Конец мая 1945 г., остров Борнхольм, Дания
Советские солдаты из 18-й Мгинской Краснознамённой, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии отдыхают на пляже с местными девушками.
Советские солдаты из 18-й Мгинской Краснознамённой, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии отдыхают на пляже с местными девушками.
78 лет назад – 12-го мая 1942 года – началась Вторая битва за Харьков, одна из наиболее трагических страниц в нашей военной истории.
Вернее, началась она ещё 18-го января, как логическое продолжение советского контрнаступления под Москвой. Перейдя в этот день в наступление, до конца января советские войска продвинулись на 90–100 км с востока на запад по Харьковской области. Их соединения перерезали железную дорогу Харьков – Запорожье, освободили райцентры Барвенково и Лозовую. Был создан плацдарм на западном берегу реки Северский Донец в районе Барвенково, открывавший возможность дальнейшего наступления на Харьков и Днепропетровск. Была захвачена главная база снабжения немецкой 17-й армии в Лозовой и перерезана железнодорожная линия Днепропетровск – Донецк (через Лозовую), по которой проходило снабжение немецкой 1-й танковой армии, стоявшей в Донбассе.
В течение февраля длилась оперативная пауза: войска приводили себя в порядок и готовились к следующему этапу наступления на Харьков. Он начался 7-го марта 1942 года и продолжался до первых чисел апреля, после чего наступление было опять остановлено в связи с началом весенней распутицы, что привела дороги в непроходимое состояние. Продвижение советских войск за март было минимальным и свелось к некоторому улучшению позиций.
И вот – третий, заключительный этап, что начался 12-го мая. Прежде, чем перейти к его рассмотрению, стоит ещё раз вернуться к уже упомянутой Битве за Москву, и к неудачным наступлениям в Харьковской области января и марта 1942 года.
В советское время Вторая битва за Харьков, как и Третья, были не то чтобы засекречены, но упоминать их было не принято. В наше время это одна из популярных тем среди любителей военной истории.
Почему же она была, условно говоря, «засекречена» в советское время? Ответ на этот вопрос, казалось бы, очевиден – но он, к сожалению, неправильный. Объясняют так: коммунистам было неприятно вспоминать, как немцы надрали им одно место.
Но с этой точки зрения выходит, что «коммунистам» надо было засекретить: блокаду Ленинграда, оборону Севастополя, и вообще сам факт того, что немцы дошли до Москвы, Сталинграда и Кавказа: ведь это уже само по себе подразумевает, что на всём этом тысячекилометровом пути они гоняли коммунистов чуть ли не мокрыми полотенцами. Однако именно Харьков засекречен более всего, поэтому проблема здесь отнюдь не самом факте военной победы противника.
Проблема здесь в том, что Вторая Битва за Харьков выбивает почву из-под идеологической конструкции Битвы за Москву! Поэтому задача пропагандистов (и хрущёвских, и нынешних) – максимально размазать ситуацию вокруг Харькова, чтобы избежать постановки неудобных вопросов по Битве за Москву.
Дело в том, что Битва за Москву, вернее: то, как именно была достигнута победа в ней – это самая страшная тайна советской истории. Мы сейчас не будем в неё углубляться, ограничимся лишь кратким пересказом официальной версии событий.
Итак, вот 22-го июня 1941 года Германия осуществила наземное вторжение в СССР, а если быть точным – то на подмандатные территории, аннексированные у Польши в соответствии с пактом Молотова – Риббентропа (в глазах международного сообщества это не была территория СССР, это был вооруженный конфликт немецких и советских воинских частей на территории Польши, как ранее, скажем, в Испании).
Затем немцы как-то уж очень неудержимо наступали на восток, и остановить их никак не получалось, пока они не подошли вплотную к стенам Москвы. И здесь их внезапно удалось остановить!
Каким образом? Вопрос очень серьёзный (это и есть та самая, вышеупомянутая страшная тайна), пропагандисты дают такой ответ: остановили их 28 панфиловцев и рота подольских курсантов, сибирские дивизии и Генерал мороз, мужество и героизм защитников Москвы. Иногда отмечается и – возросшее мастерство Красной Армии, которая преодолела первый шок от внезапного нападения. Странность в том – где же всё это было ранее, во время боёв под Минском, Могилёвом, Смоленском и дальнем Подмосковье?
Возможно, я делаю неправильный вывод, но можно резюмировать так: осенью 1941 года, у стен Москвы, Красная Армия наконец-то сумела построить непреодолимую оборону, которую не смогла построить ранее. Можно сказать: научилась воевать (в данном случае – в обороне).
Не останавливаясь на этом, в начале декабря 1941 года советские войска перешли в контрнаступление под Москвой, в ходе которого отбросили противника на 200 километров от столицы. Значит, что? – научились воевать и в наступлении тоже.
Итак, несмотря на провальное начало войны, в Битве за Москву (в последние месяцы 1941 года – пусть и поздно, но лучше чем никогда!) Красная Армия пришла в себя и научилась воевать, превосходить противника – и в обороне, и в наступлении – так можно понять наших Пропагандистов.
Но почему же тогда они называют «переломом в войне» Сталинградскую битву (состоявшуюся через год – осенью 1942-го) либо Курскую Дугу (это вообще лето 1943-го), если перелом – вот же он, Битва за Москву в конце 1941 года?! Разве не в Битве за Москву мы остановили стратегическое немецкое наступление, причём навсегда (на главном направлении), и не начали наступление своё – пусть и не «до границ», но и 200 километров – это очень неплохой результат (в Берлинской операции мы прошли меньше).
Нет, пропагандисты в упор не видят здесь перелома. Начинает закрадываться сомнение: а так ли всё «чисто» было под Москвой, не было ли там некоего, как говорят спортсмены, «договорняка», из-за чего у посвящённых просто язык не поворачивается назвать эту битву переломом? Это только для нас с вами она – самый настоящий перелом, но мы её так не называем, ибо не велено.
Продолжая спортивную аналогию. Возможны два варианта, когда баскетбольная команда выигрывает матч или турнир. Вариант первый: команда, даже если слабенько начала на старте от волнения, потом сумела переломить игру: усилия тренерского штаба, результат упорных тренировок – высокое мастерство, и закономерная победа.
Вариант второй: откровенно слабая команда, ни разу толком не тренировавшаяся, новичок высшей лиги, внезапно выиграла матч за счёт того, что в концовке сразу несколько её игроков забили десяток трёхочковых подряд, стоя в центре площадки лицом к своему щиту и от души забрасывая мяч себе за спину. А там и соперник начал как бы помогать своими постоянными промахами и фолами. И купленные судьи довершили дело, сотворив сенсацию: новичок высшей лиги внезапно победил действующего чемпиона Европы.
По какой же из двух этих схем была достигнута победа в Битве за Москву? Возросшее военное мастерство или только эмоции и везение? Это была системная, закономерная победа, или какая-то совершенно левая случайность?
Если послушать историков наших, то выходит: мастерство появилось только в Курской Битве, во второй половине 43-го и особенно в 44-м, а под Москвой, значит, было нечто непонятное, но только не «перелом»?
Так вот, Вторая Битва за Харьков, которая была сразу после Битвы за Москву, как бы помогает нам ответить, какой вариант правильный. Если Красная Армия под Москвой наконец пришла в себя после шока первых месяцев войны, после внезапного нападения, резко увеличила боевое мастерство, включила дополнительные резервы – и продемонстрировала способность эффективно обороняться и наступать, то куда всё это подевалось под Харьковом?
В последующих публикациях мы разберём один за другим все нюансы этого сражения: действия советских войск в наступлении, действия в обороне, их вооружение, связь и управление войсками, и многое другое – чтобы ещё раз вернуться к вопросу: КАК же они могли выиграть Битву за Москву.
75 лет назад – 11 мая 1945 года – завершилась Пражская стратегическая наступательная операция советских войск, в ходе которой была уничтожена немецкая группа армий «Центр» и часть сил группы армий «Юг», освобождена Чехословакия и её столица Прага.
Указанная дата установлена официально, и не должно смущать то, что сама-то война, включающая данную операцию, закончилась двумя днями ранее (9 мая 1945 года), у нас такое сплошь и рядом – когда «целое» заканчивается раньше, чем его составная часть. Хотя Пражская операция проводилась силами трёх УКРАИНСКИХ фронтов, но только в Российской Федерации «на законодательном уровне установлена оговорка, юридически продлевающая Великую Отечественную войну до 11 мая 1945 года для участников операции».
То, что в кавычках – написано на сайте Википедия, и потом растиражировано во множестве статей на так называемых авторитетных сайтах. При этом в Википедии даётся ссылка на Федеральный Закон РФ «О ветеранах» (от 12.01.1995 N 5-ФЗ), но в самом законе я не нашёл ничего подобного. Задал вопрос на сайте юридической консультации, ответ юриста был: «Читаете всякую ересь, а потом спрашиваете как факт!».
Я уточнил: «Но это написано в Википедии. И на авторитетных сайтах», однако юрист был непреклонен: «Ваши сайты и есть – ересь» (и вот тут он абсолютно прав). Однако позднее к консультации подключился ещё один, очень мощный юрист, назовём его Рубен Каренович, который любезно посоветовал мне ознакомиться также с Приложением к данному закону, которое называется:
«Перечень государств, городов, территорий и периодов ведения боевых действий с участием граждан Российской Федерации»,
и там, после Гражданской войны в Испании и затем войны с Финляндией, перед войной с Японией, идёт такой пункт:
«Великая Отечественная война: с 22 июня 1941 года по 9 (11) мая 1945 года».
В связи с чем я хотел бы донести до широкой общественности тот факт, что законодательство Российской Федерации определяет дату окончания Великой Отечественной войны так: «9 (11) мая 1945 года», и потому никакого нонсенса нет в том, что Пражская операция завершилась 11-го, через два дня после Победы.
То, что в ней, как утверждает Закон, участвовали «граждане Российской Федерации», не должно смущать тем более. Там и флаг этой Федерации, трёхцветный, развевался над полем боя, как и Андреевский с голубым косым крестом. Оба эти флага являются штатными знамёнами Русской Освободительной Армии, возглавляемой генералом Власовым, которая участвовала в Пражской операции «с той стороны».
Ну, о том, что «Прагу освобождали власовцы», в последнее время написаны, как говаривал Солженицын, «вагоны нашей литературы», и я не хотел бы утомлять читателя ещё одним рассказом на эту тему. Лишь уточню, о каких именно «власовцах» там ведётся речь. Ведь, по подсчётам исследователей, на стороне Гитлера воевало до миллиона «бывших наших»: как граждан СССР, перешедших на сторону противника, так и недобитых белогвардейцев, эмигрировавших в 1917 году в Европу из Российской Империи, а в 1941-м вернувшимися за своими деньгами и рабами. Мы их всех для удобства называем «власовцами». Когда в бою наши бойцы слышали с той стороны многоэтажный русский мат, им комиссары поясняли, что теми командует предатель генерал Власов, и все они предатели.
Так вот, Прагу освобождала 600-я пехотная дивизия Вооруженных Сил Германии (вермахта), она же – 1-я дивизия «власовской армии», на тот момент уже порвавшая с Власовым. Командовал этой дивизией генерал Буняченко (у нас, т.е. до перехода на сторону немцев, он был полковником). Я ранее описывал боевые действия данной дивизии на Франкфуртском плацдарме. Напомню, та операция называлась «Апрельская погода»: 11 апреля 1945 года, 600-я немецкая дивизия пыталась сбросить в Одер подразделения 33-й армии Первого Белорусского фронта, зацепившиеся на западном берегу для последующего броска на Берлин.
Сбросить не получилось: дивизия Буняченко понесла чувствительные потери под пулемётным и артиллерийским огнём советских войск, и была вынуждена отступить. Вышестоящее немецкое командование потребовало от Буняченко продолжать атаки на советский плацдарм, но он (даром что фамилия оканчивалась на «-ко»), чисто по-русски послал немцев на три буквы, развернулся и пошёл подальше от злых советских пулемётчиков и артиллеристов.
Если перевести на спортивный язык, то он сказал что-то вроде «Вы меня, наверное, больше в сборную не приглашайте, я за Германию играть не буду. Пойду, заключу контракт с американцами, они может больше дадут». И повёл дивизию на юг, мимо Праги в Австрию и затем в Югославию.
Там у генерала Власова был план: всем силам собраться в северной Югославии, а конкретно – в Хорватии, весьма антисоветском регионе, и создать там такую, буферную зону между Американцами и Советами, что-то вроде нынешних Абхазии, Приднестровья или ЛДНР. Расчёт был на то, что американцы туда не полезут, но и Советам не дадут, поскольку американцам должна быть выгодна такая, «серая» буферная зона между двумя антагонистическими мирами.
Но пока Буняченко шёл на юг, вот как раз дошёл до Праги (это 250 км южнее Франкфурта-на-Одере), ситуация стремительно менялась, Советы 2-го мая уже взяли Берлин, и было очевидно: надо поскорее сдаваться американцам. Что касается немцев, то они прекратили снабжать дивизию Буняченко, но особо её не трогали, у них хватало других проблем. Однако, когда Буняченко проходил мимо Праги, то немецкому коменданту Праги не понравилось, что 600-я дивизия в немецкой форме идёт мимо: он предложил им встать под его подчинение, либо сдаться в плен как дезертирам. При этом, людей у него было в 2 раза меньше, чем у Буняченко.
Опять-таки, в Праге, как и в любом другом городе при приближении советских войск, началось бурление овен, это обычно называют восстанием (надо же, никогда не восставали, и вот опять), и восставшие обратились к генералу Власову с просьбой о военной помощи. Тот ответил, что мы – не Частная военная компания (ЧВК), и не берём подобные заказы от организаций и частных лиц, мы идём мимо в Югославию.
Но у Буняченко была своя работа мысли, и он послал на три буквы теперь уже Власова, и пошёл освобождать Прагу, рассчитывая удержать её до подхода американских (!) войск, а потом торжественно вручить им хлеб-соль и символические ключи от города. В обмен на амнистию и гражданство.
Но американцы в Прагу так и не пошли, только отправили группу спецназа для изъятия технологической документации на атомную бомбу, которая делалась в Праге на подземных заводах «Шкода». Поэтому, когда 9 мая 1945 года туда вошёл, с передовыми частями Первого Украинского фронта, мой дед – Пётр Прокофьевич Лисичкин, им достался завод с оборудованием, но без документации, которую пришлось восстанавливать самим – путём обмера, взвешивания и пробного запуска. Потом дед строил аналогичный завод в Кыштыме (Челябинск-40), он и сейчас работает, НПО «Маяк».
Но вернёмся к Буняченко: он «завис» в этой Праге, и вместо американцев у него забрали ключи самые настоящие русские, что было для него гораздо хуже во всех отношениях.
Везде пишут, на тех самых еретических сайтах, что «Решение о проведении Пражской операции было принято Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным 1 мая 1945 года, когда ещё продолжался штурм Берлина». Люди, что копипастят на тех сайтах, именно так себе и представляют, что решение на проведение крупной стратегической операции принимается за неделю до её начала. А как же подготовка и штабная проработка операции? А почему нельзя было предвидеть взятие Праги, ещё когда войска стояли за Вислой?
Дело в том, что когда войска ещё стояли в Украине, было намечено: брать Прагу будет Четвёртый Украинский фронт. Его полоса наступления пролегала прямо по хребтам Карпатских гор, которые тянутся с востока на запад от Ивано-Франковска до Братиславы, разделяя Польшу и Венгрию, а там и до Праги рукой подать. Но в действительности оказалось, что воевать в горах очень тяжело, поэтому даже по состоянию вот на это самое 1-е мая Четвёртый Украинский фронт всё ещё находился почти в 300 километрах восточнее Праги (30 апреля взяв Моравскую Остраву), и при таких темпах дошёл бы до неё к 2 (3) сентября. Чуть ближе к Праге находился Второй Украинский фронт, действовавший южнее Четвёртого: он в конце апреля овладел городом Брно, это почти в 200 км от Праги по прямой. По первоначальному плану, далее оба фронта должны были, подойдя с разных сторон к городу Оломоуц, овладеть им и сомкнуть кольцо окружения вокруг немецкой 1-й танковой армии, оказавшейся между ними. Однако эта армия осуществила отход на запад, в район Праги, выскользнув из намечавшегося «котла».
В это время, т.е. по состоянию на 1-е мая, Первый Украинский фронт заканчивал штурмовать Берлин, и находился к Праге ближе всех, в военном смысле. От Берлина до Праги – 280 км по прямой (как и от Моравской Остравы до Праги), но большую часть этого пути Первому Украинскому фронту предстояло пройти по территории, уже не занятой противником. Ведь в Берлине был только северный фланг этого фронта, а южный – в районе Баутцена (пригород Дрездена), оттуда до Праги чуть более 100 км, причём вполне танкодоступной местности.
Вот почему, взвесив эти соображения, Верховный Главнокомандующий 1-го мая «внезапно» решил: Прагу берёт Первый Украинский фронт маршала Конева. Последнему было приказано к 3 мая завершить боевые действия в Берлине (но они и так завершились 2 мая) и перебросить высвободившиеся войска для стремительного наступления на Прагу с севера. На следующий день, 2 мая 1945 года, Сталиным была поставлена задача и войскам Второго Украинского фронта: из района Брно перейти в наступление не на северо-восток к Оломоуцу, как ранее предполагалось, а на северо-запад на Йиглаву и Прагу, причём овладение Прагой предусматривалось после 14 мая. Йиглава находится примерно на полпути между Брно и Прагой. А войскам Четвертого Украинского фронта поручалось уничтожить наконец выступ в обороне противника в районе Оломоуца и наступать на Прагу с востока. Начало операции было запланировано на 7 мая.
Тем временем, командовавший немецкой группой армий «Центр» генерал Шёрнер, получив данные о переброске советских войск на пражское направление, решил стянуть свои основные силы в район Праги и упорно обороняться там. В том числе он подтянул ближе к Праге и войска с Дрезденского направления, тем самым ослабив его. Узнав об этом, маршал Конев приказал своим людям перейти в наступление на день раньше, 6 мая. В этот день, в 14 часов, перешла в наступление главная группировка фронта: 13-я и 3-я гвардейская общевойсковые армии, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии. На дрезденском направлении (5-я гвардейская армия) наступление началось в 18 часов, остальные армии Первого Украинского фронта атаковали противника на рассвете 7 мая. Войска Второго и Четвёртого Украинских фронтов перешли в наступление 7-го мая.
Наступление велось круглосуточно. Советские войска сбивали с рубежей обороны арьергарды противника, широко применяя охваты и обходы. Танковые ударные группировки проходили в сутки с боями от 30 до 50 километров. Уже к исходу вторых суток операции советские войска оказались в глубоком тылу группы армий «Центр». 8-го мая войска Четвёртого Украинского фронта взяли Оломоуц (ранее я писал об этом отдельную статью), Первого Украинского – взяли Дрезден (тоже рассказывал ранее) а также Баутцен, Гёрлиц, Теплице (последний находится в 45 км южнее Дрездена). А войска Второго Украинского фронта овладели несколькими населенными пунктами (перечисленными ниже) примерно в 50 км к западу от Брно:
«Командующему войсками 2-го Украинского фронта
Маршалу Советского Союза Малиновскому
Войска 2-го Украинского фронта сегодня, 8 мая, овладели в Чехословакии городами Яромержице и Зноймо и на территории Австрии городами Голлабрунн и Штоккерау – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев.
В боях за овладение названными городами отличились войска генерал-полковника Шумилова, генерал-лейтенанта Петрушевского, генерал-полковника Глаголева…, танкисты генерал-полковника танковых войск Кравченко, …
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городами Яромержице, Зноймо, Голлабрунн и Штоккерау, представить к награждению орденами.
Сегодня, 8 мая, в 23 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим названными городами, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
…
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
8 мая 1945 года, № 367»
Вечером 8 мая было передано обращение советского командования с требованием безоговорочной капитуляции немецких войск, им было предложено к 23 часам сложить оружие. Однако командование группы армий «Центр» даже не ответило на обращение. Их целью было максимально тянуть время, чтобы как можно больше немецких частей успели уйти на запад и сдаться в плен американцам.
Но далее события развивались стремительно: под ударами Красной Армии организованное немецкое сопротивление рассыпалось. В этот же день (8 мая) в районе Яромерж—Жатец танкистами 5-го гвардейского механизированного корпуса была разгромлена колонна штаба группы армий «Центр», сам фельдмаршал Шёрнер бежал в лес, вдвоём с адъютантом пробрался в австрийский Тироль, где был арестован американцами 15 или 18 мая. Но в конце мая 1945 года передан советскому командованию, после войны содержался в Бутырской, Лефортовской и Владимирской тюрьмах. 11 февраля 1952 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Шёрнера к 25 годам заключения в советских лагерях. В апреле 1952 года указом Президиума Верховного Совета СССР приговор был сокращён вдвое – до 12,5 лет заключения. 7 января 1955 года (за 18 дней до формального окончания войны с Германией) был отпущен в ФРГ, и дожил до 1973 года.
8 мая чешскими партизанами был пленён и позднее передан советскому командованию начальник власовского штаба генерал Трухин.
Общее отступление противника из района Праги быстро переросло в паническое бегство в сторону западной границы Чехословакии. В 4 часа утра 9 мая 1945 года передовые части 3-й и 4-й гвардейских танковых армий Первого Украинского фронта вступили в Прагу:
«Командующему войсками 1-го Украинского фронта
Маршалу Советского Союза Коневу
Войска 1-го Украинского фронта в результате стремительного ночного маневра танковых соединений и пехоты сломили сопротивление противника и сегодня, 9 мая, в 4 часа утра освободили от немецких захватчиков столицу союзной нам Чехословакии город Прага.
В боях за освобождение Праги отличились войска генерал-полковника Гордова, генерал-полковника Пухова, генерал-полковника Жадова, … танкисты генерал-полковника Лелюшенко, генерал-полковника Рыбалко, генерал-полковника танковых войск Новикова, …
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Праги, представить к присвоению наименования “Пражских” и к награждению орденами.
Сегодня, 9 мая, в 20 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, освободившим столицу союзной нам Чехословакии Прагу, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Праги.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины и Чехословацкой республики!
…
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
9 мая 1945 года, № 368»
К 13 часам 9 мая в Прагу вступил передовой отряд 6-й гвардейской танковой армии Второго Украинского фронта. Сопротивление отдельных подразделений дивизий СС «Дас Райх», «Викинг» и «Валленштейн» продолжалось до 16:00, когда немецкие части капитулировали. К 18 часам вечера в Прагу вступила также мобильная группа Четвертого Украинского фронта. Кольцо окружения вокруг главных сил группы армий «Центр» восточнее Праги было замкнуто.
Но операция продолжалась. 10 мая Сталин уточнил задачи: Второй Украинский фронт и передовые отряды Первого Украинского фронта выдвигались из Праги на запад для занятия линии соприкосновения с союзными войсками. А главным силам Первого и Четвёртого Украинских фронтов было приказано как можно скорее пленить окруженные восточнее Праги немецкие войска, не допустив их прорыва на запад.
Выполняя эти задачи, советские войска продолжали наступательные действия. 10 мая 1945 года в районах городов Ческе-Будеевице и Хемниц произошли встречи советских и американских войск. К исходу 11 мая линия соприкосновения советских войск с американскими установилась по всему рубежу Хемниц – Карловы Вары – Пльзень – Ческе-Будеевице и далее на юг до австрийской границы (все эти населенные пункты, кроме Пльзени, находились в советской зоне) на участке протяжённостью около 250 километров. С 10 мая войска группы армий «Центр» начали массовую сдачу в плен (в этот день капитулировало свыше 80 тыс. человек), при этом другие немецкие части продолжали отчаянное сопротивление. Частям Красной Армии и специальным подразделениям НКВД, действовавшим совместно с чешскими партизанами, была поставлена задача помешать выходу из окружения частей группы армий «Центр», прежде всего эсэсовцев и власовцев.
Ещё несколько дней шли ожесточённые бои, преследование отступавших и планомерное уничтожение отказывавшихся сдаваться в плен, и прочёсывание местности. Так, 12 мая в районе города Пльзень советскими солдатами была настигнута и пленена колонна власовской армии, в том числе арестован сам генерал Власов; 15 мая в районе города Непомук арестован тот самый генерал Буняченко и некоторые офицеры штаба его дивизии.
В ночь на 12 мая вблизи демаркационной линии около деревни Сливице в окрестностях города Пршибрам в ходе продолжавшегося сутки боя были уничтожены остатки отступавших из Праги смешанных дивизий СС во главе с обергруппенфюрером СС графом Карлом-Фридрихом фон Пюклер-Бургхаусом. В составе более чем семитысячной группировки немцев находились остатки дивизий СС «Валленштейн» и «Дас Райх». К группировке примкнуло определённое количество гражданских беженцев немецкого происхождения и персонала нацистских административных учреждений Праги. Достигнув демаркационной линии, 9 мая фон Пюклер вступил в переговоры с командованием 3-й армии США, но получил отказ в возможности капитуляции перед американцами. После этого на холме возле деревни Сливице эсэсовцами был организован импровизированный укреплённый лагерь. 11 мая лагерь фон Пюклера был атакован диверсионной группой НКВД СССР под командованием капитана Евгения Олесинского. Позже к атаке присоединились регулярные части Красной Армии при огневой поддержке механизированных соединений 3-й армии США. После огневого налёта, начался фронтальный штурм укреплений эсэсовцев, закончившийся разгромом лагеря и капитуляцией гарнизона. Из семи тысяч эсэсовцев было убито около тысячи. Сам Пюклер-Бургхаус, ответственный за геноцид советских граждан в 1941—1942 гг., застрелился.
13 мая войска Первого Украинского фронта пленили до 2,5 тыс. солдат противника, а 14 мая — до 12 тыс. человек. Войска Второго Украинского фронта только 16 мая пленили у Карлсбада до 15 тыс. человек.
В ходе Пражской операции последняя организованная военная сила вермахта прекратила своё существование. Вторая мировая война на территории Европы была победоносно завершена. В честь одержанной победы была учреждена медаль «За освобождение Праги». Маршалу Коневу присвоено звание «Почётный гражданин Праги». Но недавно его памятник в Праге снесли, а вместо него поставили памятник «Власовцам – освободителям Праги». На самом деле эти ребята просто оказались в нужном месте в нужное время. Есть прямая аналогия с Варшавой, Вильнюсом и Львовом: когда Красная Армия подходила к этим городам, внутри них начинались полу-партизанские боевые действия местных «ополченцев» из польской Армии Крайовой. Однако пример Варшавского восстания ясно показал, что разговаривать об освобождении этих и других городов кем-либо, кроме Красной Армии – по меньшей мере несерьёзно.
На фото – Ольшанское военное кладбище советских солдат в Праге.
Интерактивная карта боевых действий:
75 лет назад – 9 мая 1945 года – завершилось освобождение Австрии от немецко-фашистских захватчиков, силами Третьего Украинского фронта под командованием маршала Толбухина. Конечно, на самом деле бои здесь продолжались ещё недели полторы, как мы увидим ниже по тексту. Но тут работает правило «врач сказал в морг – значит в морг»: официально война кончилась 9-го, и всё что дальше – было уже «вне кассы». Так иногда бывает у строителей: нужно сдать объект 31 декабря, и они «сдают» вовремя, а потом наступает 32-е, 33-е и так далее декабря, до полного выполнения работ.
Речь идёт о Грацско–Амштеттенской наступательной операции. Тут, наверное, уместно пояснить, что Грац, Амштеттен и другие населенные пункты, входившие в зону проведения данной операции, расположены в 110-170 км к западу и юго-западу от Вены. Вообще, мы с вами знаем Австрию не очень хорошо потому, что её «слили» гораздо раньше, чем другие освобождённые нами территории. Если наша часть Германии, в виде ГДР, просуществовала до 1991 года, как и вся ходившая под нами так называемая «Восточная Европа», то из Австрии господин Хрущёв вывел советские войска уже в 1955 году, едва дорвавшись до власти, фактически подарил эту землю своим партнёрам по международному диалогу.
С таким трудом завоёванную нашими дедами землю, одну миллионную часть от положенной нам компенсации за страдания, причиненные в том числе и австрийцами (они были частью Третьего Рейха с 1936 года, да и сам Гитлер был как раз австриец).
Конечно, использованное выше название «Восточная Австрия» достаточно условно, такого региона на карте нет. В понятие «наша австрийская земля» до 1955 года входили, строго говоря: Бургенланд, Нижняя Австрия, Верхняя Австрия севернее Дуная и восточнее реки Энс. Остальное, как и в Германии, забрали англо-американцы и французы. Подобно знаменитой «ГСВГ» (группа советских войск в Германии), существовало УСИА (Управление советским имуществом в Австрии), а город Вена был разделен, как и Берлин, на нашу часть и Западную часть, хотя оба города мы брали полностью. Разве что «Берлинской стеной» не перегораживали Вену, так её (стену) и в самом Берлине возвели только в 1961 году, когда Вена уже «тю-тю» от нас.
А весной 1945-го, освобождение Австрии войсками Третьего Украинского фронта было развитием Будапештской и особенно Балатонской операций. Остановив на озере Балатон сильное контрнаступление противника, советские войска с 16 марта начали Венскую наступательную операцию, и 13-го апреля соединения, наступавшие на северном фланге фронта, овладели столицей Австрии – городом Вена.
Сложнее складывалась ситуация на южном фланге, да и в центре боевого построения фронта тоже. Ещё 1-го апреля Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин поставил задачу: левому флангу Третьего Украинского фронта (26-я, 27-я, 57-я советские армии и 1-я болгарская армия) не позднее 10-12 апреля освободить от немецких войск города Глогниц, Брукк, Грац (в Австрии) и Марибор (в Югославии), а также прочно закрепиться на рубеже рек Мюрц, Мура и Драва. Но, ввиду сильного сопротивления противника, эту задачу выполнить не удалось.
А противник здесь таки был, как говорят спортсмены, неудобный. Немецкая группа армий «Юг» на данном участке была представлена, во-первых, 6-й полевой армией – очень идеологически мотивированной. Это ведь та самая, 6-я армия Паулюса, погибшая в так называемом Сталинградском «котле», и после этого возрожденная, т.е. заново набранная в Германии, со статусом «Армия Мстителей» (за Сталинград).
Во-вторых, это 6-я танковая армия СС, под командованием «Зеппа» Дитриха, включавшая хорошо известные нашим читателям «харьковские» дивизии «Дас Райх» и «Лейбштандарт Адольф Гитлер», а также «Гогенштауффен» (она к нам заходила ненадолго в апреле 44-го, безуспешно пытаясь деблокировать Тернополь), и «Гитлерюгенд» - в СССР не применялась. И конечно же «Викинг», рекордсмен по неубиваемости. Воевать с этим «зверинцем» было по-настоящему тяжело, тем более что в составе Третьего Украинского фронта не было ни одной танковой армии (этим он отличался от других «украинских» и «белорусских» фронтов).
После освобождения Вены, 13 апреля 1945 года Сталин уточнил боевую задачу. Теперь войскам правого фланга Третьего Украинского фронта, которые овладели Веной, предписывалось продолжать наступление на запад, выйти на реку Трайзен и овладеть городом Санкт-Пёльтен (в 50 км западнее Вены). Войскам центра и левого фланга перейти к обороне, а к активным действиям приступить только при успехе наступления правого фланга. Выполняя этот приказ, 15 апреля 1945 года войска Третьего Украинского фронта без оперативной паузы продолжили наступление в общем направлении на Грац. Задача — полный разгром немецкой группы армий «Юг» и выход к линии соприкосновения с наступавшими с запада американскими войсками, которые должны были вскоре войти в Австрию.
Собственно, стратегия немцев в этом сражении состояла в том, чтобы продержаться до подхода американцев, и тут же сдаться им в плен. Лишь бы не к русским (о возможных последствиях см.ниже).
А поскольку до прихода американцев было ещё далеко, то немцы, обладавшие преимуществом в танках, использовали принцип «лучшая защита – нападение»: 6-я эсэсовская танковая армия южнее Вены нанесла мощный контрудар, как на Балатоне, по правому флангу Третьего Украинского фронта. С 15 по 29 апреля войска 9-й гвардейской и 26-й армий отбивали эти атаки, при этом всё же потихонечку продвигаясь вперёд по горно-лесистой местности. Иногда противнику удавалось оттеснить их назад, особенно в полосе 26-й армии. На фронте постоянно появлялись свежие немецкие части, прибывавшие из Югославии и Италии. Очень много было «бывших наших»: всякие власовцы, казаки, хиви и «русские» эсэсовцы. Вместо решения глубоких наступательных задач, Грацко–Амштеттенская фронтовая операция превратилась в сковывание противостоящих немецких и венгерских войск.
29-го апреля Третий Украинский фронт начал крупномасштабное наступление на запад в Восточных Альпах. В последние дни апреля 1945 года части 4-й гвардейской армии продвинулись в сторону Мелька и вышли на рубеж реки Пилах. Далее армия наступала в направлении Лоосдорф – Мельк – Амштеттен. 5-го мая 9-я гвардейская армия, вынесшая на себе основную тяжесть немецкого контрнаступления, была передана в соседний Второй Украинский фронт для участия в Пражской операции.
7-го мая был выявлен отход противника на запад, на встречу с американцами, под прикрытием сильных арьергардов. На следующий день, 8 мая, все армии Третьего Украинского фронта перешли в общее наступление, продвинувшись за сутки от 17 до 75 километров. В этот день они штурмом взяли город Амштеттен, а также Мельк, Маутерн, Грац и ещё 5 городов, и свыше 100 небольших населённых пунктов.
9-го мая 1945 года преследование отступавших немецких войск продолжалось. Были взяты города Брукк, Леобен, Марибор (Югославия) и 6 других городов. Авиация в течение всего дня 9 мая 1945 года продолжала наносить бомбово-штурмовые удары по отступавшим к Энсу немецким войскам.
57-я армия с начала операции была в обороне и только 8 мая 1945 года перешла в наступление в направлении Фельдбах – Грац. К исходу дня силы её 6-го гвардейского стрелкового корпуса подошли к Фельдбаху, который 9 мая пришлось брать штурмом — его гарнизон отказался капитулировать, несмотря на окончание войны.
В дальнейшем, несмотря на подписание Акта о безоговорочной капитуляции германских вооружённых сил, ожесточенные бои в Австрии продолжались. Так, 10-го мая 26-я армия вела штурм Юденбурга, гарнизон которого отказался капитулировать. К 11 мая советские войска перехватили основные пути отхода противника в Восточные Альпы, вынудив его к массовой капитуляции.
Именно с этой датой связана юридическая оговорка в российском законодательстве, по поводу даты завершения Великой Отечественной войны. Если вы откроете Приложение к Федеральному Закону РФ «О ветеранах» (от 12.01.1995 N 5-ФЗ), которое называется «Перечень государств, городов, территорий и периодов ведения боевых действий с участием граждан Российской Федерации», то там, после войн в Испании и с Финляндией, перед войной с Японией, идёт такой пункт:
«Великая Отечественная война: с 22 июня 1941 года по 9 (11) мая 1945 года».
Вот эта дата в скобках: «11 мая 1945 года» – и есть то, о чём мы говорим: когда на самом деле кончилась война, с учётом описанных здесь боевых действий в Австрии.
За 9-12 мая в полосе 3-го Украинского фронта капитулировало около 126 тысяч немецких солдат. Впрочем, даже и после 12 мая по всей Австрии продолжали сохраняться очаги сопротивления, разбитые немецкие войска постоянно пытались прорваться в американскую зону оккупации. За сутки 13 мая пленено 2 945 солдат, за 14 мая — 419 солдат. 15 мая была перехвачена и принуждена к капитуляции крупная группировка, прорывавшаяся из Югославии к американской зоне оккупации, пленено 27 754 солдат: 15300 усташей (это югославский вариант наших власовцев и бендеровцев) и 10530 немцев. Действовавшая на южном фланге фронта 1-я болгарская армия с 13 по 17 мая пленила свыше 30 тысяч усташей (позднее они переданы войскам союзной с нами югославской армии, для совершения правосудия). В последующие дни продолжалось прочесывание местности и пленение разрозненных групп и отдельных солдат. Так, 19 мая пленены 65 венгерских солдат, 21 мая — 98 немцев, 24 мая — несколько десятков венгерских солдат.
По результатам Грацко–Амштеттенской наступательной операции, войска Третьего Украинского фронта вышли на линию: Линц – Гафленц – Клагенбург, установив по ней прочную связь с американцами. Был сорван отход немецкой группы армий «Е» из Югославии, что способствовало ее разгрому союзными нам югославскими войсками. В условиях почти полного освобождения Австрии, 27 апреля 1945 года было создано Временное правительство Австрии, подконтрольное нам и американцам.
Американцы вступили в Австрию 26 апреля, а французы — 30 апреля. Причём, часть американских войск заходила не из Франции, а из Италии – это после великой битвы под Монте-Кассино, о которой я рассказывал когда-то. 3 мая 1945 года американцы взяли город Инсбрук, а 4 мая – Зальцбург. 5 мая 1945 года перед американцами капитулировали немецкие войска в Баварии и западной Австрии; тогда же американские войска вступили в Линц, где позднее встретились с нашими.
В 15 часов 8-го мая в районе реки Энс, впервые в полосе фронта встретились советские и американские войска. Встреча с американцами состоялась и на западных окраинах города Грац, там же они взяли в плен 15-й Казачий кавалерийский корпус СС под командованием генерала фон Паннвитца, позднее переданный нам для совершения правосудия. И мы этого фон Паннвитца повесили, вместе с другими казачьими атаманами (Краснов П. Н., Шкуро А. Г., Султан Клыч-Гирей, Краснов С. Н., Доманов Т. Н.). А сейчас о нём слагают на русском языке песни, типа этой, группа «Коловрат» (запрещенная в РФ):
«… Полыхали пожарища трагической братской войны,
В ее пламени гибли нашей расы лучшие сыны.
Воевали красновцы за землю и волю, что отнял большевистский режим,
С ними бок о бок отважно сражался немец, его казаки считали своим.
Гельмут фон Паннвиц – походный атаман,
Немецкий генерал и русский казак.
Батька фон Паннвиц, ты храбро воевал,
Казаков не предал, не отступил назад.
…
Когда союзники выдавали пленных Шкуро и Красновых,
ты мог бы скрыться и уцелеть,
Но не сделал этого, зная,
что соратников ждет лютая смерть.
Ты не бросил братьев по оружию,
сохранив верность присяге и честь
Кавалерийского офицера казачьего корпуса Waffen SS,
Генерал-лейтенанта и командира казачьего корпуса Waffen SS ...»
Интерактивная карта боевых действий:
76 лет назад – 9-го мая 1944 года – освобождён Севастополь, последний населенный пункт на довоенной территории СССР южнее Припяти, всё ещё остававшийся в руках гитлеровского Евросоюза. Неудивительно, что в честь овладения этим городом в Москве был дан салют первой категории, как при освобождении столиц советских республик и иностранных государств:
«Маршалу Советского Союза Василевскому
Генералу армии Толбухину
Войска 4-го Украинского фронта при поддержке массированных ударов авиации и артиллерии в результате трехдневных наступательных боев прорвали сильно укрепленную долговременную оборону немцев, состоящую из трех полос железобетонных оборонительных сооружений, и несколько часов тому назад штурмом овладели крепостью и важнейшей военно-морской базой на Черном море городом Севастополь.
Тем самым ликвидирован последний очаг сопротивления немцев в Крыму и Крым полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков.
В боях за Севастополь отличились войска генерал-лейтенанта Захарова, генерал-лейтенанта Крейзера, …
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Севастополя, представить к присвоению наименования “Севастопольских” и к награждению орденами.
Сегодня, 10 мая, в 1 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 4-го Украинского фронта, овладевшим городом Севастополь, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Севастополя.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!
Смерть немецким захватчикам!
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
10 мая 1944 года, № 111»
Эти «трёхдневные бои», о которых говорит Сталин, т.е. штурм Севастополя войсками Четвёртого Украинского фронта под командованием генерала Толбухина, начались 5-го мая 1944 года – отвлекающим ударом 2-й гвардейской армии по Северной стороне; 6-го мая вступила в сражение 51-я армия (тоже с отвлекающим ударом – вдоль южного берега Севастопольскою бухты, в центре боевого построения фронта), а 7-го мая – Приморская армия на главном направлении удара: вдоль Балаклавского шоссе, по побережью Чёрного моря, в полосе шириною 6 км.
В первый день генерального штурма, т.е. 7-го мая, части 51-й и Приморской армий на ряде участков (прежде всего, в районе Сапун-горы и высоты Горная) прорвали главную полосу обороны противника и вышли к внутреннему обводу оборонительного рубежа.
На следующий день (8-го мая) советское наступление возобновилось в 11:00, после 15-минутного артиллерийско-минометного налета и бомбо-штурмового авиаудара по немецкой обороне. Противник за ночь усилил свои позиции резервными подразделениями, эвакуированными с Северной стороны и спешно сформированными из тыловых частей. После упорных боев, советская пехота овладела юго-западными скатами Сапун-горы, а также выбила противника с безымянной высоты в 200 метрах юго-западнее ст. Карань (в 3,5 км западнее Балаклавы).
Немцы в первой половине дня снова попытались в ходе контратак, предпринятых из района горы Мраморная, выбить советские подразделения, которые наиболее глубоко вклинились в их тактическую зону обороны, однако все эти попытки закончились неудачей.
В 16:00 после короткой, но мощной артиллерийской и авиационной обработки боевых порядков противника, была предпринята вторая в этот день атака, проводимая на этот раз уже во всей полосе наступления Приморской армии, всеми её дивизиями одновременно.
Медленно преодолевая ожесточенное сопротивление противника, блокируя долговременные огневые точки и отбивая многочисленные контратаки его мелких подразделений, дивизии правого фланга Приморской армии к исходу дня вышли на рубеж в 1500 метрах западнее хребта Сапун-горы, прорвав главную оборонительную полосу Севастопольского укрепрайона противника всем участке своего наступления.
Центральные дивизии достигли шоссейной дороги, проходившей в 450–600 метрах западнее высоты Горная, завершив на этом участке прорыв главной оборонительной полосы Севастопольского укрепрайона на всю ее глубину. На остальных участках в течение дня продолжались упорные бои по прорыву главной оборонительной полосы, но успеха здесь советские подразделения не имели, будучи прижаты к земле сильным артиллерийским и минометным огнем противника.
Дивизии, наступавшие на левом (южном) фланге Приморской армии, к 20 часам после напряженного и длительного боя, штурмом овладели пригородом Карань. Немецкий гарнизон, оборонявший этот сильный узел сопротивления, был уничтожен или пленен. К исходу дня продолжался упорный бой с противником, укрепившимся на высотах в 200–400 метрах западнее Карани. Передовые части вышли на линию: западные скаты безымянной высоты в 500 метрах юго-западнее Карани — 5 километров восточнее горы Мраморная.
Главная ударная сила фронта – 19-й танковый корпус, в течение дня 8-го мая находился в выжидательном районе для перехода в наступление (в Кадыковке, 2 км севернее Балаклавы) в готовности войти в прорыв и развить успех боевых действий пехоты Приморской армии.
С прорывом главной оборонительной полосы Севастопольского укрепрайона, для немецких войск создалась непосредственная угроза быть отрезанными от побережья и тем самым потерять возможность эвакуации из Крыма. В связи с этим, после многочисленных ожесточенных, но безрезультатных контратак, предпринятых 7-8 мая с целью ликвидации прорыва советских войск в районе Сапун-горы и высоты Горная, когда были израсходованы все имевшиеся у него на Севастопольском плацдарме резервы, руководитель немецкой обороны Севастополя генерал Альмендингер принял решение об оставлении северного и северо-восточного секторов Севастопольского укрепрайона.
Выполняя этот план, противник в ночь на 9-е мая перебросил с северного участка плацдарма оборонявшиеся там ранее части 50-й пехотной дивизии на третью оборонительную полосу (район Земляного вала в восточной части Херсонесского полуострова), а подразделения 336-й пехотной дивизии перегруппировал с северо-восточной части плацдарма (район маяка Восточный Инкерманский) на усиление своих войск, оборонявших вторую оборонительную полосу Севастопольского укрепрайона (от оконечности Южной бухты до бывшего монастыря Георгиевский).
Однако, несмотря на значительные усиления, немцы не только не смогли ликвидировать прорыв войск Приморской армии, но даже удержать в своих руках в течение сколько-нибудь длительного времени вторую оборонительную полосу Севастопольского укрепрайона.
В ночь на 9-е мая противник предпринимал неоднократные контратаки, стремясь восстановить положение в районе Сапун-горы и высоты Горная. Наиболее сильные контратаки пришлось выдержать находившимся на западных скатах высоты Горная частям 318-й стрелковой дивизии.
Эта дивизия к исходу 8 мая наиболее глубоко вклинились в тактическую зону обороны противника, значительно опередив своих правых и левых соседей, и имела открытые фланги.
Противник, стремясь восстановить положение на этом участке, предпринял в течение ночи до десяти следующих одна за другой контратак, стремясь окружить и уничтожить передовые полки 318-й дивизии. Все эти немецкие атаки были отбиты за счёт того, что 318-й дивизия была существенно усилена артиллерийскими подразделениями.
Кроме того, в течение ночи на 9-е мая была вынуждена отражать многочисленные немецкие контратаки и соседняя 242-я горнострелковая дивизия, которая заняла Карань. И на этом участке контратаки противника не имели успеха.
На утро 9-го мая командующий войсками Четвёртого Украинского фронта генерал Толбухин назначил штурм второй оборонительной полосы противника с целью ее прорыва и овладения городом Севастополь. В связи с тем, что войска Приморской армии к исходу 8 мая были еще от второй оборонительной полосы на расстоянии от 800 до 2000 метров, командующий армией поставил задачу перед командирами дивизий: в течение ночи подвести части к переднему краю и спешно подготовить исходное положение для атаки. Для выполнения этой задачи в течение ночи с 8 на 9 мая от каждой стрелковой дивизии действовали отдельные отряды силами от одного до двух батальонов. Противник оказал сильное сопротивление, и эти отряды в продвижении вперед успеха не имели. Но в результате ночного боя и захвата пленных удалось в значительной степени уточнить конфигурацию системы обороны противника.
19-й танковый корпус к двум часам ночи (на 9-е мая) сосредоточился в районе колхоза «Большевик» и в виноградниках восточнее его, в готовности к выдвижению с утра 9 мая на рубеж развертывания для ввода в прорыв и последующего наступления в направлении мыса Херсонес.
В 8:00 утра (9-го мая) войска Приморской армии после 40-минутной артиллерийской подготовки и бомбо-штурмового авиаудара по немецким позициям, перешли в решительное наступление по всей полосе армии. Противник не выдержал удара и начал отход. Преследуя его, советские войска с ходу овладели сильным узлом сопротивления в районе совхоза № 10 и ворвались на вторую оборонительную полосу Севастопольского укрепрайона. В 10:40 из района совхоза № 10 был введен в прорыв 19-й танковый корпус. Решительными действиями стрелковых соединений и танкового корпуса вторая оборонительная полоса противника на Севастопольском плацдарме была прорвана в короткий срок и были заняты основные узлы сопротивления противника, в том числе поселок Шестая Верста и Водохранилище.
Подразделения 19-го танкового корпуса, встречая многочисленные инженерные заграждения и сильный огонь артиллерийских орудий и гранатомётчиков противника, продвигались вперед очень медленно, и в силу этого обогнать свои наступающие стрелковые дивизии не смогли, действуя все время в боевых порядках пехоты.
32-я гвардейская стрелковая дивизия, наступавшая на правом фланге Приморской армии, стремительно преследуя выбитого с высот противника, к 17 часам с ходу овладела слободой Рудольфовой, и на плечах противника ворвалась в южную часть Севастополя. С боями очищая улицу за улицей, советская пехота к 19:00 часам 9-го мая полностью овладела юго-западной частью города.
На южном фланге Приморской армии, 83-я бригада морской пехоты, прорвав оборону противника и развивая стремительное преследование в юго-западном направлении, своими передовыми подразделениями ворвалась в опорный пункт немцев в районе бывшего монастыря Георгиевский (у горы Мраморная, недалеко от мыса Фиолент). При этом была окружена большая группа солдат противника, которая после ожесточенного боя к 17 часам была полностью ликвидирована.
Монастырь Святого Георгия и, и в целом мыс Фиолент – это очень непростое место, определяющее (наряду с Чуфут-Кале) истинную «сакральность» Крыма. Об этом ничего не сказал Президент из России, когда недавно пытался обосновать «сакральность» фактом крещения князя Владимира на Херсонесе. Неудивительно, ведь информация по Фиоленту и монастырю Святого Георгия засекречена и широкой публике не известна.
Если обратиться к незасекреченным источникам, которые находятся в свободном научном обороте, то из них можно узнать следующее. Георгиевский монастырь, находящий над обрывом в двух километрах от мыса Фиолент, основан в 861-м году (нашей эры). В тот день экипаж небольшого торгового судна, во время сильного шторма едва не разбился о скалы Фиолента, но в последний момент они были спасены (по их мнению) Святым Георгием, которому усиленно молились в этот момент. Спасённые от гибели, они взобрались на скалу (ныне это – скала Святого Явления) и там обнаружили чудодейственную икону Святого Георгия. Перебравшись со скалы на берег Фиолента, они «в благодарность за своё счастливое спасение, основали на берегу напротив скалы, где им явился Святой Георгий, монастырь, при пещерном храме, существовавшем на сем месте, по преданию, уже с 1-го века от Рождества Христова, и установили там приобретённую икону».
В 1891 году монастырь праздновал 1000-летие своего существования. В память этого события на скале Святого Явления водружен крест и восстановлен древний пещерный храм.
По ряду причин (заслуживающих отдельного разговора) монастырь Святого Георгия неоднократно приходил в упадок, затем частично восстанавливался. В 1927 году храм Святого Георгия разрушился во время знаменитого Крымского землетрясения, а его остатки были сброшены в море с обрыва.
Мыс Фиолент и Георгиевский монастырь были местом паломничества многих царственных и знатных особ, включая российских императоров Романовых, поэтов Грибоедова и Пушкина, а в 1960-м году посещал его руководитель СССР Никита Сергеевич Хрущёв, в сопровождении коллег – глав государств социалистического лагеря.
Отсюда начинал свой миссионерский путь апостол Андрей Первозванный, прибывший в Крым через Фиолент и далее направившийся по вверх по Днепру (по одним сведениям, он дошёл до острова Монастырский в нынешнем Днепропетровске, по другим – до Киева у нынешней Андреевской церкви, по третьим – до острова Валаам). В начале XXI века здесь поставили памятник этому апостолу – прямо над пещерным храмом Рождества Христова, на территории, которую сейчас занимает военная часть Черноморского флота. Проход к памятнику ограничен, для этого нужен специальный пропуск.
В наше время, а точнее – 18 мая 1999 г. началось строительство нового храма Святого Георгия на месте старого, от которого сохранились только две мраморные ступени. Для прокладки траншеи под фундамент храма монахи наняли экскаватор. Ковш экскаватора вскрыл могилу князя Голицына; гроб с его останками аккуратно вынули из кирпичного склепа и на следующий день произвели временное перезахоронение в часовне под пещерным храмом Рождества Христова.
… А 9-го мая 1944 года, развивая достигнутый успех, взламывая глубину обороны противника, преодолевая его многочисленные инженерные заграждения и отражая ожесточенные контратаки, соединения Приморской армии за день ожесточенных боев продвинулись вперед от 6 до 8 км и вошли в Севастополь с юга. Войска соседней 51-й армии после полудня ворвались в город с юго-востока, выйдя на Корабельную сторону и к берегу Южной бухты. Войска 2-й гвардейской армии на Северной стороне, к утру 9-го мая вышли к Севастопольской бухте на всем ее протяжении. Артиллерия этой армии прямой наводкой простреливала Севастопольскую бухту, Южную и Стрелецкую, а 24-я гвардейская стрелковая дивизия переправилась через Севастопольскую бухту и овладела плацдармом в районе Графской пристани, удерживая его до подхода основных сил.
К 19:00 часам (9-го мая) Севастополь был полностью очищен от противника. К исходу этого дня советские войска вышли к последнему рубежу немецкой обороны, который отсекал от города мыс Херсонес – на нём скопились остатки войск, тщетно ожидавших эвакуации. Как мы увидим далее, на Херсонесе ещё в течение трёх дней (с 10 до 12-го мая) проводились военно-ликвидационные мероприятия карательного типа.
Взяв Севастополь к Девятому Мая (ныне это выходной день в большинстве постсоветских стран), советские войска в очередной раз подтвердили распространённый тезис о том, что города специально берутся «к датам». После этого, воевать оставалось ровно один год, но это будет уже война на чужой территории – в известном нам «сирийском» формате, когда офицеры неделями живут дома в отпусках, время от времени выезжая в «командировки» (так, по воспоминаниям родственников, провёл последний год войны и мой дед – офицер артиллерийской разведки Первого Украинского фронта, Пётр Прокофьевич Лисичкин).
«Солнце майское, сильнее
с неба синего свети,
чтоб к вершине Мавзолея
нашу радость донести,
чтобы ярче заблистали
наши радуги побед,
чтобы руку поднял Сталин,
посылая нам привет!»
Интерактивная карта боевых действий:
75 лет назад – 8 мая 1945 года – Дрезден был освобождён от немецко-фашистских захватчиков силами Первого Украинского фронта маршала Конева. Как видно из прилагаемого документа, в Дрезденской операции участвовал мой дед – Пётр Прокофьевич Лисичкин. Иначе бы я об этой операции и не узнал никогда.
Потому что ей не нашлось места в нашем Пантеоне, как называют пропагандисты сформированный ими корпус информации о Второй Мировой войне. Понять их можно: в общепринятом свете, с позиции «два притопа, три прихлопа», эту операцию считают провальной. Не Харьков, конечно, и не Ржев, но всё равно в голове не укладывается, что прямо на пороге Победы нас загоняли в «котлы» и потом брали в плен целыми соединениями, во главе с нашими генералами, как в 1941-м и особенно под Харьковом в 42-м.
На самом деле, не всё так однозначно, а главное – всё хорошо кончилось, и только при неправильном воспитании можно стыдиться того, как воевали наши деды, и пытаться прятать информацию об этом под плинтус. Историками сделано следующее. Во-первых, вымаран сам термин «Дрезденская операция», если будете гуглить – найдёте только бомбардировку Дрездена нашими англо-американскими партнерами. Которые, кстати, настолько «качественно» разбомбили, как ими было заявлено, транспортную и промышленную инфраструктуру Дрездена, чтобы сорвать переброски немецких войск, что мы им поверили, и отправили брать Дрезден не самых сильных ребят – наших польских партнеров. Кто ж знал, что взять Дрезден окажется труднее Берлина.
Во-вторых, историки использовали свой излюбленный приём: сражение за Дрезден разбито на отдельные, логически не связанные эпизоды, которые упоминаются в рамках разных, логически не связанных операций, в данном случае Пражской и Берлинской.
Собственно освобождение Дрездена, т.е. счастливый финал, рассматривается ими как составная часть Пражской стратегической наступательной операции, мол: двинулись на Прагу, и по дороге взяли Дрезден, а главное – красиво.
Основная же часть Дрезденской операции, рассматривается как набор драматических эпизодов в рамках другой операции – Берлинской стратегической, причём спрятана информация так хитро, как сможет не каждый хороший бухгалтер. В частности, рассказывая о боевых действиях на Дрезденском направлении, историки оговаривают: «… эти бои были частью Берлинской стратегической наступательной операции … ». Только вот об этом ничего не знают те историки, которые описывают собственно Берлинскую операцию, хотя это одни и те же лица. Если Вы откроете любой справочник, хотя бы Википедию, то сможете прочитать:
«…Берлиинская стратегическая наступательная операция … продолжалась 17 дней — с 16 апреля по 2 мая 1945 года. В рамках этой операции проведены:
- Штеттинско-Ростокская,
- Зееловско-Берлинская,
- Котбус-Потсдамская,
- Шпремберг-Торгауская и
- Бранденбургско-Ратеновская фронтовые наступательные операции,
а также непосредственно штурм Берлина…»
Конец цитаты. Каждую из пяти перечисленных здесь частных операций, совокупность которых составляет Берлинскую стратегическую, я уже описывал в предыдущих публикациях, и никакого Дрездена там не было. Он всплывает, только если покопать глубже. Попробуем всё же восстановить описание Дрезденской операции, о которой идёт речь в документах моего деда (на фото к статье).
Начну издалека. Когда ещё войска не проскочили советскую границу с востока на запад, предварительно было намечено такое распределение сил, исходя из географических особенностей Европейского Полуострова. Берлин должен был брать Первый Белорусский фронт, идя к нему через Варшаву – кратчайшим путём. Поэтому будущий Маршал Победы, Г.К.Жуков потрудился осенью 1944 года поставить самого себя во главе этого фронта, небрежно стряхнув предыдущего командующего, маршала Рокоссовского, на более северный, Второй Белорусский фронт, наступавший на Кёнигсберг (ныне Калининград) и далее между Жуковым и Балтийским морем.
Южнее, между Жуковым и Карпатскими горами (которые тянутся с востока на запад – от Ивано-Франковска до Братиславы) действовал Первый Украинский фронт маршала Конева, наступавший через Львов и Краков – на Лейпциг и Дрезден.
Ещё южнее, прямо по хребтам Карпатских гор, наступал Четвёртый Украинский фронт генерала Петрова – на Прагу.
Южнее Карпат шёл через Румынию на Будапешт и Вену Второй Украинский фронт маршала Малиновского.
И наконец южнее всех шёл через Болгарию на Югославию и Грецию Третий Украинский фронт маршала Толбухина.
Первоначально так всё и развивалось, но ближе к концовке пришлось кое-что переиграть, особенно на флангах. Например, Малиновский не справлялся под Будапештом, поэтому Толбухин пришёл ему на помощь, заодно и Вену взял (но пролетел с Грецией и частью Югославии). Четвёртый Украинский фронт так и не смог дойти до Праги – и туда направились Конев с Малиновским, и некоторые другие моменты были. Но на главном, берлинском направлении, до последнего рубежа всё шло достаточно ровно, как и было задумано, пусть и не без труда.
И вот, конец войны, Берлинская операция. Задача Жукова – прямым ударом взять Берлин, с Кюстринского плацдарма через Зееловские высоты. Задача Конева – наступать южнее, причём правый фланг Конева должен был пройти километрах в 60 южнее Берлина, а левый фланг – на Дрезден, тогда как центральная группировка – на Лейпциг. Дрезден находится между Берлином и Прагой (в 160 км южнее Берлина, и в 120 км севернее Праги), а Лейпциг примерно посередине между Берлином и Дрезденом, но выдаётся ещё на 80 км на запад относительно линии Берлин – Дрезден.
Эта операция, Берлинская стратегическая, стартовала 16 апреля. Я уже рассказывал ранее, как Жуков забуксовал на Зееловских высотах, а в это время американцы взяли Лейпциг, т.е. Коневу стало туда не надо. Поэтому свой правый фланг Конев развернул на север, на Берлин, войдя туда раньше Жукова. В настоящей же публикации будет рассказано о событиях, которые происходили на левом, самом южном фланге Конева, т.е. на Дрезденском направлении.
Задачи перед Первым Украинским фронтом на берлинскую операцию в целом стояли следующие (привожу полностью, в самом конце упоминается Дрезден):
«- Нанести рассекающий удар южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и этим обеспечить с юга главный удар 1-го Белорусского фронта
- Разгромить группировку противника южнее Берлина и оперативные резервы в районе Котбуса
- За 10—12 дней, не позже, выйти на рубеж Белиц — Виттенберг и далее по реке Эльбе до Дрездена».
Детализация по исполнителям: «1-й Украинский фронт должен был нанести главный удар силами пяти армий: трёх общевойсковых (13-я, 5-я гвардейская и 3-я гвардейская) и двух танковых из района города Тримбель в направлении на Шпремберг. Вспомогательный удар должен был быть нанесён в общем направлении на Дрезден силами 2-й армии Войска Польского и частью сил 52-й армии».
В дальнейшем, боевые действия Первого Украинского фронта в рамках Берлинской стратегической операции распались на несколько частных операций. Две из них упомянуты выше и описаны мною ранее: Котбус-Потсдамская операция (это северный фланг, повернувший на Берлин) и Шпремберг-Торгауская операция – это центр фронта, вышедший к Эльбе. Но была и третья, не всегда упоминаемая, Баутцен-Вайсенбергская операция – это и есть действия южного фланга на Дрезденском направлении.
Для своей главной ударной группировки в составе трёх пехотных дивизий, одного танкового корпуса и артиллерийской дивизии, 2-я польская армия имела задачу форсировать реку Нейсе, прорвать оборону противника на участке Ротенбург – фл. Обер-Форверк и развивать удар в общем направлении на Дрезден. 52-я армия должна была наступать рядом с нею, своим правым флангом, перейдя к обороне на остальном протяжении своей полосы; ударную группировку армии составил 73-й стрелковый корпус. Он получил задачу форсировать реку Нейсе и развивать удар в общем направлении на Баутцен (небольшой город в 40 км восточнее Дрездена).
Немецкое командование ошибочно полагало, что главный удар Конев будет наносить именно на дрезденском направлении, поскольку так ему ближе всего прорваться на соединение с американцами, наступавшими навстречу к реке Эльба. Поэтому именно на Дрезденском направлении, в районе Гёрлица, были сконцентрированы крупные подвижные резервы немецкой группы армий «Центр».
Начав наступление вместе со всеми, 16-го апреля, действовавшие на дрезденском направлении 52-я армия и 2-я польская армия форсировали реку Нейсе и к концу дня прорвали главную (первую) полосу обороны противника на глубину до 10 км. К концу дня в прорыв был введён 7-й гвардейский механизированный корпус. На следующий день, 17 апреля после семичасового боя этим корпусом был взломан последний, третий (тыловой) оборонительный рубеж, однако за дальнейшим продвижением мехкорпуса не успевали стрелковые дивизии. Свою роль в замедлении продвижения на Баутцен сыграл немецкий фланговый контрудар из района Гёрлица, который пришлось отражать частям 52-й армии.
18 апреля 7-й гвардейский мехкорпус продолжал развивать наступление, уже в 10 часов утра на плечах противника ворвавшись в деревню Буххольц (восточнее Вайсенберга) и завязав бой на восточной окраине города Вайсенберга, который находится в 15 км восточнее Баутцена. К концу дня передовые отряды корпуса практически вплотную подошли к Баутцену. По следам мехкорпуса двигалась пехота 254-й стрелковой дивизии 52-й армии, но она не могла развить таких же темпов. 2-я польская армия 18 апреля овладела городом Ниски, завершив прорыв второй полосы обороны противника; к концу дня танкисты 1-го польского танкового корпуса продвинулись на 10-15 км, оторвавшись от стрелковых соединений на 5-6 км.
Утром 19 апреля части 7-го гвардейского мехкорпуса и 254-й стрелковой дивизии, охватив Баутцен с северо-запада, востока и юга, начали штурм города; к вечеру им удалось ворваться в город, а к утру 20 апреля — завершить его окружение. Тем временем левофланговые соединения ударной группировки 52-й армии попали под новый немецкий контрудар в районе Кодерсдорфа, начавшийся 20 апреля. Перешедшим в контрнаступление частям противника: дивизии «Герман Геринг» и 20-й танковой дивизии, удалось потеснить части 52-й армии на 3-4 км. В связи с тем, что 73-й стрелковый корпус застрял под Кодерсдорфом, советское командование стало перебрасывать вперёд автотранспортом 48-й стрелковый корпус той же армии.
В результате советского наступления, оборонявшаяся здесь немецкая танко-десантная дивизия «Бранденбург» (развёрнутая на базе бывшего знаменитого полка спецназа «Бранденбург-800») оказалась разорванной надвое: её 1-й полк под нажимом польских частей отошёл на северо-запад и к 20 апреля, сумев оторваться от преследования, вышел к реке Шпрее с востока в районе Боксберга, а 2-й полк, сбитый с позиций на Нейсе 73-м стрелковым корпусом, отошёл на юго-запад, объединившись с переброшенными на фланг советского наступления немецкими резервами. Утром 20 апреля собранные в районе северо-западнее Гёрлица немецкие дивизии перешли в наступление навстречу 1-му полку «Бранденбурга», и в течение 21 апреля установили с ним связь. В результате основные силы 2-й армии Войска Польского, ушедшие вперёд на Дрезден, были отрезаны и фактически окружены. Однако, как утверждает Википедия: «… увлечённый наступлением на Дрезден штаб польской армии совершенно оставил без внимания опасность и действовал так, как будто ничего не произошло …»
Необходимо отметить, что в нашей литературе вопрос ставится именно так: глупое польское командование чрезмерно увлеклось взятием Дрездена, и в результате создало проблемы и себе и нам. Мол, зря взяли с собой этих криворуких поляков. Но ведь у них перед глазами был пример вышестоящего начальника – командующего фронтом маршала Конева, который увлёкся возможностью взять Берлин, и перебросил основные силы именно туда (а не, скажем, под Дрезден), хотя изначально Берлин в планах этого фронта не значился.
Сложившееся критическое положение заставило развернуть часть сил 7-го гвардейского мехкорпуса на 180 градусов; теперь он должен был пробивать коридор из «котла» обратно на восток, откуда пришёл, при этом взаимодействуя с 1-м танковым корпусом Войска Польского.
С северо-востока на Диза навстречу танковым частям должны были наносить внешний деблокирующий удар 214-я, 116-я и 111-я стрелковые дивизии 52-й армии. Для действий в районе Вайсенберга, командир 7-го мехкорпуса генерал Корчагиным сформировал отряд под командованием своего заместителя, генерал-майора танковых войск Героя Советского Союза В. К. Максимова.
Однако вместо пробивания коридора на восток, отряду генерала Максимова пришлось отражать удары противника на восточной и северо-восточной окраинах Вайсенберга. Наладить взаимодействие с польским танковым корпусом и совместными усилиями переломить ситуацию в свою пользу не удалось. Потому что, как у нас пишут, «… Пассивность 1-го польского танкового корпуса объяснялась самонадеянностью командующего 2-я армией Войска Польского генерала К. Сверчевского, спешившего повоевать и захватить крупный немецкий город. По приказу командующего армией 1-й польский танковый корпус 22 апреля продолжал наступать на Дрезден, и лишь в полдень, осознав грозящую армии катастрофу, Сверчевский дал распоряжение об отводе 1-го танкового корпуса от Дрездена. Корпус прибыл под Баутцен вечером, но с марша не мог овладеть ситуацией ...». Не зря я выше упомянул Харьков-1942, поляки делали ровно то же самое: уже будучи в окружении, продолжали придерживаться первоначального плана наступления на запад.
Советские войска в районе Вайсенберга подвергались мощным ударам авиации противника. К вечеру 22 апреля сюда же вышел продолжавший наступать на юг 1-й полк «Бранденбурга», а с юго-востока подходил 2-й полк «Бранденбурга».
23 апреля в результате удара немецкого 57-го танкового корпуса по сходящимся направлениям в районе Вайсенберга, 48-й стрелковый корпус 52-й армии был сбит с занимаемого рубежа и расчленён на отдельные группы. 7-й гвардейский мехкорпус удерживал двумя бригадами Баутцен, двумя бригадами — Вайсенберг и, выдвинув два передовых отряда на Дрезден, не мог активно противодействовать манёврам противника.
Однако даже результативный немецкий контрудар по левому флангу войск Первого Украинского фронта пока ещё не заставил генерала Сверчевского полностью отказаться от наступления на Дрезден: 2-я польская армия силами 5-й, 8-й и 9-й пехотных дивизий продолжала двигаться на запад, пройдя за 23 апреля 18 км. Однако оставшиеся «вне котла» 10-я и 7-я польские пехотные дивизии были по-прежнему отсечены от прорвавшихся на запад соединений своей армии.
Поскольку перспективы деблокады окружённых в Вайсенберге частей 7-го гвардейского мехкорпуса были туманными, его командир генерал Корчагин принял решение на прорыв своими силами. Утром 24 апреля передовой отряд генерала Максимова начал прорыв через Дизу на Енкендорф, но на полпути к Дизе был окружён, и пробиться к своим войскам удалось лишь 30 % бойцов. Тяжелораненый генерал Максимов попал в плен и умер от ран через несколько дней.
В тот же день 24 апреля дивизия «Герман Геринг» начала штурм Баутцена. К 19:00 советские войска были вынуждены организовать круговую оборону центра города, а к 21:00 им пришлось отойти в район заводов на севере Баутцена. В сложившейся обстановке командующий Первым Украинским фронтом маршал Конев в приказном порядке (наконец-то!) остановил наступление 2-й польской армии, чтобы вернуть её назад в район севернее Баутцена для прорыва окружения.
Успешной стыковке польских соединений способствовало своевременное прибытие северного соседа – 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии генерала Жадова, остановившего немецкий контрудар в проходе между озёрами в лесах к северу от Баутцена.
Вечером 25 апреля генерал Корчагин повёл свой 7-й мехкорпус на прорыв из окружения; советские части сумели вырваться из Баутцена на север и соединиться с частями 2-й армии Войска Польского. Измученные окруженцы и польская пехота были не в состоянии сдержать немецкое контрнаступление, поэтому оборону начали выстраивать подтягивающиеся с севера части 5-й гвардейской армии генерала Жадова, уже встретившиеся на Эльбе с американцами, и тем самым закончившие воевать в своей полосе. (а наступавшая рядом с ними 13-я армия генерала Пухова развернулась в противоположном направлении – на север, и пошла помогать под Берлином).
С утра 26 апреля немецкие дивизии «Герман Геринг» и 20-я танковая продолжили наступление, сбив польскую 8-ю пехотную дивизию, остатки польской 5-й дивизии и польский 1-й танковый корпус, но были остановлены частями 33-го гвардейского корпуса 5-й армии генерала Жадова и приданного ей 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса генерала Полубоярова. Последние отбросили противника в южном направлении на 3-4 км. 27 и 28 апреля попытки немцев возобновить наступление успеха не имели.
29 апреля немцы вновь нанесли удар по позициям частей 2-й армии Войска Польского, которые начали панически бежать на север, и были возвращены только благодаря действиям заградотрядов 7-го гвардейского мехкорпуса:
«… Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины …»
После этого немецкое контрнаступление закончилось, и линия фронта на дрезденском направлении оставалась неизменной в течение недели. Так завершилась та часть Дрезденской операции, которая историками вписана в состав Берлинской стратегической наступательной операции.
Спустя неделю относительного затишья, боевые действия на Дрезденском направлении возобновились, уже в рамках Пражской стратегической наступательной операции. Как сказано выше, Первый Украинский фронт снова был вынужден сыграть «не по плану» и, «помогя» Первому Белорусскому взять Берлин, теперь развернулся на 180 градусов и отправился помогать Четвёртому Украинскому брать Прагу, так и не взяв «чисто свои» Лейпциг (под шумок занятый американцами) и Дрезден (всё ещё занятый немцами).
Замысел Пражской стратегической наступательной операции состоял в том, чтобы сходящимися ударами на Прагу с севера (от Берлина, Первый Украинский фронт) и с юга (от Брно, Второй Украинский фронт), окружить немецкую группировку, которая не торопилась отступать из Карпат под ударами Четвёртого Украинского фронта, в эти дни застрявшего перед Оломоуцем в 200 км восточнее Праги.
В свою очередь, когда немецкое командование получило данные о переброске советских войск для Пражской операции, оно приняло решение отойти в район Праги, сконцентрировав все силы в одном мощном оборонительном узле. В результате этого отхода, дрезденское направление у немцев стало ослабленным, чем не замедлил воспользоваться маршал Конев.
Установив начало отвода немецких войск на дрезденском направлении, Конев приказал перейти в наступление на день раньше: операция была запланирована на 7 мая, а началась 6-го. В частности, главная ударная группировка фронта (13-я и 3-я гвардейские армии, 3-я гвардейская и 4-я гвардейская танковые армии) перешли в наступление на Прагу в 14 часов, на дрезденском направлении (5-я гвардейская армия, теперь оказавшаяся на правом, западном фланге фронта) наступление началось в 18 часов, остальные армии атаковали на рассвете 7 мая.
Наступление велось круглосуточно. Советские войска сбивали с рубежей обороны арьергарды противника, широко применяя охваты и обходы. Танковые ударные группировки проходили в сутки с боями от 30 до 50 километров. Уже к исходу вторых суток операции советские войска оказались в глубоком тылу группы армий «Центр». И в результате 8-го мая был освобождён Дрезден:
«Командующему войсками 1-го Украинского фронта
Маршалу Советского Союза Коневу
Войска 1-го Украинского фронта после двухдневных боев сломили сопротивление противника и сегодня, 8 мая, овладели городом Дрезден – важным узлом дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев в Саксонии.
В боях за овладение городом Дрезден отличились войска генерал-полковника Жадова, генерал-полковника Гордова, … генерал-лейтенанта Родимцева, … танкисты генерал-полковника Рыбалко, … генерал-лейтенанта танковых войск Полубоярова, …
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Дрезден, представить к присвоению наименования “Дрезденских” и к награждению орденами.
Сегодня, 8 мая, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Дрезден, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение Дрезденом.
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
8 мая 1945 года, № 366»
На фото: документ, подтверждающий правомерность термина «Дрезденская операция», вместо бессвязного рассказа о неких периодических всплесках и проблемах на «второстепенном дрезденском направлении».
Интерактивная карта боевых действий:
75 лет назад – 8-го мая 1945 года – Красная Армия освободила город Оломоуц от немецко-фашистских захватчиков. По этому поводу был дан салют в Москве:
«Командующему войсками 4-го Украинского фронта
Генералу армии Еременко
Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление, после ожесточенных боев сегодня, 8 мая, овладели городом и крупным железнодорожным узлом Оломоуц – важным опорным пунктом обороны немцев на реке Морава.
В боях за овладение городом Оломоуц отличились войска генерал-полковника Курочкина, генерал-полковника Москаленко, генерал-полковника Гречко, генерал-лейтенанта Гастиловича, …
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Оломоуц, представить к награждению орденами.
Сегодня, 8 мая, в 20 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 4-го Украинского фронта, овладевшим городом Оломоуц, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Оломоуца.
…
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
8 мая 1945 года, № 365»
К сожалению, данное событие не освещено должным образом в нашей ортодоксальной литературе. Это проявляется прежде всего в том, что освобождение Оломоуца подаётся как бы «мимо кассы»: не в рамках какой-либо из известных, крупных военных операций, но и не как самостоятельная, скажем, «Оломоуцкая операция» (такой просто нет), а вот шли себе войска, «как ступа с бабою Ягой – идёт, бредёт сама собой», рано или поздно наткнулись на этот Оломоуц, ну и куда деваться – и его освободили, как ещё сотни и тысячи населенных пунктов.
На самом же деле, Оломоуц был точкой завершения сразу двух фронтовых наступательных операций, просто ему очень не везло с историками, и не только Второй Мировой войны, как мы увидим ниже по тексту. Обе эти операции, вернее – их начальные стадии (предшествовавшие освобождению Оломоуца), я уже описывал ранее.
Первая из них – это Братислава-Брновская наступательная операция, формировавшая южную «клешню» так называемого Карпатского «котла», который должен был сомкнуться в Оломоуце. Кратко напомню: эта операция проводилась войсками Второго Украинского фронта под командованием маршала Малиновского, и была развитием Битвы за Будапешт. Началась она ещё 25 марта 1945 года – да, так давно; потому что наступать в горах очень тяжело и долго.
Медленно продвигаясь через Карпаты на северо-запад, войска Малиновского 4-го апреля освободили Братиславу (это в 150 км от Будапешта), а 26 апреля – Брно (это ещё в 125 км севернее Братиславы). После этого, канонический рассказ о Братислава-Брновской операции как-то нелепо обрывается следующей фразой (процитируем на примере Википедии):
«… После освобождения Брно, 6-я гвардейская танковая и 53-я армии продолжили наступление. Теперь им предстояло пробиться к городу Оломоуц навстречу войскам 4-го Украинского фронта, чтобы окружить части 1-й немецкой танковой армии. На этом участке фронта боевые действия продолжались вплоть до 5 мая …».
То есть: пытались пробиться к Оломоуцу (он находится в 60 километрах северо-восточнее Брно), навстречу кому-то, чтобы не выпустить немцев из «котла», но 5-го мая бросили это дело. А Оломоуц, напомню, был взят 8-го, вроде как уже вне рамок Братислава-Брновской операции.
И вторая (та самая, «встречная») операция – это, я сказал бы, нет повести печальнее на свете: Морава-Остравская. Началась она аж 10 марта 1945 года, и закончилась, как вы уже догадались, тоже 5-го мая: тушите свет, всем спасибо, все свободны. За это время Четвёртый Украинский фронт генерала Еременко, ведя тяжелейшие наступательные бои в Западных Карпатах, пытался сформировать северную «клешню» окружения вокруг упомянутой немецкой 1-й танковой армии, для чего тоже нужно было пробиться к Оломоуцу проклятому, навстречу войскам Малиновского.
К 30-му апреля удалось продвинуться лишь на 90 километров и овладеть столицей региона: городом Моравская Острава. От неё до Оломоуца оставалось ещё 80 км на запад т.е. почти столько же, сколько они прошли за период с 10 марта по 30 апреля, как вдруг (снова процитируем Википедию, последнюю фразу – как завершилась Морава-Остравская операция):
«… Потеряв Моравска-Остраву, немецкие войска уже нигде больше не смогли создать достаточно прочной и устойчивой обороны. 6 мая войска 4-го Украинского фронта овладели Штернберком и вышли на подступы к городу Оломоуц …».
То есть опять: 6 мая вышли на подступы к Оломоуцу и всё: операция внезапно кончилась. А Оломоуц, в третий раз повторю, взят 8-го мая. Тут явно необходимо расширить рамки обеих операций и считать, что обе они завершились 8-го мая взятием города Оломоуц, а не 5-го сами по себе.
Всё, что известно о самом освобождении Оломоуца (помимо процитированного выше приказа Сталина «овладели им после ожесточенных боев»), это вот, тоже из Википедии:
«… В последние дни войны при отступлении германской армии [из Оломоуца] был открыт огонь по старинным астрономическим часам на башне ратуши. Часы были уничтожены. Несколько оставшихся частей можно сейчас увидеть в городском музее …». И больше ничего.
А всё потому, что задуманный грандиозный Карпатский «котёл» не был воплощён «в металле»: немецкая 1-я танковая армия, с осени 1944 года оборонявшаяся в Карпатах, так и отступала всю оставшуюся войну от Ивано-Франковска до Оломоуца, грамотно выставляя заслоны на пути советских войск, и всё время уходя от окружения – точно так же, как весной 1944-го она вырвалась из Каменец-Подольского «котла» в районе Тернополя (хотя в последнем случае я настаиваю на другой формулировке: это Жуков с Коневым её тогда её выпустили, воспользовавшись отсутствием Ватутина, как и ранее из Корсунь-Шевченковского «котла»). Как же ж много крови за последний год войны выпила у нас в Карпатах эта немецкая 1-я танковая армия, в итоге благополучно вышедшая из окружения в этом Оломоуце, потом прошедшая на запад в районе Праги и сдавшаяся нашим англо-американским партнерам.
Не иначе как издевкой можно назвать фразу, которой Википедия описывает результат Морава-Остравской операции, той самой, что закончилась якобы 6-го мая:
«… В результате операции войска 4-го Украинского фронта овладели Моравско-Остравским промышленным районом и создали условия для дальнейшего наступления в центральную часть Чехословакии …».
Нелепость подобного изложения просто поражает, ну подумайте сами: кому 6-го мая нужны «условия для дальнейшего наступления в центральную часть Чехословакии», если им до Праги оставалось от Оломоуца ещё 200 километров по прямой, в тех условиях – как до Луны.
Напомню, что война окончилась 9-го, и Прагу поэтому пришлось оперативно брать Первому Украинскому фронту маршала Конева – совершенно внезапно для него самого.
В остальном, Википедия сообщает об этом городе ряд интересных сведений:
«… Оломоуц расположен на обоих берегах реки Моравы; в своё время он был столицей Моравии. Сейчас Оломоуц называют второй Прагой, более тихой и спокойной. В городе находятся резиденция архиепископа, второй старейший в Чехии университет, штаб сухопутных войск Чехии и целый ряд культурных и государственных учреждений. Особaя «изюминка» города — просторные площади с фонтанами, построенные в начале XVIII века в стиле барокко.
Легенда гласит, что Оломоуц был основан Юлием Цезарем на месте римского лагеря. И хотя легенда не нашла исторического подтверждения, а историки с уверенностью утверждают, что Юлий Цезарь не был основателем города, при раскопках здесь был обнаружен римский лагерь II века н. э., который является самым северным в Центральной Европе.
Во время Тридцатилетней войны в 1640 году Оломоуц был захвачен шведскими войсками. Оккупация длилась долгих 8 лет. Шведы оставили город в руинах, что привело к потере Оломоуцем позиций столицы Моравии. Этот статус постепенно перешёл к городу Брно.
В 1848 году в связи с неспокойной ситуацией в Австро-Венгрии императорский двор временно переезжает в Оломоуц. Здесь император Фердинанд I отрекся от престола в пользу своего племянника Франца-Иосифа.
Со времен средневековья ввиду своей близости к Австрии город испытывал сильное немецкое влияние. Германизация города была во многом обусловлена его космополитизмом: являясь культурным, административным и религиозным центром региона, Оломоуц притягивал людей различных сословий со всей Европы. Несмотря на немецкое влияние, чешский язык сохранялся, в том числе и в некоторых религиозных публикациях XVII—XVIII столетий. Однако использование немецкого языка как официального постепенно вело к определённому упадку чешского языка.
В XIX веке согласно статистике немецкоговорящее население Оломоуца в три раза превышало чешское. Ситуация начала меняться после Первой мировой войны с возникновением Чехословакии как самостоятельного государства в 1918 году. Население города увеличилось за счёт его слияния с близлежащими малыми населенными пунктами, где преобладало чешское население. Противоречия между чешскими и немецкими жителями города особенно ярко проявились в годы Второй мировой войны, когда немецкоговорящее население поддержало нацистов. Большинство немецкоговорящего населения было выселено из города по окончании войны.
Оломоуц менее популярен среди туристов, чем Прага, Чешский Крумлов или Карловы Вары, хотя обладает вторым по размеру в Чехии охраняемым историческим центром после Праги.
Оломоуц состоит из нескольких просторных площадей, главная из которых, Верхняя Площадь, украшена эталонным чумным столбом — Колонной Пресвятой Троицы. Скульптурная группа, выполненная в стиле барокко, занесена в список Всемирного наследия. Высота колонны 35 метров. Это самое высокое из подобных ей сооружений Центральной Европы, было воздвигнуто в 1716—1754 гг. в честь избавления города от эпидемии чумы.
Другой доминантой главной площади является здание городской ратуши, построенное в XV веке. Башню ратуши, высота которой 75 метров, украшают куранты с астрономическими часами.
Католический Собор Святого Вацлава: высота южной башни собора 100,65 м. Это вторая по высоте церковная башня в Чешской республике после башни собора Святого Вита в Праге. С храмом соседствуют старинный Пржемысловский Дворец и уникальный Архиепископский музей, это своеобразный моравский Лувр.
Оломоуц является также значительным студенческим и научным центром Чехии. Университет Палацкого в Оломоуце был основан в 1573 году и является старейшим университетом страны после знаменитого Карлова университета в Праге.
Гордостью города является коллекция оломоуцких фонтанов, выполненных в стиле барокко. В средние века они выполняли функцию водоснабжения города. В то время как большинство европейских городов ликвидировало старые фонтаны с введением в строй водопровода, Оломоуц решил сохранить их как дополнительные резервуары на случай городского пожара. Фонтаны выполнены известными мастерами камнетёсного дела. В скульптурах использованы мотивы римской мифологии. Пять фонтанов посвящены римским богам: Юпитеру, Нептуну, Тритону, Меркурию и Геркулесу. Шестой изображает римского императора Юлия Цезаря, который согласно легенде основал город Оломоуц.
Оломоуцкие сырки (на фото к статье)— традиционный чешский сыр с сильным запахом, производимый из кислого творога в окрестностях Оломоуца (в настоящее время в городке Лоштице у Шумперка). Европейская комиссия присвоила продукту статус PGI (Защищённое географическое указание) в 2010 году. Первое упоминание о них относится к 1452 году, когда сырки назывались «сельские творожки». В XIX веке стали называться «оломоуцкими», так как продавались на оломоуцких рынках. К этому же времени относится и начало массового производства сырков в Лоштицах неподалёку от Оломоуца…».
Конец цитаты из Википедии.
Выше я упоминал о том, что Оломоуцу «не везёт с историками, и не только Второй мировой войны». С этим городом связана одна знаменитая фальсификация. Ну, лично я вижу проблему в том, что она никого не заставила задуматься: а не фальсифицированы ли другие подобные вещи, или это касается ТОЛЬКО Оломоуца?
Итак, возьмём для разговора снова-таки материал Википедии. «… Битва при Оломоуце — мифическое событие 1241 года во время западного похода монголов (1236—1242), якобы победа чехов под предводительством Ярослава из Штернберка над татарами под городом Оломоуц в Моравии (исторические упоминания об этом городе относятся только к 1250-м годам).
Упоминание же об этой битве содержится только в Краледворской рукописи — сборнике «древнечешских» эпических и лирических песен, который, как доказано в конце XIX — начале XX века, представляет собой подделку, изготовленную филологом, поэтом и одним из основателей Национального музея в Праге Вацлавом Ганкой в 1817 году. Несмотря на это, битва фигурирует во многих сочинениях историков XX века, уже после того, как рукопись была разоблачена …».
Что здесь бросается в глаза. Первое: если кто-то однажды решил, что не может быть никаких исторических упоминаний об Оломоуце ранее 1250-х годов, то значит рассказ о событии 1241 года – уже фальшивка. Второе: совершенно спокойно рассказывают о том, как некая летопись оказалась фальшивкой – что не мешает ей везде фигурировать. Не уточняется – сколько таких летописей гуляет по белу свету, и не есть ли весь официальный курс истории – фальшивка (конечно есть).
Идём дальше: «… Согласно тексту песни «Ярослав», после битвы при Легнице отставшие части монгольской армии отправились через Судеты обратно в Моравию. После отхода монголов европейский союз вновь распался, поэтому чехи вынуждены были встретить врагов в одиночестве. Монголы опустошили Ганскую область, но города Оломоуц, Брно и Нове Место не были взяты. Оборону Оломоуца держал Ярослав из Штернберка с 6000 воинов. Во время вылазки был убит сын хана, который называется в песне Кублаем (в действительности хан Хубилай царствовал позже; имя взято из средневекового перевода на чешский «Книги Марко Поло»). Спустя 3 дня монголы прекратили осаду и ушли в Венгрию. Как отмечает Г. В. Вернадский в книге «Монголы и Русь», в действительности, «следуя приказу о скорейшем движении в Венгрию, эти силы не могли терять время на осаду городов. Они разделились на несколько маленьких отрядов и грабили страну по мере продвижения. Богемский король Вацлав отбросил одну из этих орд при Кладно, что укрепило чешский моральный дух, но не оказало влияния на монгольскую стратегию. В противовес широко распространенной легенде, в Моравии не было решительных битв; через неделю или две все орды пересекли её территорию».
В данном случае некто Вернадский, опираясь на свой научный авторитет (а мы прекрасно знаем, как покупаются все эти дипломы и диссертации), утверждает, что летописец всё врёт, что на самом деле было так-то и так-то, потому что Вернадскому виднее. На этом построена вся наша история: кто купил более крутой диплом – тот и обвиняет других во вранье.
И, ничего не напоминает? Местная адаптация легенды о храбрых воинах, остановивших монгольское нашествие. У нас тоже есть такая адаптация, пока какой-нибудь Вернадский не докажет обратное.
И дальше они уже, не стесняясь, открытым текстом излагают – как это делается, и боюсь – не только в случае с Оломоуцем:
«… Битва при Оломоуце придумана Ганкой как средство национального возвеличивания чехов — в одиночку, без помощи других народов, чехи наносят монголо-татарам решительное поражение и останавливают их продвижение в Европу. Сюда прибавлена антинемецкая нота — Ярослав бьётся с татарами, вторгшимися в Чехию при попустительстве немцев.
…
В эпоху авторитета [этих] «Рукописей» [у историков, повторюсь, всё построено на авторитете] великим событием национальной истории [чехов] считалась битва Ярослава с монголами. В 1841 году (ещё при жизни Ганки) патриоты в Оломоуце торжественно отметили её 600-летний «юбилей».
Вымышленная Ганкой битва фигурирует у С. М. Соловьёва: «Татары не решились вступить во вторичную битву и пошли назад в Венгрию; на этом пути опустошили Силезию и Моравию, но при осаде Оломоуца потерпели поражение от чешского воеводы Ярослава из Штернберга и удалились поспешно в Венгрию». В то время, когда Соловьёв писал «Историю», рукописи Ганки считались подлинными (на этой точке зрения стояло, в частности, большинство русских славистов).
Однако и после того, как Краледворская рукопись была разоблачена (в конце XIX — начале XX в.), битва при Оломоуце продолжала упоминаться и описываться в работах Э. Хара-Давана «Чингис-хан» (1929), Б. Д. Грекова «Золотая Орда и её падение» (1950), Л. Н. Гумилёва «Поиски вымышленного царства» (1970) и других историков, а также в 3-м издании Большой Советской Энциклопедии.
В художественной литературе о вымышленной битве, в частности, писал Василий Ян: «При Оломоуце, обложенном татарами, произошла кровавая встреча: здесь предводитель чешского войска, Ярослав, нанёс татарам чувствительное поражение, и от его храброй руки пал хан Пайдар».
Упоминается она и у Ярослава Гашека:
«— Так ты, выходит, татарин? — с сочувствием протянул Швейк. – Знаешь Ярослава из Штернберга? Тот вам наложил у Гостина по первое число. Вы, татарва, тогда улепетывали с Моравы во все лопатки. Видно, в ваших школах этому не учат, а у нас учат...»
В описании этой битвы, которую потом объявили «вымышленной», присутствует некий Монгол-англичанин, я не шучу. Википедия пишет:
«Получила распространение легенда, что в битве при Оломоуце командовавший монгольским войском Пайдар или Пэту оказался англичанином по имени Питер.
…
В романе Алексея Югова «Ратоборцы» он — Джон Пэта, английский крестоносец. Английский писатель Гэбриэл Роуни написал о его «приключениях» целый роман под названием «Англичанин татарского хана».
Дополнительную живописную подробность внёс Лев Гумилёв в своей работе «Древняя Русь и Великая Степь» (1989): «… Татарский предводитель, взятый в плен чехами при Оломоуце, оказался английским тамплиером по имени Питер ...»
И, наконец, заумное пояснение, совсем уж для простаков:
«Источником данной легенды могло послужить смешение в позднейших описаниях нескольких реальных исторических фактов. В частности, в 1245 году на XIII Вселенском соборе католической Церкви в Лионе присутствовал русский архиепископ Пётр, бежавший из Руси от монголов, сторонник единства с Римом, тогдашний Киевский митрополит. Он сообщил собору о разрушительных последствиях монгольского нашествия на Русь, Польшу и Венгрию.
В «Chronica majora» Матфея Парижского сообщается о письме некоего Ивона Нарбоннского, в котором говорилось, что среди пленных монголов оказался безымянный переводчик-англичанин: Из числа бежавших [монголов] правитель Далмации захватил восьмерых, один из которых … был англичанин, из-за какого-то преступления осужденный на вечное изгнание из Англии. Он от лица презреннейшего короля татарского дважды приходил к королю Венгрии [как] посол и толмач и угрожал, предварительно приведя достаточно примеров, злодеяниями, которые они учинят, если он не отдаст себя и королевство своё в рабство татарам. Когда же его наши государи заставили говорить правду о татарах, он, как кажется, ничего не утаил, но приводил такие сведения, что можно было поверить и в самого дьявола. [Далее следует рассказ англичанина о его злоключениях после изгнания из Англии.] Его же, захваченного лазутчиками, татары увели с собой; и после того, как они получили ответ, что обретут господство надо всем миром, склонили [его] на верность и служение себе многими дарами по той причине, что нуждались в толмачах…».
Я вот думаю, не потому ли Оломоуц времён Второй мировой войны у нас так «зажали» в исторической литературе, обрубив две операции на подступах к нему – чтобы лишний раз не напоминать о том, как написана вся мировая история, как «фейки» попадают в Большую Советскую Энциклопедию и в работы великого историка Соловьёва и доктора исторических наук Льва Гумилёва. Хотя я бы не назвал это «фейком» (битву при Оломоуце 1241 года), там проблема в другом немного, но у них всё просто: раз Вернадский сказал «это фейк», значит «фейк».
Если кто-то думает, что это лишь один такой случай (а всё остальное у историков правильно), то сразу даю другой пример, чтобы далеко не ходить – прямо из Википедии: «Битва на Гробникском поле — легендарное (возможно, выдуманное) сражение, которое, согласно хорватским летописям, произошло в 1242 году между хорватским и монголо-татарским войском во время похода хана Батыя на Восточную и Западную Европу и завершилось победой хорватских войск над монголо-татарами. Первое упоминание об этом событии относится к XVI веку и стало основой для одной из ранних романтических поэм «Гробникское поле». Однако историками сам факт битвы ставится под большое сомнение: в документах XIII века нет никаких упоминаний о подобных сражениях, а на месте сражения нет никаких находок тех времён...».
На самом деле, «никаких находок тех времён нет» и на Куликовом поле, и на Бородинском тоже, а факт отсутствия «упоминаний в документах 13-го века» может говорить, например, о том, что Вернадский не все документы 13-го века читал. И так практически со всей историей, берите любой раздел школьного учебника и поищите на местах сражений «находки тех времён» и упоминания в документах, которые Вернадский завтра объявит «фейковыми».
На фото: оломоуцкие сырки.
Интерактивная карта боевых действий:
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
76 лет назад – 7-го мая 1944 года – начался генеральный штурм Севастополя, войсками Четвёртого Украинского фронта под командованием генерала Толбухина. В этот день вступила в сражение Приморская армия, на главном направлении – со стороны Ялты, вдоль побережья Чёрного моря, в полосе шириной 6 километров. Ранее (5-го и 6-го мая) начали наступать две другие армии, наносившие отвлекающие удары вдоль северного и южного берегов Севастопольской бухты – соответственно 2-я гвардейская и 51-я армия.
Система немецкой обороны вокруг Севастополя на этом участке включала несколько рубежей, оборудованных в инженерном отношении и занятых войсками. Первый рубеж проходил по линии: в километре восточнее горы Сахарная Головка – Сапун-гора (главный опорный пункт) – развилка шоссе восточнее высоты Горная – и далее на юг до Чёрного моря (западнее Балаклавы). Этот рубеж имел на всём своём протяжении сплошные минные поля, траншеи полного профиля глубиной до 2 метров и проволочные заграждения в 3–5 рядов. Через каждые 25–30 метров в траншеях были подготовлены пулемётные площадки и примерно через каждые 150–200 метров – долговременные огневые точки. Всего на участке южнее Сапун-горы и до берега Черного моря располагалось до 160 долговременных огневых точек. Высоты, по которым проходил этот рубеж, имели крутые восточные скаты, что в сочетании с инженерными сооружениями делало эти позиции практически неприступными.
Второй оборонительный рубеж, состоявший из противотанкового рва, развитой системы траншей, проволочных заграждений и минных полей, проходил от оконечности Южной бухты, восточнее слободы Корабельная, и далее по скатам высот до берега моря, восточнее развалин Георгиевского монастыря, и упирался в море в районе мыса Фиолент.
Третий оборонительный рубеж, имевший в своей северной части противотанковый ров и в южной части — защитный вал, проходил по западному берегу бухты Стрелецкая и далее по скатам высот вдоль оборонительного вала. Он также имел развитую систему траншей и проволочных заграждений, а на отдельных участках и минные поля. Рубеж был усилен и прикрывался большим количеством реактивных систем залпового огня (примерно как наши «катюши») и минометов (до 1200 единиц).
Последний, четвёртый рубеж проходил по западному берегу бухты Камышовая, и далее на юг до берега моря, прикрывая мыс Херсонес (не путать с современным музеем-заповедником «Херсонес Таврический», где находился немецкий аэродром и причалы.
Старые советские оборонительные сооружения (форты и железобетонные укрытия) использовались противником обычно как госпитали и пункты сосредоточения войск, лишь около 30 процентов их было задействовано по назначению. Немцы исходили из того, что старая система обороны досконально известна советскому командованию, поэтому предпочитали строить новые оборонительные сооружения.
В том числе и поэтому, предыдущие попытки советских войск с ходу захватить Севастополь не удались. К 16 апреля (на девятый день Крымской наступательной операции), передовые советские части, преследуя противника от Керчи и Симферополя, подошли на подступы к Севастопольскому укрепленному району. 17-го апреля они вышли на Чёрную Речку, 18-го апреля овладели Балаклавой и Кадыковкой (пригородами Севастополя) и вплотную подошли к Сапун-горе, что в 5–7 км от Севастополя. С целью разведки боем, в период с 19 по 24 апреля были сделаны две попытки прорыва обороны противника под Севастополем, которые привели к большим и напрасным потерям: советским войскам пришлось вернуться на исходные позиции и начать подготовку к полноценному и масштабному штурму.
С 29 апреля, накопив наконец достаточный объём боеприпасов, артиллерия Четвёртого Украинского фронта начала систематически разрушать укрепления противника. С этой же даты, и до 5-го мая, штурмовая и бомбардировочная авиация фронта, Черноморского флота и Авиация дальнего действия совершили 8200 боевых самолето-вылетов. Результат: в предстоящей полосе наступления Приморской армии к исходу дня 5 мая было разведано 100 долговременных огневых точек противника, в дальнейшем доразведано еще 45, и 95 из них были разрушены в течение 5 и 6 мая.
По замыслу командующего фронтом генерала Толбухина, главный удар наносился на участке Сапун-гора — Карань, чтобы выйти к морю и причалам западнее Севастополя, отрезав противника от путей эвакуации – причалов и аэродромов на мысе Херсонес. С отвлекающей целью, севернее этого участка 6-го мая перешла в наступление 51-я армия, а 7-го мая приступила к нанесению главного удара Приморская армия.
Немецкое командование ожидало удара вдоль Балаклавского шоссе. Это было наиболее удобное танкодоступное направление, и здесь немцы поставили почти всю свою артиллерию. На внешнем обводе обороны, противником была создана высокая плотность оборонительных порядков: до 2 тысяч человек и 65 орудий и минометов на 1 км фронта. На крутых каменных скатах Сапун-горы было сооружено четыре яруса траншей и более 60 долговременных огневых точек.
Наступление Приморской армии началось в 9:00 с артиллерийской подготовки атаки. Через 30 минут после начала артподготовки был произведен пятиминутный огневой налет всей артиллерии по первым двум траншеям противника, после чего артиллерия перенесла огонь в глубину, а группы пехоты начали предусмотренную планом имитацию атаки. Был повторен маневр, успешно зарекомендовавший себя в первые дни Крымской наступательной операции в боях на Перекопе и Сиваше: ложный переход в атаку, с целью выявления неподавленных огневых точек противника, и возобновление артподготовки вместо выдвижения пехоты.
Особенно успешно этот маневр прошел в полосе 83-й и 255-й бригад морской пехоты: моряки мелкими группами, с криками «полундра» (что соответствует пехотному «ура») начали продвигаться вперед. Противник сразу же вернулся в первую траншею и открыл сильную пулеметную и минометную стрельбу. В это время вся артиллерия армии снова обрушила свой огонь обратно на первую траншею и узлы целей в ближайшей тактической глубине обороны противника, нанеся ему тяжелые потери. Во время ложного переноса огня в глубину, артиллерийская разведка засекла на переднем крае все ожившие огневые точки, что позволило лучше выполнить задачу по их уничтожению.
В результате 90-минутной артиллерийской подготовки, огневая система противника была полностью подавлена, и управление его огнем нарушено. Впоследствии было установлено, что за период артиллерийской подготовки атаки было разрушено до 60 % всех траншей главной оборонительной полосы противника и уничтожена большая часть его огневых точек.
В 10:30 пехота первого эшелона Приморской армии перешла в атаку. Через 10 минут была захвачена первая траншея противника на некоторых участках, а к 11 часам – уже и во всей полосе наступления армии. Однако овладеть с ходу второй траншеей не удалось. Немцы, несколько оправившись от удара и опираясь на вторую линию траншей, оказали упорное сопротивление. Для захвата второй траншеи потребовалось ввести в бой вторые, а на некоторых участках и третьи эшелоны пехоты. После ожесточенного боя, части 32-й и 2-й гвардейских стрелковых дивизий овладели безымянной высотой, являвшейся важнейшим узлом сопротивления противника на подступах к Сапун-горе и запиравшей одновременно вход в танкодоступную лощину у Кадыковки. Этим самым они, прорвав две линии траншей, вплотную подошли к «подошве» Сапун-горы. На участке наступавшей южнее 414-й стрелковой дивизии, второй траншеей противника овладеть не удалось.
Ещё южнее, соединения 3-го горнострелкового корпуса, введя в бой вторые и третьих эшелоны, после ожесточенного боя к 12:00 на некоторых участках ворвались во вторую линию траншей противника.
Ещё южнее (непосредственно у берега моря), после взятия первой траншеи, дальнейшее продвижение морских пехотинцев захлебнулось под сильным фланкирующим пулеметным огнем противника из берегового форта, находившегося в 1,5 км западнее Балаклавской бухты.
Пришлось организовать захват форта, совместными усилиями 255-й бригады морской пехоты и штурмовой авиации. После этого, 83-я бригада морской пехоты, возобновив атаку, овладела грядою безымянных высот, по которым проходила вторая линия траншей противника. Но на участке соседней, 255-й бригады морской пехоты, несмотря на введенные в бой резервы, и на этот раз не удалось добиться успеха.
Таким образом, к полудню 7 мая, после ожесточенных боев, войска Приморской армии на ряде участков овладели первыми двумя линиями немецких траншей. Однако дальнейшее продвижение наступающих войск было задержано массированным огнем противника.
В 14:00, после пятиминутного огневого налета и бомбо-штурмового авиаудара по высотам Сапун-гора, Горная, Карань и Кая-Баш, были брошены в атаку армейские резервы.
На участке наступления правофланговой 2-й гвардейской стрелковой дивизии, танки поддержки пехоты задержались при преодолении многочисленных минных полей, а вскоре были окончательно остановлены сильным огнем противотанковых орудий противника с восточных и юго-восточных скатов Сапун-горы, и отстали от пехоты. Лишившись поддержки танков, дивизия не смогла преодолеть крутые скаты Сапун-горы, и была вынуждена вернуться в исходное положение. Атака соседних 32-й гвардейской и 414-й стрелковых дивизий также противником была отбита и не дала результатов.
Южнее, на левом фланге и в центре тактического построения Приморской армии, атака в 14:00 была более успешной. Сопротивление остатков войск противника, оборонявшихся здесь, было сломлено. После упорных боев, части 318-й и 242-й дивизий и обе бригады морской пехоты овладели грядой безымянных высот, проходившей в 1 км восточнее населенного пункта Карань и горы Кая-Баш. В результате этой атаки они полностью очистили первые две линии траншей, а на ряде участков – и ворвались в третью траншею, тем самым выйдя к «подошве» высоты Горная и на подступы к горе Кая-Баш.
В 18 часов была предпринята третья, тотальная атака всеми дивизиями Приморской армии. Наибольший успех на этот раз обозначился на правом фланге: наступавшая здесь 32-я гвардейская стрелковая дивизия, ведя в течение двух часов упорные траншейные бои, блокируя многочисленные долговременные огневые точки и отражая яростные контратаки противника, во взаимодействии с 77-й стрелковой дивизией из соседней 51-й армии, в 20:00 ворвались на хребет Сапун-горы. Это означало, что уже к исходу первого дня наступления наметился прорыв главной оборонительной полосы Севастопольского укрепрайона.
Для того, чтобы закрепить достигнутый частями 32-й гвардейской стрелковой дивизии успех, командир корпуса немедленно направил на участок прорыва все имевшиеся у него резервы. С этой же целью, с 21:00 вечера, командиру 32-й гвардейской стрелковой дивизии был переподчинен 85-й танковый полк, ранее действовавший в полосе наступления соседней 2-й гвардейской дивизии. Благодаря этим и другим, своевременно предпринятым мерам по усилению войск, действовавших на правом фланге Приморской армии, и выдвижению на хребет Сапун-горы танковых и артиллерийских частей, а также постановке сильного заградительного огня, в ночь на 8-е мая не только удалось успешно отбить с десяток контратак противника и удержать за собой вершину, но и захватить новые участки траншей на Сапун-горе.
В то же время, успех, достигнутый в районе Сапун-горы, стал возможен в значительной степени потому, что наступавшие южнее части, своими мощными ударами расшатали оборону противника в районе другой ключевой позиции Севастопольского укрепрайона — на высоте Горная. Перейдя в 18:00 в атаку, подразделения 318-й стрелковой дивизии, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, к исходу дня ворвались в колхоз «Большевик», а один из батальонов этой дивизии вышел к вершине Горная. Командир дивизии немедленно бросил на участок прорыва все свои резервы. В ночь на 8-е мая, части 318-й стрелковой дивизии успешно отразили до 12 ожесточенных контратак крупных сил противника на высоте Горная.
Высота Горная находится между Балаклавой и юго-западной оконечностью Сапун-горы.
Возвышаясь над окружающей местностью, она являлась одной из ключевых позиций на южных подступах к Севастополю. В целом сражение на Горной продолжалось с 7 по 9 мая, она несколько раз переходила из рук в руки. Лишь утром 9-го мая ею полностью овладела 89-я стрелковая дивизия (сформированная в Армении). В настоящее время на вершине Горной на братской могиле стоит памятник бойцам 318-й дивизии.
Одновременный прорыв немецкой обороны на участке Сапун-горы и в районе высоты Горная заставил противника метаться с одного направления на другое и бросить в бой все имеющиеся у него резервы. В течение ночи на 8-е мая, части 318-й дивизии, отражая многочисленные и ожесточенные контратаки противника, продолжали наступление, в ходе которого полностью овладели мощным противотанковым узлом немцев в районе колхоза «Большевик» и прочно закрепили за собой северо-восточные скаты и вершину высоты Горная.
Вклинивание в оборону противника в районе высоты Горная, выводило наступающие войска Приморской армии в обход Сапун-горы, облегчая тем самым захват последней. Характерно, что по первоначальному плану наступления, главный удар наносился в направлении на Карань силами 242-й горнострелковой дивизии (она действовала южнее 318-й). Однако в ходе первого дня боя окончательно определилось, что по условиям местности и характеру оборонительных сооружений в районе Карань, главный удар силами этой дивизии нанесен быть не мог, и командир корпуса перенес главный удар в полосу 318-й дивизии, наступавшей севернее. Успеху боевых действий 318-й дивизии способствовало глубокое эшелонирование ее боевых порядков. Это давало командиру дивизии возможность непрерывно наращивать силу ударов, развивать успех отдельных подразделений, перемалывать противника, и в конечном счете добиться общего успеха в полосе наступления дивизии — захватить один из ключевых узлов сопротивления Севастопольского укрепрайона, находившегося в районе высоты Горная.
В течение ночи с 7 на 8-е мая, войска Приморской армии отбивали контратаки противника и приводили себя в порядок, готовясь к продолжению наступления. Одновременно, с целью улучшения своего тактического положения, действовали отдельными отрядами (один усиленный стрелковый батальон от каждой из дивизий). Эти отряды за ночь на ряде участков продвинулись вперед и захватили несколько важных тактических пунктов в системе обороны противника.
Таким образом, в результате первого дня боевых действий, войска Приморской армии прорвали первую оборонительную полосу Севастопольского укрепленного района немцев, между главными опорными пунктами – Сапун-гора и высота Горная. Дорога на Севастополь была открыта.
Главная ударная сила фронта – 19-й танковый корпус – получил задачу сосредоточиться к 5:00 часам утра (8-го мая) в районе Балаклавы, для ввода в прорыв на Севастополь …
Интерактивная карта боевых действий:
«… от Сиваша и Перекопа
до Севастопольских высот
прошла бессмертная пехота,
громя в боях за ДОТом ДОТ …»