ТБВ – самое популярное телевизионное шоу. Оно рассказывает историю четырех друзей, которые собрали чуть ли не все голливудские стереотипы о гиках и задротах. Леонард, Шелдон, Говард, Раджеш лишены большинства черт, традиционно ассоциирующихся с мужскими ролями в Голливуде. Они не соответствуют стандартам красоты. Они не уверены в себе и совершенно точно не обладают спортивным телосложением. Они чудаковатые закомплексованные фанбои, страдающие от всевозможных тревожных состояний, болезней и странных личных закидонов. Они также оказываются идеальным воплощением тропа, который я называю «милый чудак-мизогин». Милые чудаки-мизогины – это мужские персонажи, чья чудаковатая версия маскулинности подаётся одновременно как комично-жалкая и очаровательная. Именно благодаря их статусу милых задротов им сходит с рук разнообразное мерзкое, заносчивое и откровенно сексистское поведение.
Теперь, чтобы лучше понять, как работает этот прием, нам надо ненадолго вернуться в 1980-е.
1984 год. Одним из самых популярных фильмов лета был «Месть задротов» («Месть полудурков» в русском прокате). Это были не первые замкнутые и неловкие задроты на большом экране, но именно они помогли популяризовать этот тип персонажа. В течение следующих нескольких лет архетип ботаника быстро получил широкое распространение в Голливуде. К 1990-м он стал чем-то вроде базового элемента комедийных передач. Стоит заметить, что такое персонаж почти всегда белый, хотя есть редкие исключения.
Голливудские задроты почти всегда противопоставляются ожидаемому стандарту мачо-мужика. Обычно это достигается через сопоставление с архетипом тупого качка. Противопоставленный чрезмерно маскулинным парням, которые исполняют роль грубой агрессивной маскулинности, наш герой-задрот показан как лучшая, более умная, более чуткая альтернатива.
Он непонятный милый парень, его незаслуженно травили и дразнили сверстники. Он представлен как явный аутсайдер в состязании на мужественность. Однако при более пристальном рассмотрении мы начинаем замечать, что если речь идет о женщинах, такие персонажи часто сексуально домогаются и демонстрируют наглое и сексистское поведение. Они постоянно преследуют, шпионят, лгут и пытаются манипулировать знакомыми женщинами. Они заносчивы. Они отказываются понимать слово «нет» и часто игнорируют базовое согласие. Большая часть такого поведения подпадает под сексуальное домогательство, а иногда оно достигает степени сексуального насилия. Как «Месть задротов», так и «Шестнадцать свечей» содержат сцены, в которых милые парни-задроты совершают акты изнасилования. Такое поведение должно восприниматься как предосудительное. Я говорю «должно», потому что эти ТВ-шоу и фильмы подают его совсем не так. Вместо этого оно подается как немножко жалкое, но в конце концов безобидное, и даже очаровательное. И это милая чудаковатая часть тропа «милый чудак-мизогин», которая делает его таким коварным.
Давайте вернемся к ТБВ. Четверо друзей гиков в этом шоу прописаны как действительно приятные парни. Они даже способны на краткие моменты искренней чуткости, внимательности и нежности. Эта безобидная, мило-чудаческая подача призвана служить оправданием для другой, более токсичной части тропа. Каждый из четырёх главных мужских персонажей ТБВ представляет собой особую разновидность милого чудака-мизогина.
Говард – стремный извращенец с золотым сердцем.
«Или к папочке, моя некошерная радость. И не факт, что я обращаюсь к еде».
«Ты бы открыла дверь, если б знала, что это я?» «Нет, с тех пор как я обнаружила вебкамеру в том плюшевом мишке, что ты мне подарил»
В течение первых четырёх сезонов его изображают как соблазнителя-неудачника. Он сталкерит, домогается, объективирует и пытается обманом заставить переспать с ним десятки женщин. Говард говорит о женщинах так, как владелец зоопарка мог был говорить о ловле и приручении диких животных.
«Смотри, сначала мы даем адвокатам и мачоменам проредить стадо, а потом… поохотимся на слабых, старых и хромых».
Он действует нечестно, он манипулирует, иногда его поведение переходит границы, становясь преступным. Я должен заметить, что когда Говард состоит в серьезных долгих отношениях, то, как выражается его мужской шовинизм, слегка меняется. Он пытается перестать быть бабником, но все еще требует обслуживания. И он отказывается делить домашние обязанности.
«Может, ты оставишь игру и поможешь мне убрать?»
«Я убираю. Посмотри, какой беспорядок Джокер устроил в Готэме!»
Раджеш ранимый парень, превращающийся в неадеквата, когда пьянеет. Он местный задрот-цветной, и над ним постоянно насмехаются за то, что он из четырех самый чувствительный. Раджешу труднее всех разговаривать с женщинами. В первых сезонах он не может с ними разговаривать вообще, кроме тех случаев, когда он пьян или под кайфом. Именно в эти моменты раскованности мы видим, как на первый план выходит скрываемая мизогиния невероятных размеров.
«Тут мне очень удобно. Пенни, дорогуша, не принесешь мне еще светленького?»
Леонард – правильно потакающий. Он более приземленный, «нормальный», чем все остальные. Тем не менее, он участвует в том же, что его приятели, просто в меньшей степени. Линия персонажа Леонарда – это по сути жалкий хороший парень, который не понимает слова «нет». И в итоге получает девушку.
«Как тебе удалось уговорить ее с тобой встречаться?»
«Ну, она поселилась в квартире напротив».
«И он взял меня измором».
«Как река вымывает каньон».
Одна из ролей, которую Леонард играет в шоу – парень, которые ищет оправдания и потакает сексизму своих друзей. «Ты знаешь, глубоко внутри Говард – реально хороший парень». Он может закатывать глаза на выходки своих друзей, но никогда всерьез не критикует их поведение. И его мягкие протесты работают как трамплин для еще большего количества сексистских шуток.
Шелдон – невинный ксенофоб. Большинство парней проявляет обычное презрение к мерзким бабьим штучкам, но Шелдон – тот, в ком таится сама страшная форма обыденной мизогинии.
«Сегодняшняя тема: флаги развалившихся стран и женщины, которые, как я думаю, были в этом виноваты».
«Мой отец говорил, что женщина – это как сэндвич с яйцом и салатом в жаркий день в Техасе. Полна яиц и привлекательна недолго».
Фишка Шелдона в том, что он слишком умный, чтобы понять или захотеть понять, что социально приемлемо, а что нет. Поэтому он пренебрегает чувствами почти всех людей. Но когда он унижает и обесценивает женщин, это происходит именно потому, что они женщины.
«Благодаря вам я теперь знаю, что лучше не спрашивать, когда у вас месячные. Но, судя по вашему поведению, мне и не надо».
«Все, что можно услышать от женщин: «Я возьму только салат. Где моя помада? Я думаю, этот элемент надо назвать радий. Последнее – это мадам Кюри. Знаешь что, она была великим мужчиной. У нее был член, сделанный из науки».
И как же ТБВ заставляет сочувствовать мужчинам, ведущим себя таким предосудительным образом? Это достигается с помощью комбинации иронии и популярного сценарного трюка, известного как «подмигивание зрителю».
Большинство шуток в ТБВ так и иначе связаны со следующей иронической уловкой. Поскольку парни-задроты не вписываются в ту модель мачо, с которой мы обычно ассоциируем сексизм или мужское самодовольство, наблюдать, как они ведут себя подобным образом, - смешно.
«Это четверг, в который может случиться что угодно, давайте завалимся в клуб и познакомимся с горячими цыпочками!
- Погнали! Запирайте своих дочерей! Поматросим и бросим!»
Заметьте, что объект шутки – не мизогинное поведение.
«Или... мы можем доесть и пойти в магазин комиксов.
- Тоже хороший план».
На самом деле, это насмешка над теми мужчинами, которые не настолько вписываются в понятия маскулинности, чтобы их мизогиния выглядела правдоподобной. В отличие от ранних приемов 1980-х, стремное поведение в ТБВ предполагалось понимать таким, каким оно и является.
Пенни Говарду: «Я знаю, ты думаешь, что ты какой-нибудь дамский угодник с бархатным голосом, но по правде говоря, ты просто жалкий и стремный».
И здесь в игру вступает ироничное подмигивание зрителю. Когда создатели намеренно привлекают внимание к неуместному или слишком клишированному аспекту собственного продукта. Вместо того, чтобы писать панчлайны лучше и разнообразнее, сценаристы пытаются избежать любой возможности критики, указав на присущий их собственноручно написанным шуткам сексизм.
«Вот оно, есть! У нас теперь есть адрес дома топ-моделей!
- Эй, просто чтоб вы знали, то, что вы делаете, реально стремно.
- Знаешь что, если использовать военные спутники и беспилотники в целью найти дом, полный роскошных молодых моделей, чтобы я мог неожиданно к ним заглянуть – это стремно, тогда ладно. Я стремный».
Сделать что-то крайне очевидным для зрителей – это прием, показывающий, что авторы самокритичны, и что мы все в курсе того, что это шутка. Большинство комедийных сценаристов знают, что предрассудки из прошлого больше неприемлемы в прайм-тайм.
Но многие из них все еще хотят использовать сексистские, расистские и гомофобные шутки как легкий способ рассмешить.
«Вообще-то, индийская Монополия – это совсем как обычная, только все в рупиях, вместо отелей ты строишь колл-центры, а когда вытаскиваешь карту Шанс, можешь умереть от дизентерии. И чтобы ты понимал, вот это был расизм».
Ироничное подмигивание зрителю – искусный способ сделать так, чтобы это продолжало сходить с рук. Проблема этого юмористического инструмента в том, что сам по себе он не критикует сексизм, гомофобию или расизм и не борется с ними. Он просто указывает на них в шутливой манере. Указание на предрассудки – это не то же самое, что критика предрассудков. Особенно когда панчлайны в конце концов преуменьшают серьёзные социальные проблемы вроде сексуальных домогательств.
«Доктор Купер, вы говорили своей коллеге нечто, что недопустимо на рабочем месте.
- О, я думаю, это недоразумение. Нет, Алекс подумала, что я ее выделаю. Нет, я имел в виду, что все женщины – рабыни своих биологических инстинктов, понятно? Даже вы».
Так что хотя посыл ТБВ действительно не «сексизм крут», я бы сказал, что подтекст гораздо более удручающий. Потому что посыл шоу больше похож на «сексизм в основном безвреден». Особенно если он исходит от парней-задротов. Мило-чудаческая мизогиния показана просто как еще одна личная причуда асоциальных людей, как нечто, заслуживающее закатывания глаз, или раздраженного взгляда, или небольшого упрека, но не как что-то, что нужно воспринимать серьёзно или серьезно с этим бороться.
«Эй ты помолвлен с моей подругой.
- Бернадетт все равно, где я завожусь, пока я паркуюсь в нужном гараже.
- Не могу поверить, что ты помолвлен с моей подругой»
По сути, троп «милый чудак-мизогин» выстроен вокруг старой аксиомы «мальчики есть мальчики». Но на самом деле эта фраза значит: «Мальчики всегда будут сексистами» или «Мальчики всегда будут стремными сталкерами, которые домогаются женщин», смотря по ситуации.
В те очень редкие моменты, когда одного из задротов подвергают критике за сексизм, аудитории полагается сочувствовать ему, потому что были задеты его чувства. На ТВ чувства мужчин и их уязвленное самолюбие почти всегда изображаются боле важными, чем комфорт и безопасность женщин.
Мило-чудаковатой мизогинии четырех главных персонажей ТБВ попустительствуют их сверстники, их девушки, их работодатели.
«Не считая ваших причуд, вы трое достигли многого в соответствующих областях».
Троп преуменьшает значимость сексизма тех мужчин, которые не вписываются в стереотип мачо, подавая его как жалкий, безобидный и как не слишком большую проблему. Конечно, в реальности сексизм – это большая проблема, что вам может подтвердить почти любая женщина в гик-субкультуре. К сожалению, у нас нет недостатка в реально существующих примерах мужчин с задротскими хобби или профессиями, которые ведут себя точно так как парни из ТБВ, и это не безобидно, и это не мило. И это причиняет вред всеми теми способами, какими ТБВ говорит, что нет, не причиняет. Это вредит женщинам. Вредит их ощущению безопасности, самочувствию и карьерам.
Бывший инженер Гугл написал 10-страничный манифест, критикуя программы личностного многообразия компании и утверждая, что женщины отстают в сфере технологий из-за биологических особенностей. «Биологические причины могут объяснить, почему мы не видим равной представленности… Мужчины больше стремятся к высокому социальному положению, а женщины больше склонны к невротизму».
Если добавить сюда закадровый смех, будет не отличить от обыденного сексизма, который мы наблюдаем почти в каждом эпизоде ТБВ.
«Проблема не во мне, Пенни, а в твоем поле. Когда-нибудь ученые откроют, что вторая х-хромосома не содержит ничего кроме чуши и пустой болтовни».
«Мы говорили о работе Пенни. – И она тяжела, когда у тебя месячные, судороги и раздражительность. Продолжайте».
Только то, что задротская версия маскулинности существенно отличается от традиционных голливудских архетипов, не значит, что они проявляют меньше сексизма. Сухой остаток: нет ничего милого и безобидного в мизогинии. Даже когда она исходит от мужчин, которые могут играть в боггл на клингонском. Не так уж тяжело написать персонажей-задротов, которые не были бы крайне мерзкими типами. Это Эбед из шоу «Сообщество». Это Лионель из серила «Уважаемые белые люди». Это Бен из «Парки и зоны отдыха». Этим персонажам как-то удается представить чудную, недовкую и иногда смешную форму маскулинности без подспудного замшелого сексизма. Голливуду уже давно пора раз и навсегда отправить троп «милый чудак-мизогин» на пенсию.
https://www.facebook.com/catrionaobrian/posts/34470759253239...
