Подъем на ледник
Северный Тянь-Шань август 2011-го года.
Северный Тянь-Шань август 2011-го года.
Фотограф Геннадий Закиров и его сказочные пейзажи осеннего Тянь-Шаня:
Есть в центральной части южного побережья Иссык-Куля небольшой, но очень красивый песчаниковый каньон "Сказка". Название свое он получил за причудливый скалистый ландшафт, который за много лет был превращен ветром в сказочные изваяния и скульптурные ансамбли. Некоторые участки "Сказки" получили ассоциативные названия за схожесть с тем или иным образом. Например, один из хребтов получил название "Китайская стена".Также, здесь можно встретить изваяния бегемота, змеи, спящего великана, дракона и целые замки. И всё это - среди красочных "марсианских" пейзажей! А чтобы лучше оценить всё буйство форм и цвета, царящих в данном каньоне, предлагаем совершить вместе с нами небольшую фотопрогулку по этому замечательному уголку Прииссыккулья:
Есть в Киргизии (или как сейчас принято говорить, Кыргызстане) крохотное горное село Кызыл-Ой ("Красная чаша"), приютившееся на высоте около 1800 м над уровнем моря, в чашеобразном расширении узкой долины могучего Кёкёмерена, и окружённое высокими красными горами, из-за которых выглядывают белоснежные пики Внутреннего Тянь-Шаня
Кызыл-Ой, с его величественными пирамидальными тополями, являет собой идиллическую картину живописного оазиса среди неприступных гор, а из местной мечети, в предрассветный час, отражённые горным эхом, на километры вокруг разносятся красивые и немного причудливые песнопения старого муэдзина, созывающего правоверных на утренний намаз.
Побережье Кёкёмерена напротив села, расположившегося на крутом правом берегу, представляет собой протяженный галечный пляж, постепенно переходящий в тополево-облепиховую рощицу. Здесь имеется неплохая поляна для лагеря с традиционно большим количеством сухого плавника.
К сожалению, статичное фото не способно передать всей полноты ощущений, когда, выйдя свежим морозным осенним утром на залитый ярким солнцем галечный пляж, наблюдаешь сверкающие на фоне голубого неба белоснежные вершины, искрящиеся воды быстрого Кёкёмерена, трепещущие на ветру кроны великанов-тополей и, где-то очень далеко и высоко, ярко мерцающую в лучах солнца на фоне темных скал, большую стаю голубей, медленно плывущую куда-то навстречу разгорающемуся дню
Для перехода с одного берега Кёкёмерена на другой имеется колоритный подвесной мост,
путь к которому лежит по исключительно фотогеничной пустынной местности с песчаниковыми хребтами различных оттенков жёлтого и коричневого,
а по сторонам от дороги пасутся симпатичные коровки местных жителей, флегматично взирающие на проходящих мимо путников
Для более полного ознакомления с местными красотами и достопримечательностями, в распоряжении любознательного путешественника имеется конная тропа, идущая живописными левобережными скалами Кекемерена в сторону села
Но, пожалуй, главная достопримечательность - это местные детишки. Пока мы ходили в село в надежде пополнить запасы хлеба (который здесь исключительно вкусный, ведь жители выпекают его сами на тандыре (специальная печь-жаровня, которая имеется здесь в каждом доме)), к нам вдруг откуда-то подбежала толпа местных ребятишек и принялась наперебой угощать яблоками, после чего в ходе непродолжительной беседы суровые обитатели гор рассказали, как их зовут и сколько лет, а также поведали, что хлеб в их магазине не продается (как позже выяснилось, гостеприимство и радушие были свойственны здесь не только детям, поэтому хлеб мы все-таки раздобыли, причем без особого труда). Разумеется, мы не смогли удержаться, чтобы не сделать фото на память :)
Остается добавить, что все фото этого скромного райского уголка были сделаны нами пять лет назад, в сентябре 2015 года, во время сплава по Кёкёмерену.
До новых встреч, Кызыл-Ой!
Ликвидация банды Казыбека
Александр Гусев-Львов
Мой дедушка - Львов Пётр Васильевич, осаждаемый моими детскими просьбами, что-то рассказать интересное про войну на ночь, часто рассказывал, с грустью и нехотя, военные истории, в том числе и о борьбе с басмачами. После боев, часто всех пленных басмачей отпускали... Один раз он сам попал в окружение и басмачи его оставили в живых...Видимо, знали и уважали. Дедушка был большим другом киргизов. Знал местный язык, ценил традиции и обычаи, знал историю. Он умел писать арабской вязью.
Он ненавидел войну... говорил мне, что в ней нет ничего интересного и хорошего:
- Люди тысячелетиями придумывают орудия убийства, убивают друг друга.
- Вся история человечества, - говорил он, - Связана с войной.
- Это очень плохо.
Рассказы о боевых действиях были с сочувствием и состраданием, с учётом ситуации и возможностей для ее разрешения...
Петр Васильевич очень любил людей, уважал культуру и самобытность каждого народа, религию. На его руках не было крови, он был смелым и отважным, но очень ценил жизнь каждого человека и понимал, что не имеет права ее забирать.
Это было тяжёлое время. Судьбы люди с обеих сторон были достойными.
Львов П.В. прибыл в Киргизию в составе 100 чекистов по приказу И.В. Сталина устанавливать Советскую власть в республике. Эта работа заключалась в обеспечении быстрой коллективизации, развернувшейся по всей стране, и подавлении кулачества...
Запомнилась история о разгроме банды Казыбека, действовавшего в Средней Азии.
Захват курбаши должен был состояться в 30-е годы в высокогорьях Нарына.
Операция проходила по личному распоряжению И.В. Сталина. Курбаши надлежало взять живым.
Пётр Васильевич рассказывал мне, что им удалось окружить отряд Казыбека. Все басмачи были либо убиты в ожесточённом бою, либо пленены. Впрочем, потери были всегда с обеих сторон.
Курбаши стоял рядом с лошадью и молился...
Он был взят в плотное кольцо, из которого, казалось, невозможно было выбраться...
Сзади него была горная круча, уходящая в небо...
Курбаши напряженно смотрел в глаза своим преследователям, все ждали, что он вот - вот сдастся... Но сдаваться он не собирался.
Казыбек был без оружия: бросил винтовку и что-то зажал в кулаке, а другой рукой крепко держал коня.
Красноармейцы смотрели в глаза преследуемому и постепенно сжимали кольцо...
Когда оставалось не более 50 метров до курбаши, он стремительно намотал хвост коня на правую руку, со всей силы воткнул шило в бок коня левой рукой.... от внезапной пронзающей боли конь встал на дыбы и с неимоверной скоростью потащил своего всадника вверх по горным кручам и серпантинам, сквозь колючие заросли барбариса и татарника, словно унося его в небо...
Далеко, внизу остался отряд красноармейцев и бурлящие воды Нарына...
Преследователи от внезапности застыли на месте... Прозвучал приказ Петра Васильевича:
- Не стрелять, брать живым!
Красноармейцы ринулись за удаляющимся курбаши. Камни осыпались под ногами, пот и
солнечные лучи мешали погоне, а курбаши стремительно увеличивал дистанцию...
Преследователям не суждено было настигнуть свою жертву - Казыбек ушёл в Китай.
Возможно, у курбаши была новая, благополучная жизнь в Поднебесной, но также, вероятно и обратное, что он, верный себе и своей семье, роду, вернулся...В этом случае, какая участь его ждала...
Я не помню, когда и за что мой дедушка получил ромбы, соответствующие званию генерала, но точно известно, что это было до 1937 года...
После ареста родного брата бабушки Саши - Макара, вернувшегося из командировки в Японию, Львов П.В. был снижен в звании как родственник врага народа. Макар был большим сторонником Акмаля Икрамова, а когда Икрамова арестовали в 1937, Макар сразу попал в поле зрения силовых структур и был также арестован...
Макар просидел в тюрьме 20 лет от звонка до звонка, в 50-х его реабилитировали.
А Львов ожидал своего ареста... по его приметам все шло к этому сюжету. Но ареста не состоялось, он был назначен на очень низкую должность после генеральской - стал начальником мебельной фабрики, располагавшейся в районе озера Иссык - Куль в лесных массивах Киргизии... Ему приходили сообщения, что ожидается очередной несостоявшийся поджог его предприятия и, если это произойдет, то он немедленно будет приговорен к Высшей мере...
У меня есть документ на киргизском языке с продолжением истории Казыбека, но я точно не уверен, что это повествование именно о нём. Нужно многое проверить и, возможно, мой рассказ получит свое завершение.
Эпилог. Я с 1966 по 1978 годы жил в Киргизии, люблю эту страну, ее красивый, гордый и смелый народ, культуру и философию, сказки и былины, эпос Манас, ее акынов, легенды об Улане и Санташе. В нашей семье знают и любят киргизского писателя Чингиза Айтматова, генерирующего в своих произведениях идеи Мира и сотрудничества всех народов. Люблю прекрасные киргизские фильмы, творчество Сартова Каната в кинематографе, спортивные школы, школу киргизского балета.
Люблю красивую горную природу, целебные травы, самую вкусную воду на планете(она в Бишкеке сладкая), жемчужину страны - Иссык-Куль, затерявшуюся высоко в горах.
Мой дедушка, однажды, приезжал к нам во Фрунзе (Бишкек), взгрустнул, решил переехать вместе с женой Александрой насовсем, жить с нами. Но здоровье уже не позволило осуществить это намерение.
Львов Петр Васильевич, уроженец Средней Азии(родом из Узбекистана) всегда был другом киргизского народа. Даже в преклонном возрасте, будучи очень известным пчеловодом (Председателем Ташкентского Общества Пчеловодов), думал развивать пчеловодство в Киргизии.
Сам не смог переехать, но его пасека была перенесена в Бишкек, уже после смерти. Пчеловодство в Киргизии развивали мой папа - Гусев Леонид Григорьевич и дядя - Игорь Иванович Жарков. Улья были дедушкиной конструкции, ни раз занимавшей первые места на конкурсах в Москве.
Барбарисовый мёд, добытый в предгориях Нарына, особенный и самый вкусный из всех, что я пробовал. Когда ешь этот мёд, его крупинки таят с выделением холодка...
Установившаяся по всей республике советская власть была властью киргизского народа, несла освобождение от эксплуататоров - феодалов. Веру никто и никогда у киргизского народа не отбирал, свою не навязывал. Страна впервые получила государственность в истории благодаря Советской власти. До революции народ Киргизии добровольно вошел в Российскую империю, спасаясь от власти кокандских ханов и уничтожения, отдельные киргизские племена добровольно принимали российское подданство. В 1756—1757 годах Джунгарское ханство (часть территории Киргизии) было разгромлено Цинской империей, и при этом погибла значительная часть киргизского населения.
Вспоминая Петра Васильевича и его отношение к Киргизии считаю, что мой дедушка был настоящим другом киргизов!
Дедушка во времена своей молодости, будучи топографом, прошёл Кызылкумы и Каракумы, Киргизию, Узбекистан, Казахстан. Строил город Двиг-Строй (Каспийск) в Дагестане, объекты в Киргизии, Узбекистане, Туркмении, Казахстане...Организовывал и участвовал при испытаниях первой атомной бомбы, восстанавал Ашхабад, строил космодром "Байконур". Был с секретной миссией в Иране (1941-1947 гг).
Как много он успел сделать для своей страны!
Теги: Львов Пётр Васильевич, Кыргызстан, 100 чекистов, Бишкек, Фрунзе, подавление басмаческого движения, Казыбек, Нарын.
Отпуск накрылся медным тазом. Ну будем путешествовать удаленно. Вот еще одно место, куда хочется попасть до пенсии. Или этим летом, что конечно же лучше:)
Горный массив Сары-Тоо ("желтые горы"):
Массив расположен в печально известной Баткенской области Киргизии, где вечно какая-то националистическая фигня вспыхивает между узбеками, таджиками и киргизами.
Геологи утверждают, что эта часть Средней Азии была дном Мирового океана (точнее, его части - Сарматского моря). Чему и обязана сказочной красоты пейзажами.
Геологам здесь интересно покопаться в разноцветных слоях глинозёмов, разведать месторождения хайдарканской ртути (2-е место в мире после Испании по запасам). Палеонтологи ковыряются в черепах гетеродонтов и ищут раковины моллюсков. Туристы устраивают джип-сафари.
Если кто надумает, свистните. В одиночку в такие места соваться небезопасно. А в компании и веселее, и надежнее ("вместе весело шагать по просторам":))
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Добрый вечер, ребят. Буду вас отвлекать и развлекать - продолжу свой рассказ про горы.
Попросили немного больше психологии - попробую.
Люди собрались самые разные. Чувствовалось, что им тяжело, кому-то конечно больше, кому-то меньше. И почти все улыбались и шутили, хоть за этими шутками часто проглядывалось не реальное веселье, а воля и самоконтроль. Шутки бы ли непритязательны и порой глупы, но их более чем хватало чтобы посмеяться.
А сохранять юмор и доброжелательность порой было непросто. И ведь и хочется порой выплеснуть на людей вокруг свой страх и усталость, но ловишь себя за шкирняк и молчишь, иногда улыбаешься. Если не получается улыбаться - двигаешь уголки губ вверх, щуришь глаза, а там уже и до улыбки недалеко.
И в первом и во втором походах были люди, у которых не хватало на это сил. Им было слишком страшно и некомфортно, а может быть они еще и были немного разочарованы в себе - сил мало, плохо, идут медленно.
Они были грустные и даже немного агрессивные, я их капельку побаивалась даже, их усталых и недовольных лиц.
Наверное они больше и не пойдут в походы, по крайней мере в такие серьезные. Может быть и правильно делают - поход, пройденный на пределе сил, удовольствие не приносит.
И я в какой-то мере в их числе - мне тоже все происходящее пиздец как не нравилось. И я знала - в следующий поход подобной сложности в ближайшие годы я уже не пойду. Но этот поход - дойду.
А тем, кто сильнее и лучше переносит высоту было проще и спокойнее, они шли в удобном им темпе и для них такой поход был сложен, но приятен.
Наверное, они даже толком и представить не могли, как другим может быть тяжело - как говорится, сытый голодного не поймет)) После похода они удивлялись: Кать, а чо ты с нами в четверку не идешь, круто же было? Хех, надо было наверное больше страдать и ныть в походе, чтобы не так долго звали продолжать))
Но они помогали, насколько могли, за что им огромное спасибо. Сереже, что не будил меня по утрам готовить завтрак - давал поспать лишние полчаса. Жизнерадостному Юре, что порой что-то тырил у меня из рюкзака, Ване, что на каждый день рождения сооружал буквально из ничего прелестный(на вкус) тортик!
Одной ночью та, которой было тяжело, и которая еще и заболела бронхитом, начала кашлять - на кашель наложился страх и перешел в панику. Сидели, отвлекали развлекали, кормили таблетками. Успокоилась - и утром пошли дальше. А куда еще то, с гор? Как в том анекдоте про подводную лодку.
Страшно это, когда не остается ни сил, ни желания и идешь вперед на негнущихся забитых ногах. Ну как идешь, чуть падаешь вперед и выставляешь, ногу, чтобы не упасть, а потом еще раз так, и еще.
Хочется упасть прямо там рядом с тропой, там мягкий снег, но нельзя - придется вставать, а это потратит намного больше сил, чем просто шаги. А если не встанешь, то поднимут, позорно разберут рюкзак и переложат всю ношу в свои, а потом придет медик с аптечкой и накормит всяческой дрянью... Нет уж, лучше идти.
Шарф стирает солнцезащитный крем с щек и под беспощадным высокогорным солнцем на коже вспухают пузыри ожогов второй степени. За 10 минут! Мажусь кремом - а поздно! Ну бляд, вот теперь я уж точно раскрасавица. Натягиваю шарф на нос.
Впереди последний перевал - после него уже вниз - выбиваемся из графика и нужно поспешить.
Упаковываемся в альпсистемы, толсто шутим на тему теплых уютных квартир. Стоим по бедра в сугробе, протаптываем себе яму, чтобы не прикасаться к снегу пока связываемся в связки. Холодно.
Связываемся в связки и идем вверх в очередной раз. Фотоаппарат даже не достаю - вокруг туманная серость.
Идем - шаг-другой, третий, в голове зажевался один куплет из голубых беретов и бесконечно крутится, строчка за строчкой.
Говорят, что в горах великие думы думаются, но как, если из из мозгов вся кровь стекла в задницу и ноги?
И ведь есть где-то в голове тот тихий, поганый голосочек, что желает больно укусить ближнего? Тем более, что иногда есть за что. Но скорее просто потому, что холодно, хочется пить, ноги стерты и ботинки мокрые уже который день.
Не даю ему ни слова вякнуть - и команда своим тоже не дает. И ловлю себя на мысли - а некоторые из тех, кто внизу, позволяют себе что-то хамить и вякать даже когда все хорошо и ровно. Ни за что не возьму их в горы. И в жизнь постараюсь не взять.
Что-то косячу, засмотревшись в фотоаппарат. Инструктор ругается: ты же понимаешь, что если с тобой что-то случится, мы твой фотоаппарат оставим тут и потащим только тебя?
Опа. Разнос правилен, а я вдруг понимаю - а я то ценнее фотоаппарата! Понять это на двадцатьслишним году жизни было приятно. Я - ценная.
Дошли до перевала. Так странно - касаешься черного камня, а он теплый, а вокруг него - снег. Ну где еще такое увидишь и ощутишь? Где еще можно пройти над облаками? Жизнь, со всей своей болью сейчас так густа и насыщенна! Ей живешь, вот именно сейчас, сию минуту! Не как внизу - что было вчера, что будет завтра, а ты здесь и мир здесь, во всей своей первобытной беспощадности!
На перевале оставили записку и пошли вниз - к далёкому полузамерзшему озеру внизу.
Идем вниз по веревкам, а потом, в связках, по леднику. Снова приходят облака. Ира, инструктор, говорит: где-то впереди ледопад, нам нужно обойти его правее, но не очень правее. Кто пойдет? Связки молчат, друг - друга еле видно в начавшемся снегопаде. А это-ледник и где-то рядом - огромный обрыв, а надо идти. Страшно. Молчим. Ира ворчит и отправляет свою связку первой, идем по их следам - немного стыдно. Внизу ненадолго распогаживается - смотрим вверх - да, там ледопад, но все кроме него покрыто мягким снежком, можно было бы спокойно спуститься..
Последний перевал позади. осталось спуститься до озера. А мне тем временем спину свело от верхней обвязки - какие-то мелкие мышцы между лопаток просто скрутило. Шиколотки вывихнуло, когда прямо в связках обходили ледник по камням - ставишь ногу под углом, чтобы пролезть между камней, а впереди идущий тянет вперед. И опаньки.
Ну и в тот день прошли без обеда, а организм потратил уйму энергии и на путь, и на обогрев.
В итоге в сумерках по подтаявшему снегу злобно шел мелкими шажками хромающий на обе ноги зомби.
И тихий, злобный едва слышный мат - больно и некомфортно было настолько, что из глаз текли слезы. Конечно, надежно скрытые солнцезащитными очками и шарфом.
Забавно, порой чувствуешь, что еще шаг и упадешь, как заводная игрушка, у которой кончился заряд. Но идешь, идешь, шаг за шагом, час за часом. До чего же люди живучие твари! Восхищаюсь!
Дошла таки до места лагеря, помогла немного его поставить, уже не помню чем, и залезла в палатку. Оттуда не смогла найти сил выйти даже ради ужина - бобик сдох (но мне его прямо в палатку принесли, слава дежурным!)Снаружи раздавались беседы и тосты, но меня не огорчало, что я не участвую - нечем было огорчаться - бобик совсем сдох.
Потом полтора дня спускались и шли до цивилизации.Внизу тепло, зелень, первые осенние листья - лето закончилось, пока мы бродили в снегу, в горах.
Купили по пиву, по лагману и набросились на них - до чего же вкусно!
Потом на машине доехали до Иссык-куля, искупаться в чистой и чуть соленой воде. Прозрачная, и на дне - нарядные красные и зеленые камушки.
Над горами собирались какие-то апокалиптические облака, с завитками, провалами и просветами. А я шла по берегу озера-моря с третьей бутылкой пива за день и зло радовалась: нахуй горы, нахуй спорт, как хорошо, что я сейчас не наверху, черт бы их побрал!
На озере постирались, но в аэропорте все равно напоминали стайку деловитых бомжей. У кого-то обгорели щеки, у кого-то лопнули губы словно после хорошей драки.
Долетели. Встретилась с родными, которые радовались и долго удивлялись сгоревшим щекам.
Отмокла в ванне, вокруг расползались пыльные круги. Оттерла часть ожогов с щек, отоспалась в удивительно мягкой и оттого даже неудобной кровати и начала жить дальше. Замечательно. Я живая и практически целая и все остальные тоже. Я прошла поход и не сорвала его. Но радости почему-то немного. Но впечатлений - на целую жизнь.
Группа пойдет дальше - в четверку, а я с ними не пойду, ну его. А зовут, и это чертовски приятно! Но нет - поход показал, где мой предел, четверку я пройду, но удовольствия от этого не получу.
И те, кто не связан с туризмом эдак удивленно и чуть презрительно: с группой не пойдешь? А почему? Отшучиваюсь - ну как им рассказать, что на высоте задыхаешься каждые пять шагов, идешь под дождем пока холод выпивает последнее тепло из тел, а царапина, поставленная перед поездкой, окончательно заживает только внизу?
Не поймут, ну и ладно.
На следующий день после похода подошла к ступенькам и хоба - а я не могу поднять ногу на нее - связки в коленях болят и не слушаются. Взошла приподнимая таз, бочком, как краб. Потом привет передали щиколотки - они побаливали и в некоторых направлениях не поворачивались. Пока раздумывала, не зайти ли к ортопеду, они прошли (месяца за два).
И погрузилась в серые будни. В очередной рутинный день зашла в метро, чтобы проехать и решить пачку нужных скучных дел в этом огромном уродливом и слишком большим городе. Зашла в вагон - и в голове мелькнуло:
- как серо и скучно все. Сейчас бы обратно в горы!
Бляяя. Это, бля, горы.