Вдруг дементор пропал. Мальчик тяжело сглотнул слюну и крепче сжал палочку, наблюдая серебряный шар на его месте. Профессор Люпин взмахнул палочкой, загоняя того в шкаф. Дверца с глухим стуком захлопнулась.

— Не получилось, — хрипло пробормотал мальчик, обнимая себя в защитном жесте и потирая предплечья в попытках согреться. Изо рта вырывался пар.

— Как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросил Люпин, смотря на него.

— Паршиво, — ответил Гарри. Профессор хотел было что-то добавить и, испугавшись, что тот решит закончить урок, мальчик быстрее сказал: — из-за того, что не вышло одолеть дементора, а не потому что устал. Холодно.

— Сейчас-сейчас, — заторопился Люпин, зажигая факелы. — Это очень хороший результат. Ты вызываешь Патронуса и можешь сдерживать его. Я крайне удивлён, что у тебя получается это заклинание. Ты раньше ведь тренировался в использовании этого заклинания?

Поттер кивнул, не собираясь вдаваться в подробности. Он никак не мог согреться. Его бил озноб. То, что он услышал… это засело где-то внутри него, сворачивая внутренности в тугой узел.

— Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Станет полегче.

Тот хмуро посмотрел на профессора.

— Не уверен, что сейчас время для сладостей, — Поттер повернулся к шкафу.

Дементор.

Как это ужасно. И отвратительно. Он всё-таки хотел услышать голос матери. Но это оказалось чудовищной ошибкой: сердце разрывалось от горечи, голова гудела. И голос отца. Он ошибся, не понимая раньше… Теряясь в догадках, где был папа в ту ночь, когда Волан-де-Морт пришёл убивать маму.

«Папа пытался защитить её. И меня. Но кто может противостоять этому чудови…»

— Ешь, — прервал его мысли Люпин. — Шоколад очень хорошо помогает. Увидишь, станет легче. Поверь, он неядовитый.

Мальчик взглянул ему в лицо. Профессор протягивал шоколад, обеспокоенно глядя на него.

«Интересно, догадывается ли Люпин, что я слышу своих родителей? Вряд ли. Кому такое вообще в голову придёт?»

Гарри послушно взял протянутую шоколадную лягушку и откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. Тяжесть из головы ушла и появилась связность мыслей. Дементор словно бьёт под разными углами, смешивая воспоминания о той ночи, когда Волан-де-Морт убил его родителей, и другой — когда он мучил его самого.

— Ну как, стало лучше? — с беспокойством спросил Люпин.

— Да, конечно, — на автомате ответил мальчик, но тут же опомнился. — То есть нет, мне и не было плохо. Я готов.

Он доел лягушку и приподнял палочку. Но Люпин не торопился.

— Ты выбрал хорошее воспоминание. Постарайся на нём сосредоточиться. Вспомни те ощущения, которые были у тебя тогда. Это должно быть самое счастливое воспоминание, — объяснил профессор.

— Да-да, хорошо — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он не помнил, откуда вообще взялось это воспоминание заснеженного Хогвартса. Сейчас внутри него понемногу поднимала голову ярость, лицо ожесточилось.

— Сосредоточился?

— Да.

Повинуясь взмаху палочки, шкаф снова открылся.

Чудовище выплыло оттуда. Перед ним тухли огни факелов. Монстр словно олицетворял собой мрак в своём чёрном, рваном плаще.

Все мысли о сопротивлении гасли, стали бессмысленны. Злость и ярость на дементора и Волан-де-Морта никак не помогали и растаяли, словно туман. Их место твердо и неторопливо занимал Страх. Отчаяние и безнадёжность словно проникали в Поттера с каждым новом стуком сердца. Это не то, с чем можно бороться. С этим бесполезно сражаться. Лучше развернуться и убежать. Попытаться хотя бы. Но даже ради этого он не мог сделать ни единого движения.

— Гарри, заклинание! Экспекто Патронум! — приказал профессор, и тот опомнился.

— Экспекто Патронум! — мальчик попытался вложить в заклинание все свои счастливые воспоминания, но вместо этого ощущал лишь привкус горечи.

Фигура в капюшоне замерла, и из палочки Поттера вырвалось облако, зависая между ним и дементором.

Но уже звучал холодный голос.

«Отойди… Отойди, девчонка…»

«Я задержу его…», — голос папы не дарил надежду, а наоборот, мальчик ощутил, как колени стали подгибаться.

«Отец!» — пронзила его мысль.

Холодный голос смеялся, произнося заклинание…

«Авада Кедавра!»

«Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…»

— Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед.

Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он пошатнулся. Мальчик смотрел, как профессор загоняет серебряный шар, которым обратился боггарт, обратно в шкаф, и чувствовал, как спина стала мокрой от пота.

«Проклятый Мерлин…» — подумал мальчик, добираясь до стула и устало плюхаясь на него.

— Неплохо, Гарри, неплохо, — повернувшись, Люпин снова принялся зажигать факелы.

— Спасибо. Я… Мне надо отдохнуть.

— Конечно. Если ты чувствуешь, что устал, то можно на сегодня закончить. Это…

— Нет-нет, я лишь пару минут отдохну.

Он молча наблюдал за Люпином, который зажёг все факелы.

— А насколько настоящий дементор сильнее боггарта? — спросил он, давно мучаясь этим вопросом.

— Сложно сказать. Но если ты можешь справиться с боггартом, то справишься и с дементором, — профессор помолчал. — А что произошло тогда в поезде? Ты вызвал Патронуса перед дементором, но не смог прогнать? Его выгнал кто-то другой — тот мракоборец?

— Да, — кивнул мальчик. — Мой Патронус смог удержать это… А мракоборец уже вышвырнул чудовище из вагона.

Разговаривать ему не хотелось. Все мысли крутились вокруг навеянных воспоминаний от дементора. Насколько они правдивы?

«Тёмный Лорд пришёл в их дом и убил папу… Я… Я даже слышал заклинание. Всё из-за Блэка. Если бы он не предал… Мои родители были бы живы. Если бы папа понял, что нельзя доверять этой твари… Никому нельзя доверять».

Через несколько минут он поднялся.

— Ладно, ещё одна попытка, — сказал мальчик. — Мне показалось или дементор стал не таким… какой он был в первые два раза… Да?

— Боггарт слабеет. Он не может подпитаться твоими страхами и теряет силы.

«Я тоже. Устаю».

Вслух он ничего не сказал.

— Ты точно готов? — спросил Люпин. — Сосредоточился? Ну что ж, начали!

Он снова распахнул шкаф, появился дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и…

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, делая шаг навстречу. — Экспекто Патронум!

«Смотри, какой богатырь растёт!» — мама полна гордости, но Поттеру слышится мольба, обращённая к Волан-де-Морту, не убивать его.

«Лили, это будущий великий игрок в квиддич!» — это голос отца. Но почему ему так больно, когда он его слышит?..

Так холодно…

«Бродяга, ему всего год!»

«Но метла…» — хриплый голос полон усмешки. Блэк!

«Он станет великим игроком в квиддич!»

«Бродяга, я хотел попросить… мы хотели попросить… Если… если с нами что-то случится, то позаботься о Гарри. Ты будешь его опекуном», — голос папы.

Жуткий смех.

Гарри ощутил, как к горлу подступает тошнота.

«Позаботься… если с нами что-то случится…»

«Никто не сможет противиться моей власти», — бесконечная уверенность в своём праве.

«Но нашёл не он сам — ему помог друг твоих родителей. Сириус Блэк. Именно он привёл Тёмного Лорда к дому Поттеров в Годриковой впадине», — смутно знакомый девичий голос.

«Где он гнил столько лет…»

Он не мог вспомнить, кто это говорил.

Раздался высокий хохот…

— Экспекто патронум! — хрипел Гарри. У него больше не было сил на шаг вперёд. — Экспекто патронум!

Люпин снова шагнул вперёд, и дементор обернулся шаром.

Мальчик чуть не упал, пошатываясь. Он с трудом добрался до стула, дышать было тяжело. Его глаза безучастно смотрели, как профессор опять загнал боггарта в шкаф и принялся зажигать факела.

«Странный боггарт у Люпина. Белый шар. Он чем-то опасен? Это какой-то артефакт?»

— Я думаю, что на сегодня хватит, — подытожил Люпин, закончив и вглядываясь в бледное лицо мальчика.

— Хорошо, профессор, — к своему стыду, Гарри услышал в своём голосе немалое облегчение. — Тогда перейдём к обучению по Защите от Тёмных искусств? Какие чары Вы хотели мне показать?

Люпин воззрился на него с удивлением.

— Нет, Гарри. Я имел в виду, что на сегодня занятий хватит. Ты устал. Дементору очень тяжело противостоять, и тебе явно нужен отдых. Ты совершенно бледный и еле на ногах держишься. Возьми, — он протянул шоколад. Помолчав, профессор продолжил, — думаю, что надо сначала обучиться Патронусу, как ты хотел, а потом уже заниматься другим направлением. Да и тебе нужно успеть до отбоя добраться до своей гостиной.

— Но я ещё могу, — тихо сказал Гарри. После воплей родителей и… остального. Ему казалось, что вокруг всё тихо. Уши заложило. Он откусил шоколадку.

— И всё же нет. Давай на следующее занятие попробуем уменьшить время на обучение заклинанию Патронуса и больше времени… Как ты это назвал? Дуэльной магии. Как раз через неделю в этом кабинете проведём новое занятие. А сейчас закончим. Я тебя провожу до гостиной.

— Не нужно, сэр, — возразил Гарри, поднимаясь. После шоколада ему стало намного лучше. Его ещё ждала Селвин. — Я сам дойду, — поняв, что профессор не согласится, мальчик тут же спросил, переводя тему: — Я хотел спросить про родителей. Про своих родителей. Вы говорили, что дружили с ними.

— Э… — это явно выбило Люпина из колеи. — Да, конечно, спрашивай.

— Где похоронены мои родители? После того, как их убил Волан-де-Морт, — Поттер с удивлением увидел, что профессор не вздрогнул при этом имени. — И где был их дом?

«Эта тема поможет подружиться с профессором, а это будет полезно… Проверить его слова на правдивость. Я ведь уже знаю, что они жили в Годриковой впадине, видел разрушенный дом на коллажах того сумасшедшего поклонника Тёмного Лорда», — пальцы слизеринца сжались от злобы; ему почему-то хотелось придушить этого Дерека. — «И похоронены они там же, судя по словам Тонкс».

— Что ж, — мужчина механически провёл ладонью по столу, вглядываясь в шершавую поверхность дерева; голос его был тихим. — Они жили в Годриковой впадине. Джеймс оттуда был родом. Его родители жили… И Джеймс с Лили приобрели в этом посёлке дом, — мальчик вдруг понял, что профессору больно даже произносить имена его родителей. — А когда… их… то… Их похоронили на кладбище там же.

«Пока сходится. Но это могли знать многие», — внезапно ему стало очень интересно. Он сел обратно, да и слабость с ознобом отходила. Мальчик машинально взял со стола ещё одну шоколадную лягушку и откусил кусочек.

— А родители… моей мамы? Что с ними стало?

— К сожалению, они умерли вскоре после твоего рождения. Несчастный случай. Несчастные случаи, — снова то ли повторил, то ли поправился он. — Всё случилось в один год. В тысяча девятьсот восьмидесятый.

— А… А как их звали?

— Мистер Эванс… Рудольф Эванс… — профессор запнулся, вспоминая. — И его жена: Эвелина Эванс. Твои бабушка и дедушка.

— А… какими они были, сэр?

— Если честно, Гарри, я их почти не знал. Встречался с ними всего несколько раз, на свадьбе твоих родителей. И…

— На их похоронах?

— Да, — тяжело добавил Люпин.

— А где они похоронены, сэр?

— Мм, в городе Коукворт, — нахмурившись, припоминая сказал профессор.

Гарри вздрогнул. Джемма говорила, что Снейп жил в этом городе.

— Твоя мама оттуда была родом, — закончил Люпин.

— Они были такими старыми?

— В те годы я был ненамного старше тебя, и да, мне они казались старыми. Но если я не ошибаюсь, то им не было и пятидесяти.

— Хорошо. Хорошо… — внезапно мальчик понял, что не знает, что ещё спросить. — А дедушка и бабушка по отцу? Кто они?

— Твоего дедушку звали Флимонт Поттер. Очень доброжелательный волшебник с удивительным чувством юмора, — Люпин смотрел в тёмное окно. — А его твёрдости духа можно было позавидовать, — профессор еле слышно хмыкнул. — Тогда это было редкостью. А его жена, миссис Поттер… Юфимия Поттер. Добрейшая женщина. Они очень любили твоего отца. И с большой радостью приняли Лили в семью.

— Но они умерли… — тихо сказал Гарри.

— Да… Они умерли от драконьей оспы в 1979 году. Буквально через несколько месяцев после свадьбы твоих родителей.

Мальчик вскинул голову. Выходит, все они умерли до его рождения. Или почти сразу после. Воцарилась тишина, и лишь ветер выл за окном.

— Смерть всех забирает, — произнёс Поттер, поднимаясь. — Спасибо за урок, профессор.

Гарри Поттер с трудом подавил вздох. Скучнейший урок профессора Трелони протекал со скоростью улитки. И не было никакой возможности заняться чем-нибудь полезным, хотя бы написать письмо со списком украденных у него подарков летом прошлого года для того, чтобы Джемма смогла провести своё расследование: прорицательница в огромных очках часто бросала взгляд на стол, где сидел он и Пэнси с Дафной. Для мальчика было очевидно, что преподаватель обдумывала, стоит ли озвучить уже для всего класса те ужасные события, ожидающее его в будущем, которые она сообщила ему на перемене. Слушая, как Паркинсон задала вопрос про то, что значит чёрное перо (с помощью него Селвин вчера в обед передала ему сообщение о месте и времени встречи), и отвлекла Трелони от него, мальчик посмотрел на Трейси. Девочка сидела вместе с Блейзом и замершим взглядом смотрела в книгу, явно не слушая ни профессора, ни свою «подругу». Ему бы не помешало уточнить, какую книгу она хотела ему подарить год назад. Он покосился на Пэнси. Девушка, затаив дыхание, внимала объяснениям Трелони насчёт этого «зловещего знака», чуть сощурив глаза.

Она ведь тоже должна была прислать ему подарок на прошлый день рождения. По договорённости с ней перед ужином у них будет ещё один урок танцев. Там он и спросит об этом. Разумеется, в этом году он получил сотни подарков на свои именины, поэтому вроде бы и не стоило из-за этого переживать. Но… Мальчик не хотел выбрасывать это из головы — подарки после первого курса дарили именно ему, когда как в этом году слизеринцы уже преподносили их Наследнику Слизерина. Но сейчас Поттера беспокоило совсем другое. После ужина его будет ждать профессор Люпин для обучения магическим дуэлям и защитным чарам. И… Противостоять дементорам.

При мысли о том, что он снова столкнётся с этими чудовищами, мальчика, несмотря на духоту в классе, охватил озноб. Он посмотрел на сидящую с другого края стола Гринграсс: на лице сосредоточенное выражение, белокурые волосы уложены в изящный пучок специально для урока прорицания (Гарри не знал, какая тут взаимосвязь, хотя Гринграсс об этом шушукалась с девочками, и вроде бы это как-то было связано с Меркурием), а глаза неотрывно смотрят на Трелони, ловя каждое слово, как и сидящая по центру Пэнси. Казалось, что никто не заметил, как его пробрала дрожь. Весь день он успешно пытался не думать о том, что его ждёт в кабинете по Защите от Тёмных искусств… О том существе, которое его ждёт… Но сейчас, когда появилось свободное время, в голову постоянно лезли мысли об этом. Услышит ли он снова голос матери? Сердце больно кольнуло и бешено забилось, когда он словно наяву услышал её, полные ужаса, мольбы к убийце. Почему… Почему он слышит только маму? Где же папа?

Ощутив, что ещё чуть-чуть и он вскочит, не в силах сдерживать свой гнев, мальчик постарался очистить свой разум, вспоминая навыки окклюменции. Закрыв глаза, он приложил ладонь ко лбу, закрываясь от профессора и делая вид, что читает книгу. Надо представить тёмную комнату, полную разноцветных квоффлов. Сначала у него получалось, и даже сердце подуспокоилось, замедлив свой бег, но, как всегда, на пятом из мячей память засбоила, он не мог запомнить цвета предыдущих, а воображение тут же, словно получивший волю ретривер, сорвалось с поводка и полетело дальше, превратив квоффлы в лучи заклятий.

«Точно, меня ждёт очередная дуэль с Селвин», — сообразил Гарри, и фантазия услужливо нарисовала напротив высокую белокурую волшебницу в огненной мантии и с палочкой наготове.

Он задумался о том, как лучше провести их схватки, а воображение уже заставило их обмениваться проклятиями. Это помогло выбросить мысли об уроке Люпина. Неплохо было бы, если староста сумела показать что-то интересное. Ощущая, как пульс у него участился, мальчик принялся представлять их дуэль, уже не замечая духоту в классе.

Внезапно загудел колокол. Гарри недоумённо огляделся. Пока он размышлял, урок пролетел совершенно незаметно. Пуффендуйцы и слизеринцы стали собираться. Взгляд Поттера обежал столы и пуфики. Ни у кого из девушек не повторилась ситуация, как у той гриффиндорки: все чинно складывали вещи в сумки. Ощутив, как краска ударила в лицо при воспоминании о том случае, он отвернулся и принялся сам тоже собирать письменные принадлежности и учебник. После той сцены ему совершенно не хотелось интересоваться этой наглой гриффиндоркой; даже думать о ней было смущающе.

Спустившись по верёвочной лестнице сразу после слизеринок, он отозвал Трейси в сторону.

— Я хотел спросить насчёт твоего подарка, — негромко сказал Гарри, глядя, как Крэбб споро спускается по верёвке. Пуффендуйцы остались в классе, молчаливо уступая слизеринцам. Наверное, — решил мальчик, — они ещё минуту-две будут выжидать, прежде чем покинуть класс.

В ответ на недоумённый взгляд Трейси он пояснил рублеными фразами, сдерживая голос, чтобы не услышали другие слизеринцы:

— На моё двенадцатилетние. Ну год назад, в июле. Оно ещё не дошло до меня. Затерялось по пути.

— А-а, — протянула девочка. — И что ты хотел спросить?

— Это же была книга? — дождавшись кивка Трейси, он продолжил. — А что за книга? Кто автор?

— М-м, — она прикусила губу. — Автор… автор… не могу вспомнить.

Она наморщила лобик, а Гарри поймал взгляды других учеников, которые с любопытством смотрели на них, явно гадая, о чём они говорят. Площадка под кабинетом была не очень большая, поэтому им пришлось понижать голос.

— Эта книга была про всякие сглазы, описывала, как защищаться от них, — принялась перечислять Трейси. — А фамилия… Флеминг? Флоринг? Никак не могу вспомнить. Гарри, ну уже год прошёл же, — чуть жалобно протянула она. — Я не помню.

— А как она выглядела? Сколько страниц?

— Толстенная книженция, — тут же ответила девочка. — Я её еле в руках держала, даже страшно было к сове привязывать. Страниц триста, не меньше.

— А обложка? Хотя бы название запомнила?

Девочка лишь страдальчески вздохнула.

— Что-то про сглазы точно было в названии, Гарри, — протянула она.

Все слизеринцы спустились по лестнице, и они пошли прочь от класса прорицания. Поттер оглянулся назад, глядя на люк в потолке. Как он и думал: пуффендуйцы и не думали спускаться. Но в этом скорее всего сыграли нормы приличия, первыми должны спускаться девочки, но тогда надо, чтобы слизеринцы-мальчики отошли подальше от лестницы.

— Точно не помню, — вытянула из себя Трейси. Теперь они шли вместе, а Дафна с Пэнси, негромко обсуждая прошедший урок, за ними в паре шагов. — Буквы уже поблекли, книга старая была. Но я одела её в новую обложку, красивую такую, тёмно-зелёную, с миленьким серебряным узором совы.

— Совы? — удивился Гарри, отметив, что по такой обложке проще простого будет найти книгу. — А почему совы?

— А они красивые, — улыбнувшись, сказала девочка. — А эта белая напомнила мне твою Буклю.

Поттер кивнул, принимая её ответ. Они шли в подземелье. Для этого надо было миновать множество лестниц и коридоров, и Пэнси с Дафной чуть отстали, так как мальчик шёл быстро, и они не успевали за ним. Теперь сзади них грузно топали куда более физически сильные Крэбб с Гойлом. Когда прошли место, где на него напали близнецы Уизли, мальчик нахмурился. Трейси молчаливо шла рядом, изредка бросая взгляды на идущего слева Гарри. А вот и вход в гостиную.

Сказав пароль, третий курс зашёл внутрь. Естественно, Нотт и Малфой были уже здесь (у них не было урока прорицания). До ужина было ещё очень много времени, так что по плану им предстояло делать домашние уроки. Но Гарри с Пэнси собирались улизнуть на танцы.

Время летело с огромной скоростью, и Поттер это понимал, поэтому поспешил в свою спальню: выложить учебники и тетради из сумки, переодеться к встрече с Пэнси. С ним потянулись и остальные мальчики — необходимо было взять учебники и тетради для того, чтобы сделать уроки на завтрашний день. Поттер воспользовался шансом и узнал у Блейза, пока они спускались по лестнице, что он отправлял ему. В прошлом году первого сентября он уже спрашивал у него, но не уточнил, что именно тот дарил ему, уже расстроенный из-за того, что подарок был, но затерялся.

— Это были магические наколенники для квиддича, — негромко сообщил темнокожий слизеринец, и Гарри с трудом сдержал удивлённое восклицание, но Блейз всё же понял его эмоции. — Я решил подарить именно их, зная о твоём желании купить метлу и попытать счастья в отборе в команду. А эти наколенники должны были увеличить твои шансы.

Гарри кивнул. Судя по всему, эти наколенники были во всём лучше его обычных.

Зайдя в свою комнату, Поттер быстро опустошил сумку, оставив лишь принадлежности для письма и пару чистых листов, приготовил мантию-невидимку. Он шагнул к шкафу, распахивая его. Мальчик стоял перед своим гардеробом и понимал, что ему совсем нечего надеть другого на танцы, кроме как снова школьных рубашки и брюк. А ведь Пэнси что-то такое говорила про одежду. Или она ждёт именно вещи из магазина, которые Фарли заказала? Он протянул руку, погладив рукав мантии. Странно. Ещё летом он замечал, что он вырастает из мантии, но сейчас она была ему точно по размеру. Он напряг память. С остальной одеждой то же самое. Причём комплект из нескольких мантий и рубашек он покупал ещё к первому курсу. Как такое может быть? Неужели он с тех пор не рос? Необходимо было ещё летом полностью обновить гардероб, когда он посещал Косой Переулок, покупая учебники к школе, но… Поттер не привык покупать себе новую одежду и тогда лишь приобрёл одну школьную мантию. Петунья обычно одевала его в старые вещи Дадли. Наверное, надо поговорить с Джеммой и купить что-нибудь нарядное, раз появилась такая нужда.

Он взглянул на себя в зеркало: рубашка, сверху тёмная безрукавка и зелёный с серебром галстук. Снизу чёрные штаны. Мальчик счёл, что отсутствие на нём привычной мантии смотрелось весьма дерзко, придавая ему бесшабашный вид. Может, этого хватит для Пэнси? Пора идти.

Занятия танцами проходили там же. На этот раз Гарри пришёл туда первым. Патефон, к облегчению мальчика, оказался на месте. Со всеми этими переживаниями он забыл, что боялся того, что его могут украсть. Поттер с подозрением оглянулся, но кабинет был полностью пуст, а заклинания на двери убеждали, что внутрь никто не входил. Сняв с себя мантию-невидимку и убрав её в сумку, он подошёл к патефону. Минуту спустя мелодия, заливающая тихий кабинет, тут же снова навеяла волшебную обстановку.

— О, ты уже здесь, — удивилась Пэнси, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

Она аккуратно сняла свою тёмную мантию.

На ней было вчерашнее прелестное тёмно-голубое платье в пол с закрытыми плечами.

— Было непросто незаметно улизнуть из гостиной, — заметила девушка.

«Я мог бы незаметно для всех накидывать на неё мантию-невидимку. Мы бы вместе ушли», — подумал Гарри. В громадной гостиной Слизерина были укромные места. Но он промолчал. Ему не хотелось делиться тайной о своей мантии. Достаточно того, что про неё уже знает Эмилия. Эми…

— Сначала мы повторим вальс, а вторую половину времени изучим более быстрый танец, — сказала девочка, прерывая его мысли и подходя к нему. — Надеюсь, ты не забыл движения.

— Нет, — тихо сказал Гарри, кладя руку ей на талию.

— Руку выше, — тут же поправила его Пэнси, её ладонь обхватила его за кисть и переместила к спине, расположив в районе лопаток. — Это не французская вольта, за талию не надо держаться.

Она приподняла локоть правой руки мальчика и тут же, сверху устроив свою руку, положила ладонь ему на плечо. В свою левую ладошку Пэнси взяла ладонь Гарри. Поттер ощутил её маленькие пальчики.

— Итак, начали, — с удовольствием скомандовала слизеринка, и пара начала двигаться.

Гарри прилежно повторял движения, но мысли часто стремились к тому, что его ждёт после ужина.

— Что-то не так? — спросила Пэнси через двадцать минут.

Они закончили вальс и сейчас стояли отдыхали. Девочка чуть поколдовала над патефоном, и мелодия ускорилась.

— Нет, всё хорошо, — успокоил её Гарри.

— Сейчас попробуем вальс в более быстром темпе, — мальчик послушно стал к ней в пару, и они снова закружились, — а затем…

Пэнси умолкла, пытаясь встретиться глазами с Поттером.

— Что-то всё-таки не так, — негромко сказала она. — Ты можешь мне рассказать. Обещаю, что это останется между нами.

Мальчик помолчал, обдумывая. Похоже, соврать не получится, ничего в голову не приходило.

— Я… У меня встреча с Люпином после ужина, — признался Гарри. — Мы будем заниматься Защитой от Тёмных искусств. И я буду сражаться с дементором.

Пэнси содрогнулась всем телом. Мальчик вёл её дальше в танце, не позволяя остановиться. Её лицо побледнело; несколько минут они двигались молча.

— Но ты же умеешь с ними бороться, — тихо прошептала она наконец. — Ты выгнал дементора из поезда.

«Всё же Пэнси решила, что это я сделал, а не мракоборец», — понял слизеринец, напряжённо думая, что сказать ей в ответ.

— Я и в квиддич умею играть, — с бравадой, которую он сам не чувствовал, заявил Гарри, — но всё равно посещаю тренировки. Знаешь почему?

— Нет… Почему? — как-то снизу вверх заглянула ему в глаза девочка.

— Чтобы не потерять навыки, отточить новые.

— Но дементоры такие страшные, — протянула Пэнси, её голос чуть дрожал от страха.

— Не бойся ничего. Тем более я буду не один — со мной будет профессор Люпин. Зря я тебе сказал. Теперь ты испугалась.

— Ничего не зря! — порывисто ответила Паркинсон. — Друзья для этого и нужны, ведь так?

«Друзья?» — он вспомнил то безнадёжное ощущение перед монстром, острое осознание того, что он один, что друзей у него нет, болью впивающееся в сердце.

— Конечно, друзья для того и нужны, — легко согласился он.

Мальчик направился на ужин вместе со своим классом. Во время танцев он расспросил о подарке Пэнси. Это был шоколад. Девочка сильно расстроилась, когда услышала, что её подарок не дошёл до него.

После ужина он один из первых покинул Большой зал и, убедившись, что вокруг ни души, надел мантию-невидимку. Пройдя несколько коридоров, Гарри зашёл в один из классов. Достав листок и перо, он быстро написал письмо Джемме об украденных вещах в виде заявления. Пэнси и Дафна подарили шоколад. Сложно будет найти их, если украл этот эльф, то уже точно съел его сладости. Книгу Трейси будет куда легче отыскать по необычной обложке. А уж наколенники для квиддича с эмблемой Слизерина точно уникальны. У других друзей он не стал расспрашивать, что они подарили. Хватит и этого. Интересно, а что ему подарила Джемма на его двенадцатилетие? Скорее всего ничего, ведь тогда они не общались. Это не мешало ему написать в конце под P.S.:

«Также я не знаю, что подарила мне ты. Если ничего, то ничего страшного. Если эта бумага официальная, то я специально написал в самом конце, чтобы ты смогла незаметно оторвать этот кусок».

Положив листок в сумку, он наткнулся на письмо Тонкс. Она упомянула его родителей… Она даже помнит их, видела живыми. Почему-то эта связь тогда ещё маленькой девочки с его родными казалась куда более настоящей и реальной, чем упомянутая дружба профессора Люпина с его отцом. В дружбу с его матерью он вообще не верил. Но ему совсем расхотелось писать в ответном письме Тонкс про своих родителей, потому что это неотрывно было связано с Блэком, и он просто не мог передать всё через бумагу, начиная злиться. Казалось, что этот Пожиратель Смерти отравлял всё, что было так дорого для Гарри. Такое лучше обсудить, когда он встретится с Тонкс в Хогсмиде. Мальчик невидяще посмотрел на совершенно чистую доску рядом с учительским столом.

«Когда»… Не «если». Значит он уже решился с ней увидеться?.. Поттер убрал письмо глубже. Надо будет написать ответ, но сейчас его ждёт Люпин… И дементор.

Мысли, которые он гнал с утра, теперь крепко вцепились в него. Ощущая, как пульс сильно бьётся в висках, сердце бешено колотится, а горло пересохло, он с трудом поднялся.

«Я сокрушу его. Это даже не дементор. Жалкий боггарт. Да с ним Крэбб и Гойл справились, а я в прошлом году их обоих побеждал десятки раз! И тихоня Лиза».

С боевым настроем он буквально домчался до кабинета не чуя ног и, убрав мантию-невидимку, постучал и вошёл.

Профессор уже был там, сидя за учительским столом: у Поттера на письмо Джемме ушло много времени и ужин закончился.

— Здравствуйте, профессор, — выпалил слизеринец, чуть запыхавшись.

— Здравствуй, Гарри, — отозвался тот, внимательно смотря на него.

У мальчика не было желания тянуть время или играть в загадки.

— Я готов, — звонко отозвался он. — Вы нашли боггарта?

— Да, — на лбу у Люпина пролегла морщинка. — Но для начала… Я знаю, что ты уже умеешь вызывать Патронуса. Но всё же я хотел попросить это продемонстрировать здесь в классе. В более спокойной обстановке.

Мальчик вытащил волшебную палочку, ставя сумку на пол. Он сделал пару шагов к середине кабинета и сосредоточился.

«Я в Хогвартсе. Это мой дом. Я здесь. Я справлюсь», — он всеми силами пытался поймать то ощущение заснеженного замка, свежий ветер жизни, вдохнуть их в себя. — «Я самый могущественный маг, даже семикурсница-староста мне проиграла. Я смогу».

— Экспекто Патронум!

Светлое облачко тут же вылетело из палочки и замерло перед ним в метре. Комната словно погрузилась в тёплое лето, стало намного светлее, тени сжались по углам. Тяжесть и все переживания отступили с его сердца. Он улыбнулся облачку, словно это было что-то родное, и с вызовом посмотрел на профессора.

— Хорошо, — кивнул Люпин, вытаскивая свою волшебную палочку. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?

Патронус медленно развеивался, не поддерживаемый чарами.

— Да, — кивнул мальчик, настороженно глядя на шкаф.

Люпин взмахнул палочкой, и дверь распахнулась. Оттуда повеяло ледяной стужей. Кабинет сразу погрузился в полумрак: все факелы задуло, свет давала лишь палочка профессора и почти совсем угасшее сияние Патронуса.

Чёрная фигура показалась в проёме шкафа и пугающе быстро покинула его, устремившись прямо к Поттеру.

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, ещё прекрасно помня тепло от Патронуса.

Из палочки Поттера опять вырвалось облачко, заслоняя его от чудовища. Двухметровое существо замерло, словно наткнувшись на стену. Патронус надёжно скрывал мальчика: ни единого звука, ни криков матери, ни холодного и такого страшного голоса её убийцы.

— Теперь сделай шаг, загони его обратно в шкаф, — напряжённо посоветовал Люпин, прерывая мрачные мысли мальчика.

Поттер послушался и шагнул к дементору. Облако, повинуясь, двинулось вперёд. Фигура в чёрном плаще нелепо попятилась. Несколько шагов, и она, словно съежившись и уменьшившись в размерах, очутилась в шкафу, упираясь во внутреннюю стенку. Резкий взмах сбоку, и дверца закрылась.

— Отлично, Гарри! — обрадованно заявил профессор. — Просто отлично!

— Спасибо, — улыбнулся мальчик.

Странное чувство. Он столько дней думал о том, чтобы реабилитироваться, справиться с дементором. Распланировал все свои мысли и то, как будет действовать. А когда всё же получилось, то…

«Надо попробовать ещё раз. Чтобы всё получалось сразу и легко. И… Я так и не услышал мамин голос».

— Честно говоря, я до последнего несколько сомневался, что ты сможешь вызвать Патронус перед дементором, — заявил Люпин и тут же продолжил, словно пытаясь сгладить свои слова, — а ты справился. Великолепный результат, просто великолепный.

Мальчик недоумённо посмотрел на него. Профессор явно был в сдержанном восторге: губы приподнялись в улыбке, глаза светились. Неожиданно он словно сбросил с десяток лет и напомнил ему того молодого Люпина, которого он разглядывал на выпускной фотографии его родителей.

— Я полагал, что будет телесный Патронус, — не зная зачем солгал Гарри.

— Телесный патронус — это очень… — Люпин помедлил, обдумывая, — труднодоступная магия. Без сомнений я назвал бы это магией высшей категории. Но я уверен, что если ты приложишь усилия и продолжишь тренироваться, то у тебя всё получится. Но ты должен знать, что даже обычный Патронус — это великолепное достижение. Ты сможешь сдерживать дементоров.

— Но этого недостаточно, — мальчик всё же втянулся в диалог. — В поезде мракоборец взял и прогнал его. Дементора просто снесло от двери. У него Патронус был в виде зверя, — Гарри наморщил лоб, вспоминая. — Какая-то здоровая кошка. Я читал, что более сильное воплощение Патронуса принимает как раз телесную форму. Именно она является окончательной и способна справиться с дементором.

— Да, совершенно правильно, — Люпин улыбнулся. — Будь мы на уроке, то я бы прибавил десять баллов… — На совсем крошечное мгновение профессор запнулся. — Слизерину. Но ты должен понимать, что мракоборцы проходят очень тяжёлое и разностороннее обучение. И я не могу утверждать с полной уверенностью, но, наверное, в их подготовку входит и обучение чарам Патронуса.

— А у вас, профессор, Патронус какую форму приобретает? — наивно спросил Гарри. В душе у него загорчила обида из-за того, что его сочли слабым.

«Я не слабый! Как он смеет меня успокаивать, если должен меня обучать?! Мне не нужны слова его поддержки! Сейчас посмотрю, как он будет изворачиваться, после слов, что Патронус — это высшая магия, то следовательно он сам не может её вызвать. А своим наивным видом я поставлю его в неудобное положение. А если всё-таки может (ведь как-то он выгнал дементоров и спас пуффендуйцев по словам Пэнси), то разузнаю, что за Патронус у него. Но я сомневаюсь…»

— Я бы предпочёл вернуться к уроку, — вежливо отклонил его вопрос Люпин, словно что-то поняв, и отворачиваясь к погасшим светильникам.

— Давайте ещё раз? — задал Гарри вопрос в спину профессору, который поочерёдно зажигал факелы; в комнате сразу стало гораздо светлее.

— Хорошо, — Люпин повернулся к нему, уже без улыбки внимательно разглядывая слизеринца. — Готов?

Хочет ли он услышать её голос?

— Да.

Взмах палочки, и дверца снова открылась.

Чудовище, как показалось Гарри, нерешительно покинуло свою обитель. Мальчику захотелось чуть повременить с чарами, ведь вряд ли он всегда будет так быстро готов колдовать, надо испробовать всё в реальной обстановке.

Оно медленно приближалось. На этот раз факелы гасли не все сразу, а один за другим. Становилось с каждым мгновением темнее и холоднее.

— Гарри… — то ли позвал, то ли попросил профессор откуда-то сбоку, но тот вглядывался в закрытый капюшоном лик чудовища, словно не замечая отвратительную, блестящую чешуйчатую конечность, тянущуюся к нему.

Ещё чуть-чуть…

В любой миг он может снова услышать мамин голос…

Мама.

Тихий скрип, словно открылась дверь.

Громкий мужской голос полный паники оглушил его.

«Лили, хватай Гарри и беги! Беги!»

«А что до меня, ты знаешь меня под именем Волан-де-Морт», — вкрадчиво раздался ненавистный голос, и мальчик не сдержал дрожь, чуть не выронив палочку.

«Быстрее! Я задержу его…», — приказывал его отец, но Гарри чётко слышал полное отчаяние в его голосе. Нескрываемый ужас за маму. И за него — за Гарри.

Мальчик отшатнулся назад.

«Тёмного Лорда невозможно задержать. Такое могущество. Всё бесполезно. Бессмысленно», — мысли были полны безнадёжности и даже не могли заглушить холод, который словно проник в его тело.

— Гарри! Заклинание! — где-то сбоку раздался возглас; профессор уже шагнул к нему, то ли собираясь прикрыть его собой, то ли самостоятельно справиться с дементором, но…

Ледяная стужа дыхания чудовища обдала мальчика, капюшон был уже так близко…

— Экспекто Патронум! — хрипло прошипел Поттер, с трудом собираясь.

Монстр замер совсем рядом и туманное облачко вырвалось из палочки Гарри, ограждая того. Но оно было куда слабее.

Того тепла, уверенности не было и в помине.

Холодный смех резко прозвучал вновь. Он был наполнен той безумной радостью, с которой Реддл пытал его.

«Что насчёт второго урока, Поттер? Круцио!»

Мальчик дёрнулся, невольно пытаясь увернуться от несуществующего заклинания, чуть не споткнувшись и не упав. Облако совсем потускнело.

Дементор, хрипло дыша, медленно снова поплыл к нему, и на Гарри накатилась волна ледяного холода…

— Сосредоточиться на счастливом воспоминании, Гарри, — раздался спокойный совет профессора. — Вспомни свои эмоции, восторг. Ты справишься с ним.

— Экспекто Патронум! — прошептал мальчик. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!

Он заморгал, пытаясь разглядеть чудовище через тёмный туман, который дурманил его зрение. Но ничего не вышло, а в голове раздались крики, уже женские крики.

«Только не Гарри! Только не Гарри!»

Это была мама. Её слова и ужас, таящийся в них, буквально резали сердце.

«Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»

Так, по мнению искусственного интеллекта выглядел бы Гарри Поттер, если бы его сыграли другие актеры:

P.S. Еще больше интересных фактов и картинок от нейросети, проверенных авторами на канале "ИскусныйИнтеллект"

Утром следующего дня Гарри поднялся в гостиную пораньше. Он занял один из столов, достав письменные принадлежности: вчера ожидаемо не было времени, чтобы сделать домашние задания на сегодняшний день, поэтому пришлось так изворачиваться. Перо быстро скользило по бумаге, мальчик споро делал эссе по трансфигурации, ожидая остальных своих однокурсников. А ведь ещё надо было написать заявление для Джеммы насчёт его подарков. Понемногу третьекурсники подтягивались к его дивану, позёвывая; многие выглядели невыспавшимися. Мальчик с улыбкой встретил Пэнси, пожелав «Доброго утра». Пока подходили остальные, они невольно пару раз переглянулись. Общая тайна словно сплотила их, а сегодня до ужина они снова должны были встретиться.

Где-то за час Поттер успел доделать самые важные домашние задания и, решив, что остальное можно дописать и на переменах, отправился вместе с одноклассниками к выходу из гостиной, присоединяясь к общему потоку слизеринцев, идущих в Большой зал. Во время завтрака перед Гарри приземлилась незнакомая тёмная сова. Мальчик с удивлением узнал на конверте почерк Тонкс.

«Зеленоглазому охотнику от розоволосой подруги», — значилось на нём.

«Как она смогла так быстро получить моё письмо и прислать ответ? — недоумевал Поттер, аккуратно отвязывая конверт от лапки терпеливо ждущей совы. Внезапно догадка пронзила его. — Она совсем рядом с Хогвартсом! Тонкс же мракоборец, а значит, ловит Блэка. Неужели в Министерстве считают, что эта тварь всё же попробует прорваться внутрь замка за мной?»

Пододвинув бокал с водой сове, Гарри с понимаем увидел, что та даже не стала пить, а сразу взлетела в воздух. Значит, перелёт у птицы был недолгим и она совсем не устала. Мальчик с трудом подавил любопытство и желание тут же вскрыть конверт. Всё же вокруг слишком много жадных глаз для спокойного чтения. Письмо подождёт. Он ещё раз бросил взгляд над подпись.

«Зеленоглазому охотнику от розоволосой подруги».

Как бы мракоборец ни старалась, всё же её таинственная надпись легко угадывается почти любым знакомым Поттеру магом. Охотников не так уж и много и по цвету глаз можно додумать остальное, а розовые волосы Гарри видел среди всех волшебниц только у неё.

Рядом с ним сидела Трейси Дэвис, внимательно читая газету «Ежедневный Пророк». На его вопросительный взгляд девушка покачала головой.

— Ничего важного или интересного.

— Тогда лучше удели внимание завтраку, — мальчик забрал у неё газету и сам последовал своему совету.

— Хорошо, Гарри, — тут же согласилась девушка.

Все остальные одноклассники сонно орудовали вилками. Справа от него сидел Блейз. У Поттера не было привычки занимать одно и то же место, но обычно он старался устроиться подальше от огромных дверей и поближе к преподавателям. Он оглядел своих друзей. Напротив сейчас сидели Гринграсс, Паркинсон, Малфой и Нотт. Остальные садились или после Забини, или тоже на противоположной стороне. Странно, что Гринграсс смогла занять очень важное место среди его друзей, но вот Трейси не уступила ей своего места рядом с Гарри, отчаянно держась за него. И повод у неё был железный: она читала газету для Поттера, а потом должна была пересказывать вкратце основные события. А Гринграсс очевидно посчитала ниже своего достоинства спорить с ней.

Через десять минут Гарри подхватил газету со стола, но его пальцы нащупали на последней странице что-то похожее на перо. Он быстро аккуратно развернул газету, чтобы увидеть в руках чёрное перо, на котором серебряными буквами было написано почерком Корделии Селвин:

«Сегодня. Там же. После ужина.
М.»

«А она не сдаётся», — удивился мальчик, вспоминая изнурённый вид старосты вчера. Он не стал ни оглядываться назад, ни даже показывать вида, что получил её послание.

Уже во время уроков Гарри вспомнил, что после ужина он договорился с Люпином о том, чтобы обучаться противостоять дементорам. Придётся сообщить Селвин, что тренировку надо отменить или перенести на позднее время. Да и ещё сегодня его ждёт Пэнси с уроками танцев. Но больше всего его жёг конверт в сумке. Что же мракоборец ему написала? Дождавшись свободного момента на перемене, мальчик достал письмо. На всякий случай проверив его чарами, он вскрыл конверт. Ну не может он ждать до вечера! Лист оказался полностью исписанным.

«Привет, Гарри!

Как хорошо, что ты написал мне. Хотя твои вопросы иногда меня удивляли, но я честно на все отвечу. Моих родителей зовут Андромеда и Эдвард. Они хорошо общались с твоими родителями, но не в школе, они вместе не учились, так как старше лет на десять, а уже после неё. И я даже их помню, но очень смутно. Мне было всего восемь лет, когда их убили. Помню, как мама плакала, а вокруг царил праздник из-за исчезновения Сам-Знаешь-Кого. И потом лишь помню могилу твоих родителей, где-то в Годриковой впадине.

А вот лица твоего отца почти не помню. У твоей мамы были ярко-ярко рыжие волосы, помню как расчёсывала их, а потом ходила тоже с точно такими же волосами долгое время. Помнишь же мой дар? Есть еще кое-что, что хотела бы я рассказать. Но не в письме. Ты ведь на третьем курсе? Или на четвертом? Пойдешь в Хогсмид? Мы могли бы встретиться там. Я в отношениях не состою, ни с кем не встречаюсь. В школе как-то было не до этого, а сейчас почти нет свободного времени. Единственный молодой человек, с которым я познакомилась – это ты. Так что гордись!!!

Ты всегда можешь на меня положиться. Ты хороший мальчик и я рада была бы стать тебе другом. Если тебя кто-то обижает, то не стесняйся и не бойся мне об этом написать. Я знаю, что на Слизерине очень не просто. Моя мама там училась. Она была из очень строгой чистокровной семьи и даже мыслей при распределении не было о другом факультете. И я знаю о нравах, которые там царят, от нее. Но она встретила моего папу в Хогвартсе и полюбила его. Он был с другого факультета и маглорожденным. Понимаешь? Они полюбили друг друга и это не помешало выйти ей за него замуж. Так что Слизерин еще не приговор. Хотя ей пришлось скрывать свои чувства от всех. Ей было очень сложно. Это так. Я не смогу в письме описать все сложности какие были у моей матери, но это сделало ее очень сильной.

Тонкс

PS: я еще хотела спросить. Только ты не обижайся. А как ты вообще попал на Слизерин?

Забыла написать еще кое-что. То, что ты стал охотником это очень здорово. Я не была в команде, но часто летала на Комете-260. Хотя ей так далеко до твоего Нимбуса-2001! А теперь она совсем устарела. А новая метла очень дорогая, да и времени свободного на полеты нет. И речь даже не про Молнию!»

Гарри хмыкнул, разглядывая нарисованную грустную рожицу рядом с названием новейшей гоночной метлы. Мордашечка лукаво ему подмигнула, и мальчик продолжил чтение письма.

«Училась я на факультете имени Пуффендуй. И мне показался он лучшим факультетом. Я его вспоминаю с самыми добрыми чувствами. И очень бы хотела снова вернуться в то время, ходить на уроки с друзьями. К сожалению, сейчас из-за моей работы я давно ни с кем из них не вижусь. На работе у меня все очень не просто, расскажу при встрече.

Снова обнимаю, Тонкс».

После прочтения письма осталось куда больше вопросов. Раздался звук колокола, и мальчик вложил листок в книгу. Несмотря на сложную тему на уроке все его мысли были о прочитанном. Его взгляд постоянно возвращался к строкам письма.

«А про семью она ничего не сказала, — думал Гарри. — Лишь что семья была очень строгой. Но фамилию Блэк не упомянула. Побоялась напугать меня или оттолкнуть? Но вроде бы хочет встретиться в Хогсмиде, чтобы рассказать об этом. Только стоит ли мне снова с ней встречаться?»

«Я знаю, что на Слизерине очень не просто. Моя мама там училась», — перечитал он пару строк, которые зацепили его внимание.

«А я не знал, что мама Тонкс училась на моём факультете. Я как-то всё внимание уделил самой Тонкс и её родству с Блэком. Как странно», — подумал мальчик.

«А как ты вообще попал на Слизерин?»

Гарри ухмыльнулся при этих строках. Не в силах сдерживаться, он перевернул страницу своей тетради и написал, делая вид, что записывает лекцию Флитвика:

«Как я попал на Слизерин? Ну как и все. Надел на голову Шляпу. Шляпа сначала сомневалась куда меня направить. Я ничего не смог сказать. Я думал, что попаду на Гриффиндор».

Это было не совсем так. Мальчик замялся, раздумывая, стоит ли о таком вообще ей сообщать. Об этом никто не знал. Он даже Дамблдору не рассказывал. Перо замерло над словом «Гриффиндор», покачиваясь. Он уже собрался было это вычеркнуть, но вдруг с обжигающей вспышкой вспомнил, что проболтался директору, что хотел на Гриффиндор.

«Это была ошибка? Может, я зря?.. Вряд ли. Я не ошибся тогда. Это помогло мне завоевать доверие директора и сейчас тоже поможет с Тонкс».

Решительно кивнув, мальчик продолжил писать письмо Тонкс:

«Она ведь тогда сомневалась, но всё же отправила меня на Слизерин. Такое ощущение, что мне не хватило решимости, чтобы сказать ей об этом. Наверное, это и определяет распределение. Как ты считаешь? Если бы хватило решимости, если бы я не растерялся, то очутился бы на Гриффиндоре?»

Мальчик сам не заметил, как его ложь плавно перетекла в то, что у него было на душе — в правду. Строчки летели одна за другой из-под его пера.

«А если ума или верности друзьям, то на какой-нибудь другой факультет» — написал слизеринец.

«Не пойдёт», — решил Гарри, и его перо замерло.

Он постарался выставить себя в выгодном свете, поэтому решительно вычеркнул про верность друзьям, исправив на «а если бы у меня были друзья и я знал, каково это с кем-то дружить, то на твой факультет». Потом это можно будет переписать в чистовик письма. Перевернув страницу назад — к лекции — он снова обратился к письму Тонкс.

«Я в отношениях не состою, ни с кем не встречаюсь. В школе как-то было не до этого, а сейчас почти нет свободного времени».

«Почему она написала про свои отношения? — недоумевал Гарри. — Она неверно поняла мои вопросы про Блэка и друзей? — прозвенел колокол, и Флитвик заявил о завершении урока, сообщив, что домашнего задания не будет, достаточно прочитать сегодняшнюю лекцию. — Об этом можно подумать вечером. Сейчас нужно сообщить Селвин, что я занят в то время, когда она хочет провести тренировочную дуэль».

Он вытащил листочек бумаги и написал:

«Прости, но после ужина буду занят до самого отбоя. А перед ужином иду на танцы с П.

ГП».

— Передай это Селвин, — идя уже на обед, он вручил Трейси запечатанный магией листочек.

Во время обеда он аккуратно поднял тему насчёт Чемпионата мира по квиддичу.

— Драко, а как ты рассматриваешь наши шансы на победу в Чемпионате мира по квиддичу?

Малфой аж застыл с вилкой, удивлённо уставившись на него. Его оплошностью тут же воспользовался Нотт.

— Безусловно, наша команда очень сильна, хоть и не фавориты. Первая игра у нас с Францией…

— Мы должны разгромить Францию, — опомнился Драко, но продолжить не успел.

— Они никогда не славились сильными охотниками, — согласилась с ним сидящая напротив третьекурсников шестикурсница.

— Джеффри, — обратилась к ней староста Кэндис Макнейр с несколько снисходительным тоном, — у нас лишь первая игра с Францией, а потом нас ждёт Сенегал.

— Я прекрасно знаю порядок матчей, Кэндис, — заявила уязвлённая девушка.

— Ну сомнительно, всё же их новый ловец… — продолжал возражать Нотт Драко.

Обсуждение тут же приняло активную форму, когда присоединились остальные слизеринцы за столом, лишь изредка замолкая, когда кто-то из игроков по квиддичу вставлял своё авторитетное мнение. Поттер сделал вывод, что несмотря на восторженные оценки некоторыми парнями игроков сборной Англии, победа её в предстоящем турнире была не столь однозначной. Одна пятикурсница вытащила альбом, где от руки была нарисована сетка матчей в следующем году. Первая игра, как уже выяснил Гарри, предстояла с командой Франции, о которой многие отзывались со снисхождением, явно не считая за сильных противников. А после этого должны были выйти на победителя группы Сенегал-Трансильвания. И Сенегал, и Трансильвания выглядели грозными противниками, а разрыв между играми был слишком большим, чтобы можно было серьёзно рассчитывать, что победитель в этой паре не успеет отдохнуть перед игрой с Англией. И это в случае, если ещё Англия одолеет Францию.

— Охотники у нас играют нестабильно, — внезапно вставил негромко семикурсник Уоррингтон. Он говорил редко, но всегда по делу. Его слова потонули в общем обсуждении, которое привлекло внимание даже профессоров с их главного стола, но Гарри запомнил. Мальчик ещё краем глаза отметил, как недовольно дёрнулось лицо Снейпа на такой повышенный шум со стороны одного из самых тихих и примерных факультетов.

У Гарри в голове понемногу составлялась картина Чемпионата мира по квиддичу. Один из главных фаворитов — это Канада — победитель прошлого чемпионата, прошедшего в 1990 году. На взгляд Поттера уже один этот факт вносил долю неуверенности в безоговорочную победу сборных Британии. Тем более выяснилось, что не все матчи чемпионата пройдут в Британии, а лишь сам финал да часть игр самих сборных страны. Тот же матч Трансильвании с Сенегалом будет сыгран на территории первой. А ещё Уэльс и Шотландия играли отдельно от Англии, что давало больше возможностей хоть кому-то пробиться в финалисты, но это так же распыляло достойных британских игроков на несколько команд. Причём, как оказалось, что не у всех волшебников были «Молнии»: в основном они играли на привычных и проверенных «Нимбусах», так как стоимость новейшей метлы была слишком заоблачной. Хотя та же Ирландия, которая тоже участвовала в чемпионате и де-факто числилась в составе магической Британии, взяла и купила всей своей команде мётлы, что злило многих поклонников других сборных государства. Но Гарри понял, что следует настороженно ждать успехов от Англии и именно это сообщить Джемме.

После одного из уроков, когда они шли на урок прорицания, Трейси отдала запечатанный магией листочек, который раскрылся, стоило мальчику взять его в руки. Это был ответ Селвин.

«Тогда встретимся после отбоя».

Гарри одним из первых поднялся по лестнице в кабинет прорицаний, не желая ждать пуффендуйцев, так как тогда надо будет попытаться выполнить поручение Джеммы: общаться с Боунс, чтобы наладить с ней более близкий контакт и, может, даже напроситься к ней в гости на каникулы, что ему не очень-то и хотелось.

Оказалось, что они пришли слишком рано, так как сидящие ученики ещё не покинули класс, а пока только начали собираться. Возможно, преподавательница их просто задержала, потому что путь до сюда с прошлого урока для слизеринцев был неблизкий и половина перемены уже прошла.

— А, Поттер, — обрадовалась профессор Трелони, поднимаясь со стула и подзывая его длинным взмахом руки, закутанной в тёмную вуаль; ярко сверкнули золотые браслеты и перстни с огромными драгоценными камнями на её запястьях и пальцах.

Поттер мысленно вздохнул, краем глаза увидя, как ученики перестали собираться, уставившись на него, а из люка с трудом вылезал Пайк.

— Вы не представляете, что я увидела сегодня утром, — в руках профессора появились стопка игральных карт. — Несчастье, настоящее бедствие! Вы…

Сейчас мальчик сильно жалел, что, во-первых, вообще записался на этот урок, а во-вторых, что пришёл так рано. Стоило взбираться не первым; пусть Пайк с Крэббом и Гойлом бы поднялись. Или вообще стоило заходить последним, после Гринграсс с Пэнси, или Харли с Дэвис. Хотя это не особо прилично, он уже нечаянно подсмотрел на чулки Пэнси, когда та спускалась по лестнице с их первого урока… Ощутив, что при воспоминании об этом, его щёки обдало жаром, а профессор продолжает бубнить что-то очень нудное, он огляделся и понял, что предыдущий урок был у четверокурсников. Совместный урок Когтеврана и Гриффиндора. Он прекрасно помнил ловца факультета орлов — Чжоу Чанг: весьма красивую девушку с чёрными волосами, которые были убраны в короткий хвостик, и тёмно-карими глазами с миндалевидным разрезом и полные губы. Также он узнал Стреттона — их новичка, ставшего охотником. Капитан команды Слизерин — Монтегю — внимательно следил за изменениями в рядах противников и не преминул несколько раз похвастаться на поле по квиддичу и в Большом зале о том, как он своевременно разузнал всё.

Однако, несмотря на то, что почти все ученики украдкой разглядывали его, словно не видели каждый день в Большом зале, и тут же отводили глаза, стоило Поттеру посмотреть на них, было кое-что, что выбилось из привычного потока событий. Две гриффиндорки на него таращились. И если стоящая у своего столика невысокая охотница — он забыл её имя — с растрёпанными короткими волосами тут же уделила внимание своей сумке, продолжив запихивать туда книгу, то сидящая за тем же столиком девушка продолжала зло смотреть на него. Он тут же узнал ту колдунью, которая вызывающе пялилась на него вчера в Большом зале. Значит, он не ошибся, и она не одноклассница Уизли. Выходит, раз они вместе с Чанг здесь, то она на четвёртом курсе. Но что ей надо от него, почему она так смотрит? Сейчас он разглядел её синие глаза, которые пристально уставились на него, словно выискивали слабость. Но его глаза сами скользнули ниже. На ней была чёрная колдовская мантия и длинная юбка. Но то ли полы мантии раздвинулись, то ли юбка задралась вверх из-за того, что она сидела на очень низком пуфике, обнажая стройные девичьи ножки в чёрных колготках и просветлевшую ткань в районе коленей.

Мальчик невольно опустил взгляд к её потрёпанным чёрным башмакам, в глаза бросились застёжки на них. Чуть вверх, и его взгляд опять задержался на беззащитных коленках гриффиндорки, на которых покоились, как оказалось, и полы мантии, и края юбки, и небрежно лежала её рука. Гарри ощутил, как его щёки обдало жаром. Он поспешил отвернуться. На губах безымянной гриффиндорки появилась нехорошая улыбка — наверняка она решила, что победила в дуэли взглядов, что Поттер дал слабину, и не замечала положения своей юбки. Краем глаза Гарри увидел, как она поднялась на ноги, и до него донёсся тихий торжествующий смешок.

— Хорошо, спасибо, — где-то через полчаса подытожила Джемма, когда Гарри рассказал всё, что смог припомнить, и начал повторяться. Голос у него за время этого монолога чуть охрип, а воды, чтобы смочить горло, в комнате не было. — Разумеется, ни твои конфликты, ни попытку исключить из команды мы не будем использовать, сам понимаешь почему. Хотя, возможно, на одном из шагов стоит отметить негативное отношение профессора Северуса Снейпа, — повинуясь её жесту, перо принялось записывать уже её слова, — к Мальчику, Который Выжил. Потому что иначе получится подозрительное игнорирование общеизвестных факторов, немного нужно будет мазнуть красками об этом на холсте «низвержения этого Пожирателя Смерти», добавляя реалистичности.

— Ну да, — растерянно согласился Гарри.

— Да, действительно, много свидетельств из других источников, что Северус Снейп не особо умеет объяснять материал, — принялась объяснять уже то, что нашла она. — А вот если рассматривать его с профессиональной… Вернее, с научной точки зрения всё не так гладко. Сведений намного меньше. Как ты знаешь, есть несколько газет, специализированных на зельеварении. «Практика зельеварения», «Зельеварение сегодня». Я изучала их некоторое время, и Снейп упоминается крайне редко. Но с другой стороны, это позволило мне сделать вывод, что твой декан явно не кладезь науки, не такой уж выдающийся мастер зельеварения. Уж точно не самый светлый ум в искусстве варить зелья. Тот же Гораций Слизнорт был намного лучше.

— Слизнорт? — сморщил лоб мальчик, вспоминая. — Это профессор, который преподавал до Снейпа? А что ещё за мастер зельеварения? — удивился мальчик.

— Это означает мастерское владение своим предметом. И звание Мастера присваивается каждому профессору школы. Так вот Северус Снейп — один из них. И да, Гораций Слизнорт — прошлый преподаватель по зельям.

— А что всё-таки значит «мастер по зельям»? — переспросил Гарри. — Это не то же самое, что «профессор по зельеварению»?

— Ну это тот, кто внёс большой вклад в эту науку, ею занимается. Особого определения такого нет. Например, Северуса Снейпа считают мастером зельеварения потому, что он является профессором в школе. Как я уже сказала, — с оттенком неудовольствия повторила девушка. — То есть, если стал профессором, то ты получаешь как бы есть…

Джемма задумалась.

— Учёную степень? — помог ей Гарри.

— У нас нет учёных степеней, — отрезала Джемма. — Насколько я знаю, — она смягчилась под конец. — Но если рассматривать «мастера», то… Да, можно так сказать.

— Так получается, что тот же Локонс или Квиррелл, они тоже мастера, только по Защите от Тёмных Искусств?

— Ну да, — Джемма улыбнулась, когда увидела, как вспыхнуло от негодования лицо Гарри.

— Так выходит, что это звание теряет свой великий смысл?! Разве это не унижает репутацию Хогвартса, если любой неумеха может стать профессором, а значит, мастером в этой магической сфере? — с запозданием мальчик припомнил, что Квиррелл был не так прост. По словам Дамблдора, он виноват в смерти Грейнджер. Но для Гарри он так и остался заикающимся мужчиной в странном чурбане, боящийся собственной тени.

— Да, такой фактор есть, но надо учитывать, что преподавание Защиты от Тёмных искусств, оно как бы стоит особняком, так как каждый раз сменяются преподаватели, — несколько пространно рассуждала Фарли. — Могут продержаться всего один год. И естественно о наборе хорошего специалиста в такой ситуации речи не идёт. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. И надеяться, что следующий преподаватель Защиты от Тёмных искусств окажется достаточно компетентен, чтобы снять это тёмное проклятие. Вообще-то ему по должности это положено. Я не знаю, знаешь ли ты, но ходят слухи, что проклятие на должность наложил Сам-Знаешь-Кто каким-то образом.

— Ого, — немного простовато удивился Гарри. — Тёмное проклятие?

— Да, — кивнула Фарли. — Ты не знал? — Мальчик покачал головой. — Вот уже многие десятилетия никто не может удержаться на должности профессора по Защите от Тёмных искусств больше года.

Про это он не знал, хотя Тонкс что-то такое говорила.

— И знаешь какой из этого можно сделать вывод? — спросила девушка.

Он задумался над вопросом, но Джемма не стала его томить.

— Выходит, что профессор Дамблдор наверняка тоже попытался снять проклятие и не справился с этим. А значит, Тёмный Лорд сильнее его.

Услышанное не могло никак обрадовать Гарри. Неужели их директор не настолько силён? Слабый? А что же тогда дневник? Как он сможет уничтожить Волан-де-Морта, а? Не стоит ли зайти к директору, узнать об успехах? А вдруг его тоже поработили, как рыжую Уизли? Тогда наоборот, стоит держаться подальше.

Может, стоит рассказать обо всём Джемме? Эта проблема опять сильно забеспокоила мальчика.

А что если всё это повторится?! Ужас охватил его. Что если он опять попадёт в плен к Волан-де-Морту и…

Во рту стало сухо, дёсны и зубы заныли, словно Круциатус сжал его челюсти вместе намертво, кроша зубы. Отголоски старой боли ласково (обманчиво ласково!) погладили виски, напоминая о себе.

Увидев, что сказанное впечатлило Поттера, Джемма продолжила:

— Так вот, возвращаясь к этому. Северус Снейп особо не может похвастаться новыми открытиями в зельях. Упомянутый к фестралам Дамблдор, к примеру, открыл множество способов использования драконьей крови, создав на основе их сложные зелья. А Снейп в основном улучшал уже готовые зелья. Разумеется, усовершенствовать готовые, уже устоявшиеся веками составы тоже непросто: нужно иметь очень хорошее понимание в зельях, своеобразный профессионализм. Однако, одарённым это его не делает. Ведь он не смог создать что-то новое и своё. В отличие от Слизнорта, который за десять лет своего отдыха от профессорской деятельности изобрёл целых три зелья.

Гарри промолчал. Ему было бы куда приятнее услышать от Джеммы, что Снейп полное ничтожество, которое не только не способно никого научить, но также и полная бездарность в самих зельях, способная лишь цитировать готовые учебники и приказывать готовить зелья по рецепту, написанному на доске.

— Он больше технический специалист, который способен найти недостатки в готовой работе, — закончила Джемма свою мысль, — чем придумать что-то совершенно новое, что двигает науку вперёд.

— А зачем это тогда нам, если это не поможет против Снейпа? — спросил Гарри.

— Хотелось бы точно знать, что мы не выступаем против единственного светоча в области зельеварения в Англии, — чуть улыбнулась девушка, пожав плечиками.

— Ну как я понял по твоим словам, он намного слабее в профессиональном плане, чем Слизнорт.

— Всё верно. Ну по собранной мною информации, — Джемма поморщилась, — пришлось пить Оборотное зелье, редкая гадость. Но я хотела попробовать действовать совершенно скрытно. Я перевоплотилась в пожилую женщину. Крайне… интересный опыт. Затем уже изменяла внешность магией или посылала своих людей. Так вот, по собранным мною данным и беседам со многими людьми, как преподаватель Слизнорт получше выглядит в качестве профессора. Умеет работать с учениками, подавать материал, да и хитрее. И показатели успеваемости его учеников совершенно определённо на это указывают. А вот плохое взаимоотношение с учениками у Северуса Снейпа — это и есть низкое качество преподавателя.

— Да, это так. В основном он говорит «рецепт на доске», — Гарри произнёс вслух пришедшую ему мысль, — а затем ходит и снимает баллы с гриффиндорцев. На его уроках очень тяжёлая атмосфера. Многие ученики боятся его до дрожи. Он ходит, запугивает их. Но от этого они лучше материал не осваивают.

— Да, и твой первый урок… — она бросила на секунду взгляд на листочек с его рассказом. — Нет ни объяснений техники безопасности, ничего. В итоге первокурсник пострадал. Ну и жаба Долгопупса. Ведь она умерла?

— Да, из-за зелья Снейпа. Он решил в наказание отравить её, — подтвердил Гарри и тут же спросил. — А этот Слизнорт, что про него известно? Может, можно Снейпа заменить на него?

— Не особо много. Я не стремилась собрать лично по нему сведения, а лишь всё узнавала в рамках сравнения с Северусом Снейпом. Гораций Слизнорт, по-моему, только один остался, — волшебница чуть устало поморщилась. — Это я точно знаю, что Слизнорты имеют единственного представителя в своём семействе. Если мне не изменяет память, то очень многие погибли от драконьей оспы в семидесятых годах. Сам Гораций Слизнорт семью не создал, а значит, род прервётся на нём, — мальчик с удивлением услышал в её голосе тщательно подавляемую горечь. — Ладно, вернёмся к тому, что мы обсуждали. Как я сказала, меня заинтересовало, какие зелья придумал Снейп, какие открытия он сделал, а чем может похвастать Слизнорт. И в сравнении Северус Снейп очень проигрывает Горацию Слизнорту с его полувековым опытом. Тем более что он сам и учил Снейпа всему. Итак! Подытожим. Я выяснила, что Снейп способен только усовершенствовать зелья, но ничего нового не придумал, — Поттер кивнул. — А вот у Слизнорта за время профессорской деятельности послужной список открытий солидный.

— Понятно, — Гарри ощутил, как усталость стала накатывать на него, и это не укрылось от глаз Джеммы.

— Скоро закончим. Про Северуса Снейпа всё. Остался только один вопрос. Судя по заказанным предметам одежды и зельям, то ты будешь играть роль одного из кельтских магов, так?

— Да, — кивнул мальчик. Имя и прозвище его роли вылетело у него из головы.

Джемма задумчиво смотрела на него.

— Так-то там будет много старшекурсников, но собираться вы будете вне гостиной, а в глубине подземелий.

— И? — он не понял, к чему она ведёт.

— Во-первых, тебе придётся покинуть гостиную, чтобы туда спуститься. Во-вторых, весьма далеко от неё. Это опасно. Из-за Сириуса Блэка.

— Но ты сама сказала, что там будут старшекурсники!

— Они не смогут никак защитить тебя от Пожирателя Смерти, — сухим тоном сказала Джемма. — Я хочу, чтобы ты полностью понимал ситуацию, Гарри. Никто из них даже палочкой не шевельнёт, если он вдруг явится за тобой.

— Я… Они будут просто смотреть, как меня убивают? — мальчик ощутил, как сердце рвётся из груди. — Пытают?

— Вряд ли. Скорее постараются быстрее убежать, спастись самим. Тебе тоже надо броситься бежать и как можно быстрее спрятаться под мантией-невидимкой! — нервно повысила голос Джемма. — Она же у тебя всегда с собой?!

— Да-да, — закивал Гарри. — Успокойся, пожалуйста, всё хорошо. Не переживай ты так. Блэку никогда не попасть в Хогвартс.

— О, горячо на это надеюсь, — волшебница запустила пальцы в волосы, разом испортив свою причёску. Это придало ей очень нервный, даже чуток сумасшедший вид. — Я уже пожалела, что предложила тебе записаться на это. Наверное, мне стоит написать Корделии. Пусть она попросит профессора Люпина или Флитвика подежурить на месте проведения мероприятия.

— Ладно, — растерянно протянул Гарри.

Джемма бросила на него острый взгляд, смотря за реакцией. Но повела разговор по другой дорожке.

— Ещё на «Тёмной Ночи Фионы Морганы» будут танцы. Корделия очень любит танцы. Ты же умеешь танцевать, так?

— Нет, — выдавил из себя Гарри.

— Как нет? — поразилась девушка. — Тогда что ты будешь делать? Может, откажешься от участия?

— Я договорился с Пэнси, чтобы она меня тренировала.

— С Пэнси Паркинсон? — переспросила Джемма.

Гарри кивнул, ощутив, что невольно краснеет. Фарли явно что-то хотела сказать, но в самый последний момент отвела взгляд в сторону, задумавшись.

— Что? — не выдержал мальчик, преодолев смущение.

— Ничего, — коротко ответила Джемма. — Просто удивилась этому. Но Паркинсон — это неплохой выбор. А как ты к ней относишься?

— Ну-у… — протянул Гарри, невольно вспомнив, как совсем недавно танцевал с ней, её зелёные глаза. Его щёки обдало жаром ещё сильнее. — Мы друзья.

— Ясно, — суровый голос Джеммы привёл его в себя. — Ты ведь сможешь её оставить, когда надо будет бежать?

— Я… Оставить? — не понял мальчик.

— Если в замке всё же появится Сириус Блэк, — медленно процедила Фарли. — Тебе надо будет скрыться. Надеть мантию-невидимку. И не отвлекаться ни на какую Паркинсон или кого-то ещё. Понимаешь?

— Э-э, да… — Гарри вдруг ощутил, словно попал в ледяную воду. Он должен оставить Пэнси одну против Блэка?

— Ты ведь помнишь своё обещание мне? — Джемма впилась в него взглядом.

— Да… — он пообещал после визита в зоопарк Стоунхенджа, что будет спасаться сам.

— Ты же понимаешь, что если ты сбежишь, то остальные будут в безопасности? — Её тёмные глаза словно стремились внедрить в него свои переживания. — Что Сириус Блэк охотится за тобой. И Пэнси, как и остальные, не будут его целью. А ты. Только ты! Поэтому ты должен заботиться о своей жизни. И сразу же спрятаться.

— Да, Джемма, — кивнул Гарри. — Я всё это понимаю. И так и сделаю. Можешь мне верить.

— Хорошо, — чуть успокоилась девушка. — А ваши танцы с Пэнси где будут проходить?

— В одном из классов. Рядом с нашей гостиной.

— Наедине?

— Ну… ну да…

Фарли это совсем не понравилось.

— Опасно ходить одному. Паркинсон может не думать об этом… Но…

— Я хочу скрыть то, что я не умею танцевать. И я её попросил, чтобы она об этом молчала. Так что наши занятия останутся в тайне. И это будет не опасно.

— Паркинсон и тайна? — ухмыльнулась Джемма. — Думаешь, она сможет сохранить тайну?

— Да, — Гарри кивнул. — Я ей доверяю.

— Доверяешь, значит? — её улыбка стала чуть шире. — Интересно… А…

— Джемма, мне уже хочется спать, — заторопился прервать её Гарри. — День был длинный, а завтра опять на уроки. Наверное, доброй ночи?

— Хорошо, Гарри, — лицо Джеммы не покидала улыбка, невольно напоминая ему Селвин. — Спокойной ночи.

— Спасибо, Джемма, — поблагодарил Гарри девушку после того, как она пообещала найти причину, почему у него пропадали письма, а главное: подарки ко дню рождения, которые он очень ценил. Потому что в этом году ему прислали подарков больше, чем Дадли получал за последние годы вместе взятые, а вот в прошлом году вообще ничего не пришло.

— Пожалуйста, — девушка приняла его благодарность с каким-то гордым видом, но затем тепло улыбнулась, словно их размолвка осталась далеко позади. — И отправь мне Буклей, пожалуйста, список тех вещей, которые тебе должны были подарить, но ты их не получил. Мне нужно от чего-то отталкиваться. А лучше будет в виде заявления. В Министерство Магии от Гарри Джеймса Поттера, — чуть быстрее заговорила Джемма, надиктовывая примерный образец письма своим мягким голосом. — Прошу принять моё заявление о том, что в июле прошлого года у меня были похищены ценные вещи и особые магические предметы, которые присылали мои друзья на мой день рождения. Подозреваю эльфа Добби, который явился в дом и сознался в этом, а также пытался напугать меня. Ну и так далее.

— Но он не сознавался в этом! — воскликнул Поттер.

— Какая разница? — Джемма удивлённо посмотрела на мальчика. — Неужели ты считаешь, что в случае чего, эльфа будет кто-то слушать? Нет, твоих слов будет достаточно, а эта бумажка нужна мне самой.

— Ладно, я всё это напишу, — пробормотал Гарри.

Писать какую-то бумагу ему не хотелось, но ведь это почти обычное письмо для Джеммы, да и главное: вдруг получится вернуть его вещи! Ему было очень любопытно, что же подарили на его день рождения Дафна, Пэнси и другие одноклассники. Может, у Джеммы получится всё это вернуть ему? Гринграсс вроде бы отправляла шоколад, Дэвис какую-то книгу, а вот что могли прислать другие, он не знал. Гарри рассчитывал, что подарков окажется немало. Хотя наверное в разы меньше, чем после второго курса, когда слизеринцы дарили их уже Наследнику Слизерина. Да и не так Поттер был избалован подарками, чтобы спокойно смотреть на то, как их у него отнимают, и было не важно, прошло ли с тех событий день или год. Это его вещи!

— Так, — продолжила Джемма. — Думаю, что следующий вопрос будет куда более интересным и даже захватывающим для тебя.

Волшебница специально взяла паузу, и Гарри естественно не выдержал.

— Да? И о чём он?

Она опять улыбнулась.

— Как ты знаешь, в следующем году будет Чемпионат мира по квиддичу. Это эпохальное событие и… — Гарри, к своему ужасу и недоумению, не знал, хотя был ярым поклонником квиддича. Правда это только относилось к школьному. За прошедший месяц никто не обсуждал то, что предстоит Чемпионат мира по квиддичу, потому что основной темой для обсуждения был Сириус Блэк. — …и вызовет интерес всего мира. Но вот что тебя потрясёт до глубины души, — девушка аж возвела указательный перст. — Я приложила немало усилий, чтобы провести финал Чемпионата у нас, в Англии! Представляешь: он пройдёт у нас?! — громко воскликнула она, переполненная эмоциями. — Как это поднимает престиж и мощь Британии! Покажет её превосходство! Именно поэтому нужно как можно быстрее поймать Блэка. Он создаёт угрозу, это может помешать проведению финала у нас.

«И ещё хочет меня убить», — заметил про себя Гарри. Но новость его потрясла настолько, что он даже забыл про свои неполученные подарки.

— Чемпионат по квиддичу! — воскликнул мальчик. — Как здорово! Ты такая молодец!

— Да, — девушка довольно улыбнулась и с ленцой откинулась на спинку стула. — Строительство гигантского стадиона для его проведения уже началось. Весьма выгодное дело. И это будет самый большой стадион во всём мире.

— Ух ты!

— Разумеется, билеты у нас будут в самой верхней ложе, — довольно вещала Джемма. — И я ещё хотела спросить… Ммм, узнать твоё мнение насчёт одного важного вопроса.

— Да-да, — мальчик уже представлял огромный стадион и зрелищные броски охотников в кольца, — конечно, спрашивай.

— Ты превосходный игрок в квиддич, который привёл нашу факультетскую команду к победе. Поэтому я хотела узнать твоё мнение о нашей команде. Как пройдут матчи у Англии? Имеет ли она шансы на победу или нет? Что скажешь насчёт Уэльса и других наших команд?

Гарри задумался над таким неожиданным вопросом. Он никогда особо не интересовался игрой сборной, узнавая лишь новости тогда, когда кто-то рядом, к примеру Драко или Тео обсуждали это. Он не знал ни имён игроков в команде, ни их мастерство игры, не говоря уже о том, что не был в курсе, с кем они будут играть. У него самого было слишком много других дел. Но Джемма явно рассчитывала на то, что он отлично разбирается в этом. Вроде бы, когда они в Косом Переулке зашли смотреть новейшую метлу «Молнию», то кто-то из продавцов говорил, что ирландцы закупили семь штук для своей команды. И что у них большие шансы на победу.

— У нас очень сильная команда, — сказал Гарри, в действительности вообще ничего не зная про это и желая, с одной стороны, не выставить себя профаном, с другой стороны не подвести подругу, дав ей неверные сведения. — Но я всё же не буду торопиться с выводами и постараюсь собрать побольше сведений.

К его сожалению, Джемма раскусила, что он уходит от ответа.

— Ну ты же играешь в квиддич, разбираешься в этом. — Она рассчитывала, что он что-нибудь подскажет, но Гарри промолчал. Для него было странно, что почти всезнающая Фарли крайне неожиданно не так хорошо разбирается в квиддиче. — У кого бы я ни спрашивала: самые радужные прогнозы, будто Кубок уже в руках нашей сборной.

— Да, разбираюсь, но нужно оценить и другие команды, а также против кого мы играем, — мальчик изо всех сил вспоминал расстановку команд в магловском футболе, чтобы хоть что-то сказать, не показывая своё полное незнание. У маглов сначала был групповой этап, а потом матчи на вылет. Может и у волшебников так же? — Так что обдумаю это и тебе расскажу. Давай лучше вернёмся к Блэку. Я вот подумал, что Снейп специально не меняет пароль входа в гостиную, потому что, может быть, помогает Сириусу Блэку.

— Чтобы он проник внутрь и добрался до тебя? — переспросила Джемма.

— Ну да, — кивнул Гарри и поделился своими подозрениями. — Они оба Пожиратели Смерти. Вот и сговорились между собой.

— Это очень серьёзное обвинение, Гарри. И сомнительное. Если бы они сговорились между собой — во что я не верю, — то Северус Снейп мог каждый день менять пароль для входа в гостиную и сообщать об этом Сириусу Блэку. Наверное, тебе запали в душу те мои слова и обвинения, которые я готовила для Северуса Снейпа. Так они надуманны. Ты не должен этого бояться. Ты не должен позволять им отравить тебя, они ложны и не имеют силы…

— Я вовсе не боюсь! — прервал её Гарри.

— А стоило бы, — Джемма тут же перевернула ситуацию обратно. — Сириус Блэк крайне опасен. Какие заклинания ты накладываешь на свою дверь? Надеюсь, достаточные? — она дождалась кивка от Поттера и перечисления заклинаний. — Отлично, но ещё добавь сигнальные чары, которые поднимут тревогу, если кто-то пытается взломать защиту на твоей двери. А вот «Волчий укус» вряд ли у тебя выйдет, так что имеющихся чар должно хватить. По моим предположениям у Сириуса Блэка нет волшебной палочки, но стоит держать в уме, что он как-то её раздобыл. Но я считаю, что в Хогвартсе ты в безопасности. Несколько мракоборцев постоянно дежурят внутри. Меры безопасности повышены. Сам замок окружен дементорами. И даже Северусу Снейпу будет крайне сложно с ними договориться, — с усмешкой закончила она.

— Ладно, — скрывая обиду, согласился с ней Гарри. Джемма словно специально выставляла все его слова глупыми. Может, она таким образом мстила из-за их договора насчёт золота? — Я понял-понял. А как там дела с Боунс? Удаётся навести шороха, чтобы её сместить?

«Не забыть бы прочитать про эти чары, что она упомянула. «Волчий укус» звучит опасно. Это точно будет не лишним, защищая меня и вход в мою спальню».

— Хм, — ухмыльнулась Джемма. — Галлеоны после гоблинов пересчитывать надо.

Гарри не понял этой фразы, а Джемма продолжила:

— В этой ситуации то же самое, что со Снейпом. Торопиться в таком деле нельзя. Нужно очень аккуратно действовать, потому что Боунс крепко стоит на ногах, а начав варить против неё зелье… Это не тот случай, когда можно уйти, не доварив его, — Джемма сжала свои тонкие губы в узкую линию, из-за чего её лицо словно прибавило пять лет, стало очень жёстким и суровым. — Она работает здесь не один год, и за пару месяцев ничего не сделать.

Гарри наконец сообразил, что означала эта поговорка.

— Тем более я уже тебе говорила, что это займёт не один год. И ещё сомнительно, что я смогу быть одновременно главой Отдела магического правопорядка и заместителем министра, — с некоторым сожалением резюмировала Джемма. — Думаю, что на место Боунс нужно будет поставить своего человека в случае успеха. Возможно, что Амбридж решит занять её место, а я поднимусь чуть выше, — заявила честолюбивая девушка.

— Кстати, — припомнил Гарри, — я познакомился с племянницей Боунс. Я слышал, что она живёт с ней. Родителей…

— О, это очень хорошо! — Джемма тут же оживилась и даже перебила Гарри. — Постарайся подружиться с ней поближе, узнать побольше про неё и про саму Боунс. Может, даже удастся напроситься к ним в гости. И вызнать, когда ты подружишься с девчушкой, какие слабости есть у Боунс. Может, — со смехом закончила девушка, — она хранит какие-то тёмные артефакты, а сама лишь притворяется такой добропорядочной.

— Ладно, — нехотя согласился Гарри. В его в планы не входило напрашиваться в гости к какой-то девочке.

— Вот и договорились, — тут же закрепила его слова колдунья. — Кстати, насчёт тёмных артефактов. Ты ещё не отдал Дамблдору?..

— Нет, — Гарри сообразил, что речь про дневник Волан-де-Морта. Он уже передал его директору, но пока не собирался сообщать ей правду. Душевное состояние мальчика тут же улучшилось, когда он вспомнил о том, что был прав насчёт того, что Реддл — это и есть Волан-де-Морт. А Джемма ошиблась. Ему потребовались большие усилия, чтобы сохранить чуть хмурое лицо, а не радостно выкрикнуть об этом.

— Наверное, не стоит хранить у себя его долго, — медленно цедя слова, рассуждала волшебница, строго выпрямившись, словно пытаясь удержать какой-то огромный вес, что придавливал её плечи.

Гарри помнил, что летом дневник был близок к тому, чтобы погубить её так же, как Уизли. Джемма беспокоится о нём? Она больше не злится? Всё же этот конфликт задел и расстроил мальчика намного сильнее, чем ему хотелось бы признаваться. Он слишком привязался к единственному человеку, кто заботился и оберегал его, поэтому сейчас немного жалел о сказанном.

— Это очень опасная вещь. Ты… Не пишешь в нём? — звук её голоса упал, она говорила чуть громче шёпота. Гарри покачал головой, Джемма впилась в него взглядом. — Тебе не снятся странные сны?

— Нет, — Гарри всё же смог справиться с охватившим его чувством сожаления. — Ничего такого.

— Я обдумала то, что ты сказал, — после паузы продолжила девушка, — и решила, что чем быстрее ты избавишься от него, тем лучше. Возможно, будет правильным, если ты отдашь его как можно скорее Дамблдору. Сделай это завтра. Если Реддл — это Сам-Знаешь-Кто, то директор, возможно, знает об этом. А если нет, то… — она неопределённо повела левым плечиком и холодно улыбнулась.

Гарри невольно задержал взгляд на её плече и поэтому не сразу сообразил, что её «если нет» означает, что проклятый дневник может уничтожить самого Дамблдора.

— В любом случае, это будет уже не нашей проблемой, — мягко закончила колдунья, её губы поднялись в намёке на улыбку. — Ещё я хотела предложить тебе вариант просто оставить эту вещь где-нибудь в Хогвартсе. Погоди! — прервала она попытавшегося возразить Поттера. — Я понимаю, что ты хочешь это уничтожить, и не собираюсь тебя отговаривать. Но ты уверен, что сможешь объяснить Альбусу Дамблдору, откуда у тебя эта вещь?

— Уверен, — кивнул Гарри, сделав вид, что не заметил в её вопросе двойного дна: она и сама не знала, откуда у него дневник Волан-де-Морта.

— Что ж, — поджала губы Джемма, с напряжением смотря на него. — Я хотела спросить, а…

— Джемма, — прервал её Гарри, ощутив, как сердце бешено бьётся, а пальцы нервно покалывают невидимые иголки, — давай это обсудим при личной встрече, а не через сквозное зеркало.

— Ну… — лицо волшебницы дёрнулось.

— Это не настолько важно, чтобы спешить с этим, — спешно придумывал Гарри оправдания. — И я всё же хотел рассказать тебе лично, а не так.

— Хорошо, Гарри, — неожиданно покладисто согласилась Джемма. — Значит, тогда я встречу тебя в Хогсмиде, и ты мне всё расскажешь.

Такое решение было неожиданным для Гарри. Он-то рассчитывал, что у него срок до каникул. Хотя до Хогсмида ещё целый месяц, так что время у него есть. Но Джемме палец в рот не клади, сразу без руки останешься. Хватка у колдуньи действительно бульдожья.

— Ну ладно. Я что-то хотел спросить тебя насчёт Блэка, никак не могу вспомнить, что именно, — напряг память Гарри.

«Сириус Блэк убил Питера Петтигрю и двенадцать маглов», — он вспомнил фотографию своих родителей в школе, где рядом с ними стоял и Блэк, и Люпин, и Петтигрю.

— Питер Петтигрю, — обозначил он свой интерес. — Блэк убил его. Но зачем?

— Что ж, давай перейдём к архиву Сириуса Блэка, — согласилась Джемма и вытащила папку.

— Да, наконец-то! — обрадовался Гарри. — Так что такого есть в Министерстве Магии про Блэка?

— Да так, — напряглась Джемма, — ничего особенного. Сириус Орион Блэк. Родился третьего ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, значит, ему сейчас тридцать три года, — Гарри чуть вздрогнул, увидев на странице с биографией Пожирателя огромную фотографию. Мужчина на ней выглядел совершенно безумным и куда старее.

«Ему тридцать три года», — мрачно думал Гарри, пока Джемма читала досье.

— …Лондон, площадь Гриммо, двенадцать. Его родители — Орион Блэк…

«Столько было бы моим родителям…»

— …Вальбурга Блэк.

«…если бы Блэк не предал их и Волан-де-Морт не убил».

— …Естественно, они оба чистокровные. Есть брат, Регулус Блэк…

Гарри вспомнил фотографию, на которой был непоседливый мальчуган рядом со строгой мамой. А в центре был Волан-де-Морт.

— Значит, Блэк… — прервал он Джемму, бросая взгляд на ящик своего стола, где и лежал альбом с этой фотографией, — родственник Тонкс.

— Да, — с готовностью тут же подтвердила девушка. — Двоюродный дядя.

Гарри не услышал в её голосе довольных интонаций, но чувствовал, что они там были, несмотря на то, что она строго нахмурилась, показывая этим своё неодобрительное отношение к такому опасному родству.

— По линии отца или матери? — уточнил он. — А Беллатриса Лестрейндж?

— Хм, — вдруг задумалась Фарли над его вопросом.

— Что, ты не знаешь? — удивился Гарри через несколько мгновений, глядя на напряжённо думающую девушку. — Я думал, ты разбираешься во всём этом. Ну, со всем связанным с родословными волшебников, древней истории, тем более это было не так уж и давно. Просто я вспомнил фотографию семьи Блэков, которую ты принесла летом, и подумал, что там может быть Тонкс. На фотографии.

— Ой, какие глупости, Гарри, — тут же отмела Джемма, что удивило мальчика, не только её реакция, а слова. Раньше Фарли выражалась более спокойно. — Тонкс родилась намного позже. А я задумалась лишь по той причине… так как у них сложная родословная. А так я прекрасно разбираюсь в этом. Видишь ли, — задумчиво протянула она, неосознанно поправляя тёмные локоны справа, которые чуть выбились из причёски. — Отец и мать Сириуса Блэка. Орион Блэк и Вальбурга Блэк… Они оба из рода Блэков. Вальбурга Блэк дочь Поллукса Блэка, а Орион Блэк сын Арктуруса Блэка.

— Родители Сириуса Блэка родственники? — поразился Гарри. — Брат и сестра?

— Вовсе нет, слушай внимательнее, Гарри. Поллукс и Арктурус — это разные имена, — Джемма нахмурилась ещё сильнее, теперь сцепив пальцы перед собой в замок, положив их на поверхность стола, и подалась чуть вперёд к зеркалу. — Если мне не изменяет память, то они оба внуки Финеаса Блэка — директора Хогвартса, который был до Альбуса Дамблдора и Армандо Диппета. — Фарли улыбнулась. — И до Фронсака и Моул, только их фамилии мало что тебе скажут, а вот имена их я уже запамятовала. Знаешь ли, сложно всё это помнить.

— Но если этот Полукс и Артурус были внуками Финеаса, то, значит, они были троюродными братьями! — возмутился мальчик; такое близкое родство вызвало удивление.

— Поллукс, — поправила Джемма. — Две буквы «л». И Арктурус Блэк. И нет, они были двоюродными братьями, если у них один и тот же дедушка. Ты совсем не разбираешься в родословных древах?

— Двоюродными… — протянул Гарри, не зная, что ответить на её нериторический вопрос. — А их дети поженились.

— Да, Орион Блэк и Вальбурга Блэк приходятся друг другу троюродными братом и сестрой.

Гарри изумлённо покачал головой.

— Соответственно по матери Сириуса Блэка, Нимфадора Тонкс приходится ему двоюродной племянницей. Её мать — Андромеда Тонкс, — у Джеммы как-то само собой фамилия Тонкс звучала с еле ощутимым презрением, — родная сестра Беллатрисы Лестрейндж и двоюродная самому Блэку. А вот по отцу Сириуса Блэка чуть сложнее, — Джемма аж вскинула глаза к потолку, припоминая, а её пальцы что-то рисовали в воздухе, словно восстанавливая родословное древо из памяти. — Вроде четвероюродная племянница. Или пятиюродная… Андромеда Тонкс и Сириус Блэк по своему отцу точно четвероюродный брат и сестра, а вот прибавляется ли колено дальше, при разнице поколений, я не помню. Нет, точно не прибавляется, ведь Андромеда Тонкс двоюродная сестра, а её дочь Нимфадора Тонкс двоюродная племянница. Значит, она также будет четвероюродной племянницей Сириуса Блэка по его отцу.

— Понятно, — постарался прервать Гарри девушку, пока та совсем не ушла в дебри. Он и так мало что понял из этого, а что будет, если Джемма продолжит, страшно представить. — Значит, Тонкс и Блэк близкие родственники. Но возможно они даже не видели друг друга, ведь ты сама говоришь, что Тонкс родилась намного позже, — привёл он свои выводы, к которым пришёл утром. — Есть об этом что-то в досье?

— Не торопись. Про детские годы ничего нет, — Джемма вернулась к страницам. — А вот это тебе будет интересно. Он учился в Гриффиндоре. Я имею в виду этого Пожирателя Смерти, — она чуть слышно вздохнула, ей как будто было неприятно упоминание такого словосочетания. — Сириуса Блэка.

Гарри пожал плечами. Он и так это знал, видел Блэка в форме Гриффиндора. Иначе как бы он оказался на фотографии выпуска Гриффиндора вместе с его родителями, если учился бы на другом факультете? Это лишь значило, что из Гриффиндора тоже выходили Пожиратели Смерти, только и всего. Да те же Уизли с их нападением на него тоже гады.

— Отметки хорошие, но множество взысканий из-за нарушений правил. После нигде не работал. Предположительно состоял в Ордене Феникса. Был… — голос Джеммы дрогнул. — Был Хранителем Тайны Поттеров. — Дальше она не читала, а смотрела прямо в глаза Гарри. Мальчик был уверен, что она пропускает горы текста, но понимал, что там про предательство и смерть его родителей, и сейчас совсем не хотел слышать про это. — Второго ноября устроил чудовищный взрыв в Лондоне. Как раз тогда и был убит Питер Петтигрю. Он числился другом твоих родителей…

«Как и Блэк! — мелькнула молнией мысль. — Но… «числился». Как это сухо. Похоже, Петтигрю был единственным настоящим другом моих родителей».

— И пытался сам его поймать, но не справился. Это чудовище слишком опасно. Его схватили. Он признал вину. Свидетельские показания, — колдунья переложила в сторону кучу исписанных страниц. — Был осуждён на пожизненное заключение в Азкабан. — Джемма взяла другой листочек. — Так, а вот следующая запись. В ходе допроса Беллатрисы, Родольфуса и Рабастана Лестрейнджей, — Джемма кинула взгляд на Гарри. — Ты же помнишь, что их задержали позже Блэка? — Тот кивнул. — Беллатриса Лестрейндж подтвердила, что Сириус Блэк был двойным агентом, добывающим информацию в Ордене Феникса. И является Пожирателем Смерти. Но всех их троих всё равно приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, несмотря на такую помощь следствию. Так, ну это неинтересно. Так. Ни Каркаров, ни… — взгляд Джеммы замер, а её голос споткнулся на долю секунды, — Мальсибер не подтвердили, что видели Блэка в рейдах, или что-то знали о его двойной игре. Ну это понятно, — оторвалась она от следующего свитка. — Сам-Знаешь-Кто соблюдал секретность на этот счёт. А тут уже про наши дни. Совершил побег из Азкабана. Следствие ничего не дало, как он смог сбежать, не выяснено. Так, а здесь про розыскные мероприятия, но про них я уже тебе говорила. На этом всё.

— А у Сириуса Блэка архив поменьше, чем у Северуса Снейпа, — заметил Гарри, пытаясь скрыть свои чувства, и добавил с улыбкой, что забыл сказать вчера. — Значит, ты всё же попала к мракоборцам, как я и хотел. Хоть и только в архив. Так значит про Блэка всё?

— Да. Ты же помнишь, что Снейп писал по поводу профессора Люпина, советуя обратить внимание на него? Поэтому я ещё взяла досье на Римуса Люпина. Но тут совсем ничего нет. Итак, — она открыла папку про нынешнего профессора по Защите от Тёмных искусств. — Римус Джон Люпин. Родился десятого марта одна тысяча девятьсот шестидесятого года. Полукровка. Отец Джон Лайелл Люпин. Мать из маглов — Хоуп Хауэлл, — Гарри не слышал, но опять чувствовал нотки презрения в голосе девушки. — Про детство ничего. Поступил в Хогвартс на факультет Гриффиндора. Был старостой, но не школы, а только факультета. После Хогвартса нигде не работал. Также подозревался на членство в Ордене Феникса.

— Если мракоборцы знали, что Люпин — член Ордена Феникса, то об этом могли узнать и Пожиратели, — рассуждал Гарри. — Тогда почему его не убили?

Он всё же относился с недоверием к профессору, который назывался другом его родителей. Может, и он предатель?

— Если делать вывод, судя по этой странице, то она написана уже после поимки Сириуса Блэка, — пояснила Джемма. — Тогда секретность снизилась. В итоге про Люпина ничего нет. Всё досье — это несколько колдографий и одна страница. С исчезновением Сам-Знаешь-Кого ни единой записи, и лишь в этом году добавили, что он стал профессором по Защите от Тёмных искусств в Хогвартсе.

Гарри тем временем обдумывал услышанное. И пришедшая мысль ему не нравилась. Если все чистокровные в родстве друг с другом, то значит, и Джемма в родстве с Блэком. Кем она ему приходится? Он не сомневался, что она знает ответ на этот вопрос, но задавать его не стал, чтобы не расстраиваться.

— Ну вот и всё. А теперь давай поговорим про Северуса Снейпа, — с этими словами Джемма пристроила чуть подрагивающее перо над чистым листком бумаги, и оно само зависло в воздухе. — Вспомни, пожалуйста, всё, что можно против него использовать. Любые моменты.

Гарри ненадолго задумался. Ух, сколько же он про него может рассказать!

— Ну во-первых, он профессор очень никудышный. Помнится на первом его уроке Долгопупс пострадал, — перо быстро застрочило по бумаге, немного отвлекая мальчика. — Он совсем не объяснял технику безопасности, хотя такая тема была в книге! Ей посвящалась целая глава! Если его сравнить с другими профессорами, то он явно проигрывает. Например, у Флитвика нам только к пятому или шестому занятию позволили колдовать простое заклинание, а до этого обучали вступительной теории о том, как правильно двигать волшебной палочкой.

Гарри начал припоминать все многочисленные неправильные с его точки зрения моменты, которые случились при нём за эти два года занятий в кабинете зельеварения, а также всё, что он слышал от других, а Джемма с непроницаемым лицом внимательно слушала, пока перо очень быстро записывало.

— Думаю, на сегодня хватит, — испуганно сказала Пэнси, отстраняясь, когда раздался звон колокола, возвещающего об отбое.

Она отошла от Гарри на шаг, а он застыл посреди танцевального движения. Музыка продолжала звучать из патефона, когда гул колокола медленно угасал.

— Но ведь прошло совсем немного времени, — заявил мальчик, не зная куда девать руки, слишком всё произошло неожиданно: и прозвучавший сигнал о том, что запрещено покидать гостиную, и то, как Пэнси отошла от него.

Чуть придя в себя, Гарри оглянулся на дверь. До этого момента он ни разу не был после отбоя вне помещений своей гостиной. Это… было страшно… и волнительно?

— А… — протянула Пэнси несколько испуганно. — Гарри, это был сигнал отбоя! Мы должны находиться в гостиной, а не здесь!!!

Страх девушки почему-то придал ему силы. Поттеру совсем не хотелось показывать собственный испуг, хоть он и вспомнил про сбежавшего Пожирателя Смерти, который хотел убить его.

«Блэк?! Ерунда, мы в двух метрах от входа в гостиную. Бояться совсем нечего».

Эту мысль он и решил озвучить.

— Пэнси, успокойся, — он смотрел прямо в глаза побледневшей девушке. — Мы в двух метрах от нашей гостиной. Бояться совсем-совсем нечего.

— А, ну да… Хорошо, — девушка то ли безуспешно пыталась сделать вид, что она не напугана, то ли набраться храбрости. — Тогда пойдём? — она кивнула в сторону двери. — Ну, в нашу гостиную.

Гарри не очень хотелось возвращаться в гостиную. Сколько они занимались? Десять минут? Полчаса? Время пролетело мимолётно. А вернуться можно в любой момент, тем более что они всё равно опоздали и нарушили правила школы. И ещё ему снова хотелось танцевать с ней, приобнять её, двигаясь в такт сказочной мелодии. Но, с другой стороны, всё это немного пугало и смущало мальчика.

— Но мы только-только начали! — сказал он Пэнси возмущённо, обуреваемый вихрем эмоций. — Я начал понимать, как двигаться во время вальса и… Ну, можно ещё час позаниматься. Ты покажешь какой-нибудь другой танец, и мы разучим его.

«А Джемма?» — внезапно вспомнил он.

Скорей всего она его ждёт, собираясь поговорить по сквозному зеркалу. Вчера они не договорили, хоть и закончили поздней ночью. Да и есть огромная разница в том, когда их с Пэнси поймают (что очень маловероятно): через пару минут после отбоя, когда можно будет оправдаться тем, что они услышали колокол и сразу пошли в гостиную, или через добрый час.

— Хорошо, Гарри, — растерянно согласилась Пэнси, отводя взгляд. Ей понадобилось секунд десять, чтобы набраться смелости и всё же возразить ему, подобрав нужные слова. — Но, может, продолжим в другой раз? Я не хочу попадаться профессорам. Из-за нас факультет потеряет баллы. И ещё могут запретить так собираться для наших с тобой занятий. Пожалуйста, давай пойдём в нашу гостиную. А завтра… Завтра я тебя снова буду обучать. Обещаю…

— Ну ладно, — нехотя согласился он с девушкой, скрывая радость, что её просьба совпала с его мыслями и даже помогла определиться с решением. — Жаль, конечно… Давай, может, завтра тогда пораньше соберёмся? Чтобы у нас было побольше времени.

Губы Пэнси тронула искренняя улыбка.

— Чудесная идея!

Она отвернулась и быстро подошла к столу.

— Финита! — музыка из патефона умолкла.

Пэнси торопливо надела обратно на себя тёмную мантию, скрывая под ней синее платье.

Гарри последовал её примеру, тоже накидывая на себя верхнюю одежду. Какое-то неприятное чувство грусти на мгновение сжало его сердце. Ему не хотелось уходить из класса.

— Ну что, пойдём? — спросила девушка, поправив на себе мантию и застегнув её спереди.

— Идём, — согласился мальчик.

Вдвоём они аккуратно вышли в тёмный и пустынный коридор. Гарри ощутил, как задор от того, что они нарушают правила, заставляет сердце бешено биться. Дверь в класс закрылась. Рядом с ним кралась Пэнси, постоянно оглядываясь. Стараясь не издавать ни звука, они пошли в сторону гостиной, но тут мальчик опомнился.

— Слушай, — он ухватил девушку за локоть, — а если мы вместе придём, то все поймут, что мы чем-то секретным занимались. Да и я уже сказал, что иду спать. Наверное, стоит зайти по отдельности.

— Верно, — очень тихо сказала Пэнси, снова оглядываясь, словно Снейп мог показаться в любую минуту из-за угла. — Ну давай тогда я первая. Ой, я боюсь. Боюсь идти одна. Проводи меня до входа.

Очутившись у входа в гостиную, слизеринка сказала пароль и вошла, облегчённо вздохнув, когда стена раздвинулась. Гарри чуть постоял, а потом вернулся к кабинету, по пути вытаскивая из сумки мантию-невидимку, которую тут же накинул на себя. Чувство абсолютной безопасности тут же охватило его. Теперь его не видно никому, никто его не поймает и не накажет. Для успокоения наложив несколько заклинаний на дверь, чтобы туда никто не мог зайти и забрать патефон, мальчик подёргал ту за ручку. Надёжно закрыто. Ему не хотелось проблем для Пэнси, если вдруг музыкальный инструмент пропадёт. Тем более что её проблемы придётся, скорей всего, решать ему.

Он огляделся. Пустынный и мрачный коридор.

Вокруг никого. Тишина манила его. Его взгляд замер, рассматривая путь, ведущий к выходу из подземелий. Десять минут и он очутится в вестибюле Хогвартса перед Большим залом, где огромные часы с драгоценными камнями, показывающие сколько очков у факультетов прямо сейчас. Его никто не может увидеть. Он сможет гулять по ночному замку, наслаждаясь чувством свободы. Гарри уже сделал шаг…

«Джемма».

Точно. Его подруга будет ждать его, в нетерпении сидя перед сквозным зеркалом и зло хмурясь.

«Но…»

Манящая темнота впереди звала, заставляя сердце биться сильнее, а кончики пальцев покалывать.

«Вспомни судьбу Уизли и Грейнджер. Их такое брожение по коридорам не довело до добра».

Всё нетерпение и предвкушение как рукой сняло. Устало вздохнув, Гарри двинулся к входу в гостиную.

Сказав пароль, он прошёл внутрь. Похоже, что магии замка было без разницы, видно его или он скрыт мантией-невидимкой, достаточно было негромко произнести нужные слова, и проход открывался. По мнению самого Гарри это было не совсем надёжно: любой мог подслушать нужный пароль, ведь его не меняли в течение всего года. На месте Снейпа, он бы придумывал новый пароль каждый месяц, а лучше даже каждую неделю. Но похоже мерзкому декану было банально лень этим заниматься. А может, он просто надеялся, что Блэк вызнает их секретный шифр и проникнет внутрь, пытаясь убить Поттера. Всё же Снейп такой же Пожиратель, как эта тварь, что предала его родителей.

Ощутив вспышку злобы, Поттер вдруг опомнился и резко дёрнулся, приходя в себя. Оказалось, что уже какое-то время он стоит перед выходом из гостиной, уставившись в стену с гербом Слизерина в двадцати метрах от себя. Как странно. Поттер огляделся. После сигнала отбоя это огромное помещение опустело, остались лишь те, кто не успел сделать домашнюю работу и теперь корпели над учебниками и тетрадями, пытаясь быстрее закончить. Золотоволосая староста Монкли сидела в одном из кресел, явно наблюдая за порядком в гостиной, кидая взгляды на трёх четверокурсников, наверное, думая над тем, отправить их спать или дать доделать домашнюю работу. И зло косилась на черноволосого красавчика Монтегю, который мило болтал с волшебницей с длинными, вьющимися кудрявыми волосами, очень тонкими бровями и пронзительным взглядом карих глаз. Гарри с некоторым изумлением узнал в этой улыбающейся девушке ту четверокурсницу (сейчас уже пятикурсницу, мелькнуло у него в голове), которую он в прошлом году отправил за Эми, чтобы та привела её в гостиную. И чтобы он смог…

Взгляд мальчика зацепился за знакомую макушку коротких волос. Пэнси сидела в кресле и кидала напряжённые взгляды на вход, ожидая его. Хотя сам проход ей не было видно, так что она не заметила как тот открылся и закрылся за Поттером. Но если бы не мантия-невидимка, то она бы увидела Гарри почти сразу, как только он сделал пару шагов вглубь гостиной. Казалось, что основатель словно специально придумал такой вход, чтобы можно было незаметно от других приходить или уходить из гостиной, если хватает магического мастерства. А если бы он ещё владел магией иллюзий, то всё стало бы ещё намного проще.

Девушка покосилась в сторону старосты, понимая, что терпение той на исходе и та скоро отправит её спать, тем более что никакую домашнюю работу она не делает. Да и ещё будет нагоняй за то, что она пришла после отбоя. Но Пэнси продолжала сидеть. Улыбнувшись, мальчик незаметно подошёл к ней и, с трудом подавив желание подшутить, прошептал на ухо:

— Это я, Гарри, — девушка аж вздрогнула от испуга и попыталась обернуться, но мальчик невидимой рукой удержал её за плечо, так, что она повернула к нему лишь одну голову. — Скрыт маскировочными чарами. Не смог уйти, чтобы ты не осталась тут и ждала меня, беспокоясь. Всё хорошо, ложись спать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тихо прошептала Пэнси, шокировано тараща глаза сквозь него.

С наслаждением закрыв за собой дверь спальни, Гарри на несколько долгих секунд прислонился к ней спиной. Наконец-то он у себя. Как же он устал! Скинув башмаки у ковра, он стянул с себя мантию и подошёл к письменному столу. Сквозное зеркало, прислонённое к тёмно-зелёному камню стены, словно изнутри клубилось дымом, не отражая его лицо. Мальчик сразу понял что это значит.

— Джемма! Джемма ты тут? — позвал он.

Она отозвалась не сразу, но вот зеркальная поверхность дрогнула, и перед ним появилась его подруга.

— Привет, — сказал Гарри, выдвигая стул из-под стола и садясь перед зеркалом.

— Здравствуй, — как-то сухо приветствовала его волшебница, что ему сразу не понравилось.

Её глаза придирчиво обежали его лицо. Мальчик чувствовал некоторое неудобство, глядя на неё сейчас, одетую в светлую, почти белую, домашнюю мантию, вспоминая, как разбудил её утром, и она предстала перед ним в одной ночнушке. Ему потребовалось приложить усилия, чтобы спокойно смотреть в её тёмные глаза, а не скользнуть взглядом на плечи, скрытые под светло-серой тканью, прекрасно помня золотистый оттенок её кожи.

— Я сходила в магазин «Твилфитт и Таттинг» и купила всё по заказу, — неожиданно перешла она к делу, продолжая сухим тоном и даже не спросив, как у него прошёл день, как она всегда делала. — На изготовление потребуется шесть дней, а потом они доставят всё это к тебе в Хогвартс.

— О, хорошо, — отозвался Гарри. — Спасибо.

Джемма немного помолчала.

— Пришлось прилично потратиться, — коротко сказала она.

— И сколько ты заплатила?

— Тридцать семь галлеонов и пять сиклей, — она выжидающе уставилась на него, назвав сумму.

Гарри с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть. Приличная сумма, более чем! Да весь набор учебников к третьему курсу стоит гораздо дешевле! Глядя на Джемму, он тут же сообразил, что она хочет вернуть деньги. Чтобы он возместил их ей. Но мысль об этом вызвала у него сомнения. С одной стороны, было бы правильно отдать ей это золото, потому что он будет пользоваться этими вещами, но, с другой стороны, именно из-за неё пришлось всё это покупать. И главное — ему не понравился тон, с которым она с ним говорила. Он решил прямо об этом поговорить, чтобы не оставалось никаких недомолвок.

— Ты, как я понимаю, хочешь, чтобы я их вернул? Эти тридцать семь галлеонов, — он чуть взял паузу и, увидев, что Джемма вот-вот выпалит про сикли, сам добавил, — и пять сиклей.

— Да, разумеется, — она чуть заметно кивнула, — я купила всё для тебя, это твои вещи. И будет правильным, если ты возместишь мне расходы.

— Возможно, ты права, но… — не торопясь говорил мальчик, скрывая то, что он нервничает, собираясь спорить с ней, подбирая нужные слова и аргументацию, — я хотел спросить, когда работаешь в Министерстве, ты получаешь не только зарплату, но какие-то иные преференции.

Джемма помолчала, то ли удивлённая поворотом разговора, то ли ещё по какой-то причине. Затем ей явно пришла в голову мысль, и она захотела что-то сказать, но Гарри не дал ей этой возможности.

— Я являюсь одним из лидеров факультета, по сути, управляя им… И получаю немало золота, оказывая разные… услуги, — продолжил Поттер, скрывая недовольство. Ему очень не понравилось как прозвучало слово «услуги», словно он находится у кого-то в услужении, но ничего другого ему в голову не пришло. — Наверняка, ты тоже так получала золото. Тем более что была старостой школы, а это самая престижная должность в Хогвартсе. И сейчас уже получаешь золото в Министерстве.

— Да, это так, — лишь коротко ответила девушка, явно, мягко говоря, пребывая не в восторге от того, что он поднял тему теневого заработка.

— Как ты считаешь, раз я помог тебе устроиться на этот пост в Министерстве, то могу тоже претендовать на часть доли? — прямо спросил Гарри, заставив её глаза расшириться от изумления.

— Ну я и так лоббирую твои интересы, — громко сказала она. Теперь в её глазах полыхал гнев. — В прямом смысле этого слова. Очищая твои ветки и защищая тебя.

Гарри только успел подумать, что она имеет в виду Блэка, но уточнить не успел, как его подруга продолжила:

— Я прилагаю колоссальные усилия, чтобы поймать Блэка, — с жаром говорила она, — но пока безуспешно. И…

— Очищая ветки? — переспросил он, перебивая.

— Лоббирование — это древнее слово, означает помощь, — девушка заговорила быстрее, — пошло от травников, когда они очищали ветки от всякого ненужного, защищая по…

— Странно, я считал, что ты лоббируешь, — с неким трудом выговорил непривычное слово Гарри, понимая, что Джемма специально переводит тему, — наши интересы, а не только мои. Ведь мы с тобой связаны, — у Поттера при этих словах ёкнуло сердце, и он быстрее продолжил, не желая, чтобы она заметила и что-то сказала или объясняла по этому поводу, — мы вместе покупали продукты летом и остальные вещи в дом, вели общий быт. У нас всё было вместе, не раздельно. Я вообще не думал… — Он замолчал, уже не зная, что сказать, но через мгновение продолжил. — А вот по поводу золота…

— Хорошо-хорошо, пусть сегодняшняя покупка будет для тебя подарком, — Джемма попыталась мило улыбнуться, но у неё не вышло.

Гарри покачал головой.

— Джемма, ты такая жадная, — сказал он, даже с некоторым удивлением для себя осознав это.

Их глаза скрестились словно шпаги, минуя сотни километров, которые их разделяли.

— Я хотел бы тридцать процентов, — Гарри сжал губы, даже не пытаясь нацепить улыбку. — Но не от всего, а от прибыли.

— Треть?! Да ты заразился гоблинской лихорадкой, Поттер! — Джемма явно была очень недовольна. — Десять процентов и ни кнатом больше! Это будет честно.

Гарри склонил голову, наблюдая за ней, как она возмущается, экспрессивно размахивая руками. С одной стороны, ему не особо нужно было это золото. Родители оставили ему приличный запас денег в сейфе банка Гринготтс. К сожалению, в прошлом и позапрошлом году, особенно на первом курсе, когда приобретали основные принадлежности к школе, часть денег он потратил, но это была сравнительно небольшая сумма. Куда больше он выложил, покупая сверхдорогую гоночную метлу «Нимбус-2001». Но потом, в этом году, он с лихвой восстановил свои затраты, продав книги, которые ему подарили слизеринцы. У него были дубликаты книг или те, которые он счёл ненужными. И сейчас, являясь лидером факультета, ему шёл небольшой, но устойчивый поток золота. Возможно, и не сравнимый с зарплатой Джеммы, размер которой точно он не знал. Но она была в верхнем эшелоне власти и вряд ли получала менее ста галлеонов в месяц. Может, даже двести? Гарри никогда не поднимал этот вопрос. И за этот месяц он получил в разы меньше, чем она, но ведь он ещё школьник. Но прибавка была очень хорошая, и он явно обеспечил себя на несколько лет вперёд по затратам на школьные предметы только за счёт этого, даже в банк заходить не нужно будет. А если поток золота сохранится и даже окрепнет…

Так что зачем ему эти десятки галлеонов, которые она получила за всякие услуги в Министерстве? Но теперь он взглянул на ситуацию с другого ракурса. Сколько раз он ходил с ней в Косой Переулок, общался с неинтересными людьми ради неё, которые глядели на него с жадным любопытством? Время потребовать своё. На Слизерине было принято: ничего не делается просто так. И Поттер исходил именно из этого правила.

— Ну давай, — Джемма, не выдержав его взгляд, всё же уступила, — ну давай пятнадцать.

И Гарри одновременно с ней повторил:

— Давай пятнадцать.

— Договорились, — тут же выпалила девушка.

Гарри покачал головой, понимая, что мог спокойно требовать больше. Но зачем ему всё это золото? Свою мечту он исполнил, купив метлу. Другую, куда более важную мечту, исполнила сама Джемма, купив ему дом и забрав от Дурслей, даровав освобождение от того ужасного магловского мира. С какой-то досадой на самого себя Поттер сообразил, что ему просто не понравился её тон в разговоре с ним, буквальное требование вернуть золото.

— Надеюсь, ты не собираешься письмами присылать мешочки золота? — уточнил он, чуть улыбаясь, пытаясь смягчить впечатление от их спора. — Потом передашь, когда я буду дома.

— Хорошо, Гарри, — неожиданно покладисто согласилась волшебница.

— Ладно, — Поттер неосознанно потёр подбородок. — Что ты говорила насчёт Блэка? Ну, что ты усиленно его ищешь.

— Так-так, эм, — неожиданно для Гарри, волшебнице оказалось сложно сразу собраться с мыслями, он всё же сильно выбил её из колеи. — Как ты помнишь, в прошлый раз убийцу видели маглы. И я решила, что эти животные неплохо следят, поэтому устроила оповещения маглов насчёт Блэка. Теперь каждое это существо будет знать его и искать.

— Я слышал от когтевранцев, что живут среди маглов, что его фотографию ещё летом показывали по телевизору, — недоверчиво протянул Гарри, вспоминая свои сомнения насчёт того, кто знает о том, что Блэк охотится за ним. По его информации об этом почти никто не знал, хотя некоторые подозревали. Но тема с Сириусом Блэком была одной из популярных, поэтому ничего странного, что знакомые когтевранцы обсуждали с ним, ошибочно полагая, что тот обучался на его факультете.

— Всё верно, но этого мне показалось мало, — по губам Джеммы скользнула какая-то нехорошая, змеиная улыбка. — Ты же знаешь, что у меня в штате есть квалифицированный специалист по этим маглам, — холодный тон, в котором было скрыто острое лезвие презрения к безымянной для Гарри маглорождённой, не вязался с красивой улыбкой тонких губ Джеммы, — которая сама родом оттуда. Вот и я приказала подготовить меры, чтобы маглы искали Блэка, словно алчущие гоблины, роющие грязную землю в поисках ослепительного блеска золота. Ещё с главарём маглов пообщалась. С некоторым трудом и большим скрипом он всё же смог понять угрозу, — волшебница не сказала, угроза была от Блэка или маглу угрожала она сама. — Теперь по этому телевизору Блэка будут показывать по десятку раз в день, во всех газетах будут его фотографии, каждый их полицейский будет знать его в лицо. В их школах, во всех их заведениях. Маглы обязаны знать его в лицо лучше, чем своих родителей. Заодно и награду огромную назначили. Это должно сыграть свою роль.

— Хорошо, — кивнул Гарри, когда она замолчала.

Мальчик удивился, что она знала магловское слово «телевизор», но, с другой стороны, раз она взяла на свой контроль, то должна была разобраться во всех тонкостях.

— А под главарём маглов ты кого подразумеваешь?

— Хм, да одного старикашку, — Джемма поморщилась. — Вроде маглы даже ему дали должность премьер-министра.

Воцарилась тишина. Мальчик не знал, что сказать, а Джемма явно не собиралась ему помогать.

— Я хотел тебя спросить, — с облегчением припомнил он одну тему, которая беспокоила его. — Не подталкивала ли ты Селвин, чтобы она предложила мне участие в Ночи Морганы?

— Нет, но мы обсуждали тебя, — безэмоционально призналась Джемма.

— Что? Но зачем? — удивился Гарри, ощущая обиду, что за его спиной бывшая староста и нынешняя секретничали о нём. Что могла Джемма про него рассказать? Про Обет? Вряд ли. А про Дурслей?..

— Как зачем? — мгновенно прервала его панические мысли девушка. — Селвин теперь староста школы и обладает определённым влиянием в замке. И её заинтересовали, хм, новости о том, что ты числишься моим другом, — сказала Джемма.

«Как хитро она назвала то, что благодаря мне получила пост в Министерстве. Вернее, не только из-за меня, конечно, тут не стоит возгордиться, но только из-за этого могли пойти слухи о нашей дружбе».

— А меня заинтересовало то, — продолжила Джемма, — что она, обладая должной властью в Хогвартсе, сможет как-то помогать тебе и защищать.

— И что ты ей сказала? — несмотря на всё то, что говорила Джемма, Гарри боялся того, что она расскажет его секреты.

— Многое. В основном то, что тебе стоит уделить должное внимание. Всё же ты необычный волшебник. Выдающийся… Она… — Джемма прикусила губу. — Селвин хорошая колдунья и неплохо было бы, если бы вы с ней стали общаться. И если ты не будешь постоянно вести мальчишеские разговоры, про тот же квиддич, то всё получится.

— Ну это… — Гарри замялся, не зная, стоит ли говорить про проведённую сегодня дуэль. — Я не против. Наверное, важно не пропустить её день рождения? Чтобы не обидеть Селвин.

Мальчик вспомнил уже прошедший день рождения Пайка, который был девятнадцатого сентября. Его высокий одноклассник оказался самым старшим среди всех третьекурсников (по крайней мере, среди слизеринцев), родившись аж в 1979 году, и сейчас ему исполнилось четырнадцать лет. Родился бы он на двадцать дней раньше, то учился бы не с ними, а на четвёртом курсе. На празднике в честь его именин был небольшой тортик, но отмечали как-то скромно. Гарри подарил книгу, которую не вышло продать в Косом Переулке. Не то чтобы Пайк очень любил читать, но на фоне того, что тот же Драко вообще ничего не подарил, Поттер выглядел выгодно.

— Нет, — качнула головой Джемма, её тёмные локоны поплыли по плечам, приковывая взгляд Гарри, — у неё летом, девятого июля.

— У меня тоже летом, — чуть улыбнулся Поттер.

— Я знаю, — кивнула его подруга.

«Может, стоит спросить, когда день рождения у неё самой?»

Несмотря на то, что в прошлом году они праздновали всем факультетом, он не запомнил ни дату, ни даже месяц.

— А когда у тебя день рождения? — всё же выпалил мальчик, не подумав, что своей забывчивостью может обидеть подругу.

— Одиннадцатого ноября, — безэмоционально ответила Джемма, словно пребывая в своих мыслях.

Воцарилось молчание. Разговор после выяснений отношений не клеился и мальчик пожалел, что вообще ввязался в тот спор. Но с другой стороны, он сэкономил приличный капитал.

— Я хотела бы узнать, как ты поговорил с Корделией, — на этот раз прервала молчание Фарли. — Ты сказал, что она не против твоего участия в «Ночи Морганы». Что ещё она говорила? Удачно ли всё прошло или были какие-то проблемы?

— Ну да, всё прошло просто отлично, — кивнул мальчик, пытаясь не вспоминать неприятное чувство, когда Селвин повернула разговор так, будто он почти упрашивал её взять на этот вечер. — Мы подробно обсудили предстоящие дуэли и…

— Дуэли? — удивилась Джемма, перебивая.

Гарри пришлось рассказать, что по плану Селвин она собирается сразиться с несколькими магами в облике Морганы, умалчивая об их договорённости, хотя всё же сомневаясь в этом решении. Но если Селвин сохранит их тайну, то и ему не стоит первым её разбалтывать.

— Странно, — нахмурилась Джемма. — Только не говори, пожалуйста, об этом Корделии, пусть это останется между нами, но я всегда её считала не особо сильной в искусстве магического поединка.

Гарри пожал плечами, уже твёрдо решив, что не будет рассказать про их прошедшую дуэль. Его Джемме явно не понравится, что он бродил один по коридорам, идя на встречу с Селвин, и она тут же запретит ему покидать гостиную вечером.