Берег моря. Я бегу босыми ногами по теплому песку, а беспокойные волны поспешно омывают мои ступни морской пеной. Закрываю глаза, и подставляю своё лицо теплому ветру, вслушиваясь в крики чаек. На душе сразу появляется необъяснимая лёгкость и радость, прямо как в далеком светлом детстве. Поднимаю свой взор на огненно-алый диск, что вот-вот погрузится в шумное, величественное море. Как же всё это красиво! Вот светило подожгло волны своим пламенем, и ему осталось только окончательно опуститься в солёные морские недра. Я задерживаю дыхание, завороженно опускаясь на песок, и наблюдаю последние секунды этого фантастического зрелища. Всегда мечтал увидеть морской закат.
Стоило солнцу скрыться в темной бездне, всё резко поменялось.
Теперь я кавалер какой-то таинственной незнакомки на средневековом маскараде. В роскошном зале, оформленном в стиле барокко, собрались все сословия: от весёлых крестьян-трубочистов, до утонченных аристократов. Вельможи, торговцы, пекари, ремесленники, кухарки, актрисы, судьи, пахари – вся эта разношёрстная публика, надев колоритные костюмы, перевоплотилась в огромнейший актёрский состав известной комедии «Дель Арте». И правда, тут тебе и задорные арлекины, и страдающие Пьеро, и грациозные Коты, сопровождающие Венецианских Дам. Каждый крестьянин получает возможность надеть костюм знатного Графа или Короля, получив в придачу их полномочия. А для утомлённых светской жизнью аристократов маскарад – отличное лекарство от скуки. Сегодня никто не обязан играть свою постоянную роль в обществе. Сегодня можно закинуть подальше одну из своих повседневных «масок». Сегодня все живут по правилам карнавальной пьесы, где каждый волен сам выбирать свою судьбу и роль. Пусть всего и на один вечер.
Не смотря на то, что я не вижу лица танцующей со мной незнакомки, мне кажется, что она очень красивая. Моя спутница сегодня играет Изабеллу – юную влюблённую девушку. А я обнаруживаю у своей маски длинный клювообразный нос – это маска Доктора Чумы. Говорят, венецианские маски имеют свой скрытый подтекст, и каждый не просто так наряжается в определенного персонажа. Практически у любого, моя маска, скорее всего, ассоциируется с какой-либо страшной болезнью. Внутри что-то ёкает. Как забавно, и в тоже время печально. Стряхиваю головой, пытаясь прогнать эти мысли, сейчас они ни к чему. Я начинаю кружить Изабеллу в вальсе, а все пары обступив нас, и с упоением наблюдают за танцем. Пахнет сладостями, шампанским и конфетти. «Раз-два-три!» »Раз-два-три!» Кто-то отбивает нам такт каблуками лакированных туфель. «Раз-два-три!» И мне кажется, что моё сердце начинает качать кровь в подобном ритме. «Раз-два-три!» »Раз-два-три!» «Раз-два-три!» Одобрительный гул толпы меня ещё сильней подбадривает. «Раз-два-три!» Да уж, мы сегодня здесь просто гвозди программы! «Раз-два-три!» »Раз-два-три!» Теперь, кажется, каждая фибра моей души начинает колыхаться в ритме вальса. «Раз-два-три…»
Внезапно музыка меняется, а вместе с ней и обстановка.
Теперь это просто зал. Маски растворились, таинственные костюмы перевоплотились в более современную одежду, а венецианский вальс поменялся на жаркое аргентинское танго. До чего же все это странно, но в тоже время притягательно! А насчёт моей спутницы я был прав, она действительно очень красива. Её лицо мне даже показалось отдаленно знакомым. Улыбнувшись, я беру её за талию, и начинаю вести. Музыка просто завораживает меня, и попав в плен чарующих звуков, мое тело оживает, ритмично и грациозно двигаясь. На удивление себе, под всеобщие аплодисменты и овации, я понимаю, что этот танец окончательно прогнал тоску и апатию, которые давно поселились в моей душе, и потихоньку разъедали её, словно мерзкая плесень. Танцуя, мое тело чувствует себя живым. Я чувствую себя живым. Мне очень хочется, как-то сохранить этот волшебный момент. Законсервировать этот букет долгожданных мною чувств и ощущений, а в периоды беспросветного уныния вдыхать его аромат, тем самым возвращая себе тягу к жизни.
Но сцена, назло мне, вновь меняется.
Просто бегу по асфальту. Быстро-быстро. Но вдруг, робко останавливаюсь, и с замиранием сердца в течение нескольких секунд проверяю, остались ли те ощущения? На душе вроде так же легко, а в голове ещё крутиться мелодия танго, да… я всё ещё ощущаю себя живым. Радуясь, что новообретенные мною чувства сохранились, я продолжаю бежать вперёд. Смотрю на свои бегущие ноги, и в ту же секунду по телу проходит приятная волна тепла. Всё прямо как в детстве. Через некоторое время поднимаю голову, и устремляю свой взор вперед. И знаете что? Я вижу перед собой всю свою жизнь в виде длинной дороги, всё своё будущее, наполненное свободой, и приобретёнными сегодня эмоциями…
Чувствую, как улыбаюсь сквозь сон. Вздрагивая, я приоткрываю глаза, и начинаю осознавать, что всё это - не более чем обман моего измученного подсознания. Разочарование разливается по телу обжигающим свинцом, а обида безжалостно сдавливает горло и лёгкие. Меня начинает бить безжалостная дрожь, а внутри всё разрывается от беззвучного крика. Воспалённый взгляд невольно падает на поблескивающее в лунном сиянии инвалидное кресло. Дрожь перерастает в агонию, а беззвучные крики начинают ещё быстрее рвать душу, пока наконец из меня не вырывается громкий раздирающий вопль. Опомнившись, я прикусываю себе язык и поспешно умолкаю. «За стенкой спят родители». Прикрываю глаза, и стараюсь отвлечься, но в ушах назойливо звенит давно надоевший вопрос «Почему?» Судорожно вздыхаю, и чувствую, как две маленькие слезинки медленно скатываются по моим щекам.
А ведь я уже давно примирился с тем, что проведу свою юность в инвалидном кресле. Давно свыкся с мыслью о том, что так и ни разу не станцую танго или вальс. Я давно понял, что мне будет очень трудно стать ни от кого не зависящим и свободным. Так почему же сейчас я позволил себе сломаться?
Неожиданно, мои рассуждения прервала мимолетная боль в районе колена. Дыхание замедлилось, зрачки чуть расширились. Такого не может быть! Мои ноги уже как два года парализованы, они ничего не ощущают. Ни боли, ни прикосновений, ни температурных воздействий. Я могу спокойно пролить на них чашку горячего чая, будучи в полной уверенности, что ничего не почувствую. Значит ли это, что ещё не всё потерянно? Есть ли у меня ещё шанс? Задержав дыхание, я жду новой порции боли, но к своему огромному сожалению, ничего не ощущаю. Не теряя веры, касаюсь холодного, будто-бы чужого колена и яростно начинаю его царапать. Когда мои пальцы ощутимо окрасились в кровь, а под ногтями из-за забившейся кожи не осталось места, надежда меня покинула. Всё-таки показалось.
Спустя некоторое время я окончательно успокаиваюсь, и шепчу в темноту:
«Так дымно, что в зеркале нет отраженья*
И даже напротив не видно лица,
И пары успели устать от круженья,-
Но всё-таки я допою до конца!
Все нужные ноты давно сыграли,
Сгорело, погасло вино в бокале,
Минутный порыв говорить – пропал, -
И лучше мне молча допить бокал…»
*Владимир Высоцкий