Приволжский окружной военный суд постановил уничтожить экземпляр книги «Капитал» немецкого экономиста Карла Маркса, которая в качестве «средства совершения преступления» находилась в материалах уголовного дела так называемой организации «Сеть» *.
Помимо «Капитала» будут уничтожены книги по анархизму, учебник спецназа ГРУ, пособие по стрелковому делу, как не имеющие существенной ценности. Это дало повод наблюдателям вспомнить исторические аналогии, связанные с уничтожением книг. Другие вещественные доказательства по делу: карабины и две гранаты — переданы в Росгвардию для «принятия решения по уничтожению».
Одиннадцать анархистов были приговорены на сроки от 6 до 18 лет лишения свободы. Именно столько запрашивал прокурор. Таким образом, доводы защиты в судебном решении учтены не были. При этом ни один из подсудимых вину в терроризме в суде не признал. Адвокаты заявили о намерении обжаловать приговор, в том числе в ЕСПЧ.
По версии следствия и засекреченных свидетелей, которые выступили в суде, обвиняемые создали межрегиональное террористическое сообщество и готовились совершить теракты во время выборов президента РФ в 2018 году и Чемпионата мира по футболу, чтобы «раскачать народные массы для дестабилизации политической обстановки».
Интересно, что основанием для возбуждения дела стали показания задержанного с наркотиками и давшего признательные показания Егора Зорина. Причем после этого уголовное преследование против него было прекращено. В ходе следствия и в суде обвиняемые неоднократно заявляли о пытках со стороны правоохранителей. Однако никаких правовых последствий это не имело…
Заявления о пытках привлекли внимание некоторых членов Совета по правам человека при президенте РФ. Они сетовали в СМИ, что эти обстоятельства не были расследованы. «Президент неоднократно разбирался с этой ситуацией… поручал тщательно все проверить на предмет соответствия закону», — заявил, комментируя приговор, пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.
Обращает на себя внимание тот факт, что по другому делу — за убийство полицейского (!) Мосгорсуд приговорил виновного к тем же 18 годам лишения свободы.
Независимо от реальной или мнимой вины подсудимых стоит отметить, что радикализации молодежи левых взглядов может способствовать социальная атмосфера, царящая в российском обществе. Отсутствие действенных мер по преодолению имущественного расслоения, неравенства раскалывает россиян. Возможно ли преодолеть социальный антагонизм с помощью уголовного преследования?
Некоторые моменты дела «Сети» прокомментировал адвокат и правозащитник Дмитрий Аграновский.
— Военный суд рассматривает дело только в том случае, если по делу проходят военнослужащие. Значит, кто-то из обвиняемых должен являться таковым.
«СП»: — Тот факт, что уголовное дело началось с явки с повинной задержанного за наркотики, преследование которого было после этого прекращено, вызывает недоумение…
— Вполне возможно, что при участии сотрудников правоохранительных органов была разработана мифическая ненастоящая организация, куда при помощи провокации были втянуты эти люди, а затем их привлекли к ответственности как за участие в реальной организации. Я не верю в наличие в России террористических организаций левого толка, не связанных с национализмом или не финансируемых из-за рубежа. Чтобы кто-то у нас собрался и что-то сделал… Это просто невероятно.
«СП»: — Может быть поэтому и зашла речь о пытках? Правда, в правовом поле это отражения не получило…
— В соответствии с постановлением пленума Верховного суда о судебном приговоре, если обвиняемые или подсудимые заявляют о применении к ним незаконных методов допроса, склонении к даче признательных показаний и тем более о пытках, бремя опровержения их доводов лежит на прокуроре. То есть написано все очень хорошо и в духе уважения к правам человека.
Но на практике это все игнорируется и суды, как правило, кладут в основу обвинения признательные показания. По статистике, каждое второе дело, по которому подсудимых оправдывают присяжные, начинаются с признательных показаний, от которых человек потом отказывается в суде, потому что они были получены незаконно.
В одном деле, где обвиняемым предъявляли очень много убийств, я видел шесть явок с повинной от совершенно посторонних людей. Потом эти люди не привлекались, а один — ранее осужденный был оправдан. Это что же надо сделать, чтобы человек признался в убийстве?! Вполне вероятно, что и здесь такой же случай.
«СП»: — Почему такие огромные сроки? По 16−18 лет у нас, как правило, дают даже не за один, а за два трупа. Но здесь вообще нет пострадавших…
— Я не понимаю, с чего назначены такие сроки. Какая реальная общественная опасность? Никаких негативных последствий не наступило. Тем не менее, они были приговорены к реально жестоким срокам. Видимо, если уж правоохранители говорят о раскрытии такой террористической группы, то и сроки надо давать такие, чтобы показать ее серьезность. То есть срок как бы подтверждает правильную работу следствия.
«СП»: — Имеет ли это дело перспективу в ЕСПЧ?
— Думаю, да. Европейский суд — это не такая политизированная организация, как принято думать. Тут два фактора значимы: как будет написана жалоба и везение. Как известно, до 99 процентов жалоб ЕСПЧ признает неприемлемыми и в их число порой попадают даже самые обоснованные жалобы.
Фигурантам дела не повезло в том, что их судили в провинции, считает руководитель петербургского отделения незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев.
— Дело, конечно, весьма показательное с точки зрения закошмаривания неугодной режиму молодежи. Целая цепочка фактов говорит не в пользу вынесенного приговора: началось с задержания человека с наркотиками, который дал показания на других и был отпущен. Продолжилось, если верить осужденным, пытками и выбиванием признательных показаний, затем выступлением «засекреченных свидетелей» в суде. Вину в терроризме никто не признал… В общем, все это очень похоже на полицейскую провокацию. И то, что суд полностью становится на сторону обвинения и дает такие сроки за деяния, которые не были осуществлены (а возможно и не планировались), выглядит весьма мрачно.
«СП»: — И не очень разумно даже с правоохранительной точки зрения. Похоже на топорную работу…
— Думаю, что это может быть связано с провинциальной спецификой. Операм из Центров «Э» в городах, вроде Пензы, делать совершенно нечего, вот они придумывают такие комбинации. Потом дело разрослось и захватило обе столицы, но началось все именно с Пензы. Ну и в суде там шансов нет совсем — суди их в Москве или в Питере, возможно, на те же заявления о пытках служители Фемиды обратили бы внимание. Тут можно вспомнить еще Ростовское дело, фигуранты которого получили по 7 лет лишения свободы за пикет в защиту погорельцев, за который им впаяли статью «массовые беспорядки». У суда никаких вопросов к местным «эшникам», слепившим дело, не возникло.
Отдельно доставляют детали: постановлено изъять и сжечь «Капитал» Карла Маркса. Его что в список экстремистской литературе уже внесли? Марксизм у нас под запретом?
«СП»: — В России давно самый что ни на есть дикий капитализм…
— Или вот в деле фигурировало «незаконное овладение навыками выживания в лесу и оказания первой медицинской помощи». Это вообще о чем? Гражданин России не может пойти в лес и жить там в палатке? Страйкбол, которым увлекались подсудимые, приравнен к мятежу? Учебники по медицине тоже следует сжечь и оставить только для спецхранилищ медвузов и больниц?
Подобные дела протестной молодежи они, конечно, добавляют злости. Возможно, такие приговоры приближают революционную ситуацию куда быстрее, чем сами леваки из «Сети», которые якобы хотели ее создать.
По мнению координатора «Левого фронта», к. и. н. Алексея Сахнина, дело «Сети» носит ярко выраженный классовый характер.
— Поразительны цифры приговора. На всю компанию им дали 86 лет. Чиновникам, укравшим миллиарды дают мизерные сроки, порой домашний арест, даже за убийство единичное — и то по 5−6 лет — меньше, чем этим людям за игру в страйкбол.
«СП»: — Чем можно объяснить такое несоответствие наказаний?
— Очевидно, что с точки зрения российского государства в исполнении тех, кто его сейчас представляет, это что-то невыносимо страшное. Хотя если посмотреть на этих ребят, трудно понять, почему они опасны. Ну да, это молодые ребята левых антифашистских взглядов. Десять лет назад люди из этой среды составляли массовое движение и оказывали силовое сопротивление нацистам на улицах. Но в этой борьбе победило ФСБ. И левые, и правые отправились примерно в равных пропорциях в лагеря, в эмиграцию, а позже на фронты Донбасса. А улица осталась за ФСБ.
После этого молодежная уличная среда, по сути, распалась. Никаких политических инициатив после 2013−2014 годов не существовало. Есть апатия, есть отток из движения. А те кто остались, занимаются безобидными малыми делами: кормят бомжей, заботятся о бездомных животных — то есть тем, что даже в России не считается угрозой. Сама эта ситуация стала проблемой для репрессивных органов. Выяснилось, что режим осажденной крепости, при котором бюджеты силовиков оправдываются угрозой «пятой колонны», не может существовать без физического подтверждения этих врагов. Некого стало сажать.
Поэтому, похоже, возник спрос на фабрикацию дел. В итоге любая, даже безобидная деятельность, включая чтение Карла Маркса становится преступлением.
Политическая беззащитность и классовая опасность низов вызывает у верхов только один рефлекс — пороть, как это было во времена крепостного права. Реальное политическое ядро происходящего — это открытый террор против низов. Он направлен немного в пустоту, потому что никаких реальных террористических организаций, сетей или даже политических движений нет. И если бы они появились, то эти репрессии стали бы невозможны. Отсюда вывод: единственный способ остановить такой маховик — создавать политическую силу, представляющую низы.
Политолог Алексей Макаркин считает, что очевидный для общества репрессивный характер приговора может привести к противоположному для власти результату.
— Приговор по делу «Сети» по идее должен устрашить людей, которые участвуют в подобных организациях. И не просто устрашить, а ограничить тех, кто решил только обсудить создание подобной организации.
И конечно приговор — это одобрение действий правоохранительных органов. Подтверждение того, что теми средствами, которые есть у них в распоряжении добиваться результатов. Сторона защиты предъявила множество доказательств нарушений во время следствия, но они не были приняты во внимание. Правоохранителям дали карт-бланш.
«СП»: — Имеет ли, по-вашему, значение идеологическая окраска организации?
— Нет, речь идет о радикальных организациях любой направленности. Это могут быть ультралевые или ультраправые. Это могут быть советские патриоты — такие тоже у нас есть. Во всех случаях наказание будет суровым. Вместе с тем, сотрудничество со следствием позволяет ожидать смягчения.
При этом не факт, что власти такими приговорами удастся добиться своих целей. Организации бывают разные. Были ультраправые, совершавшие политические убийства (жертвы — адвокат Маркелов, журналист Бабурова, судья Чувашов). Там речь шла именно об убийцах и поэтому борьба с ними выглядела нормально. Но в деле «Сети» такое количество натяжек, что это может привести к обратному результату. Информация о процессе выложена в интернет, она обсуждается. И как следствие вместо устрашения она может стимулировать радикальные настроения молодежи.
В свою очередь историк Ярослав Леонтьев напомнил историческую аналогию дела «Сети» — дело Федора Достоевского.
— Пензенское дело напоминает дело петрашевцев конца 1840-х годов.
«СП»: — В чем сходство?
— Петрашевцы были оппозиционным сообществом, члены которого лишь обсуждали возможность создания тайного общества по аналогии с декабристами, планировали завести типографию, печатали крамольные статьи про анархизм, социализм, конституцию и т. п.
Никаких реальных действий они не совершили. Все было на уровне кухонных разговоров. Во время знаменитых «пятниц у Петрашевского» они читали друг другу рефераты… Например, молодой Достоевский прочел письмо Белинского Гоголю, когда последний высказался в поддержку режима.
При этом в их ряды политической полицией был внедрен студент Антонелли, который выступал в роли сексота, и именно его рапорты были положены в основу судебного процесса. В результате за разговоры и намерения петрашевцев приговорили к смертной казни через расстрел (заменили каторгой — авт.).
«СП»: — Излюбленный метод тайной полиции во все времена…
— Наверное, парни, проходившие по делу «Сети», тоже обсуждали какие-то свои намерения. Возможно и протестную активность и даже какие-то противоправные действия. Страйкбол, физподготовка могли трактоваться как угодно… Но ведь ничего совершено не было!
Конечно, в разные годы нашей истории давали и побольше сроки — и «четвертаки» и пожизненное заключение и вечная каторга. Но все-таки в большинстве случаев речь шла о серьезных особо опасных деяниях: терроре, восстании, вооруженном сопротивлении при арестах и т. п.
В наши дни огромные сроки давали ультраправым, но за убийства, и не за одно. В случае «Сети» ничего такого не было. Ни убийств, ни взрывов, ни подготовки терактов. Боюсь, жестокий приговор им может стать примером для приговоров и по другим аналогичным резонансным делам.
* Решением Московского окружного военного суда от 17 января 2019 года «Сеть» признана террористической организацией, ее деятельность запрещена в России.
источник
