Опершись *опой о гранит
Все мы знаем про известный миф, что попасть в современный шоу-бизнес можно только через постель, а что делать, если ты мост? Как тогда добиться мировой популярности, если ты неказист своим видом и названием? Это таким как Дворцовый, Большеохтинский, Львиный, Банковский все награды и медали, вспышки камер туристов и размещение на магнитиках, а если ты средней руки переправа в центре Петербурга у не самой красивой Сенной площади? Что делать тогда? Но даже в таком случае не стоит унывать, все изменится после того, как тебя коснется своей филейной частью поэт, великий поэт, ну и дополнительно в награду опишет это мимолетное касание в своих стихах:
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись жопой о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.
А.С. Пушкин, эпиграмма на рисунок А. В. Нотбека "Пушкин и Онегин"
Хотел бы отметить, что это не единственное гневное произведение классика на иллюстрации в этом журнале, так к еще одному отрывку "Евгения Онегина" и его картинке за 1829 год он дописал следующие строки:
Пупок чернеет сквозь рубашку,
Наружу титька — милый вид!
Татьяна мнёт в руке бумажку,
Зане живот у ней болит:
Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на потирку изорвала
Конечно «Невский Альманах».
А.С. Пушкин, эпиграмма на рисунок А. В. Нотбека к произведению "Евгений Онегин"
Но суть моего повествования не будет сводиться к задаче очернить репутацию русского гения, описывая его шаловливые строчки в адрес этого журнала. Наоборот, в этом опусе я хочу рассказать про Кокушкин мост, который благодаря целой цепочке событий стал одним из главных действующих лиц русской литературы.
Начальный посыл Пушкина подхватил малоизвестный в те годы Гоголь, который в этом же, вышеупомянутом 1829 году, переехал в дом ростовщика Зверкова по адресу Екатерининский канал, 69 (ныне Грибоедова). Именно в этом доме он поставил пером жирную точку в цикле "Вечера на хуторе близ Диканьки", но главное герой его романа из "Записок сумасшедшего" проходит по этому мосту и останавливается у хорошо знакомого для Николая Васильевича здания:
Перешли в Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к Кокушкину мосту и остановились перед большим домом. «Этот дом я знаю, — сказал я сам себе. — Это дом Зверкова. Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников — как собак, один на другом сидит. Там есть и у меня один приятель, который хорошо играет на трубе»
Подхватить литературное знамя вместе с важной задачей по раскрутке в обществе образа моста решил и Лермонтов, но вот свою повесть "Штосс" он так и не окончил, по всем известной причине, хотя именно в ней он рисует это утро:
По тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника, — да иногда раздавался шум и хохот в подземной полпивочной лавочке, когда оттуда вытаскивали пьяного молодца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке. Разумеется, эти картины встретили бы вы только в глухих частях города, как например… у Кокушкина моста
Сделать мировой знаменитостью этот мост удалось только Достоевскому, и каждый влюбленный в его роман "Преступление и наказание" знает, что начинается он с этих строк, где свои скрытые роли играют Столярный переулок и Кокушкин мост:
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту
Таким вот образом один невзрачный скромный мост в районе Сенной площади из актера легкого шутливого произведения одного очень известного автора дорос до роли в главном романе другого классика и вцелом всего Санкт-Петербурга.
Кто сегодня родился?
1 апреля. Сегодня, ровно два века и 8 лет назад, родился самый загадочный русский писатель - Николай Васильевич Гоголь. Самое время, что бы накатить водочки и купить пару душ }:)
24 февраля 1852 года Гоголь сжег второй том «Мертвых душ».
24 февраля 1852 года Николай Гоголь сжёг вторую, окончательную редакцию второго тома «Мёртвых душ» — главного произведения в своей жизни (первую редакцию он также уничтожил семью годами ранее). Шёл Великий пост, писатель практически ничего не ел, а единственный человек, которому он дал прочитать свою рукопись, назвал роман «вредным» и посоветовал уничтожить ряд глав оттуда. Автор же бросил в огонь сразу всю рукопись. А наутро, осознав, что натворил, пожалел о своём порыве, но было уже поздно.
Но первые несколько глав от второго тома читателям всё же знакомы. Через пару месяцев после смерти Гоголя были обнаружены его черновые рукописи, в числе которых и четыре главы ко второй книге «Мёртвых душ».
Картина Ильи Репина «Самосожжение Гоголя». 1909 год. © / репродукция
Спасибо Александру Сергеевичу!
На самом деле сюжет «Мёртвых душ» принадлежит вовсе не Гоголю: интересную идею своему «коллеге по перу» подсказал Александр Пушкин. Во время своей кишинёвской ссылки поэт услышал «диковинную» историю: оказалось, что в одном местечке на Днестре, если судить по официальным документам, уже несколько лет никто не умирал. Никакой мистики в этом не было: имена умерших просто присваивали беглым крестьянам, которые в поисках лучшей жизни оказывались на Днестре. Вот и выходило, что город получал приток новой рабочей силы, у крестьян появлялся шанс на новую жизнь (причём полиция не могла даже вычислить беглецов), а статистика показывала отсутствие смертей.
Титульная страница первого издания 1842 года и титульный лист второго издания «Мёртвых душ» 1846 года по эскизу Николая Гоголя.
Немного видоизменив этот сюжет, Пушкин рассказал его Гоголю — произошло это, скорее всего, осенью 1831-го. А через четыре года, 7 октября 1835-го, Николай Васильевич отправил Александру Сергеевичу письмо с такими словами: «Начал писать «Мёртвых душ». Сюжет растянулся на предлинный роман и, кажется, будет сильно смешон». Главным героем у Гоголя стал авантюрист, который выдаёт себя за помещика и скупает умерших крестьян, которые в переписи ещё значатся как живые. А полученные «души» он закладывает в ломбард, стремясь разбогатеть.
Три круга Чичикова
Свою поэму (а именно так автор обозначил жанр «Мёртвых душ») Гоголь решил сделать трёхчастной — в этом произведение напоминает «Божественную комедию» Данте Алигьери. В средневековой поэме Данте герой путешествует по загробному миру: проходит все круги ада, минует чистилище и в конце концов, просветлившись, попадает в рай. У Гоголя сюжет и структура задуманы похожим образом: главный персонаж, Чичиков, путешествует по России, наблюдая за пороками помещиков, и постепенно меняется сам. Если в первом томе Чичиков предстаёт как ловкий махинатор, который способен втереться в доверие к любому человеку, то во втором он попадается на афере с чужим наследством и чуть не отправляется в тюрьму. Скорее всего, автор предполагал, что в заключительной части его герой попадёт в Сибирь вместе с ещё несколькими персонажами, и, пройдя через ряд испытаний, все вместе они станут честными людьми, образцами для подражания.
Но к написанию третьего тома Гоголь так и не приступил, а о содержании второго можно догадываться лишь по четырём уцелевшим главам. Причём записи эти рабочие и неполные, а у героев «разнятся» имена и возраст.
«Священное завещание» Пушкина
В общей сложности Гоголь писал первый том «Мёртвых душ» (тот самый, который нам сейчас так хорошо известен) шесть лет. Работа началась ещё на родине, затем продолжилась за границей (туда писатель «укатил» летом 1836-го) — кстати, первые главы писатель прочитал своему «вдохновителю» Пушкину как раз перед отъездом. Автор трудился над поэмой в Швейцарии, Франции и Италии. Затем короткими «набегами» возвращался в Россию, читал на светских вечерах в Москве и Санкт-Петербурге отрывки из рукописи и снова уезжал за рубеж. В 1837 году до Гоголя дошла потрясшая его новость: Пушкина убили на дуэли. Писатель посчитал, что теперь закончить «Мёртвые души» — это его долг: тем самым он исполнит «священное завещание» поэта, и ещё усерднее взялся за работу.
К лету 1841-го книга была дописана. Автор приехал в Москву, планируя издать произведение, но столкнулся с серьёзными трудностями. Московская цензура не захотела пропускать «Мёртвые души» и собиралась запретить поэму к печати. По-видимому, цензор, которому «досталась» рукопись, помог Гоголю и предупредил его о проблеме, так что писатель успел вовремя переправить «Мёртвые души» через Виссариона Белинского (литературного критика и публициста) из Москвы в столицу — Санкт-Петербург. Заодно автор попросил Белинского и нескольких своих влиятельных столичных друзей помочь пройти цензуру. И план удался: книгу дозволили. В 1842 году произведение наконец вышло — тогда оно называлось «Похождения Чичикова, или Мёртвые души, поэма Н. Гоголя».
Иллюстрация Петра Соколова к поэме Николая Гоголя «Мёртвые души». «Приезд Чичикова к Плюшкину». 1952 год. Репродукция.
Первая редакция второго тома
Невозможно сказать наверняка, когда именно автор приступил к написанию второго тома — предположительно, это произошло в 1840-м, ещё до того, как была опубликована первая часть. Известно, что Гоголь работал над рукописью снова в Европе, а в 1845 году, во время душевного кризиса, бросил все листы в печь — это был первый раз, когда он уничтожил рукопись второго тома. Тогда автор решил, что его призвание — служить Богу на литературном поприще, и пришёл к выводу, что он избран для того, чтобы создать великий шедевр. Как Гоголь писал своим друзьям, работая над «Мёртвыми душами»: «…грех, сильный грех, тяжкий грех отвлекать меня! Только одному неверующему словам моим и недоступному мыслям высоким позволительно это сделать. Труд мой велик, мой подвиг спасителен. Я умер теперь для всего мелочного».
По словам самого автора, после сожжения рукописи второго тома к нему пришло озарение. Он понял, каким на самом деле должно быть содержание книги: более возвышенным и «просветлённым». И вдохновлённый Гоголь приступил ко второй редакции.
«Теперь всё пропало». Вторая редакция второго тома
Когда очередная, уже вторая рукопись второго тома был готова, литератор уговорил своего духовного учителя, ржевского протоиерея Матфея Константиновского прочитать её — священник как раз гостил в то время в Москве, в доме приятеля Гоголя. Матфей вначале отказывался, но, ознакомившись с редакцией, посоветовал уничтожить из книги несколько глав и никогда не публиковать их. Через несколько дней протоиерей уехал, а писатель практически перестал есть — причём произошло это за 5 дней до начала Великого поста.
Согласно легенде, в ночь с 23 на 24 февраля Гоголь разбудил своего слугу Семёна, велел ему открыть печные задвижки и принести портфель, в котором хранились рукописи. На мольбы испуганного слуги писатель ответил: «Не твоё дело! Молись!» — и поджёг в камине свои тетради. Никто из ныне живущих не может знать, что тогда двигало автором: недовольство вторым томом, разочарование или психологическое напряжение. Как потом объяснял сам писатель, он уничтожил книгу по ошибке: «Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег всё. Как лукавый силён — вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил… Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь всё пропало».
После той роковой ночи классик прожил девять дней. Умер он в состоянии сильного истощения и без сил, но до последнего отказывался принимать еду. Разбирая его архивы, пара друзей Гоголя в присутствии московского гражданского губернатора через пару месяцев нашли черновые главы второго тома. К третьему он не успел даже приступить… Сейчас, спустя 165 лет, «Мёртвые души» по-прежнему читают, а произведение считается классикой не только русской, но и всей мировой литературы.
Как заставить поэта вертеться в гробу
Стою на остановке. Семейная пара с ребенком и явными следами разгульного образа жизни на лице громко пикируется:
М: ГОГОЛЬ!
Ж: ЕСЕНИН!
М: А я тебе говорю, что Гоголь это написал!
Видимо, мое покрасневшее от смеха лицо вызвало у женщины желание воспользоваться помощью зала.
Ж: А вот вы знаете, кто написал "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека"?
Я: *с возмущением* Ну вроде взрослые люди, а не знаете? Это же Лермонтов! Он еще в Англетере застрелился, после того как его бросила Лиля Брик.
Никогда я еще не видела столько уважения во взгляде.