пока единственный по-настоящему активный при… человек, из оказавшихся на той стороне. Ведь я не первый, кто пришел увидеть вас воочию: путешественники, что отыскали ваше поместье два месяца назад, и мои коллеги по исследованию паранормального, что были здесь на прошлой неделе. Весь мир говорит о вас!
- Что ж… Полагаю, ты знаешь, что случилось с твоими предшественниками? Разве тебе не страшно?
- Да, их истории так же стали известны… Физические и психологические травмы… От того я хочу сказать, какая это честь, что вы проявляете великодушие, отвечая на мои вопросы! Это так важно для меня лично и для всех моих подписчиков!
Силуэт в кадре выпрямился. Алекс не был уверен, но ему показалось, что на месте, где должен находиться рот, появилась изогнутая полоса. Неужели графиня Тюрнберг ухмылялась?
- Что еще твои подписчики знают о тебе?
- Ох, да практически всё! – он смущенно пожал плечами – Времена сейчас такие, что можно стать знаменитым, просто рассказывая о своей жизни. Так вышло, что моя жизнь всегда была связана с исследованием необычных явлений и…
Алекс осекся. Он и не заметил, как воображаемая женщина в кресле, с которой он разговаривал, стала вполне реальной. Несмотря на полумрак, он видел все черты ее черного платья, каждую из тысяч морщинок на лице, черные зрачки на жемчужных глазах. Она смотрела исподлобья, улыбаясь, не моргая. Реальнее реального человека.
- Скажи, Алекс… Как долго ты учился быть исследователем необычных явлений? – голос теперь звучал четко, так как проистекал из настоящей гортани. Наушник больше не требовался.
Он снова бросил взгляд на монитор справа от себя Агата Тюрнберг была желто-оранжевой фигурой с иссиня-черной точкой в груди, сидящей в кресле прямо перед ним. Будто более не призрак.
- Я… я не учился… Ну, то есть не получал образование по этому делу. Я самоучка…
Во рту пересохло, он с трудом сглотнул.
- Мои подписчики очень хотели бы знать…
- Как ты считаешь, много ли я рассказывала о себе, до своей смерти? Почему мой дом столько лет никто не мог найти? Почему я так сильна даже сейчас?
Слова вылетали из ее рта, словно пар под напором: с шипением и очень быстро. И оборвались они резко, словно кто-то закрыл заслонку.
- О вашем поместье была только одна запись в архивах города… - голос Алекса начинал дрожать – Там даже не было точного адреса...
- Думаешь, отдавая другим знания о себе, ты отдаешь что-то незначительное? Что остается от нас после смерти, как не знания? Что будет, если отдавать их? Что будет, если оставить их себе? Что будет если только брать знания о других, не отдавая ничего о себе?
Алекс не нашелся что сказать. Только сейчас он осознал, что она не ответила ни на один его вопрос, а лишь задавала свои. Но вдруг она изменила эту закономерность:
- Кажется, твоему устройству нужен ремонт – она посмотрела одними глазами на тепловую камеру – Проверь.
Экран действительно мерцал разноцветными квадратами и полосками. Все еще напряженный, но обрадовавшийся поводу разорвать зрительный контакт с графиней, он поднялся со своего кресла. Осмотрел камеру, нажал на несколько кнопок, поправил объектив…
Рука, занявшая на секунду весь кадр, была темно-синего цвета.
- Нет…
Агата Тюрнберг резко встала. Алекс отшатнулся назад, но не упал, так как более не мог.
- Слаб тот, кто говорит, силен тот, кто слушает.
С этими словами она повернулась, продолжая смотреть на Алекса, зашагала к выходу.
- Нет! – что есть мочи закричал он, но не услышал, как голос вырывается из глотки. Вместо этого, крик раздался из лежащего в кресле наушника.